год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Проблемы взаимоотношений Церкви и Государства широко рассмотрены в принятых на Юбилейном Архиерейском Соборе Основах социальной концепции Русской Православной Церкви.

Церковь имеет возможности создавать какие угодно документы по какому угодно вопросу, у церкви есть свое учение и свое предание. Поэтому, когда велась подготовка этого документа, не было места личным, субъективным индивидуальным соображениям, а была совершенно ясная задача выразить учение Церкви, содержащееся в Священном писании, в творениях святых отцов, отраженная в истории Церкви по вопросам церковно-государственных отношений. Кроме того, чтобы лучше понимать статус этого документа, надо иметь ввиду, что вырабатывался он не конъюнктурно, не для того чтобы дать многие разные ответы на многочисленные вопросы сегодняшней жизни, а для того чтобы быть руководством для священнослужителей и мирян в определении и установлении их отношений с государственной властью на длительную перспективу. Не на сегодня и завтра, а на ближайшее столетие.

Поэтому и не стоит искать в этом документе тем, проникнутых сиюминутностью, потребностью сегодняшнего дня. И еще одно обстоятельство, на которое я хотел бы сейчас указать. Этот документ, выработанный в Русской Православной Церкви, исходит из того, что каноническая территория нашей Церкви не ограничивается территорией России, Российской Федерации, а простирается на всю территорию бывшего Советского Союза, на территорию СНГ и Балтии, как мы сейчас ее называем, за исключением Грузии, потому что в Грузии своя отдельная Автокефальная Православная Церковь. А также в некотором смысле на дальнее зарубежье, потому что в дальнем зарубежье есть православные общины находящиеся в юрисдикции Московского патриархата. И поэтому при выработке документа должна была учитываться вот такая универсальная ситуация церковно-государственных отношений, а не только та, которая сложилась и складывается в России.

Поэтому и отдельные положения этого документа могли казаться не совсем актуальными и обоснованными применительно к российской ситуации. Но они не могут иметь свою логику и свой смысл реальный и действенный, если рассматривать церковную ситуацию в иных странах, где Православная Церковь представляет меньшинство, и где она, может быть, находится в значительно более трудных обстоятельствах, чем у нас в России.

Что же касается содержания этого документа, то в нем речь идет о Церкви и Государстве как образованиях, имеющих разные природы и разные происхождения, но на протяжении всей истории человеческого общества с начала существования Церкви, которая восходит ко времени земной жизни Христа Спасителя, постоянно контактирующих и взаимодействующих. Документ рассматривает разные модели церковно-государственных взаимоотношений бывших в истории и указывает на симфонию, как на идеальную форму церковно-государственных взаимоотношений. Естественно ничто идеальное здесь в земной жизни никогда не может реализовываться совершенно и полно. Поэтому можно говорить только об опыте построения симфонических отношений между Церковью и Государством, который имел место в Византии, на Руси и существенным искажением которого была система государственной церковности в России, установленая Петром Великим и существовавшая в России до 17-го года.

Конечно, среди моделей церковно-государственных отношений, установленных в России, особую актуальность имеют рассматриваемые в документе модели режима отделения церкви от государства и государственной церковности. Государственная церковность это, конечно, не нечто экзотическое в современном мире. Ряд европейских государств, и не только монархические государства Европа, но и республиканские, такие как Греция и Финляндия, имеют государственные Церкви. Тем не менее, в большинстве современных стран церкви от государства отделены.

Отделена Церковь от государства и в нашей стране, но что очень важно, отделение Церкви от государства может быть существенно разным. И речь идет не только о вариантах одного и того же режима, а речь идет о разном генезисе отделения церкви от государства. В некотором отношении можно отчетливо различать модель отношений, которая сложилась в США, с одной стороны и ту модель отделения церкви от государства, которая родилась в огне Французской революции. В первом случае отделение церкви от государства было продиктовано поликонфессиональным составом американского населения и потому отделение церкви от государства представлялось оптимальным и почти единственным возможным способом устроения церковно-государственных отношений. Во Франции государство отделило церковь с явно антикатолическим, антиклерикальным и по существу антирелигиозным пафосом. И в дальнейшем, в западноевропейской истории мы видим, что эти разные подходы отделения церкви от государства по разному сочетались конкретно в правовом режиме разных стран. Понятно, что ситуация с отделения церкви от государства в Советском государстве, у нас явилась с крайнем заострением той тенденции которая проявилась во Французской революции и мы конечно видим, что нынешний режим отделения церкви от государства носит существенно иной характер и не продиктован высшей целью борьбы с религией.

При этом, размышляя о церковно-государственных отношениях при общеконституционном принципе отделении церкви от государства, мы можем попытаться выразить и такую мысль, что в симфонии, являющейся идеалом установленных церковно-государственных отношений, поскольку она базируется не на юридических началах, сколько на исповедании православия значительным большинством населения страны, может быть реальной действительной политикой церковно-государственных отношений до известной степени реальны доводы и при сохранении сложных правовых норм при отделении церкви от государства.

