год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Давно миновала эйфория общества по поводу первых «перестроечных» шагов гласности, воцарения открытости в тех сферах, где не так давно об этом не представлялось возможным и помыслить, отмены подчас совершенно нелепых запретов и ограничений. В последние годы резко возросло число конфликтных ситуаций, связанных с оскорблением в прессе и других средствах массовой информации чести и достоинства граждан. Многие из них доходят до суда и вызывают бурную реакцию общественности, включая те же средства массовой информации. Обольщаться не приходится: пока есть власть и есть пресса, конфликты между ними неизбежны в силу уже одного того, что миссии, возлагаемые на них обществом, конфликтны по определению. В не меньшей степени чреваты конфликтами и две тенденции: охранения частной жизни гражданина и осуществления права всех граждан на общественно-значимую информацию.

Право на защиту чести, достоинства и деловой репутации, в частности, реализуется через норму статьи 152 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с которой гражданин или юридическое лицо вправе требовать по суду опровержения порочащих их честь и достоинство сведений, или распространившей такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности. Анализ статистических данных судов общей юрисдикции Российской Федерации показывает, что количество дел данной категории постоянно возрастает; так же, как и растет не по дням, а по часам число дел, где ответчиками выступают средства массовой информации. За 1995 г. общее число исков этого рода превысило, по данным Минюста, цифры 1994 г. в два с лишим раза и составило более 3-х тысяч дел. Данные 1996 г. - более 3,5 тысячи дел.

В Приморском крае ситуация практически такая же, как и в целом по России:

	1995 г.	1996 г.	1997 г.	998 г.
Рассмотрено дел с вынесение решения	77	108	162	234
из них к СМИ	36	46	101	117
Удовлетворено	19/52,7%	33/71,7%	65/64,3%	95/81,8 %

Неизменно высокая (и имеющая стойкую тенденцию к росту) удовлетворяемость этих исков вызывает не только и столько удовлетворение от активного использования гражданами своего права на судебную защиту прав, но в большей степени тревогу за авторитет средств массовой информации и некоторые сомнения в очевидности и недвусмысленности правовых норм.

Поскольку в борьбе с коррупцией важная роль принадлежит средствам массовой информации (только за период 1995-1996 г. в центральной и региональной прессе было опубликовано свыше 3-х тысяч материалов, посвященных коррупции, по телевидению показано свыше 150 материалов на эту тему) и с учетом сложившейся коньюктуры по делам о защите чести и достоинства, оскорблениях и клевете, возмещении морального вреда и нанесении ущерба репутации, где ответчиками выступают средства массовой информации, можно сказать, что назрела потребность как в усовершенствовании законодательства, так и в обучении журналистов «технике юридической безопасности».

В самом деле, задача средств массовой информации в рамках борьбы с коррупцией - не только информировать общественность о конкретных случаях коррупции, но и пропагандировать антикоррупционную программу, сообщать об ее успехах, учить граждан навыкам антикоррупционного поведения, формировать новые нормы гражданской морали. Этот комплекс мер должен реализовываться по следующим направления:

• популяризация примеров успешных антикоррупционных программ в других странах;
• борьба в средствах массовой информации с мифом обреченности России на коррупцию;
• распространение материалов государственных и общественных организаций, отслеживающих случаи, практику и методологию коррупции в России;
• разработка, постоянное применение и использование в средствах массовой информации индексов уровня коррумпированности, позволяющих сравнивать между собой регионы, отрасли, крупные предприятия, решения ветвей власти и деятельность конкретных их представителей;
• создание системы «локальной гласности» для информирования населения о действиях наиболее «выдающихся представителей» низовой коррупции;
• постоянное информирование общества о ходе реорганизации антикоррупционной программы.

Но для государственной и действительно независимой прессы совершенно необходимы и «юридическая учеба», и «юридическое рецензирование», которые ни в коей мере не являются посягательством на позицию журналиста и покушением на саму гласность, а являются элементарным юридическим «ликбезом». Плановая работа учебно-просветительского характера - лучшая профилактика от юридических ошибок и некомпетентных суждений на газетной странице и в эфире, от конфликтов и судебных тяжб; от материального урона средств массовой информации в результате судебного иска. Что касается последнего, то, к примеру, только в 1998 г. в Приморском крае по решению судов общей юрисдикции со средств массовой информации взыскано 509 173 деноминированных рубля в счет возмещения морального вреда за распространение недостоверных и порочащих сведений. Однако реально понесенный средствами массовой информации ущерб намного больше, т.к. помимо компенсации морального вреда включает оплату госпошлины, услуг адвоката, судебные издержки.

Несомненно, в силу различных обстоятельств - материального положения средства массовой информации, размера ущерба и т.д., различны и последствия взыскания денежных сумм - для одних это - мелкая неприятность, для других - серьезные финансовые затруднения, а для третьих крах в полном смысле этого слова.

Приведу один пример. В 1998-99 г.г. - Ленинским судом г. Владивостока с редакции газеты «Приморье» по 27 делам взыскано в возмещение морального вреда 583 тыс. рублей. Реально судебными приставами-исполнителями реализовано имущества, принадлежащего газете (поскольку деньги со счетов были предусмотрительно сняты) и выплачено кредиторам 186 тыс. рублей. Фактически газета прекратила свое существование: бремя долгов оказалось непосильным, даже не смотря на то, что учредителем газеты, наряду с коллективом редакции, является мэрия г. Владивостока, не жалевшая денег на освещение своей деятельности.

Вместо газеты «Приморье» (состав редакции, цели и задачи газеты, закрепленные в ее Уставе, наконец, номера газет, как две капли воды схожие с номерами «Приморья», позволяют судить не о юридическим, конечно, а о фактическом преемстве) стала выходить газета «Приморье - плюс».

На сегодняшний день по исполнительным листам сумма долга газеты «Приморье» составляет около 400 тыс. рублей, причем в Ленинском суде находятся на рассмотрении более десятка исков о защите чести, достоинства и возмещении морального вреда, предъявленных к этому средству массовой информации

Итак, основная задача «правового ликбеза» для журналистов - помочь осознать, насколько осторожным надо быть, создавая текст и анализируя его, поскольку слово, текст и контекст, в которых это слово существует, являются главным предметом возникающих конфликтов, и ясность представления о рамках и границах, в которых оно может и должно существовать, служит одной из основ журналистской «техники безопасности»; а ее цель - создание материалов, высказанных в форме такой степени корректности (не путать с беззубостью!), которая исключала бы или по крайней мере делала весьма сомнительной возможность обращения героев публикации в суд.

Основные понятия.

Основания привлечения к уголовной и гражданской ответственности по делам по защите чести и достоинства; компенсация морального вреда

Охрана достоинства личности гражданина является одним из проявлений государственного обеспечения личной неприкосновенности (ст.21 Конституции Российской Федерации). Под достоинством личности понимается осознание самим человеком и окружающими факта обладания им определенными нравственными и интеллектуальными качествами. Достоинство личности определяется не только самооценкой субъекта, но и совокупностью объективных качеств человека, характеризующих его репутацию в обществе (благоразумие, нравственные данные, уровень знаний, обладание социально-полезными навыками, достойный образ жизни и т.п.).

Достоинство любого человека подлежит защите независимо от его социальной ценности. Каждый человек имеет право на уважение окружающих. Никакие обстоятельства не могут служить основанием для умаления достоинства личности.

Понятия «человеческое достоинство», «доброе имя» складываются на основе этических норм, связаны с совершением социально значимых поступков и как социальное благо неотделимы от личности.

В Преамбуле Всеобщей декларации прав человека 1948 г. сказано, что признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира. В связи с этим они охраняются правом. Возможно применение принуждения к лицам, посягнувшим на достоинство и честь гражданина.

Реальная правовая защита достоинства граждан осуществляется, прежде всего, нормами уголовного и гражданского права.

