год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Югославский кризис создал новую геостратегическую, геополитическую и – до известной степени – новую военно-техническую ситуацию.

Новая геополитическая ситуация характеризуется тем, что период геополитической и геостратегической неопределенности, начавшийся после краха ялтинско-потсдамской системы международных отношений, явно подходит к концу. К 1999 году стало очевидным, что страны Запада, прежде всего, объединенные в Североатлантический Альянс, обладают самым заметным за всю свою историю военным, технологическим и финансово-экономическим превосходством над любым другим государством или их коалицией. Я подчеркиваю, что это стало очевидным именно в 1998-1999 годах, то есть после того, как произошел валютно-финансовый кризис в Юго-Восточной Азии и августовский крах в России.

Азиатский кризис показал хрупкость экономических систем драконов Восточной и Юго-Восточной Азии и зависимость экономик этих стран от западных финансовых и потребительских рынков и технологий.

Августовский крах в России показал, что процесс системной деградации страны будет продолжаться гораздо дольше, чем это ожидалось в начале реформ. Этот процесс ведет к стремительному уходу России на мировую технологическую и геополитическую периферию.

В этом историческом контексте жесткая позиция Запада по конфликту в Косово может восприниматься как начало реализации глобального проекта универсализации мира по своему образу и подобию. Я вовсе не утверждаю, что такой проект существует, и что бомбардировки Югославии есть часть его выполнения. Я подчеркиваю, что это может так восприниматься некоторыми незападными лидерами. Как и любая другая попытка всемирного господства, этот проект неизбежно породит движение противодействия, важнейшими агентами которого станут, по всей видимости, Китай, Индия и часть мусульманского мира, хотя непосредственно в Косовском кризисе позиция мусульманских стран, естественно, была прозападной, а точнее – проалбанской. С другой стороны, можно утверждать, что столь очевидная демонстрация западного превосходства и единства может усилить и без того мощную тенденцию вхождения в западный мир, вполне очевидную в Центральной и Восточной Европе и заметную на уровне элитных групп в странах мусульманского мира. Принципиальное значение в этой ситуации имеет выбор стран АСЕАН и государств Восточной Азии.

Как же югославский кризис может повлиять на ситуацию на мировом рынке вооружений?

В самом общем виде это будет зависеть от того, какие именно тенденции – коллаборационизма или сопротивления – возобладают в незападной части мира. Опять же хотел бы подчеркнуть, что я употребляю эти термины лишь для обозначения неких явлений, и ни в коем случаю не вкладываю в них никакого ценностного смысла.

Мне кажется, что в среднесрочной перспективе (в ближайшие 5-7 лет) в незападной части мира будут доминировать коллаборационистские тенденции. У меня нет никаких рационально-логических аргументов в пользу этой версии и я могу аппелировать лишь к интуиции.

Поэтому я думаю, что влияние югославских событий на ситуацию на мировом рынке вооружений преувеличивать не стоит. Даже если предположить, что в зоне АТР возобладает ориентация на противодействие западным ценностям, а не их принятие, то и в этом случае конкуренция с западной цивилизационной моделью будет происходить преимущественно не на военном, военно-техническом или военно-технологическом поле. Противоборство будет осуществляться в таких областях как экономика, финансы, образование, стиль жизни, способность к технической и социальной инновации, эффективность государственного управления, словом в области построения оригинальной, эффективной и аттрактивной цивилизационной модели.

Если же говорить о военно-технической реакции элементов сопротивления, то ее можно разделить на два кластера:

Асимметричные ответы связаны с тем, что в настоящее время создание паритета с Западом в области конвенциональных вооружений по финансовым и чисто технологическим причинам невозможно ни для одной незападной страны мира. Разновидностью асимметричных реакций может быть активизация деятельности членов движения сопротивления по получению доступа к оружию массового поражения и средствам его доставки. Я не являюсь специалистом по ядерным программам Индии и могу ошибиться, но мне кажется, что ядерная программа этой страны резко активизировалась после второй войны в Заливе, когда Запад впервые столь очевидно продемонстрировал свое военно-техническое и технологическое могущество.

Другой вероятной разновидностью асимметричных ответов может быть наращивание потенциала в области проведения террористических акций, а также операций в области поражения информационных систем и систем связи с использованием всемирной сети Интернет.

