год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Вооруженные конфликты охватили обширные зоны бывшего СССР и распространяются на территорию России. В этой связи остро ставится вопрос о возможностях привлечения международных миротворческих сил для их пресечения и предотвращения. Уже имеют место обращения в те или иные международные организации. Характерный пример - адресованная НАТО просьба Э. Шеварднадзе о направлении войск этого блока в район грузино-абхазского конфликта.

Теоретически, с точки зрения интересов России, использование иностранных миротворческих сил в конфликтных ситуациях на ее территории имеет как отрицательные, так и положительные стороны. РФ добровольно соглашается в этом случае с ограничением, иногда значительным, ее суверенитета. Сокращаются ее способности силовым путем влиять на развитие событий в зоне конфликта. Но при этом международные структуры берут на себя - полностью или частично - немалые расходы, а руководство РФ может дистанцироваться от вооруженного конфликта. В частности, сводится к нулю вероятность гибели российских военнослужащих. Противостоящие стороны лишаются оснований для обвинений в адрес Москвы, упреков ее в пристрастности к тому или иному участнику конфликта. Россия получает возможность сосредоточиться на политических аспектах урегулирования.

Важно, однако, иметь в виду, что в последнее время все более ясно прорисовываются юридические и политические сложности, связанные с привлечением международных миротворческих сил. Имеющийся опыт их использования (например, в Югославии) в свою очередь порождает немало сомнений в их эффективности.

Прежде всего встают следующие вопросы: кто может принимать решения о формировании и направлении международных миротворческих сил? Кто отвечает за их финансирование? Каков их статус и мандат? Для каких целей они предназначены?

В качестве организаций, формирующих такие силы, обычно называют ООН, структуры и органы СБСЕ, а также НАТО. Более или менее ясно определились и основные типы задач, решать которые они призваны:
• пресечение агрессии и восстановление положения, существовавшего до начала вооруженных действий;
• пресечение актов геноцида;
• обеспечение прекращения огня и разделение враждующих сторон, что должно создать условия для политического урегулирования;
• проведение "гуманитарных миссий", направленных на облегчение положения гражданского населения (подвоз продовольствия, оказание медицинской помощи, эвакуация и т.д.).

В 1992 г. в НАТО впервые были приняты документы, допускающие участие альянса в операциях по поддержанию мира вне "зоны ответственности", но лишь по специальному мандату ООН или СБСЕ. Однако и при этом соответствующие решения могут быть приняты высшими органами НАТО только на основе консенсуса и лишь в том случае, когда прямо или косвенно затрагиваются интересы безопасности государств - участников блока.

По оценкам сотрудников штаб-квартиры НАТО, в практическом плане вклад этой организации в миротворческие усилия, скорее всего, будет ограничен штабной разработкой планов, предоставлением средств связи, аэродромов и аэродромного обслуживания для международных сил, а также участием представителей НАТО и в отдельных случаях кораблей в наблюдении за выполнением принятых ООН или СБСЕ решении.

События 1992 г. свидетельствуют о практической беспомощности структур СБСЕ, не способных остановить войны в Югославия, Нагорном Карабахе и Таджикистане.

Нельзя, однако, не заметить, что при создании органов СБСЕ участники "общеевропейского процесса" отнюдь не стремились к тому, чтобы сделать их эффективными инструментами разрешения конфликтов. Их полномочия были весьма ограниченными (обмен информацией, посреднические функции, консультации и т.п.), а решения могли приниматься только на основе консенсуса. Последнее, по сути дела, блокировало сколько-нибудь серьезные действия этих структур по предотвращению или прекращению военных действий в Европе (а ныне и на территориях государств СНГ).

В последнее время наметился отход от полного консенсуса и замена его принципом "консенсус минус один". Сейчас речь вдет даже о переходе к принципу "консенсус минус два". Иными словами, позиция государств - участников конфликта может не приниматься во внимание при принятии решений, связанных с прекращением военных действий и урегулированием конфликта.

Сложность, однако, заключается в том, что по таким проблемам необходимо вырабатывать позицию, устраивающую несколько десятков государств, входящих в СБСЕ, в том числе тех, которые так или иначе могут быть причастны к данному конфликту.

