|
3. Влияние Договора СНВ-2 на стратегические силы сторон
r Как повлияет Договор СНВ-2 на состав группировки МБР (РВСН)? Отвечая на поставленный вопрос, необходимо указать, что на состав и структуру наземной компоненты СЯС - МБР определяющее значение будут оказывать три основных фактора: Договор СНВ-1; Договор СНВ-2; нынешний состав СНВ и экономические возможности России.
Договор СНВ-2 содержит только две контрольные цифры: общее число боезарядов на носителях - не более 3500 и число боезарядов на ракетных подводных крейсерах стратегического назначения (РПКСН) - не более 1750. В соответствии с СНВ-2 следует иметь в виду, что одновременно действует и Договор СНВ-1, в связи с чем существует правило: что не охвачено вторым Договором, регулируется статьями первого. В соответствии с этим правилом продолжает действовать ограничение на число носителей - 1600 единиц, установленное Договором СНВ-1. С учетом полного запрета на многозарядные МБР и в то же время сохранения в боевом составе многозарядных БРПЛ становится целесообразным сохранение последних на верхнем уровне ограничений, т.е. около 1750 единиц. С учетом возможностей тяжелых бомбардировщиков на них ориентировочно может быть размещено до 700-800 боезарядов (крылатых ракет). Следовательно, теоретически в предельном случае при благоприятных экономических условиях в России примерный состав СЯС после выполнения Договора СНВ-2 мог бы быть примерно таким: 1700-1750 боезарядов на БРПЛ, 700-800 - на ТБ, 800-900 - на МБР. Однако реально Россия к 2008 г. будет иметь не более 1500 боезарядов, т.е. гораздо ниже уровня, предусмотренного СНВ-2. Серьезной проблемой, вызвавшей широкую дискуссию среди специалистов, явилось соотношение стационарных и мобильных комплексов в составе РВСН.
Сторонники мобильных ракет в качестве основного довода указывают на их относительно высокую живучесть. Однако следует иметь в виду, что высокая живучесть мобильно-грунтовых комплексов реализуется лишь в том случае, если они еще а мирное время постоянно размещаются и передвигаются в позиционных районах по случайному закону или будут иметь стратегическое предупреждение. Этому в значительной степени препятствуют ограничения, накладываемые Договором СНВ-1 на районы базирования и порядок передвижения комплексов.
Кроме того, необходимо учитывать экономические затраты, значительно превосходящие затраты на содержание и эксплуатацию шахтных ракетных комплексов, значительно большее количество личного состава, приходящееся на одну боеголовку (в 4-5 раз), слабую защищенность от обычного и особенно высокоточного оружия, от диверсионных и террористических действий, что в условиях России имеет также немаловажное значение.
Ракеты, размещенные в шахтах, обладают рядом положительных качеств, среди которых - высокая точность, боеготовность, оперативность, надежность доведения приказов и команд, защищенность от обычного оружия и диверсионных действий, сравнительно небольшие затраты на эксплуатацию. Наиболее существенным недостатком таких ракет является их низкая живучесть (выживаемость) в случае нанесения противником первого ядерного удара или воздействия высокоточного оружия. Это особенно чувствительно в нынешних условиях, когда фактически разрушена система предупреждения о ракетном нападении (СПРН), которая обеспечивала участие шахтных ракет в проведении ответно-встречного удара, т.е. их запуск до падения боеголовок противника на территорию России. Поэтому для определения оптимального соотношения стационарных и мобильных МБР, общего их количества необходимо учитывать как военно-стратегические, так и экономические факторы.
По мнению некоторых специалистов, в составе РВСН целесообразно иметь порядка 60% мобильных МБР и 40% стационарных. Другая часть специалистов отдает предпочтение шахтным ракетным комплексам, на которых желательно иметь до 50-60% боезарядов РВСН, а остальную часть - на мобильных.
В РВСН предпринимаются значительные усилия по продлению гарантийных сроков нахождения ракет на боевом дежурстве. Так гарантийные сроки жидкотопливных ракет продлеваются (в индивидуальном порядке) до 20-22 лет, твердотопливных - до 12-15 лет. Стоимость работ по продлению этих сроков составляет 5-6% от стоимости производства новых ракет. Продление гарантийных сроков эксплуатации ракет не может быть бесконечным. В условиях вынужденного увеличения сроков эксплуатации жидкотопливных ракет на некоторых из них наблюдается старение металла топливных баков, деформация корпусов, в будущем возможна протечка самовоспламеняю-щихся при соединении компонентов топлива. Можно себе лишь представить, что произойдет, если в результате протечки в шахте взорвется 200 т топлива ракеты с десятью ядерными боеголовками.
Каково соотношение усилий сторон по приведению группировки их МБР в соответствие с требованиями Договора СНВ-2? Следует заметить, что в этом отношении Россия и США находятся в далеко неравноправном положении. Договор СНВ-2 практически сохраняет существующую структуру американских СНВ и обеспечивает им сравнительно небольшие усилия по реформированию наземного компонента МБР.
У США доля боезарядов, размещенных на МБР наземного базирования, традиционно не превышала 25% всех ядерных боеголовок. Это определяется не только особенностями геостратегического положения США и технологического уровня баллистических ракет, но и направленностью перспективного военного планирования. Так, США предстоит вывести из боевого состава (по сравнению с 1991 годом) 450 морально и физически устаревших ракет "Минитмен-2" и 50 современных ракет "МХ". В боевом составе СЯС у США останутся 500 ракет "Минитмен-3", оснащенных в настоящее время тремя боеголовками, из которых две будут сняты и складированы. Таким образом, всего в мирное время на МБР будет находиться 500 боезарядов (14%). Поскольку не предусматривается переделка платформ ракет, на которых размещаются боеголовки, это значительно удешевляет процесс "разгрузки", но в то же время обеспечивает возможность довольно быстрого наращивания "возвратного потенциала", который составит на МБР 1000 боеголовок. Никаких дополнительных затрат на производство новых ракет планы США не предусматривают.
