год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Беседа главного редактора журнала «Российский адвокат» Р. А. Звягельского с секретарем Совета Безопасности РФ С. Ивановым

- В свое время едва ли не все информ агентства процитировали Ваш, Сергей Борисович, ответ на сомнения журналистов, не задевает ли Вас приклеившееся определение «неприметный» - в смысле отсутствия у Вас как политика ярких индивидуальных особенностей. Тогда Вы ответили, что воспринимаете такую характеристику как... комплимент, ибо она свидетельствует о профессионализме. Что и говорить, ответ блестящий. Но он опять-таки лишь частично раскрывает облик секретаря Совета Безопасности. Может, что-то расскажете о себе?

- Родился в Ленинграде. Мечтал о море, учился в английской спецшколе, занимался спортом: футбол, хоккей, баскетбол. Затем окончил филфак ЛГУ. Знание языков, видимо, сыграло свою роль в том, что мне предложили работать в органах. Учеба продолжилась на высших курсах КГБ в Минске, а затем в разведшколе. По работе трижды выезжал в загранкомандировки. Женат. Жена по образованию экономист. Во время командировок всегда была со мной. Сейчас у нее интересная работа, но там, уверен, до сих пор не знают, кто ее муж. Тут, слава Богу, помогает и «удобная» фамилия. У нас двое сыновей студентов. Живем в обычном панельном доме со старыми лифтами на окраине Москвы. Есть дача в одной деревушке, в 120 км от столицы. На отдыхе люблю побродить по лесу, прочесть хороший детектив. У меня весь ле Карре, 78 произведений Агаты Кристи... Люблю Пикуля.

- Ваше назначение в Совет Безопасности кое-кто связывал с формированием «питерской» команды Президента Путина.

- Это не так. Я ленинградец по рождению и люблю этот город, но последние 20 лет работал в Москве. Так что тут, видимо, руководствовались другими критериями.

- И что же представляет собой этот орган? Случается, ему приписывают самые широкие полномочия, называют чем-то вроде Политбюро.

- Все это пустые домыслы. Совет Безопасности не входит в систему федеральных органов исполнительной власти. Строго говоря, это вовсе и не орган власти. Это конституционный консультативный и координирующий орган, который осуществляет подготовку решений Президента по вопросам национальной безопасности. То есть мы собираем данные, анализируем их и предлагаем Президенту решение, с которым он либо соглашается, либо нет. Естественно, информация поступает и от силовых структур. Но это вовсе не значит, что мы ими командуем. В составе Совета Безопасности 25 человек -руководители важнейших федеральных ведомств, а с недавних пор и все семь полномочных представителей Президента в федеральных округах. Возглавляет Совет Безопасности, понятно, Президент России. Штат нашего аппарата 176 человек.

- В последнее время, в том числе уже после Вашего назначения, заметно поменялись подходы российского руководства к оценке тех или иных угроз безопасности страны, иначе прописаны соответствующие документы, появились новые. Что же, Сергей Борисович, Вы относите сегодня к безусловным приоритетам в деятельности Совета Безопасности?

- Я бы не стал однозначно отдавать предпочтение каким-то одним проблемам перед другими. Жизнь, как говорится, полна неожиданностей. То, что вчера казалось наиважнейшим, сегодня, глядишь, отходит на второй и третий планы. Поэтому новая редакция Концепции национальной безопасности определила лишь общий подход к оценке имеющихся угроз: мы заявили, что на данном этапе внутренние угрозы Российскому государству превалируют над внешними. Это не значит, что в мире все спокойно и все нас любят. Но куда ближе, острее выступают проблемы нашей конституционной, экономической, социальной безопасности... Скажем, угроза сепаратизма (та же Чечня), угроза «самостийности» некоторых губернаторов, засилье преступности, высокая смертность россиян... Или проблема информационного обеспечения деятельности государства и его органов. Совсем недавно Совет Безопасности одобрил соответствующую доктрину.

- Все ясно. В таком случае прежде всего обратимся к Чечне. Это действительно кровоточащая рана России. Как Вам видится ситуация там сегодня, каковы перспективы ее развития?

- Считаю, что в последнее время в решении этой проблемы произошли радикальные перемены. Наконец-то проявлена политическая воля российского руководства, и нам удалось разорвать порочный круг правовых неувязок, когда легитимные органы власти не могли быть созданы в республике из-за отсутствия надлежащих законов, которые, в свою очередь, не могли быть приняты из-за отсутствия легитимных органов власти. Точка поставлена указом Президента Путина «Об организации временной системы органов исполнительной власти в Чеченской Республике». К слову, одновременно в Государственную Думу РФ внесен аналогичный законопроект, который, надеюсь, будет быстро рассмотрен. Таким образом, заложен правовой фундамент деятельности на территории республики не только местных, но и федеральных органов.