Предусматривая в уголовном законодательстве составы преступлений против чести и достоинства граждан (ст.129 и 130 Уголовного Кодекса Российской Федерации), а в гражданском законодательстве - гражданские правонарушения (ст.150-151 Гражданского Кодекса Российской Федерации), законодатель стремится оградить неимущественные интересы личности, ибо защита доброго имени человека - это прежде всего восстановление его правильной общественной оценки. Таким образом, объектом посягательств, рассматриваемых в настоящей работе, являются честь, достоинство, репутация человека.

Закон не содержит определений понятий «честь», «достоинство», «репутация». В комментарии к Уголовному Кодексу Российской Федерации под общей редакцией Генерального прокурора Российской Федерации, профессора Ю.И.Скуратова и Председателя Верховного Суда Российской Федерации В.М. Лебедева, М., 1996 г. даны следующие определения:

Честь - это общественная оценка личности, мера социальных, духовных качеств гражданина как члена общества, которая во многом зависит от самого гражданина, от его поведения, отношения к другим людям, коллективу государству. (ср. честь - общественно-моральное достоинство, что обязывает и поддерживает общее уважение, чувство гордости. Словарь русского языка С.И.Ожегова, М., 1968 г.)

Достоинство - это внутренняя самооценка собственных качеств, способностей, мировоззрения, своего общественного значения.

По Ожегову С.И. - достоинство - совокупность свойств, характеризующих высокие моральные качества, а также сознание ценности этих свойств и уважения к себе.

Достоинство есть ощущение человеком своей ценности как человека вообще, конкретной личности, профессионала и т.д. Отсюда понятия личного, профессионального, национального достоинства. Следовательно, понятие достоинства включает в себя сознание человеком своей абстрактной и конкретно-социальной ценности, а также ценности (значимости) социальных групп, в которые он входит (другой вопрос, на какой основе формируются эти группы: чаще всего они являются профессиональными, национальными или религиозными).

Таким образом, честь и достоинство - сложные общественные категории, имеющие ряд самостоятельных, но неразрывных и взаимосвязанных аспектов. Взаимно переплетаясь, они представляют собой единое явление и выступают как оценочные категории по отношению к гражданину, его личным качествам.

Репутация - это оценка личности родственниками, друзьями сослуживцами общественного значения гражданина, его компетентности, способностей, коммуникабельности (Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации).

Как видно из контекста, имеется в виду именно деловая репутация. Честь, достоинство и репутация взаимно связаны, характеризуют личность, неотделимы от нее, и составляют важнейшее духовное богатство. Вместе этим честь, достоинство и репутация отражают определенные социальные отношения между гражданином и обществом, а потому имеют большое общественное значение и охраняются, в том числе и уголовным правом.

Ответственность за преступления, направленные против чести и достоинства личности

Уголовным кодексом Российской Федерации предусмотрены 2 состава преступлений, где объектом посягательств являются честь, достоинство и репутация гражданина: ст.129 - клевета и ст.130 - оскорбление.

Клевета - распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию.

Клевета выражается в активном действии, связанном с распространением заведомо ложных сведений, т.е. не соответствующих действительности. Эти измышления содержат данные, порочащие потерпевшего. Под распространением понимается сообщение этих сведений хотя бы одному лицу. Если распространяются ложные, но не порочащие сведения, то содеянное нельзя квалифицировать как клевету.

Под порочащими принято понимать такие сведения, которые умаляют честь и достоинство гражданина, подрывают его репутацию в обществе с точки зрения соблюдения закона, правил общежития и принципов общечеловеческой морали.

Клевета характеризуется прямым умыслом - т.е. виновный заведомо осознает ложность сообщаемых им сведений, а также то, что распространяемые им сведения порочат честь и достоинство другого лица или подрывает его репутацию и желает это сделать. Если гражданин уверен в том, что сведения, которые он распространяет, содержат правдивые данные, хотя на самом деле они являлись ложными, он не может нести уголовную ответственность по ст.129 Уголовного Кодекса Российской Федерации. Часть вторая ст.129 Уголовного Кодекса Российской Федерации содержит квалифицирующие признаки: Клевета в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации. Наиболее опасным видом клеветы является клевета, соединенная с обвинение в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Данный вид клеветы отличается от другого преступления - заведомо ложного доноса (ст.306 Уголовного Кодекса Российской Федерации) направленностью умысла: при заведомо ложном доносе виновный стремится привлечь потерпевшего к уголовной ответственности, а при клевете - на унижение его чести.

Ст.130 Уголовного Кодекса Российской Федерации - оскорбление, т.е. унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприемлемой форме. О неприличной форме Комментарии к Уголовному Кодексу говорит следующее: «Неприличная форма дискредитации потерпевшего означает, что отрицательная оценка его личности дается в явно циничной, а потому резко противоречащей принятой в обществе манере общения между людьми. Это прежде всего нецензурные выражения, сравнения с опознанными историческими и литературными персонажами».

По И.С.Ожегову одиозный - это «вызывающий крайне отрицательное отношение к себе, крайне неприятный».

Слова и выражения, используемые, в том числе и в средствах массовой информации, в целях нанесения оскорбления, в юридической литературе и правоохранительной практике обычно обозначаются как «ненормативная лексика» (ругательная, инвективная). (Подробнее ст. гл.2 «Смысловая защита» текста и уход из «зоны риска»).

Под этим определением понимаются такие слова и выражения, заключающие в своем смысловом значении, окраске и оценочном компоненте намерение говорящего или пишущего унизить, оскорбить, обесчестить, опозорить адресата речи или третье лицо, обычно сопровождаемое намерением сделать в это в как можно более резкой и циничной форме.

В понятии «оскорбление», данном Уголовным Кодексом Российской Федерации , присутствуют 3 признака: а) направленность на унижение чести и достоинства, б) неприличная форма, и в) умышленный характер деяния, хотя прямо и не указанный в тексте статьи. При этом не имеет значения, соответствует ли отрицательная оценка потерпевшего действительности или нет.

Как видим, клевета и оскорбление, хотя и имеют общую направленность, т.е. унижение чести и достоинства личности, тем не менее различаются: оскорбление непосредственно направлено на унижение личного достоинства человека; клевета подрывает общественную оценку личности, влияет на репутацию человека в обществе. Уголовно-наказуемым при оскорблении является унижение чести и достоинства гражданина в позорящей его, неприличной форме; клевета искажает суть имевших место фактов либо создает такое представление, которое не имело место в действительности. Оскорбление затрагивает форму оценки достоинства, клевета - ее сущность.

Закон предусматривает право гражданина на защиту своей чести и достоинства одновременно и гражданско и уголовно-правовым способом. То есть, в случае, когда действия лица, распространившего порочащие другое лицо сведения, содержат признаки преступления, предусмотренного ст.ст.129, 130 Уголовного Кодекса Российской Федерации, потерпевший вправе обратиться в суд с заявлением о привлечении виновного к уголовной ответственности, а также предъявить иск о защите чести и достоинства или деловой репутации в порядке гражданского судопроизводства. Отказ в возбуждении уголовного дела по ст.ст.129, 130 Уголовного Кодекса Российской Федерации, прекращение возбужденного уголовного дела, а также вынесение приговора не исключают возможности предъявления иска о защите чести и достоинства, либо деловой репутации в порядке гражданского делопроизводства.

Меры гражданско-правовой защиты чести, достоинства и деловой репутации гражданина

Защита чести, достоинства и деловой репутации гражданина методами гражданско-правового регулирования, рассматриваются как одно из главных средств охраны прав граждан от разного рода измышлений, умаляющих их честь и достоинство и порочащих деловую репутацию, со стороны других граждан, должностных лиц, средств массовой информации. Не случайно, что во вновь принятом и вступившем в действие с 1 января 1995 г. Гражданском Кодексе Российской Федерации вопросы защита чести, достоинства и деловой репутации нашли самостоятельное закрепление в ст.152, содержание которой стало значительно шире, чем было предусмотрено ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР 1991 г. (ныне утративших силу), где впервые было закреплено понятие «деловая репутация». Хотя вопросы защиты чести и достоинства гражданина и ранее имели место в гражданском законодательстве Российской Федерации, но его применение не получило такого широкого распространения, как в настоящее время.

