год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Первая задача военной науки - доказать, что военная реформа нужна и возможна в данное время, а не диктуется претензиями на устройство жизни народа по своим воззрениям одной из общественно-политических сил современной России. Вопрос о военной безопасности страны касается всех ее граждан более глубоко, чем даже вопрос о курсе ее общественного развития. Это вопрос о том, быть ли ей вообще. Вопрос о курсе развития не снимает вопрос о военной безопасности, если курс не является антинациональной и антигосударственной авантюрой.

Историческая ситуация в данное время такова, что необходимость военной реформы вызывается сразу рядом серьезных исторических причин, каждая из которых сама по себе требует реформирования военной сферы общественной жизни.

Во-первых, происшедшими в 90-е годы изменениями в устройстве общественной жизни. Независимо от отношения к ним разных общественно-политических сил военная сфера уже не может нормально функционировать без адаптации к новым экономическим и другим общественным реальностям. Иначе эта сфера просто может развалиться, чего желают и к чему стремятся те силы, в явные или скрытые замыслы которых входит развал России. Важно, чтобы разные общественно-политические силы, у которых разное, вплоть до взаимоисключающего, отношение к происшедшим и продолжающимся нынешним курсом общественным изменениям, в отношении к военной сфере не приносили в жертву своим властным устремлениям и амбициям геополитические интересы страны, ее военную безопасность. Военная реформа оправдана только в том случае, если она ведет к укреплению военной безопасности России. Проведение ее во имя сохранения или изменения курса общественного развития, но в ущерб безопасности страны преступно.

Во-вторых, необходимость военной реформы вызвана геополитическими и геостратегическими последствиями развала Советского Союза. Его наследницей на международной арене выступает Российская федерация, но с иными геополитическими и геостратегическими параметрами и весом, с меньшей на 23% территорией, значительно меньшей численностью населения, с разрушенной системой устройства военной сферы, создание отдельных важных элементов которой отрабатывалось веками. Образовавшиеся "бреши" и диспропорции в системе военной сферы невозможно устранить без принципиально новых подходов и методов. Россия оказалась в изменившейся и продолжающей меняться системе внешних военно-политических отношений в мировом и региональном масштабах. В этих условиях военная реформа существенно зависит от представлений о характере будущих внешнеполитических отношений России, ее собственных устремлений. Чем хочет быть Россия в XXI веке: чьим-то вассалом или самостоятельным и ответственным субъектом международной жизни в составе мирового сообщества? Для чего и с кем она собирается вступать в союзы, какие процессы в мировом развитии она не приемлет и будет им противодействовать? От ответов на эти вопросы серьезно зависят подходы к военной реформе.

В-третьих, военная реформа давно назрела - вследствие существенных изменений в средствах и методах подготовки и ведения современных войн и особенно в связи с применением принципиально новых технологий нетрадиционного ведения войн. Военная реформа должна учесть опыт и последствия холодной войны, в которой был продемонстрирован большой арсенал нетрадиционных средств и методов ведения военного по своим целям и характеру противоборства, но без традиционной для него массовой вооруженной борьбы. Это требует не только совершенствования традиционных, но и особого внимания к разработке принципиально новых подходов к обеспечению военной безопасности. Во второй половине XX века новыми пространствами (полями) ведения военной борьбы стали космическое и информационное. Военное по характеру и целям противоборство на информационном поле оказалось способным сломить политическую волю, дезориентировать и даже изменить сознание, расстроить психику больших масс людей. В итоге это позволяет добиться в сравнительно короткое время таких результатов, на которые раньше требовались годы упорной вооруженной борьбы, военной оккупации и т.д. Информационная оккупация страны уже в конце XX века способна заменить традиционную оккупацию, осуществлявшуюся методом введения многих тысяч войск и чиновников на территорию другой страны. Но военная наука оказалась в плену старых схем и представлений о содержании войны и установлении мира. Ее усилия концентрировались на модернизации этих схем с учетом возможностей ракетно-ядерного оружия. Но не уделялось должного внимания тому, что это оружие постепенно стимулировало смещение акцента военного противоборства с вооруженной борьбы на принципиально новые формы его ведения.

Неверно полагать, что нетрадиционное ведение военного противоборства методами, получившими название "холодной войны", относится исключительно к государствам с разным общественно-политическим устройством. Просто появилась новая технология ведения войн, она может применяться в сочетании со старой, классической и самостоятельно во всех современных военных столкновениях в зависимости от реальной обстановки и сделанного выбора в пользу тех или иных средств и методов военной борьбы.

