год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Слово "полиция" происходит от греческого politeia - управление делами государства. Именно так оно понималось до конца XIX века, а в начале XX века стало ассоциироваться лишь с вооруженными государственными органами по охране общественной безопасности и борьбе с преступностью. Согласно наиболее распространенной полицейской доктрине идеальная полиция обязана охранять общественный порядок; оберегать жизнь, здоровье и имущество граждан; пресекать преступления, преследовать и арестовывать преступников; предупреждать преступления; защищать права и свободы граждан. Причина сужения прерогатив полиции - в переходе от полицейского государства к правовому, от системы властных отношений к системе правоотношений. И наоборот, рецидивы тоталитаризма всегда сопровождались расширением полицейских функций.

В этом отношении показательна история советской милиции. Милицейские службы (уголовный розыск, БХСС, ГАИ) в 1968 г. на местном уровне были объединены со следственными подразделениями, пожарной охраной, исправительно-трудовыми учреждениями под эгидой органов внутренних дел. В результате функции милиции стали еще более расплывчатыми, а положение иных служб органов внутренних дел двусмысленным.

Правда, по закону "О милиции" от 18 апреля 1991 г. милицейские службы были обособлены в два структурных блока - криминальную милицию и милицию общественной безопасности. Но они по-прежнему действуют в составе областных, краевых, городских и районных управлений и отделов внутренних дел, поэтому говорить об организационно-правовом преобразовании милиции в самостоятельный орган рано. Из республик бывшего СССР только в Латвии, Литве, Эстонии и Молдавии такое преобразование проведено в полной мере. Там полиция стала самостоятельной структурой, действующей на местах в форме префектур, комиссариатов, отделов и участков, которые не входят в состав органов внутренних дел. Такое положение характерно для большинства государств мира.

Российская милиция и органы внутренних дел в целом вошли в постсоветскую эпоху с наследством, доставшимся от тоталитарного режима, мешающим им адаптироваться к новым экономическим и социальным условиям.

Так, милиция отягощена многочисленными разнородными административными функциями. Она выдает паспорта, прописывает и выписывает граждан, регистрирует иностранцев, оформляет разрешения на въезд в страну и выезд за границу, ведает спецприемниками, рассматривает административные дела, налагает административные взыскания и т.п.

Из единого центра стало невозможно эффективно управлять столь сложной и разветвленной бюрократической системой, рационально распределять средства обширного хозяйства МВД и контролировать правильность их использования. Тоталитарный режим справлялся с этим, используя рычаг партийной ответственности, страх потерять погоны, надежду на раннюю пенсию и т.п. Но теперь деятельность политических партий в МВД запрещена, зарплата даже аттестованных сотрудников относительно низкая, в то время как охранные структуры, юридические конторы, бизнес и криминалитет с готовностью принимают на работу и щедро платят подготовленному специалисту с полезными связями. Поэтому жестко централизованная система, ориентированная лишь на слепое повиновение приказу сверху, пробуксовывает больше чем раньше, порождая коррупцию и очковтирательство.

Милиция, которая долгие годы имела дело в основном с безоружным населением, оказалась неспособной должным образом противостоять вооруженным преступным группировкам, претендующим на выполнение квазигосударственных (судебных, фискальных и охранительных) функций. Региональные управления по борьбе с организованной преступностью, как признают их руководители, работают в режиме "скорой помощи", вокруг уже совершенных преступлений. Поэтому организованные преступления раскрываются редко, несмотря на значительные штаты сотрудников. Например, в 1995 г. в 57 регионах не было реализовано ни одно дело оперативного учета с привлечением к уголовной ответственности членов бандитских группировок, а каждое пятое возбужденное уголовное дело прекращено.