Как уже отмечалось, количество иском данной категории стремительно растет и большинство исков в судах предъявлено гражданам к средствам массовой информации. Выборочное изучение дел сотрудниками Научно-исследовательского института проблем укрепления законности и правопорядка при Генеральной прокуратуре Российской Федерации в различных регионах России показало, что более половины из числа таких исков составляют обращения не рядовых граждан, а должностных лиц, депутатов, представителей коммерческих и общественных объединений. Это вызвано тем, что, по их мнению, в газетных, журнальных статьях, фельетонах, очерках, радио- и телепередачах неправильно освещалась их служебная, профессиональная и иная деятельность, публиковались необоснованные и некомпетентные обвинения о различных злоупотреблениях, вплоть до преступных проявлений, т.е. в коррупции. Особую тревогу вызывает тот факт, что более половины (в Приморском крае и 70-80 %) обращений о защите чести, достоинства и деловой репутации обоснованны и судом удовлетворены.

Действительно, публикуемые в средствах массовой информации сведения не всегда достоверны и объективно проверены, искажают фактические обстоятельства, носят субъективный характер, и тем самым порочат честь, достоинство и деловую репутацию граждан. Вместе с тем, к сожалению, язык закона в статьях как Уголовного, а более Гражданского Кодексов, посвященных этому виду правонарушений, несовершенен.

Не случайно Верховный Суд России дважды возвращался к этим вопросам и в своих постановлениях № 11 от 18.02.92 г. и № 10 от 20.12.94 г., с последующими изменениями и дополнениями, пытался преодолеть все более и более отчетливо видимые противоречия в судебной практике по их применению. Однако положение это так, как хотелось бы, не выправило, и ситуация по-прежнему такова, что решения судов, включая и высшие судебные инстанции, небезукоризненны по их обоснованию. В какой-то степени это можно объяснить сложностью дел данной категории при квалификации, оценке доказательств, неурегулированностью законодательства и отсутствием по ряду вопросов разъяснений высших судебных органов.

Благодаря этому открываются обширные возможности для «политизации» гражданских и уголовных дел, связанных со средствами массовой информации, давления на средства массовой информации со стороны власти, манипулирования общественным мнением, сознательной дискредитации «недружественных» органов печати и отдельных журналистов. При этом имеют место нарушения гражданских и профессиональных прав журналистов и, с другой стороны, нарушения гражданских прав лиц, ставших объектом диффамации или клеветы со стороны прессы и других средств массовой информации.

Но как бы не было несовершенно законодательство, его надо знать и соблюдать, свободно ориентироваться в правовом пространстве средств массовой информации, что особенно важно для журналистов, пишущих на острые социально-экономические темы, затрагивающих в статьях и репортажах правоохранительные проблемы, отношения «власть - общество» и пр.

Итак, ст.152 Гражданского Кодекса Российской Федерации предусматривает право гражданина требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они не соответствуют действительности.

Формула защиты, предусмотренная данной статьей, крайне узка - речь идет о распространенных порочащих сведениях, которые либо не соответствуют действительности, и тогда они будут опровергнуты, либо суд откажет в защите истцу, если будет доказано их соответствие действительности.

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 11 от 18.08.92 г. дано определение «порочащих» сведений - это «сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином или юридическим лицом действующего законодательства или моральных принципов (о совершении нечестного поступка, неправильном поведении в трудовом коллективе, быту и другие сведения, порочащие производственно-хозяйственную и общественную деятельность, деловую репутацию и т.п.). Как видно, этот перечень не является исчерпывающим. Их трактовка может быть и более широкой. Например, не только прямое нарушение моральных принципов может умалить репутацию человека в глазах тех, чьим мнением он дорожит. Никто не вправе воспрепятствовать человеку поддерживать свою репутацию в глазах окружающих на более высоком, по сравнению с существующими в обществе нормами, уровне и защищать ее.

Поэтому под унижением чести и достоинства, подрывом репутации понимаются и распространение сведений, умаляющих эти блага по сравнению с тем уровнем, к которому стремился и которого достиг истец, хотя бы и приписываемые ему действия не являлись незаконными или аморальными и не вызывали явного осуждения со стороны окружающих. Например, если госслужащий своим поведением исключает возможность для других лиц или подчиненных подарить ему что-либо, то сообщение о том, что ему сделан даже незначительный подарок, безусловно, порочит его репутацию.

Порочащие и позорящие сведения - не одно и то же, хотя оба этих вида направлены на унижение чести и достоинства. Но у порочащих сведений имеется признак ложности, а у позорящих его нет.

Что же касается самого термина «сведения», - то такое понятие в правовой литературе, в частности в текстах законодательства, не определяется и не разъясняется. Обычно этот термин употребляется вперемешку с терминами «информация», «утверждения», «сообщения».

В соответствии с п.2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 11 под распространением сведений следует понимать опубликование их в печати, трансляцию по радио и показ в теле- и видеопрограммах, демонстрацию в кинохроникальных программах и других средствах массовой информации, изложение в служебных характеристиках, публичных выступлениях, заявлениях, адресованных должностным лицам или сообщения в иной, в том числе устной форме нескольким или хотя бы одному лицу. Сообщения таких сведений лицу, которого они касаются, не может признаваться их распространением.

Представляется верным, что ложное сообщение в правоохранительные органы о совершении конкретным лицом преступления в случае добросовестного заблуждения заявителя не влечет для него гражданско-правовую ответственность. Честь потерпевшего в глазах должностного лица в момент получения сообщения не умаляется, т.к. в компетенцию этого должностного лица (прокурора, следователя, органа дознания, судьи) входит проверка достоверности сообщений, сведений (презумпция невиновности обязывает его не доверять этим сведениям до тех пор, пока они не будут подкреплены доказательствами). Если же сведения не подтвердятся, то «потерпевший», естественно, тем более не будет опорочен в глазах должностного лица.

В ст.2 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» даны определения основных понятий средств массовой информации. Так,

под массовой информацией понимаются предназначенные для неограниченного круга лиц печатные, аудио-, аудиовизуальные и иные сообщения и материалы;

под средством массовой информации понимается периодическое печатное издание, радио-, теле-, видеопрограмма, кинохроникальная программа, иная форма периодического распространения массовой информации; под периодическим печатным изданием понимается газета, журнал, альманах, бюллетень, иное издание, имеющее постоянное название, текущий номер и выходящее не реже одного раза в год;

под радио-, теле-, видео-, кинохроникальной программой понимается совокупность периодических аудио-, аудио-визуальных сообщений и материалов (передач), имеющая постоянное название и выходящая в свет (эфир) не реже 1 раза в год..

В статье 152 Гражданского Кодекса Российской Федерации прямо указывается, что гражданин или организация вправе требовать по суду опровержения порочащих их сведений, если распространивший их не докажет, что они соответствуют действительности. Но это не означает, что гражданин может защитить свои права только через обращение в судебные органы. Гражданин вправе также обратиться непосредственно в редакцию средства массовой информации. Так, в соответствии со ст.43 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» гражданин вправе потребовать от редакции опровержения недостоверных и порочащих их сведений, которые были распространены в данном средстве массовой информации. Если редакция не располагает доказательствами того, что распространенные сведения соответствуют действительности, она обязана опровергнуть их в том же средстве массовой информации.

В течение месяца со дня получения требования об опровержении опубликованных сведений редакция обязана в письменной форме уведомить заинтересованных граждан о предполагаемом сроке опубликования опровержения либо об отказе в этом с указанием оснований отказа (ст.43 Закона «О средствах массовой информации»).

