год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Существуют два подхода к проблеме фальсификаций на выборах; первый, "конспирологический", исходит из предположения о возможности повсеместных и управляемых из одного центра фальсификаций; второй, более реалистичный, признает достоверность результатов выборов в целом по стране, обращая основное внимание на искажения в отдельных точках.

После парламентских выборов 19 декабря 1999 г. сторонники "конспирологического" подхода выдвигали свои версии о подлинных их результатах: например, что "Единство" получило не больше 15% голосов, а "Яблоко" - свыше 10% и значительно опередило Союз правых сил. Об абсурдности подобных версий и относительной достоверности официальных результатов свидетельствуют территории, по которым честность подсчета результатов выборов практически не вызывает сомнений. Яркий пример - С.-Петербург, где все этапы избирательного процесса плотно контролируются представителями "Яблока", КПРФ и других соперничающих партий и значительное искажение результатов невозможно. Главные сенсации выборов - успех "Единства" и победа СПС над "Яблоком" - наблюдались и там. В сравнении с результатом "Единства" в С.-Петербурге (18%), крупном городе, губернатор которого активно поддерживал ОВР, совсем не кажется невероятным результат блока по стране в целом (23%). Что касается СПС и "Яблока", то при значительном превосходстве первого над вторым (17% против 11%) в С.-Петербурге, всегда считавшемся "яблочным" оплотом, удивление вызывает скорее не общий перевес СПС над "Яблоком", а то, что он оказался относительно небольшим. Качественная достоверность общероссийских результатов подтверждается и результатами по многим другим крупным городам.

Принимая в качестве аксиомы достоверность результатов выборов в крупных городах и локальный характер фальсификаций, сосредоточимся на выявлении возможных локальных искажений. С публицистической точки зрения результат оказывается значительно более скромным, однако подобная информация крайне важна для анализа политических процессов в регионах. Способность региональной власти обеспечить нужные результаты выборов или возможность "самодеятельных" фальсификаций на уровне отдельных районов и городов - важные характеристики региональных политических режимов. Кроме того, выявление фальсификаций на общефедеральных голосованиях позволит в перспективе адекватнее оценивать и результаты местных выборов.

При этом надо понимать, что путем анализа статистики нельзя доказать фальсификации, можно лишь выявить точки, в которых наблюдаются те или иные аномалии. Они могут быть вызваны и другими причинами, но до тех пор, пока эти причины не названы, версию фальсификаций (или по крайней мере выходящего за рамки закона административного давления) сбрасывать со счетов нельзя.

Анализ электоральной статистики для выявления фальсификаций неоднократно использовался и ранее. Наиболее известна работа группы А. Собянина и В. Суховольского, предложивших целый спектр методов статистической проверки результатов выборов [1]. В качестве признаков фальсификаций они указывали высокое участие в голосовании и повышенную или, наоборот, пониженную долю недействительных бюллетеней. Применительно к выборам 1999 г. можно использовать и ряд других контрольных показателей, например, соотношение голосов за КПРФ, ЛДПР, "Яблоко", СПС в 1999 г. и за соответствующие партии в 1995 г.: резкие изменения результатов партий-"ветеранов" могут объясняться именно фальсификациями. Два других уникальных контрольных показателя - это голосования за "паразитировавшие" (не обязательно намеренно) "Партию мира и единства" (ПМЕ) С. Умалатовой и Российскую партию защиты женщин (РПЗЖ). За первую многие голосовали по ошибке вместо блока С. Шойгу, ориентируясь на слово "единство"; вторая на выборах выступала в качестве "второго издания" женской партии, абсолютно не отличимого от "Женщин России". В результате голосование за ПМЕ достаточно тесно коррелирует с голосованием за "Единство" (коэффициент корреляции - 0,48 по всем территориальным избирательным комиссиям) [2], а голосования за "Женщин России" и РПЗЖ связаны еще теснее (0,60). Вброс бюллетеней в пользу "Единства" неизбежно должен был привести к увеличению разрыва между ним и ПМЕ (до 100 и более раз, притом что в двух третях территориальных избиркомов "русских" регионов разрыв составил 35-80 раз), а лишение "Единства" какого-то количества голосов в пользу другой партии, наоборот, этот разрыв сокращало [3]. Соотношение же результатов "Женщин России" и РПЗЖ могло существенно отклоняться от среднего (в двух третях территориальных избиркомов "Женщины России" опередили РПЗЖ в 1,8-3,0 раза) в случае произвольного распределения голосов участковыми и территориальными избиркомами.

Признаком фальсификаций можно считать и резкие отклонения на местах в голосовании за какую-либо партию. В качестве примера можно привести распределение по районам голосования за КПРФ в Орловской и Калужской областях. В первом случае распределение достаточно равномерно в интервале 35-60% голосов, во втором основная масса районов группируется в интервале 20-40% (с пиком на 30-35%), а более 40% КПРФ получила в трех "отскакивающих" районах, в одном из которых результат КПРФ даже превысил 60%, что позволяет предполагать фальсификации.

Рейтинг отклонений

Электоральные структуры и их искажения

Оценивать достоверность результатов выборов можно и путем их сопоставления с общими для России электоральными закономерностями, отклонения от которых свидетельствуют, как минимум, об активном использовании административных ресурсов. Применительно к большинству российских регионов можно говорить о существовании трех устойчивых и взаимосвязанных структур электорального поведения - "урбанизационной", "партийно-пространственной" и "партийно-генетической". Во-первых, голосование за СПС, ОВР и "Яблоко" почти везде было выше в городах, а за "Единство", КПРФ и Блок Жириновского - в сельских районах [4]. Во-вторых, внутри регионов, как правило, прослеживаются те же, что и на федеральном уровне, корреляционные связи между голосованиями за отдельные партии, а именно положительные связи между "Единством" и Блоком Жириновского, а также между ОВР, СПС и "Яблоком". В голосовании за "Единство" и КПРФ в большинстве регионов наблюдается слабая отрицательная корреляция. В-третьих, применительно к партиям-"ветеранам" (в первую очередь КПРФ и "Яблоку") прослеживаются устойчивые связи с голосованием за них же в 1995 г.

