|
В древности понимание безопасности не выходило за рамки обыденного представления
и трактовалось как отсутствие опасности или зла для человека. В таком житейском
значении термин «безопасность» употреблялся, например, древнегреческим философом
Платоном.
В средние века, согласно словарю Робера, под безопасностью понимали спокойное
состояние духа человека, считавшего себя защищенным от любой опасности. Однако
в этом значении данный термин не вошел прочно в лексику народов Европы и до XVII
в. использовался редко.
Широкое распространение в научных и политических кругах западноевропейских
государств понятие «безопасность» приобретает благодаря философским концепциям
Т.Гоббса, Д.Локка, Ж.Ж.Руссо, Б.Спинозы и других мыслителей XVII—XVIII вв., означая
состояние, ситуацию спокойствия, появляющуюся в результате отсутствия реальной
опасности (как физической, так и моральной).
Именно в этот период предпринимались первые попытки теоретической разработки
этого понятия. Наиболее интересной представляется версия, предложенная Зонненфельсом,
который считал, что безопасность — это такое состояние, при котором никому нечего
опасаться. Для конкретного человека такое положение означало частную, личную безопасность,
а состояние государства, при котором нечего опасаться, составляло общественную
безопасность.
При таком теоретическом подходе в условиях постоянного присутствия каких-либо
опасностей, исходящих от других людей, иностранных государств или стихийных сил
природы безопасность выступала в качестве целевой установки, определяющей всю
деятельность государства. «Безопасность собственная есть высший закон в политике...»,
— писал наш великий соотечественник Н.Карамзин.
Впервые в российской научной литературе термин «государственная безопасность»
мы встречаем в работах XIX в. Так, в частности, профессор И.Тарасов отмечает,
что опасность может иметь общее значение и частное. Однако такое различие не заключает
столь резкого обособляющего признака, на основании которого можно было бы правильно
разграничить и сгруппировать меры борьбы с обоими этими видами опасности. Так,
например, измена угрожает всей государственной безопасности, но она в то же время
угрожает и безопасности частной; класс воров и мошенников посягает на имущество
единичных лиц, но развитие этого явления угрожает и всему государству. То же следует
сказать и относительно различия между опасностью общей и местной. Так, например,
относительно эпидемий и эпизоотий, хотя бы и местных, нередко принимаются меры
не только местные, но и общегосударственные и даже международные. В этот период
понятие «государственная безопасность» по своему содержанию совпадало с такими
понятиями, как «безопасность Российской империи», «безопасность царской России»,
«безопасность государства». «...В нашей стране как до, так и после революции,
в силу особенностей исторического развития общества и власти, термин «государственная
безопасность» понимался гораздо шире — как безопасность общества», — заключает
А.Малыгин.
В советский период термин «государственная безопасность» был введен в нашей
стране в апреле 1934 г. при образовании в составе НКВД Главного управления государственной
безопасности, которому были переданы функции ОГПУ при ликвидации последнего. При
этом следует отметить, что термин «государственная безопасность» в известной мере
отражал официальную точку зрения о приоритете интересов государства диктатуры
пролетариата перед интересами общества в целом и интересами личности («общество
для государства»). Термин «государственная безопасность» в 1936 г. был официально
включен в текст Конституции СССР (пункт «и», статьи 14, главы 2) и начал употребляться
в документах и актах органов советского государства, в советской правовой литературе.
Долгое время этим термином пользовались без какого-либо разъяснения его значения.
И только в 50-е годы в юридической и специальной литературе стали предприниматься
попытки глубоко проанализировать указанную проблему. Однако, до недавнего времени
изучение этих проблем не носило системного, комплексного характера и проводилось
отдельными авторами в основном в рамках закрытых научно-исследовательских и учебных
заведений КГБ СССР, ГРУ Генерального штаба и других учреждений.
Анализ материалов, посвященных раскрытию содержания понятия «государственная
безопасность», в рассматриваемый период (с начала 50-х до конца 80-х гг.) позволяет
сделать вывод о существовании нескольких подходов к определению этого понятия.