- Вы как-то уже заметили по этому поводу, что с этим указом «российская власть вернулась в Чечню».

- Да, и вернулась, уверен, навсегда. Надо иметь в виду, что органы временной администрации образуются, согласно указу, лишь на переходный период. Это два-три года. Помимо текущей работы они призваны обеспечить проведение всех положенных по российскому законодательству выборов. А получив легитимное руководство на всех уровнях, чеченский народ сам определит формы деятельности как исполнительной, так и законодательной власти в республике. Естественно, в соответствии с положениями Конституции Российской Федерации.

Важно отметить, что сразу за первым был сделан и второй знаменательный шаг к нормализации положения. Президент РФ назначил главой временной администрации Чеченской Республики Ахмада Кадырова, бывшего муфтия. То есть теперь местное руководство станет прирастать и усилиями самих чеченцев. Да, выбор не всем пришелся по душе. Но сегодня в республике нет фигуры, равно любезной для всех. А тянуть с решением этого вопроса никак нельзя. И как показали дальнейшие события, Президент не ошибся. Ахмад Кадыров обладает многими достойными качествами. А главное - он лично, в себе, пережил трагедию своего народа, сам переболел вирусом сепаратизма и понял, что иного пути для чеченцев, кок в составе России, нет и быть не может. Показательно, что его первые шаги внушают оптимизм: несколько полевых командиров заявили о прекращении огня.

Что же касается перспектив развития ситуации, то они очевидны. Военное противоборство с террористами вошло в заключительную фазу. Нет, о сроках завершения вооруженной борьбы говорить рано, но ясно, что уже не армия играет главную роль. На первый план выступают вопросы политического урегулирования ситуации, восстановления экономики и социальной сферы. Уже реализуется Программа первоочередных мер по обеспечению жизнедеятельности республики. Людям регулярно выплачивают зарплаты, пенсии, пособия на детей. Безработных - а их много - привлекают к общественным работам, и уже труд тысяч и тысяч человек оплачивается из специального фонда. Большие усилия направлены на восстановление энергетики, газо- и водоснабжения: предстоит освоить более 2,4 млрд. рублей. В республике работают 278 школ, в них обучаются около 90 тысяч ребят, открыты 37 больниц, 69 фельдшерско-акушерских пунктов... Все больше беженцев возвращаются в места постоянного проживания.

- Важным, как мне кажется, шагом для улучшения положения людей было введение должности специального представителя Президента РФ по обеспечению прав и свобод человека и гражданина в Чеченской Республике.

- Согласен. Но это только один штрих к работе по оказанию гуманитарной помощи населению, испытывающему последствия чеченского кризиса. В этом плане много делают российские регионы: поставляют продукты, оборудование, машины. Мы активно сотрудничаем с международными организациями - от специализированных подразделений ООН и Совета Европы до Международного Комитета Красного Креста. Этот Комитет, например, получил право вести работу по всей территории республики, а сотрудники ОБСЕ открыли представительство этой организации в Чечне.

- Что ж, остается только пожелать, чтобы новая стратегия России себя оправдала, чтобы с безопасностью для государства в целом безопасной и счастливой стала жизнь людей в этом благодатном краю. Но вслед за Чечней Вы, Сергей Борисович, упомянули среди болевых точек «самостийность» иных губернаторов. Это действительно сопоставимые проблемы?

- В каком-то смысле - да. Когда в какой-то области, крае, республике действуют десятки законов, не согласованных с федеральными, когда Конституции некоторых республик содержат нормы, противоречащие положениям Конституции России, - это очень опасно. Ну вот хотя бы такой понятный для каждого пример. В одной области собирают отменный урожай, а у соседей - недород. И тут же между двумя субъектами Российской Федерации возникает граница, устанавливаются посты, чтобы, не дай Бог, продукты, другие товары не уходили к «чужим» покупателям. Это ли не попытка разорвать страну?!

Поэтому лично я с большим удовлетворением воспринял решение Президента РФ об укреплении вертикали исполнительной власти, создание федеральных округов и введение полномочных представителей Президента в округах в состав Совета Безопасности. Одновременно, как вы знаете, дано поручение всем прокурорам на местах выявить и опротестовать региональные акты, не соответствующие актам Российской Федерации. Полагаю, эти меры помогут укреплению единого Российского государство, а с другой стороны, центр будет более объективно информирован о местных проблемах, сможет более активно участвовать в их разрешении.

