год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Оценивая существующее состояние международной безопасности, необходимо признать, что нарастание в первой половине 80-х годов военного противостояния двух мировых военно-политических группировок в последний период удалось приостановить. По ряду направлений - ограничение ядерных вооружений, урегулирование региональных конфликтов, ослабление конфронтации и т. д.- удалось добиться определенного прогресса, создать благоприятные предпосылки для будущих политических решений. Можно сказать, что впервые за последние годы человечество увидело перспективу выхода из нагнетания обстановки страха и безысходности. В этом - большая, историческая заслуга всех сил, выступающих против сползания человечества к ядерной пропасти.

Оставаясь на позициях реализма, нельзя не отметить вместе с тем, что правящие круги США и НАТО не отказались от продолжения гонки вооружений и военно-силовой политики. Остается реальностью угроза ядерного самоуничтожения человечества, сохраняются огромные запасы вооружений, более того, модернизируются, совершенствуются в качественном и увеличиваются в количественном отношении как ядерные, так и обычные системы оружия и военной техники. Все это наряду, повторяем, с положительными изменениями дало основание на совещании Политического консультативного комитета государств-участников Варшавского Договора, состоявшегося 15-16 июля в польской столице, сделать вывод о том, что "коренного перелома к лучшему еще не произошло. Положение в мире остается сложным и противоречивым". Вот почему сейчас ключевой вопрос - это упрочение наметившихся позитивных тенденций, их всемерное развитие, придание им необратимого характера, устранение с их пути действительных и искусственных препятствий.

Укрепление международной безопасности имеет и внутриполитический аспект для дела перестройки в СССР, других социалистических странах. В подобной взаимосвязи безопасности национальной и международной, проявляется сущность диалектики развития всего человечества и общественного развития в СССР: перестройка в нашей стране нуждается в создании такой системы безопасности, которая соответствовала бы гуманистической сущности нашего общества, социально-экономическим задачам его обновления, интересам безопасности всего человечества. Проделанный после апрельского Пленума ЦК КПСС анализ показал, что военно-политическая область вообще, вопросы безопасности в частности отнюдь не являются исключением из сфер общественной жизни, требующих коренного обновления. И на них - об этом было прямо сказано на XIX Всесоюзной конференции КПСС - наложили свой отпечаток догматизм и субъективный подход, что явилось первопричиной ошибок и просчетов, важнейшим из которых, на наш взгляд, стал упрощенный, прямолинейный военно-технический подход к решению проблем национальной и международной безопасности. Выбор военно-технических мер в ущерб политическим сказывался отрицательно на социально-экономических программах развития нашего общества, да и не содействовал укреплению национальной безопасности в такой мере, как этого можно было бы добиться, используя политические средства.

Именно эти два коренных обстоятельства - необходимость укрепления всяческих тенденций, содействующих международной безопасности, с одной стороны, и перенос акцента на политические средства обеспечения национальной безопасности - с другой, сделали, на наш взгляд, не просто возможной, но и обязательной постановку вопроса о сравнении военных доктрин двух противостоящих военных союзов, их обсуждения с целью придания им исключительно оборонительного содержания. Масштабность этой задачи, думается, до конца еще не осознана в полной мере общественностью. Это, впрочем, понятно, подобные концептуальные сдвиги по самой своей природе требуют времени для их усвоения.

Дело объективно осложняется и тем, что, по существу, речь идет о предметах, информация о которых во все времена считалась сугубо закрытой, а ее разглашение справедливо рассматривалось как угроза национальным интересам. Но вот сейчас, отражая объективную потребность нового этапа развития человеческого общества, начинается процесс обсуждения военных доктрин на политическом и военном уровнях с широким подключением к нему ученых и средств массовой информации. Значение такой дискуссии трудно переоценить, ведь она открывает принципиально новые области международного сотрудничества, о которых еще недавно не смели и думать.

Как известно, союзные социалистические государства на заседании Политического консультативного комитета Организации Варшавского Договора в Берлине (май 1987 года) обратились к странам - участницам НАТО с предложением провести совместные консультации в целях сопоставления военных доктрин обоих военно-политических союзов, имея в виду в конечном счете обеспечить их строго оборонительную направленность. Ныне участники совещания ПКК в Варшаве вновь подтвердили свое предложение о проведении сопоставления военных доктрин обоих союзов с учетом их военно-технических аспектов, чтобы придать сугубо оборонительный характер военным доктринам и концепциям двух союзов и их участников.

