год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Найденные в заголовке слова выделены угловыми скобками. Подсветки: первая, последняя Ядерный Контроль №1 Январь-Февраль 2001 г. Интервью ОЛЕГ ЧЕРНОВ: «ГЛОБАЛИЗАЦИЯ МИРОВОГО РАЗВИТИЯ

ЗАСТАВЛЯЕТ РОССИЮ ВОСПРИНИМАТЬ НОВЫЕ

РАКЕТНЫЕ УГРОЗЫ ОСОБЕННО СЕРЬЕЗНО»

Будет ли меняться российская ядерная политика? Какая судьба ожидает РВСН? Какие выходы из переговорного тупика видит Россия в вопросе о совместном с США дальнейшем сокращении стратегических наступательных вооружений? Каковы могут быть военно-политические ответы России в случае развертывания Соединенными Штатами национальной системы противоракетной обороны? Велика ли угроза терроризма с использованием компонентов оружия массового уничтожения (ОМУ)? Как оценивают в России проблемы распространения ракет и ракетных технологий в разных регионах мира?

На эти и другие вопросы, связанные с проблемами национальной безопасности, контроля над вооружениями и нераспространения ОМУ, главному редактору журнала Ядерный Контроль Владимиру Орлову в эксклюзивном интервью отвечает заместитель секретаря Совета безопасности Российской Федерации Олег Чернов.

ЯДЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ: В Концепции национальной безопасности Российской Федерации укрепление режима нераспространения ОМУ и средств его доставки отнесено к основным задачам в области обеспечения национальной безопасности России. Хотелось бы услышать от Вас, как в последние месяцы велось осуществление этого тезиса концепции на практике. Что конкретно сделано Россией для укрепления международного режима нераспространения?

ЧЕРНОВ: Укрепление режима, точнее, режимов, поскольку международных режимов нераспространения ОМУ и средств его доставки шесть, возможно лишь в том случае, когда на решение такой задачи направлены усилия всех вовлеченных сторон. На сегодняшний день этот вопрос не может не волновать даже самое далекое от научно-технического прогресса государство. Мир становится все более тесным и забытых богом уголков уже просто не осталось. Никто не сможет спрятаться от угрозы распространения, если не будет политической воли государств коллективно контролировать этот процесс, то есть решать возникающие проблемы совместными усилиями. Относительно второй части вопроса могу сказать, что существует видимая и невидимая сторона такой деятельности.

Видимая сторона - это все встречи, переговоры и конкретные договоренности по вопросам нераспространения президента Российской Федерации с главами государств и правительств во время саммитов в Москве, на Окинаве, в Брунее. Реальным вкладом в укрепление режима нераспространения ОМУ и средств его доставки стали инициативы президента Российской Федерации, озвученные в Нью-Йорке на Саммите тысячелетия, работа российских делегаций в рамках существующих международных экспортно-контрольных режимов (Группа ядерных поставщиков. Режим контроля за ракетной технологией, Вассенаарские договоренности и прочие). Безусловно, всем этим контактам предшествует кропотливая работа всех российских ведомств, которую в международном аспекте координирует, в первую очередь, МИД России.

В связи с уровнем угроз в области нераспространения и необходимостью координации мер по их противодействию силами, в том числе и специальных служб, в последнее время в эту работу активно включился секретарь Совета безопасности.

Невидимая сторона — это и есть та повседневная рутинная работа по подготовке государственных решений и поручений президента Российской Федерации и правительства Российской Федерации по конкретным вопросам совершенствования механизма государственного управления процессами нераспространения в целях обеспечения национальной безопасности России и соблюдения ее международных обязательств. А таких решений и поручений только за последние полгода принято не менее двух десятков. И больше половины из них уже реализованы. Здесь и совершенствование нормативной базы в соответствии с принятым недавно федеральным законом «Об экспортном контроле», и внедрение внутрифирменного контроля на местах и многие другие.

ЯДЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ: Там же, в Концепции национальной безопасности, распространение ОМУ и средств его доставки рассматривается как одна из основных угроз безопасности государства. В чем конкретно сегодня эти угрозы проявляются, откуда они исходят, что необходимо предпринять для предотвращения или снижения этих угроз?

ЧЕРНОВ: Думаю, ни у кого не вызывает сомнения тезис о том, что распространение ОМУ делает мир менее надежным, стабильным, безопасным и предсказуемым. Любое изменение в плане обладания ОМУ нарушает существующий баланс и стабильность.