- В народе между тем сразу стали прикидывать, во что обойдется новая реорганизация власти. Ведь и здания, и машины «генерал-губернаторам» выделяют по первому разряду. Называют, например, сумму в 2 млрд. рублей в год.

- По расчетам президентской администрации, увеличения расходов на аппарат не произойдет. Напротив, что-то удастся даже сэкономить. Ведь до сих пор в субъектах Федерации работали более восьми десятков представителей Президента, теперь же будет всего семь. А относительно внешних атрибутов власти (здания, машины, самолеты) могу сказать, что их нельзя игнорировать. Это своего рода государственная символика. Или президентский постпред каждый раз должен испрашивать ту же машину у того же губернатора? Абсурд,

- Не могу не остановиться еще на одном назначении: первым заместителем к Вам, Сергей Борисович, назначен Михаил Фрадков, ранее известный как специалист в области торговых отношений. Это знаковое событие?

- Если угодно. Ведь забота об экономической безопасности опять-таки в числе наши приоритетов. Но до сих пор мы эту проблему рассматривали достаточно узко, в основном в плане развития военно-промышленного комплекса, торговли вооружениями. Но жизнь учит: нельзя забывать вопросы финансовой безопасности, мириться с затягиванием приема нашей страны во Всемирную торговую организацию, более активно надо противостоять антидемпинговым мерам, которые применяют по отношению к России некоторые государства. Да и внутри страны нужно более четко выстраивать экономическую политику, скажем, находить оптимальный уровень экспортных и импортных пошлин, помогать отечественным производителям и в то же время не допускать необоснованных скачков цен на их продукцию.

- Недавно во Владивостоке цена на хлеб подскочила чуть ли не на 30 процентов. Для малоимущих это беда.

- К сожалению, есть и другие подобные примеры. Значит, государство должно предвидеть такого рода ситуации и загодя смягчать их последствия для основной массы населения. Естественно, не путем регулирования цен (при рыночной экономике это невозможно), но создавая для предприятий условия, позволяющие работать более эффективно, а стало быть, и производить более дешевую продукцию.

- Безопасность страны, разумеется, зависит также от состояния борьбы с преступностью...

- Это очевидно, так как преступные посягательства затрагивают интересы миллионов людей, организаций, фирм. Поэтому в свое время были приняты и сейчас реализуются специальные программы, в которых участвуют все правоохранительных органы. Очередным важным шагом в этом направлении стало решение глав государств - членов СНГ о создании единого антитеррористического центра.

С другой стороны, нам следует заметно скорректировать карательную политику, сократить число правонарушителей, попадающих за свои деяния в места заключения. Ведь там они лишь «повышают», если можно так выразиться, свою криминальную квалификацию. Между тем за многие менее опасные преступления, за некоторые преступления в экономической сфере вполне можно применять наказания, не связанные с лишением свободы. В этом плане я положительно оцениваю недавнюю амнистию, хотя отдельные положения этого акта у меня вызывают вопросы.

- Неоднозначную реакцию вызвало, как известно, и одобрение Советом Безопасности проекта Доктрины информационной безопасности страны. Некоторые СМИ считают это началом наступления на свободу слова, печати.

- Совершенно неоправданные опасения. Наоборот, речь идет о более полном информировании людей о том, что происходит во властных структурах, о идеях и планах руководства страны. О том, что здесь мы явно недорабатываем, свидетельствует хотя бы негативное отношение части мирового сообщества к событиям в Чечне. Резкие заявления в адрес России, лишение наших парламентариев слова на Парламентской Ассамблее Совета Европы явились, на наш взгляд, следствием именно плохой осведомленности о том, что действительно происходит на юге России. С другой стороны, стоило только показать в Лондоне и других европейских столицах документальный фильм о процветающей в Чечне работорговле, как многие политики и журналисты оценили ситуацию по-новому.

Но информационная война против нашей страны - это только часть проблемы. Мы слабо защищены от компьютерных преступлений, а только в прошлом году они причинили ущерб примерно но 100 млрд. рублей. При этом нам удалось минимизировать ущерб российским компьютерным сетям от известного вируса «I love you». Но ведь само появление вируса, как и многочисленных хакеров, говорит о слабости правового регулирования в этой области. К слову, поиск путей противодействия компьютерным террористам сейчас ведется во всем мире. Немало проблем связано и с использованием сети Интернет.

Еще раз подчеркну: проект доктрины не посягает ни на право людей на получение всесторонней информации, ни на право журналистов искать и распространять информацию. Но порядок в этой сфере должен быть. Скажем, у нас до сих пор не раскрыто такое ключевой понятие закона о средствах массовой информации, как «злоупотребление свободой СМИ». Понятно, что все положения новой доктрины будут реализовываться путем внесения изменений в действующее законодательство. Тогда, думаю, самые рьяные критики убедятся, что никто не покушается на конституционные свободы граждан.