Проведение такого открытого диалога объективно назрело потому, что сегодня как никогда остро встал вопрос о пересмотре военного мышления, формировании новых норм и принципов военного строительства, организационной структуры вооруженных сил, новых стандартов информации в военной области, развитии контактов между военными и многое, многое другое. В этой связи было бы неверно полагать, что обнародование социалистическими странами на берлинском заседании ПКК документа об их военной доктрине само по себе в состоянии снять все проблемы, сделать ясными перспективы изменений этих доктрин: такой задачи и не ставилось. Этот шаг лишь являлся началом процесса открытой международной дискуссии по наиболее чувствительным военным вопросам безопасности. Сегодня, когда получены первые, пусть скромные, результаты, мы можем говорить о Том, что у этого процесса большое будущее, что поддержанный Западом, он вывел бы сотрудничество государств в качественно новые области, открыл принципиально новые сферы укрепления международной безопасности.

Важно отметить и другое. Формирование новых взглядов на международную безопасность, получившее сильнейший толчок на апрельском Пленуме ЦК КПСС и XXVII съезде партии, продолжается, как продолжаются - и об этом еще раз напомнила XIX Всесоюзная конференция КПСС - переоценка и глубокое продумывание роли военно-политических факторов, влияющих на формирование военных доктрин. Это естественный, хотя и очень непростой процесс, вызванный к жизни поиском принципиально новых подходов и решений национальных и общечеловеческих проблем, процесс, при котором нельзя медлить, проявлять нерасторопность, с одной стороны, но и нельзя допускать поспешности, скоропалительности в суждениях и выводах - с другой.

Здесь, на наш взгляд, нельзя не отметить следующее: мирное наступление, предпринятое СССР и его союзниками в последние годы, было столь динамичным и масштабным, что порой не только западная, но и советская внешнеполитическая и военная мысль и средства массовой информации оказывались в состоянии только фиксировать происходящее, не успевая охватывать его глубинным анализом, отставая от политической практики. Именно такая ситуация, как представляется, сложилась и вокруг инициативы, выдвинутой в мае прошлого года странами - участницами ОВД, когда эта крупнейшая акция не была соответствующим образом развита и поддержана средствами массовой информации и научной общественностью. Дискуссии, состоявшиеся в течение последнего года в научных и общественных кругах СССР, продемонстрировали недостаточную подготовку политологов в вопросах военных доктрин, иногда стремление к скоропалительным выводам, отсутствие профессионализма, столь необходимого при анализе военно-политических проблем. Отчасти, повторяем, это объясняется слабой специальной подготовкой, а отчасти тем, что в дискуссии оказались втянутыми лица-публицисты, ученые смежных специальностей (экономисты, географы, даже лингвисты), журналисты, писатели, которые имели весьма смутное представление о предмете обсуждения.

Как бы там ни было, но жизнь в убедительнейшей форме подтверждает принципиальную важность оценки характера современной войны, данной на заседании ПКК в Берлине в связи с переоценкой военной доктрины государств - участниц ОВД: "...Мировая война, тем более ядерная, имела бы катастрофические последствия не только для стран, непосредственно вовлеченных в конфликт, но и для самой жизни на Земле". Таким образом, впервые в истории цивилизации в документе, характеризующем военную доктрину, говорилось о бессмысленности войны как политического инструмента и ее опасности для самого человеческого рода. Тем самым совершенно определенно давалось понять, что главной целью военной доктрины должна быть не подготовка к развязыванию войн, а недопущение их вообще. Этот принципиальный вывод имеет огромное значение для всех других положений военной доктрины, включая и взгляды на способы и средства, с помощью которых должна быть достигнута главная цель - предотвращение войны. Важнейший комплекс военно-технических вопросов, связанных с военной доктриной государств, вытекает из анализа особенностей современного этапа научно-технической революции. Речь идет в первую очередь о крайне опасных тенденциях в развитии материальной базы вооружений и боевой техники и как следствие концепций их использования, изменений в военной стратегии и тактике, во всех областях военного искусства. Обсуждение этих вопросов стало требованием сегодняшнего дня.

