год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Развитие средств нападения, постепенное овладение ими воздушной и космической сферами, а также естественный поиск и реализация путей противодействия данным средствам обусловили необходимость создания материальных основ воздушно-космической обороны (ВКО) в передовых в военном отношении странах. Данный процесс объективен и закономерен, и это подтверждается практикой строительства и применения вооруженных сил развитых государств мира. Начало фактического создания материальных основ воздушно-космической обороны как в нашей стране, так и за рубежом связано с появлением межконтинентальных баллистических ракет и освоением космоса. Понятие "воздушно-космическая оборона" как военный термин появилось в конце 70-х - начале 80-х гг.

Первым нормативным документом, содержащим термин "воздушно-космическая оборона", определившим принципы организации ВКО, стал Указ президента РФ 1993 г. "Об организации противовоздушной обороны в Российской Федерации", наряду с которым в его развитие был разработан и издан ряд других нормативных документов (указов президента РФ и постановлений правительства РФ), установивших порядок дальнейших работ по созданию ВКО РФ. В течение последующих 3-4 лет работы по реализации их требований велись достаточно интенсивно: проведены крупные плановые научные исследования, исследования на мероприятиях оперативной подготовки войск и органов военного управления, выполнен через государственный оборонный заказ ряд разработок, в том числе реализованных в войсках. Затрачены значительные суммы денег, получены конкретные научные и практические результаты, позволившие на тот момент времени сделать вывод о начале создания материальной основы системы ВКО РФ.

Таким образом, в период с 1993 по 1997 гг. условия для создания воздушно-космической обороны Российской Федерации в соответствии с положениями вышеназванного указа имелись. Однако реализация принципов построения единой системы ВКО РФ как в теоретическом плане, так и практически в последующие (после 1997 г.) годы целенаправленно не проводилась и фактически не проводится в связи с отсутствием в государстве и Минобороны России четкой позиции в отношении перспектив развития самой системы.

В том числе этому помешала и личная позиция некоторых руководителей Минобороны. В частности, в ходе сокращения стратегических наступательных вооружений проблематичным стало существование РВСН в качестве вида Вооруженных сил. Для искусственного увеличения их значимости тогдашний министр обороны Игорь Сергеев принимает решение о передаче в состав РВСН войск ракетно-космической обороны из Войск ПВО, которое закрепляется указом главы государства: войска ракетно-космической обороны (РКО) из Войск ПВО передаются в РВСН, а на базе ВВС и Войск ПВО формируется новый вид ВС РФ - Военно-воздушные силы.

Фактически произошло искусственное разделение ответственности в части воздушно-космической обороны между главными командованиями ВВС и РВСН. Следствием этого явилось устранение главнокомандующего Войсками ПВО (в последующем - ВВС) от непосредственного руководства воздушно-космической обороной страны. При этом продекларированное общее руководство ВКО со стороны Генерального штаба ВС РФ оказалось всего лишь лозунгом.

Ни одним нормативным документом (ни указом президента России, ни приказом министра обороны) ответственность за создание и руководство ВКО государства ни на кого возложена не была, изменения в указ 1993 г. внесены не были. Сегодня ни в положении о Минобороны, ни в положении о Генштабе аббревиатура "ВКО" не обнаруживается. Кстати, нет и документа, что главком "новых" ВВС является правопреемником бывших Войск ПВО и прежних ВВС. К слову говоря, в соответствии с Законом "О Государственной границе Российской Федерации" ее охрана в воздушном пространстве до сих пор осуществляется под руководством несуществующего главкома Войсками ПВО.

В ходе всей деятельности по реформированию ВС РФ всякие попытки упоминания о воздушно-космической обороне в Минобороны времен маршала Сергеева воспринимались скептически и насторожено, а иногда и откровенно враждебно. Сама проблема создания ВКО РФ расценивалась как нечто отживающее и потерявшее свою актуальность (это при условии, что реальные тенденции совершенствования средств ВКН и практика их применения убеждают в обратном).