Очевидно, что массированное применение административного ресурса и тем более прямые фальсификации в пользу какой-то одной партии искажают названные электоральные структуры. Например, в силу большего распространения фальсификаций в сельских районах искажается традиционное соотношение электоральных предпочтений города и села (голосование за пострадавшие от фальсификации партии становится более "городским"); искусственное вмешательство в результаты выборов нарушает обычные корреляционные связи между голосованием за отдельные партии; наконец, если прямые фальсификации или активное использование административного ресурса не носят постоянного характера, исчезает преемственность голосований.

"Рейтинг отклонений" можно рассматривать как количественный показатель (пусть и косвенный) роли административного ресурса и прямых фальсификаций в отдельных регионах. Четко различить их на уровне регионов практически невозможно (это скорее можно сделать по отдельным районам и городам). Рейтинг учитывал следующие отклонения: более "городское" голосование за КПРФ, "Единство" или Блок Жириновского; более "сельское" голосование за ОВР или СПС (голосование за "Яблоко" во всех регионах без исключений было более "городским"); очень сильный рост на селе (по сравнению с городами того же региона) голосования за КПРФ или, наоборот, за "Единство" (при минимальном росте голосования за вторую "сельскую" партию); отклонения в корреляционной структуре - отрицательные корреляции между "Единством" и Блоком Жириновского, между ОВР и СПС; сильные отрицательные корреляции (менее -0,5) между "Единством" и КПРФ, положительные корреляции между КПРФ и "Яблоком", между "Единством" и "Яблоком"; низкие коэффициенты корреляции между голосованиями за КПРФ в 1995 и 1999 г. и между суммами голосов за "Яблоко" и ДВР в 1995 г. и СПС и "Яблоко" в 1999 г. Кроме того, в качестве дополнительного индикатора были добавлены отклонения в активности избирателей - на выборах 1999 г. в подавляющем большинстве регионов разрыв между селом и городом по уровню явки существенно сократился; немногочисленные же обратные примеры роста разрыва позволяют предполагать искусственное завышение явки в сельских районах.

Список регионов с наибольшими отклонениями

Те или иные отклонения обнаруживаются в трех четвертях регионов, при этом в более чем полутора десятках случаев они носят уже не единичный (возможно, случайный), а систематический характер. В сумме в этих регионах проживает около 15% избирателей.

В табл. 26 представлен список наиболее "отклоняющихся" регионов. Как и следовало ожидать, основу списка составляют автономии - 12 республик и 2 автономных округа. В большинстве случаев "виновником" появления статистических отклонений и, следовательно, партией, в пользу которой работал административный ресурс, оказывается ОВР; другим партиям административный ресурс существенно "помог" в единичных случаях.

Формально в этот перечень должны были попасть еще два региона - Калмыкия и Читинская область. Однако более внимательный анализ причин возникновения отклонений позволяет их исключить. Так, в Калмыкии главное отклонение (слабая преемственность голосований за КПРФ и "демократов") вызвано скорее выборами 1995 г., когда масштаб фальсификаций в республике был значительно выше, чем сейчас. Достаточных же оснований для утверждений о большой значимости административного ресурса в Калмыкии на парламентских выборах 1999 г. нет [5]. Отклонения в Читинской области во многом объясняются тем, что область входит в четверку регионов (наряду с соседней Амурской областью, а также Ленинградской областью и наиболее урбанизированным регионом - Мурманской областью), в которых различия в электоральном поведении между городами и сельскими районами практически отсутствуют (возможно, одной из причин этого является большая доля военнослужащих в электорате).

Регионы-отклонения Татарстан

Татарстан наряду с Башкирией, Москвой и Московской областью в сумме дали половину всех голосов за ОВР. При этом в Татарстане (как и в соседней Башкирии) голосование за ОВР было особенно высоким в сельских районах - здесь при очень высокой явке (в большинстве районов - за 90%) средний результат ОВР достигает 68% (табл. 27). В то же время в Казани ОВР пусть и незначительно, но уступил и КПРФ, и "Единству".

Сам по себе более высокий результат ОВР в сельских районах не дает оснований утверждать о наличии фальсификаций. Однако тесная связь голосования за ОВР с активностью избирателей и с долей недействительных бюллетеней позволяет предположить, что высокий результат этого блока на селе обеспечивался не только высоким авторитетом М. Шаймиева.

Наблюдаемая в Татарстане связь между явкой избирателей и голосованием за ОВР нелинейна - она проявляется только в районах высокой активности избирателей (рис. 29). Резко выделяется группа территориальных избиркомов (районы Казани, большинство других городов, Зеленодольский район) с относительно невысокой явкой (до 72%) и голосованием за ОВР менее 30%. При этом внутри данной группы с ростом явки растет голосование не только за ОВР, но и за КПРФ и "Единство" (падает же голосование за СПС, "Яблоко" и Блок Жириновского). Вторая, крайне немногочисленная, переходная группа состоит из городов и районов, в которых имеет место незначительное искусственное завышение явки (до 70-85%) и доли голосов за ОВР (в среднем до 40-50%); при этом масштаб фальсификаций не столь велик, чтобы существенно снизились результаты "Единства" и КПРФ. Третья же группа, в которую попадает большинство сельских районов, отличается крайне жесткой (на уровне 0,7-0,8) корреляцией между активностью избирателей и результатом ОВР. В районах с официальной явкой более 95% ОВР в среднем получил 84% голосов, КПРФ - только 8%, "Единство" - и вовсе 2%. Именно характер связи между активностью избирателей и голосованием за ОВР позволяет говорить о фальсификациях - в "естественных" условиях корреляция между ними должна была бы наблюдаться применительно ко всем городам и районам, а не только в районах с повышенной явкой.