Сошлемся лишь на один пример, иллюстрирующий особую актуальность этой задачи. Авторы доклада "Избирательное сдерживание", подготовленного в начале нынешнего года в США, призывают уже сейчас определить, "каким программам должен быть отдан высочайший приоритет". По их мнению, разработка этих программ создания новых видов и систем оружия должна позволить вооруженным силам США "гибко и контролируемо использовать военную силу, расширив спектр возможных форм ее применения для будущих президентов". Говоря о последствиях развития новых направлений военно-технического соперничества, они подчеркивают: "Радикальные изменения в военной технологии представляются очевидными в ближайшие двадцать лет... Эти изменения могут потребовать серьезных пересмотров военных доктрин и структур вооруженных сил".

Взаимосвязь между новым оружием и способами его использования, раскрытая еще классиками марксизма-ленинизма, ныне проявляется с новой, поражающей воображение силой. Внедрение новейших достижений НТР в военную область привело в последние годы к революционным изменениям в материальной основе ведения войны. Особенно сказываются последствия использования новейших достижений микроэлектроники и электронно-вычислительной техники. Рост боевой эффективности вооружений получил мощный толчок уже со второй половины 70-х годов. За одно десятилетие боевая эффективность ядерных систем увеличилась в 10-15 раз, а обычных вооружений и того больше. Еще более эффективными должны стать новые системы оружия - разведывательно-ударные комплексы, сочетающие воедино воздушные и наземные средства разведки и наведения, а также различные средства поражения. По существу, мы сейчас находимся на рубеже нового этапа военно-технической революции, в результате которого боевая эффективность вооружений может в короткие сроки увеличиться в десятки раз.

Наряду с созданием все более совершенных систем вооружений и средств боевого управления вооруженными силами происходят и опасные перемены в концепциях использования военной силы, возрастают их агрессивная направленность и потенциально наступательные функции. И хотя формально в США и НАТО сохраняется доктрина "гибкого реагирования", в действительности она дополнена ныне концепциями, которые, по существу, изменили ее характер. Так, в первой половине 80-х годов были фактически взяты на вооружение концепции, главной отличительной чертой которых является ставка на массированное использование оружия (в том числе ядерного) первыми, установка на ведение наступательных операций в целях "завершения войны на выгодных условиях". Поэтому вопрос о возможном характере войны со стороны СССР и его союзников при отражении агрессии требует самой тщательной проработки как в теории, так и на практике. И к такому анализу необходимо подойти без устаревших представлений и догматизма: цена ошибки в определении вероятного характера агрессии в наши дни необычайно высока.

Сейчас мы являемся свидетелями того, как происходит смыкание тенденций к повышению боевой эффективности вооружений и созданию качественно новых систем боевого управления с разработкой новых концепций их использования, что многократно увеличивает риск войны для всего человечества, исключает возможность "спокойного" наблюдения за происходящими изменениями в военном деле. Эти перемены можно назвать качественно новым состоянием, характеризующимся прежде всего стремительным ростом военной опасности, и их нельзя рассматривать "просто" как очередной этап военных приготовлений. Старые ситуации не повторяются в их прежнем виде. Повторение возможно лишь в некоторых чертах, но и оно происходит на более высокой фазе развития. Попытки ряда западных политических деятелей просто экстраполировать прежний уровень военного противостояния, скажем ядерного в 50-е или 60-е годы, на будущее не имеют под собой основы: ситуация ныне качественно изменилась - другое оружие, другие концепции, другие условия.

Поэтому единственный выход из складывающегося положения - решительный поворот от военно-технических к политическим средствам обеспечения национальной и международной безопасности, радикальное изменение существующих военных доктрин как практического воплощения подходов руководства государств к обеспечению безопасности. "Милитаристской доктрине, на которой основывается политика силы, мы противопоставили концепцию "баланса интересов" и взаимной равной безопасности",- подчеркнул М. С. Горбачев на февральском (1988 год) Пленуме ЦК КПСС.

