Без уяснения основных противоречий современной эпохи и уточнения роли обновленной России и ее Вооруженных Сил в новом (однополярном) мире, не мыслимы ни верное целеполагание, ни выбор эффективной методологии военного реформирования страны, не говоря уже об определении первоочередных задач и приоритетов в этой жизненно важной сфере жизнедеятельности русской нации и государства. Попытаемся изложить свое видение по данным вопросам, руководствуясь объективно существующими законами и полемизируя с соответствующими положениями Концепции национальной безопасности России 1997 г.
Базовые понятия
и исходные предпосылки
К сожалению, упомянутые документы не содержат четких указаний по существу обозначенных выше вопросов, а ответы на них большинства государственных деятелей и ряда экспертов вряд ли могут рассматриваться как безупречно аргументированные или, хотя бы — достаточно обоснованные.
Согласно системной методологии необходимо, в первую очередь, провести обстоятельный проблемно-ориентированный анализ их внешнего дополнения, в нашем случае — состояния национальной безопасности России, являющейся высшей по иерархии системой для ее военной организации. Цель такого анализа может заключаться в определении наиболее существенных внешних угроз, уточнении предназначения Вооруженных Сил, а также в выявлении цели, задач и методов реформирования не только их, но и всей системы военного строительства.
Для корректности определим содержание используемых в статье понятий:
- под нацией условимся подразумевать совокупность народов, объединенных в государство на основе общности присущих им духовных и материальных ценностей;
- под государством — средство повышения его жизнеспособности, предназначенное для наиболее полного удовлетворения потребностей, необходимых для самосохранения, самовоспроизводства и самосовершенствования каждого, составляющего нацию народа.
Отсюда следует, что национальную безопасность логично определить как способность нации удовлетворять жизненно важные потребности с минимальным ущербом для ее главного объекта и базовых ценностей. Столь же естественно рассматривать государственно образующий народ главным объектом системы обеспечения национальной безопасности. Безусловно, что в нашем случае это относится прежде всего к русскому народу.
Столь же правомерно считать нашими базовыми ценностями исторически принадлежащую России территорию, а также выбранный (как оптимальный и апробированный) нашими народами уклад духовной и общественной жизни. Действительно, территория с ее природными ресурсами является средством, а уклад — способом удовлетворения всех жизненно важных потребностей нации, включая не только ныне живущее, но и последующие поколения ее народов.
Сделанные утверждения позволяют также уточнить место войны в истории наций, как неизбежное и самое эффективное в ряде случаев средство продолжения их политики, обычно применяемое с целью захвата новых или перераспределения имеющихся ресурсов. В самом деле, противоречия, связанные с реальной или кажущейся ресурсной несправедливостью, вполне естественны для развивающихся наций. Более того, ресурсы затрагивают интересы большинства, а потому вокруг них — всегда политика (politicos — интересы многих).
Сказанное справедливо не только по отношению к традиционным способам ведения войны с физическим уничтожением противника, а иногда и — целых наций, но и для современных. Ведь цель войны — обладание ресурсами повергнутого противника легче достигнуть сломом его воли к сопротивлению, например, в результате проведения предшествующих ей консциентальных операций1 . Ведутся они не столько с армией, сколько с нацией в целом, формируя чувство безысходности поражения, разрушая уклад ее духовной жизни, подменяя высокие потребности ее народов более привлекательными, а по сути — низменными.
Угрозы обороноспособности
и цель военной реформы
Основным противоречием нашей эпохи (конец XX и начало XXI в.) является невиданное прежде несоответствие между постоянно растущими потребностями человечества и возможностями скудеющей природы удовлетворить их без дальнейшей деградации биосферы. В частности, антропогенная нагрузка ныне превышает приемлемый для нее уровень на порядок. Доказано («теорема невозможности» — Г.Дали), что для спасения человечества нет альтернатив, кроме десятикратного сокращения потребления или уменьшения численности населения планеты до одного «золотого» миллиарда.
Данный вывод иллюстрируется рис.1, свидетельствующим о наивности иллюзий, связанных с надеждой на так называемую «концепцию устойчивого развития». По сути, такая концепция противоречит объективным законам природы: любое развитие открытых систем связано с истощением их окружения. Скорее она — некая уловка, обещание нищим достатка в будущем, а богатым — еще большего процветания. Вероятная цель ее авторов (промышленно развитых стран) — оттянуть время, необходимое для подготовки к решительной схватке за оставшиеся ресурсы, притупить бдительность прежде всего богатых ими наций.
На самом деле, в ближайшие годы (к 2030—2040 гг.) нас ожидает глобальный катаклизм, вызванный исчерпанием невозобновляемых природных ресурсов, в первую очередь — энергоносителей (нефть, газ) и руд ряда цветных металлов (медь, свинец, серебро, золото), а также запасов пресной воды. Чтобы этого не произошло, необходимы самые решительные меры по сокращению объема их потребления либо численности самих людей. Альтернативы оттянуть эту катастрофу за счет снижения темпов прироста людей и расходования ресурсов проиллюстрированы заштрихованными областями в правой части рис.1.