С другой стороны, многие сотрудники милиции психологически и профессионально не готовы к работе в условиях политической и правовой либерализации, жестких ограничений на применение принуждения. Раньше им внушали, что цель построения коммунизма оправдывает любые средства (лагеря, психушки, преследование политических противников). Предприниматели для них были и остаются "барыгами", с которых не грех содрать три шкуры. Когда "высокую цель" отправили на свалку, нашлось немало тех, кто определил для себя свою - обогащение любой ценой. Для этого у них есть все: полномочия, оружие, связи, в том числе в преступном мире. Такие люди представляют чудовищную опасность для правосудия и экономики, они берут в заложники и общество, и органы власти.

Анонимные опросы предпринимателей говорят о смычке правоохранительных органов и криминала, о том, что милиционеры составляют серьезную конкуренцию обычному рэкету, обеспечивая коммерческим структурам нелегальное прикрытие. Если собственники отказываются от услуг "крыши", их ждет пожар, взрыв или заказное убийство. Бандитские и милицейско-кэгэбэшные "крыши" имеют сходную природу, одинаково "доят" предпринимателей. Они делят сферы влияния, а нередко и взаимодействуют. К примеру, россиянину, купившему в Тольятти автомашину, милиция обязательно предложит "пожертвовать" 500 долларов в обмен на дорожную "охранную грамоту". Тех, кто отказывается, бандиты перехватывают на шоссе. Дань "крыше" нередко превышает официальные налоги. Такое налогообложение ведет к росту цен и бюджетному дефициту.

В 1996 г. в Ижевске на скамье подсудимых оказалась милицейская банда капитана Н. Тронина, которая, используя штатное оружие, занималась разбоем на трассе Пермь - Казань. В одном из райцентров Саратовской области начальник отдела полковник Соснин освобождал за мзду задержанных преступников, а потерпевших, напротив, сажал под стражу, занимался вымогательством денег у фермеров, пользуясь покровительством местных властей и губернатора, пока не был арестован. В Москве омоновцы и сотрудники 10-го отделения милиции содержали подпольный публичный дом, в который вербовали девушек с Украины. Если дело пойдет так и дальше, милиция рискует превратиться в регулярное "бандформирование", состоящее на государственной службе.

Подобные случаи из жизни, которыми изобилует пресса, не добавляют доверия к правоохранительным органам со стороны населения. Половина пострадавших граждан не обращается в органы внутренних дел, считая это бесполезным и даже опасным. Более того - некоторые предпочитают на всякий случай перейти на другую сторону улицы, когда навстречу идет человек в милицейской форме.

Следователь с большим стажем, гроза обкомовских и милицейских взяточников 60-х годов А. Кирпичников, зная проблему не понаслышке, пишет в книге "Взятка и коррупция в России": "Кажется, чего бояться невиновному? А того, что с необыкновенной легкостью тебя могут сделать виновным - чаще всего в неподчинении или сопротивлении представителю власти, которому ты не угодил. Хорошо, если тебя оформят как административного правонарушителя, беда - если уголовное дело заведут. Потом оправдывайся. Пиши, жалуйся, все равно ответ один - ваша жалоба при проверке не подтвердилась. Завертит, закрутит бюрократическая карусель, отнимет все силы и средства, да еще схватит тебя судебная машина и засечет. МВД превратилось в двуствольное ружье, разящее и виноватых, и правых. Оно стало серьезным препятствием в наведении в стране правопорядка и стимулирует организованную преступность и коррупцию".

Положение усугубляется тем, что падение престижа профессии, низкие должностные оклады, крайний бюрократизм и хамство, безалаберность в управлении и моральная неудовлетворенность результатами работы вынуждают наиболее перспективных и высокопрофессиональных специалистов покидать милицию. Остаются в основном те, кто не нужен больше никому и нигде или научился делать свой "бизнес" под крышей родной конторы. Число опытных профессионалов со стажем неуклонно сокращается - 60% следователей органов внутренних дел имеют стаж работы менее трех лет.