Понятно, что это непростая, архисложная задача. Она требует неординарной смелости и оперативности при разработке и принятии важнейших военно-политических решений, с одной стороны, и чрезвычайной осторожности, взвешенности, скрупулезности и предусмотрительности - с другой. И все-таки осторожность и предусмотрительность не должны идти в ущерб оперативности решения этой задачи. Более того, сегодня все настоятельнее звучит требование придания процессу принятия военно-политических решений более весомых прогностических функций, более широкого согласования и обсуждения, включая, если это возможно, и представителей другой стороны, ибо взаимозависимость в военно-политической области проявляется как ни в какой другой области жестко. Практика показывает, что намного легче не допустить обострения военно-политической ситуации или возникновения той или иной проблемы, чем потом долго и трудно их решать. Насколько проще было бы, например, договориться о том, чтобы не развертывать крылатые ракеты повышенной дальности, как это предлагалось СССР, чем Сегодня решать возникший из этой проблемы новый комплекс проблем: ограничения, контроля за КР различных типов базирования, оснащенных различными типами боеприпасов и размещенных в различных районах мира. Или еще более масштабный пример: можно без труда предсказать, что договориться о запрете на вывод в космос ударных вооружений много проще, чем потом договариваться - а это неизбежно - об их ограничении или сокращении.

Таким образом, приходится сделать вывод о том, что в условиях ускоряющегося процесса НТР становится все более очевидной необходимость того, чтобы человечество постепенно взяло под строгий и эффективный контроль возможное военное применение результатов научно-технического прогресса. Более того, осуществление этого требования невозможно без распространения такого контроля - естественно, не сразу на все области - на военно-техническую сферу военных доктрин государств, разумеется, на взаимной, равноправной основе.

Известно традиционное (но теперь уже, на наш взгляд, требующее уточнения) определение понятия "военная доктрина государства" как принятой в том или ином государстве системы официальных взглядов на цели и характер возможной войны, подготовку к ней страны и вооруженных сил, а также на способы ее ведения. Напомним, что на формирование военной доктрины непосредственное воздействие оказывают такие материальные факторы, как военно-экономические и научно-технические возможности государств, появление новых видов и систем оружия и военной техники и вызванные этим изменения в организационной структуре и боевой подготовке войск, способов их применения, а также многое другое. Важно, однако, подчеркнуть, что решающее воздействие на формирование военной доктрины оказывает политика, определяющая главное, - для каких целей, в каком направлении и в каких масштабах должны развиваться вооруженные силы. Иными словами, в военной доктрине государств содержатся ответы на основные вопросы:

во-первых, о целях и характере возможной войны;

во-вторых, о том, каким образом готовить к ней страну и ее вооруженные силы;

в-третьих, какими способами и средствами вести военные действия. На практике эти вопросы охватывают самый широкий спектр политических, военных, технических, юридических и других проблем, которые конкретизируют эти принципиальные задачи применительно к условиям внутриполитической и международной жизни.