Совершенно в ином положении оказывается Россия, у которой традиционно основу стратегической триады составляют многозарядные МБР наземного базирования (до 65% всех боезарядов). России предстоит вывести из боевого состава и ликвидировать около 400 устаревших ракет СС-11, СС-13, СС-17. Ликвидировать 65 ракет СС-19, разгрузить до одной боеголовки 105 таких ракет и оставить их на боевом дежурстве, так же как и ракеты США, без переделки платформ.
России предстоит с учетом требований СНВ-2 и Протокола о продлении сроков ликвидации тяжелых ракет уничтожить к 2007 г. все тяжелые ракеты СС-18 (в общей сложности 154 единицы), оставшиеся после выполнения СНВ-1.
Россия будет вынуждена нести значительные затраты на переоборудование 90 шахтных пусковых установок тяжелых ракет, предназначенных для размещения в них моноблочных ракет. Договором предусмотрена заливка этих шахт бетоном на глубину 5 м и установка ограничительных колец диаметром 2,9 м. Данная мера не имеет в военном плане никакого значения, поскольку все тяжелые ракеты будут уничтожены, а их производство было налажено только на Украине. Все это делает невозможным тайное размещение тяжелых ракет в шахтах в нарушение Договора. Однако на выполнение этой операции потребуются значительные финансовые средства.
Подлежат ликвидации 36 твердотопливных ракет СС-24 железнодорожного базирования и 10 таких же ракет, размещенных в шахтах (460 бое-головок).
После ликвидации многозарядных МБР у России останется 105 ракет СС-19 и около 360 мобильных МБР типа "Тополь", значительная часть из которых в скором времени потребует замены в силу их физического устаревания.
Серьезную экономическую и экологическую проблему представляет утилизация жидкого и твердого ракетного топлива. Жидкое горючее - гептил представляет собой чрезвычайно токсичное вещество, количество которого в ракетах исчисляется несколькими десятками тысяч тонн. США в порядке оказания помощи России в ликвидации вооружений обещали поставить промышленные установки для гидрогенизации гептила и размывания водяной струей под давлением твердотопливных зарядов ракет.
Для того, чтобы довести к 2007 г. общее количество МБР в группировке РВСН до 800-900 единиц России будет необходимо обеспечить ежегодное производство моноблочных ракет типа "Тополь-М" на уровне 80-90 единиц. В силу сложного экономического положения России не удастся обеспечить выполнение этой задачи в установленные сроки. В качестве возможного выхода из такой ситуации, возможно, придется растянуть поставку ракет "Тополь" на более продолжительное время. В конце 1998 г. первый полк шахтного базирования (10 ракет) МБР "Тополь-М" был поставлен на боевое дежурство. В ближайшие два года планируется ежегодно вводить в строй по 10 ракет. После 2000-го года в боевой состав РВСН должны вводиться 35-45 таких ракет ежегодно.
Как повлияет отказ сторон от МБР с РГЧ на их ядерные потенциалы? Чтобы ответить на этот вопрос, уместно вспомнить те обстоятельства, которые обусловили появление МБР с РГЧ. Одним из них и, пожалуй, самым важным было требование повышения эффективности преодоления ПРО. В 60-70-х годах в Соединенных Штатах и Советском Союзе интенсивно проводились исследования в области ПРО, что, в свою очередь, подтолкнуло создателей ракетной техники на поиск путей ее преодоления. Наиболее эффективный из них - применение разделяющихся головных частей на стратегических баллистических ракетах. Существо вопроса заключается в том, что повышение эффективности преодоления ПРО в этом случае достигается за счет сведения к минимуму или даже к отрицательному значению баланса времени на организацию перехвата средствами ПРО атакующих боеголовок за счет информационного "насыщения" системы ПРО (когда в состав РГЧ входят несколько боеголовок и комплекс средств преодоления ПРО - различного типа легкие ложные цели, тяжелые ложные цели, станции активных помех).
Другим фактором, повлиявшим на создание МБР с РГЧ, является то, что при одной и той же массе полезной нагрузки (головной части) и стрельбе по площадным целям величина поражаемой площади у ракет с РГЧ оказывается, как правило, больше, чем у моноблочных ракет. Несмотря на то, что суммарный тротиловый эквивалент всех боеголовок МБР с РГЧ в этом случае меньше, чем тротиловый эквивалент моноблочной головной части, определяющим фактором здесь является более равномерное рапределение энергии ядерных взрывов по площади цели при применении разделяющихся головных частей.
Не менее важным является и то, что применение разделяющихся головных частей позволяет осуществлять избирательное прицеливание каждой боеголовки, входящей в состав таких головных частей. При этом точки прицеливания боеголовок могут и находиться весьма близко (или даже совпадать), и отстоять друг от друга на значительном расстоянии. Возможность подобной гибкости в выборе точек прицеливания (планирование) с оперативной точки зрения весьма существенна.
Таким образом, если говорить о том, как повлияет отказ от МБР с РГЧ на ядерные потенциалы сторон, то нужно иметь в виду, что этот потенциал зависит от целого ряда факторов, основными из которых являются: суммарный тротиловый эквивалент, эффективность преодоления ПРО, точность доставки ядерных зарядов к цели. Если, например, в качестве исходного условия принять равенство полезной нагрузки моноблочных МБР и МБР с РГЧ, то суммарный тротиловый эквивалент моноблочных ракет будет больше. В то же время, при прочих равных условиях, эффективность преодоления ПРО моноблочных МБР будет ниже. Точность же доставки ядерных боезарядов к цели при современном уровне развития науки и техники и используемых методах наведения ракет можно считать практически не зависящей от типа головной части - будет ли она моноблочной или разделяющейся. При этом следует отметить, что при стрельбе по сильно защищенным целям повышение точности доставки ядерных зарядов влияет на эффективность стратегических ракет значительно сильнее, чем увеличение их тротилового эквивалента. Расчеты показывают, что увеличение точности наведения боеголовки на цель в два раза эквивалентно увеличению количества боевых блоков в четыре раза (в квадрате) или повышению мощности заряда в восемь раз (в кубе). Поэтому борьба за повышение точности наведения боеголовок на цель являлась приоритетом на всем протяжении истории создания и совершенствования ракетного вооружения. Еще один вывод также вряд ли может вызвать сомнение: в условиях противодействия, то есть при наличии у другой стороны системы ПРО, выходящей за рамки Договора по ПРО, отказ от МБР с РГЧ будет оказывать отрицательное влияние на величину эффективного ядерного потенциала.