Организационно-правовую модель современной российской милиции аналитики называют остаточной формой полицейско-бюрократической государственности, подчеркивая, что дело не в форме, а в содержании. Перечисленные язвы российской милиции - частный симптом общей болезни, которой всегда страдала российская держава и которая обостряется всякий раз, когда страна пытается сбросить бремя недуга. Суть этой болезни в том, что государство подчиняется не разуму закона, а силе власти и принуждения, что неизбежно порождает административно-бюрократический, "восточный" способ государственного управления.

Однако, несмотря на провал в борьбе с организованной преступностью, фактическую незащищенность жизни и собственности россиян, в средствах массовой информации и среди профессионалов чрезвычайно редко раздаются требования о радикальной реформе правоохранительных органов. Причины неудач обычно сводят к плохим законам и недостаточному материальному обеспечению.

В советское время деятельность МВД регулировалась непубликовавшимися положениями. Первым законодательным актом стал закон "О милиции". Кроме определения задач милиции, прав и обязанностей ее сотрудников, закон регулирует применение милицией физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия. Этот раздел закона критиковали международные и отечественные правозащитные организации, потому что он не соответствует международно-правовым документам, в частности "Кодексу поведения должностных лиц по поддержанию правопорядка" (ООН, 1979 г.) и "Основным принципам применения силы и оружия представителями правоохранительных органов", одобренным Генеральной Ассамблеей ООН в 1990 г. В нем отсутствуют четкие критерии применения силы и оружия, что позволяет чрезмерно широко их трактовать (в чем российская общественность неоднократно убеждалась).

Вторым законодательным актом, регулирующим деятельность правоохранительных органов по борьбе с преступностью, стал закон "Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации" от 13 марта 1992 г. В нем перечислены задачи такой деятельности: выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений (в том числе сокрытия доходов от налогообложения и уклонения от уплаты налогов); выявление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших; розыск тех, кто скрывается от органов дознания, следствия и суда, уклоняется от уголовного наказания, а также без вести пропавших граждан.

Впервые в российском законодательстве были приведены основания и условия проведения оперативно-розыскных мероприятий, исчерпывающий перечень этих мероприятий и перечень государственных органов, полномочных заниматься оперативно-розыскной деятельностью. Закон запретил ее проведение в интересах какой-либо политической партии или объединения. Вопреки положениям "Концепции судебной реформы" и международных договоров, он установил, что оперативно-розыскные мероприятия, затрагивающие права и свободы человека и гражданина (такие как обследование помещений, зданий, сооружений, контроль почтовых отправлений, прослушивание телефонных и иных переговоров, снятие информации с технических каналов связи), допустимы лишь с санкции прокурора, но не на основании судебного решения.

Важно, что закон установил правовые гарантии для лиц, права и свободы которых нарушены в результате оперативно-розыскной деятельности. Действия соответствующего органа можно обжаловать в суд. А человек, виновность которого в совершении преступления не доказана в установленном законом порядке и который считает, что в отношении его незаконно проводились оперативно-розыскные мероприятия, вправе ознакомиться с полученной таким образом информацией. Отказ предоставить запрошенные сведения или предоставление их не в полном объеме также можно обжаловать в суд. Причем в процессе рассмотрения дела в суде обязанность доказать обоснованность такого решения (ссылки на конспирацию или недопустимость разглашения государственной тайны) возлагается на орган, проводивший оперативно-розыскные мероприятия. По требованию судьи он обязан предоставить информацию, в которой ранее заявителю было отказано.

Однако практика показала, что этих процедур недостаточно для обеспечения гарантий против нарушений прав и свобод личности. Закон не предоставил возможность тому, чьи права нарушены, потребовать через суд или в ином порядке прекращения в отношении его оперативно-розыскных мероприятий. Кроме того, люди зачастую так никогда и не узнают, что их почтовые отправления перлюстрировались, телефонные разговоры прослушивались, а квартиры обыскивались в их отсутствие. Весьма сомнительная с практической точки зрения возможность в дальнейшем попытаться возместить причиненный оперативно-розыскными мероприятиями ущерб положения не исправляет.

