год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Социальная сфера в зеркале российских СМИ - Антисемитизм, ксенофобия и нетерпимость в поле СМИ

• характер, приемы, технологии формирования "образа врага" в рамках мифологии политического антисемитизма; связь комплекса идей и представлений политического антисемитизма с общим понятийным полем экстремистской, атавистической "идеологии ненависти";
• действенность и адресность коммуникативных технологий экстремистской прессы;
• характер формирования и внедрения стереотипов экстремистской прессы в массовое сознание; распространение "интерпретационной заразы" за пределы собственно экстремистского информационного поля.

Информационное поле "обычных" СМИ подлежало анализу с целью исследования:

• характера, приемов, технологий и действенности информационного реагирования либерального общественного мнения на интерпретационный террор;
• информационно-политических последствий внедрения политического антисемитизма и "идеологии ненависти", проявляемых в формах высказываний основных ньюсмейкеров, изменения лексики обычных СМИ, криминальных проявлений, имеющих в основе реализацию стереотипов политического антисемитизма и "идеологии ненависти".

Объектом анализа по первому блоку являются:

• "экстремальные" СМИ радикальной направленности - антисемитские, фашистские и внесистемные "боевые листки";
• "элитарно-установочные" экстремистские СМИ, имеющие отношение к центру формирования идеологии и методологии политического антисемитизма и "идеологии ненависти" ("Завтра", "Лимонка")
• массовые СМИ, постоянно транслирующие идеологию политического антисемитизма ("Советская Россия", "Правды", иное)
• массовые "официозные" СМИ, являющиеся каналом проникновения "идеологии ненависти" в закамуфлированной форме в массовое сознание ("Парламентская газета", "Российская газета");
• региональные СМИ

Задачей анализа массива, помимо всего прочего, было установление характера информационно-идейного обмена между различными кластерами экстремистского поля, выявление связей между крайне радикальными, экстремистскими "боевыми листками" и респектабельной официозной прессой.

Объектом анализа по второму блоку являются все основные центральные СМИ либеральной направленности, а также некоторые региональные СМИ (Петербург, Н.Новгород, Новосибирск), занимающие последовательно либеральные позиции. Основной задачей анализа является выяснение характера взаимодействия между информационной активностью экстремистской общественной мысли и противостоящей ей либеральной мысли.

• центральные СМИ (полный массив)
• региональные СМИ (массив ключевых изданий)
  в которых, в частности, выделялись:
  
• официальные центральные СМИ ("Российская газета", "Парламентская газета")
• "московские" СМИ, подконтрольные московскому Правительству
• оппозиционные центральные СМИ ("Советская Россия", "Слово", "Завтра")
• радикальные СМИ антисемитской направленности ("Русские ведомости", "Славянин", "Русский порядок", "Эра России", "Наше Отечество", "Колокол", Волгоград и др.).

Анализ массива позволяет сформулировать ряд общих выводов:
Антисемитизм оказывается далеко не основной, но одной из наиболее показательных шкал измерения общественного неблагополучия, склонности населения страны к агрессивным, опасным для самосохранения нации проявлениям.
Проблематикой национальных отношений совокупность явлений, высвечиваемая состоянием информационного поля СМИ в России, не исчерпывается. Однако именно эта проблематика выделяет ключевые черты того процесса, который в настоящее время закладывает основы для возникновения социально-политических условий радикального общественного регресса.
Процесс обсуждения тематики антисемитизма, фашизма, агрессивного национализма СМИ высвечивает тенденцию социально-психологического дрейфа российского общества в сторону от ценностей современной цивилизации, к возникновению социокультурных механизмов государственно-политической дегенерации.
Наиболее характерными для проявлений антисемитизма и иных форм этнофобии в информационном поле СМИ России являются:

• отсутствие укорененных социальных нормативов, с точки зрения которых проявления агрессивного национализма и этнофобии выглядели бы как маргинальные, аморальные, антиобщественные проявления;
• низкий уровень социокультурного развития общества, отсутствие сложившихся навыков компромиссного социального поведения,
• низкий уровень общественной самооценки и, как следствие, моральных норм в целом, порожденные сложной социально-эклономической ситуацией.