Как повлияет Договор СНВ-2 на состав БРПЛ (МСЯС) России? Определенным положительным моментом Договора СНВ-2 является впервые достигнутое согласие США на радикальные сокращения морского компонента стратегических ядерных сил, на которых они размещали около 60% своих стратегических боезарядов. Как известно, СНВ-2 уста-навливает жесткий верхний предел количества боезарядов, размещенных на ракетных подводных крейсерах стратегического назначения, на уровне 1750 единиц, что составляет 50% от общего числа боезарядов на средствах СНВ. В прежнем составе (до 1991 г.) СЯС России доля морского компонента по боезарядам составляла около 25%.
Ограниченные гарантийные сроки эксплуатации атомных подводных крейсеров (20-25 лет в условиях развитой инфраструктуры) и ракет морского базирования (10-15 лет) определяют ситуацию, при которой Россия в условиях экономической неустойчивости и без ограничений Договора СНВ-2 будет вынуждена значительно сократить их количество в результате физического устаревания. Это может привести к тому, что к 2003 г. Россия вряд ли сможет обеспечить содержание БРПЛ на подлодках на уровне 1750 боезарядов.
Этому способствует также и то, что начиная с 1990 г. в строй не введен ни один подводный ракетный крейсер. Специалисты полагают, что в лучшем случае к 2003 г. в боевом составе флота останется следующее количество РПКСН третьего поколения и число боезарядов на них: 6 подлодок типа "Тайфун", оснащенных 20 БРПЛ СС-Н-20 с десятью боеголовками каждая, всего 1200 боеголовок, и 7 подлодок "Дельта-4", оснащенных 16 БРПЛ СС-Н-23 с четырьмя боеголовками каждая, всего 448 боеголовок. Таким образом, общее количество боеголовок МСЯС к 2003 г. в лучшем случае составит примерно 1680 единиц. Некоторое уменьшение количества боеголовок БРПЛ от предельного значения не окажет существенного влияния на соотношение сил между Россией и США в стратегической области.
Однако слабость береговой инфраструктуры, необеспеченность РПКСН планомерным средним ремонтом резко сокращают сроки службы ракетоносцев. Такое положение с ремонтом может привести к тому, что к 2008 г. в боевом составе останется 2-3 подлодки "Тайфун" и 3-4 подлодки "Дельта-4" с общим количеством боеголовок 600-800 единиц.
Есть определенная уверенность в том, что после ратификации Договора СНВ-2 разоруженческий процесс будет продолжен и снижение предельных потолков количества боезарядов на стратегических носителях создаст условия для дальнейшего уменьшения боезарядов на БРПЛ.
При этом следует иметь в виду, что Россия вынуждена отказаться от военно-стратегического паритета в ядерной области в том понимании, как это было характерно для периода холодной войны. Основой взаимоотношений двух стран в области стратегических вооружений будет оставаться политика взаимного ядерного сдерживания, в основе которой лежит способность к нанесению неприемлемого ущерба нападающей стороне в ответных действиях.
Для поддержания МСЯС на требуемом уровне России необходимо предпринять определенные усилия в целях увеличения гарантийных сроков эксплуатации существующих РПКСН за счет совершенствования инфраструктуры, проведения своевременной модернизации и ремонта.
При этом необходимо иметь в виду, что и после проведения сокращений по Договору СНВ-2 количество стратегического оружия в арсеналах России и США будет существенно больше, чем необходимо для нанесения неприемлемого ущерба в ответных действиях. Разумеется, это справедливо в условиях отсутствия у сторон системы ПРО.
r Каково соотношение усилий сторон по приведению их БРПЛ в соответствие с требованиями Договора СНВ-2? Для того, чтобы ответить на поставленный вопрос, необходимо рассмотреть состояние МСЯС США и России на момент заключения Договора СНВ-2 и после выполнения требований СНВ-2.
К началу сокращений по состоянию на 1991 год на вооружении ВМС США состояло 36 подводных ракетоносцев, на которых размещались 672 ракеты с 5760 боеголовками индивидуального наведения. В соответствии с планами, опубликованными в США, после проведения сокращений у них останутся 18, а возможно, всего 14 атомных подлодок системы "Трайдент-2". Каждая такая подлодка типа "Огайо" несет на себе 24 ракеты "Трайдент-2", оснащенные 8 боеголовками мощностью до 400 кт и обладающие высокой точностью наведения, что делает возможным их применение в первом, разоружающем и ответном ударах.
Поэтому США предстоит ликвидировать 18-22 подводных крейсера и 430-530 баллистических ракет. Прочное экономическое положение США и меньшее, чем у России количество демонтируемых атомных подлодок и баллистических ракет хотя и потребуют значительных затрат, но не вызывают сомнений в том, что в случае вступления СНВ-2 в силу эта задача будет успешно решена.
По предварительным оценкам специалистов США, на ликвидацию излишнего количества БРПЛ Соединенным Штатам потребуется свыше 110 млн. долларов. Однако представляется, что в действительности затраты на эти цели окажутся значительно выше. Вероятно еще большими будут затраты на ликвидацию подводных крейсеров.
Российские МСЯС к началу процесса радикальных сокращений (1991 г.) насчитывали в своем боевом составе 62 подводных ракетоносца, на которых было развернуто 940 баллистических ракет с 2804 ядерными боезарядами. Как уже ранее указывалось, в ближайшее время, предположительно, в строю останутся 4 РПКСН типа "Тайфун" (80 ракет и 800 боеголовок) и 7 подлодок типа "Дельта-4" (112 ракет, 448 боеголовок).