Если доверить реформирование ведомственной системы ей самой, она попытается ничего не делать и утопить реформу в словах. МВД опубликовало "Концепцию развития органов внутренних дел и внутренних войск МВД до 2005 года", в основу которой положены следующие принципы:

• сохранение целостности и единства системы МВД, при этом строгая иерархическая вертикаль подчиненности сочетается с самостоятельностью органов внутренних дел на местах;
• простота, гибкость и мобильность организационных структур; рационализация и минимизация их функций в сочетании с надежностью управления и устойчивостью всех звеньев системы;
• приоритетная ориентация всех служб на борьбу с преступностью и поддержание общественной безопасности;
• преемственность и постепенность преобразований.

Планируется перераспределить функции и правомочия по управлению органами внутренних дел и внутренними войсками; более четко разграничить полномочия МВД РФ и органов внутренних дел субъектов Федерации по руководству криминальной милицией, следственным аппаратом, государственной противопожарной службой и органами исполнения наказаний; передать часть функций по организации деятельности милиции общественной безопасности на уровень субъектов Федерации и органов местного самоуправления при сохранении управляемости всех ее звеньев со стороны МВД. При этом муниципальные органы охраны общественного порядка, содержащиеся за счет местных бюджетов, сохранятся в составе милиции общественной безопасности в структуре МВД.

Кроме того, предстоит повысить роль штабных подразделений для реагирования на чрезвычайные ситуации, объединив силы и средства в едином управленческом блоке; восстановить раннюю профилактику правонарушений; передать управления и отделы по борьбе с организованной преступностью в республиках, краях и областях криминальной милиции МВД, УВД субъектов Федерации на правах ее подразделений (сейчас они в прямом подчинении МВД). Предстоит также создать в милиции общественной безопасности на всех ее уровнях подразделения по дознанию, раскрытию преступлений и розыску, чтобы разгрузить криминальную милицию и следствие.

Эксперты критикуют приверженность МВД идее "единой и неделимой" силовой системы. Естественно, стройная иерархическая пирамида представляется чиновнику идеальной конструкцией, особенно если он стоит на ее вершине. Но не надо забывать, что в России проводится муниципальная реформа. В Конституции говорится о том, что органы местного самоуправления самостоятельно охраняют общественный порядок.

Законом "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" от 12 августа 1995 г. охрана общественного порядка, организация и содержание муниципальных органов охраны общественного порядка и контроль за их деятельностью также отнесены к ведению местного самоуправления. Кроме того, запрещается ограничение прав местного самоуправления, установленных федеральными законами. Государству подконтрольна реализация лишь отдельных государственных полномочий, которыми могут наделяться органы местного самоуправления в дополнение к вопросам местного значения. Указом Президента РФ "О поэтапном формировании муниципальных органов охраны общественного порядка" от 3 июня 1996 г. № 802 правительству поручено сформировать муниципальные органы охраны общественного порядка вне системы Министерства внутренних дел.

Однако юридически проблема этим не исчерпывается. В законе "О милиции" вся милиция общественной безопасности названа местной милицией. Но согласно прямому указанию закона термины "муниципальный" и "местный" и словосочетания с ними должны применяться в правовом обороте только в отношении органов местного самоуправления и их деятельности, как предусмотрено законом "Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ". При этом следует учитывать, что все нормативные правовые акты в России до приведения их в соответствие с названным муниципальным законом могут применяться лишь в части, ему не противоречащей. По закону "О безопасности" от 5 марта 1992 г. субъектами обеспечения безопасности могут быть граждане, общественные и иные организации и объединения, а значит - и местное самоуправление.