Национализм и этнофобия проявляются
в форме постоянного легального функционирования СМИ откровенно националистического, в том числе антисемитского характера;
в форме ретрансляции агрессивных антисемитских мифологем "по цепочке" от радикальных, маргинальных СМИ через официальную оппозиционную прессу в массовую прессу и общественное сознание
в форме публичных высказываний и организационных действий представителей власти разного уровня, инициирующих или прикрывающих националистические, этнофобские настроения.

Можно утверждать, что настроения нетерпимости и розни сегодня практически разлиты в информационном пространстве, при этом роль антисемитизма как ключевой, центральной темы оказывается отчасти прикладной, инструментальной: идеология политического антисемитизма оказывается своего рода психологической фабрикой стереотипов и мифов, призванных отрабатывать и апробировать технологию ненависти, технологию формирования нерассуждающего отторжения общественным сознанием высших проявлений человеческого духа, высших достижений разума и цивилизации, связываемых с иудеохристианскими ценностями.

Механизм функционирования этой фабрики выглядит сегодня следующим образом.

Во-первых, формируется смысловая эмоционально-псевдологическая цепочка, связывающая воедино и приучающая общественное сознание воспринимать в едином контексте понятия:

• "еврей", "иудей", "сионист"
• сторонник рыночных реформ, либерал, демократ
• враг России, русской культуры, русского духа
• политический сторонник Президента Б.Н.Ельцина
• крупный предприниматель, представитель новой экономической элиты России.

• утверждение о "еврейском засилье" (т.е. о преимущественном занятии руководящих постов евреями) в российских органах власти;
• утверждение о "еврейском засилье" (т.е. численном преимуществе евреев в штате) российских СМИ - прежде всего телевидения
• отождествление собственного недовольства пропрезидентской линией власти и преимущественно антикоммунистической позицией СМИ с мнимым существованием антагонистических противоречий между русскими и евреями, присвоившими себе
• нагнетание настроений униженности, неполноценности, манипулируемости большинства населения и внедрение в их сознание образа мести как единственного способа преодоления комплекса социальной и национальной неполноценности.

В четвертых, понятийный ресурс, развитый и апробированный в рамках поля темы антисемитизма и фашизма, задействуется для конструирования более универсального информационно-политического контекста, в который попадает уже политическая тематика в целом и выстраивается образ агрессивного политического поведения, навязываемый обществу.

В пятых, этот образ начинает в завуалированном виде ретранслироваться по иным информационным каналам, не входящим напрямую в состав "фабрики ненависти" радикально-оппозиционных СМИ - как напрямую, через перехват идей, логики, доводов и позиций, так и в косвенном виде - через ситуативное и неумышленное усвоение опасных подходов и клише из антисемитского, ксенофобского арсенала и их "легкомысленного" использования при обсуждении вопросов, вроде бы не имеющих к антисемитизму и ксенофобии никакого отношения.

Наконец, "замыкает круг" аккумуляция агрессивной энергетики, порожденной в поле политического анисемитизма радикальными СМИ, в понятийном аппарате и стилистике реагирования на фашистские и антисемитские проявления со стороны либеральных СМИ, политиков демократической ориентации.

В результате в общественном сознании возникает в высшей степени опасная ситуация - возникает своего рода "контур информационно-политического самовозбуждения" психологии ненависти и нетерпимости, который может привести к резонансной раскачке атавистических настроений в российском обществе.

• издаются мизерными тиражами
• контролируются зачастую мелкими, никого не представляющими сектами или являются плодом личной инициативы
• содержат в себе тексты, написанные людьми с явными признаками психического нездоровья
• маргинальны в структуре оппозиционной политической "тусовки", иногда содержат нападки на представителей практически всех групп российского истеблишмента - включая оппозицию ("Жид Селезнев получил от своей масонской ложи "орден Орла" - высшую награду "железку"… А в ложу также входят следующее жиды: Лужков(Кац), Чубайс, Шаккум, Гусман, Каспаров, Неверов, Церетели и др. Главарь жидоложи Бунич", "Наше Отечество", №101, 1999).