Первые две причины проведения военной реформы начали формироваться в процессе проведения горбачевского курса на перестройку страны и практической реализации "нового политического мышления для страны и всего мира". Последующий развал Советского Союза и Советской Армии руководством трех бывших союзных республик сразу превратил формирующиеся предпосылки в суровую повелевающую реальность. Что касается третьей причины, то она начала формироваться и давать о себе знать задолго до этих событий. К сожалению, военная наука не смогла не только ее своевременно вскрыть, но и признать ее существование уже после того, когда она проявилась в полную мере в многолетней мировой холодной войне.

Серьезный подход к военной реформе даже в прошлом веке начинался с научного обоснования, с подъема самой военной науки, внимательного отношения к ее выводам и рекомендациям. Ярким примером тому может служить милютинская военная реформа. В то время в обосновании ее основных мероприятий важную роль сыграло расширение диапазона и качества военной науки за счет введения и широкого применения военной статистики.

Поэтому начинать военную реформу следовало и в наше время с социального заказа военной науке, а в случае ее неготовности к этому - с постановки ей задачи осуществить самореформирование в интересах повышения своего потенциала. Военную науку, как и любую другую, не может реформировать тот, кто ее не знает. Но предъявить ей общественный счет за неспособность решать назревшие проблемы или их некачественное решение - дело правомерное и необходимое.

Общественная ситуация последних лет не располагала к такому ходу событий. Политические силы, инициировавшие изменение общественного устройства в СССР, а после его развала - в РСФСР, очень быстро, искусно и негласно перевели декларированную политику перехода от государственного планово-административного социализма к рыночному социализму на курс форсированного перехода к примитивному, свободному от государственного контроля и заботы о социальной сфере криминальному капитализму. Вполне понятно, что эти силы отбросили общественную науку, ориентированную на обслуживание и защиту прежнего общественного строя. Военная наука не стала исключением. В первую очередь были выброшены ее мировоззренческие, политико-идеологическое и ценностное содержание. Постановка военного дела лишилась прежних смысла и ориентиров, новые декларировались невнятно и завуалированно. Очевидно, что курс на капиталистическое реформаторство был взят спешно, без разработки военной программы и заботы о военной безопасности страны. Интересы военной безопасности вначале Советского Союза, а затем России были принесены в жертву нетерпеливому призрачному желанию успеха от нового курса общественно-государственного развития, сделать его любой ценой необратимым.

Такая политика с геополитической точки зрения является авантюрной. В случае, если курс на общественное переустройство страны потерпит крах, то очень вероятным станет и ее геополитическое крушение, поскольку она окажется беззащитной перед воинствующими проявлениями сепаратизма и внешним вмешательством, которые в подобных ситуациях всегда оказываются неизбежным явлением. Как показывает исторический опыт, жажда власти толкает людей на любые авантюры, в том числе на союзы с сепаратистами и внешними недругами своей страны, хотя это угрожает ее целостности и самостоятельности.

Такого рода события не миновали современную Россию. В случае дальнейшего ослабления ее способности обеспечивать свою военную безопасность, ей угрожает геополитический крах. Сегодня это ясно всем, в том числе трезвомыслящим сторонникам буржуазного развития страны, но как самостоятельного государства, а не сырьевого придатка "цивилизованного" мира. Кстати, геополитический крах подобного рода уже угрожал стране в 1917 г. после Февральской революции. Он не произошел тогда благодаря отсутствию согласия в стане внешних сил и решительному курсу Советской власти после Октябрьской революции на воссоздание территориальной целостности страны. Но и тоща дело закончилось большими геополитическими потерями, возвращение (неполное) которых потребовало в последующие годы больших политических и военных усилий.

После развала Советского Союза и Советской Армии в России декларировалось проведение военной реформы, конверсии военной промышленности. На деле под пропагандистский шум о том и другом шло разрушение военной сферы: выводилась из строя военная промышленность, разрушались основы и выходили из строя сложившиеся механизмы мобилизации страны на случай военной угрозы, становилась все менее надежной хорошо отлаженная система комплектования вооруженных сил личным составом, была ликвидирована система подготовки молодежи к воинской службе, снижались уровни боевой подготовки и воинского воспитания в армии и на флоте, деформировалось и дезориентировалось оборонное сознание народа. Последствия такого проведения реформы наглядно показали события в Чеченской республике.

В то же время оказались мифом утверждения российских поклонников западной цивилизации о том, что Запад исключиюпьно.иролшбвво к дружески относится к реформируемой России. На деле оказалось, что не желающая угрожать Западу и ликвидировавшая необходимые для этого силы Россия не остановила его от расширения НАТО на Восток.