Фальсификации в сельских районах не ограничивались искусственным завышением явки (с приписыванием голосов в пользу ОВР); одновременно, судя по всему, изымались и бюллетени за другие партии. Об этом говорит следующая статистика - в районах с явкой ниже 70% за ОВР проголосовало в среднем около 15% всех внесенных в списки избирателей, а в районах с явкой 90-100% за ОВР проголосовало в среднем уже более 70% всех избирателей.

О значительных фальсификациях во многих районах Татарстана свидетельствуют также недействительные бюллетени. В Казани и других городах республики их доля составила 3,5-5,0%, в ряде районов она была еще больше (и в них ОВР в среднем получил около 50%). Однако в большинстве районов, вопреки логике, недействительных бюллетеней было, наоборот, на редкость мало (в среднем менее 2%), при этом чем меньше доля недействительных бюллетеней, тем выше результат ОВР (в районах с долей недействительных бюллетеней менее 1% средний результат ОВР составил 84%).

Анализ распределения доли проголосовавших и доли недействительных бюллетеней позволяет оценивать как критические уровни соответственно 75% и 2,5% - более высокую явку и меньшую долю недействительных бюллетеней можно рассматривать как свидетельство фальсификаций. Можно предположить, что голосование за ОВР было завышено примерно на 10% в городах (без Казани), как минимум, на 20% в сельских районах и на 10-15% в целом по республике.

Башкирия

Картина выборов в Татарстане на редкость точно воспроизводится в Башкирии: ОВР, проиграв в Уфе и ряде других городов КПРФ и даже "Единству", в сельских районах получил в среднем более 50% голосов (а в двух татарских районах - более 90%). Как и в Татарстане, результаты ОВР начинают резко расти по достижении определенного уровня явки - в Башкирии это 80%. В районах и городах с меньшей явкой средний результат ОВР не превышает 30%, в районах с явкой 80-90% за ОВР в среднем проголосовало 50% избирателей, а там, где явка превысила 90%, ОВР в среднем получил около 65% голосов.

Предположительно только за счет искусственного завышения явки в сельских районах Башкирии ОВР было добавлено около 100 тыс. голосов; кроме того, в ряде городов и районов (например, в Сибае, в Мелеузском районе и др.), судя по всему, имели место фальсификации без вброса дополнительных бюллетеней (например, их подмена или подтасовка протоколов).

Мордовия

В Мордовии наибольших успехов ОВР также добился в районах с высокой явкой, однако в этой республике нет четкой границы между реальной и очевидно завышенной активностью избирателей. Кроме того, в Мордовии встречаются и исключения - районы с высокой явкой и относительно низким голосованием за ОВР. Нет и четкой связи между результатами выборов и этническим составом населения: в районах с безусловным преобладанием мордовского населения ОВР получил от 38% до 67%, а в районах со смешанным населением - от 24% до 72%.

Детальный анализ электоральной статистики позволяет предположить, что если в городах победила КПРФ, то в большинстве сельских районов действительно больше всего голосов было отдано ОВР. Другое дело, что в ряде районов аномально низкая доля голосов за "Единство", КПРФ и/или СПС и "Яблоко" заставляет все же подозревать фальсификации в пользу ОВР. В целом средний результат ОВР в сельских районах (44% по официальным данным) представляется завышенным на 5-10 процентных пунктов.

Самарская область

Среди описываемых регионов Самарская область выглядит белой вороной - раньше она никогда не попадала в число подозрительных, а на выборах 1999 г. ее отличало высокое голосование не за ОВР или "Единство", а за СПС. При этом уникальность области заключается не в успехе СПС в целом (легко объяснимом активным участием в СПС губернатора К. Титова), а в успехе в сельских районах. В Самаре и Тольятти голосование за СПС (соответственно 25% и 20%) было ненамного выше, чем в других крупных городах (24% в Нижнем Новгороде, 20% в Екатеринбурге, 19% в Перми, 18% в городской черте С.-Петербурга, 17% в Челябинске и т. д.); в то же время в сельских районах СПС получил в среднем 25% голосов против 8,5% в сельских районах Нижегородской области и еще более низких результатов во всех остальных регионах.

Отчасти высокий результат СПС в самарской глубинке можно объяснить повышенной "внушаемостью" сельского электората и отсутствием у него жестких идеологических ориентаций; более высокая эффективность агитации К. Титова и региональных СМИ могла компенсировать изначальное неприятие сельским населением "демократов" и принести СПС те 16-24%, которые блок получил в большинстве районов. Однако в ряде случаев успех СПС был существенно выше 25%, в том числе в трех районах на северо-востоке области СПС получил 40-50% голосов [6]. В этих районах наблюдались и другие аномалии - резкий рост явки или существенное сокращение голосования за КПРФ по сравнению с 1995 г. (при росте в целом по региону) либо низкий разрыв между "Единством" и ПМЕ (менее 25 раз). Впрочем, прямые фальсификации в области играли незначительную роль - из 335 тыс. голосов, набранных здесь СПС, приписано могло быть не более 15-20 тыс. Остальные же голоса были обеспечены отчасти популярностью К. Титова, отчасти административным ресурсом.

