год 2010-й - более 30.000.000 обращений

19-го мая Московская городская Дума во втором чтении приняла Закон города Москвы “О выборах депутатов Московской городской Думы, Мэра Вице-мэра города Москвы и советников районного Собрания в городе Москве”. Проект Закона был разработан Мэрией Москвы и, неожиданно для нее привлек к себе пристальное внимание со стороны общественных организаций. Между тем, такую реакцию вполне можно было прогнозировать еще в 1997 году, после завершения выборов депутатов МосГорДумы, на которых с большим отрывом (27 из 35) победил “мифический” (т.е. объявленный Ю.М.Лужковым несуществующим), но опубликованный во всех крупнейших московских газетах список.

Те выборы преподнесли всем, кто занимается избирательными кампаниями замечательный урок: они показали, что хорошо организованная исполнительная власть, действуя в рамках несовершенного избирательного законодательства и выступая в качестве необъявленной самостоятельной политической структуры, может с легкостью переиграть все остальные политические силы, сколь бы авторитетными и состоятельными они ни были. Контролируя подавляющее большинство средств массовой информации, используя финансовые и организационные рычаги, Московская мэрия доминировала на выборах 97-го просто в удручающей степени. Заметим, что такие же приемы ведения избирательной кампании были использованы Мэрией и при выборах депутата ГосДумы по 197-му избирательному округу в 1998г. - тогда с огромным отрывом депутатом был избран протеже Юрия Михайловича генерал Николаев.

Хотелось бы быть правильно понятым: автор не без симпатии относится к работоспособному московскому Мэру, создавшему дружный рабочий коллектив. И в этой статье он совсем не хотел бы проводить политическую контрагитацию (в настоящее время легко представить себе вариант, когда бы автор проголосовал за Лужкова). Речь идет о том, что в правовом государстве исполнительная власть не может использовать в избирательной кампании свои немалые материально-технические возможности, предоставленные ей обществом. Если законодательно не закрепить, и не реализовать на практике такой запрет, то получается цепной процесс, когда одна из политических сил, приобретая с каждыми последующими выборами все больше и больше полномочий, выродится в единственную определяющую и направляющую силу общественного развития. Советскому (кампучийскому, кубинскому) человеку особенно хорошо известно, куда приводит “единственность” направляющей силы.

Московская Мэрия, как никакая другая исполнительная структура в России, понимает важность избирательного законодательства и избирательных технологий. Естественно, что она проявила инициативу по созданию нового избирательного законодательства города Москвы. В апреле этого года распоряжением заместителя Премьера г.Москвы А.В.Петровым была создана рабочая группа по разработке нового московского избирательного законодательства. Лишних людей в этой группе явно видеть не хотели, хотя прекрасно знали о том, что существует некоторое количество квалифицированных специалистов, которые могли бы принять участие в разработке нового закона.

В результате на свет появился проект избирательного Закона (являющегося фактически избирательным Кодексом города Москвы), удобного московской Мэрии и неудобного другим политическим силам. Теперь господин Петров удивляется, откуда на его детище свалилось такое огромное (400 штук) количество поправок.

Разработка закона в узком кругу привела к тому, что многие процедуры описаны недостаточно четко. Возможно, господин Петров искренне полагает, что детализация процедур в законе является излишеством (приблизительно так он отзывался о детализации процедур в новом федеральном избирательном законодательстве). Однако представляется, что отсутствие точного описания процедур, сумбур и неоднозначные формулировки в законе несут на себе не только отпечаток обычного русского “авось”, но и следы глубокой приверженности к номенклатурному стилю решения вопросов “внеправовым” путем. Нечеткий закон - лучшее основание для принятия решения в пользу сильного. К сожалению, в этой статье нет места для примеров, но количество процедурных поправок (порядка двух сотен) говорит само за себя.

Однако поговорим по существу разногласий авторов Проекта и авторов поправок. Если по процедурным поправкам с трудом, но можно найти компромисс, то сущностные поправки вызывают полное отторжение и, естественно, будут вынесены на “третейский” суд депутатов. К сожалению, по описанным выше причинам, маловероятно, что эти поправки будут приняты.

Во-первых, авторы Проекта никак не могут понять, что сколь бы ни были велики затраты на официальное информирование избирателей о кандидатах, на эти затраты надо идти, так как выявление предпочтений избирателей и является СУТЬЮ выборов. Московской мэрии не хочется иметь в Законе норму, обязывающую избирательные комиссии публиковать сводные плакаты о кандидатах (аргумент - “нет денег” смехотворен: подобные плакаты публикует каждая районная Управа ко всем государственным праздникам). За аргументом “нет денег” скрывается стойкое нежелание уравнивать объем информации о кандидатах. Между тем, опыт показывает, что именно сводный плакат избирательной комиссии может быть единственной объективной информацией для избирателей. (Автор этой статьи, как член и председатель окружных избирательных комиссий может еще много рассказать о борьбе исполнительной власти против сводных плакатов).