Рисунок1
Главным выводом, логично вытекающим из такой оценки ситуации, является неизбежное вступление наций на путь бескомпромиссной борьбы за перераспределение дефицитных ресурсов. Столь же очевидно, что на острие грядущего передела мира окажется Россия, обладающая 15—20% мировых запасов нефти, 42% — газа, 43% — угля, 25% — древесины и чуть ли не половиной — пресной воды. Тем более что по мере потепления климата сельхозугодья Канады и США постепенно превратятся в пустыни, а наша Сибирь — в «житницу планеты».
Основываясь на данных фактах, легче понять главные угрозы нашей обороноспособности:
- надвигающаяся агрессия с целью перераспределения российских природных ресурсов;
невежество (либо безнравственность) главы государства и дезинформация населения в приоритетах и методах военной реформы.
Примеры тому — декларация Концепцией национальной безопасности невозможности крупномасштабных войн и отсутствия у России противников, подмена военной реформы страны “реформированием” ее Вооруженных Сил — бездумным их сокращением со ссылкой на отсутствие необходимых средств.
Резюмируя, мы вправе утверждать следующее: основная цель военной реформы России — обеспечить самосохранение государства и нации в условиях бескомпромиссной борьбы наций за природные ресурсы; а ее главные задачи:
- сохранить и постоянно наращивать безусловную готовность всей нашей военной организации к сдерживанию США и стран ЕЭС, потребляющих около 80% ресурсов при примерно 10% доле населения, а также Японии и Китая, обделенных ими;
- постоянно демонстрировать им и другим вероятным противникам неотвратимость и способность причинения ущерба, обесценивающего ожидаемую от агрессии выгоду, даже в сравнении с утратами, связанными с исчерпанием ныне имеющихся у них ресурсов.
О методах и неотложных задачах
военной реформы
Не выдерживают никакой критики часто высказываемые ссылки на экономическую немощь современной России и отсутствие необходимости в сохранении нашей обороноспособности на высоком уровне. Нелепость аргументации дефицитом средств заключается в том, что ее поборники фактически замыкают проблему военного реформирования России рамками ее финансово-экономической системы и игнорируют систему национальной безопасности, как более высокую по иерархии. Такой подход логически неправомерен, так как противоречит математически строго доказанным К.Геделем «теоремам о неполноте».
Тупиковость ситуации, в которой состав Вооруженных Сил пытаются предопределять возможностями финансово-экономической системы государства, а не потребностями его национальной безопасности, подкрепляется еще и тем, что наиболее рьяно данный тезис отстаивают как раз те политики, которые ранее фактически разрушили нашу экономику и создали предпосылки для беспрепятственного вывоза за границу колоссальных материальных ресурсов.
На самом деле все проблемы, связанные с военной реформой — в отсутствии у нынешнего руководства страны не средств, а политической воли. Деньги нетрудно найти, например, такими способами, как прекращение бесконтрольного вывоза капитала за границу, восстановление монополии государства на торговлю алкоголем, цветными металлами и теми же энергоресурсами. Наконец, при соответствующей разъяснительной работе, их можно взять у населения (целевым государственным займом) или у процветающих ныне банков и торгово-промышленных корпораций — секвестировать их доходы (опыт послевоенной Франции — тому подтверждение).
Столь же очевидно, что успех военной реформы России не мыслим без обнародования соответствующей идеи и разработки стратегии ее реализации, — пробуждающих, примиряющих и объединяющих наши народы перед угрозой гибели. Их публичное объявление, а также самоидентификация России, как сверхдержавы, лидера в культуре, науке и воздушно-космических технологиях — чрезвычайно актуально. Это не только избавит нас от изоляции на международной арене (кто признает наши цели — партнер, остальные — соперники), но и уточнит приоритеты во внутренней жизни страны — в части корректировки законодательных актов и разработки новых целевых программ.
Реализация стратегии военного реформирования, а по сути — самосохранения России потребует, прежде всего, объединения шести нынешних военных формирований в единую военную организацию страны, координируемую Генеральным штабом Вооруженных Сил и возглавляемую Верховным Главнокомандующим — Президентом России. Сделать это следует во имя высших интересов государства: ведь нельзя же президенту, вместо спасения страны думать лишь о сохранении своего кресла, боясь объединения всех военных формирований якобы делающего военный переворот более реальным.
Следующим неотложным шагом военного реформирования должно быть принятие срочных мер по сохранению боеспособности стратегических ядерных сил сдерживания и воссозданию сил быстрого реагирования. В первом случае речь идет об организации воспроизводства тяжелых многозарядных шахтных ракет и модернизации боевых железнодорожных ракетных комплексов (БЖРК) — постоянном патрулировании последних, после оснащения ракетами “Тополь-М” с тремя разделяющимися головными частями. Во втором — о пагубности преступного сокращения воздушно-десантных соединений и частей (другой «угрозы», надуманной нашим президентом), о доукомплектовании их личным составом и техникой — прежде всего авиацией и тактическим ядерным оружием.