Однако на самом деле эти СМИ представляют собой большой методологический интерес, поскольку, с одной стороны, само полулегальное присутствие такой прессы в российском информационно-политическом пространстве сигнализирует о том, что способности общества к социальному самосохранению практически иссякли, а с другой - потому что смысловой анализ интерпретаций "крайних" не вычленяет в их подходах и оценках ситуации ничего, что не коррелировало бы с основными подходами общепризнанных и совершенно легальных оппозиционных газет.

В целом в ней содержатся суррогаты всех основных лексико-понятийных массивов, формирующих единый контекст политического антисемитизма, только выражены они предельно заостренно, демонстративно и неприкрыто, с употреблением эпитетов, обозначающих высшую степень эмоционального накала, психологического отторжения образа врага.

Радикальные СМИ описывают этот образ врага, однозначно сводя его к образу еврея ("Арабы в том же Ираке - тоже семиты. С таким же профилем. Но Макашов их любит. И не любит евреев. Так как он Юдофоб или Жидоненавистник, как вам больше нравится. Но, чтобы не путаться - пусть Макашов будет "антисемитом", как называют его СМИ. А сторонников непропорционального национального представительства и т.д. будем называть Жидами", "Эра России", №1, 1999).

Обоснование такого позиционирования евреев "не требуется", поскольку аксиоматизировано, однако в демонстрационных целях обозначается наличие "объективных причин" ненависти к евреям ("Интеллектуальный и честный еврей Ц.Ламброзо писал: "среди евреев… вчетверо и даже впятеро больше помешанных", чем среди других национальностей", "Славянин", №4, 1999).

Важнейшим элементом формируемого радикальными СМИ поля темы антисемитизма является демонстративное декларирование собственного пренебрежения к общественным нормам и законам, обращенным против антисемитизма, что, как правило, оборачивается яростью в адрес должностных лиц, в той или иной мере обозначившихся в качестве противников антисемитизма ("Этот хмырь Лужков заявил, что Макашов, назвавший жидов жидами, "оскорбил Россию". … Получается по Лужкову, что Россия - страна жидовская, т.е. антихристианская, ростовщическая, сатанистская. Лужков, если ты сам дружишь с жидами, это еще не значит что вся Россия состоит из жидов", "Я русский", февраль 1999).

В столь же суррогатном, до предела откровенном виде обозначается механизм "превентивного отрицания" существования русского фашизма как "выдумки евреев", направленной на маскировку "еврейского фашизма" ("30 января "Время" прокрутило сцену чисто жидовского сценария "русского фашизма" . На демократической тусовке Гайдара, во время заседания в зале вдруг вскочили с мест десяток человек в черной форме и начали скандировать: "Сталин! Берия! ГУЛАГ!"... Ведь невооруженным глазом видно, что два педика (Гайдар и Лимонов) заранее договорились об этой провокации. Договорились ради того, чтобы жирное мурло Гайдара засияло в телекамеру победной улыбкой и в эфир вылетела новая жидовская утка о "русской фашизме". Дешевый, глупый и шершаво-пархатый приемчик", "Наше Отечество", №101, 1999) и "мифа о холокосте".

Однако отрицание факта холокоста тут же уродливым образом трансформируется в угрозу "новым", "настоящим" холокостом ("Потому что жиды сами пуще всего боятся гражданской войны в России, понимая, что она принесет им действительно настоящий, а невыдуманный холокост!" "Наше Отечество", №101, 1999; "Думаю, за излишнее рвение, многие из жидов своей жопой расплатятся", "Эра России", №1, 1999) и в различные формы оправдывающей мотивации для развязывания этого холокоста ("А, кстати, сознательное бездействие власти или ее полная некомпетентность в борьбе с подлинной преступностью означает по всем международным законам полную свободу действий граждан, "экстримистски" решившихся выжить, защитить свои семьи, свой народ от своры проводников геноцида. То есть "холокоста" против русского народа!" "Я русский", февраль 1999).