- Все что Вы, Сергей Борисович, до сих пор говорили, действительно убеждает: основные угрозы безопасности страны сегодня исходят от наших внутренних проблем. Тем не менее Вы уже упомянули о противодействии российским товарам на мировых рынках, только что вели речь об информационной войне, развязанной некоторыми западными средствами массовой информации. А ведь есть и другие острейшие проблемы во взаимоотношениях России с остальным миром.

- Мы их не сбрасываем со счетов. Среди внешних угроз прежде всего отмечу расширение НАТО на Восток, попытки США выйти из Договора по ПРО и международный терроризм . Что касается НАТО, то эта организация могла бы играть позитивную роль при условии вхождения в ее состав России. Однако на предложение, высказанное но сей счет Владимиром Владимировичем Путиным, мы получили ответ, что нос там пока не ждут. Следовательно, нам остается искать адекватные ответы на попытки приблизить натовскую военную машину к нашим границам.

- А в принципе Вы считаете возможным вступление России в НАТО?

- Почему бы и нет. Хотя сейчас эта мысль кажется дикой. Но мир развивается, позиции государств все в большей степени будут строиться в зависимости от экономических интересов. А они у России в значительной степени лежат именно в западноевропейской плоскости.

Наша позиция относительно планируемого США развертывания национальной системы ПРО связана с настоятельной, на наш взгляд, необходимостью сохранить сложившуюся за десятилетия стратегическую стабильность. Ибо значение советско-американского Договора по ПРО 1972 года давно вышло за рамки наших двусторонних отношений, договор стол фактором баланса стратегических сил в мировом масштабе. Поэтому главную опасность его подрыва мы видим вовсе не в том, что американцы закроются неким якобы непробиваемым щитом, а в том, что нарушение договора может спровоцировать «эффект домино» со стороны тех самых государств, которых США, по их утверждениям, больше всего опасаются. То есть это детонатор новой невиданной гонки вооружений.

Теперь о международном терроризме . Явление это в общем-то не новое. Но сейчас не может не тревожить появление своеобразной «дуги нестабильности» - от Ближнего Востока через Балканы, Кавказ, Центральную Азию до Афганистана. По нашим данным, именно там, на территории, контролируемой талибами, расположены основные центры подготовки террористов и их убежища. Поэтому остро стоит вопрос об ускорении разработки и принятия всеобъемлющей конвенции ООН о борьбе с международным терроризмом . Впрочем, мы и сами не бездействуем: соответствующие соглашения заключены со среднеазиатскими республиками бывшего СССР. Мы очень резко отреагировали, например, на сообщение о якобы осуществляемой на территории Афганистана подготовке террористов для направления в Чечню. И между прочим, талибы тотчас заявили об отсутствии каких-либо контактов с чеченцами.

- Сергей Борисович, все-таки я представляю журнал «Российский адвокат» и, как понимаете, не могу не спросить, как Вы относитесь к такому общественному институту, как адвокатура.

- Отношусь как к институту, без которого диктатура закона невозможна.

- Что ж, предельно ясный ответ. И думаю. Вы не случайно увязали его с известным высказыванием Владимира Владимировича Путина. Но ведь кое-кому эта фраза о необходимости диктатуры закона не по душе, и вокруг нее уже выстраиваются всевозможные домыслы.

- Да, я сознательно воспользовался этим выражением. Потому что в контексте нашего разговора, как я понимаю, именно закон предполагает равные право обвинения и защиты, то есть прокуратуры и адвокатуры. Поскольку это первейшее условие состязательного процесса, а значит, и справедливых судебных решений...

К сожалению, на практике добиться полного равенства сторон непросто. Особенно в наше время. Я не юрист, я филолог. Тем не менее вижу, что все лучшие профессиональные силы, в том числе в юстиции, сдвинулись туда, где лучше условия, выше оплата труда. В данном случае - в адвокатуру за счет прокуратуры, других правоохранительных органов. Это объяснимо, но тем самым оказался нарушен тот баланс, о котором мы говорили и без которого нет надлежащего правосудия. Отсюда вывод: государство должно позаботиться о восстановлении паритета сторон, обеспечить и той, и другой ровные возможности. В том числе и кадровые. Чтобы в суд приходили как высокопрофессиональные обвинители, так и не менее подготовленные независимые адвокаты.

- Вам лично, Сергей Борисович, не доводилось общаться, прибегать к услугам адвокатов?

- К сожалению, нет. А может, к счастью.