В опровержении может быть отказано, по основаниям, предусмотренным ст.45 упомянутого закона, в том числе, если требование об опровержении либо его представленный текст поступили в редакцию по истечении одного года со дня распространения опровергаемых сведений. Отказ в опровержении либо нарушение порядка опровержения может быть обжалован в суд также в течение года, со дня распространения опровергаемых сведений.

Вместе с тем закон предоставляет право суду восстановить пропущенный срок, если признает причины пропуска уважительными (ст.205 Гражданско-процессуального Кодекса).

Однако следует подчеркнуть, что досудебный порядок обращения гражданина или организации непосредственно в средства массовой информации перед обращением в суд не обязателен.

В п.5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 18.08.92 г. разъясняется, что гражданин вправе требовать по суду опровержения порочащих его честь, достоинство или деловую репутацию сведений. При этом законом не предусмотрено обязательное предварительное обращение с таким требованием к ответчику, в том числе и средству массовой информации, распространившему такие сведения.

Причем на требования об опровержении порочащих сведений исковая давность в силу ст.208 Гражданского Кодекса Российской федерации не распространяется. Это служит важной гарантией защиты прав личности независимо от времени обращения граждан за защитой.

Важно отметить, что суду не подведомственны требования об опровержении сведений, содержащихся в судебных решения и приговорах, постановлениях органов предварительного следствия и других официальных документах, для обжалования которых предусмотрен иной установленный законом порядок (п.3 этого же постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации). Вместе с тем, если предъявлен иск об оспаривании сведений, содержащихся в публикациях на материалах уголовных или гражданских дел, он подлежит рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства.

Таким образом, цитирование журналистом отдельных положений процессуальных документов является одним из надежных способов «техники юридической безопасности». Однако возможна и такая ситуация, когда средства массовой информации распространили сведения о гражданине, в отношении которого приговор вступил в законную силу, а через некоторое время обвинительный приговор был отменен и гражданин оправдан. При таких обстоятельствах средства массовой информации обязаны в месячный срок по заявлению реабилитированного сделать соответствующее сообщение. В случае отказа гражданин вправе обратиться в суд с иском.

Истцом по делам данной категории выступает лицо, по мнению которого его честь и достоинство были нарушены.

Если же порочащие сведения распространены в отношении несовершеннолетнего или лица, признанного в установленном порядке недееспособным, иск о защите чести и достоинства в соответствии со ст.48 Гражданско-процессуального Кодекса Российской Федерации вправе предъявить законные представители (родители, усыновители, опекуны и попечители) или прокурор.

Вместе с тем представляется, что вмешательство прокурора в возникшие правоотношения выглядит некорректным, т.к. дела о защите чести и достоинства носят личный характер, честь и достоинство оцениваются порой субъективно, и о том, что распространенные сведения не соответствуют действительности, известно, как правило, самому гражданину. Предъявление таких исков прокурором оправдано только в случае заявления об этом гражданина, который по состоянию здоровья или другим уважительным причинам не может сделать это сам.

В соответствии с п.1 ч.2 ст.152 Гражданского Кодекса Российской Федерации заинтересованное лицо имеет право на судебную защиту чести и достоинства в том случае, когда порочащие сведения распространены в отношении умершего члена его семьи или родственника. В данном случае нарушением чести и достоинства умершего родственника, который уже не может защитить свое право или законный интерес, нарушается и право самого гражданина. Здесь очень существенен момент, что умалением чести и достоинства умершего умаляется честь и достоинство ныне здравствующего родственника. Суды правомерно отказывают в приеме исковых заявлений о защите чести и достоинства умершего лица, если иск предъявлен «чужим, посторонним» человеком

Если в публикации речь идет не о том или ином гражданине, а о неопределенных лицах, круг которых ограничен, то такие дела также рассматриваются судом по существу.

Так, М. обратился в суд с иском о защите чести и достоинства к газете, опубликовавшей статью, в которой, в частности, было написано, что «некоторые судьи в горсуде живут не по средствам». М. работал в этом суде и считал, что обвинение распространяется и на него. Районный суд отказал в иске М. на том основании, что в статье фамилия истца не названа, никаких сведений, касающихся его лично, нет..

Вышестоящий суд данное решение отменил, указав следующее:

В народном суде число судей ограничено, и естественно, можно предполагать, что подозрение читателей падет и на М. Если изложенные в статье сведения не достоверны в отношении М., то газета обязана опубликовать опровержение, указав о несоответствии действительности сведений о том, что «некоторые судьи в суде живут не по средствам» в отношении М.

Если же в публикации не указано конкретное лицо (не приведена его фамилия), но по приведенным данным возможна его идентификация, то суд также обязан рассмотреть иск по существу.

В силу ст.43 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» и ст.152 Гражданского Кодекса Российской Федерации обязанность доказывать соответствие действительности распространенных сведений лежит на ответчике независимо от того, предъявлен иск о защите чести и достоинства либо о возложении на средство массовой информации обязанности опубликовать опровержение или ответ на публикацию. При этом истец вправе (но не обязан!) также представить доказательства несоответствия действительности сведений, порочащих его честь и достоинство.

Истец обязан доказать лишь сам факт распространения сведений лицом, к которому предъявлен иск, т.е. представить газетные статьи аудио-, видеозаписи, текст заявления, жалоб и т.д. При этом каких-либо ограничений по форме доказательств законом не предусмотрено. В одном из судебных заседаний ответчики по делу - должностные лица мэрии г. Владивостока - отправившие Президенту России письмо о якобы имевших место злоупотреблениях прокурора края и объявлении в связи с этим голодовки (оно было опубликовано также в газете «Далекая Окраина») не признавали иск, ссылаясь на недоказанность истцом распространения сведений, т.к. в суд была предоставлена ксерокопия заявления. Заявленное ими ходатайство об истребовании у Президента подлинного обращения суд удовлетворил, возложив обязанность представить второй экземпляр заявления, находящегося в мэрии, на самих ответчиков.

В юридической литературе бытует мнение, что существует только 2 способа распространения сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию: устный и письменный, т.е. имеется в виду только вербальная (словесная) форма выражения сведений. Это представляется неверным. Как уже отмечалось ранее, понятие «сведения» в правовой литературе, в частности, в текстах законодательства, не определяется и не разъясняется. Словарь С.И.Ожегова определяет сведение - как :

1. Знание, представление о чем-нибудь.
2. Познания в какой-нибудь области.
3. Известие, сообщение.

Информацию - как:

1. Сведения об окружающем мире и протекающих в нем процессах, воспринимаемую человеком или специальными устройствами.
2. Сообщения, осведомляющие о положении, о состоянии чего-нибудь.

Определение в словаре Ожегова С.И. слов «сообщение», «известие» доказывает их синонимность понятию «сведений» и не дает ничего нового.

Но информация, сообщения, известия и сведения могут передаваться, а, следовательно, и распространяться не только в словесной форме, но и в визуальной.

Например, в виде графических изображений (рисунок, коллаж, карикатура, шарж и т.д.), фотографий и телеизображений.

Визуальный (в частности, телевизионный) сюжет есть такой же текст, как газетное сообщение, только построенный из другого материала. Если газетное сообщение построено почти исключительно словесными средства и лишь иногда дополняется визуальными материалами, то сообщение ТВ базируется на зрительном ряде, комментируемом словесно. При этом недостоверные и порочащие честь и достоинство «героя» сюжета сведения могут быть распространены как в словесном сообщении, так и в «зрительном ряде» (Скажем, в сообщении журналиста о том, что конкретный госслужащий имеет дачу, и риторическом вопросе, можно ли ее приобрести на зарплату, на фоне видеоряда роскошного загородного дома, нет ничего противоправного, а недостоверные сведения несет именно видеоряд, поскольку показанный дом принадлежит другому лицу).

Графические изображения, зачастую не имеющие словесного комментария, также несут смысловую нагрузку и, следовательно, являются источником информации, или, если хотите, сведений.