Следовательно политики и стратеги Запада считают, что и в XXI веке исторический процесс, как и во асе предшествующие века и тысячелетия, будет носить миро-военный характер, т.е. мир через какие-то периоды, хотя и неопределенные, неизбежно будет сменяться войнами. И они продолжают подготовку к ним. Так что дело не только и не столько в разном общественно-политическом устройстве государств, сколько в более глубинных причинах миро-военного хода исторического процесса.

Выходит, что те российские политики, которые пренебрегали и продолжают пренебрегать интересами обеспечения военной безопасности страны отдают ее историческую судьбу на решение другим государствам и их коалициям. Политики такого рода рассматривают военную реформу в качестве средства дальнейшего сокращения военного потенциала России. Они рассматривают его как помеху их курсу на слияние с Западом. Последнее возможно только в режиме вассально-колониального статуса России. Похоже, что для такого рода политиков он приемлем. Курс на преобразование России на западный манер любой ценой становится очевидной авантюрой во всех отношениях, но особо опасной с военной точки зрения.

Не случайно проблемы военной реформы в России вышли на одно из первых мест в политической борьбе между силами патриотической и западнической "цивилизаторской" ориентации. Последствия политики вассальной вестернизации России для ее военной безопасности очевидны и особо болезненны для людей с патриотическим сознанием в психологией, независимо от их общественно-политических симпатий и устремлений. Для них такие понятия, как "отечество" и "родина", не пустые абстракции, а высшие, абсолютные ценности по сравнению с относительной ценностью общественного строя, тем более режима власти. Последние оцениваются ими через призму интересов родины, отечества, его (ее) благополучия и безопасности.

Какое же место и роль должна занимать и играть военная наука в этой ситуации? Вопрос актуальный и принципиальный.

Военная наука призвана освещать реальные и эффективные пути и средства обеспечения военной безопасности России как независимого государства применительно к его современному геополитическому и геостратегическому положению в современном мире- Она не должна приспосабливаться к политике отдельных партий и движений, находящихся у власти или борющихся за нее, а раскрывать истинное положение дел для всех, кто готов его воспринимать и действовать в соответствии с подлинными интересами обеспечения военной безопасности России. Военная наука обязана была по своей инициативе провести экспертизу политики переустройства страны с точки зрения последствий для ее военной безопасности. Она оказалась неспособной к этому прежде всего по своему положению в обществе, т.е. оо своему общественному статусу.

Военная реформа не может быть успешной, не опираясь на науку. Но это отнюдь не означает, что последняя представляет собой "священную корову", мычащую непререкаемыми истинами. Чем больше доверия к науке, тем более критическим должно быть отношение к ней. Военная наука, как и любой другой инструментарий, может находиться в хорошем, не в очень хорошем и даже в плохом состоянии. К тому же многое зависит от умения и желания пользоваться им. Военная наука современной России по уровню своего развития должна прежде всего соответствовать задачам проведения военной реформы - самой сложной и ответственной в многовековой истории страны.

Формально между военной наукой и декларациями властных структур о военной реформе существует тесный союз. В наше время только ленивый не забожится наукой.О военной реформе в России написано много книг и огромное количество статей.Разговоры и отдельные организационные мероприятия в армии, заявленные как реформаторские, начались уже в последние годы существования Советского Союза. С того времени в военных исследовательских, учебных и административно-управленческих учреждениях этой теме посвящаются научные, научно-практические конференции и другие формы обсуждения, вырабатываются рекомендации. Но ожидаемого результата нет и его не может быть. Имеет место и кризис военной науки и кризис в применении ее результатов. Тот, кто имеет властные возможности их применить, не желает это делать, а тот, кто желает - не имеет таких возможностей. Все от того, что военную реформу пытаются уложить в прокрустово ложе общего курса проведения реформ. От военной науки требуются доказательства и выводы только соответствующего характера.

Военная наука призвана освещать реальные и эффективные пути и средства обеспечения военной безопасности России как независимого государства применительно к его современному геополитическому и геостратегическому положению в современном мире.

Подлинно демократический принцип отношения военной науки к военной реформе заключается в следующем: военная реформа должна проводиться не для укрепления позиций правящего режима, продления его пребывания у власти и не для облегчения прихода к власти оппозиции, а для укрепления военной безопасности России. Этому делу должны служить и власть и оппозиция. Военная наука должна быть открытой для власти и оппозиции и в то же время независимой от той и другой.