Получается, что милиция общественной безопасности (местная) по смыслу действующего законодательства должна быть муниципальной, заниматься вопросами местного значения и быть подконтрольной не МВД, а представительным органам местного самоуправления. Какое-либо ограничение прав этих органов прямо запрещено федеральным законом. Все это ставит под вопрос законность и конституционность включения не только "муниципальных органов по охране общественного порядка" (правовой статус которых пока неясен), но и всей милиции общественной безопасности в структуру МВД и даже органов внутренних дел субъектов Федерации, как предусмотрено Концепцией и фактически происходит.

Поэтому необходимо законодательно скорректировать функции милиции общественной безопасности, уточнить ее правовое положение, определив, кому же она должна принадлежать. В любом случае, идет ли разговор о сохранении в составе МВД милиции общественной безопасности или только муниципальных органов по охране общественного порядка, принцип единства, неделимости и централизации системы органов внутренних дел в свете действующего законодательства эксперты считают спорным.

Для повышения гибкости, устранения параллельных и дублирующих звеньев, минимизации функций и сокращения расходов на содержание управленцев в Концепции предложен оригинальный способ - раздувание бюрократического ведомственного аппарата, а именно: предусмотрено создание в Главном штабе МВД Главного оперативного управления, включающего Управление дежурной службы, Управление по чрезвычайным ситуациям, Организационно-мобилизационное управление и Управление связи, автоматизации систем управления и информации. Кроме того, Главный штаб должен пополниться Главной инспекцией, Информационно-аналитическим, Организационно-плановым и Правовым управлениями, Управлением международного сотрудничества. По мнению специалистов, столь мощная управленческая машина неминуемо чрезмерно заформализует работу не только самого МВД, но и всех милицейских подразделений.

Беспокойство вызывает и смещение центра тяжести органов внутренних дел от милиции к внутренним войскам, хотя милиция всегда определяла лицо этого ведомства. Командно-штабные методы управления, слишком активно насаждаемые сегодня в МВД, возможно, годятся для внутренних войск, но не учитывают специфику милиции, а потому могут обернуться лишь бумажными победами и усилить "утечку мозгов".

Сходство полиции (милиции) с армией, войсками весьма относительно и ограничивается в основном вооруженностью обеих структур и особенностями дисциплинарной ответственности. Полиция всегда была полугражданской организацией. Если в армии почитается за благо выполнение приказа без рассуждений, то в полиции подобный метод губителен, так как решения здесь принимаются в основном на месте после непосредственной оценки конкретных обстоятельств дела и доказательств по внутреннему убеждению сотрудника. Символом веры в полиции должен быть не приказ, а закон и разум. Если стрелять по команде можно и должно, то думать - противопоказано. "Сила правоприменительных органов не может иметь своим источником дубинку и пистолет", - считает бывший министр юстиции США Р. Кларк. С учетом сказанного аналитики считают ошибочной вынашиваемую штабными работниками МВД идею превращения военнослужащих внутренних войск в орган дознания. Как говорится, пусть пироги печет пирожник.

Итак, авторы Концепции по-прежнему надеются решить все проблемы путем дальнейшего закручивания гаек и централизации управления, что идет вразрез с общей тенденцией развития российской государственности, проявляющейся в разграничении полномочий центра и регионов, в разделении властей на трех уровнях - Федерации, ее субъектов и местного самоуправления.

С учетом требований муниципального законодательства специалисты предлагают разделить органы внутренних дел на две взаимосвязанные, но административно независимые системы. Первая - федеральные органы МВД, единые и централизованные сверху донизу, в которые должна входить криминальная полиция (именно полиция, а не милиция, в точном переводе означающая "отряды самообороны"), включая аппарат по борьбе с организованной преступностью. Вторая - органы, отвечающие за подготовку кадров, методическое и информационное обеспечение, оснащение и вооружение, международное сотрудничество (их деятельность имеет общефедеральное значение).