Смена руководства в Минобороны мало что прояснила в решении этой проблемы. В июне 2001 г. продолжается реализация ранее принятых решений и делается очередная "рокировка" в Вооруженных силах - передача РКО из РВСН в состав Космических войск (КВ). Сути дела это не изменило. Главным камнем преткновения, оказавшимся в качестве футбольного мяча на поле среди трех игроков - ВВС, РВСН и КВ при неудачном судействе Генерального штаба, - явились войска РКО, созданные в свое время в составе Войск ПВО и развивавшиеся неотъемлемой компонентой единой системы ВКО, которая в основе своей начала формироваться с конца 80-х гг.

Вполне возможно, что предмет обсуждения вскоре исчезнет сам по себе. В ходе реформирования Вооруженных сил сокращение боевого и численного состава ПВО ВВС дошло до той грани, за которой основа системы воздушно-космической обороны - система ПВО - может прекратить свое существование.

В настоящее время в который раз за последние двадцать лет возникла идея построения системы ПВО по военным округам, изменения ответственности за ПВО и передачи войск и сил противовоздушной обороны ВВС в состав военных округов (речь в данном случае идет о зенитных ракетных и радиотехнических войсках). В этом замысле трудно обнаружить какую-либо последовательность в действиях. Сравнительно недавно под флагом единства войск (сил), решающих свои задачи в воздушном пространстве, "на ура" объединили, одновременно сократив более чем в два раза, Военно-воздушные силы и Войска ПВО.

Теперь, как выясняется, необходимо передать силы и средства противовоздушной обороны из "обновленных ВВС" в Сухопутные войска. Этим самым невольно подчеркивается ошибочность объединения ВВС и Войск ПВО в том виде, в котором оно было практически только что осуществлено. Что характерно, в которой раз "объединителями" и "разъединителями" выступают фактически одни и те же должностные лица, что в определенной степени говорит о необычайной диалектичности современного российского военного строительства.

Намечается еще более глубокий, тройной разрыв бывших Войск ПВО - силы и средства растаскиваются между войсковой ПВО СВ, космическими войсками и истребительной авиацией ВВС. Фактически это ведет к окончательной ликвидации главного принципа создания ВКО РФ - единой ответственности за борьбу со всеми средствами воздушно-космического нападения во всем диапазоне высот и скоростей над всей территорией РФ. Кроме того, очередной разворот в деле реформирования структуры ВС РФ, системы управления ими чреват потерей уже вложенных немалых финансовых средств в разработку единой АСУ ВВС и новым витком затрат на создание системы управления ПВО Сухопутных войск.

Естественно, это создаст очередной стимул к увольнению опытных кадров войск ПВО ВВС. Уже есть печально известный опыт передачи войск РКО в РВСН (с их особым, надо отметить, менталитетом). С первого дня в главном штабе РВСН последовательно "навязывание своей практики повседневной деятельности" вновь прибывшему личному составу. Начались не в меру интенсивные строевые смотры, потребовалось составление массы ежедневных, еженедельных, ежемесячных и т.д. планов и готовность ежеминутно отчитаться по ним, нормой стало индивидуальное и коллективное изучение уставов и пр. Все это происходило в ущерб принятой в РКО системе служебной деятельности.

Это может повториться и при передаче сил и средств ПВО ВВС в Сухопутные войска. Отметим, еще свежа память о реформе конца 70-х - начала 80-х гг., когда после передачи соединений и объединений ПВО под начало Сухопутных войск инженерно-технический состав подвергся неслыханной до того "аракчеевщине", процветающей и в наше время в СВ.

Наконец, в вопросе о передаче войск и сил объединений ВВС в состав военных округов надо было хотя бы ознакомиться с отечественной историей этого вопроса и опытом строительства ВС развитых стран Запада.

Опыт противовоздушной обороны страны уже в начале Великой Отечественной войны показал необходимость оперативного руководства ею только при едином централизованном командовании войсками ПВО, решающими задачу на всей территории страны, поскольку с ведением военных действий сразу проявилось несоответствие структуры войск ПВО страны и децентрализованного способа их применения.

Государственный Комитет Обороны признал нетерпимым сложившееся положение дел с противовоздушной обороной объектов страны и 9 ноября 1941 г. принял постановление #874сс "Об усилении и укреплении противовоздушной обороны территории Советского Союза". Согласно этому документу войска ПВО были выведены из подчинения командующих войсками военных округов и фронтов и во всех отношениях подчинены командующему ПВО - заместителю народного комиссара обороны по ПВО. Созданная таким образом организационная структура войск ПВО территории страны в ноябре 1941 г. без принципиальных изменений сохранилась до конца войны.

