Что показал первый тур
Политическая ситуация, сложившаяся по итогам первого тура президентских выборов, а также под воздействием последующих событий, сложна и противоречива как никогда. Развитие ее происходит столь динамично, что о серьезном анализе в этих условиях говорить не приходится: положение и расстановка сил фиксируются на определенный конкретный момент, а выводы могут корректироваться столь быстро как это диктуется обстановкой. Речь таким образом может идти лишь о выявлении наиболее общих и характерных тенденций, которые при том или ином исходе голосования во втором туре будут оказывать наибольшее воздействие на политический процесс.
Прямыми и косвенными результатами первого тура президентских выборов, на наш взгляд, являются:
- ускоренная перегруппировка общественно-политических сил и формирование новых коалиций и блоков. Причем, характер их может быть как стратегическим, рассчитанным на относительно длительную перспективу, так и тактическим, ситуативным, преследующим цель усиления электоральной поддержки Б.Ельцина во втором туре с целью получения им явного перевеса над основным соперником;
- институциональное (властное) и политическое сближение главы государства с выбывшими из президентской гонки кандидатами с целью:
- укрепления его собственных позиций на подступах ко второму туру;
- существенного ослабления его основного конкурента Г.Зюганова путем его политической изоляции нынешней элитой и ее союзниками из демократической, «просвещенно-патриотической» или национал-популистской группировок (соответственно Г.Явлинский и С.Федоров, А.Лебедь, В.Жириновский);
- фиксации двухполюсности политического спектра и обострения таким образом безальтернативности существующего выбора и т.д.
Предварительный анализ этих результатов позволяет сделать ряд наиболее принципиальных заключений об особенностях и перспективах нынешней избирательной кампании.
Первое. Неожиданно низкой оказалась явка избирателей — 69,8%, в то время, как всеми социологическими службами, вне зависимости от их подходов и симпатий, предсказывалось голосование по крайней мере 80-ти, а то 85%.
Это побуждает нас обратить внимание на два обстоятельства: — Во-первых, на наличие вполне определенной зависимости между уровнем явки и результатами голосования. Общепризнано, что ее повышение влечет за собой упрочение позиций Б.Ельцина, в то время как снижение — напротив, Г.Зюганова. Происходит это вследствие консолидированности и отмобилизованности коммунистического электората, голосующего как правило исключительно организованно.
Электорат Б.Ельцина, наоборот, менее организован и в ряде случаев по тем или иным причинам склонен к абсентеизму (отказу от голосования). Негативную роль, по признанию специалистов, сыграло недавнее заявление Президента об уверенности в успехе в первом туре, что не способствовало организованной явке его избирателей, часть которых посчитала итоги выборов предрешенными.
Кроме того, левый (коммунистический, социалистический, а в наших условиях и национально-патриотический) электорат вообще намного организованнее и дисциплинированнее правого, либерального, так как, в отличие от последнего, руководствуется не индивидуалистическими, а коллективистскими ценностями и поведенческими стереотипами.
Во-вторых, на особую, исключительную важность в этих условиях (особенно для Б.Ельцина) вопроса о явке избирателей во втором туре голосования. Дело в том, что второй тур всегда отличается уменьшением явки, что дает определенные преимущества Г.Зюганову. Компенсировать неизбежные потери «партия власти» собирается проведением голосования 3 июля, в дополнительный выходной день, когда процент выезжающих за город будет меньшим. Незначительность промежутка между турами также «сыграет» на Б.Ельцина, так как у его команды меньше финансовых затруднений, прочнее контакт со СМИ и т.д.
Второе. Подтверждение получил неоспоримый факт явного лидерства признанных фаворитов избирательной кампании Б.Ельцина и Г.Зюганова, значительно расширивших, вопреки заключениям специалистов, базу своей поддержки по сравнению с зимне-весенним периодом. Подробный анализ вопросов, связанных с применявшейся ими стратегией и тактикой предвыборной борьбы уже приводился в ряде бюллетеней данной серии.