Следует подчеркнуть, что в этом крайне сегментированном, дискретном смысловом поле тем не менее совершенно отчетливо прослеживаются выходы на иные контекстные связки, перемещающие механизм раскручивания ненависти в ином направлении, расширяющие "зону ненависти" с собственно евреев на гораздо более широкий круг "иных" ("Абдулатипов заявляет: "Русский народ должен почувствовать государственную заботу…" А, может мы, Русские, сами о себе позаботимся? Вы, господа нацмены разъезжайтесь спокойно по своим Чечням, Дагестанам , Азербайджанам, Израилям, оставьте нам узурпированную вами власть… …Что? Не согласны? Хотите и дальше о нас "заботится"? Ну тогда не обижайтесь. Вспомним вас поименно", "Я русский", февраль 1999) и обозначающие возможность присоединения интерпретационных потоков радикальных СМИ к "мэйнстриму" легальных оппозиционных газет, например, одного из лидеров легального НПСР А.Проханова ("Окончательно обнаглевший оккупационный режим демонов Сиона исторгается судорогами перед своей неминуемой и позорной гибелью", "Я русский", март 1999).

Характерной особенностью "официальных" антисемитских СМИ является точное воспроизведение ими логики и последовательности радикальных СМИ нацистского толка в постановке вопросов и формулировании ответов.

Первым главным направлением информационно-политического воздействия оппозиционных СМИ на общественное сознание является создание негативного, отталкивающего образа врага-еврея ("Политики-евреи стали главными организаторами нынешнего погрома России... Нынешняя власть - еврейская и потому именно она такая осатанелая..." "Завтра", 13.01)

и конструирование системы иллюзий, имитирующих доказательства "наличия объективных русско-еврейских противоречий" в основе социальных и политических процессов сегодняшней России ("Правящая и имущая верхушка, окружавшая Ельцина, состояла в значительной мере из лиц еврейской национальности, что действительно бросалось всем в глаза, и неизбежно возникает вопрос, а не могло ли это явиться одной из причин безответственного отношения данного окружения к судьбе оказавшегося в зависимости от них народа? Добавим, что главное, может быть, и не в том, совершенно неприличном перекосе в национальном составе этой правящей и нажившейся на бедах страны группы лиц, а в ее откровенной и подобострастной ориентации на заграницу. Неважно, какого цвета крысы. Плохо, что они тащат в чужую комнату, а гадят в нашей", "Советская Россия", 2.03).

Вторым направлением деятельности "фабрики стереотипов" становятся дискредитация права на публичную защиту от антисемитизма ("Вообще у нас в России сложилась какая-то странная практика. Можно критиковать - и даже ругать - грузина, немца, якута... Короче представителя любой национальности, всех - кроме евреев. Но стоит затронуть запретную "еврейскую тему", поднимется такой вой, что свету белого невзвидишь. А уж произнести вслух слово "жид" - и вовсе думать не смей", "Завтра", 13.01), сопровождаемая откровенным "передергиванием" фактов с целью уничтожения смысловой зоны, в которой можно было бы оспорить антисемитские выходки и антисемитскую пропаганду ("Искать в словах Макашова антисемитизм все одно, что, как говорят в Китае, ловить в темной комнате черную кошку, которой там никогда не было", "Советская Россия", 4.02)

при одновременной демонстративной публичной же легализации наиболее откровенных антисемитских проявлений ("Слово "жид" нынче имеет не национальный, а скорее классово-психологический характер", "Советская Россия", 6.01; "Жидами… сами евреи называют своих сородичей, которые уж очень жадные скряги", "Советская Россия", 4.02; "Коммунисты ничего общего с антисемитизмом не имеют и не собираются возрождать пресловутый пятый пункт, а вопросы, которые деликатно ставит Зюганов, резче ставит Илюхин и с солдатской прямотой ставит генерал Макашов, - серьезные социально-политические вопросы, настолько серьезные, что игнорировать их невозможно", "Советская Россия", 2.03)

Тем самым создается агрессивный информационный фон, формирующий в общественном сознании образ "моральной санкции" на холокост, образ оправданности и допустимости насилия над евреями, выступающими, в свою очередь, в роли основного "обозначающего" для всей совокупности явлений и персон, которые вызывают отторжение у антисемитских СМИ.