Между тем, в Приморском крае иски, содержащие требования об опровержении сведений, распространенных не вербальным, а иным способом, судом не рассматривались. Что касается других регионов России, то опубликованной судебной практике по таким делам не установлено.

В Приморском крае рассмотрено несколько дел о возмещении морального вреда в связи с опубликованием оскорбительной карикатуры либо коллажа в порядке ст. 150 Гражданского Кодекса Российской Федерации.

Если сведения были распространены в средствах массовой информации, то ответчиками являются автор материала - журналист и соответствующий орган массовой информации - редакция. Под «редакцией» в законе понимается не творческий коллектив журналистов, а «организация, учреждение, предприятие либо гражданин, объединение граждан, осуществляющее производство и выпуск средства массовой информации». Редакция газеты имеет различные организационно-правовые формы - общество с ограниченной ответственностью, закрытое акционерное общество и т.д.

В случае, если редакция газеты средства массовой информации не является юридическим лицом, к участию в деле в качестве ответчика должен быть привлечен учредитель данного средства массовой информации. Так, по искам прокуратуры края о защите репутации к газете «Далекая окраина» привлекался редактор, учредитель, издатель газеты в одном лице - Гильгенберг В.А., который в большинстве случаев являлся и автором.

При опубликовании таких сведений без обозначения имени автора (например, в редакционной статье или анонимно, либо если редакция отказывается указать истинного автора, пишущего под псевдонимом) ответчиком по делу является редакция соответствующего средства массовой информации.

Средства массовой информации в суде обычно представляет главный редактор (его заместитель) либо работник редакции, адвокат, которым, согласно официально выданной доверенности, поручается участвовать при рассмотрении дела в суде. Таким образом, обычно в подобных ситуациях в суде выступают два ответчика.

Некоторые редакции направляют в суд автора статьи одновременно как представителя газеты, т.е. соответчики предстают в суде в одном лице, что представляется недопустимым.

В ст. 57 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» установлены основания освобождения от ответственности редакции, главного редактора, журналиста за распространение недостоверных и порочащих сведений:

1. Если они присутствуют в обязательных сообщениях;

Ст. 35 этого же закона относит к обязательным сообщениям:

- вступившее в законную силу решение суда, содержащее требование об опубликовании такого решения через данное средство массовой информации;

- поступившее от органа, зарегистрировавшего данное средство массовой информации, сообщение, касающееся деятельности редакции.

На государственные средства массовой информации ст.35 возлагается обязанность по опубликованию ряда других обязательных материалов.

2) если они получены от информационных агентств;

3) если они содержатся в ответе на запрос информации либо в материалах пресс-служб государственных органов, организаций, учреждений, предприятий, органов общественных объединений;

4) если они являются дословным воспроизведением фрагментов выступлений народных депутатов на съездах и сессиях Советов народных депутатов, делегатов съездов, конференций, пленумов общественных объединений, а также официальных выступлений должностных лиц государственных органов, организаций и общественных объединений.

Как видим, в этот перечень не входят должностные лица органов местного самоуправления (муниципальных органов), а также предприятий и учреждений.

5) если они содержатся в авторских произведениях, идущих в эфир без предварительной записи, либо в текстах, не подлежащих редактированию в соответствии с настоящим Законом.

Эта норма права, касающаяся текстов, не подлежащих редактированию, имеет отсылочный характер. Однако в Законе «О средствах массовой информации» четко не определено, какие тексты не подлежат редактированию. Вместе с тем в ст.18 указанного закона особо оговорено, что учредитель вправе обязать редакцию поместить бесплатно и в указанный срок сообщение или материал от его имени (заявление учредителя). По претензиям и искам, связанным с заявлением учредителя, ответственность несет учредитель.

6) если они являются дословным воспроизведением сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим средством массовой информации, которое может быть установлено и привлечено к ответственности за данное нарушение законодательства Российской Федерации о средствах массовой информации.

Этот перечень является исчерпывающим и расширительному толкованию не подлежит.

При наличии перечисленных обстоятельств ответчиками в суде выступают граждане и организации, от которых поступили такие сведения и которые должны доказывать их соответствие действительности. Редакции средств массовой информации также привлекаются к участию в деле в качестве ответчика, но пределы ее ответственности ограничены лишь возложением обязанности сообщить о решении суда. Видимо, в этом случае, опровержение нужно рассматривать не как вид «ответственности», а как установление истины.

В настоящее время все большую актуальность приобретает вопрос, вокруг которого бушует бурное море конфликтов: подпадают ли под действие ст.152 Гражданского Кодекса сведения, содержащие мнение лица о событиях и явлениях окружающей действительности. Судебная практика показывает, что подавляющее большинство представителей средств массовой информации и журналистов полагают, что не несут ответственность за личное мнение, оценку, суждения и в подкрепление своих доводов ссылаются на ст.47 Закона «О средствах массовой информации»: «журналист имеет право излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью».

Означает ли это абсолютную свободу мнения ?

Вопрос этот безусловно заслуживает внимания, поскольку тесно связан с такими конституционными правами и свободами человека, как свобода иметь и распространять собственные убеждения и действовать в соответствии с ними, свобода мысли и слова, свободная передача и распространение информации любым законным способом, а также со свободой массовой информации (ст.ст.28, 29 Конституции Российской Федерации).

Каким ограничениям подвержена свобода распространения мнений и убеждений? Некоторые ограничения прямо установлены в п.2 ст.29 Конституции Российской Федерации, где запрещается распространение убеждений, возбуждающих чувство социальной, расовой, национальной или религиозной ненависти, вражды или превосходства.

Общий принцип ограничения в осуществлении прав и свобод установлен в п.3 ст.17 Конституции Российской Федерации «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц». Поэтому абсолютны лишь установленные Конституцией Российской Федерации запреты - например, запрет на принуждение гражданина к выражению своих мнений или отказу от них, а дозволения ограничены пределами, установленными в п.3 ст.17, обеспечивающей необходимый баланс между интересами личности и общества. Поэтому, в частности, пределы свободе выражения мнения ставит п.1 ст.21 Конституции Российской Федерации: «Достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления».

Любое выражение мнения имеет определенную форму и содержание. Содержанием служит умозаключение лица, и его выражение не подвержено никаким ограничениям, кроме установленных в п.2 ст.29 Конституции Российской Федерации. Иначе обстоит дело с формой выражения мнения. Во-первых, она не должна унижать честь и достоинство личности. Во-вторых, форма выражения должна исключать возможность заблуждения здравомыслящих третьих лиц по поводу того, является ли сообщение выражением субъективного мнения или сведения о факте. Если эти требования не выполняются, выразитель мнения должен нести связанные с их невыполнением отрицательные последствия.

Например, в газете была опубликована статья «Преданная дружба», в которой рассказывалось, что учитель Р. после кражи у него денег сообщил о своих подозрениях в отношении некоторых своих сослуживцев и соседей работнику милиции. Эти действия Р. в статье назывались подлостью и предательством. В решении суда по иску Р. было указано, что факты, приведенные в статье, имели место в действительности, но в статье без оснований сгущены отрицательные краски вокруг личности Р., в действиях которого нет ни предательства, ни подлости. Суд обязал газету опубликовать опровержение в части квалификации действий Р. как подлости и предательства.

Таким образом, журналист вправе не только констатировать факты, но и излагать свою точку зрения на любые события, в отношении любых лиц и организаций - это неотъемлемый элемент свободы массовой информации. Вместе с тем Закон Российской Федерации «О средствах массовой информации» устанавливает, что при осуществлении профессиональной деятельности журналист обязан уважать права, законные интересы, честь и достоинство граждан и организаций (ст.49).

Публикации в отношении граждан либо организаций могут быть выражены любым жанром, в том числе и в виде фельетона, однако и на такую форму подачи материала, как фельетон, распространяются общие требования - он должен быть основан на конкретных, достоверных фактах.