Третье. Настоящей сенсацией явилось третье место, занятое дебютантом президентской гонки генералом А.Лебедем, чей прогресс очевиден не только в электоральном плане (от 4,31% в составе КРО на декабрьских выборах до 14,52% в 16 июня), но и в институциональном — от заместителя председателя провалившегося на выборах избирательного объединения до участника равноправного диалога с Президентом и последующего вхождения в состав его ближайшего окружения.
Вместе с тем, несмотря на свою неожиданность, успех А.Лебедя отнюдь не случаен. Он был предсказан рядом известных специалистов, зафиксирован некоторыми социологами и обусловливался целым перечнем различных причин, в т.ч.:
- пресловутым «институциональным» фактором, то есть определенной зависимостью генерала от президентской команды. Возникновение этой зависимости, по нашим данным, относится к марту — апрелю 1996 г., когда А.Лебедь покинул прокоммунистическую депутатскую группу «Народовластие» и приступил к самостоятельному электоральному участию. Это, в свою очередь, обусловливалось неудачным исходом его переговоров с КПРФ о предвыборном взаимодействии: коммунисты предлагали (и, кстати, по сей день предлагают) А.Лебедю ответственный пост в «теневом» «Правительстве народного доверия» в то время как экс-командарм к тому времени уже явно нацелился на президентство. Таким образом, в процессе выхода на по-литическую авансцену генерал А.Лебедь успел побывать практически во всех политических лагерях — «просвещенно-патриотическом» (КРО), коммуно-социалистическом («Народовластие»), либеральном и, наконец, государственническом, умеренно-консервативном (президентская команда);
- удачно выбранным слоганом кампании («Правда и порядок»), отражавшим глубинные чаяния избирателей и встретившим, по свидетельствам местных властей, их горячую поддержку, особенно в провинции;
- быстрой и эффективной предвыборной «раскруткой» генерала, наличием в его команде грамотных и опытных в организационном и политическом отношении кадров. Не секрет, что в первоначальном «переводе» А.Лебедя из военного лагеря в политический активно участвовал К.Боровой. Впоследствии, по мере негласной интеграции генерала в президентские структуры под его начало переходили известные и авторитетные специалисты — президент Фонда «Стратегия XXI века» Г.Бурбулис (экспертно-консультативные услуги), А.Головков (избирательный штаб) и В.Найшуль (экономическая платформа), а также публицист, депутат Государственной Думы Л.Радзиховский;
- прочными контактами в СМИ, которые привлекались активной антикоммунистической риторикой генерала (то, что этот предвыборный ход не был случайным и детально просчитывался подтверждается на конфиденциальном уровне рядом известных функционеров поддерживающей А.Лебедя ДПР);
- ясностью и доступностью форм общения с избирателями, жесткими волевыми качествами, а также личной харизмой, прочными связями и авторитетом в «силовых» ведомствах;
- политическим прагматизмом, отсутствием какой-либо идеологической ангажированности и приверженности определенным политическим течениям; отказом (после неудачного опыта с Ю.Скоковым) от союзнических отношений с кем бы то ни было, кроме Президента и т.д.
Все это позволило создать и укрепить особый имидж А.Лебедя как некоего «полуоппозиционера», равноудаленного как от действующей власти, так и от коммунистической оппозиции, что на деле действительности в полной мере не соответствовало, т.к. с середины своей избирательной кампании генерал уже фактически «играл» в команде Б.Ельцина.
Особенно важным в этих условиях выступает прагматизм А.Лебедя в его взаимоотношениях с исполнительной властью, умелый выбор форм и способов сотрудничества на подступах к первому туру, а также сильная организационная сторона. Большое значение также имело и недопущение обычного в таких случаях разглашения столь конфиденциальных планов: даже в команде Г.Зюганова, против которого, собственно, они и были направлены, необходимой информацией на этот счет не располагали и руководствовались догадками. Это привело к практическому провалу всей контрпропагандистской работы КПРФ и народно-патриотического блока на данном предвыборном направлении.