Образ такой санкции выстраивается на разных понятийных уровнях - внешнем, объективированном, цивилизованном ("Так как более половины капитала нашей страны, созданного россиянами за 70 лет Советской власти, оказалось у десятка-другого еврейских олигархов, то когда их начнут привлекать к ответственности, они хотят иметь возможность кричать, мол, это государственный антисемитизм", "Советская Россия", 4.02) и на полускрытом, откровенно варварском ("Тот социальный взрыв, которого банкиры и "фабриканты" давно ждут и никак не дождутся, они заранее стараются представить как предосудительный "взрыв антисемитизма". Дескать, не банкира бьют, а еврея", "Завтра", 24.02) и в конечном счете переформулируется в терминах конкретного политического проекта, увязывающего воедино смысловые коннотации тем массового террора и персонифицированного антисемитизма с образом выхода из кризиса ("Нам нужен современный вариант сталинизма в политике. Только так можно восстановить доверие народа к власти, уважение к ее представителям. Да и всякие там березовские и гусинские будут знать свое место. Словом, современный сталинизм и есть основа выхода из нынешнего кризиса", "Завтра", 13.01).

Мощным психолого-пропагандистским механизмом выстраивания антисемитского контекста с целью окончательного вытесенения из общественного сознания представления о преступности русского антисемитизма и о наличии оснований для предъявления коммунистам и их союзникам обвинений в фашистской политике и идеологии является механизм "разоблачения мифа о холокосте и русском фашизме" ("Для того чтобы направить протестную энергию народа в ложное русло, "демократы" в который уже раз поднимают шум о "красно-коричневой" угрозе, пытаются вовлечь в свою крупномасштабную провокацию как русских людей, так и массы российского еврейства", "Советская Россия", 23.03 - Г.Зюганов).

В рамках этого механизма формируется интерпретационная база для дискредитации всей системы доводов и аргументов (моральных, логических, политических, правовых), которые используются или могли бы быть использованы для пресечения фашистской и антисемитской политической практики в России.

Во-первых, отвергается или подвергается сомнению само существование в России фашизма и антисемитизма, снижаются и описываются как преувеличенные и неправомерные все оценки и реакции политиков и СМИ, в которых жестко критикуются действия откровенно фашистских, националистических организаций ("Истерика по поводу "русского фашизма"… должна была подавить растущее самосознание русских", "Завтра", 24.03),

Во-вторых, отрицаются очевидные факты фашистской природы конкретной символики и конкретных организаций, не скрывающих своих симпатий к фашизму ("Тождество между фашистами и РНЕ нужно доказать и при этом опираться не на внешние сходства", "Советская Россия", 16.01) В третьих, тема холокоста интерпретируется как пропагандистский прием, призванный решить проблемы предотвращения антиееврейского сопротивления в поствоенном мире ("Кстати, о холокосте. Говорят, что евреев в годы второй мировой войны погибло около шести миллионов. И немцев все время извиняться заставляют, компенсации требуют. Но если взять потери русских, украинцев и белорусов, то их в 1941 - 1945 годах погибло от 18 до 20 миллионов человек, или в три - три с половиной раза больше чем евреев", "Советская Россия", 4.02) о сохранения "особого статуса " евреев в мире ("Они не позволят лишить себя статуса единственных страдальцев в годы первой мировой... Раз мы самые-самые, значит, нас за это должны гнать и преследовать. А мы будем устраивать вселенские рыдания и скорбь. И пусть только посмеют не обратить на это внимание! Наши сионистские электронные масс-медиа устроят такую вакханалию, что чертям тошно станет", "Советская Россия", 4.02)

Важным элементом мифологии "об отсутствии в России фашизма" становится миф о "подставных националистах", "марионеточном фашизме", якобы используемых властью для привязывания "патриотов" к фашистам ("Без существования "РНЕ" (без недавней прогулки колонны баркашовцев по улицам Москвы) ельцинистам ну никак не протолкнуть указ о борьбе "с тем, не знаю, с чем", в связи с принципиальной, опять же на наш взгляд, невозможностью юридического определения политического экстремизма", "Советская Россия", 25.03)

