год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Основополагающие значение и роль Православной Церкви в создании и развитии Российского государства прослеживается буквально с первых веков проповеди христианской идеи на Руси. В XI в. в “Слове о законе и благодати” митрополита Илариона уже были сформулированны особыя отношения светской и духовной власти. Православная Церковь на Руси стала вассалом и духовником государства одновременно. Соратником и духовником Ярослава был Иларион, вдохновителем Куликовской победы Дмитрия Ивановича стал Преподобный Сергий Радонежский, образцы гражданского мужества явили собой Филипп Колычев и Патриарх Гермоген. Московский великий князь и затем царь воплощал в себе одновременно функции “священства” и “царства”. Более того русскому православному царю представлялась возможность реализовать замысел Творца на земле.

В XVI-XVII вв. христианское и государственное сливаются в одно понятие “Святая Русь”. В это время власть митрополита и патриарха и власть князя и царя простирались на всю территорию России. Обе администрации дополняли и дублировали друг друга в управлении государством, в годы кризисов оказывали взаимную поддержку и это едиство было залогом выживаемости и жизнестойкости. Как справедливо отметила Е.Б. Емченко основная тема Стоглавого собора 1551г. не отражение полемики между “нестяжателями” и “иосифлянами”, а “священство” и “царство”, их “согласие”. Главное это устройство православного царства, где каждый должен строго подчиняться закону православной веры, а царю предоставляется право следить за его соблюдением. Интересно, что определяя порядок суда и управления в церкви, Стоглав копировал земское (государственное) управление.

А основой системы государственного управления России на протяжении более 200-т лет была приказная система госучреждений.

Патриарщий двор также имел общегосударственное значение и сложился из домена московских митрополитов, традиционно имевших на своих землях вассалов (бояр, окольничих и служилых людей), обязанных воинской и гражданской службой митрополиту и государю. Окончательно Патриарщий двор оформился после Смуты, когда его возглавил патриарх Филарет. Состоял двор из патриарха, Патриаршей боярской думы и 6 приказов: 1. Дворцовый приказ (управлял вотчинами), 2.Казенный (финансами, - денежными сборами с подведомственных церковных учреждений) 3. Разрядный приказ (ведал назначением высшего духовенства и патриаршими служилыми людьми, их испомещением и судом) 4. Духовный приказ ( являлся судебным отделением Разряда по церковным и брачно-семейным преступлениям). 5. Приказ церковных дел занимался надзором за благочинием и поведением духовенства. 6. Судный приказ –ведал судом в патриарших вотчинах.

В административном отношении русская церковь, как и древневосточная, делилась на епархии. Известно, что в начале ХVI в. их было уже 10, к началу ХVII в. –19, а к концу ХVII в., в 1686 г., на Руси существовало 12 митрополий, 7 архиепископий, 3 епископии. Надо отметить, что процесс образования новых епархий явно не поспевал за постоянным увеличением территории государства.

Ведомству епархиального архиерея по духовным и некоторым другим делам подлежали церкви и духовные лица; монастыри и монашествующие и церковное имущество. Архиерей обладал властью духовно-правительственного и духовно-судебного характера в подчиненной ему епархии. Управлял своей епархией епископ с помощью штата духовных и светских чиновников, полностью находившихся в его распоряжении. Вполне естественно, что обладая таким широким кругом властных полномочий епископ, а вместе с ним монастыри и приходы имели огромное влияние на жизнь не только обширной епархии, но и в большей степени на развитие центрального епархиального города, являвшегося местом проживания епископа и его штата. Не следует забывать, что основной ячейкой формировавшей духовное и общественное сознание средневекового человека был церковный приход.

Епископы Московской Руси были не только духовными архипастырями, но являлись и очень важными, с обширными правами и полномочиями, государственными чиновниками. Они управляли большими территориями, владели вместе с подчиненными им монастырями значительным имуществом крестьян, им на основании царских жалованных грамот принадлежала в их землях административная, финансовая и судебная власть, а царские чиновники не имели право даже въезжать в архиерейские владения.