Порочащие сведения, распространенные средствами массовой информации, должны быть опровергнуты этим же органом печати; опровержение публикуется либо в специальной рубрике, либо на той же полосе и тем же шрифтом, что и опубликованное ранее опровергаемое сообщение. Опровержение информации, содержащейся в радио или телепередачах, зачитывается диктором в той же программе или цикле передач.

Заслуживает положительной оценки практика некоторых редакций, которые не только публикуют опровержения, но и приводят сообщения о наказании виновных корреспондентов.

Гражданским Кодексом Российской Федерации предусмотрена ответственность за унижение чести, достоинства и деловой репутации и в случаях, когда оно причинено не распространением недостоверных и порочащих сведений, а другими действиями, в том числе связанными с распространением сведений.

В статье 150 Гражданского Кодекса Российской Федерации указано, что нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.д.) «защищаются в соответствии с настоящим Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения. А к способам защиты гражданских прав закон (ст.12 Гражданского Кодекса Российской Федерации) относит: наряду с другими (признание права, восстановление положения, возмещение убытков и т.д.) и компенсацию морального вреда.

Ст.151 Гражданского Кодекса предусматривает возложение на нарушителя обязанности денежной компенсации морального вреда в случае, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага.

Следовательно, если в средстве массовой информации распространены сведения, затрагивающие достоинство личности, честь и доброе имя, деловую репутацию гражданина, а также сведения, составляющие личную и семейную тайну, чем нарушается неприкосновенность частной жизни, то средство массовой информации будет нести ответственность в виде возложения обязанности по возмещению морального вреда.

К сведениям, унижающим честь и достоинство, в частности относится: оскорбление, как в вербальной форме, так и в графической и визуальной.

Основанием к привлечению к ответственности будет служить и распространение достоверных, но позорящих сведений, составляющих личную или семейную тайну.

Как показывает практика, таких дел пока немного, хотя их точный учет не ведется, это не предусмотрено статистической отчетностью Немногочисленность дел данной категории объясняется, на иной взгляд только тем, что такая форма защиты впервые предусмотрена в законе, введеном в действие сравнительно недавно. Однако широкая формула защиты, предусмотренная данной статьей, безусловно приведет в дальнейшем к значительному росту судебных дел данной категории.

Компенсация морального вреда при разрешении судами дел о защите чести, достоинства и деловой репутации граждан.

Одновременно с подачей иска об опровержении порочащих сведений зачастую ставится вопрос о компенсации морального вреда. По решению суда моральный вред возмещается средствами массовой информации или должностными лицами, или гражданами в размере, определяемом судом. Размер компенсации морального вреда определяется при вынесении судебного решения в денежном выражении в зависимости от характера и содержания публикации, от степени распространения недостоверных сведений, а также от других заслуживающих внимания обстоятельств, связанных с распространением таких сведений.

Согласно ст.151 Гражданского Кодекса Российской Федерации, при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание также степень вины нарушителя, степень нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

Судебная практика по делам о компенсации морального вреда по делам о защите чести, достоинства и деловой репутации, свидетельствует о наличии противоречий по отдельным вопросам. Это объясняется в значительной степени тем, что защита неимущественных благ гражданско-правовыми средствами во многом несовершенна, ввиду отсутствия сколь-нибудь длительного опыта применения как в законотворческой, так и в правоприменительной деятельности, особенно в части компенсации морального вреда в денежной форме. Все эти нравственные страдания и нравственные переживания неуловимы, доказать следственным или судебным путем наступление морального вреда, кроме отдельных случаев, невозможно. Поэтому единственный правовой выход у суда - фактически применять презумпцию морального вреда и, установив факт совершения неправомерного действия, предполагать моральный вред причиненным, а далее рассматривать вопрос о размере его возмещения в должной форме.

В практике Приморского суда зафиксированы следующие размеры компенсации морального вреда: минимальный - 10 рублей (Фрунзенский суд по иску В.И.Черепкова к редакции газеты «Владивосток») и максимальный - 200 тыс. рублей (Ленинский суд по иску прокурора края к редакции газеты «Приморье» по поводу недостоверных сведений, опубликованных в так называемой «Справке о незаконной деятельности прокурора Приморского края и подчиненных ему прокуроров»).

Интересно, что за одни и те же сведения, распространенные 13-тью должностными лицами мэрии в письме к Президенту, различные районные суды г. Владивостока установили разные размеры компенсации морального вреда: в Ленинском суде - 2 тыс. рублей, в Первореченском - 1 тыс. рублей, в Советском - 500 рублей. (Иски рассматривались в судах по месту жительства ответчиков). Все решения оставлены в силе краевым судом.

Вызывает горячие споры и п.7 ст.152 Гражданского Кодекса о том, что правила статьи о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица, в части применения ответственности в виде компенсации морального вреда. Если иск о защите деловой репутации предъявлен юридическим лицом, то обычно в судебном заседании ответчики, возражая, ссылаются на ст.151 Гражданского Кодекса о том, что моральный вред это - физические и нравственные страдания, которые способен переживать только человек, но не юридические лицо. Высший Арбитражный Суд Российской Федерации также стоит на такой позиции, что отражено в постановлении его Президиума от 5.08.97 г. по иску ТОО «Проектно-строительное предприятие «Жилспецмонтаж» к редакции газеты «Кубанские новости» о защите деловой репутации и компенсации морального вреда. В этом постановлении указано, что «производство по делу в части возмещения морального вреда подлежит прекращению ввиду неподведомственности , т.к. моральный вред может быть причинен только гражданину, но не юридическому лицу».

Между тем, в целях единообразного понимания закона Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п.5 постановления от 20.12.94 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» подчеркнул, что «правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица».

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 11 от 18.12.92 г. с изменениями и дополнениями, также указано, что «гражданин, а также юридическое лицо, в отношении которого распространены сведения, порочащие его деловую репутацию, вправе наряду с опровержением таких сведений требовать возмещения убытков и морального вреда, причиненных их распространением.»

«Смысловая защита» текста и уход из «зоны риска».

Под «зоной риска» понимается такой круг текстов или сообщений, которые потенциально могут быть объектом обвинений в клевете, унижении чести и достоинства, оскорблении и т.п. Конечно, любой текст средств массовой информации, содержащий те или иные утверждения о каком-то лице или организации, может в принципе быть оспорен в судебном порядке, но всякий журналист должен примерно представлять себе, на каких именно моментах он может легко «поскользнуться». Иначе говоря - зона риска - это такие высказывания (сообщения, тексты), в которых журналист «подставляется» под возможность судебного процесса об унижении чести и достоинства, оскорблении и т.д.

Как по возможности не подставиться, т.е. осуществить «смысловую защиту» своего текста, сделать его минимально уязвимым в этом плане? Или, другими словами, какими стратегиями пользоваться, чтобы достичь своей цели, но в то же время сделать риск минимальным? При этом речь идет не об абсолютной гарантии успеха, а о минимуме риска, уязвимости и т.д. Даже если журналист будет соблюдать все рекомендации, никто не может дать ему гарантии, что где-то он не просчитался и какой-то «рисковый» момент в тексте не останется незамеченным. А с другой стороны, суд, призванный разрешать конфликт, также нередко совершает ошибки, вызванные либо некомпетентностью судей, либо несовершенством закона. Предвидеть это никто не может, а значит, и застраховаться полностью от всего этого невозможно.

Важнейшие рекомендации по смысловой защите текста сформулированы в рамках лингвистической прагматики. Г.П.Грайс и Дж.Лич выдвигают два основных принципа любого общения.