Дагестан

Полиэтничный Дагестан давно заслужил репутацию наименее предсказуемого в электоральном отношении региона. Реконструкция истинных предпочтений избирателей представляется практически невозможной, поскольку фальсификации носят не локальный, а повсеместный характер. Те или иные аномалии (высокая явка, малая доля недействительных бюллетеней, крайне низкое голосование за "Яблоко", СПС и против всех, резкий рост или падение голосования за КПРФ и т. д.) наблюдаются во всех территориальных избиркомах за исключением Кизляра, города с наибольшей долей русского населения (здесь победила КПРФ с 45%, у "Единства" 27%, у ОВР 10%).

На выборах 1999 г. четкой корреляции между этническим составом и результатами голосования не наблюдалось. Как видно из табл. 28, голосование за одну и ту же партию в районах с преобладанием определенной этнической группы отличается в 2-6 раз. Можно говорить лишь о самых общих тенденциях: в даргинских и кумыкских районах голосование за ОВР было средним или выше среднего, а за КПРФ - средним или ниже среднего; в лезгинских районах ниже среднего было голосование за "Единство" и выше среднего - за КПРФ. Однако в целом этническое разнообразие республики не объясняет огромных перепадов в результатах выборов.

Одно из ярких отличий Дагестана от других регионов - безусловное наличие фальсификаций в столице. Основанием для такого утверждения служит не столько аномально высокий результат ОВР (около 70%), сколько множество других отклонений, наблюдаемых в Махачкале: крайне низкое (ниже, чем в большинстве других городов республики) голосование за СПС, "Яблоко" и против всех (по 0,3%), уникально высокая для больших городов явка (более 80%), низкая (около 1%) доля недействительных бюллетеней. Наконец, самым веским доводом можно считать то, что при отсутствии серьезных различий в этническом составе результаты выборов по районам города резко отличаются. Так, явка избирателей по официальным данным составила 66% в одном районе, 86% в другом и 94% (!) в третьем; за "Единство" проголосовало около 15% в двух районах города и только 2% в третьем (Кировском); в том же Кировском районе ОВР получил 76% голосов против 61-65% в двух других. Различия в голосовании за "Яблоко" по районам города достигают 3 раз, за СПС - 5,5 раз, против всех - 35 (!) раз (от 0,03% до 0,7%).

Результаты выборов в Кизляре, Каспийске и Дербенте, где было меньше всего отклонений, позволяют предположить, что в целом по малым городам республики (а это около 20% избирателей) 40-45% избирателей проголосовало за КПРФ, около 35% за "Единство" и только около 10% за ОВР. Иными словами, в среднем в городах (без учета Махачкалы) голосование за ОВР было завышено предположительно на 10 процентных пунктов, за "Единство" - на 5, а результат КПРФ был занижен на 7-10.

Для сельских районов реконструировать результаты выборов даже примерно не представляется возможным. Можно лишь привести наиболее явные случаи фальсификаций. В Лакском районе по официальным данным была зафиксирована 100%-ная явка (победил ОВР), 99% проголосовало в Сергокалинском районе (победила КПРФ), более 90% избирателей проголосовало еще в шести районах (в пяти из которых победила КПРФ). В Южносухокумске по официальным данным не было подано ни одного недействительного бюллетеня, 0,1-0,2% недействительных бюллетеней было в Акушинском и Левашинском районах (победило "Единство"), Тляратинском районе и в г. Дагестанские Огни (победила КПРФ). В целом ряде районов не было подано ни одного голоса против всех партий.

В нескольких районах согласно официальным данным все голоса распределились между несколькими партиями. При значительном (более 1000 человек) количестве избирателей подобный результат при честном подсчете голосов практически невозможен, и есть все основания подозревать, что там имело место произвольное распределение голосов участковыми и территориальными избирательными комиссиями. Более половины партий не получили ни одного голоса в 13 районах и городах. "Рекорд" принадлежит Кумторкалинскому району - согласно официальным данным из 6094 голосов 2824 получил ОВР, 2572 - "Единство" и 698 - КПРФ, все остальные партии не получили ни одного голоса.

Разнонаправленность фальсификаций в Дагестане подтверждается тем, что среди наиболее "отклоняющихся" районов и городов в 12 случаях победила КПРФ, в 6 - "Единство" и в 2 - ОВР (в целом же по республике КПРФ победила в 33 территориальных избиркомах, "Единство" - в 12, ОВР - в 8).

Ингушетия

Уже на выборах 1993 г. Ингушетия, дружно проголосовав за ДПР, завоевала сомнительную славу наиболее "монолитного" в электоральном отношении региона. В 1999 г. более 80% голосов в республике, которую возглавляет один из лидеров "Всей России" Р. Аушев, получил ОВР [7]. При этом электоральная статистика на дает никаких очевидных свидетельств фальсификации в масштабах республики в целом. Авторитет Р. Аушева велик во всех районах и городах республики, так что можно поверить, что результаты выборов 1999 г. в Ингушетии в общем были подсчитаны честно. Конечно, есть и исключения. Так, в Карабулаке, согласно официальным данным, из 4934 избирателей, принявших участие в выборах, 4911 (99,5%) проголосовали за ОВР. Остальные голоса поделили "Яблоко" и КПРФ, ни одна из 23 других партий якобы не получила ни одного голоса, не было обнаружено и ни одного недействительного бюллетеня.

