С “Веком” беседует заместитель секретаря Совета безопасности России Олег ЧЕРНОВ

— Олег Дмитриевич, вы только что вернулись из Брюсселя, где проводили консультации с руководством Евросоюза по вопросам выработки нормативно-правовой базы антитеррористического сотрудничества. Каковы итоги вашей поездки?

— Наша поездка — результат договоренностей и встреч 3 октября президента России Владимира Путина с господином Хавьером Соланой и непосредственно с руководством Евросоюза. Речь шла о необходимости выхода на уровень практического взаимодействия по линии правоохранительных органов и спецслужб в деле борьбы с международным терроризмом. Хочу отметить еще один момент. Мы не привязываем наши совместные действия с Евросоюзом в этой области только к конкретной сегодняшней ситуации. Наша работа направлена на долгосрочную перспективу. Что же касается, как говорится, тактики момента, то мы имеем дело с многоуровневой ситуацией.

Как известно, Совет Безопасности ООН недавно принял резолюцию о противодействии международному терроризму, в том числе борьбе с его финансовыми спонсорами. 21 сентября Евросоюзом было принято соответствующее решение, включающее комплекс антитеррористических мер. Характерно, что все они созвучны, как с российской позицией, определенной президентом В. В. Путиным, так и с подходом стран—членов Договора о коллективной безопасности СНГ. Таким образом, идет синхронизация наших мер по борьбе с терроризмом с подходом европейских стран к этой проблеме. В Брюсселе во время переговоров с руководством Евросоюза мы изложили наши конкретные предложения в этой сфере. Речь идет о совершенствовании взаимной нормативно-правовой базы. Тут, конечно, есть свои проблемы. Дело в том, что Евросоюз, объединяющий 15 стран Европы, — на трех направлениях: экономика, европейская политика в сфере обеспечения безопасности, правоохранительный блок — пока находится на стадии завершения формирования институтов. Конечно, наши спецслужбы сотрудничают и обмениваются информацией с некоторыми партнерами из стран Евросоюза на двусторонней основе, а вот начать такой диалог с институтами еще только предстоит. Мы также заявили о своей готовности присоединиться к “единому европейскому ордеру на арест”.

— Что это такое?

— Такой ордер будет позволять в реальном режиме времени применять его во всех странах Евросоюза. Он должен заменить остающиеся до сих пор сложные процедуры экстрадиции. Правда, России сразу не удастся полностью подключиться к этому институту, тем не менее мы оговорили условия, при которых можно будет войти в этот процесс в рамках существующего соглашения с Евросоюзом о партнерстве. Предусматривается также обмен законодательными и нормативными актами, чтобы привести их к единому высокому нормативному стандарту. Мы также подразумеваем под этим совместную работу по принятию Россией и странами ЕС соответствующих международных конвенций.

— События в сфере борьбы с международным терроризмом развиваются очень стремительно. Есть ли какой-нибудь конкретный график в проведении очередных консультаций с Евросоюзом?

— Мы провели в Брюсселе только первый раунд консультаций. В ближайшее время они будут продолжены в Москве. В этой сфере работу ведет не только Совет безопасности России, но и прежде всего МИД, а также ряд других российских ведомств. Если до событий 11 сентября наш диалог с Евросоюзом шел в обычном рутинном режиме, то теперь резко повысился качественный уровень общения. В Европе появилось осознание того, что надо интенсифицировать диалог, насыщая его реальными делами. Но парадокс ситуации в том, что существующая законодательная нормативно-правовая база не позволяет вести дела быстро и эффективно. Например, обмен разведывательной и оперативной информацией спецслужб согласно законодательству ряда стран — членов НАТО невозможен: запрещена передача такой информации другой стороне. Для этого необходимо заключение специального соглашения, где бы учитывались специфические условия работы этих институтов, защиты готовящейся ими информации и т.д. Поэтому мы обобщили соответствующие предложения наших спецслужб в этой сфере и передали их руководству Евросоюза. Их реакция была положительной. Дело теперь за конкретной работой.

— В США многоплановую борьбу с международным терроризмом пытаются сконцентрировать в какой-то единой структуре, чтобы координировать действия. Изменится ли в этой связи функциональное назначение, скажем, Совета безопасности России?

— Те положения и рамки, в которых действует Совет безопасности, дают ему достаточно широкие полномочия для ведения координации усилий, например по борьбе с международным терроризмом. Мы не подменяем в исполнительных мероприятиях ни МИД, ни СВР или ФСБ. Они ведут свою самостоятельную работу. Но, с точки зрения выработки единых подходов к вызовам и угрозам, конечно, координация по линии Совета безопасности существует. Мы ведем постоянный мониторинг ситуации, готовим соответствующие доклады президенту, используя при этом совокупный потенциал всех наших силовых ведомств и МИД.