Это принцип коооперативности и принцип вежливости. Принцип кооперативности реализуется в нескольких постулатах:

1. Первый постулат количества: твое высказывание должно содержать не меньше информации, чем требуется.
2. Второй постулат количества: твое высказывание не должно содержать больше информации, чем требуется.
3. Первый постулат качества: старайся, чтобы твое высказывание было истинным.
4. Второй постулат качества, развивающий первый: не говори того, что ты считаешь ложным.
5. Третий постулат качества, тоже развивающий первый: не говори того, для чего у тебя нет достаточных оснований. (Или, пользуясь нашей терминологией, - не используй недостоверных сведений).
6. Постулат релевантности: не отклоняйся от темы (сути дела).
7. Первый (общий) постулат прозрачности: выражайся ясно. Из него следуют еще три.
8. Избегай непонятных выражений.
9. Избегай неоднозначности.
10. Избегай ненужного многословия.

Что касается принципа вежливости, то он (по Личу) предполагает следующие постулаты:

1. Постулат такта: соблюдай интересы других и не нарушай границ их личной сферы. Одним словом, создавай максимум удобств для другого.
2. Постулат великодушия: не затрудняй других, т.е. создавай для себя минимум удобств, а для других - минимум неудобств.
3. Постулат одобрения: минимизируй число отрицательных оценок, стремись к максимально положительной оценке других.
4. Постулат скромности: минимально одобряй себя и максимально критикуй себя. Исходя из допущения, что ты не прав.
5. Постулат согласия: стремись к максимальному согласию с другими, устраняет возможные разногласия.
6. Постулат симпатии: проявляй к другим максимум доброжелательности.

Можно добавить к перечисленным рекомендациям еще три правила.

1. Правило приоритета: старайся аргументировать не качествами или сложившимся в общественном сознании образом того или иного человека, а его поступками, действиями.
2. Правило конкретности: старайся говорить не о действиях вообще, а о конкретном поступке в конкретной ситуации.
3. Правило положительной мотивации: старайся искать в первую очередь позитивные движущие силы поступка («Хотели как лучше, а получилось как всегда»).

Эти рекомендации только кажутся на первый взгляд очень абстрактными. На самом деле они вполне конкретны и ими нетрудно руководствоваться в практике.

Например, постулат великодушия требует от журналиста, чтобы он в самом сообщении привел и аргументировано отбросил трактовки события, противоречащие его собственной трактовке.

Помимо этих рекомендаций в лингвистической прагматике есть так называемые стратегия позитивной вежливости, негативной вежливости и стратегия вуалирования. Хотя они разработаны в целях достижения диалогического взаимодействия, но часть из них применима и к деятельности журналиста.

Стратегия позитивной вежливости (П.Браун и Стивенсон) включают в себя, в частности, следующие приемы, используемые Познером В.В. в своих телепередачах.

1. Демонстрация интереса к собеседнику.
2. Создание атмосферы идентичности: «мы с вами».
3. Стремление к согласию с собеседником, подчеркивание общих позиций.
4. Избегание несогласия: «Да, но....» всегда лучше, чем «Нет».

Применительно к деятельности журналиста это означает, в частности, что он показывает, что в чем-то его потенциальный или реальный оппонент прав, хотя в главном и ошибается.

Стратегии негативной вежливости в основном ориентированы на общение с конкретным собеседником. Применительно к СМИ они актуальны прежде всего для интервью и передач с участием непрофессионалов (типа только что упомянутых передач Познера):

1. Избегание прямых просьб и тем более требований, их «объективизация».
2. Формирование высказываний в «модальной упаковке»: не «Вы говорили...», а «Насколько я помню, Вы говорили...»
3. Выражение «пессимизма» в просьбе, сомнения в том, что она выполнима: «Вы едва ли согласитесь рассказать нам все, что Вам известно о...».
4. Возвышение адресата и принижение самого себя: «Я не знаю этого, но Вы-то не можете не знать».
5. Готовность извиниться: «Конечно, Вам трудно.. но я вынужден...».
6. . «Имперсонализация» собеседников: не «Я» и «Вы», а : «допустим, кто-то...», «человек Вашего возраста и образования» и пр.
7. Генерализация требований: не «Не делайте так», а «Так обычно не делается».
8. Номинализация утверждений, перевод конкретных событий в разряд более общих явлений.

Стратегии вуалирования состоят в том, чтобы избежать навязывания своей позиции собеседнику или аудитории. Они близки к стратегиям негативной вежливости, но имеют задачей не только не задеть собеседника, но подчеркнуть свою значимость, «сохранить лицо». Большая часть таких стратегий ориентирована на межличностное общение. Вот некоторые из них.

1. Намеки через ассоциации: «Следующий мэр опять будет штатским» - имеется в виду одно из двух конкретных лиц.
2. Многозначная метафоризация: «Н - настоящая рыба» (Хорошо плавает ? Скользкий ? Холодный ?).
3. Неопределенность: «Кто голодает и кто кому помогает - не предмет дискуссии» (В.Лукин в «Известиях» о Северной и Южной Корее); «Кому-то сегодня сильно достанется» (всем ясно - кому и т.д.)
4. Двусмысленность: «Инвестор нас не поймет ...» («Неделя»).
5. Замещение адресата (обращения в тексте к одному адресату, реально текст рассчитан на другого).

Еще одним способом «смысловой защиты» является аккуратное и продуманное употребление, а лучше - полное исключение, - так называемой инвективной («обвинительной») лексики. Прилагательное «инвективный» - производное от существительного «инвектива». Это существительное, означающее «резкое выступление против кого, чего-либо; оскорбительная речь; брань, выпад», восходит в лат. i n v e c t i v a o r a t i o (бранная речь).

Инвективная лексика (фразеология) с юридической точки зрения - слова и выражения, заключающие в своем смысловом значении, экспрессивной окраске и оценочном компоненте намерение говорящего или пишущего унизить, оскорбить, обесчестить, опозорить адресата речи или третье лицо, обычно сопровождаемое стремлением сделать это в как можно более уничижительной, резкой, грубой или циничной форме (реже прибегают к «приличной» форме - эвфемизмам, вполне литературным).

К сожалению, именно инвективные внелитературные слова и выражения стали такими популярными в социально-ориентированное общение, в частности в средствах массовой информации, и не без причины.

В годы перестройки и постсоветский период маленький ручеек внелитературной лексики, берущий начало с появлением «молодежной литературы» вроде повести В.Аксенова «Коллеги» и публикаций первых мемуарных («Крутой маршрут» Е.Гинзбург) и художественных («Один день Ивана Денисовича» А.Солженицына) книг о сталинских тюрьмах и лагерях, превратился в бурный поток. Горбачевская гласность «высочайше одобренный плюрализм» точек зрения и способов их выражения, проникновение на экран ТВ и в эфир радио огромного числа непрофессионалов и вообще случайных людей, появление того вида прессы, который на Западе называется «таблоидами», - все это привело к расшатыванию норм языка массовой коммуникации.

Практика официального подготовленного речевого общения (чтение докладов по заранее подготовленному тексту, публикация в прессе только специально подготовленной, согласованной и цензуированной информации о событиях; выступление на ТВ дикторов, а не свободно говорящих ведущих) - все это в прошлом. Ранее четкие границы между разными стилистическими пластами стираются. Все время появляются новые телепередачи, то претендующие на «высокую» стилистику, то, напротив, характеризующиеся максимальной стилистической сниженностью. Часто журналисты, желающие оживить свою речь, сделать ее более неформальной, теряют границы допустимого и недопустимого.

Вместе с гласностью пришло снятие запретов на целые пласты публикаций, в частности на издание эротической продукции (изобразительной и вербальной), на обсуждение интимной жизни популярных людей (в основном певцов, артистов, «новых русских» и т.п.). А это естественно, влекло за собой снятие табу и с соответствующей лексики.

Резко обострилась политическая борьба в современной России. Языковое «джентельменство» ушло в прошлое, на смену ему на страницы газет хлынула прямая брань, особенно в прессе, оппозиционной власти.