К столь же радикальной реорганизации пришлось прибегнуть и в Военно-воздушных силах. За основу строительства ВВС и их организационной структуры советское высшее военное руководство в предвоенный период положило принцип децентрализованного управления авиацией: в составе ВВС военных округов было 40,5% авиации; ВВС общевойсковых армий - 43,7%; корпусных авиаэскадрилий - 2,3%; в дальнебомбардировочной авиации - 13,5%. Советские ВВС вступили в войну, имея в своем составе 186 организационных единиц ВВС, подчиненных самым различным командным инстанциям Сухопутных войск (фронта, армии, корпуса). Каждый общевойсковой командир, естественно, считал, что непосредственно подчиненная ему авиация нужнее всего для действий в интересах именно ему подчиненных войск, а не войск соседа. Это и явилось одной из главных причин жесточайшего разгрома советских ВВС всего лишь за 18 суток начального периода войны.

Тяжелые уроки применения ВВС в оргструктуре 1941 г. показали ее порочность и ошибочность. Приказом Наркома обороны СССР от 5 мая 1942 г. создаются крупные авиационные объединения - воздушные армии, непосредственно подчиненные командующему ВВС КА, а оперативно - командующим войсками фронтами.

Через 35 лет после окончания Великой Отечественной войны, вопреки теории и практике, наступила очередная волна реформирования ВВС. Согласно приказу МО СССР от 5.1.1980 г. воздушные армии ФА преобразуются в ВВС военных округов (ВО). ВВС ВО непосредственно подчиняются командующим войсками военных округов. Произошло ничем не обоснованное по своей сущности возвращение оргструктуры ВВС к совершенно не оправдавшей себя оргструктуре ВВС, имевшей место в годы войны до мая 1942 г.

Мотивация очередного реформирования Войск ПВО и ВВС прежняя - создание благоприятных условий для отработки взаимодействия между ФА, войсками ПВО и СВ, переход от взаимодействия к непосредственному управлению силами авиации и противовоздушной обороны, организация единой подготовки, систем технического и тылового обеспечения.

Не оправдала себя и передача в 1980 г. под начало военных округов сил и средств Войск ПВО. Противовоздушная оборона объектов страны ослабла. Во всех округах снизился уровень выучки летного состава: за пять лет в 6 раз сократилось количество вылетов истребителей-перехватчиков и наведений их на воздушные цели по данным автоматизированных систем управления.

На деле такое реформирование привело к разрушению единых методик боевой подготовки авиационных соединений (частей), соединений и частей Войск ПВО; резкому ухудшению действенности системы заказов АТ и В, системы подготовки летных и инженерно-технических кадров, отработанного порядка подхода к подбору и расстановке кадров руководящего состава ВВС и Войск ПВО (от командира эскадрильи, дивизиона, батальона и выше).

Недостатки реорганизации ПВО обусловили возвращение к прежней структуре Войск ПВО. Решением Совета обороны с 1986 г. в их состав снова вошли объединения ПВО. Таким образом, как в военное, так и в мирное время территориальный принцип управления ВВС и Войсками ПВО полностью себя не оправдал.

Оптимальной для качественно новых ВВС является оргструктура, основанная на принципе централизованного управления объединениями ВВС со стороны главнокомандующего ВВС. И это - проверенный историей путь развития отечественных ВВС, который подтверждает неприемлемость попыток превратить фронтовую авиацию в так называемую "авиацию поля боя". Это очевидно и доказано опытом ее применения.

Можно присмотреться и к зарубежному опыту. Уже при подготовке ко Второй мировой войне в части 1 германского полевого устава "Вождение войск" от 17 октября 1933 г. в разделе 13 "Взаимодействие разных родов войск" подчеркивается, что "боевая авиация используется по единому плану высшим органом командования военно-воздушными силами для разрешения оперативных задач. В зависимости от обстановки, командующему фронтом или армией могут быть временно подчинены боевые соединения для непосредственной поддержки сухопутных войск". И это было доказано практикой войны.