С одной стороны, наиболее заметное явление - это тенденция к расширению ядерного и ракетного клубов, то есть наличие ряда стран, которые не могут утихомирить свои амбиции в отношении ОМУ и средств его доставки. Наибольшее беспокойство в этом плане вызывает Ближний Восток, Центральная Азия и Дальний Восток. Хотелось бы поставить точку в этом списке, но не хочу сглазить. Мы делаем все возможное, чтобы этот список не расширялся.

В этом же ряду мы рассматриваем стремление США развернуть национальную систему противоракетной обороны под предлогом угроз от так называемых государств риска и, следовательно, расшатать краеугольный камень стратегической стабильности -договор по ПРО 1972 года. Параллельно идет процесс расширения НАТО, которая в своей инфраструктуре имеет ОМУ и потенциально может разместить его на территории новых членов.

Есть другая сторона проблемы - это утечки товаров, технологий и услуг, которые могут быть использованы для создания ОМУ. Эта проблема касается многих стран, в том числе, США, западноевропейских государств л нас. Для предотвращения этого действуют национальные системы экспортного контроля.

ЯДЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ: Более узкий вопрос - по угрозам ракетного распространения. Факт этих угроз признан. Теперь важно оценить сами эти угрозы: где они ранее преувеличивались, где преуменьшались? Хотелось бы услышать Ваши оценки по таким регионам, как Ближний и Средний Восток и Восточная Азия.

ЧЕРНОВ: Все оценки делаются исходя из наличия информации о том, на какой стадии находится национальная ракетная программа той или иной страны, в отношении которой имеются международно-признанные озабоченности. Если говорить о действительных размерах ракетной угрозы, то думаю, что ее никто никогда не занижал. Профессионалы всегда были в курсе дела того, что существует ряд стран, которые заинтересованы в создании собственных ракетных программ и прилагают активные усилия по реализации таких планов. Информация по этим вопросам поступает как по каналам РКРТ в рамках информационного обмена, так и по линии собственных спецслужб.

Самое главное сегодня - отдавать себе отчет в том, что такие иностранные программы -реальность, и выстраивать собственные действия исходя из этого.

На мой взгляд, глобализация мирового развития заставляет воспринимать эти угрозы особенно серьезно. Приуменьшать их значение на фоне обострения событий на Ближнем и Среднем Востоке было бы тем более неоправданно. Однако здесь не допустима политика двойных стандартов. Наши усилия направлены на ликвидацию опасности ракетного распространения в целом, независимо от географического расположения той или иной страны.

Не могу в этой связи еще раз не привлечь Ваше внимание к российской инициативе в области ракетного нераспространения - о Глобальной системе контроля за нераспространением ракет и ракетных технологий. Ее суть заключается в том, чтобы создать международный режим контроля, благодаря которому мир стал бы более безопасным и стабильным. При этом такой режим должен носить действительно универсальный недискриминационный характер.

ЯДЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ: На Саммите тысячелетия в Нью-Йорке в сентябре 2000 года президент России выступил с двумя крупными инициативами, направленными на предотвращение распространения и снижение гонки вооружений: одна - по постепенному выведению из ядерной энергетики использования делящихся материалов оружейного качества, другая -по демилитаризации космоса. Всегда существует риск разрыва между заявлением об инициативе и ее осуществлением, хотя бы в рамках переговорного процесса. Что следует сделать, чтобы инициативы президента получили свое практическое развитие? Как Вы оцениваете шансы того, что мировое сообщество поддержит российские предложения?

ЧЕРНОВ: Для реализации Инициативы по энергетическому обеспечению устойчивого развития человечества, кардинальному решению проблем нераспространения ядерного оружия и экологическому оздоровлению планеты Земля, выдвинутой президентом Российской Федерации Владимиром Путиным на Саммите тысячелетия ООН в Нью-Йорке, уже сделано немало.

На 44-й сессии Генеральной конференции Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) (сентябрь 2000 года, Вена) - ведущей международной организации в области сотрудничества в мирном использовании атомной энергии, членами которой являются 133 государства, - принята соответствующая резолюция в поддержку нашей инициативы.

В МАГАТЭ создана специальная группа по инновационным ядерным реакторам и перспективной ядерной технологии. Работа группы может стать важным шагом на пути реализации инициативы президента России.

В ходе только что состоявшейся встречи Владимира Путина с генеральным директором МАГАТЭ Мохамедом Эльбарадеем (10 ноября 2000 года), последний оценил инициативу президента России как весьма своевременную и полезную и обещал оказать поддержку в ее координации и реализации.