В нынешней ситуации характер, содержание и конечные результаты военной реформы во многом будут зависеть от реформы самой военной науки. Она должна по положению в обществе и уровню развития исключать авантюризм политики в решении военных вопросов. Пока ни то, ни другое не соответствует этому. Положение военной науки в обществе иначе не назовешь как холуйским. Ей позволяют обосновывать уже принятые политические решения, при несогласии - ее выводы не принимаются во внимание. К такому поведению военная наука приучена давно. Именно это обстоятельство стало и продолжает быть основной причиной ее застоя. В результате по своему развитию она не охватывает всей современной проблематики войн и обеспечения военной безопасности. Ее организация неоправданно ограничена ведомственными рамками. Военная наука остается в положении прикладной, ее фундаментальная часть не стала академическим предметом. Не избавлена она и от политико-идеологического пресса со стороны властных структур, иной стала только его форма.

Необходимость изменения содержания, организации и общественного статуса военной науки как важнейшего средства обеспечения национально-государственной безопасности страны крупные военные теоретики России указывали еще в начале XX века. Такого рода идеи содержатся в трудах НЛ.Кладо, Н.Н.Головина, А.К.Байова и других. Но преемственность в развитии отечественной военной науки в советское время к сожалению, не соблюдалась. Не лучше, а значительно хуже обстоит дело с преемственностью в современной России. Наряду со слабыми попытками отдельных исследователей вернуть в научный и учебный оборот многое незаслуженно забытое или отброшенное из дореволюционной отечественной мысли и ее зарубежного эмигрантского потока отрицается, замалчивается, откровенно извращается развитие военной мысли советского направления. Поэтому реформирование военной науки должно предусматривать создание строго научной системы исторической преемственности ее развития.

Рассмотрим подробнее перечисленные и некоторые другие проблемы, решение которых, на наш взгляд, призвано вывести военную науку из кризиса и позволит ей быть на высоте современных задач в деле обеспечения военной безопасности России.

Содержание военной науки должно соответствовать содержанию войн современной эпохи. Военная наука как специализированная область общественной деятельности сформировалась в XVIII веке. Войны того времени носили преимущественно отрядный характер. Их содержание в основном сводилось к борьбе создаваемых для этих целей относительно небольших по численности армий-отрядов. Исход противоборства между ними означал победу или поражение в войне государств или других ее участников. Военная наука возникла как наука об искусстве противоборства этих армий. Она не претендовала на объяснение природы войны как общественного явления, а принимала ее как извечную данность.

Изначально военная наука формировалась и развивалась как прикладная и ведомственная теория. Ей занимались и интересовались те, кто готовил и вел войны. Бывали и исключения, но только исключения.

Но война как общественное явление развивается чрезвычайно быстро. Наука отстает в ее познании, поэтому все время ориентирует общество и армию на подготовку не к будущим, а к прошлым войнам. На смену армиям-отрядам как основному средству ведения войн приходят массовые армии, снабжаемые вначале оружием на базе мануфактурного производства, затем массовые армии с оружием индустриального производства. Борьба армий все больше дополняется противоборством экономик, культур и т.д. Война явно тяготеет ко всеохватывающему противоборству. Наука об искусстве ведения вооруженной борьбы все в большей степени не охватывает содержания войн. Поэтому она непрерывно "обрастает" новыми научными дисциплинами, раскрывающими потенциальные возможности государств по подготовке и ведению войн.

Вооруженная борьба не только во все большей степени не охватывает всего содержания войны, но не всегда выступает ее решающим фактором. Более того, во второй половине XX века оказалось, что развитие других видов военного но характеру и целям противоборства (политического, экономического, информационного и других) может обеспечить победу в войне вовсе без вооруженной борьбы. Участи армий в ней может ограничиться выполнением обеспечивающих и страховочных функций. Но такой ход событий традиционная военная наука не исследовала. Они находились за пределами ее официального предмета - вооруженной борьбы.

Если предмет и соответственно содержание военной науки ограничены вооруженной борьбой, даже с включением всего комплекса дел по подготовке к ней и обеспечению в ходе войны, то такая наука не может претендовать на роль науки о войне. В числе первых, кто это осознал, был русский военный теоретик генерал Н.Н.Головин. Еще в 30-е годы он выступил с призывом к мировой научной общественности создать науку о войне. Для этого, по его мнению, необходимо наряду с наукой о ведении войны, представляющую собой теорию военного искусства, создать науку о войне, представляющую собой одну из положительных наук об обществе. Это оказалось очень трудной задачей, далеко не полностью решенной и в наше время. Еще требуются огромные социологические, экономические, политологические, психологические, статистические, исторические, демографические и другие исследования как воин, так и глубинных истоков и механизмов их формирования во время мирного хода исторического процесса.