Говоря об обычных вооружениях, следует прежде всего ожидать активизацию спроса в странах-членах антизападного движения сопротивления на системы ПВО. Причина этого совершенно очевидна. Крупномасштабные военные операции США и их союзников подразумевают обязательную длительную и интенсивную воздушную операцию. Конкурировать с американской авиацией не может сейчас и не сможет на всю обозримую перспективу ни одна страна мира. Единственная возможность парировать угрозы с воздуха или хотя бы нанести неприемлемый ущерб – создать эффективную систему ПВО. Я думаю, что именно системы ПВО станут первым товаром, на который обратят внимание Ливия после окончательного снятия с нее санкций, а также Сирия, в случае ожидаемого возобновления масштабного ВТС России с этой страной. Если после 1999 года будет продолжено ВТС с Ираном, эта страна также обратит внимание прежде всего на ПВО. Должна закупить системы ПВО Индия, причем если это будут С-300, то речь вряд ли будет идти об их использовании против ВВС Пакистана. Я думаю, что закупки систем ПВО должен также продолжить Китай, уже имеющий 4 или 6 систем С-300ПМУ-1. Кстати, недавно «Промэкспорт» опубликовал информацию о структуре своего пакета заказов. Так вот – треть заявок приходится именно на системы ПВО. Или другой факт. Сейчас третье место в России по пакету заказов после «Росвооружения» и «Промэкспорта» занимает концерн Антей, разрабатывающий и производящий системы ПВО малой дальности Тор-М1 и ЗРС большой дальности С-300В и Антей-2500.

Говоря о системах ПВО, следует обратить внимание на одно обстоятельство. Сейчас возникла мода на системы С-300. Эта мода, кстати, паразитирует на удачном (или, по мнению российских военных – неудачном) применении ЗРС Patriot. Я думаю, однако, что не меньшие, а может быть, даже большие перспективы имеют системы средней и малой дальности. В российском случае – это «Бук-М1» и «Тор-М1». Причина – меньшая цена и меньшая чувствительность при поставках, а также необходимая портативность в случае реализации скрытных поставок.

Другим товаром, спрос на который возникнет в случае активизации закупок ВВТ в связи с войной в Югославии, должны стать боевые авиационные комплексы. Я полагаю, что устойчивым спросом будут продолжать пользоваться тяжелые БАК семейства Су-30. В этом смысле катастрофа Су-30МК в Бурже ничего не изменит. Эти самолеты будут поставляться в Китай, Индию, Вьетнам (Су-30К), в случае стабилизации экономической обстановки в Индонезии – в Индонезию. Попытку приобрести их сделают Иран, Ливия и Сирия.

Вместе с тем, продвижение на рынок российских легких БАК будет встречать трудности, в том числе, и связанные с результатами применения авиации в Югославии. Мне кажется, что система ВПК МАПО не продемонстрировало после своего создания должного инновационного динамизма, сопоставимого с системой Сухой. Отчасти это связано с тем, что МиГ-29 в принципе обладает меньшим модернизационным потенциалом, чем Су-27. Я полагаю, что решения, реализованные в версиях МиГ-29СМ и МиГ-29СМТ, не являются достаточно убедительными для рынка. В целом в секторе легких БАК, как мне кажется, у России сейчас нет привлекательного предложения. Таким предложением мог бы стать аппарат поколения четыре с плюсом, то есть МиГ-29М или МиГ-33. В нынешней же ситуации на рынке легких БАК будут господствовать западные производители, а на российских сегментах эта ниша будет занята истребителями Су-27 из наличия ВВС по сниженным ценам. Пример тому – поставка Су-27 в Эфиопию. Кроме того, в эту нишу в принципе может войти Сухой с семейством однодвигательных машин С-54/55/56, однако реализация этих проектов остается под большим вопросом.

Наконец, теоретически должен вырасти спрос на другие средства противодействия воздушным угрозам. К их числу относятся средства РЭБ, портативные ЗРК, противовздушные мины. Все эти средства обладают характеристиками, делающими их идеальными объектами серых и черных поставок – относительной дешевизной, портативностью и относительно высокой военной эффективностью.

Таким образом, в результате югославских событий можно ожидать:

• Активизации попыток агентов антизападного сопротивления получить доступ к оружию массового поражения и средствам его доставки.
• Увеличение спроса на средства ПВО, особенно малой и средней дальности.
• Поддержание спроса на боевые авиационные комплексы.

Возникновение спроса на нетрадиционные средства противодействия воздушным угрозам – средства РЭБ и противовоздушные мины.