Предложенный Владимиром Путиным комплексный подход по энергетическому обеспечению устойчивого развития человечества, решению проблем нераспространения ядерного оружия и экологическому оздоровлению нашей планеты делает нашу инициативу весьма перспективной во всех отношениях. Поэтому она получает все большую поддержку мирового сообщества.

Мы, со своей стороны, продолжаем работу по ее практическому воплощению как в рамках МАГАТЭ, ООН и других международных форумов, так и в двустороннем и многостороннем формате.

Теперь относительно Инициативы о предотвращении милитаризации космоса.

Сразу поясню, что, выдвигая эту инициативу, Россия не имеет в виду запрещение любой военной деятельности в космосе. Ведь использование космических систем для контроля за соблюдением международных соглашений в области разоружения, для предупреждения о ракетном нападении, связи, навигации, метеорологии в конечном итоге служит укреплению международной безопасности. Говоря о предотвращении милитаризации космоса, российская сторона имеет в виду недопущение вывода оружия в космос, превращения космического пространства в сферу военной конфронтации и раскручивания гонки вооружений там. Тот факт, что в космосе пока еще не развернуто какое-либо оружие, повышает прагматичность и реализуемость российской инициативы. Обсуждение этих вопросов и предполагается провести на предложенной президентом России международной конференции в Москве под эгидой ООН весной 2001 года. Конференция позволила бы ее участникам обменяться мнениями по этой столь актуальной проблеме, продумать возможные пути ее решения, подготовить рекомендации по их осуществлению, в том числе дать импульс работе по воссозданию на женевской Конференции по разоружению Спецкомитета по предотвращению гонки вооружений в космосе. Это консолидировалось бы с усилиями мирового сообщества в Организации Объединенных Наций, где мощную поддержку, как и в 1999 году, получила резолюция «Предотвращение гонки вооружений в космическом пространстве», против которой в Первом комитете ООН на нынешней сессии Гепассамблеи не голосовало ни одно государство, 154 голосовали в пользу резолюции и лишь два воздержались. Такая позиция мирового сообщества создает благоприятные предпосылки для продвижения российской инициативы.

Конференция не случайно приурочена к 40-летию первого полета человека в космос. Это открывает широкие возможности для рассмотрения на московском форуме перспектив мирного использования космоса. Поэтому лозунг конференции вполне мог бы стать таким: «Космос без оружия - арена мирного сотрудничества в XXI веке».

ЯДЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ: Совет безопасности РФ в последнее время уделяет все большее внимание вопросам нераспространения ОМУ и его составляющим, таким как экспортный контроль. Как Вы видите дальнейшую роль аппарата Совета безопасности РФ в формировании российской политики в области нераспространения?

ЧЕРНОВ: Действительно, мы занимаемся вопросами нераспространения в последние два года очень плотно. Основная задача состоит в том, чтобы как можно скорее полноценно заработала национальная система экспортного контроля. В соответствии с законом «Об экспортном контроле» основную нагрузку в решении всех возникающих проблем и реализацию государственной политики в этой области должен нести специально уполномоченный федеральный орган исполнительной власти в области экспортного контроля. Им определено министерство экономического развития и торговли Российской Федерации. Теперь главное отработать такой механизм, который сможет полноценно работать сам по себе без постоянных указаний сверху, используя все положительное, что мы в него постарались заложить на данном этапе. Хотя координирующая роль Совета безопасности в реализации государственной политики в этой области, думаю, сохранится.

ЯДЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ: Сегодня на государственном уровне признается, что риск терроризма, диверсий, шантажа с использованием компонентов ОМУ существует, и налицо тенденция по возрастанию такого риска. Какие меры предпринимаются в России по минимизации этой угрозы? Какие меры дополнительно следует предпринять?

ЧЕРНОВ: Действительно. Потенциал угрозы ядерного терроризма с каждым годом растет. Мы придаем большое значение реализации действующей Конвенции по физической защите ядерных материалов при их транспортировке и международных мер по предотвращению незаконного оборота ядерных материалов. Принимаются меры по повышению уровня охраны спецобъектов.

Надеемся на продолжение полезного взаимодействия со всеми заинтересованными сторонами в этой области. Такое сотрудничество ведется с США в рамках программы Нанна-Лугара как в области обеспечения физической защиты ядерных материалов, так и в области совершенствования механизма экспортного контроля.

ЯДЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ: Теперь к вопросу о договоре по ПРО и о планах США по развертыванию национальной системы ПРО (НПРО). Можно ли расценивать недавнее решение президента Билла Клинтона оставить решение вопроса по ПРО своему преемнику как победу российской дипломатии? Видите ли Вы перспективы решения проблемы ПРО после выборов в США?