К сожалению, призыв Н.Н.Головина не был услышан на Родине по политическим причинам. В советской военной науке между объяснением причин войн с позиций марксистско-ленинской доктрины и наукой о технологии подготовки и ведения войн существовал серьезный разрыв. Доктринальные положения не подкреплялись системой конкретных социологических, психологических и других исследований. Поэтому военная наука разделялась на две формально прочно, а в действительности слабо связанные между собой части: обществоведческую ("главпуровскую" и технологическую ("генштабовскую"). Выделенное из системы общественных наук "Марксистско-ленинское учение о войне и армии" и то, что считалось собственно военной наукой, не были единой системой.

Органически целостная система советской военной науки так и не сложилась. По существу она представляла собой науку о подготовке и ведении войны, в которой решающая роль отводилась вооруженной борьбе, ее всестороннему обеспечению, и отдельного мировоззреыческо-идеологического обоснования миро-военного хода исторического процесса вообще и его особенностей применительно к эпохе перехода человечества от капитализма к социализму (теория мирового революционного процесса).

Ракетно-ядерное оружие несколько меняло марксистскую трактовку исторического процесса: война с применением этого оружия реально стала равнозначной вселенской катастрофе, возникло естественное желание исключить ее до исчезновения признанного основного источника - эксплуататорского строя. Применение ядерного оружия в войне при накоплении его количества обеими враждующими сторонами до уровня, достаточного для уничтожения жизни на Земле, лишало войну рациональных социально-политических целей и смысла. В то же время война без вооруженной борьбы не мыслилась. Был сделан вывод, что война перестала быть фатально неизбежной и при сохранении капитализма в большой группе стран. Такой подход ограничивал развитие теории войны, не позволял даже обобщать очевидную практику ведения военного противоборства нетрадиционными средствами и методами, тем более его предвидеть. Этому мешали одновременно мировоззренческо-идеологический и ведомственно-профессиональный догматизм.

Социологические, экономические, политологические и другие исследования военной проблематики проводились только в рамках доктринальных мировоззренческих и идеологических выводов. Но они независимыми от них конкретными исследованиями не проверялись. Они отвергались нз-за опасения нарушить чистоту доктринальных положении, что лишало их научной базы для развития. Новые выводы по проблемам войны и мира делали только высшие органы КПСС, по существу узкая группа партийных деятелей и обслуживающие их идеологи. Эти выводы научному анализу и критике не подлежали. Военная наука принимала их в качестве аксиом.

Сама она была ограничена ведомственными рамками и интересами. Все конкретные дела по обеспечению военной безопасности проходили по министерству обороны, которое занималось вопросами подготовки и ведения вооруженной борьбы. В его же ведении находилась и военная наука. Это уже предопределяло то, что ее содержание ограничивалось вооруженной борьбой и ее обеспечением.

Военная наука должна изучать войну во всех известных и вероятных проявлениях. Массовая вооруженная борьба - всегда война. Но отсутствие вооруженной борьбы - не всегда мир. Война - это особый вид межгосударственного (межобщественного) или внутреннего противоборства, целью которой является массовое уничтожение людей или уничтожение выступает главным средством их принуждения, что имело место в большинстве минувших войн.

Но сущностное отличие войны от мира заключается именно в ведении противоборства с целью безусловного уничтожения людей или его ведение обусловливается серьезными требованиями, которые меняют положение борющихся сторон как субъектов исторического процесса. Война - массовая борьба с целью уничтожения противника или применением уничтожения для принуждения его в различных целях. Уничтожение является или основной целью войны или играет роль главного средства достижения других целей. При этом уничтожение и принуждение посредством его применения или угрозы применения в войнах могут выступать в разных комбинациях. Суть войны всегда фокусируется в борьбе на уничтожении, независимо от того, является она целью или средством. Война - единственный вид массового противоборства, в котором уничтожение сторонами друг друга выступает "законной привилегией", которую международное право пытается только ограничить.

Уже в древние времена было выяснено, что любые цели войны всегда достигаются проще и с меньшими затратами своих сил, средств и потерь, когда противник теряет способность к сопротивлению. Вопрос о способности или неспособности к сопротивлению решается главным образом в борьбе на информационном поле. Но в большинстве прошлых войн противники вели борьбу с закрытыми информационными полями. И все же во все времена были войны, когда воля и желание к сопротивлению у одной из сторон были утрачены до начала боевых действий. И победа доставалась другой стороне при незначительных боевых действиях или вовсе без них. Но это были, так называемые, странные войны. Как правило, в них одной из сторон удавалось разрушить или серьезно дезорганизовать информационное поле противника до перехода к вооруженной борьбе.