Наконец, вбрасывается тезис о единственном настоящем фашизме - еврейском фашизме - замаскировать который призваны все попытки противостоять антисемитизму ("То, что мы видим сегодня в России, это как раз наоборот - фашизм по отношению к русским. И кто воет сегодня о "русском фашизме"? Еврейские банкиры, ограбившие Россию до нитки. Их карманные журналисты, сколотившие состояния на оправдании этого неслыханного грабежа. Или бородатые чинуши из Кремля и Минюста, которым с реальной преступностью бороться страшно и утомительно, а оправдать свое существование надо. Поэтому почему бы не попугать страну экстремизмом и "русским фашизмом"?" "Завтра", 10.02)

Формирование негативного образа СМИ и образа угроз национальной безопасности России, исходящих от СМИ, осуществляется по той же традиционной схеме:

во-первых, фальсифицируется проблема "еврейского засилья" на телевидении, при этом достаточно примитивно - без какой бы то ни было привязки к реальности - передергиваются факты относительно еврейского происхождения всех без исключения работников ТВ ("Все газетенки, ну очень уж дорогие, издаются на денежки, краденные у народа, издаются лицами определенной национальности, имеющими по два гражданства.", "Советская Россия", 4.02);

во-вторых, нагнетается истерия о якобы "русофобской" политике основных российских телеканалов, демонизируются тележурналисты ("Журналисты любят поболтать о свободе слова. Однако в период таких переломных кампаний отдельно взятый либеральный журналист куда-то исчезает, и появляется маленький, злобный, послушный, четко работающий "элемент" гигантских пропагандистских машин, которые согласованно действуют по указке из оккупационного штаба. Тогда НТВ, ОРТ, РТР, газеты, пресса, радиостанции типа "Маяка" сливаются в один шквал тотального антикоммунизма, антирусской истерии", "Советская Россия", 19.01)

наконец, в третьих, тема "еврейского засилья" на ТВ трансформируется в тему ТВ как проводника чуждых, заграничных интересов и целей, протаскивающих под прикрытием свободы слова чуждые России идеалы и ценности ("Все больше и больше наше информационное пространство попадает под иностранный контроль, теперь уже с помощью внедрения в него технических средств. Причем основным проводником этого внедрения выступают телевизионные империи", "Советская Россия", 14.01).

При этом СМИ обвиняются в корыстном нагнетании "анти-антисемитской истерии", которая, опять же, по вышеприведенной схеме, объявляется единственным содержанием попыток СМИ воспрепятствовать политическому антисемитизму ("Уместно ли раскручивать весь этот вздор еврейской темы в час национальной трагедии, в которую втянули народ и над преодолением которой бьется правительство Примакова", "Советская Россия", 2.03).

В конечном счете в информационном поле возникает агрессивный, угрожающий образ "информационно-психологической войны" ("Через теле- и радиоэфир, через "демократическую" печать, подконтрольные тем же олигархам, растлеваются души людские", "Советская Россия", 25.03), что, в свою очередь, призвано дискредитировать СМИ как элемент новой действительности, лишить общественное сознание каналов независимого получения информации и заложить основу для "отключения" информационных каналов в случае необходимости и после приобретения соответствующих возможностей.

В поле темы "информационно-психологической войны" выстраивается исключительно важный для структуры "стереотипов ненависти" структурный элемент - стереотип агрессивной неполноценности, стереотип восприятия собственного статуса как манипулируемого ("Уж кто-кто, а "акулы пера" отлично понимают, что тезис о прессе как "независимом выразителе свободного общественного мнения" - не более чем миф для одурачивания обывателей", "Советская Россия", 23.03), что, в свою очередь, закладывается в основу важнейшей мотивации, провоцируемой политическим антисемитизмом - мотивации мести.