Таким образом, России предстоит ликвидировать 50 подводных крейсеров и около 700 баллистических ракет морского базирования. При этом вновь подчеркнем, что такие сокращения РПКСН и БРПЛ объясняются прежде всего не столько рамками Договора СНВ-2, сколько их физическим устареванием и выходом за пределы гарантийных сроков эксплуатации. Это объясняется тем, что большая часть нашего стратегического подводного флота (из общего числа 62 единицы) являются устаревающими кораблями, которые были спущены на воду в 70-х - начале 80-х годов ("Навага", "Мурена", "Кальмар"). Поэтому значительная часть из них уже в настоящее время либо выведена из боевого состава, либо находится в базах на капитальном ремонте.
Ликвидация РПКСН и БРПЛ потребует от России значительных финансовых затрат. Так, только изъятие и транспортировка на химкомбинат для регенерации отработанного реакторного топлива одной подлодки обходится в 1 млн. руб. (в ценах 1997 г.). Полная разделка на металлолом корпуса подлодки и извлечение реакторного отсека стоит около 30 млн. руб. Для обеспечения радиационной безопасности реакторов подлодки, выведенной из боевого состава и ожидающей очереди на разделку, необходимо содержать до 30-40% личного состава экипажа. Содержание такой подлодки, не влияющей на боевой потенциал МСЯС, обходится в год около 8 млн. руб. Это указывает на необходимость ускорения темпов работ по разделке этих РПКСН.
В последнее время Россия демонтировала не более 2-3 подлодок в год. Это объясняется прежде всего кризисным состоянием экономики и недостаточным финансированием работ по демонтажу корпусов подводных крейсеров и особенно по транспортировке на химические предприятия для нейтрализации отработанного реакторного топлива и захоронению реакторов. Однако в последнее время появилась надежда на то, что с внедрением взрывного метода на основе удлиненных кумулятивных зарядов удастся обеспечить разделку корпусов и изъятие реакторных отсеков у 7-8 подлодок в год.
Почему Договор СНВ-2 при запрете МБР с РГЧ не запрещает наличия у сторон БРПЛ с РГЧ? Здесь нужно иметь в виду следующее. Длительное время участники переговоров по ограничению и сокращению стратегических наступательных вооружений (СНВ) вели дискуссии о том, следует ли считать одни виды таких вооружений более дестабилизирующими, другие - менее дестабилизирующими. Американская сторона отстаивала ту точку зрения, что такое деление СНВ правомочно и что к наиболее дестабилизирующим вооружениям необходимо относить МБР с РГЧ. Объяснение обычно приводится такое: одна ракета с РГЧ (скажем, с 6-10 боеголовками), находящаяся в пусковой установке, может быть уничтожена 1-2 боеголовками другой стороны. Следовательно, в кризисной ситуации сторона, имеющая в составе своих стратегических ядерных сил (СЯС) преимущественно МБР с РГЧ, будет своего рода "магнитом" для другой стороны и, зная это, будет стремиться не потерять их, ориентируясь на возможность нанесения другой стороной упреждающего удара. Иными словами, у стороны, имеющей основу СНВ - МБР с РГЧ, будет стимул запустить эти ракеты раньше, до упреждающего удара другой стороны. Такая точка зрения имеет право на существование, хотя она и не бесспорна.
Описанная выше ситуация может рассматриваться именно так, когда речь ведется только о МБР, а не о всей триаде СЯС, когда другая сторона точно знает местоположение МБР с РГЧ (включая и мобильные МБР) или когла исключается возможность нанесения ответно-встречного удара (например, из-за невозможности или недостаточного времени для раннего предупреждения об упреждающем ракетно-ядерном нападении; морально-психологических соображений или недостаточной отработки организационных мероприятий на проведение такого удара).
Главная исходная посылка, лежащая в основе утверждения о наиболее дестабилизирующем характере МБР с РГЧ, - недостаточная живучесть этого вида стратегических вооружений. Если подходить с этой точки зрения, то живучесть БРПЛ в настоящее время считается более высокой по сравнению с МБР, и в силу этого Договор СНВ-2 не содержит запрета на БРПЛ с РГЧ.
Однако, как представляется, следует рассматривать живучесть не какого-либо отдельно взятого вида стратегических наступательных вооружений, а СЯС стороны в целом. В этом случае вывод о наиболее дестабилизирующем характере МБР с РГЧ не является таким очевидным.
Утверждение о дестабилизирующем характере многозарядных ракет, размещаемых в шахтах, не носит абсолютного характера. При поддержании нейтральных, а тем более партнерских отношений, эти МБР проявляют стабилизирующие свойства, удерживая стороны от сползания к кризисной конфронтации, снижая тем самым угрозу возникновения военного конфликта.
Надо также полагать, что в случае развития средств обнаружения подводных лодок, находящихся в подводном положении (снижение живучести БРПЛ), вопрос о запрете БРПЛ с РГЧ может стать весьма актуальным, поскольку подводная лодка с БРПЛ представляет более "привлекательную" цель, чем шахтная пусковая установка МБР с РГЧ. Кроме того следует иметь в виду, что большая часть подлодок постоянно находятся в базах и являются весьма притягательной целью для нанесения удара.
r Как повлияет Договор СНВ-2 на состав стратегической авиации России? Давая ответ на этот вопрос, необходимо отметить, что стратегическая авиация в СССР никогда не являлась существенной (и тем более доминирующей) компонентой триады СЯС. На ее долю обычно приходилось 8-10 процентов от общего стратегического ядерного потенциала. США же, особенно в первые годы ядерной эпохи, рассматривали стратегическую авиацию как основу своих СЯС (и лишь в последующем центр тяжести в США сместился в сторону морской компоненты). Такая асимметрия структуры СЯС сторон была обусловлена как существующими различиями в геополитическом положении сторон, так и целым рядом военно-технических причин. Все эти факторы, разумеется, не могут не действовать и в современных условиях. С другой стороны, Договор СНВ-2 в принципе предоставляет широкие возможности для формирования различных вариантов структуры СНВ сторон.