Новая роль информационного поля и информационных средств вызвала к жизни серию нетрадиционных войн уже не в виде исключения. В этих войнах содержание противоборства может принимать характер самых различных комбинаций. Для уничтожения противника могут быть избраны любые средства и методы: политические, экономические, финансовые, психологические, прямые, косвенные, открытые, скрытые и т.д. Но при явном стремлении ограничить или вовсе избежать вооруженной борьбы.

В этих условиях решимость перехода к вооруженной борьбе стала средством сдерживания от ведения войн нетрадиционными методами. Особо чувствительными к вооруженной борьбе стали "цивилизованные" страны, отработавшие технологии ведения нетрадиционных войн. Они прибегают к вооруженной борьбе при таком соотношении сил, при котором не только риск поражения в войне полностью исключен, но исключены даже большие потери, т.е. вопросы войны решаются на принципах рыночной идеологии.

Войны во всех эпохи были чудовищно многоликими. Не случайно войну назвал хамелеоном еще в начале XIX века один из величайших ее исследователей - К.Клаузевиц. Но никогда еще войны не были так многолики, как в конце XX века. Не исчезли войны-кампании, войны-экспедиции. В то же время ведутся войны в форме глобального противоборства и в форме сочетания различных видов борьбы. В одних войнах решающая роль отводится вооруженной борьбе, в других - экономике, в третьих - подрывным методам, подготовке и использованию "пятых колонн" и т.д. В ряде случаев состояние войны даже трудно отличить от состояния мира, когда военное по целям противоборство ведется так называемыми вяло текущими методами.

Но это не означает, что между миром и войной исчезли различия. Различия между ними четкие и принципиальные: мир - это общественное состояние, при котором отсутствуют процессы физического и духовного уничтожения людей в качестве цели или средства достижения других целей; война - это присутствие таких процессов в общественных и межобщественных взаимоотношениях людей. В наше время особую опасность представляют войны, рядящиеся под мир. Современная война, как правило, не начинается действием войск. Их действия теперь чаще означают переход войны в другую фазу, являются свидетельством того, что военное противоборство другими средствами не обеспечивает достижение целей.

Военная наука призвана изучать не часть войны, а всю войну и все войны. Это наука о военной составляющей миро-военного хода исторического процесса, о формировании и функционировании в этом процессе военной сферы жизнедеятельности народов и их мирового сообщества, об истоках, исторических причинах, содержании и характере войн, переходах от мира к войне, многообразии средств и методов их ведения, эффективных путях предотвращения и прекращения. Военная наука - собирательное понятие, такое же, как медицинская, техническая и т.н. наука. Это целевое применение всего современного научного знания в интересах познания войн в интересах их предотвращения, ведения и прекращения.

Современная военная наука как наука о войне, а не о ее составное части или одном историческом типе войн, представляет собой сложную систему целевого приложения пригодных для этого научных знаний. В ней следует выделить:

1. фундаментальный раздел - общую теорию, изучающую войны как общественное явление, их природу, глубинные истоки, включая решение вопроса о возможности их исключения из исторического процесса или отнесение таких устремлений к числу благородных утопий;
2. отраслевые теории, число которых растет с развитием науки и содержания войн (военная история, военная социология, военная политология, военная экономика, военная психология и т.д.);
3. прикладные дисциплины о технологии различных видов подготовки н ведения военного противоборства - вооруженного, экономического, политического, спецслужбовского, информационного и других.

Структурировать военную науку можно по-разному. Принципиально важно, чтобы при этом она исследовала всю войну в целом, а не ее часть, во всех ее проявлениях в ходе развития миро-военного исторического процесса в национально-государственных, региональных и мировых масштабах.

Проблемы статуса, функций и организации военной науки. Как уже отмечалось, военная наука формировалась и развивалась в качестве прикладной системы знаний для подготовки и ведения войн. По этой причине за ней утвердился ведомственный статус, ей занимались главным образом ведомства, специализировавшиеся на проблемах подготовки и ведения войн. Поскольку их основное содержание до недавнего времени составляла вооруженная борьба, то из специалистов по ее подготовке и ведения в основном формировались кадры военных ученых.