Важным элементом психологической войны против СМИ является демонизация образов ведущих журналистов (прежде всего тележурналистов), которые используются для создания зримого и персонифицированного, всем знакомого "в лицо" образа врага (фиолетовые губы Сванидзе... заходится от злости сванидзевский подручный... Миткова выступает прямым провокатором... салон госпожи Сорокиной по отмыванию "антигероев"... осточертевшие всем телехолуи: киселевы, сванидзе, митковы и их приспешники.. широко известные телекиллеры - Доренко, Киселев, Сванидзе... - цит. по "Советской России" и "Завтра" за январь - март).

Формирование резонансного, самовозбуждающегося негативного контекста в отношении общеполитической ситуации в стране и идентификация политических противников оппозиции с причинами "бедственного положения страны" достигается по той же методологической схеме, которая была описана выше.

Во-первых, вбрасываются интерпретации в отношении наличия расовой (еврейской) базы политического противостояния в стране ("Г.А.Зюганов правильно поступает, что ведет бескомпромиссную борьбу с сионизмом, захватившим материальные богатства и рычаги управления экономикой страны", "Советская Россия", 14.01).

Формируется образ ответственности евреев за направленность некоммунистической политики, а также представление о первичности "расово-этнических" причин политического позиционирования сторонников демократии и по сравнению с любыми иными причинами (политическими, интеллектуальными, экономическими и т.д.).

В рамках этого образа включается интенсивная обработка информационных массивов и задействуется специфическое словоупотребление с целью закрепления в общественном сознании мифа о тождественности (либо теснейшей ассоциативной связи) между понятиями "еврей", "сионист", "либерал", "демократ", "сторонник Ельцина" ("В России этот враг, уничтожающий наши ценности, нашу Родину и нас как таковых, воплощен в лице либерал-демократов, сионистов и всей этой социальной метафизической группировки", "Завтра", 7.04) , более того, о тождественности любой некоммунистической позиции и еврейским происхождением ее носителей ("Может ли называться русским "патриотическим" движение, в котором состоят Ястржембский и Кобзон, Кокошин и Хазанов? Интересы какого отечества отстаивает "Отечество", раскручиваемое Гусинским и НТВ?" "Завтра", 10.02).

Сформировав таким образом парадигму "еврейской ответственности за демократическую политику" ("Сегодня хозяйство России разрушается самым радикальным, даже преступным образом - при господстве финансового капитала, в котором евреи играют даже более выдающуюся роль, нежели в начале века. Это - факт, который не только не скрывается обличителями антисемитизма, но даже подчеркивается. На уровне спектакля - похвальбы в Израиле банкиров в том, что пять еврейских семей завладели половиной собственности России... В стране возникло острое "этно-социальное неравенство"..." "Завтра", 24.02), анализируемая группа СМИ образует понятийный массив для характеристики нынешней ситуации в стране и демократической политики в целом ("Буквально вся нынешняя власть в государстве Российском насквозь прогнила снизу доверху, заражена вирусом коррупции, тесно переплелась с мафиозными, преступными кланами", "Советская Россия", 4.02; "Нынешний режим обеспечивает в основном свободу воровать, спекулировать и эксплуатировать чужой труд", "Советская Россия", 23.03 - Г.Зюганов) а также самой сути политики, основанной на демократических, цивилизованных ценностях ("..."Демократы" в своей доктрине провозглашали "общечеловеческие ценности", "права человека", "суверенность одной отдельно взятой личности"... Все это обернулось мерзостью, обнищанием, унижением и геноцидом, невиданной государственной катастрофой", "Завтра", 20.01 - Г.Зюганов) в терминах грабежа национального достояния, развала и уничтожения страны, разрушения базовых основ существования русского народа и подрыва существования российского государства ("Либеральный фиговый листок и либеральная демагогия, прикрывающая захват и дележ национального богатства самыми преступными и беззастенчивыми методами ради обогащения горстки бандитов и предателей, демонстративно попирающих национальные интересы и права большинства народа", "Советская Россия", 2.03), а конкретные политические цели деятелей либеральной ориентации однозначно связывая с комплексом понятий, обозначаемых как "дикий капитализм" ("Младореформаторы формируют блок "Правое дело", пытаясь тем самым доказать, что дикий капитализм остается единственной столбовой дорогой для России", "Слово", 15.01).