В то же время они, как и другие помещики, должны были в своих землях отбывать различные государственные повинности: - доставлять даточных людей на войну; - отдавать денежные налоги на военные издержки; - поставлять провиант на государевых служилых людей; - давать нуждающемуся государству в займы и т. д.

Присутствие епархиальных архиреев на Земских соборах было обязательным при обсуждении всех важных государственных дел: архиереи и монастыри являлись царскими и всеобщими молитвенниками, одновременно были крупнейшей финансовой силой в стране и, без их благословения и одобрения нельзя было начать и завершить какое-либо общегосударственное дело.

Как же осуществляли свою власть епархиальные архиреи и какое влияние они оказывали на формирование и развитие центрального епархиального города ?

Известно, что послемонгольские города Северо-Восточной Руси являлись преимущественно княжескими центрами. Основанная в 1177 г., с 1340 г. (после кончины Ивана Калиты) Коломна стала домениальным городом главы династии московских князей и активно развиваясь превращается в центр, сомаштабный Москве. В XIV – XV вв. – это домен старшего князя московского дома Калитовичей. Как убедительно показал в своей монографии А.Б. Мазуров “ Средневековая Коломна в XIV-первой трети XVI вв.” этот город вполне может быть рассмотрен как своеобразная модель древнерусского домениального города. Своего рода образцовое, показательное хозяйство “на пример”. Можно также говорить о том, что модель отношений духовной и светской власти в Московском государстве проходила апробацию сначала в рамках коломенской кафедры.

Таким образом, Коломна, была одним из центров религиозной жизни и идеологии средневековой Руси. Бурный рост церковной жизни пришлись в Коломне на вторую половину XIV в. по инициативе московского князя учреждение Коломенской епархии произошло в период между 6 декабря 1352 г. (поставление владимирского епископа) и 11 марта 1353 г. – смерть митрополита Феогноста. Для обособления новой кафедры существовали реальные причины: 1.Стремление каждого крупного князя иметь своего епископа (т.е. стремление московского князя); 2. Заинтересованность московского князя в церковном обособлении недавно приобретенных земель в отдельную епархию (г. Коломна – от Рязанского княжества, г. Можайск – от Смоленской епархии); 3. Внутрицерковная потребность в создании викарной (помошник епископа) кафедры близ Москвы4. Упразнена коломенская епархия была в 1799 г., просуществовав почти 500 лет.

Таким образом у митрополита, в лице коломенского архиерея, появился помощник и временный заместитель, имевший свою кафедру в 100 верстах от Москвы. Первоначально коломенский епископ даже жил в Москве, где имел свой двор (недалеко от митрополичьего и великокняжеского), упоминаемый в жалованных грамотах.

Во второй половине XVII в. Коломна центральный город Коломенской епархии, объединявшей 15 городов. О чем Павел Алеппский записал: “Говорят, будто епархия эта бедна и мала. Да поможет ей Бог! Она больше области трёх патриархов: Антиохийского, Александрийского и Иерусалимского”. В XVI-XVII вв. в Коломне действовало 6 монастырей и 48 церквей, а население составляло около от шести до семи тысяч.

Используя данные пицовых книг г. Коломны (5 кн.) и свидетельства Павла Алеппского (1653 г.) можно реконструировать двор и деятельность коломенского епископа. Резиденция находилась при коломенском соборном храме Успение Пресвятой Богородицы, являвшемся его кафедральной церковью. Двор владыки располагался, напротив царского двора на Соборной площади. И был очень велик и обнесен кругом деревянной стеной (“замет”).