Лишь вышеперечисленным ракетным системам, а не стоящим в пунктах постоянной дислокации атомным подводным лодкам (АПЛ), “мобильным” “Тополям” и нынешним тяжелым БЖРК, неспособным двигаться без риска крушений, посильно стратегическое сдерживание. Ведь США уже открыто приступили к интенсивной разработке систем противоракетной обороны (ПРО). Делается это в соответствии с решением Конгресса и резолюцией Сената о ратификации договора СНВ-2. В последней утверждается, что: “наступательная форма сдерживания не может сама по себе вписываться в создающуюся стратегическую обстановку. Требуются новые подходы к сдерживанию, а также новые стратегии защиты США от угрозы ракет большой дальности”.
В отличие от пресловутой СОИ, ныне создаваемая ими ПРО рассчитана на сравнительно небольшое чи-сло ядерных боеголовок. Совсем не случайно, что срок ее ввода в строй — 2005 г., а число перехватываемых зарядов — всего 200: это с лихвой перекроет возможности наших СЯС после вступления в силу договора СНВ-2. Дело в том, что неподвижно стоящие, а потому и абсолютно беззащитные АПЛ, БЖРК и “Тополя” планируется уничтожить в базах, еще до старта ракет, а однозарядные шахтные “Тополя-М” не могут быть восприняты США в качестве “оружия возмездия”.
Их, да и наши сомнения в возможностях этих “ракет XXI в., способных преодолеть любую противоракетную систему США”, основаны на следующем:
- нет никакой уверенности в надежности «Тополя-М» — вместо 15 испытательных пусков пока сделано 6, из которых предпоследний оказался неудачным;
- вся телеметрическая информация о его уже проведенных и планируемых летных испытаниях для США полностью доступна — есть соглашение о запрете ее шифровки;
- судя по всему, они готовы и впредь контролировать не только всю последующую отработку этой ракеты, но и процесс ее изготовления — есть информация о непо-средственном задействовании американских устройств и спутников при проведении летных испытаниях “Тополя-М”, а также о преследовании принципиальных военпредов, проверяющих качество его заводской сборки.
Более того, принципиальная несостоятельность подобных “мобильных” ракетных комплексов, имеющихся лишь в России, может быть легко проиллюстрирована с помощью приведенной ниже таблицы со сравнительными характеристиками наших «Тополей» и их более совершенным американским аналогом — ракетой “Миджитмен”, так и не принятой на вооружение США из-за недостаточной живучести и безопасности в эксплуатации.
С помощью таблицы нетрудно показать, что крупногабаритный “Тополь” легко будет обнаружен и уничтожен как обычным оружием, так и ядерными боеголовками морских “Трайдентов”. Действительно, для его опрокидывания достаточны 0,05 кг/кв.см, наблюдаемые за 12 км от эпицентра взрыва и непреодолимые нашей «мобильной» ракетой за 12—15 мин. подлета этих боеприпасов.
Таблица
Мы не зря привели здесь фактические данные, поскольку разработчики и заказчики наших «Тополей» обычно утверждают, что их стойкость чуть ли не на арифметический порядок выше. Судите сами: насколько важно разобраться с истиной сейчас, пока еще не началось массовое производство мобильного «Тополя-М», доля которых в группировке должна составить 87%.
Сделать это еще важно и потому, что создатели «Тополей» уже подрядились на другую, опять же новую и унифицированную ракету, на сей раз — для перспективных АПЛ типа «Юрий Долгорукий (закон о соответствующем финансировании уже принят Госдумой в первом чтении). Такое решение принято, несмотря на отсутствие у них опыта и необходимой экспериментальной базы. Если его не отменить, то история «первый блин (пресловутые SS-20) — комом» опять может повториться.
Вот почему самые неотложные меры в деле военного реформирования страны должны быть связаны, прежде всего, с решительным отказом от ратификации договора СНВ-2. Именно он лишает наше и все будущие поколения единственно сдерживающих США многозарядных наземных ракет. Именно он ввергнет нас в пучину бессмысленных расходов на создание однозарядных «Тополей».
Ссылка на то, что отказ от СНВ-2 будет использован США для развертывания систем ПРО — совершенно неуместна: соответствующие решения уже приняты. А чтобы полностью снять сомнения мировой общественности, Федеральному Собранию нужно выступить с односторонней инициативой. Она должна продемонстрировать готовность России к сокращению числа ядерных боеголовок до уровней, меньших, чем предусмотренные СНВ-2 и планируемые — по СНВ-3, и подтвердить ее право на выбор нужных нам, а не США носителей ядерного оружия.
1 - Консциентальная операция — хорошо скоординированные, психологические по форме, цивилизованные по содержанию и информационные по средствам широкомасштабные действия по дезориентации противника (подмене его ценностных установок).
|
|
Власть