В современном боевом уставе ВВС США (Устав ВВС США AFM 1-1 Основная воздушно-космическая доктрина ВВС США, перевод, Москва, 1994 г., Глава 2 стр.11-12) определено, что: "… присущие ВВС скорость, дальность действия и гибкость применения в целом делают их самым универсальным компонентом вооруженных сил. Эта универсальность позволяет быстро использовать их для борьбы с целями любого характера: от стратегических до целей на ТВД, включая выполнение тактических задач по оказанию поддержки другим компонентам вооруженных сил. Универсальность ВВС можно легко утратить, если подчинить их наземным силам".

Вполне возможно, что эти документы и имеющийся богатый опыт неизвестны нынешним руководителям Министерства обороны. Отметим, очередная крупная реорганизация Вооруженных сил намечается в момент резкого сокращения численности войск и острейшей нехватки материальных и финансовых средств. В этих условиях, казалось бы, лучше не производить резкой перестройки структуры Вооруженных сил и их системы управления, требующей значительных затрат. Результаты очередного псевдореформирования могут быть так же решительно отметены, как это уже было в годы войны (1941-1942 гг.) и последующего мирного строительства (1986-1988 гг.).

В современных условиях основным фундаментальным направлением обеспечения полной реализации оперативных возможностей группировок ПВО является обеспечение максимальной технической и информационной совместимости АСУ ВВС и войсковой ПВО.

Сложившаяся на сегодня техническая политика в области заказов НИОКР и закупок вооружения ПВО, к сожалению, носит ярко выраженный ведомственный характер и проводится несколькими генеральными заказчиками. Следствием этого являются информационная и техническая несовместимость средств ПВО различных видов Вооруженных сил, дублирование разработок по вооружению ПВО, рост типажа, снижение уровня унификации вооружения ПВО и недостаточно эффективное использование потенциала научно-технической и производственной базы промышленности в условиях ее конверсии и сокращения ассигнований на военные расходы.

Сегодня необходимо четкое понимание того, что экономические возможности России принципиально не позволяют рассчитывать на параллельное развитие вооружения с близкими ТТХ в различных видах Вооруженных сил. Именно поэтому директивой министра обороны Российской Федерации от 14 сентября 2000 г. единым генеральным заказчиком систем, комплексов и средств ПВО Российской Федерации определен главнокомандующий ВВС. Но и это только полдела. Если Указом президента Российской Федерации 1993 г. главнокомандующий Войсками ПВО (а ныне, де факто, его преемником является главнокомандующий ВВС) должен осуществлять непосредственное руководство воздушно-космической обороной страны, то ему необходимо предоставить как силы, решающие эти задачи, так и полномочия по развитию вооружения и военной техники воздушно-космической обороны.

Оперативным подчинением, организацией управления силами, выполняющими задачи ВКО в составе других видов ВС, на принципах взаимодействия, когда вопросы управления ими необходимо решать в реальном масштабе времени за считанные секунды, задачу ВКО государства успешно не выполнить. То же касается и разнотипного вооружения ВКО. Нынешнее состояние дел в этом вопросе позволяет констатировать: если нет единой идеологии, то и нет эффективного оружия, а есть колоссальные затраты денег налогоплательщиков на выполнение неоптимизированных заказов вооружения и военной техники.

Неопределенность позиции Минобороны по вопросу дальнейшего реформирования ВС РФ, создания системы ВКО РФ и фактическая бездеятельность руководства ВС РФ в определении дальнейшей стратегии в области обеспечения безопасности страны в воздушно-космической сфере явились причиной заинтересованности состоянием дел в данной области президентских структур.

Наверное, давно уже пора было "помочь" Министерству обороны и Генеральному штабу разобраться в сложившейся ситуации, определиться, насколько серьезна и обоснована система угроз безопасности Российской Федерации в воздушном и космическом пространстве, необходим ли системный подход к решению задачи по ее нейтрализации и, наконец, воздушно-космическая оборона страны - это что: объективная необходимость или чья-то прихоть?

Пора, наверное, вмешаться в это дело и президенту России - Верховному главнокомандующему. Именно он и должен ответить, какой быть системе ВКО государства и положить конец затянувшемуся противоборству различных группировок и кланов.