Понятно, что более долгосрочное, фундаментальное воздействие на формирование военной доктрины оказывают политические установки. Изменение того или иного политического подхода принципиально воздействует на военно-техническую сторону военной доктрины. Вот почему нельзя переоценить значение для военной доктрины СССР и ОВД тех изменений, которые имели место в последние годы в политике социалистических государств. Суть происходящего, говоря коротко, заключается в том, что ныне полностью изменилось содержание главных, политических аспектов военной доктрины - не какими силовыми средствами достигать поставленных целей, а как сделать невозможным использование таких насильственных средств; не какие цели преследует война, а каких целей не могут достигнуть война и применение военной силы; не каким образом вести подготовку государств и вооруженных сил к войне, а каким образом вести подготовку для того, чтобы не допустить такую войну; наконец, не какие средства и способы разрабатывать для успешного ведения военных действий, а какие средства попытаться сократить или исключить из арсенала государств. Иными словами, произошло революционное изменение в самом понятии военной доктрины, целью которой стало как бы отрицание самой себя - не военные средства для достижения политических целей, а политические средства для обеспечения единой общечеловеческой цели - выживания человечества. Значение этого события в полной мере еще предстоит осознать, потому что действительно крупные, исторические перемены в политике государств видны в перспективе, по мере того как они начинают конкретизироваться в реальной международной жизни. Но уже и сегодня сформулированная в качестве высшего приоритета нашей политики установка на предотвращение войны стала принципиально новым основополагающим элементом советской военной доктрины с определенными практическими последствиями. Все положения нашей военной доктрины находят свое реальное воплощение в военной практике, конкретных программах развития и обучения Вооруженных Сил СССР. Уже взято за правило иметь ровно столько сил и средств, сколько требуется для обороны, и ничего сверх того. Тем самым политическая установка военной доктрины формирует ее военно-техническую сторону: в конкретных стратегических решениях, разрабатываемых планах развития Вооруженных Сил СССР и ОВД, в их организационном строительстве, техническом оснащении, оперативной и боевой подготовке оборонительная направленность военной доктрины социализма находит свою практическую реализацию. Переосмысление основных положений военной доктрины, конкретные шаги в военно-технической области по вполне понятным причинам не могут опираться на желание и готовность действовать только одной стороны, в данном случае стран - участниц Варшавского Договора. Необходимы политическая воля и практические действия и со стороны стран - членов НАТО. В этом вопросе не должно быть иллюзий: возможности подобных односторонних действий достаточно ограниченны. Изменения в военной доктрине государств, а тем более коалиции государств не могут происходить только в одностороннем порядке, без тщательного учета соответствующих изменений в военной доктрине потенциального противника. Необходимы совместные согласованные действия, которые непосредственно влияли бы на эволюцию в нужном направлении военных доктрин обоих союзов. Только при этом условии процесс изменений в военных доктринах может стать действительно динамичным, нацеленным на подлинное укрепление безопасности всех государств. Даже если социалистические государства уже имели бы сугубо оборонительную доктрину и структуру своих вооруженных сил, только оборонительные виды и системы оружия (что, кстати, вряд ли возможно четко выделить), то и в этом случае гарантировать отсутствие войны было бы невозможно. Важно, чтобы аналогичные шаги были предприняты и другой стороной - США и НАТО.

Сегодня же непредвзятого наблюдателя трудно убедить в том, что военные доктрины США и НАТО носят оборонительный характер. Объективный анализ их основополагающих военно-политических установок и тенденций военного строительства показывает, что военная доктрина Вашингтона и его союзников продолжает оставаться наступательной, нацеленной на широкое применение военной силы в качестве решающего внешнеполитического инструмента, прямо предусматривающей возможность, более того, необходимость использования ядерного оружия первыми.

У стран - участниц Варшавского Договора, таким образом, есть серьезные основания ставить под сомнение утверждения Запада об оборонительном характере военной доктрины США и НАТО. У Запада, как известно из высказываний военных деятелей стран НАТО, также есть сомнения относительно характера военной доктрины СССР и ОВД. Вот почему еще в мае прошлого года на ПКК в Берлине было предложено, чтобы квалифицированные эксперты обоих союзов встретились с целью начать обсуждение - объективное и беспристрастное - содержания и конкретной направленности военных доктрин НАТО и ОВД. Такое обсуждение могло бы в конечном счете привести к договоренности сторон об устранении военно-технических возможностей нападения друг на друга.

И первые шаги в этом направлении сделать удалось. В ходе встреч министров обороны СССР и США, руководителей штабов удалось начать дискуссию о характере и направленности военных доктрин. Были высказаны взаимные озабоченности, сомнения. Положительный смысл таких дискуссий очевиден. Как очевидно и то, что проходить они должны чаще, лучше всего на постоянной основе. Слишком много недоверия и сомнений накопилось за последние годы, слишком многое зависит от взаимопонимания, которое может быть достигнуто в ходе таких дискуссий и встреч высших военных руководителей СССР и США.

А кроме того, думается, что гласность в военной области стала необходимой чертой современных международных отношений, той реальностью, которая настойчиво стучится в дверь. Ее конкретные проявления - приглашение специалистов на военные объекты, невиданно расширенные меры контроля за соблюдением соглашений по разоружению, приглашение инспекторов в районы учений войск и т. д.- стали реальностью нашего времени. Эта реальность находит теперь и свое выражение в установлении непосредственных контактов между руководящими представителями военных кругов СССР и США.