По Договору СНВ-2 количество боезарядов, зачисляемых за каждым ТБ - будь то ядерные КРВБ дальнего радиуса действия, ракеты ближнего радиуса действия или бомбы свободного падения - равно количеству ядерных вооружений, для которого реально оснащен самолет. Это количество конкретизировано в прилагаемом к Договору Меморандуме о зачислении и будет удостоверено в ходе единовременного показа и регулярных инспекций на местах, предусмотренных соответствующими процедурами. Новшеством СНВ-2 является то, что до 100 тяжелых бомбардировщиков, которые не подлежали учету в Договоре СНВ-1 в качестве ТБ, оснащенных для ядерных КРВБ большой дальности, могут быть предназначены для выполнения неядерных задач. Такие бомбардировщики не будут учитываться с точки зрения ограничений по количеству боезарядов. Они будут базироваться отдельно от ТБ, предназначенных для выполнения ядерных задач и будут иметь поддающиеся наблюдению отличия от других ТБ данного типа, которые не переориентированы для выполнения неядерных задач. Такие ТБ могут быть вновь возвращены к своим ядерным функциям через 3 месяца после уведомления об этом, но их повторная переориентация для оснащения обычными вооружениями не разрешается.
Принимая во внимание вышеизложенное, можно сделать вполне обоснованный вывод: Договор СНВ-2, несмотря на введение принципиально важного ограничения - реального засчета всех ядерных вооружений на тяжелых бомбардировщиках, не будет оказывать заметного влияния на роль и место авиационной компоненты в структуре СНВ сторон. Проведенный анализ целого ряда возможных вариантов состава российских СЯС показывает, что на долю авиационной компоненты в России будет приходиться примерно 15-20 процентов. В настоящее время в составе АСЯС находится 75 тяжелых бомбардировщиков: 4 - Ту-160, остальные - Ту-95 разных модификаций.
Большее влияние на состав российской стратегической авиации будут оказывать не ограничения, установленные Договором СНВ-2, а такие факторы, как устаревание парка стратегической авиации, развернутой на территории России, свертывание производства тяжелых бомбардировщиков (о чем было объявлено в 1992 г.), финансовые ограничения. Из 162 тяжелых бомбардировщиков СССР 86 размещались на территории России, 36 - на Украине, причем самых современных, 40 - в Казахстане.
Учитывая прежде всего экономические факторы, можно полагать, что в рамках разрешенного Договором СНВ-2 общего количества боезарядов на СНВ (к 1 января 2003 г. не более 3000-3500 ед.) число тяжелых бомбардировщиков реально может составить 20-30 ед. (Ту-95МС, Ту-160), несущих не более 250-300 боезарядов. Большее количество ТБ (до 60-70 ед.), возможно, будет иметь место только в будущем при значительном улучшении экономики России.
r Каково соотношение усилий сторон по приведению их стратегической авиации в соответствие с требованиями Договора СНВ-2? Соотношение усилий сторон по приведению их стратегической авиации в соответствие с требованиями Договора СНВ-2 предопределяется тем, какое исходное количество тяжелых бомбардировщиков (ТБ) имела каждая из сторон и какое их количество стороны оставят в рамках установленных этим Договором уровней стратегических вооружений.
В этом плане на момент первоначального обмена данными (сентябрь 1990 г.) США имели 574 ТБ, по завершении сокращений СНВ до установленных Договором СНВ-1 уровней США, судя по всему, будут иметь 205-210 ТБ, а в соответствии с уровнями по Договору СНВ-2 - около 90 ТБ. Таким образом, количество ТБ, подлежащих ликвидации в США по Договору СНВ-1, составляет примерно 370 ед., а по Договору СНВ-2 - 115-120 ед. (всего - 485-490 ед.).
Однако в соответствии с СНВ-2 США смогут перевести до 100 ТБ из ядерных в неядерные. И затем осуществить обратный перевод. Для России это исключается, поскольку у нее число ТБ заведомо меньше 100.
Говоря о соотношении усилий сторон по приведению их стратегической авиации в соответствие с требованиями Договор СНВ-2 необходимо принимать во внимание то, что сама процедура ликвидации тяжелого бомбардировщика (в отличие от ликвидации МБР и их пусковых установок и тем более БРПЛ и их пусковых установок, подводных лодок) достаточно проста, не требует длительного времени и больших финансовых затрат.
Какие структурные изменения должны претерпеть Российские ядерные силы в условиях действия Договора СНВ-2 и как они повлияют на безопасность страны? В этом вопросе существует довольно широкий разброс мнений. Одни утверждают, что Договор СНВ-2 позволяет сохранить сложившуюся структуру наших СЯС и, более того, в принципе он допускает все разрешенное количество боезарядов разместить на МБР, поскольку устанавливает подуровень (в 1700-1750 ед.) только на боеголовки БРПЛ. Другие заявляют, что Договор СНВ-2 кардинальным образом ломает структуру российских СЯС, основу которых составляют МБР, не затрагивает структуры американских СЯС, и в этом видят главнейший недостаток Договора. Третьи, напротив, доказывают позитивный характер изменений структуры СНВ сторон, вытекающих из требований Договора.
Рассматривая этот вопрос, необходимо иметь в виду, по крайней мере, следующие важные обстоятельства. Первое. Основу наших СЯС, как это хорошо известно, действительно составляют МБР. Около 65 процентов, считая по боезарядам, приходилось на их долю в 1990 г. - на момент первоначального обмена данными по Договору СНВ-1. Второе. Договор СНВ-2 во многом базируется на положениях Договора СНВ-1, и те из них, которые не включены в тексты Договора СНВ-2, сохраняют свою силу применительно и к этому Договору. В этом плане необходимо указать на такие положения, как ограничение суммарного уровня носителей (ПУ МБР, ПУ БРПЛ, ТБ) в 1600 ед., ограничение на максимальное количество боезарядов на мобильных МБР - 1100 ед.
Третье. Структура российских СЯС в условиях действия Договора СНВ-2 во многом может предопределяться не столько требованиями самого Договора, сколько материальными и финансовыми возможностями нашей страны.
Учитывая все эти обстоятельства, сейчас вряд ли представляется возможным весьма точно обрисовать состав российских СНВ, а следовательно, и их структурные изменения. Тем не менее, анализ возможных вариантов состава СНВ (пусть даже и не совсем строго соответствующих реальному составу) позволяет сделать основные принципиальные выводы. Как представляется, на эти выводы не должны сильно влиять отличия рассматриваемых вариантов от реального состава СНВ.