Несколько проще такие вопросы могут быть решены в ООН. Они входят в исключительную компетенцию ее Совета Безопасности, а принятие этим органом необходимых решении, как известно, происходит большинством голосов при отсутствии возражений со стороны кого-либо из его постоянных членов. То есть количество субъектов, вовлеченных в процесс принятия решения, в несколько раз меньше, чем в СБСЕ. Важно также, что ООН - единственная международная организация, имеющая значительный опыт использования миротворческих сил, а сфера ее ответственности распространяется на весь земной шар.

Вместе с тем, при гипотетическом обсуждении вопросов об использовании военно-силовых возможностей ООН для урегулирования конфликтов в СНГ неизбежны серьезные трудности. В, формально-юридическом плане эти конфликты (особенно - внутри Российской Федерации), как правило, не являются в чистом виде межгосударственными, о которых идет речь в Уставе ООН. Чаще они представляют собой гражданские войны или же имеют смешанный характер, т.е. межгосударственный конфликт сочетается с конфликтом внутренним. Многие участвующие в них субъекты не имеют какого-либо общепризнанного международно-правового статуса. Возникает острое противоречие между двумя фундаментальными принципами международного права - правом народов на самоопределение и нерушимостью границ. К гражданским войнам практически неприменимо понятие "агрессии". В этих условиях Совет Безопасности (как и любые другие международные организации) неизбежно сталкивается с исключительными трудностями в определении своей политической позиции по отношению к такого рода конфликтам.

Например, весьма сложной является юридическая сторона конфликта вокруг Нагорного Карабаха. С точки зрения Азербайджана, имеет место агрессия Армении, стремящейся захватить неотъемлемую часть его территории. Армения же трактует эти события как воину между Азербайджаном и независимой Карабахской республикой. Последняя в качестве необходимого условия прекращения огня требует признать ее полностью суверенным субъектом международных отношений.

В последние годы, правда, вооруженные силы ООН все чаще участвуют во внутренних конфликтах. Такое вмешательство осуществляется либо для пресечения геноцида, как, например, в северных районах Ирака, населенных курдами (однако должен быть установлен факт геноцида). Либо для разъединения враждующих сторон по согласию последних с целью прекращения огня (пример - Камбоджа). Либо для выполнения гуманитарных миссий (пример -Сомали). Теоретически нельзя исключать, что подобные акции могли бы быть осуществлены и на территории СНГ, в том числе и в России, например на Северном Кавказе. При таком подходе можно избежать крайне сложного в юридическом и политическом планах определения позиции ООН по отношению к истокам и принципам разрешения конфликта, определения его развязывания.

Важно, однако, иметь в виду несколько обстоятельств.

Первое. Возможность миротворческих сил ООН (или СБСЕ) выполнить поставленные перед ними задачи по прекращению огня зависит во многом от согласия или по крайней мере непротивления враждующих сторон. В противном случае количество войск, необходимых для этих целей, может превысить разумные и приемлемые пределы.

Второе. Опыт показывает, что прекращение огня - будь то под контролем и с участием международных сил или без них - само по себе не ведет к урегулированию конфликта. Причины, порождающие их, остаются, и боевые действия могут вспыхнуть сразу же после вывода миротворческих сил.

Третье. Пока нет признаков того, что ведущие западные страны - а именно от их позиции прежде всего зависит решение вопросов о на правлении международных творческих сил - готовы к прямому вмешательству в конфликтные ситуации на территории бывшего СССР. Об этом свидетельствует их "спокойное" отношение к войнам в Таджикистане, Закавказье, Приднестровье. Объяснить это можно тем, что:
• данные конфликты не затрагивают существенных интересов стран Запада;
• часть политической элиты западных стран рассматривает их как средство дальнейшего ослабления России, втягивание ее в трудноразрешимые ситуации на юго-восточной периферии;
• издержки, связанные с международными миротворческими силами на территории СНГ, пока намного превышают тот риск, который происходящие там конфликты несут для Запада.
  
  
  Ю. ФЕДОРОВ, кандидат исторических наук