Кабардино-Балкария

В Кабардино-Балкарии встречаются самые разнообразные отклонения - высокая (более 90%) явка и низкая (0,5-0,8%, в два-три раза ниже уровня 1995 г.) доля недействительных бюллетеней в Терском, Урванском и Чегемском районах [8]; резкие, в три-четыре раза, перепады в голосовании за основные партии между районами. Так, "Единство" получило от 11-15% в ряде горных районов до 31% в русском Майском районе и 39% в г. Прохладном, КПРФ - от 15% в горном Чегемском районе и 17% в русском равнинном Прохладненском районе до 30-45% в балкарских районах (притом в Черекском районе голосование за КПРФ возросло на треть по сравнению с 1995 г.), ОВР - от 14% в Прохладном до 51% в Прохладненском районе. При рассмотрении всего комплекса наблюдаемых аномалий наиболее вероятной выглядит версия искусственного завышения результата ОВР примерно в два-три раза в Прохладненском, Терском, Урванском и Чегемском районах и на треть в Нальчике.

В Кабардино-Балкарии можно найти и пример чистого "рисования" результатов выборов - в Зольском районе при достаточно большом количестве избирателей (проголосовали 24 тыс.) 14 партий не получили ни одного голоса. К тому же "авторы" результатов в Зольском районе, не зная еще общероссийских результатов, допустили ряд очевидных просчетов, распределяя голоса. В результате, например, Зольский район стал одним из 13 в России [9], где "Сталинский блок" опередил блок В. Тюлькина, и одним из 22, в которых "Яблоко" опередило СПС более чем в 2,5 раза.

Карачаево-Черкесия

Карачаево-Черкесия - крайне пестрый не только в этническом, но и в электоральном отношении регион. Разрыв между минимальным и максимальным результатами в этой небольшой республике составил для КПРФ 2,5 раза, для ОВР - 5 раз, для "Единства" - почти 6 раз. В разных районах наблюдаются различные "странности", и можно предполагать фальсификации в пользу разных партий. Так, в преимущественно русском Зеленчукском районе по сравнению с 1995 г. почти втрое увеличилась доля недействительных бюллетеней и резко, на 13%, выросло голосование за КПРФ; в Карачаевском районе выросла на 11% явка избирателей и одновременно в три раза снизилось количество недействительных бюллетеней. Вероятно, в районе имела место фальсификация результатов выборов в пользу ОВР и КПРФ. В Малокарачаевском районе относительно низкий разрыв в голосах между "Единством" и ПМЕ (в 20 раз) позволяет предполагать "перенос" 5-15% от "Единства" к ОВР, получившему по официальным данным в районе 27% голосов. В Хабезском районе при явке избирателей 88% (против 58-73% в других районах) и заметном снижении доли недействительных бюллетеней резко, на 13%, уменьшилось голосование за КПРФ, при этом "Единство" в 2,5 раза, а ОВР в 2 раза превзошли свой средний по республике результат.

Северная Осетия

На выборах 1999 г. республика установила рекорд по перепаду в голосовании за КПРФ между региональным центром и селом: во Владикавказе коммунисты получили 34%, а в районах - в среднем 53%. Соответственно большинство остальных партий, включая и "Единство", в республиканской столице получило больше голосов, чем в районах. Примечательно, что не только высокий результат КПРФ (42% в целом по республике), но и второе место ОВР (незначительно опередившего "Единство") обеспечили именно сельские районы. В сочетании с существенно меньшим стандартного разрывом в голосовании за "Единство" и ПМЕ (от 9 до 18 раз) все это позволяет предполагать возможную приписку голосов "Единства" КПРФ (Дигорский и Ирафский районы) и ОВР (Ардонский район).

Якутия, Чувашия, Удмуртия

Эти республики, расположенные в разных частях страны, объединяет одно - во всех трех ОВР наибольших успехов добился не в городах, а в сельских районах. При этом, в отличие от Татарстана, Башкирии и Мордовии, успехи ОВР достаточно локальны. В Удмуртии в шести районах ОВР получил от 13% до 27% голосов при среднем результате 7% в городах и 9% в сельских районах. В Чувашии общие результаты ОВР выше - 17% в Чебоксарах, 12% в остальных городах, 14% в районах; при этом в четырех районах ОВР получил 17-18%, а в трех - более 20%. В Якутии у ОВР 12% в Якутске, 5% в двух других городах республиканского подчинения и 9% в районах; при этом в 12 районах (из 32, в основном вблизи Якутска) ОВР получил от 10% до 25% (средний результат ОВР по остальным 20 районам - только 5%). Во всех трех случаях рост голосования за ОВР в отдельных районах сопровождался сравнительно низким голосованием за "Единство".

Если в Якутии и отчасти в Удмуртии прослеживается связь между голосованием за ОВР и этническом составом районов (ОВР наибольших успехов, как правило, добивался в районах с преобладанием титульного этноса), то в Чувашии подобная связь отсутствует. Хаотичное распределение районов наибольшего успеха блока Е. Примакова - Ю. Лужкова в Удмуртии и особенно в Чувашии и резкий контраст в Якутии между успехом ОВР в якутских районах и низким результатом в эвенкских не позволяют исключить возможность фальсификаций в пользу ОВР. Впрочем, свидетельств прямых фальсификаций в этих трех республиках крайне мало; едва ли не единственный пример - Шумерлинский и Шемуршинский районы Чувашии: в последнем наблюдалась особенно высокая доля недействительных бюллетеней (10% против 4,5% в 1995 г. и 4,5% в среднем по Чувашии в 1999 г.); кроме того, Шемуршинский район - единственный в Чувашии, где существенно сократилось голосование за КПРФ (на 9,5% по сравнению с 1995 г.). Можно предположить, что имела место массовая порча бюллетеней за КПРФ, чтобы превратить их в недействительные. Та же технология, только в меньших масштабах, возможно, использовалась и в Шумерлинском районе.