За створчатыми воротами на дворе епископа стояли многочисленные постройки: кельи казёные, владычные, мастерская посереди двора стояла “палата каменна, под нею погреб да хлебня”. Здесь же “на дворе” епископ, занимался делами, творил суд и расправу. Там же, заседал коломенский “священный собор” т.е. собрание священников города, имевший представительские функции. В здании канцелярии имелось казнохранилище епископа, еще одно казнохранилище помещалось в верхнем ярусе над притвором соборной церкви. П. Алеппский отмечает, что он и патриарх Макарий были поражены богатствами коломенского епископа – несколько сундуков, полных серебряных и золотых монет. Это и понятно поскольку именно епископу принадлежала власть и особое право собирать в свою казну окладные и неокладные пошлины с духовных и светских лиц своей епархии. При этом царь назначал духовных и светских лиц, которые должны были помогать епископу в управлении монастырями и церквями. На епископском дворе было много и хозяйственных построек: 2 ледника, погреб, сушило, 2 поварни, житница, упоминается и “конюшенный двор с комнатою” и сенями, а вокруг двора “замет”.

Была на епископском дворе и тюрьма “с железными цепями и тяжелыми колодками для преступников”. Воевода коломенский не имел никакой власти ни над епископскими слугами, ни над епископскими крестьянами, провинившимися в чем-либо (“в убийстве или воровстве”), “епископ коломенский распоряжался в воеводствах с властью, не допускающей прекословия”.

При встрече с епископом все, включая воеводу, снимали свои колпаки, кланялись и спешили получить благословение, целовали руку и стояли все время, пока он был на ногах и выслушивали их советы и наставления. Когда епископ являлся в общественном собрании был окружен несколькими монахами и 5-6 слугами, а впереди него несли его посохи. П. Алеппский пишет и о том, что коломенскому владыке принадлежало 300 воинов, которых он использовал для своей охраны, выгод и надзора. Причем содержание им шло от его угодий, они же должны были всюду сопровождать владыку.

В распоряжении епископа были как органы его архиерейской власти, так и собственно бояре, дворяне, дворецкие, дьяки, тиуны, десятильники, волостели и др., помимо большого штата церковников был свой приказной аппарат, состоявший из стряпчих, подьячих и др. должностных лиц, имелись и “казенные мастера”: кузнецы, плотники, иконники и др., которые из “домовой казны епископа годовое жалование денежное и хлебное емлют”, а также и многочисленный штат домовых работников и прислуги.

Рядом с двором коломенского владыки находилось “67 дворов владычных бояр и дьяков и детей боярских и приказных и всяких людей”, в них проживало 69 человек коломенского епископа. Владыке коломенскому в XVI – первой половине XVII вв. принадлежали две белые слободки на посаде: на Ямках и на Репне у Троицы, в которых жили “владычни крестьяне”, освобожденные от несения государственного тягла по жалованным тарханно-несудимым грамотам. Одна из таких грамот была выдана князем Иваном Васильевичем III по челобитью епископу Вассиану Топоркову (1525-42 гг. на коломенской кафедре) 3 августа 1538 г.

Судя по этим грамотам владычные слободки возникли в Коломне в начале XVI в. (начали формироваться с конца XV в.). В грамоте упоминаются 30 владычных дворов, которые расположены в двух слободках: у Троицы – 25 дворов, на Ямках – 5 дворов. Среди хозяев дворов, как уже оговаривалось, преобладали люди, занимавшиеся ремеслом (22 человека из 38), в основном обработкой продуктов земледелия и животноводства.

Уже через 40 лет после выдачи этой жалованной грамоты по писцовой книге г. Коломны 1577/78 гг. количество населенных дворов увеличилось в более чем 1,5 раза, а всех дворов в 3 раза. За столь короткий срок коломенские епископы стали обладателями посада средних размеров. В конце XVI в. коломенскому владыке принадлежало 123 двора (населенных, т.е. 131 человек, и еще о 25 узнаем в числе владельцев лавок на торгу).