Кроме того я думаю, весьма поучителен опыт установления церковно-государственных отношениях в современной Германии, где ни одна из церквей не имеет государственного статуса и уж тем более правовой статус гражданина не зависит от его вероисповедания, но где в законодательной системе учитывается особый вес религии большинства. В Германии в одинаковом положении оказываются католические и протестантские церкви. Они, в отличии от других религиозных объединений, имеют статус корпорации публичного права. Эта возможность приобретения статуса корпорации публичного права открыта и для других религиозных общин, но в этом случае они должны пройти определенные процедуры. А другие религиозные общины, такие как мусульмане, рассматриваются как корпорации частного права. Это очень существенно отличает одних от других, это позволяет реально, в установлении церковно-государственных отношений учитывать реальный вес каждой религиозной общины.

Русская Православная Церковь, Архиерейский собор, издавая документ "Основы социальной концепции" не обошли стороной проблемы, связанные с возможным возникновением коллизий в церковно-государственных отношениях. Документ, как я уже сказал, исходит из ситуации не только в России и Европе, но и в других странах, где есть Русская Православная Церковь. Какого рода могут быть коллизии?

Говоря о том (это фундаментальное учение церкви), что церковь обязана быть лояльна государственным властям, государству, обязана быть добрым подданным своей страны, исполнять свой долг, церковь стремится к миру. Церковь всегда знала, что существует и граница этой лояльности.

Заповедь Божия является для верующего христианина высшим законом земной жизни. Ничто не может для христианина быть основанием, чтобы изменить своей вере и отказаться от жизни по Закону своей веры. Некогда, как мы читаем об этом в книге Апостольских деяний. Синедрион воспрещал ученикам христовым проповедовать учение Христа. На это апостолы Петр и Иоанн ответили, ІХорошо ли нам будет тебя слушать больше, чем БогаІ. Таким образом, коллизия может возникнуть в той ситуации, когда государственная власть может предписывать отказ от христианского православно вероучения в качестве обязательного юридического закона. Конечно, это на сегодня представляется неактуальным не только в России, но и в других странах, в которых живет Русская Православная Церковь. Но мы знаем, что подобная ситуация была в течение многих тысячелетий в Албании.

Если государственная власть предписывает своим гражданам совершать деяния очевидно безнравственные, то христианин не имеет право как христиан их исполнять. Разумеется, речь идет о делах безусловно греховных, т.е противоречащих Заповедям Божиим: Іне убий, не прилюбы сотвори, не укради, не лжесвидетельствуйІ. Конечно трудно себе представить законы, которые предписывали убийство, как нарушение заповеди. Или трудно себе представить необходимость лжесвидетельства, но есть более тонкие ситуации как мы имеем такую ситуацию в Китае. Когда, всякий человек, имеющий более одного, двух детей обязан принудить женщину прерывать беременность. Т.е. совершать убийство на основании государственных законов. Подобные ситуации можно смоделировать, когда всякий гражданин обязан нарушать Заповеди Божии.

И в документе о Социальной концепции Русской Православной Церкви указывается разные способы реагирования священноначалия церковного при возникновении подобных коллизий. Речь идет о кассациях к законодательной власти направленных на изменение вызывающего решительное несогласие закона, и действий направленных на изменение этого закона.

Под гражданским неповиновением подразумевают не действия направление на свержения правительства или власти, издавшие этот закон, в таком случае Церковь как полнота, священноначалие церковное, не может участвовать в действиях политических, речь идет о действиях направленных на отмену закона, исполнение которого противоречит христианскому долгу.

Я хочу сказать несколько слов об отношении Церкви к политике. В данном случае речь идет о политике, как политической внутренней борьбе, потом что за политику можно принимать и войну. Церковь никогда не отстраняется от такого общенародного дела как защита отечества. Но что касается внутриполитической борьбы, то, безусловно, Церковь, как полнота, и священноначалие духовное и клирики, каждый индивидуально, в такой борьбе, участвовать, право не имеют. Хотя имеют право иметь свои политические суждения, которые выражаются через участие в голосовании.

Иное дело миряне. Миряне являются гражданами страны и если конституция предусматривает политическую борьбу, как процесс формирования власти, то христиане не могут от этого устранятся и могут являться членами политических партий, не противоречащих в своих целях учениям Христа-Спасителя. Могут и образовывать свои собственные политические образования, но в любом случае, эти политические образования образованные православной общественностью никаким образом не связывают со священоначалием. Т.е. священноначалие не может нести никакой ответственности, ни политической, ни юридической, ни моральной за действия самостоятельно образованные группами православных христиан политических партий и движений. Вот некоторые соображения, которые мне показались не лишенные смысла по поводу хорошо известного документа Основы социальной концепции Русский Православной Церкви.