При этом вряд ли правомерно сохранять следственные подразделения, появившиеся в органах внутренних дел в середине 60-х годов, поскольку предварительное следствие по всем канонам процессуальной науки - деятельность судебная, а не полицейская. Соединение в руках следователя органов внутренних дел полномочий принимать решения на стадии предварительного следствия и обвинительной функции уголовного преследования - чисто инквизиционный, а не состязательный принцип. Это неизбежно ведет к снижению качества предварительного следствия (что мы видим на практике).

Аналогичная картина наблюдалась и ранее - всегда, когда предварительное следствие проводил обвинитель. Так, передача полномочий по его проведению в органы юстиции в ходе судебной реформы 1864 г. была связана с массовыми и очевидными недостатками расследований, проводимых до того момента исключительно полицией. После изъятия в СССР в конце 20-х годов следственного аппарата из органов юстиции качество предварительного следствия резко снизилось: 40% уголовных дел суды прекращали. Следственный судья должен быть независимым, что недостижимо в иерархической структуре органов внутренних дел.

Предварительное следствие не нужно путать с дознанием, которое вполне соответствует обвинительной функции и всегда является неотъемлемой принадлежностью полиции. Обычно полиция производит дознание на первоначальном этапе расследования с последующей передачей дела следователю или полностью - по делам о наиболее тяжких преступлениях. Однако в подлинном состязательном процессе дознание всегда предполагает существование контролирующего судебного органа (судебного следователя или следственного судьи).

Предварительное следствие проводят следователи органов внутренних дел, прокуратуры, Федеральной службы безопасности и Налоговой полиции. Причем первые расследуют большинство всех уголовных дел, работая на пределе своих возможностей. Ежегодно службу оставляют свыше 5 тыс. следователей (около 10%). Как правило, это люди с высшим юридическим образованием и опытом работы. Если в 80-е годы следователи с высшим юридическим образованием составляли до 90%, то сейчас - 43%, а доля неопытных специалистов со стажем работы до 3 лет выросла до 55%. Немногим лучше положение в других ведомствах, имеющих следственные аппараты.

Еще в Верховном Совете был разработан законопроект о создании единого следственного комитета, который позволил бы сделать следователей органов внутренних дел независимыми от местных органов власти, не смешивать предварительное следствие и оперативно-розыскную деятельность (это касается следователей ФСБ и налоговой полиции), а в прокуратуре - предварительное следствие и надзор за ним. За прокуратурой оставалась бы функция процессуального руководства расследованием. Этот законопроект так и не был принят - правоохранительные органы не желали расставаться со своими следственными аппаратами.

Необходимая плата за централизацию и усиление полиции - серьезное сокращение объема выполняемых ею функций. Идея одновременного расширения и укрепления единых и централизованных федеральных органов внутренних дел с выделением из прежней их структуры разветвленной системы местных правоохранительных органов, несмотря на внешнюю привлекательность, утопична. Власть можно с умом поделить, но нельзя тиражировать.

По мнению экспертов, на местном уровне необходимо преобразование нынешней милиции общественной безопасности. Сейчас она с большой натяжкой может именоваться местной, но никак не муниципальной, поскольку, во-первых, целиком входит в МВД, во-вторых, такие ее подразделения, как ОМОН, изоляторы временного содержания задержанных и заключенных под стражу лиц, конвойная служба, служба дознания финансируются из федерального бюджета, а патрульно-постовая служба, участковые инспекторы, дорожно-постовая служба и т.д. - из бюджетов субъектов Федерации.

Чтобы получить действительно местную милицию, необходимо вывести ее из подчинения МВД, (Г)УВД и передать муниципальным образованиям. Это потребует структурной перестройки нынешней милиции общественной безопасности, поскольку подразделения и службы, которые финансируются из федерального бюджета, а также крупные подразделения ППС (полки, отдельные батальоны), нецелесообразно целиком передавать муниципалитетам из-за межтерриториального характера их деятельности. Определенные ограничения должна иметь передача полномочий в городах федерального значения - Москве и Санкт-Петербурге. Основной сферой компетенции муниципальной милиции должна стать охрана общественного порядка, борьба с административными правонарушениями, в том числе с нарушениями правовых актов органов местного самоуправления, а также с преступлениями небольшой тяжести, которые отнесены к компетенции мировых судей.