Часть одной группы авторов рассматривает государственную безопасность как состояние
прочности и незыблемости государственного и общественного строя государства, нерушимости
его территориальной целостности и независимости в определении внешней и внутренней
политики. Другая же часть группы видит государственную безопасность в качестве
состояния защищенности от подрывной деятельности противника. Государственная безопасность
СССР есть защищенность основ общественного и государственного строя советского
государства от посягательств со стороны враждебных социалистическому строю сил,
осуществляющих подрывную деятельность.
Представители другой группы раскрывают понятие государственной безопасности
через систему общественных отношений, обеспечивающих независимость государственного
и общественного строя.
Третьи настаивают на том, что государственная безопасность не что иное, как способность
советского государства противостоять враждебным силам и защищать интересы народа.
Безопасность советского государства есть состояние, которое характеризуется способностью
государства противостоять посягающим на него враждебным силам и защищать интересы
трудящихся или всего общества (в условиях общенародного государства).
В Юридическом словаре говорится: «Государственная безопасность — в СССР система
мероприятий, направленных на охрану политической и экономической основ Советского
социалистического государства и его государственных границ».
Глубокие изменения политической и экономической ситуации в стране и мире в
конце 80-х годов, прекращение противостояния между Востоком и Западом потребовали
серьезного пересмотра существующей концепции обеспечения безопасности нашего государства.
Это обстоятельство привело к тому, что, примерно с 1990 г., исследование проблем
безопасности выходит за рамки закрытых учреждений бывшего СССР. В мае 1990 г.
по инициативе группы Комитита Верховного Совета СССР по науке, народному образованию,
культуре и воспитанию под руководством академика Ю.Рыжова сделана первая попытка
разработки концепции безопасности нашей страны с учетом новой геополитической
ситуации. В апреле 1990 г.
организован Фонд национальной и международной безопасности (президент Л.Шершнев),
принимающий активное участие в разработке теоретических и научно-практических
проблем безопасности. Начала работу секция «Геополитика и безопасность» Академии
естественных наук (председатель секции В.Пирумов), на базе которой сегодня создан
Центр исследований геополитики и безопасности АЕН РФ, а принятый в марте 1992
г. закон «О безопасности» способствовал проявлению более широкого интереса политических,
научных и общественных кругов нашей страны к этой проблеме. В этот период Институтом
социально-политических исследований (директор академик — Г.Осипов) представлена
новая парадигма безопасности страны, разработанная на основе результатов исследований,
проведенных в 1991—1993 гг.; при Отделении философии, социологии, психологии и
права РАН создается Центр социальных исследований безопасности России во главе
с Р.Яновским; в качестве позитивной программы движения новой мыслящей оппозиционной
общественности предлагается проект национальной доктрины, разработанный С.Кургиняном,
в 1994 г. был опубликован проект концепции обеспечения национальной безопасности,
подготовленный группой А.Подберезкина.
В результате анализа научной литературы по проблемам безопасности, опубликованной
за последние 5—6 лет, можно сделать вывод, что границы понимания безопасности
учеными нашей страны в сравнении с предыдущими закрытыми разработками в этой области
существенно расширились. Так, если ранее безопасность, за редким исключением,
рассматривалась только применительно к государству, затем и к обществу, то сегодня
чаще всего безопасность рассматривается в отношении триединства — личности, общества,
государства. Хотелось бы обратить внимание на тот фактор, что данная триада для
России не нова, мы встречаем ее в работах профессора Андриевского, которые были
опубликованы в конце XIX в. Как для отдельного гражданина, так и для целого общества
и государства, могут являться опасности от таких деяний и учреждений, кои сами
по себе в высшей степени важны и необходимы, как самостоятельные условия для безопасности
и благосостояния граждан. Развитие таковых условий не только желательно, но на
государстве лежит обязанность оказывать всевозможное содействие их развитию и
распространению; но вместе с тем на государстве лежит и обязанность предупреждать
опасности, которые могут от таких учреждений или деяний явиться для отдельного
лица, для целого общества и государства. При этом, как видим, акценты делаются
не на сами субъекты и объекты, а на их жизненно важные интересы, в чем, несомненно,
проявляется влияние западных научных подходов в этой области.