Восстановление государственности После Смуты проходило по образцам до смутного периода. После нового челобитья коломенского епископа царь Михаил Федорович пожаловал в 1627 г. коломенскому владыке Рафаилу и его “дому” новую государеву грамоту о подчинении его ведомству в Большом Микулинском стану и др. местах сел, деревень с мельницами, лесами и др. угодьями, а также выданную и на епископскую мельницу, находившуюся на Коломенском посаде21, и на дворы в коломенских городских слободках, против старинных книг Д. Житова со товарищи (1577/78гг).

По данным сыска 1640 г., видно, что количество дворов осталось почти прежним, а численность населения, зависимого от владыки стало увеличиваться. После “великого разоренья” и обеднения населения многие посадские тяглецы из черных слободок и сотен “закладывались” к крупным феодалам, выплачивая им оброк и становясь феодально-зависимыми людьми, чтобы “избыть тягло”, которое при Михаиле Федоровиче стало для них настоящим бедствием.

Итак, коломенские епископы в XVI – первой половине XVII вв. принадлежали к средним духовным феодалам, обладавшим значительным дворовладением в г. Коломне и имевшим в своем подчинении приказной аппарат и множество зависимых от них людей. Их материальное положение в этот период было намного лучше и устойчивее некоторых других архиереев русской церкви. Так, самыми бедными вотчинными владыками (кроме Крутицкого) были еще и Псковский и Тверской архиепископы. Псковский архиепископ в середине XVII в. имел только 2 двора бобылей.

Наиболее состоятельными были митрополит Ростовской и Ярославский, архиепископ Суздальский и Тарусский, архиепископ Рязанский и Муромский.

Помимо епархиальных архиереев крупными феодалами, обладавшими значительным землевладением в городе, были и средневековые монастыри. Монастыри и монашествующие г. Коломны также подлежали ведомству коломенского владыки. В XVI – XVII вв. в Коломне действовало 6 монастырей.

Также по данным, предоставленным писцовой книгой г. Коломны 1577/ 78 гг., можно узнать о численности представителей черного духовенства в городе. Так, в Коломне в конце XVI в. их количество составляло всего 25 человек, четверо из которых имели начальствующие чины.

Как и коломенский владыка, монастыри имели свои дворы на посаде и зависимых от них людей в городе. Всего людей зависимых от монастырей находим 19 человек.

Самыми богатыми дворовладельцами страны в начале XVII в. в Замосковном крае были помимо московских монастырей Ярославский Спасский (307 дворов), Суздальский Спасо-Ефимьевский (200 дворов), Нижегородский Печерский (89 дворов) и другие монастыри. К крупным дворовладельцам в городе принадлежал, например, Суздальский Покровский девичий монастырь (88 дворов) или Рождественский монастырь во Владимире (16 дворов). Коломенские монастыри же, имевшие менее 10 дворов в городе, считались мелкими.

На коломенском посаде были монастырские “подворья”, т.е. городские владения, таких крупных известных на Руси монастырей, как Симонов и Чудов монастыри Москвы, а также Живоначальной Троицы Сергиев монастырь, и Угрешский монастырь Николы Чудотворца. Им принадлежали 5 из 9 осадных дворов посада, в которых проживали дворники. Люди, которые жили на Симонове и на Троицком дворах, упоминаются и среди торгового люда Коломны в мясном и рыбном рядах Коломны.

Наиболее тесные связи с жизнью русского города XVI – XVII вв., а точнее с населением городских посадов имело приходское духовенство. Русский приход до XVIII в. помимо прочего был мелкой земской единицей, иногда – миром, он имел не только церковное значение, но и государственное: функции земского управления и удовлетворения религиозных потребностей в приходе переплетались. Так, обширные церковные трапезные служили местом для собраний органов общинного самоуправления и общинных сходок для обсуждения текущих дел и проведения праздничных церемоний; в церкви хранилась мирская казна; выборный сотский был часто и церковным старостой. Особенно важно то, что эти социально-религиозные функции соотносились не только с насущными проблемами местного населения, но и осуществлялись с его участием. Писцовые книги, описывая общинные церкви, сообщали, что они сооружены на мирские средства, стереотипной фразой: “все строение мирское”45. Мир сооружал церковь, выбирал священников и весь остальной церковный причт и отводил им землю для ведения церковного хозяйства. Можно сказать, что церковно- и священнослужители целиком зависели от посада города и существовали в значительной мере на средства, размер которых определялся зажиточностью прихожан.