Прикладным и ведомственным статусом военной науки во многом определяется низкий общественный интерес к военной науке. Вся наука как бы разделилась на гражданскую и военную по принципу служебно-должностной занятости. Но не науку о войне и мире как двух сопряженных сторонах исторического процесса. Войны часто круто поворачивали историю народов и всего их мирового сообщества, в их познании заключен гражданский интерес всех и каждого, а их изучение до сего времени не вышло из ведомственных рамок. Академическая, университетская наука пренебрежительно относится к военной проблематике, бравирует легковесный пацифистской позицией и фразеологией.

Но войны - не малозначительный эпизод в истории отдельных народов и всего человечества. Большинство народов затратило только на их ведение около половины, а то и значительно больше своего исторического времени. А подготовку к ним в активной или пассивной форме не прекращали никогда. В принципиальном отношении просвещенный XX век ничего не изменил в ходе исторического процесса. Увеличились только число и масштабы войн, средства и методы их ведения. Принципиально изменились возможные последствия войн для исторического процесса. Но тенденции, определявшие миро-военный характер в течение всей предыдущей истории процесса, сохраняются и на XXI век. Только причины, из-за которых мир так часто переходил от состояния мира в состояние войны, существенно обострились. Это проблемы ресурсно-сырьевые, рынков сбыта и приложения капитала, территориальные, коммуникационные и многие другие.

Статус военной науки в системе современных наук явно не соответствует месту и роли воин в историческом процессе. Гуманистически ориентированной общественной науке явно претит заниматься ужасами войны. Такая позиция не способствует их уменьшению. Наоборот, способствует сохранению таинства целей и технологий их подготовки.

Пришло время не только изменить содержание военной науки, привести в полное соответствие с заявленным предметом - войной, но и определить ее функции в системе научного знания адекватно возможностям современной науки и общественным потребностям, прежде всего потребностям сохранения человечества, всех составляющих его народов. Первоначальная функция военной науки - исследование непосредственно процессов войны в целях достижения победы. Затем прибавляются функции исследования подготовки к войне и определения военной мощи государства. Следующие функции - выяснение смысла, места и роли войн в историческом процессе, исследование возможностей и механизмов предотвращения войн, их полного устранения из исторического процесса.

Только выполняя все эти функции, военная наука может представлять общественно необходимую целостную систему знаний о войне, быть одной из важнейших отраслей научных знаний об исторической безопасности народов, их региональных и мирового сообществ.

Давно назрела необходимость изменить статус военной науки в отношениях с политикой. Именно политика повинна в том, что военная наука содержится в ведомственно-прикладных шорах, в режиме исполнителя, не интересующегося смыслом и целями своей деятельности. Политика стремится к монопольному решению военных вопросов. К этому подталкивает ее сам характер военного дела: особая общественная значимость и ответственность, необходимая оперативность в принятии решений, соблюдение режима секретности. Но политика не свободна от ошибок и партийно-идеологических пристрастий политиков. К тому же решение военных вопросов, как правило, концентрируется в руках узкого круга политиков одной ветви власти, обычно исполнительной. В этом кроется большая общественная опасность. Важным средством ее избежать является участие военной науки в выработке военной политики и осуществлении экспертного анализа всех важных военно-политических решений и обязательность доведения его выводов до властных структур, контролирующих законность этих решений.

Стремление политики ограничить военную науку только исполнительской работой по реализации ее решений по военным вопросам на практике ведет к невозможности своевременно выявить и предупредить крупные ошибки, нередко менявшие судьбу народов и государств. Жестко зависимая, несвободная от политики военная наука формирует соответствующие безынициативные военные кадры, действующие по принципу: что прикажете? Это позволяет политикам осуществлять непродуманные, а то и вовсе авантюрные военные акции, вину же за их провал возлагать на исполнителей, более того использовать военные структуры не в национально-государственных интересах, а в партийно-идеологических и даже в лично-групповых целях.

Независимый от политической власти статус военной науки представляет один из важнейших рычагов контроля общества за смыслом, целями и технологиями военной деятельности государства. Такой статус должен быть предоставлен военной науке Законом. Представляется, что это одна из задач военной реформы.

Для этого требуется иная, неведомственная организация военной науки. Этого требуют и ее современное содержание и современные функции. Сегодня ее правильнее называть наукой о войне и военной безопасности. Как уже говорилось, она должна быть фундаментальной исследовательской научной дисциплиной. Исследованиями и преподаванием проблематики этой науки должны заниматься высшие учебные заведения в качестве обязательного элемента гражданско-гуманитарного образования, формирующего гражданственные качества личности. Этим могли бы заниматься ныне существующие военные кафедры, работающие в прикладном малопродуктивном ключе. Специализированным военным исследовательским и учебным заведениям предстоит преодолеть отсутствие органической связи между смысловым, целевым и технолого-прикладным содержанием военной науки.