Определение «безопасность государства» в официальных изданиях РФ, — как отмечает
И.Жинкина, появилось совсем недавно, в частности в Кратком словаре специальных
терминов для руководящего состава Вооруженных сил Российской Федерации: «безопасность
государства национальная, состояние, при котором обеспечивается защита жизненно
важных интересов государства и гражданского общества в экономической, политической,
военной, экологической, гуманитарной и других областях». Представляется необходимым
решить терминологический вопрос: о какой безопасности будет идти речь далее —
о национальной безопасности, о безопасности страны или безопасности государства?
Будем придерживаться точки зрения о синонимичности этих понятий. (А государство
следует рассматривать не как совокупность аппаратов управления и подавления, а
как субъект международного права.)
Общее понимание безопасности страны как состояния общественных отношений и
в теоретическом и в практическом плане подводит нас к необходимости выделения
во всей системе этих отношений проблем политической, экономической, военной, научно-технической,
социальной, экологической и иной безопасности, которые выступают как виды безопасности
страны. Страна представляет собой единый общественный организм, состоящий из ряда
подсистем — политической, экономической, социальной, духовной, в каждой из которых
зарождаются и развиваются противоречия вокруг основных ценностей (материальных
и духовных). Именно эти противоречия, а точнее некоторые из них, ведут в случае
их обострения к формированию источников опасности не только и даже не столько
для самой этой сферы отношений, сколько для безопасности страны в целом, для всей
суммы жизненных интересов общества. И для того чтобы иметь объективную возможность
отслеживать процессы возникновения и развития противоречий, эффективно управлять
этими процессами и воздействовать на них, общество, государство вынуждены, обязаны
классифицировать всю сумму отношений на однотипные, имеющие свою сущностную характеристику,
свои закономерности развития и поддающиеся системному и проблемному анализу. Отсюда
и возникает острая необходимость классификации всей суммы отношений в сфере безопасности
на ее определенные виды.
В настоящее время произошло существенное расширение представлений о безопасности,
как в отношении объектов посягательства, так и в отношении источников опасности,
а в принципиальных вопросах при определении понятия «безопасность» речь по-прежнему
идет либо о способности (иногда свойстве, качестве) какой-либо системы противостоять
посягательствам, либо о состоянии объекта, характеризующегося защищенностью от
опасности или отсутствием самой возможности разрушительного воздействия.
Необходимо отметить, что в отечественных исследованиях по проблемам безопасности,
так же как и на Западе, наметилась тенденция отхода от концепции «государственной
(национальной) безопасности» и переноса центра тяжести на глобальный уровень решения
проблем всего человечества.
Как и на Западе, в отечественной науке налицо те же проблемы с неопределенностью
понятия «безопасность». В.Спиридонова отмечает: «Термин «безопасность» в научной
литературе весьма многозначен, до сих пор не выработано четкого и строго определения
этого понятия. Иногда безопасность рассматривается как цель, в других случаях
как концепция, в третьих как научная программа или научная дисциплина. До сего
времени не существует целостной концепции безопасности: понятия «личной безопасности»,
«национальной безопасности», «международной безопасности» и «глобальной безопасности»
имеют дело с совершенно различным набором проблем и исходят из различных исторических
и философских контекстов».
Рассматривая национальную безопасность как научную категорию российской стратегии,
следует подчеркнуть, что сформулировать определение национальной безопасности
крайне сложно ввиду разнородности и трудносопоставимости подходов к данной категории.
Предлагается следующий вариант определения: Национальная безопасность Российской
Федерации — есть состояние защищенности жизненноважных интересов личности, общества
и государства, достигаемое совместными действиями государственных и общественных
институтов путем гибкого использования экономических, политических и иных средств
как во внутренней политике, так и в международных отношениях.
Объемность проблемы, многоаспектность самого содержания безопасности России
и ее обеспечение требуют, наряду с общими концептуальными подходами, проведения
глубоких исследований по широкому кругу вопросов, затрагивающих исторические,
правовые, социологические и иные аспекты. Такая система исследований должна строиться
на основе целевой комплексной программы.
С.Васильев,
Академия ФСБ России
15.03.1999 |
Власть