Как уже говорилось всего в Коломне находилось около 48 церквей: По писцовой книге г. Коломны 1577/78 гг. численность белого духовенства города составляла 35 человек. В Коломне священнослужители городских церквей (15 человек) владели дворами в городе; священнослужители посадских церквей показаны “во дворах” на посаде, т.е. собственниками не являлись. И только один протопоп церкви на государеве дворе являлся собственником дворов и в городе и на посаде.

По данным писцовой книги 1623/24 гг. “всего на Коломне и в городе и на посаде, и в слободах белого духовенства 26 человек. Это снижение численности было связано с последствиями Смуты.

Соответственно с изменением количества белого духовенства сократилась численность и приходских церквей после Смуты. Так, вместо упоминаемых в писцовой книге 1577/78 гг. 24 приходских церквей, их осталось 11.

Приходские священники, как и другие представители духовенства, имели зависимых от них людей. “За попами” по писцовой книге 1577/78 гг. в Коломне жили 16 человек. Книга 1623/24 гг., описывая положение Коломны после Смуты, указывает на то, что в Коломне на церковной земле проживали бобыли – 11 человек, прежде бывшие посадскими людьми, и только 3 крестьянина. Распространение бобыльства после Смуты вполне объяснимо. Состояние бобыльства в податном отношении было более льготным, чем тяглого человека, для него была характерна большая определенность условий при поряде бобыля за владельца (размер оброка и сроки платежей фиксировались навсегда) и большая свобода деятельности.

Если суммировать количество духовенства и зависимых от него людей Коломны на 1578 г., то общая цифра будет равняться 330 человекам (дворовладельцам). Таким образом, духовенство и зависимое от него население, составлявшие более 1/3 всего беломестного населения города (658 дворов и келий), являлись одним из основных компонентов социальной структуры русского средневекового города (одним из основных городообразующих элементов).

Данное соотношение значительно снизится, если посмотреть количество духовенства и зависимого от него населения, например, в нескольких рядовых городах Коломенской епархии. Так, по приправочной книге 1588-89 гг. в Туле находилось 50 лиц белого духовенства, которым принадлежало 5 дворов и 15, 5 келий в городе, а также 27 дворов и 3 места дворовых на посаде. Черного духовенства насчитывалось 17 человек в 17 кельях (при 1 монастыре). И зависел от духовенства только 61 человек. В Дедилове в конце XVI в. имелось 24 человека белого духовенства, которые владели 3 дворами, 1 кельей и 3 дворовыми местами в городе, а также 16 дворами на посаде. В Кашире61 же в конце XVI в. духовных было только 4 человека в 4 дворах, а на церковной земле проживало 18 человек “торговых людей” и 10 человек государевых плотников.

Церковь имела тесную связь с торгово-ремесленной деятельностью города. Все зависимые от духовенства люди принимали деятельное участие в торговле и занимались промышленной деятельностью. В Коломне по писцовой книге 1577/78 гг. торговали из них 73 человека, имевшие 77 лавок и 4 полки на коломенском торгу; 60 человек занимались различными ремесленными специальностями, т.е. большее количество из всех зависимых людей занимались торговлей – ок. 37,8 %,а ремеслом– 32 % , если сравнивать со всем населением Коломны. Зависимые от духовенства, составлявшие 20,7 % всего числа жителей, владели 20,2 % всего числа лавок и дали 33,1 % всего числа ремесленников города.