Принимая меры по снижению уровня военного противостояния, государства социалистического содружества вынуждены продолжать учитывать сохраняющуюся военную угрозу, предпринимать соответствующие шаги по сохранению военно-стратегического равновесия, содержать свои вооруженные силы в таком составе и на таком уровне, которые позволили бы им отразить любое нападение. Сохранение паритета рассматривается ими на нынешнем этапе в качестве необходимого условия обеспечения безопасности, добавим, не только государств - участников ОВД, но и в целом, международной. "Существующий в настоящее время военно-стратегический паритет,- подчеркивалось в берлинском документе о военной доктрине,- остается решающим фактором недопущения войны".

Вместе с тем следует сделать немаловажную оговорку. Стремление сохранить паритет для социализма не самоцель. Сам по себе паритет, особенно на более высоких уровнях, не может явиться гарантией от вооруженного нападения или войны. История знает немало примеров того, как и в условиях примерного военного равновесия начинались войны. Мы прекрасно понимаем, что в процессе ускоряющейся НТР простое поддержание паритета на все более высоких уровнях- чему мы были свидетелями в последние десятилетия,- не будет автоматически укреплять безопасность.

Потому-то в военной доктрине социализма ясно сформулирована задача поддержания паритета на все более низком уровне, вплоть до пределов достаточности, необходимой исключительно для целей обороны. Представляется, что под этим следует понимать такое количество и качество вооружений и вооруженных сил, которые не превосходят пределов, абсолютно необходимых для целей обороны, но явно недостаточны для выполнения каких-либо агрессивных целей, в частности ведения наступательных боевых операций. Советский Союз строго соизмеряет военное строительство в области стратегических вооружений с сугубо оборонительными задачами. Вместе с тем пределы достаточности для обороны диктуются не только установками военной доктрины СССР, но и уровнем, и характером внешней угрозы.

На сегодня важнейшим вопросом практической реализации оборонительной военной доктрины СССР выступает вопрос о совершенствовании военного строительства и военного искусства в соответствии с принципами равновесия и оборонной достаточности. В этой связи принципиальную важность приобретают новые установки XIX партконференции об ориентации оборонного строительства и военного искусства на качественные параметры. Эти вопросы требуют глубокого теоретического анализа и широкого обсуждения, проработки альтернативных вариантов для практического воплощения в военно-технических мерах. Оборонная достаточность - важнейший элемент военной доктрины социализма - выступает в качестве основы всего его военного строительства, предполагая, в свою очередь, отказ от развязывания военных действий первыми; сохранение военно-стратегического равновесия на возможно более низком уровне; взаимное сокращение вооружений до такого предела, когда ни одна из сторон не имела бы физической возможности осуществить нападение; приведение структуры вооруженных сил, их оснащения и дислокации в соответствие с оборонительными задачами; осуществление строгого контроля за сокращением вооруженных сил и вооружений, а также военной деятельностью.

Немаловажное значение имеют меры по укреплению взаимного доверия государств, прежде всего в плане уточнения представлений о характере военных доктрин, приведение их - как и концепций, и планов оперативного использования вооруженных сил -в такое состояние, когда они базировались бы на строго оборонительных принципах. Вот почему страны - участницы Варшавского Договора сделали странам - членам НАТО открытое приглашение начать дискуссию, публичное обсуждение военной деятельности двух военных союзов.

В ходе дискуссии, в процессе сопоставления и анализа военных доктрин ОВД и НАТО, СССР и США, характера военного строительства можно было бы обсудить такие вопросы, как объем и предмет сокращений элементов вооруженных сил и вооружений, пути устранения существующих асимметрий и дисбалансов, а также какие вооружения можно было бы оставить для целей обороны и в каких количествах, а какие нет, с тем чтобы укрепить международную безопасность. Уже стоит остро, например, вопрос о таких неядерных вооружениях, как баллистические ракеты, разведывательно-ударные комплексы, системы залпового огня и другие виды наступательных вооружений, а также о танковых, амфибийных, десантных частях и диверсионных группах. Их сокращение и ликвидация существенно осложнили бы реализацию каких-либо опасных планов или провокационных вылазок. В ходе дискуссии можно было бы обсудить и другие шаги по уменьшению опасности внезапного нападения.