Все это значительно повышало ценность А.Лебедя в глазах президентского окружения и в результате позволило ему выполнить три ключевые задачи:
- Активно воздействовать на наиболее консервативно настроенных провинциальных избирателей, собиравшихся в своей основной массе голосовать не столько за Б.Ельцина, сколько за Г.Зюганова или В.Жириновского (т.е. «сыграть» на их поле и «оттянуть» на себя определенную часть социально недовольных, серьезно ограничив тем самым их электоральный потенциал).
- Осуществить на практике план предотвращения создания «демооппозиционной» коалиции во главе с Г.Явлинским, переговоры с которым, по всей видимости, сознательно «проваливались» А.Лебедем именно в этих целях.
- Добиться перехода к Б.Ельцину во втором туре большей или хотя бы значительной части своего электората, а также неопределившихся или колеблющихся избирателей, которые при иных обстоятельствах за нынешнего Президента голосовать бы не стали.
Четвертое. Расстановка «первой пятерки» участников голосования 16 июня позволяет утверждать об отсутствии серьезного потенциала роста у остальных представителей «первой пятерки» — Г.Явлинского и о явном падении такового у В.Жириновского.
По первому из кандидатов все практически ясно: результаты, продемонстрированные лидером «Яблока» (7,4%), практически не отличаются от показателей его блока на парламентских выборах 1993 и 1995 гг., что позволяет говорить о стабилизации его электората в пределах, не способных оказать серьезного воздействия на расстановку политических сил в высших эшелонах власти.
Очевидно, что основу его составляет творческая, преимущественно столичная интеллигенция, которая, несмотря на определенное влияние в СМИ, не в состоянии навязать свои взгляды ни обществу в целом, ни сколько-либо значительной его части.
Аналогичный вывод, делавшийся ранее по В.Жириновскому, сегодня вряд ли актуален, т.к. его электоральные показатели вновь подтвердили наличие устойчивой тенденции к снижению популярности лидера ЛДПР и постепенному выходу его из числа активных участников политического процесса.
Кроме того, В.Жириновский начинает терять свой главный политический козырь — пресловутый «институциональный (властный) фактор», позволявший длительное время рассматривать его фигуру либо как «негласного» приближенного к исполнительной власти, либо как некую фрондирующую псевдооппозицию. Это, судя по всему, является причиной серьезной обеспокоенности лидера ЛДПР, на протяжении всей избирательной кампании безуспешно добивавшегося встречи с Б.Ельциным.
Пятое. Важнейшей чертой нынешней избирательной кампании становится прогрессирующая предсказуемость политического процесса, все более приближающегося, несмотря на обилие различных издержек, к европейским электоральным стандартам.
Очевидно, что роли участников выборов были определены достаточно давно и исполнены в целом в рамках большинства прогнозных оценок. Серьезных неожиданностей, кроме успеха А.Лебедя и откровенного провала В.Жириновского, избирательная кампания не принесла, что свидетельствует в пользу некоторой стабилизации общественных настроений и процессов и позволяет смотреть в будущее со сдержанным оптимизмом.
Да и А.Лебедь с его результатами особым сюрпризом не стал. Его рывок не был своевременно оценен социологами по сугубо субъективным причинам. Дело в том, что результаты, достигнутые им в крупных городах в целом находятся в пределах 9—11%, которые и фигурировали в большинстве социологических прогнозов. Увеличение этого результата до 14% произошло за счет «глубинки» и лишний раз показало поверхностность выводов большинства центров, ограничивающихся в своих исследованиях данными, полученными в мегаполисах и не имеющими возможностей (или стремления) работать в провинции.
Кстати, на тот же вывод наводит и анализ сравнительного успеха Г.Зюганова, достигнутого в сравнении с большинством результатов предвыборных социологических опросов: 32% никем из них не прогнозировалось. Но здесь в действие вступили и некоторые иные, в значительной мере конъюнктурные факторы, суть которых подробно анализировалась ранее.