В первой четверти XVII в. по писцовой книге 1623/24 гг. владельцев лавок среди одних только крестьян владыки Рафаила было 53 человека, им принадлежало 73 торговых помещения. Владычные крестьяне явно преобладали над другими группами беломестного населения Коломны как по числу торговцев (41 %), так и по количеству торговых помещений (45 %), т.е. участие зависимых от духовенства людей в торговой и ремесленной жизни города в конце XVI в., будучи достаточно значительным, только еще более усилилось.

По данным “роспросных” речей беломестцев епископских слобод 1640 г. в 30 ремесленных, промысловых и торговых специальностях владычных слуг было задействовано 114 человек, которые на местном рынке составляли сильную конкуренцию посадским тяглецам.

Посадская община города упорно боролась со своим сильным противником епископом за приписку к тяглу его людей, численность которых постоянно увеличивалась. В этой борьбе правительство поддержало интересы посада, т.к. это было связано с исправным поступлением в государственную казну налогов, в которых оно сильно нуждалось после разорения. Хотя по сыску 1640 г. епископ отдал в тягло только 41 двор, по строению 1649 г. из его слободок на посаде и из городских дворов было взято в тягло еще 108 дворов крестьян и бобылей, т.е. епископские слободки были приписаны к посаду.

Хорошо известны и все подробности борьбы тяглых посадских людей Ярославля, Нижнего Новгорода, Владимира, Суздаля и других крупных религиозных центров России с беломестцами духовных феодалов, которая до середины XVII в. также шла с попеременным успехом.

Церкви и монастыри города пользовались расположением своих прихожан, которые щедро одаривали их своими вкладами. Так, писцовая книга 1577/78 гг. предоставляет нам множество имен вкладчиков.

Являясь крупными феодалами-землевладельцами, монастыри выполняли в городе помимо непосредственно религиозных функции (моления, заступничества и др.) не менее важные и социальные. Они занимались составлением летописей, перепиской книг и их сохранностью, писанием икон. Причем к этой деятельности привлекались и мирские люди, получавшие благословение на богоугодное дело. Так, большая библиотека имелась в церкви Брусенского монастыря.

Голутвин монастырь был богат не только своей церковной утварью, иконами, но и ценнейшей библиотекой, располагавшейся в церкви Богоявления. Ее фонд насчитывал 137 рукописей (22 из них были пергаменными). Библиотека действительно была очень крупной, тем более, если учесть, что в городе во всех книгохранилищах находим около 400 книг, т.е. основной фонд сосредотачивался в Голутвине монастыре. Огромная для удельного города библиотека Старо-Голутвина монастыря с множеством однотипных книг, явно превышавших потребности обители, создавалось, возможно, при участии и местных монахов-переписчиков. И только о Голутвине писцовая книга 1577/78 гг. сообщает, что он поставлял церковные в основном богослужебные книги в свои монастырские села. Это один из примеров, заботы монастыря о зависимых от него селах, о том, чтобы церкви там не стояли без пения и службы проходили исправно.

Большая библиотека была и в соборной церкви. Она насчитывала 108 книг на бумаге и на пергаменте (кроме тетрадей), среди которых 12 дал из своей кельи бывший владыка Иосиф (1565-69 гг.) и одна из которых была напечатана в типографии: “треодь постная печатная”. По мнению академика М. Н. Тихомирова она была напечатана за 10 лет до “Апостола”, изданного Иваном Федоровым и являлась одной из первых печатных книг Москвы. Все книги хранились в храме в “дву сундуках”. В основном это сборники богослужебных текстов такие, как служебник, триодь, октоих, трефолой и минеи, были и сочинения отцов церкви – Маргарит, Шестоднев и сочинения о самоусовершенствовании монахов, расположенного ступенями, – Лествицы и книги для чтения вне богослужебного круга (т.н. “четьи”): “книга Василия Великого”, “книга прибылная владыки Саватия”, “Зерцало”, “две книги о латынях”. Некоторые книги упоминаются в дорогих окладах: “евангилье треть, оболочено бархатом тоусинным, застенки и спни серебряны”.

Таким образом, при храмах и в монастырях, являвшихся “книжными очагами, центрами учености и распространения культуры”, шла основная культурная жизнь города XVI – XVII вв.