Сегодня в числе наиболее приоритетных задач, от решения которых зависит военно-политический климат на планете, стоит задача радикального сокращения неядерных потенциалов НАТО и ОВД в Европе. В ней, по существу, концентрируется весь спектр вопросов, относящихся к военным доктринам НАТО и ОВД. Поэтому дискуссия по данному вопросу в рамках обсуждения военных доктрин вне сомнений способствовала бы решению и этой важнейшей проблемы. В самом деле, сокращение неядерных вооружений от Атлантики до Урала, помимо непосредственного благотворного эффекта, создало бы как никогда благоприятный политико-психологический климат для дальнейшего позитивного развития отношений между государствами Запада и Востока, разблокировало бы продвижение по другим направлениям разоружения, укрепило сотрудничество в Европе и мире. С военно-стратегической точки зрения радикальное сокращение вооружений и вооруженных сил в Европе создало бы уникальную ситуацию на континенте, когда ни один военный союз не имел бы ни сил, ни средств для ведения наступательных операций, а военные машины этих союзов были бы реорганизованы на исключительно оборонительных основах. С экономической точки зрения радикальное сокращение вооруженных сил означало бы освобождение для нужд социально-экономического развития огромных средств: ведь на совершенствование вооруженных сил общего назначения направляется порядка 80-90 процентов оборонных бюджетов ядерных государств, а у неядерных-все 100 процентов. Наконец, с военно-технической точки зрения подобное сокращение способствовало бы обузданию крайне опасных тенденций в гонке неядерных вооружений, предотвратило бы появление новых видов и систем оружия.

Учитывая эти и другие соображения, страны - участницы ОВД вновь выступили на совещании в Варшаве с конкретным планом поэтапного радикального сокращения неядерных вооружений и вооруженных сил НАТО и ОВД от Атлантики до Урала. Таких сокращений военных потенциалов обоих союзов, в результате которых у НАТО и ОВД остались бы на континенте только силы и средства, абсолютно необходимые для обороны, но недостаточные для осуществления внезапного нападения и ведения наступательных операций. Примечательно, что выдвинутый на ПКК план радикальных сокращений включил в себя все то позитивное, что было разработано на континенте в последние годы, в том числе и на Западе. Речь идет, в частности, о ликвидации асимметрий и дисбалансов по отдельным видам вооружений и по вооруженным силам обоих союзов в Европе, о достижении равных пониженных уровней военных потенциалов НАТО и ОВД, о мерах по предотвращению опасности внезапного нападения, включая вывод или сокращение наиболее опасных и дестабилизирующих видов обычных вооружений, о мерах тщательного контроля, включая инспекции на местах и создание специальной международной контрольной комиссии и т. д. И не случайно наряду с выдвижением этого широкомасштабного плана государства - участники Варшавского Договора подтвердили свое предложение относительно сопоставления военных доктрин НАТО и ОВД с учетом их военно-технических аспектов с целью придания доктринам и концепциям обоих военных союзов и их участников сугубо оборонительного характера.

Можно смело сказать, что никогда еще в человеческой истории ни одним государством или военным союзом не была сформулирована в качестве принципиального положения военной доктрины столь широкая программа немедленных мер по снижению военного противостояния, как выдвинутая странами - участницами Варшавского Договора. Никогда еще в истории человечества перед вооруженными силами не ставилась в качестве главной задача предотвращения войны, исключения ее из жизни общества. Никогда еще в военной доктрине не предлагалось перейти от военных к политическим средствам обеспечения безопасности и никогда сама национальная безопасность не рассматривалась в столь неразрывной связи с безопасностью международной, всеобщей.

Военная доктрина не догма, и ее дальнейшее развитие во многом будет обусловлено как внутриполитическими процессами в странах социалистического содружества, так и развитием военной доктрины и характером военного строительства в США и НАТО. Поэтому многие положения доктрины союзных социалистических стран будут уточняться, конкретизироваться, совершенствоваться применительно к процессам, происходящим в мире. Подобный динамизм, свойственный современной политике СССР в целом, отражает быстро меняющийся мир, состояние современных проблем. Процесс, естественно, может пойти намного быстрее, если к нему в полной мере присоединятся США и их союзники по НАТО. Такое сотрудничество в военной области стало сегодня объективной потребностью, отражающей интересы всех государств и народов.