Второй блок разногласий связан со средствами массовой информации, со взаимодействием СМИ, кандидатов и избирательных комиссий. Ни для кого не секрет, что московские СМИ в подавляющем большинстве своем зависимы от органов исполнительной власти. В шквале информации о кандидатах, поддерживаемых московской Мэрией (естественно, без явной ссылки на это), просто “тонет” информация о других кандидатах. Это не удивительно, поскольку общим хором выступают издания, чьи тиражи на несколько порядков превышают тиражи других изданий: “Московский комсомолец”, “Московская правда”, “Вечерняя Москва”, “Тверская, 13” (которая умудрилась выпустить тираж с “мифическим” списком, в 13 раз превышающим обычный тираж), бесплатные “Метро”, “Центр-Плюс” и другие. Вы думаете, при этом нарушается законодательно закрепленное равенство кандидатов? Да нет, публикации идут не от кандидатов, а вроде как по инициативе редакции, и совсем не в виде агитации, а как рассказы об интересном человеке, иногда о его работе. Избирательным комиссиям совсем непросто при действующем законодательстве усмотреть здесь нарушение, да и боятся многие члены комиссий конфликтовать с исполнительной властью (это отдельный вопрос).

Определение термина “агитационные материалы” (которые по закону могут оплачиваться исключительно из избирательного фонда кандидата) должно быть в законе таким, чтобы обеспечить реальное равенство кандидатов на доступ к государственным (или частично государственным) средствам массовой информации. Мэрия, понятно, категорически против такого определения этого термина.

Необычайной легкости доступа к СМИ для избранных (Мэром) кандидатов могут позавидовать не только другие кандидаты, но даже избирательные комиссии, одной из функций которых по закону является обеспечение равных прав кандидатов на доступ к государственным средствам массовой информации.

Другой проблемой является резко повышающийся во время избирательной кампании уровень заботы префектур, супрефектур (Районных Управ), ДЭЗов и пр. о жителях. То начальник РЭУ в кои-то веки решит встретиться с жителями, то Префектура вдруг задаст концерт для ветеранов, а глава Управы для многодетных матерей устроит чаек, а может быть, в округе откроется новый пункт пожарной охраны. Будьте уверены, совершенно случайно на всех этих встречах окажется один из кандидатов. Что интересно: на всех мероприятиях - один и тот же! И, скорее всего, он даже и как кандидат представлен не будет. Здесь будет использован тот же ресурс, что всегда использует власть в свою пользу: информация. Требуются довольно точные формулировки закона, чтобы не дать преимущества одному из кандидатов при использовании этого ресурса. Конечно, Проект таких формулировок не предусматривает.

Запрет на преимущественное использование одним из кандидатов государственных и муниципальных ресурсов исключает парадоксальную ситуацию, в которой налогоплательщик оплачивает собственную агитацию. Зададим риторический вопрос: почему бы тщательно не прописать этот запрет в московском законодательстве?

Еще один камень преткновения - участие политических объединений в выборах советников районных Собраний. Мэрии во главе с “крепким хозяйственником” очень не хочется, чтобы советников могли выдвигать политические объединения. Чтобы не говорить этого явно, авторы Проекта придумали такой термин как “местные” (то есть районные!) политические объединения, не предусмотренные ни федеральным, ни московским законодательством. По Проекту только “местные” политические объединения могут выдвигать кандидатов в советники районных Собраний.

В заключение скажем пару слов еще об одной законотворческой инициативе Московской мэрии. Она напрямую связана с выборами и называется “Закон о внесении изменений в Закон города Москвы “О Московской городской избирательной комиссии””.

Избирательные комиссии, как известно, играют немаловажную роль в том, насколько честно и законно пройдут выборы, насколько осознанным будет выбор избирателей. Формирование комиссий - важнейшая забота московской исполнительной власти (перешедшая к ней непосредственно от райкомов КПСС), хотя формально, исполнительная власть имеет отношение к формированию только одной комиссии - городской. Чем больше в избирательной комиссии членов, в какой-либо мере зависимых от исполнительной власти, тем более пассивно будет эта комиссия отстаивать равенство кандидатов. Так вот, разработчик Проекта упомянутого Закона позаботился о членах городской избирательной комиссии в следующих формулировках: “Материально-бытовое обеспечение, хозяйственное, кадровое, лечебно-санаторное и медицинское обслуживание членов избирательной комиссии и сотрудников аппарата комиссии возлагается на Мэрию Москвы”, и “Порядок и условия предоставления указанных социальных гарантий устанавливаются Мэром Москвы”. Надо думать, Мэр Москвы установит этот порядок по справедливости, в зависимости от вклада члена комиссии в отечественную избирательную кампанию.

Итак, надежд на то, что Москва в ближайшее время получит достойное избирательное законодательство остается немного. С другой стороны, то, что предлагается, не так уж и плохо, поскольку авторы Проектов должны были ориентироваться на довольно прогрессивный Федеральный закон “Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации”. Многое будет зависеть от того, насколько активно жители Москвы, не зависящие от исполнительной власти, будут стремиться войти в составы избирательных комиссий. Будем надеяться, что нарождающиеся общественные структуры, ставящие своей целью общественный контроль на выборах, сумеют найти общий язык и скоординировать свои усилия.