год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Русская Библия 1876 года подвергается сейчас всяческого рода нападкам. Среди "оснований" для этого особое место занимают всяческого рода измышления об отношении Русской Православной Церкви к Ветхому Завету и о качестве принятых Русской Православной Церковью Церковнославянского и Русского Библейских переводов. Нельзя не обратить внимание на то, что нападки на Русскую Библию 1876 года всегда связаны с открытыми или скрытыми нападками на саму Русскую Православную Церковь.

Так, согласно И. Рафаэлю, в Русской Библии 1876 года содержится Танах (средневековый еврейский, то есть не-христианский, так называемый "масоретский", Библейский текст) в "устаревшем русском переводе, малопонятном современному читателю, сделанном христианами, намеренно или по невежеству во многом исказившими его содержание и суть" (никаких доказательств "христианского искажения Танаха" при этом не приводится). И.Ш. Шифман оценивает Русскую Библию 1876 года как перевод "филологически неудовлетворительный и тенденциозный" (никаких доказательств обоснованности такой оценки также не приводится). Вторя И.Ш. Шифману, А.А. Алексеев характеризует Русскую Библию 1876 года как перевод "скучный" и "засушенный" (и в этом случае никаких доказательств обоснованности подобной характеристики не приводится).

Чтобы всячески дискредитировать научную работу над Священным Писанием, которую Русская Православная Церковь стремилась продолжать даже в самое тяжелое для нее время, противники Русской Библии 1876 года выступают с открыто провокационными, ничем не доказываемыми и ничего общего с наукой не имеющими утверждениями. Так, Секретарь Попечительского совета "Общедоступного Православного Университета" А.Э. Бодров, пороча Русскую Православную Церковь, заявляет, что в последней якобы существует "подозрительное отношение к Ветхому Завету", чему, будто бы, "весьма способствует антисемитизм, который очень силен в России" (далее следуют ничем не подтверждаемые заявления о "политизированности церковной жизни", о том, что в Русской Православной Церкви царят "невежество" и "боязнь перемен", и о том, что "к углубленному изучению Библии и достижениям современной (главным образом западной) библеистики в русском православии традиционно относятся подозрительно или с открытым неприятием"). Показательно, что кощунственные слова о "подозрительном отношении Русской Православной Церкви к Ветхому Завету" соседствует с декларациями о том, что представляемому А.Э. Бодровым Университету присущ "акцент на изучение современной библеистики", что этот Университет отличает от других православных учебных заведений "особое внимание к изучению Библии", и что "одной из важнейших задач Университета является подготовка и издание новых переводов книг Священного Писания на русский язык".

Ложь о "подозрительном отношении Русской Православной Церкви к Ветхому Завету" становится очевидной, если мы обратимся хотя бы к начальной Православной катихитической литературе, уже не одно столетие распространяемой православными в России. В составленном еще во второй половине XVIII века "Пространном Катихизисе, для обучения юношества Православному Закону Христианскому изданном при учреждении народных училищ в Российской Империи" прямо говорится: "Учение о Вере содержится в Священном Писании. Священное Писание разделяется на Ветхий и Новый Завет. Ветхий Завет содержит в себе Закон, предуготовляющий человека к совершенному принятию Веры Евангельской. Новый Завет открывает нам Пророчеств и Проображений исполнение, и проповедует Великое Милосердие Божие, заслуженное нам Смертию Иисус Христовою. Ветхий Завет писали Пророки, а Новый Завет - Апостолы Духом Святым, и потому как тот, так и другой называются одним именем - "Священное Писание".

Чтения из Священного Писания Ветхого Завета (псалмы и пармии) со времен Крещения Руси и поныне являются у нас необходимой составной частью Православного Богослужения.

Выдающиеся православные русские богословы, такие, как Святитель Филарет, Миитрополит Московский, Порфирий, Епископ Чигиринский, И.Н. Корсунский, П.А. Юнгеров, А.В. Горский, К.И. Невоструев, И.С. Якимов, В.К. Лебедев, А.В. Миихайлов, И.Е. Евсеев, П.А. Гильдебрандт (ученые, которых Русская Православная Церковь глубоко уважает и к трудам которых постоянно обращается) внесли неоценимый вклад в изучение Ветхозаветных Библейских текстов.

За обвинениями Русской Православной Церкви в "подозрительном отношении к Ветхому Завету" стоят очевидные усилия противников Русской Библии 1876 года подменить Христианские Ветхозаветные оригиналы не-христианскиими. Эти усилия основываются не на каких-либо серьезных исследованиях, а на механическом присоединении к идеям, активно распространяемым сейчас зарубежными "координаторами" Библейской работы, представляющими, прежде всего, Объединенные Библейские Общества.