Итак, рассмотрим три варианта состава российских СНВ, условно назвав их "оптимистическим" (при условии достаточного финансирования, сохранения в боевом составе до 25 подводных лодок), "умеренным" и "пессимистическим". Заметим при этом, что мы не ставим цель, исходя из установленных Договором СНВ-2 правил засчета, указывать с точностью до единицы количество боезарядов на БРПЛ и ТБ (в данном случае в этом нет необходимости).
Можно сделать следующие выводы: доля МБР в составе СНВ России уменьшается, и примерно на столько же возрастает доля БРПЛ; реализация Договора СНВ-2 практически не сказывается на "удельном весе" стратегической авиации в составе российских СНВ; при широком разбросе количества боезарядов в каждом виде СНВ доля боезарядов каждого вида СНВ в общем количестве боезарядов достаточно стабильна; реализация Договора СНВ-2 сближает структуру российских СНВ со структурой СНВ США.
Если же теперь перейти к чисто теоретическим вариантам состава СНВ (как бы отвечая на заявления некоторых аналитиков и экспертов), то здесь могут быть такие варианты: а) в состав СНВ входят только МБР. В этом случае весь разрешенный уровень стратегических носителей (1600 ед.) - моноблочные МБР (на долю МБР приходится 100%); б) в состав СНВ входят МБР и БРПЛ. При общем уровне стратегических носителей - 1600 ед., боезарядов - 3000-3500 ед. и подуровне на боезаряды БРПЛ - 1700-1750 ед. доля МБР может изменяться в очень широком диапазоне, что будет определяться дальнейшими планами в области сокращения вооружений и экономическими возможностями страны. Однако эти варианты состава СНВ носят сугубо академический характер, ибо в конечном счете суммарное количество боезарядов к 2008 г. будет не более 1500-2000 единиц.
r Видится ли необходимость дальнейших (сверх пределов, установленных Договором СНВ-2) сокращений СНВ России и США? Ядерные государства взяли на себя обязательства в соответствии с Договором о нераспространении ядерного оружия вести переговоры о его сокращении вплоть до полной ликвидации. Однако путь к безъядерному миру будет длительным и нелегким, его установление возможно лишь при условии ликвидации побудительных мотивов к обладанию им, при создании надежной международной системы коллективной безопасности. При этом необходимо иметь в виду, что в настоящее время и на обозримое будущее Россия в условиях сложного экономического положения и значительного ослабления вооруженных сил будет вынуждена сохранять определенный ядерный арсенал (как стратегический, так и тактический) в интересах обеспечения своей безопасности, поддержания концепции сдерживания.
В качестве реалистичной цели следующих этапов переговорного процесса целесообразно обеспечить переход на уровень минимального ядерного сдерживания. Эта цель не может быть достигнута лишь путем чисто количественного сокращения ядерных вооружений, а потребует принятия ряда мер по обеспечению живучести потенциала ответного удара.
Поэтому на первый план должны все больше выходить договоренности о мерах доверия, взаимной открытости, перестройки структуры СЯС в направлении придания им ненаступательного характера, повышения живучести. Это потребует согласованного подхода сторон к определению дестабилизирующих видов оружия, боевые возможности которых в первом ударе превосходят их возможности в ответных действиях. Так, наиболее дестабилизирующими видами СНВ в условиях кризисной ситуации являются системы с высокой концентрацией зарядов и низкой выживаемостью при ядерном ударе. Сочетание таких качеств делает их заманчивой целью для противника и создает побудительный мотив боевого использования под угрозой неминуемой потери.
Ликвидировав многозарядные МБР, обе страны оставят на вооружении многозарядные БРПЛ, когда одним ударом по подводному ракетоносцу (особенно стоящему в базе) может быть уничтожено до 200 боеголовок. Необходимо также договариваться о сокращении вплоть до полной ликвидации крылатых ракет морского базирования. В последующих переговорах необходимо осуществить переход к подлинному ядерному разоружению, т.е. обеспечить ликвидацию не только носителей (МБР, БРПЛ, ТБ), но и самих ядерных боезарядов, что до сих пор не предусматривалось, и они оставались в арсеналах государств.
В текстах соглашений СНВ-1, СНВ-2 довольно детально расписываются методы уничтожения носителей, однако в них не предусматривается физическое уничтожение ядерных боеголовок. Фактически это означает, что как такового ядерного разоружения в классическом понимании этого слова до сих пор не было. Проводя сокращения СНВ, СССР (Россия) и США могли оставлять в резерве ядерные боезаряды для последующего использования. Так, по оценкам экспертов, боеголовки ракет "Першинг-2" были повторно использованы для снаряжения основной тактической авиабомбы США В-61. Не являются исключением в этом отношении и боеголовки российских ядерных вооружений.
На будущих переговорах внимание должно быть также уделено установлению реальных запретов на средства борьбы с боевыми системами СНВ ответного удара. К ним относятся запрещение использования маневрирующих, проникающих в грунт и управляемых боеголовок ракет, ограничения на средства противолодочной борьбы, запрет на создание противоракетных средств космического базирования и т.п.
Важным условием для успеха последующих переговоров имеет сохранение Договора по ПРО в его традиционном толковании, а также резработка и внедрение в жизнь различных мер доверия между двумя странами в военно-политической и военно-технической областях.
Необходимо также учитывать наличие ядерных арсеналов у Англии и Франции, стран-союзников США по НАТО.
С учетом вышесказанного представляется, что количественные потолки ядерных боезарядов на стратегических носителях у США и России на следующем этапе переговоров могут быть согласованы на уровне 1500-2000 единиц с каждой стороны при соответствующей структурной перестройке стратегических ядерных сил.
В то же время следует учитывать особую значимость для России тактического ядерного оружия в обеспечении своей безопасности. Определенный арсенал ТЯО будет подкреплять позиции России в предотвращении локальных конфликтов на ее границах и границах ее союзников,. служить средством предотвращения распространения оружия массового уничтожения и нейтрализации превосходства НАТО над Россией в обычных вооружениях.
Какие задачи должен решить Договор СНВ-3? При подготовке предложений по содержанию Договора СНВ-3 необходимо обеспечить его преемственность по отношению к СНВ-1 и СНВ-2.