ЧЕРНОВ: Если бы у этой проблемы была только дипломатическая составляющая, то это можно было бы считать за благо. Вы знаете, что свое решение об отсрочке решения американский Белый дом объяснил только техническими причинами. Реальность же, думаю, гораздо глубже и сложнее. Здесь и недостаточно убедительная аргументация американской стороны по ракетным угрозам Америке, и позиции даже союзников США по НАТО, не говоря уже о нас, Китае, да и подавляющем большинстве других стран (проект резолюции Генеральной ассамблеи относительно сохранения договора по ПРО при голосовании в Первом комитете получил 79 голосов за при только трех голосовавших против). В общем, американцам надо набраться большого мужества, чтобы пойти против всего мирового сообщества по данной проблеме.

Непосредственно в России есть другие и более дешевые средства сдерживания в ответ на НПРО США. Но не это главное. Решение по НПРО - это слом мировой системы стратегической стабильности, и последствия его для всех, в том числе и США, будут более чем чувствительными. Видимо желание осуществить технологический отрыв от Европы, ангажированность перед военно-промышленными корпорациями пока в Белом доме побеждают здравый смысл. Мы же надеемся на то, что он возобладает.

ЯДЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ: Если посмотреть несколько шире, продвижение процесса СНВ зависло. Договор СНВ-2 в силу не вступил из-за его неполной ратификации американской стороной. По СНВ-3 еще не начались официальные переговоры. Как Вы оцениваете состояние российско-американских консультаций по СНВ-3 и ПРО в Женеве? Были ли как-то развиты в ходе консультаций экспертов двух стран те принципиальные договоренности по стратегической стабильности, которые удалось зафиксировать в совместных заявлениях по итогам саммита в Москве и на Окинаве? Видите ли Вы возможность прорыва на этом фронте в ближайшие месяцы, или же это вопрос длительного диалога уже с новой администрацией США?

ЧЕРНОВ: Российско-американские консультации по стратегической стабильности, безусловно, значимы. Замечу, что эти проблемы не ограничиваются только вопросами СНВ и ПРО. Они гораздо шире и хотя бы по этой причине консультации необходимо продолжать, подключая к процессу и другие страны. Собственно говоря, такие консультации уже идут на разных уровнях и в разных форматах. На консультациях с американцами, безусловно, развиваются положения договоренностей, зафиксированных в Москве и на Окинаве. Но, как вы понимаете, официальный ход такому развитию может быть дан тем же уровнем, на котором они были приняты. Думаю, что это вопрос будущего. Многое будет зависеть от новой администрации США. от ее политической воли, от сохранения преемственности во внешней политике или отказе от нее. а также от того, насколько быстро и с чем новая администрация войдет в решение международных проблем. Посмотрим.

ЯДЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ: Как ранее заявляли российские высокопоставленные военные и чиновники, принятие Концепции национальной безопасности в новой редакции и новой военной доктрины стало во многом реакцией России на косовскне события - как говорилось первую в истории неприкрытую агрессию НАТО. Можно ли в этой связи полагать, что результатом продолжения работ по НПРО в США, которые для безопасности России могут иметь даже большие отрицательные последствия, чем события в Косово, станет очередной пересмотр Концепции национальной безопасности и военной доктрины?

ЧЕРНОВ: Здесь Вы задали сразу много важнейших вопросов. По порядку.

Концепции не пишутся за один день, и даже месяц. Агрессия НАТО в связи с кособокими событиями только подтвердила необходимость адекватного реагирования на новые вызовы для Российской Федерации. При этом главными причинами внесения изменений и дополнений в Концепцию национальной безопасности являются внутренние условия развития России. Это совершенно четко обозначено в тексте концепции. Кстати сказать, такой резкой и прямой оценки своего внутреннего положения Россия до сих пор не делала.

Вопрос о национальной безопасности России в связи с созданием США НПРО гораздо сложнее, чем его иногда представляют. Здесь речь должна идти, прежде всего, не об угрозах России со стороны США. Если Вы помните, мы неоднократно заявляли и заявляем, что Россия даже в нынешней непростой экономической ситуации способна на адекватный ответ, если мы увидим сколько-нибудь серьезную опасность в случае нарушений договора по ПРО 1972 года. Хотя я лично не думаю, что это произойдет. Здесь гораздо важнее и масштабнее другое: может быть дан зеленый свет новой и невиданной доселе гонке вооружений, в том числе в космическом пространстве, а также разработке новых видов ОМУ. Может разрушиться разоруженческий процесс, являющийся основой нынешней стратегической стабильности. Может быть нарушен весь баланс сил, худо-бедно удерживающий мир от военных катастроф. Вот в чем опасность на самом деле. Разве это угроза только России?