Расстановка политических сил:
тенденции и перспективы
В целом, важнейшим итогом прошедших этапов президентской избирательной кампании, по мнению большинства аналитиков, можно считать сам факт того, что свободные демократические выборы в России, несмотря на пессимистические прогнозы и опасения, все-таки состоялись. Причем, претензий к их организации и проведению, кроме как по Чечне, ни у наблюдателей от мирового сообщества, ни у оппозиции не возникло.
Отсюда первый из выводов: страной сделан еще один важнейший шаг в направлении укрепления основ выборности власти, без которой теряют смысл любые упоминания о приверженности демократическим формам правления.
Так или иначе, но власть пока отдает приоритет электоральным, а не силовым способам продления своих полномочий, что свидетельствует о прогрессирующей самоценности демократических норм и процедур. Очевидно, что если до 3 июля (т.е. до второго тура) ситуация не изменится, мы станем свидетелями беспрецедентного с точки зрения исторического опыта обновления легитимности власти, что само по себе исключительно важно для становления и укрепления демократических институтов, приобретения ими необходимого запаса прочности и общественного признания.
Следует, на наш взгляд, особо подчеркнуть, что возможная победа Б.Ельцина значительно упрощает этот процесс, т.к. приводит к фактическому объединению прежних, привычных и укоренившихся подходов самовоспроизводства власти с вновь формируемыми традициями ее периодической ротации (обновления) и создает дополнительные возможности мирного и цивилизованного развития политических реформ. При победе же во втором туре Г.Зюганова такой исход совершенно неочевиден прежде всего ввиду обилия в современной России различных корпоративных, в т.ч. властных интересов и амбиций, а также отсутствия механизма, опыта и традиций мирной передачи власти в рамках действующей Конституции.
Другим аспектом этой проблемы выступает определенная «внесистемность» КПРФ, выражающаяся стремлением ее лидера к пересмотру правил экономической и политической игры, создающая прецедент подобных коррекций и в других связанных с передачей власти случаях. Т.е. решить проблему сочетания сменяемости власти с ее преемственностью на этих выборах в любом случае не удастся: при сохранении полномочий нынешним Президентом не будет опробована (по крайней мере до 2000 г.) процедура реальной передачи власти, а если таковая все-таки состоится под вопросом может оказаться сама «декабрьская» (1993 г.) политическая система как таковая.
Вывод второй. Свершившимся фактом следует считать формирование двухполюсной модели политического спектра, на противоположных флангах которого располагаются две ведущие институциональные силы — опирающаяся на исполнительную вертикаль «партия власти» и народно-патриотический (а, по сути, левый) блок.
Характерно, что очевидным провалом завершились все попытки формирования организованной «третьей силы», участники которой в конечном счете оказались перед мало устраивавшим их, но вполне объективным выбором из двух в целом номенклатурных и обладающих определенным опытом пребывания во власти сил — «кремлевским истеблишментом» и думской левой оппозицией. При этом многочисленные поборники «объединения тех, кого не устраивает выбор между Б.Ельциным и Г.Зюгановым», считавшие двухполюсную модель искусственной и привнесенной в общественное сознание противоборствующими сторонами, оказались в конечном счете вынужденными определяться именно в ее рамках, как это делают Г.Явлинский, Е.Гайдар и другие представители столичной либеральной интеллигенции и демократического истеблишмента.
Модель такого противостояния, закрепленная итогами первого тура выборов, на протяжении всей избирательной кампании усиленно подогревалась как СМИ, так и самими ведущими кандидатами, небезуспешно консолидировавшими на этой основе свои достаточно раздробленные ряды — от умеренных до радикальных. Во многом совпадала и аргументация, в соответствии с которой наиболее ортодоксальные, крайние фланги в группах их поддержки вели кампанию по принципу «наименьшего зла» («Президент — не демократ, но он единственный, кто способен остановить коммунистов», «Зюганов — оппортунист, но противопоставить режиму кроме него некого» и т.д.).