При этом основными целями переговоров в формате СНВ-3 должны быть дальнейшее сокращение стратегических ядерных вооружений и устранение недостатков Договора СНВ-2.
Следует напомнить, что на российско-американских консультациях по Договору СНВ-2 (апрель 1992 г.) российская сторона уже тогда предложила установить верхний предел СНВ после сокращений на уровне 2000-2500 единиц в период до 2005 или 2010 г. Однако в ходе встречи в июне 1992 г. президентами России и США была подписана "Рамочная договоренность" по СНВ-2, которая устанавливала потолок для боеголовок на стратегических носителях в 3000-3500 единиц.
В ходе Хельсинкской встречи в марте 1997 г. в Совместном заявлении президентов двух стран стороны по существу вернулись к предложениям России 1992 г. об ограничении числа стратегических боеголовок на уровне 2000-2500 единиц. Само по себе установление предельного уровня боеголовок СНВ в пределах вилки 2000-2500 боезарядов не оправдано, поскольку определяющую роль играет верхнее значение.
По оценкам специалистов, возможная структура стратегических ядерных сил США будет определяться выбором верхнего уровня из возможных значений.
Так, при установлении потолка в 2500 боезарядов, США скорее всего сохранят трехвидовой состав своих СЯС. При этом они смогут иметь до 500 боезарядов на "разгруженных" МБР "Минитмен-3", 960 - на БРПЛ и 1040 - на ТБ.
Для этого им потребуется продлить сроки экс-плуатации МБР, сократить до 10 число РПКСН типа "Огайо" и уменьшить с восьми до четырех число боеголовок на БРПЛ "Трайдент-2", а также завершить строительство 20 тяжелых бомбардировщиков B-2.
При проведении переговоров в формате СНВ-3 должны быть предусмотрены меры по значительному сокращению "возвратного потенциала". В случае установления уровня в 2000 боезарядов возможен переход СЯС США на двухкомпонентный состав, отказываясь от МБР, что рассматривалось уже на протяжении длительного времени. В этом варианте состава СЯС он будет повторять состав по первому варианту, но без МБР: 960 - боезарядов на БРПЛ и 1040 - на тяжелых бомбардировщиках.
При этом необходимо учитывать темпы выхода из строя средств СНВ России в результате физического устаревания и весьма ограниченных ее экономических возможностей. Это означает, что для России более приемлемым является установление потолка для числа боезарядов на более низком уровне - не более 2000 единиц. В предельном случае Россия в составе своих СЯС могла бы иметь 500-600 боезарядов на МБР, 1000-1200 - на БРПЛ, 300-400 - на ТБ. Поэтому одним из наиболее важных критериев оценки качества СНВ-3 является ликвидация "возвратного потенциала". В этом отношении при ведении переговоров следует опираться на Хельсинкские договоренности, которые создают предпосылки для решения этой проблемы.
Эксперты также обращают внимание на то, что в Хельсинкском Совместном заявлении предусматриваются ограничения именно на количество ядерных боезарядов. При этом они указывают, что в договорах СНВ-1 и СНВ-2 не предусмотрен тип боезарядов, на которые устанавливаются ограничения.
В принципиальном плане недопустимость вести засчет только по числу ядерных боезарядов определяется следующими причинами: во-первых, имеется реальная возможность размещать на МБР и БРПЛ наряду с ядерными боеголовками также и высокоточные боеголовки в обычном снаряжении; во-вторых, при "разгрузке" МБР и БРПЛ создается возможность размещать на ракетах неядерные боеголовки взамен снимаемых ядерных.
Так, в условиях выполнения СНВ-3 возможно разместить на носителях значительное количество неядерных боеголовок: "Минитмен-3" - 1 ядерная и 2 неядерные (500+1000 боеголовок); БРПЛ "Трайдент-2" - 4 ядерных и 4 неядерных (960+960 боеголовок); на В-52 - 12 ядерных и 8 неядерных КР (792+528 боеголовок); В-1В - 16 неядерных КР (всего 148 КР на 93 ТБ); В-2 - 16 неядерных КР (320 ракет на 66 бомбардировщиках). В совокупности это означает, что на стратегических носителях суммарно может быть размещено 6548 боезарядлов при засчете по Договору 2252 единицы.
Вышесказанное означает, что в ходе переговоров об СНВ-3 необходимо предусмотреть меры, не допускающие увеличения числа боезарядов на носителях за счет боеголовок в обычном снаряжении.
При ведении переговоров необходимо исходить из того, что продолжение процесса сокращения СНВ объективно соответствует интересам как России, так и США. Однако при этом стороны преследуют несколько иные долгосрочные цели.
Для США приоритетным является обеспечение необратимости процесса ликвидации российских многозарядных, особенно тяжелых ракет, и создание тем самым более благоприятных условий для развертывания эффективной национальной ПРО.
Для России главной целью СНВ-3 является снижение финансового бремени на содержание своих СЯС и приведение их в соответствие с реальными военными потребностями и экономическими возможностями страны.
Следует также иметь в виду большую заинтересованность России в подписании Договора СНВ-3, в то время как для США наиболее важным моментом является ратификация и вступление в силу Договора СНВ-2. При ратификации Россией СНВ-2 США могут с успехом использовать метод затягивания переговоров об СНВ-3 для того, чтобы добиваться наиболее выгодных для себя условий. В данном случае время будет на стороне США.
Очень важным моментом является создание и обеспечение действенности механизма подготовки важнейших военно-политических решений, который бы создавал гарантии от повторения грубых ошибок при заключении международных договоров в весьма чувствительной для России военной сфере.
Каковы возможности сторон по наращиванию (восста-новлению) потенциала своих стратегических ядерных сил при выходе из Договора СНВ-2? Отметим сразу: говорить о возможности наращивания (восстановления) потенциала СЯС имеет какой-то смысл, если речь идет о достаточно небольшом временном отрезке. В противном случае при выходе какой-либо из сторон из Договора обе стороны никакими ограничениями связаны не будут. Итак, будем иметь в виду короткий промежуток времени после прекращения действия Договора СНВ-2. Кроме того, будем иметь в виду и то, что Договор СНВ-2 дает право сторонам уменьшать количество боезарядов только в отношении существующих типов МБР и БРПЛ и при том не более чем на пять боеголовок на каждой такой ракете. Каковы же у сторон в этих условиях возможности по наращиванию своих СЯС?