Муниципальная местная милиция должна содержаться за счет муниципальных бюджетов с участием бюджетов вышестоящих уровней (через обеспечение минимальных местных бюджетов или финансирование государственных полномочий, переданных муниципальным образованиям).

Перспективные задачи муниципальной милиции: первая - предварительная подготовка материалов о правонарушениях для рассмотрения судом, т.е. дознание по делам и широкому кругу преступлений небольшой тяжести (в порядке передачи органам местного самоуправления отдельных государственных полномочий); вторая - контроль за соблюдением правовых актов органов местного самоуправления.

В результате местную милицию удастся приблизить к населению, полнее учитывать его интересы, исторические и другие традиции, установить тесную зависимость должностных лиц муниципальной милиции от населения, выраженную непосредственно (прямые выборы руководителей местной милиции) и через органы местного самоуправления.

Считается, что ключевой фигурой муниципальной милиции должен стать участковый инспектор, также избираемый населением в рамках территориальных общественных самоуправлений (отдельных поселений, микрорайонов и т.д.), входящих в структуру муниципального образования. Профессионально подготовленный и облеченный доверием избирателей участковый инспектор, возглавляющий территориальный участок муниципальной милиции и имеющий в подчинении штат сотрудников, мог бы наряду с мировым судьей стать "хранителем мира" на подведомственной территории, тем недостающим звеном, которое позволит гражданам наконец-то жить спокойно. Тогда муниципальные органы охраны правопорядка, вооруженные силой самоуправляющегося населения, будут действительно вправе называться милицией в значении, близком к первоначальному смыслу этого слова.

Одна из основных проблем, которая просматривается при разделении и децентрализации полномочий федеральных и местных органов внутренних дел, - обеспечение их взаимодействия. Без должной координации ожидать успеха не приходится. Федеральным структурам недостает владения конкретной обстановкой, дающегося лишь повседневной работой на местах. Без взаимодействия они рискуют оказаться в роли вечно запаздывающей "пожарной команды". Местным органам, в свою очередь, не хватает информации, широты кругозора, владения стратегией борьбы с преступностью, которая не признает границ.

Судя по опыту США, чья полиция состоит из более чем 20 тыс. самостоятельных правоприменительных органов федерального и местного значения, для их взаимодействия "по горизонтали" и "по вертикали" эффективны двух- и многосторонние соглашения о взаимопомощи, программы сотрудничества (в рамках которых создаются временные рабочие группы из сотрудников местных и федеральных органов по борьбе с организованной преступностью, распространением наркотиков), целевые программы помощи, программы профессионального обучения, обмена опытом, введения в курс новейших достижений в области охраны общественного порядка и расследования преступлений, регулярные брифинги, семинары и конференции специалистов. А если институты, центры и экспертные подразделения готовят банки данных о состоянии преступности, преступлениях, преступниках, потерпевших, орудиях и следах преступлений, действиях правоохранительных органов и прогнозах в этой области, то следует обеспечить доступ к ним всем органам полиции.

Осенью 1998 г. руководители МВД предложили ввести конкурсный отбор, чтобы на службу в органы внутренних дел приходили достойные и честные люди. Этим предложениям сопротивляются "старые, проверенные кадры". Они против выборов начальников локальных управлений МВД (типа выборов шерифа города или района), сокращения численности внутренних войск (наследие огромного аппарата войск НКВД) и прочих нововведений, приводящих не только к демократизации всей системы органов внутренних дел, но и к радикальному усилению их влияния. Руководителям МВД придется сломать немало карьер, если они действительно стремятся реализовать радикальные планы реформирования МВД.