Корни столь прочной приверженности электората конфронтационной схеме противостояния находятся в различных сферах — идеологической, экономической, политической и т.д., но более всего — в духовной, связанной с психологической неуравновешенностью общества и его склонностью к ностальгическому восприятию основных событий.
Однако, в основе состоявшегося электорального выбора находились не только эмоциональные, но и сугубо рациональные мотивы — близость ведущих кандидатов тем или иным корпоративным группировкам — региональным, отраслевым, территориальным, национальным, возрастным и пр. Без этого ни одному из них не удалось бы решить довольно трудные задачи по расширению своей социальной базы, а о том, что такое расширение состоялось, свидетельствуют достигнутые ими результаты: при увеличении явки избирателей по сравнению с парламентскими выборами Г.Зюганов добавил к своим прежним показателям не менее 10% (или почти 9 млн. голосов), а Б.Ельцину полностью удалось переломить неблагоприятные для него начальные тенденции и добиться многократного увеличения своего электорального потенциала (с 6—8% в декабре — январе до 35 в июне).
Третий вывод. Результаты первого тура выборов свидетельствуют о постепенном формировании более или менее «равновесной» политической системы и преодолении характерной для начального периода реформ тенденции безоговорочного лидерства ведущего кандидата и его победы уже в первом туре.
Аналогичная тенденция (за исключением Москвы) наблюдается и на местных выборах в большинстве регионов, где победители как правило выигрывают с небольшим, нередко сугубо формальным отрывом.
Прежде всего, следует отметить, что правым оказалось абсолютное большинство аналитиков, не поверивших излишне оптимистическим высказываниям основных кандидатов о возможности их победы в первом туре, а потому неизбежность второго тура в ходе избирательной кампании сомнениям практически не подвергалась.
В контексте предыдущего вывода это позволяет утверждать, что налицо дальнейшее углубление процесса формирования в России некого подобия двухпартийной системы с жесткой и четкой поляризацией общественных сил и их ориентацией на одного из фаворитов.
Следует, однако, подчеркнуть, что прогрессивность этой тенденции (подобные модели, как известно, успешно функционируют в большинстве устоявшихся демократических систем) не отменяет весьма специфических особенностей, присущих российской политической культуре на всем протяжении нынешней посткоммунистической трансформации.
К ним, на наш взгляд, относятся:
- выраженный номенклатурный характер «партии власти» и КПРФ как структур, базирующихся на общности происхождения, а также наличии собственного опыта пребывания во власти и управления страной;
- блоковый характер их электорального участия, формирование вокруг них достаточно мощных и объединенных не столько идеологическими, сколько корпоративными интересами предвыборных коалиций (идеологические или, точнее, мировоззренческие интересы, как правило, преобладают на местах, особенно у коммунистов; что касается руководящего слоя обоих блоков, то его позиции предельно прагматизированы и нацелены на реализацию собственных властных устремлений);
- сложность состава этих коалиций, наличие в них представителей различных политических, идеологических и социальных групп населения, по-разному мотивирующих свое электоральное участие; серьезные расхождения между ними по степени радикализма, месту в политическом спектре, программным установкам и пр.;
- программный консерватизм обоих блоков, их подчеркнутое стремление к различным моделям политической стабилизации на основе либо нынешнего, либо прежнего уклада социально-политической и экономической жизни; постепенное сближение наиболее принципиальных базовых установок, сопровождающееся взаимным перехватом лозунгов и направленности политических действий;
- сохраняющаяся стихийность, эмоциональность и поверхностность электорального выбора большинства граждан, недостаток социально осознанных мотивов голосования (результаты проведенного в день выборов экспресс-исследования показывают, что электоральная ориентация по крайней мере 11% избирателей формировалась в последний момент и зачастую по второстепенным факторам, вплоть до проигранного сборной России футбольного матча).