Создание системы преемственности в развитии военной науки России относится к числу ее важных современных задач. Отечественная военная мысль имеет более чем тысячелетнюю историю. Она в числе первых оформилась в XVIII веке в военную науку. Сразу же сформировалась своя национальная школа этой науки. Ее "генетический код" лучше других сформулировал А.В.Суворов в своей знаменитой "Науке побеждать". В последующую историю развитие российской военной науки шло неровно. Были периоды забвения традиций национальной школы, увлечения иностранными схемами и некритическими заимствованиями.

Межцивилизованное геополитическое положение России, наличие в составе населения больших и малых этнических групп, принадлежащих к другим цивилизованным общностям, тесное общение русского населения обширных удаленных окраин с представителями этих общностей, большая оторванность господствующих слоев от основной массы населения страны делают неизбежными увлечения чужими идеями и опытом. Но подлинные творческие взлеты приходились, когда возвращался интерес к отечественной школе военной науки и практики.

Наиболее плодотворными для развития военной науки были последняя четверть XIX века и период между русско-японской войной 1904-1905 гг. и первой мировой войной. В это время из среды военных профессионалов выходит целая плеяда крупных военных теоретиков и историков, в их числе Г.А.Леер, М.И.Драгомиров, Н.П.Михневич, НЛ.Кладо, Н.Н.Головин, А.К.Байов, Д.Ф.Масловский и другие. В это время военными вопросами занимаются известные философы, социологи, юристы, экономисты, естествоиспытатели. Среди них В.С.Соловьев, Д.И.Менделеев. В 1898 г. впервые в России создается негосударственная военно-научная структура - "Общество ревнителей военных знаний". Военной проблематикой активно занимаются все течения и направления движения общественной мысли России.

Первая мировая война, две революции 1917 г., крушение Российской империи, гражданская война, создание Советского государства резко изменили условия, цели и направления развития военной науки. Ее движение разделилось на два разных потока: советский и зарубежный. Советская военная наука восприняла от прежней военной науки основные принципы технологии подготовки и ведения вооруженной борьбы. Не случайно эта область военной науки и практики получила в советское время значительное развитие, в теории глубокой операции и других разделах военного искусства. Новая организация общественной и государственной жизни потребовала нового научного обоснования подготовки страны к войне. В целом военная наука строилась на новом обществоведческом базисе.

Это был сложный, болезненный и во многом трагический процесс, поскольку все общественное развитие шло в чрезвычайно острой политико-идеологической борьбе. Радикалам новая военная наука представлялась простой производной от марксистской теории. Для них проблема преемственности вовсе не существовала или представлялась в крайне упрощенном виде. Ученые, сформировавшиеся на принципах старой школы, например А.А.Свечин, не могли принять такой позиции. В результате в конце 20-х и начале 30-х годов столкнулись по существу два различных подхода к развитию военной науки: с позиций геополитических интересов государства и с партийно-идеологических воззрений на общественное устройство и ход исторического процесса.

Последний подход победил в начале 30-х годов. Но победа оказалась пирровой. Надвигавшаяся война потребовала от политического руководства стать на геополитические позиции, вернуться к принципу преемственности в развитии военной науки, всей постановки военного дела. За его нарушение при этом пришлось заплатить немалую историческую цену. В годы Великой Отечественной войны пришлось возвращаться к своим вековым традициям в спешном порядке. Но военная наука русского зарубежья не была востребована. Еще непреодолимым оставался политико-идеологический рубеж, разделивший отечественную военную науку на два потока. Только сейчас пришло время их не противопоставлять друг друга, а соединять в интересах служения делу военной безопасности России. Но сделать это можно было и следовало значительно раньше.

Исторический опыт свидетельствует о том, что борьба за изменение общественно-политического устройства страны, должна вестись без нанесения ущерба ее геополитической конструкции, без слома сложившихся механизмов обеспечения ее безопасности. Пора бы политическим силам России хотя бы перед явной угрозой новой геополитической катастрофы сделать ответственный вывод и соответствующий выбор политического поведения.

Военная наука призвана указывать пути спасения Отечества не только от военной агрессии его внешних недругов, но и от глупостей, безответственности, а то и предательства национально-государственных интересов со стороны собственных политиков. Это она будет в состоянии сделать, только подняв свой интеллектуальный и нравственный уровень. Но первоочередная задача - остановить ее деградацию, уберечь от полного разрушения.

ВОПД "Духовное Наследие"
1998