Так, Д.К. Эричиэ, один из "координаторов переводческой работы" Объединенных Библейских Обществ и автор "манифеста тех богословских принципов, которым Объединенные Библейские Общества следуют в своей работе над новыми переводами Писания", утверждает, что "Ветхий Завет должен переводиться прежде всего как еврейское или древнееврейское Священное Писание. Хотя Ветхий Завет является частью Христианского Канона и может интерпретироваться, как таковая, намного более полезно переводить Ветхий Завет так, как если бы он существовал сам по себе, а не как часть полной Библии. […]. Не должно иметь место никаких попыток создать "христианизированный" Ветхий Завет. Ветхий Завет должен переводиться так, чтобы в его переводе отразились любые моральные и богословские идеи, которые представлены в Ветхозаветных Книгах, хотя бы эти идеи могли рассматриваться как до-христианские, или даже анти-христианские. […]. Характерные христианские концепции и христианский словарь не должны употребляться в переводе Ветхозаветных текстов. […]. Места в Новом Завете, которые являются цитатами из Ветхого Завета, […] не должны христианизироваться "вычитыванием" в них христианских концепций или употреблением характерного христианского словаря в переводе этих мест. […]. Переводчик должен избегать искушения "читать" Ветхий Завет в Новом Завете или "читать" Новый Завет в Ветхом Завете. […] Ни в коем случае Ветхозаветное значение не должно становиться вторичным по отношению к Христианскому значению".

Любому, кто хоть немного вдумается в логику вышеприведенных утверждений Д.К. Эричиэ, сразу же станет понятным, что этими утверждениями отрицается и обоснованность существования в прошлом Единой Христианской Библии, состоящей из Ветхого и Нового Заветов, и право на существование такой Библии в будущем. Более того, требуя отказаться " "читать" Ветхий Завет в Новом Завете или "читать" Новый Завет в Ветхом Завете", Д.К. Эричиэ требует, по существу, чтобы христиане отказались от самих основ Христианства и полностью игнорировали и то, что уже Первоначальная Христианская Церковь "приняла […] Ветхий Завет как неотъемлемую часть своего Священного Писания и читала Ветхий Завет […] как Христианскую Книгу", и то, что "в основе всех Книг Нового Завета" лежит "Христоцентрическое понимание Ветхого Завета", благодаря чему уже Первоначальная Христианская Церковь кардинально отличается от иудаизма.

Отрицание Д.К. Эричиэ обоснованности существования в прошлом и права на существование в будущем Единой Христианской Библии, состоящей из Ветхого и Нового Заветов, ярко проявляется в его рассуждениях о знаменитых словах "Сотворим человека по Образу Нашему" (Быт 1:26). Вначале Д.К. Эричиэ указывает, что в данном случае "имеются по крайней мере четыре возможных истолкования множественного числа". По поводу четвертой возможности он говорит, что "многие христиане, начиная с древних Отцов Церкви до настоящего времени, видели и видят в данных формах множественного числа намек на Христианское Учение о Троице". Однако, переходя к рекомендациям по поводу возможных переводов данного места Бытия, Д.К. Эричиэ, последовательно проводя свою линию, даже не упоминает о возможности перевести это место на основании древней Христианской интерпретации последнего.

Выдающийся отечественный исследователь Священного Писания Н.Н.

Глубоковский подчеркивал необходимость "твердо помнить и серьезно соображать, что главнейшие "богословские" разногласия еврейского и греческого [Библейских] текстов касаются собственно Мессианского содержания. Конечно, евреи хранили и чтут Библию с величайшей скрупулезностью, религиозно обязывались к обеспечению ее неповрежденности и, обладая достаточными средствами, не могли прямо и произвольно искажать Библейскую Истину. При всем том осуществление Мессианской Библейской Идеи Господом Спасителем и христианское понимание Библейских Предвозвещений оказались совершенно неприемлемыми для еврейства и были устранены с догматическою бесповоротностью, а потому пред ним возникла роковая дилемма - или признать свою преступную неправоту, если Христианство библейски вполне основательно, или оправдать себя Библейским авторитетом, приспособив его к своему противохристианскому настроению […]. С христианской точки зрения трудно спорить и с вероятием второй возможности, поскольку отвергнувшие Христа естественно вынуждались к отрицанию "христианских" текстов Библии своею фразировкой их в духе раввинистической догматики. Это совершалось частию даже без особого грубого насилия, ибо еврейские корифеи необходимо разумели и читали Библию соответственно раввинским доктринам, традиционно освященным и закрепленным за нею, а способы начертания еврейских букв и самого письма, при отсутствии пунктуации и вокализации, открывали широкие удобства к тому, что этот процесс раввинистического рецензирования Библейского текста совершился с научною благовидностью и религиозною беспрепятственностью. Так произошла возобладавшая в еврействе "масоретская редакция". Натурально, что русская богословская наука совсем не признает ее исключительно самоподлинною и для Мессианской Стихии Библии предпочитает греческую интерпретацию, явившуюся до Христианской эпохи и чуждую всякой приспособительности к ней. Однако русская библиология вовсе не жертвует первою ради второй […]. Подобное отношение является унаследованным преданием русской богословско-библейской науки, ибо контролирующее значение еврейского подлинника санкционировано употреблением его при разновременных исправлениях нашей Славянской Библии. Этот же принцип авторитетно узаконен Русским переводом всей Библии […], поелику столь великое дело […] было совершено […] волею и смотрением Святейшего Синода и […] издавалось […] в качестве одобренного им общедоступного истолкования Библейской Истины. […]. Все представленные наблюдения, свидетельствуя о достаточном церковно-научном внимании к еврейскому Библейскому тексту, вместе с тем констатируют неизменное убеждение в некоторой его условности, откуда открывается законный простор для равного применения греческой рецензии. […]. Посему […] греческий перевод Семидесяти остается для русской церковно-богословской науки параллельным по тексту с еврейским и преобладающим по Мессианскому освещению Библейского содержания, наиболее обязательным здесь и по церковной традиции, и по рациональным соображениям. […]. Но раз он, по меньшей мере, равноправен с еврейским, то наряду с последним должен быть и общедоступным для беспрепятственного пользования верующего народа".