Четвертый вывод. Итоги голосования 16 июня свидетельствуют об углублении межрегионального и социального раскола общества и формировании четко оформленных территориальных поясов поддержки того или иного кандидата.
Характерно, что на декабрьских выборах 1995 г. подобная картина была менее выражена, а пояса поддержки КПРФ и «партии власти» носили не сплошной, а очаговый, фрагментарный характер (во многом это происходило из-за обилия претендентов). Сегодня картина принципиально иная: по электоральному признаку страна практически разделилась на промышленный, преимущественно реформистский север и аграрный, в основном консервативный юг. Последнее обстоятельство было наглядно продемонстрировано в ночь после голосования на табло Федерального информационного центра.
Данное обстоятельство в случае его дальнейшего развития и обострения способно создать определенную угрозу целостности Российского государства, которая значительно усугубляется рядом других факторов, связанных с нынешним политическим расколом страны и общества.
Анализ результатов первого тура позволяет отнести к их числу прежде всего:
- раскол между городом и деревней. По данным Центризбиркома, даже в регионах относительно компактного голосования за Г.Зюганова крупные города (например, Воронеж, Новосибирск, Казань и др.) поддерживали Б.Ельцина и наоборот: на селе в пользу Г.Зюганова высказывались даже в реформистски ориентированных субъектах Федерации;
- раскол между регионами-донорами и дотационными. Первых меньшинство (по последним данным, двенадцать), и все они ориентируются на Б.Ельцина, требуя при этом большей экономической самостоятельности и т.н. «бюджетного федерализма», то есть фактического уменьшения «донорской» квоты на поддержку отстающих. Последние, напротив, несмотря на полную зависимость от федерального Центра, в значительной мере настроены прозюгановски;
- раскол между различными субъектами Федерации республиканского (национального) и областного (территориального) уровней. Данный элемент противостояния статистически несколько завуалирован, но, тем не менее, сохраняет свою актуальность ввиду преимущественной поддержки Г.Зюганова крупными национальными автономиями, а Б.Ельцина — преимущественно мелкими. Кроме того, здесь сохраняется действие чисто территориальных факторов: северные республики склоняются в сторону нынешнего Президента, а южные (в основном кавказские) — его главного оппонента;
- раскол избирателей по возрастному признаку. Здесь налицо прямо-таки математическая закономерность: соотношение уровней поддержки Б.Ельцина и Г.Зюганова в большинстве случаев вне зависимости от остальных факторов обратно пропорционально их возрасту. Наиболее велика доля лидера КПРФ среди лиц, перешедших 40-летний и, особенно, 55-летний рубеж.
Пятый вывод. Итоги первого тура выборов свидетельствуют об определенном расширении электоральной базы Б.Ельцина, причем, как и предполагалось, главным образом за счет неопределившихся и колеблющихся избирателей.
Очевидно, что данная тенденция, во-первых, получила дальнейшее развитие в ходе промежуточного (между первым и вторым турами) периода, связанного с фактическим возникновением широкой коалиции нынешнего Президента с несостоявшимися претендентами на президентское кресло, из которых, безусловно, выделяется А.Лебедь (что касается других претендентов, включая Г.Явлинского, С.Федорова и М.Горбачева, то большинство их голосов по-видимому, могут быть приплюсованы почти автоматически, хотя соответствующая организационная работа, тем не менее, проводится и, причем, достаточно активно).
Во-вторых, прирост социальной базы нынешнего Президента осуществляется и сугубо экстенсивным способом — за счет расширения групп поддержки внесистемных партий и общественных движений. Только в последние дни о поддержке Б.Ельцина заявили Социал-демократическая партия Российской Федерации (С.Белозерцев), Российская социально-либеральная партия (В.Филин), движение «Социал-демократы» (Г.Попов), Российское общенародное движение (А.Баженов), Совет патриотических и национальных организаций России и ряд других представителей прежде умеренной оппозиции. После этого можно говорить о поддержке Б.Ельцина во втором туре большинством идейно-политических течений и организаций радикально- и социально-либеральной, социал-демократической, консервативной, умеренно- и радикально-патриотической направленности и даже (если учитывать часть электората В.Жириновского) национал-популистской.