Тува

На выборах 1999 г. в республике более 70% голосов получило "Единство", которое возглавлял тувинец С. Шойгу. При этом жители Кызыла и соседних районов проголосовали иначе, чем избиратели удаленных горных районов: средний результат "Единства" по Кызылу и трем центральным районам - 65%, КПРФ получила 13%; средний же результат по остальным районам - 78% за "Единство" и 4,5% за КПРФ. Все остальные партии в горных районах также получили меньше, чем в центральной части республики. Однако при этом ни уровень явки, ни доля недействительных бюллетеней не дают оснований говорить о фальсификациях и административной мобилизации голосов; электоральный перепад между двумя частями региона вполне может быть объяснен различиями в этническом составе - в Кызыле достаточно много русских, в то время как население горных районов почти полностью тувинское [10].

Магаданская и Камчатская области, Чукотский АО

Значительная часть административной "помощи" "Единству" была сконцентрирована, судя по всему, на северо-востоке страны. В Магаданской, Камчатской областях и Чукотском АО - электоральная статистика дает разнообразные свидетельства в пользу "административного" характера голосования за "Единство" и даже прямых фальсификаций.

На Камчатке в большинстве районов за пределами Петропавловска-Камчатского уверенно выиграло "Единство", а КПРФ получила даже меньше, чем в региональном центре. При этом сравнение результатов выборов по районам (табл. 29) позволяет предположить, что в большинстве из них искусственно завышалась доля голосов за "Единство" путем вброса бюллетеней.

Главное отличие Магаданской области - чрезвычайно низкая доля недействительных бюллетеней (0,9%). Для сравнения: столько же было в "культурной столице" С.-Петербурге; в соседних же с Магаданской областью регионах доля недействительных бюллетеней составила от 1,4% до 3,5%. Вторая особенность этого региона - отсутствие существенных различий в результатах выборов между областным центром и периферийными районами, особенно по уровню поддержки "Единства". Также можно отметить второй после Тувы среди всех регионов результат "Единства" (43%) и наименьший по стране результат ОВР (2,2%; даже на Чукотке результат заметно выше - 3,2%).

По результатам выборов районы области четко делятся на три типа (табл. 30), которые отличают разный уровень поддержки "Единства" и разная доля недействительных бюллетеней.

Только в трех районах наблюдается нормальная доля недействительных бюллетеней; в остальных же административных единицах их примерно вдвое меньше нормы. Соответственно только применительно к Ольскому, Северо-Эвенскому и Среднеканскому районам нет существенных оснований говорить о масштабной фальсификации; в остальных же частях области, судя по всему, имел место вброс бюллетеней или была произведена их подмена. Если брать результаты выборов по трем упомянутым районам в качестве отправной точки, то можно предположить, что в остальных частях региона (включая и Магадан) голосование за "Единство" было завышено примерно на 10 процентных пунктов, а, скажем, голосование за Блок Жириновского - занижено на 5. В целом в Магаданской области в пользу "Единства" могло быть сфальсифицировано более 8 тыс. голосов, и реальный его результат в регионе, вероятно, был не 43%, а менее 35%.

На Чукотке наблюдались огромные различия между районами в результатах голосования, чего прежде не было. Так, доля голосов за "Единство" в 1999 г. колебалась от 29% до 65%, результат КПРФ - от 4% до 18%, результат "Яблока" - от 2% до 10,5%. При этом в разных районах наблюдается абсолютно разная динамика электоральных настроений. Например, в 1995 г. Анадырь и Анадырский район голосовали практически одинаково; на последних же выборах "Яблоко" и СПС в городе получили почти в два раза больше, а КПРФ - на треть больше голосов, чем в районе. В то же время "Единство" получило 29% в городе и 48% в районе. В одних районах "Единство" получило около трети голосов, и при этом выросло голосование за "ветеранов" - КПРФ и "Яблоко"; в других же районах, судя по официальным результатам, предпочтения избирателей резко изменились - "Единство" получило абсолютное большинство, а голосование за "Яблоко" и КПРФ заметно сократилось. Наиболее естественным объяснением подобного контраста представляется искусственное завышение (в том числе и путем прямых фальсификаций) результата "Единства" (активно поддержанного губернатором А. Назаровым) в большинстве районов округа.

Фальсификации в других регионах

Детальный анализ электоральной статистики на уровне городов и районов позволяет выявить места вероятных фальсификаций не только в наиболее "административно" голосующих, но и в других регионах.

В Ставропольском крае иначе как фальсификациями трудно объяснить результаты выборов в сельском Петровском округе, где "Единство" получило меньше, чем в любом другом округе края, в том числе почти в полтора раза меньше, чем в сходном Георгиевском округе. При этом во всех районах Петровского округа, за исключением Благодарненского, разрыв между "Единством" и ПМЕ был намного меньше нормы. Предположительно, у "Единства" было отнято от 15 до 30 тыс. голосов (5-10% голосов в масштабах округа), которые скорее всего были переданы КПРФ, чем и объясняется высокий (39%) результат коммунистов в округе.

В Брянской области, одном из наиболее "красных" регионов, где КПРФ получила 41% голосов, несколько настораживает неустойчивость голосования за КПРФ, в одних районах резко прибавившую по сравнению с 1995 г., а в других даже потерявшую. При том, что распределение городов и районов по голосованию за КПРФ близко к нормальному с пиком в 40-45%, на диапазон 50-55% приходится сразу 10 районов (вместо 4-5 ожидаемых согласно нормальному распределению), причем шесть из них и вовсе попадают в пределы 49,9-50,6%. Вероятность случайного попадания 10 из 34 районов области в пределы 50-55% - менее 2%, а вероятность попадания 6 районов в еще более узкие рамки 49,9-50,6% - 0,1%. Иными словами, "популярность" 50%-ного результата КПРФ в Брянской области скорее всего свидетельствует об искусственном завышении доли голосов за КПРФ в ряде районов до отметки 50% (например, потому, что подобная негласная задача ставилась властями). "Подтягивание" КПРФ к 50%-ной планке могло ей принести в сумме до 15 тыс. голосов.