Здесь надлежит сказать еще и о следующем. Западная идея, согласно которой "оригиналом" Христианского перевода Ветхого Завета должен считаться исключительно средневековый не-христианский Танах, была сформирована не учеными, а западноевропейскими религиозными реформаторами Шестнадцатого века, которые, порывая с древней Хриистианской Библейской традицией и заменяя средневековым не-христианским Танахом Септуагиинту в качестве Ветхозаветного "оригинала", руководствовались не какими-либо научными соображениями, а исключительно интересами своей церковно-политической борьбы с римокатолической догматикой, ибо определенные положения последней, с которыми реформаторы были не согласны, основывались на некоторых частях древне-христианской Греческой Библии, не имеющих соответствий в средневековом не-христианском Танахе.

Очень показательно, что живущие в России противники Русской Библии 1876 года и их зарубежные координаторы, рассуждая о Ветхом Завете, старательно замалчивают выводы, к которым приходит такой крупнейший современный еврейский знаток истории текста Танаха, как Э. Тов. Он обоснованно утверждает следующее: "Масореты заботливо сохранили текст, который был уже испорчен"; "Не должно постулироваться заранее, что масоретский текст отражает первоначальный текст Библейскиих Книг лучше, чем другие тексты"; "Предпочтение, оказываемое масоретскому тексту главным течением в иудаизме, не означает с необходимостью, что он является лучшим текстом Библии"; "Масоретский текст является лишь одним свидетельством Библейского текста, и его первоначальная форма была далеко не тождественна с первоначальным текстом Библии"; "Масоретский текст отражает только одну текстуальную традицию из многих, которые существовали в период Первого и Второго Храмов".

Не менее показательно и то, что живущие в России противники Русской Библии 1876 года и их зарубежные координаторы, рассуждая о Ветхом Завете, старательно замалчивают сказанное о масоретском тексте в одном из лучших современных западных Библейских словарей: "Нет никакого действительного основания считать масоретский текст […] Богодухновенным и, следовательно, каноническим, что случалось временами в некоторых еврейских и христианских кругах".

Наконец, тем, кто без каких-либо на то оснований пытается обвинить Русскую Православную Церковь в "подозрительном отношении к Ветхому Завету" стоило бы обратить внимание на оскорбительное для памяти Святых Ветхозаветных Пророков заявление одного из противников Русской Библии 1876 года, И.Ш. Шифмана, утверждающего, что "Библейские пророки отталкивались от тех представлений о природе и обществе, […] которые нельзя не признать плодом безнадежного невежества". Обвинителям Русской Православной Церкви стоит сравнить это заявление с той оценкой, которую дал Библейским Пророкам выдающийся отечественный богослов и востоковед, Профессор Санкт-Петербургского/Петроградского Университета, член Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917/1918 годов Б.А. Тураев. Согласно Б.А. Тураеву, Библейские Пророки были "защитниками неимущих и угнетенных", "могучими личностями, сделавшимися духовными вождями народа", людьми, "обладающими поэтическим талантом". О Пророке Исаии Б.А. Тураев писал, что этот Пророк заслужил "почетное место среди религиозных гениев человечества", а о Пророке Иеремии - что тот обладал "проницательностью государственного мужа, для которого тесно в какой-либо партии".

Такова правда об отношении Русской Православной Церкви к Книгам Священного Писания Ветхого Завета. И за эту правду православным христианам нужно стоять, всегда памятуя одно из самых замечательных Ветхозаветных изречений: "Велика Истина и сильнее всего!: (2 Езд 4:41).