Содействуя распространению и укреплению христианства, монастыри значительную часть своих доходов тратили на благотворительные цели, выполняя таким образом функцию общественного призрения. Так, во время неурожая, стихийных бедствий открывались монастырские житницы; здесь могли найти приют и еду обездоленные, при обителях существовали также и богадельни. В конце XVI в. в Коломне было значительное число нищих, живших при одном монастыре и четырех церквях – не менее 48 человек. В Нижнем Новгороде было 19 нищих и богадельня, в Туле в конце XVI в. нищие жили при церквях в 32 кельях, в Дедилове – в 25 кельях.

При подходе неприятеля православные обители становились непреступными крепостями и могли сдерживать его натиск, находясь в осаде много месяцев. А в кризисные годы (например, в Смуту) монастыри служили основным прибежищем, в котором укрывались жители городов и соседних сел.

Церковь оказала большое влияние на формирование и развитие не только социально-экономической сферы жизни русского средневекового города, но и его внешнего облика. Хорошо известно, что в XVI в. и особенно в XVII в. широкий размах приобретает каменное строительство в городах. Причем в основном оно проводилось архиерейскими домами. Каждый епископ стремился обустроить свой двор каменными палатами и трапезными и поощрял желание горожан построить новую каменную церковь в своем приходе или обновить старую (деревянную). Неслучайно в писцовой документации этого периода встречаем множество указаний на ведущееся в городе церковное строительство. Так, например в XVII в. были созданы кремль Ростова с постройками на его территории (звонница, некоторые храмы), каменные стены, башни, церкви и палаты Савво-Сторожевского, Спасо-Евфимьева и других монастырей90. Активно шло строительство и в Коломне: перестроен кафедральный Успенский собор, построена каменная теплая Покровская церковь на епископском дворе и т.д. Постройка новых церквей удивительно украшала город и во многом формировала его территорию: пространственное развитие посадов русского средневекового города шло не только по улицам и слободам, но и по приходам. Таким образом, церкви, монастыри, резиденции высшего духовенства играли важную роль в структуре русского средневекового города, а в некоторых случаях они становились определяющими градообразующими факторами.

В заключение можно сделать следующие выводы:

1. Несмотря на автономность церкви от государства и в сфере управления и в сфере финансов духовенству и зависимым от него людям, составлявшим значительную часть населения центрального епархиального города, приходилось ежедневно взаимодействовать с горожанами. С одной стороны они проникались их заботами и тревогами, а с другой активно защищали в соперничестве с ними в разных сферах собственные интересы. Включение духовенства в городскую жизнь шло на нескольких уровнях: - контактирование с местными властями; - использование епископом в своем распоряжении целого штата подчиненных ему светских приказных людей, детей боярских, ремесленников и др.; - взаимоотношения с простыми горожанами – жителями городского посада.

2. Основная роль церкви в развитии русского города XVI – XVII вв. заключалась в формировании его социальной структуры, в активном участии в его торгово-экономической деятельности (при создании конкуренции жителям посада), в осуществлении ряда социальных и общественных функций и в преобразовании его внешнего облика.

3. В период смутного времени влияние церкви в городах только усилилось. Наблюдался рост количества вкладчиков, повышение числа зависимого от духовенства населения, увеличение церковного каменного строительства в городах и т.д. Церковь в первой половине XVII в. стала настолько могущественной, что единственной возможностью для дальнейшего развития города в XVII в. в условиях постоянного роста налогов и сокращения численности населения посада стала последовательная борьба горожан с привилегиями беломестцев. Это противоборство за приписку белых слобод в тягло шло на протяжении всего XVII в. при поддержке государства и окончилось победой тяглого городского населения.

И пожалуй самое главное, что значительное имущественное положение и административное влияние епархиальной церковной организации и зависимого от неё населения играли основную роль в градообразующем начале и государственности России XVI-XVII вв.