Оскорбления и клевета, особенно оскорбления, воспринимаемые, как таковые их «адресатами» в результате анализа соответствующих письменных и устных текстов, высказываний, реплик, могут сопровождаться - и часто сопровождаются - словами, выражениями, речевыми оборотами инвективного характера, не допустимыми с точки зрения общественной морали, нередко заключающими в себе резко негативную оценку адресата в непристойной, циничной форме.

Оскорблением представляются и сами такие лексико-фразеологические единицы.

Можно выделить 8 разрядов такой лексики:

• Слова и выражения, с самого начала обозначающие антиобщественную, социально-осуждаемую деятельность: вор, взяточник, бандит, фашист, проститутка. Такие слова к тому же нередко имеют четкую юридическую квалификацию, например в Комментарии к Уголовному Кодексу РСФСР. При переносном, метафорическом употреблении такого рода слова приобретают осуждающую и явно негативную оценку, общественно осознаваемую и реально воспринимаемую адресатом как оскорбительная или клеветническая характеристика. Негативная оценка таких слов при их метафорическом употреблении значительно усиливается.

См. например: Проститутка...- разг. О продажном, крайне беспринципном человеке; ср.: Политическая проститутка...- презр. Беспринципный и продажный политик.

• Этот разряд образуют словосочетания, являющиеся эвфемизмами (т.е. заменяющими другое, неудобное для данной обстановки или грубое, непристойное для слов первого разряда). Тем не менее в эмоционально напряженной речи эти эвфемизмы не в меньшей степени оценочны, чем соответствующие «прямые» обозначения, и сохраняют резко негативный характер: женщина легкого поведения, падшее создание.

• Слова с ярко выраженной негативной окраской, составляющей основной смысл их употребления: предатель, изменник, ренегат, двурушник. В отличие от слов первого разряда эти слова переносного употребления не имеют. Такого рода слова, обращенные к какому-либо лицу без достаточного основания и доказательства, воспринимаются и расцениваются им как клевета.
• Названия профессий, употребляемые в переносном значении: коновал, мясник, палач.
• Метафоры, относящиеся к названиям животных: свинья, сукин сын, кобель и т.д. Они содержат как правило, негативные оценки адресата и грубую экспрессию неодобрения, презрения, пренебрежения и т.п.
• Слова с «осуждающим» значением или даже с прямой негативной оценкой, чаще всего глаголы. Среди них есть слова констатирующего значения - украсть, воровать, мучить, убить, издеваться... и слова оценочные с яркой «окраской» - (хапнуть, двурушничать, прикарманить...). Очень часто подобная характеристика действия переносится на самого деятеля.
• Слова и словосочетания, в самом значении которых заключена негативная (бранная) оценка кого-либо как личности, с достаточно сильной негативной же экспрессией. Например: дурак, гадина, гнусный ... (все они в рамках литературного языка)
• Специально построенные каламбурные образования, создаваемые с целью оскорбить, унизить адресата, подчеркнуть со стороны говорящего (пишущего) активное неприятие адресата, его деятельности, поступков, презрение к нему и т.п.: коммуняки, дерьмократы, прихватизация.

Что же касается «запретной» лексики (речь идет о так называемом мате), то такого рода слова и выражения являются нарушением норм морали в особо грубой и циничной форме. Будучи обращены к конфликтному адресату, они суть оскорбления словом - также в особо грубой и циничной форме - с целью унизить, опорочить, обесчестить адресата (или отсутствующее третье лицо).

Подведя итог сказанному, необходимо отметить, что имея дело даже с такими словами и выражениями, следует учитывать и ситуацию, контекст, в которых данное слово употребляется, и оценку и эмоциональную окраску, которую вкладывает в данном случае в такое слово говорящий (пишущий) и возможные иные варианты восприятия и осмысления конкретного высказывания, реплики и реакции со стороны адресата и др.

Конкретнее: само по себе употребление «ругательных» и даже «запретных» слов и выражений еще не дает оснований для правового вмешательства. Оно возможно и правомерно только в тех случаях, когда:

• прямо адресовано конкретному лицу или группе лиц;
• при этом имеет место прямой умысел на оскорбление;
• дается обобщенная оценка личности данного человека.

Краткие выводы:

Журналистские «проколы» и нарушения в массе своей вызваны не злонамеренностью автора, а являются результатом легкомысленного, небрежного обращения с языком, низкого профессионального уровня публикатора, неспособности найти юридически и морально безупречную форму выражения нужной мысли и ее эмоциональной окраски.

При высоком профессионализме журналист вряд ли каждый раз сверяет свой материал с приведенными выше принципами, постулатами, стратегиями и т.д. Здесь срабатывают творческие механизмы: языковая интуиция, чувство меры, литературный вкус и пр. Лишь когда автор чувствует, что его начинает «заносить», включается «сигнал тревоги», требующий юридического анализа и критической переоценки созданного произведения.

Поэтому прежде, чем дать тексту ход, осуществите своего рода самоцензуру, по возможности выявив и устранив все то, что в этом тексте выводит его «в зону высокого риска». Предпочтительно было бы использовать возможности юридической службы редакции средства массовой информации. Многоопытный юрист не только устранит из материалов юридические ляпы, но и поинтересуется доказательной базой той или иной позиции, чтобы газета не попала впросак и не потерпела материального урона в результате судебного иска.

Как бы не хотелось иметь своего рода «катехизис», «кодекс» конкретных норм, буквальное соблюдение которых гарантировало бы «защищенность» текста, это невозможно. Руководствуясь подобным наставлением, журналист попал бы в положение знаменитой сороконожки, которую спросили, как она переставляет ноги, после чего, задумавшись, она не смогла сделать ни шагу.

К перечисленным стратегиям и такти1ческим приемам техники юридической безопасности хотелось бы добавить несколько сугубо практических:

1. Используйте подтекстовую форму выражения сведений, когда информация не содержится в самом тексте, но легко «извлекается» из него читателем или слушателем. Например, прямой оценки нет, но факт дается в таком контексте, что оценка логично из него выводится. Или достоверные факты излагаются в последовательности, приводящей читателей к однозначному выводу о чем-либо. (Например, из перечисления объектов недвижимости, находящейся в собственности семьи депутата С.Орловой и данных о размерах ее официального доходов читатель делает логически обоснованный вывод о.....)

2. Цитируйте постановления органов предварительного следствия, судебные решения, другие официальные документы - требования об опровержении содержащихся в них сведений в порядке ст.152 Гражданского Кодекса судом не рассматриваются.

3. Материалы о преступных проявлениях, в частности, о коррупции, стройте на основе сведений, почерпнутых из «чистых источников информации» - правоохранительных органов.

Право журналиста на доступ к информации, ограничение такого права решением правоохранительных органов, вечная коллизия «тайна следствия - право на получение объективной информации», - эти и другие вопросы станут предметом обсуждения следующего семинарского занятия.

Выводы

Коррупция в России имеет глубокие исторические корни.

Внешние сдерживающие факторы слабы и малоэффективны, в связи преобладанием частно-правового регулирования над публично-правовым.

Правовая система противодействия коррупции, на всех этапах своей жизнедеятельности (законодатель, применитель, охрана) теряет публичные интересы общества в противодействие коррупции.

Нет экономических сдержек коррупции, которые бы делали бы маловыгодными коррупционные связи.

Борьба с коррупцией возможна на локальных территориях. Результаты борьбы с коррупцией скажутся на снижении стоимости жизни в регионе, в котором гражданское общество будет активно противостоять коррупции.

Нынешнее поколение, как чиновников, так и населения не имеет моральных ориентиров, которые были разрушены как при Советской власти, так и разрушаются сейчас.

Противодействие разрушению моральных норм возможно путем опубликования соответствующих материалов.

Одним из главных моментов в предупреждении коррупции является провозглашение социальной нетерпимости к двойным нормам морали. Это возможно только с помощью морально чистоплотных журналистов, у которых будет репутация порядочного человека.

Репутация журналиста немало зависит и от того, какими способами и средствами он добывает информацию.