Что касается Концепции национальной безопасности, то и такой вариант развития событий мы постарались учесть в период разработки этого документа и внесения в него уточнений и изменений. Думаю, что это долгосрочный стратегический документ. Разумеется, текущие изменения тактического плана вполне возможны. Они реализуются, в том числе в ежегодных посланиях президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации.

ЯДЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ: Справедливо ли мнение, что в условиях ограниченных финансовых ресурсов, когда Россия не может дать США симметричный ответ в военно-технической сфере, целесообразнее сосредоточиться на несимметричном ответе в военно-политической сфере, и, в частности, пересмотреть некоторые положения российской ядерной политики?

ЧЕРНОВ: Не думаю, что существует обязательная прямая необходимость давать симметричные ответы на какие-то вызовы, в том числе - в военно-технической сфере. Мне представляется, что чаше всего выгоднее делать как раз наоборот, то есть давать асимметричные ответы. Иначе можно самих себя загнать в ловушку. Вот Вам пример. В свое время США поставили себе задачу достичь безоговорочного ядерного превосходства и создали более 10 тыс. ядерных боеголовок. СССР ответил симметрично и наштамповал почти столько же. Сейчас как США, так и Россия поняли бессмысленность этого положения и идут по пути резкого уменьшения количества ядерных вооружений.

Что касается ответа в военно-политической сфере на вызов в сфере военно-технической, то ответ в любом случае должен быть комплексным, если он на самом деле потребуется. Не думаю, что в ближайшем будущем потребуется менять нашу ядерную политику. Она основана, как мне представляется, на реальных экономических возможностях государства и, что очень важно, на существующих и прогнозируемых потребностях для обеспечения военной безопасности. Сокращению ядерного арсенала государств и в будущем его полной ликвидации нет разумной альтернативы.

ЯДЕРНЫЙ КОНТРОЛЬ: В заключение, о планах военной реформы. На заседаниях Совета безопасности были приняты принципиальные решения по военной реформе. Однако они трактуются неоднозначно. В этой связи не могли бы Вы остановиться на основных решениях, принятых Советом безопасности, особенно в части, касающейся реформирования РВСН? Каков график проведения намеченных на заседании Совета безопасности мероприятий военной реформы?

ЧЕРНОВ: Сокращение боевого состава РВСН осуществляется в рамках реализации Россией международных договоров по ограничению и сокращению стратегических наступательных вооружений. В связи с ратификацией Россией договора СНВ-2, которым предусматривается полная ликвидация к концу 2007 года ракетных комплексов наземного базирования с разделяющимися головными частями, в случае вступления его в силу боевой состав РВСН претерпит существенное сокращение. Вместе с тем взамен устаревших ракетных комплексов, выводимых из боевого состава, РВСН оснащаются перспективным современным ракетным комплексом Тополь-М, который по многим характеристикам не имеет аналогов в мире. Тем самым, боевой состав РВСН будет сохранен на уровне, обеспечивающем, с учетом морской и авиационной компонент стратегических ядерных сил России, баланс потенциалов ядерного сдерживания Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки.

В начале ноября 2000 года состоялось очередное заседание Совета безопасности Российской Федерации, на котором был обсужден вопрос о корректировке государственной политики Российской Федерации в области военного строительства и определении основных направлений развития военной организации государства на предстоящее десятилетие. Основываясь на выводах экспертной комиссии, возглавляемой секретарем Совета безопасности Сергеем Ивановым, члены Совета безопасности, по сути, определили новый облик военной организации России и каждой силовой структуры в отдельности, с обозначением механизма выхода на их меньшую численность при обеспечении роста ключевых показателей, определяющих качественные характеристики силового компонента военной организации.

В решении Совета безопасности учтены политические, военно-стратегические, экономические, организационные, правовые и иные факторы, определяющие направленность, масштабы и темпы реформирования военной организации.

Реализация принятого Советом безопасности Российской Федерации комплексного решения придаст дополнительный импульс военной реформе и позволит России иметь к концу 2010 года компактную, мобильную, высоко технически оснащенную, хорошо подготовленную и способную эффективно выполнять задачи обороны страны и обеспечения безопасности государства военную организацию.