Новгородская область выделяется резким контрастом между областным центром и сельскими районами: в Новгороде победила КПРФ, а в большинстве сельских районов с двух-трехкратным отрывом - "Единство". Необычно и соотношение голосов за "Яблоко" и СПС - в Новгороде "Яблоко" стало третьим (после КПРФ и "Единства"), а в районах уступило СПС, притом в два раза (табл. 31).

Голоса за "Единство" в трех районах из 21 составили 21-27%, в остальных - не менее 33%, при этом в 11 районах результат "Единства" оказался в пределах 43-48%. Если раньше районы вдоль трассы Москва - С.-Петербург голосовали более "демократично", в то время как к югу от Ильменя сравнительно сильны были позиции КПРФ, то выборы 1999 г. и особенно голосование за "Единство" в эту привычную схему не вписываются, различия между районами в поддержке проправительственного блока выглядят абсолютно хаотично.

Здравый смысл подсказывает, что реальный результат "Единства" в сельских районах вряд ли превышал 30-35%, и в целом по региону он оказался завышен на 5-8 процентных пунктов (эти голоса скорее всего отобрали у КПРФ и в меньшей степени у "Яблока"). Однако доказать это статистически невозможно.

В Ростовской области выделяется группа районов с высокой явкой и высоким голосованием за "Единство". В районах с явкой от 55% до 70% голосование за "Единство" колебалось на уровне 35-40%, в районах же с более высокой явкой результат "Единства" заметно выше - до 47% при явке 78-85%. Именно на последнюю группу приходятся три района с минимальным (ниже 25%) голосованием за КПРФ: Егорлыкский, Обливский и Тарасовский. В двух последних районах, а также в Целинском и Родионово-Несветайском голосование за КПРФ по сравнению с 1995 г. сократилось примерно на 10 процентных пунктов. В Белокалитвинском, Егорлыкском, Обливском, Азовском районах наблюдается особенно большой (более чем в 100 раз) разрыв в голосах за "Единство" и ПМЕ. Все это позволяет предполагать фальсификации в пользу "Единства, которые в сумме могли принести блоку С. Шойгу до 40 тыс. голосов. Главным пострадавшим от этих фальсификаций, естественно, является КПРФ - единственный серьезный конкурент "Единства" в борьбе за голоса сельских избирателей.

В Саратовской области можно наблюдать элементы "татарско-башкирской" модели фальсификаций - особо высокую (до 85% и выше) явку в ряде районов и высокое голосование там за одну определенную партию, в данном случае НДР. В целом по области в пользу НДР могло быть сфальсифицировано до 20 тыс. голосов (из примерно 75 тыс., полученных движением в регионе).

В Белгородской области наблюдаются очень большие (для "русских" регионов) контрасты между районами. Так, "Единство" получило от 17% до 38%, КПРФ - от 19% до 45% (при этом изменения в голосовании за КПРФ по сравнению с 1995 г. составили от -18% в Новооскольском районе до +5% в Ивнянском районе). Вдобавок в районах отмечалось высокое голосование за ОВР (в четыре районах ОВР получил 15-20% голосов против 11,5% в Белгороде, а в двух и вовсе победил - 27% и 37% голосов).

В Агинском Бурятском АО во всех трех районах высокое (30-45%) голосование за ОВР сопровождалось падением доли недействительных бюллетеней (примерно в полтора раза) и резким (в три раза) сокращением голосования против всех. Это заставляет предположить, что из 11 тыс. голосов, полученных ОВР в округе, до половины могло быть сфальсифицировано.

В ряде регионов встречаются разнонаправленные искажения - у одной и той же партии могли отнять голоса в одном районе и прибавить в другом. В пользу КПРФ, вероятно, имели место фальсификации в отдельных районах Краснодарского края, Адыгеи, Волгоградской, Калужской, Московской, Пермской, Оренбургской, Новосибирской областей (главным пострадавшим в большинстве случаев оказывалось "Единство"). Фальсификации в пользу "Единства" можно подозревать в Туапсе, Суздале, отдельных районах Псковской, Смоленской, Курской и Ульяновской областей, Калмыкии, Ямала, Алтайского края. В одном из районов Волгограда и в Родинском районе Алтайского края наблюдаются очевидные фальсификации в пользу ОВР. Стоит отметить, что лишь в трех из более чем 20 приведенных случаев - в Волгограде, Туапсе и группе сельских районов Кубани - вероятные размеры фальсификации превышают 5 тыс. голосов.

Общие масштабы фальсификаций: примерная оценка

Статистический анализ указывает на вероятность фальсификаций результатов выборов в 36 регионах (рис. 30), в одних случаях - в целом по региону, в других - в отдельных районах и городах. На территориях, где скорее всего имели место фальсификации, проживает около 7 млн избирателей, в том числе около 3 млн - в Татарстане, Башкирии и Дагестане.

Оценить размер фальсификаций, выигрыш от них той или иной партии значительно труднее, однако можно достаточно уверенно утверждать, что наиболее крупные фальсификации наблюдались в Татарстане и Башкирии - здесь в пользу ОВР было сфальсифицировано как минимум 300 тыс. голосов (при этом нельзя исключать, что реальный масштаб фальсификаций был существенно, в два-три раза, выше). Фальсификации в пользу ОВР имели место и в других регионах - Мордовии, Удмуртии, Чувашии, на Северном Кавказе, в Волгограде. В сумме эти регионы могли дать ОВР еще примерно 100-150 тыс. "фальшивых" голосов. Для сравнения стоит заметить, что одно депутатское место по партийным спискам "стоит" чуть более 200 тыс. голосов. ОВР - единственная партия, результат которой заметно (на 0,5-3,0% в масштабах страны) повысился благодаря фальсификациям.