Для того, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо знать реальный состав СНВ сторон, оставшийся после реализации Договора СНВ-2. Вполне понятно, что в сложившихся условиях на выбор состава этих вооружений, особенно в том, что касается России, влияет целый ряд известных факторов экономического, политического и военного характера. Поэтому примем один из ряда возможных вариантов состава СНВ сторон, соответствующий ограничениям Договора СНВ-2 и предусматривающий возможность понижения числа боезарядов на баллистических ракетах.
Предположим, Россия сохранит в боевом составе 360 мобильных моноблочных МБР РС-12М (СС-25), сохранит 105 МБР РС-18 (СС-19), оставив на них вместо шести по одной боеголовке, а также разместит 90 моноблочных ракет в переоборудованных шахтных ПУ (от ракет СС-18).
В военно-морском флоте Россия в лучшем случае сможет оставить шесть подводных лодок (ПЛ) типа "Тайфун" - 120 ПУ (720 боеголовок, по шесть, вместо десяти, боеголовок на каждой БРПЛ РСМ-52) и семь ПЛ "Дельфин" - 112 ПУ (448 боеголовок, по четыре боеголовки на каждой БРПЛ РСМ-54).
Группировка СНВ США могла бы включать: 500 МБР "Минитмен-3" (по одной боеголовке вместо трех), 18 ПЛ типа "Огайо" - 432 ПУ (1728 боеголовок, по четыре боеголовки вместо восьми на каждой БРПЛ "Трайдент-2").
Таким образом, в рассматриваемом варианте в предельном случае общее число боеголовок находящихся на МБР и БРПЛ у России, могло бы составить 1720 ед. (возможное наращивание - 1005 боеголовок), у США соответственно - 2228 ед. (возможное наращивание - 2728 боеголовок).
Однако России вряд ли удастся сохранить такой состав РПКСН и в этом случае ее "возвратный потенциал" составит 505 боезарядов, возвращаемых на ракеты СС-19.
Однако необходимо учитывать, что предусмотренное Протоколом продление срока действия Договора СНВ-2 разрешает в период с 2003 до 2008 года. ракеты, подлежащие ликвидации, содержать в шахтах со снятыми боеголовками. Это по существу переводит их в категорию "возвратного потенциала" и позволяет за счет этого дополнительно включить в него несколько сотен головок в пределах гарантийных сроков МБР. Таким образом размеры "возвратного потенциала" России будут определяться не столько требованиями Договора СНВ-2, сколько физическим состоянием стратегических вооружений. Это позволяет несколько сгладить один из наиболее серьезных недостатков СНВ-2, который рассматривался как одно из главных препятствий на пути его ратификации.
Если же рассматривать всю триаду СЯС, то США на тяжелых бомбардировщиках (ТБ) могли бы разместить все недостающее до 3500 ед. количество боезарядов, установленное Договором СНВ-2, варьируя при этом (в том числе и с целью сохранения парка стратегической авиации) возможностью перевода для выполнения неядерных задач 100 тяжелых бомбардировщиков, оснащенных для ядерных вооружений, не являющихся ядерными КРВБ большой дальности. При этом Договор СНВ-2 допускает и обратную одноразовую переориентацию ТБ - для выполнения ядерных задач (то есть восстановление ядерного потенциала). Возможности России в области переориентации ТБ попросту отсутствуют.
Однако следует подчеркнуть весьма важное обстоятельство: разговоры о возможности восстановления носят в большей мере теоретический характер. Дело в том, что заранее невозможно определить, когда это восстановление потребуется и потребуется ли оно вообще. Заранее не зная этого, для любой стороны было бы довольно накладно обеспечивать сохранение и эксплуатацию относительно большого "резервного" (на случай восстановления) количества боеголовок. Но даже имея это количество боеголовок, нельзя быть уверенным в том, что при любом развитии ситуации этим "резервом" можно воспользоваться. И наконец, поставим вопрос так: имеет ли решающее значение тот факт, что вместо 3500 боезарядов одна сторона с учетом возможности восстановления будет иметь, скажем, 4500, а другая - 6000 боезарядов? С военной точки зрения такое соотношение сил вряд ли будет решающим. Здесь, скорее всего, ставка может делаться на то, что если сторона не отказалась от действий с "позиции силы", она может попытаться использовать свое преимущество в политических целях.
В чем значение Хельсинкских договоренностей о дальнейших шагах в области ядерного разоружения? В марте 1997 г. в Хельсинки состоялась встреча президентов России и США. Лидеры двух стран предприняли определенные шаги по разблокированию ситуации, сложившейся вокруг СНВ-2. В ходе встречи были учтены озабоченности России и принят ряд положений, устраняющих некоторые недостатки Договора. В Совместном заявлении лидеров двух стран объявлялось о продлении предельного срока ликвидации стратегических носителей ядерного оружия до 31 декабря 2007 г., что облегчает экономическую нагрузку для России, позволяет полнее использовать гарантийные сроки эксплуатации носителей. Стороны также договорились о том, что после ратификации СНВ-2 они немедленно приступят к переговорам о договоре СНВ-3, в формате которого будет предусмотрено предельное количество боеголовок 2000-2500 единиц. Это количество содержалось в предложениях российской стороны еще в период переговоров по СНВ-2, но было отвергнуто представителями США. В СНВ-3 должны быть предусмотрены меры по увеличению транспарентности имеющихся в наличии стратегических ядерных боеголовок и ликвидации снимаемых с носителей. Это направлено на устранение "возвратного потенциала", предотвращение быстрого наращивания количества боезарядов на носителях. Президенты также согласились с тем, что в контексте следующих переговоров будут рассмотрены возможные меры, касающиеся крылатых ракет морского базирования большой дальности и тактического ядерного оружия. К настоящему времени состоялись первые встречи экспертов двух стран, направленные на подготовку переговоров в формате СНВ-3.
|
Власть