За пределами этого спектра остаются только коммунисты, левый фланг социалистов (АПР) и ограниченная часть националистического спектра. Именно этими структурами в настоящий момент и ограничивается поддержка Г.Зюганова.
В-третьих, к голосованию в пользу Б.Ельцина все более склоняются неорганизованные граждане, не придерживающиеся сколько-либо оформленных политических убеждений.
Второй тур:
шансы претендентов
На наш взгляд, в целом оцениваются как предпочтительные для Б.Ельцина. Причин этому несколько:
Во-первых, лидерство Б.Ельцина после первого тура голосования (по официальным результатам Центризбиркома, оно составляет около 3,5%).
Во-вторых, многократно упомянутый, но сохраняющий свое действие и в промежуточном периоде институциональный (властный) фактор. Конституционные полномочия Президента намного существеннее, чем у его соперника, не способного в полной мере контролировать даже аппарат Государственной Думы. Что касается остальных государственных институтов, то влияние в них практически полностью монополизировано исполнительными органами во главе с Президентом.
В этой ситуации наиболее серьезными козырями Г.Зюганова остаются двусмысленность позиции «силовых» структур, неоднозначность поддержки Б.Ельцина региональными администрациями, а также надежды на совершение президентской командой в последние дни одного или серии крупных промахов.
В-третьих, содержание и характер новой расстановки политических сил, сформировавшейся по результатам первого тура.
По предварительным данным, попытки Г.Зюганова привлечь на свою сторону выбывших из игры претендентов идеей коалиционного «Правительства народного доверия» к успеху не привели: большинство экс-кандидатов склонно поддержать Б.Ельцина. При этом одни (как, к примеру, А.Лебедь) официально присоединяются к его команде, другие (Г.Явлинский и С.Федоров) с целью «сохранения лица» делают это «на определенных условиях», третьи (М.Горбачев, М.Шаккум и В.Брынцалов) утрачивают контроль за «своим» электоратом, который переходит к действующему Президенту и только в среде четвертых (В.Жириновский) народно-патриотическая оппозиция получает более или менее реальные (но явно недостаточные по проценту поданных голосов) шансы.
Вместе с тем, не следует забывать, что в условиях социальной деформированности российского общества, отсутствия у него базирующейся на устоявшихся интересах инфраструктуры, неразвитости партийной системы и традиций демократического волеизъявления прямая передача голосов (как это делается в других странах) вряд ли возможна. Поэтому подготовка ко второму туру приобретает особый оттенок. Действия политических элит (как правящей, так и оппозиционной) в этих условиях направляются:
- на выяснение, при каких обстоятельствах и каким образом такая передача может быть наиболее эффективной;
- на формирование представительных и потенциально сильных в этой плане предвыборных блоков и коалиций;
- на взаимное программное обогащение партнеров в рамках складывающихся коалиций (примером является включение в предвыборную программу Б.Ельцина целого раздела из платформы А.Лебедя, касающегося вопросов наведения порядка, борьбы с преступностью и коррупцией и военной реформы);
- на ряд мер полпулистского характера, включая кадровые перестановки в высших эшелонах власти. Даже предварительный анализ предпринятых в этой области мер позволяет утверждать, что одним из мотивов отставок трех членов Правительства и начальника СБП стала отнюдь не безуспешная попытка добиться дополнительного расположения партнеров Президента по второму туру А.Лебедя («под него» отставлены «силовики») и Г.Явлинского (особо настаивавшего, как известно, на увольнении О.Сосковца и П.Грачева).
Все это в совокупности является непременным условием успеха во втором туре. Поэтому центральным звеном наших прогнозно-аналитических оценок в этих условиях становится расчет возможных ситуаций с голосованием сторонников тех или иных кандидатов, потерпевших неудачу и выбывших из дальнейшей борьбы 16 июня.