Поскольку фальсификации преимущественно наблюдались на селе, то от завышения результата ОВР страдали в первую очередь КПРФ и "Единство" - две партии, которые в условиях честных выборов могли бы рассчитывать на основную часть голосов сельских избирателей. Свои потери в национальных республиках, а также в Саратовской, Ростовской, Новгородской и ряде других областей КПРФ отчасти смогла компенсировать в Ставропольском и Краснодарском краях, Брянской области. Однако при этом суммарный объем фальсификаций в пользу КПРФ по всей стране вряд ли превысил 100 тыс. голосов (предположительные потери коммунистов от фальсификаций в пользу ОВР и "Единства" больше).

Фальсификации в пользу "Единства" имели место в первую очередь на северо-востоке страны (на Камчатке, Чукотке, в Магаданской области), в Новгородской и Ростовской областях, в отдельных районах других регионов. При этом суммарный выигрыш "Единства" от фальсификаций также вряд ли превысил 100 тыс. голосов. В то же время именно "Единство" понесло максимальные потери: в республиках его голоса "украл" ОВР, а в ряде "русских" регионов - КПРФ. Отсутствие как прочной опоры во властных органах всех уровней, так и партийных структур, способных осуществлять контроль на выборах, сделали "Единство" (действительно популярный блок, особенно среди сельских избирателей) идеальной мишенью для фальсификаторов.

Практически повсеместно в проигрыше от фальсификаций оказывались СПС (за исключением Самарской области), Блок Жириновского и "Яблоко", однако их потери были не очень велики - основные фальсификации происходили в районах низкой популярности этих партий.

Достаточно низкая оценка масштаба фальсификаций на парламентских выборах не должна обольщать. Во-первых, с помощью электоральной статистики "ловятся" только подтасовки с бюллетенями и протоколами избирательных комиссий, в то время как значительно бульшую роль, вероятно, играло предшествовавшее выборам административное давление властей на избирателей. Во-вторых, если прямые подтасовки и не повлияли существенно на расклад сил в целом по стране, то в ряде регионов именно они определяли результаты выборов. В-третьих, статистический анализ выборов 1999 г. позволяет говорить о расширении географии фальсификаций - к автономиям с традиционно подконтрольным властям голосованием добавился ряд "русских" регионов - Ростовская, Саратовская области, Ставропольский край и т. д.

Примечания

[1] Собянин А., Суховольский В. Демократия, ограниченная фальсификациями: Выборы и референдумы в России в 1991-1993 гг. - М., 1995 и др.

[2] Для сравнения: максимальный коэффициент корреляции с голосованием за другие партии для "Единства" составляет 0,38 (с Блоком Жириновского).

[3] В ряде случаев отклонения в соотношении голосов между "Единством" и ПМЕ имеют очевидные региональные особенности. В Туве, где избиратели ориентировались не столько на слово "Единство", сколько на С. Шойгу, ПМЕ получило в 150 раз меньше голосов, чем "Единство"; с другой стороны, в Ингушетии партия чеченки С. Умалатовой получила лишь в 3,5 раза меньше голосов, чем "Единство" (0,3% против 1,0%).

[4] См.: Овчинников Б. Электоральная эволюция: пространство регионов и пространство партий в 1995 и 1999 гг. // Полис. - 2000. - #2. - C. 68-79.

[5] Можно отметить отдельные "странности" электоральной статистики в Калмыкии - низкий результат КПРФ в районах с преимущественно калмыцким населением, сочетание среднего результата ОВР в большинстве районов республики (как русских, так и калмыцких) с успехом в Элисте и трех преимущественно калмыцких районах на северо-востоке республики и др.

[6] Все три района отличает высокая доля татарского населения, однако в других районах с большой долей татар (Кошкинском и Похвистневском) результат СПС был даже ниже среднего.

[7] Ингушетия вновь продемонстрировала свою "монолитность" на президентских выборах 2000 г., когда рекордные 85% голосов в республике получил В. Путин.

[8] Также в этих трех районах наблюдается аномально низкое (менее 0,1%) голосование за партии-"паразиты" - ПМЕ (получившей в 250-700 раз меньше голосов, чем "Единство") и РПЗЖ (уступившей "Женщинам России" в 5 раз), что заставляет предполагать возможность и наиболее грубых фальсификаций - произвольного распределения голосов в итоговых протоколах между партиями.

[9] Подобная аномалия наблюдается также в семи районах Дагестана, в Хабезском районе Карачаево-Черкесии, в Чегемском районе той же Кабардино-Балкарии, Ардонском районе Северной Осетии, а также в Пыщугском районе Костромской области и Донецке Ростовской области.

[10] В Туве отмечен забавный казус - в Чеди-Хольском районе на второе место с 10% (314 голосов) вышла РПЗЖ, а "Единство" получило наименьшую среди всех горных районов долю голосов (71%). Учитывая, что в избирательном бюллетене и протоколах избиркомов РПЗЖ стояла непосредственно перед "Единством", можно предположить, что на одном из избирательных участков была допущена ошибка, и голоса "Единства" вписали в предыдущую строку протокола. Это привело также к тому, что голоса ПМЕ отошли к КРО, а голоса Блока А. Николаева и С. Федорова - к движению "Мир. Труд. Май". Подобные казусы свидетельствуют не только о низком уровне организации выборов в Туве, но и об отсутствии масштабной кампании по фальсификации.