Данная проблема, на наш взгляд, структурно как бы распадается на три других:
- Об уровне явки избирателей;
- О том, за кого проголосует составляющий в общей сложности не менее 25% электорат А.Лебедя, Г.Явлинского и В.Жириновского;
- О способности обоих претендентов не допустить ситуации, при которой новый Президент РФ не будет избран.
По первому вопросу этого перечня ситуация очевидна: явка будет меньшей, чем в первом туре. Такова тенденция, характерная для большинства постсоветских стран, к тому же усугубляемая периодом массовых отпусков и загородных выездов.
По этому параметру определенное преимущество имеется у Г.Зюганова, т.к. его электорат более отмобилизован, дисциплинирован и менее подвижен. Солидарное голосование сторонников народно-патриотического кандидата практически предопределено, поэтому, учитывая приведенные цифровые выкладки, логично предположить, что большого преимущества ни у кого из кандидатов снова не окажется (пока социологами предсказывается явка, примерно соответствующая минимально необходимой для победы Б.Ельцина, но их доводам, судя по итогам первого тура доверять сложно).
Второй и третий параметры прогноза на второй тур (о перераспределении голосов выбывших из борьбы кандидатов и о шансах на признание его безрезультатности) наиболее сложны и противоречивы. Как и в первом туре, они отмечены самыми различными оценками. Однако, большинство прогнозов, по понятным причинам, сводится к победе одного из кандидатов, а возможность массового голосования «против обоих» практически игнорируется.
Несложные арифметические подсчеты, основанные на переводе процентов в абсолютные цифры позволяют предположить, что в этом случае (при упомянутой 65% явке) за победителя, которым станет Б.Ельцин, проголосует около 30 млн. избирателей или 46,1%, а за проигравшего (Г.Зюганова) — примерно 25 млн. или 38,5%. 10 млн. избирателей или 15,4% проголосуют против обоих, что даже в совокупности значительно не дотягивает до показателя, необходимого для принятия решения о том, что новый Президент РФ не избран.
По данной методике, видимо, осуществляются и прогнозы других социологических центров, большинство которых приходит к аналогичным выводам. Так, ВЦИОМ и Фонд «Общественное мнение» предсказывают победу Б.Ельцину с перевесом соответственно в 19% (53 против 34) и в 10% (39 против 29). Однако, учитывая соотношения социологических прогнозов с реальными результатами голосования в первом туре, последними была введена особая поправка — на степень достоверности сообщаемых респондентами сведений, которая у Г.Зюганова оказалась выше по крайней мере на треть. В соответствии с этими данными преимущество Б.Ельцина резко уменьшилось, составив в итоге не более 3% (33 против 30).
Несколько особняком отстоят социологические «радикалы» из Центра Л.Бызова (бывший функционер РПРФ), с одной стороны, и из Института социологии парламентаризма (Н.Бетанели) и прокоммунистического Центра исследований политической культуры России (С.Васильцов), с другой.
Первые предсказывают чуть ли не двукратный перевес Б.Ельцину, а вторые и третьи не исключают победы Г.Зюганова.
Характерно, что наиболее расходятся прогнозные оценки по электорату А.Лебедя, который действительно в силу ряда обстоятельств трудно предсказуем. Большинство центров сходится в том, что решить судьбу выборов предстоит именно этим избирателям. Причем, если Б.Ельцину для окончательного успеха достаточно примерного равенства проголосовавших ЗА и ПРОТИВ него избирателей А.Лебедя, то Г.Зюганову необходим перевес в пропорции по меньшей мере три к двум.
Кроме того, практически все социологи едины в скептицизме по поводу голосования бывших сторонников откровенных неудачников — от М.Горбачева до В.Брынцалова. Считается, что их выбор существенного влияния на окончательный результат второго тура не окажет.
|
Власть