В результате возникает единый остро негативный контекст, подталкивающий общественное сознание к восприятию действительности под воздействием стереотипов ущемленности, неполноценности, ущербности ("Сегодня мы открещиваемся: это, мол, не русский народ, а кремлевский режим допустил агрессию американских сионистов против нашей братской Югославии! Нет, к сожалению, в этом виновен и наш народ, та его достаточно большая часть - те козлы и овцы на двух ногах, голосовавшие в 1991-м и в 1996-м за кремлевского главпредателя и главрастлителя", "Советская Россия", 8.04).

и ведущий в конечном счете снова к единому образу снятия противоречий и выходу из кризиса через агрессию, вопплощающуюся в мести. Единый контекст стереотипов ненависти существенным образом дополняется и поддерживается за счет нагнетания предельно эмоциональных, окрашенных в тона острого отторжения интерпретаций в адрес всего спектра политиков демократической или хотя бы не коммунистической ориентации.

Демократические политики характеризуются в целом, как человеческая группа, в предельно уничижительном ключе ("Временщики и мошенники, называющие себя реформаторами", "Советская Россия", 30.01) с навязыванием им как группе образа ненависти к России, образа умышленной деятельности, основанной на ненависти к русским и нацеленной на уничтожение России ("Внутри нашей страны фашистским отношением к ней попахивает из того политического гадюшника, в котором собрались Гайдары, кохи, Чубайсы и Яковлевы, которым до приступов паранойи хочется переделать, искромсать, растоптать нашу страну, чтобы втиснуть ее в чужой миропорядок", "Советская Россия", 2.03), и через позиционирование их в поле навязывания им образа принадлежности к евреям, образа коллективной ответственности евреев ("сионистов") за действия политиков демокартической ориентации ("Виновато ЗЛО! Зло, которое посеяли дерьмократы, эти "хунвейбины" Чубайсы и Гайдары, березовские и лисовские с их президентом. Недаром говорят: "Евреи создали Христа, они его и распяли", "Советская Россия", 4.02; "Бывший премьер-министр Сергей Кириенко, который взял украинскую фамилию своей матери, частично является евреем, так же, как и бывшие кремлевские помощники Борис Немцов и Анатолий Чубайс. Есть евреи и среди предков бывшего премьер-министра Егора Гайдара, который продвигал рыночную экономику", "Советская Россия", 11.03).

Выстраиваются также индивидуализированные интерпретационные ряды в отношении основных персон демокартической или некоммунистической политики ("Нимфа "малого и среднего бизнеса" Хакамада... пройдоха Собчак..." "Советская Россия", 6.01; "Мнимая справедливость Лебедя... Мнимая оппозиционность Явлинского... Мнимый патриотизм… Никиты Михалкова", "Советская Россия", 19.01; "косноязычник Черномырдин", "Завтра", 6.01; "Лебедь, похожий на старого примата, изгнанного из стаи молодым агрессивным самцом", "Завтра", 3.02; "Рыжие липкие Толины лапы", "Советская Россия", 25.03; "Сборище гайдаровской демшизы", "Завтра", 10.02; "Лужков … Но не он ли является строителем новых московских синагог, лучшим другом председателя Российского еврейского конгресса банкира Гусинского? Не он ли превратил Москву в Содом с... борделями и казино, с бесстыдно жирующими на фоне российской нищеты "коммерсантами"? "Советская Россия", 6.01). На политиков переносятся все основные схемы дискредитации политики в целом с использованием основных методических подходов политического антисемитизма.

Общеполитический контекст распространяется на всю жизнь общества в целом, прежде всего на социокультурную компоненту, при этом применяется та же схема навязывания оппонентам линии политического антисемитизма образа умышленного ущерба русской культуре, общественному сознанию русских ("В сфере культуры, например, вытесняются русские отовсюду: со страниц журналов, газет, с экранов кино и телевизоров", "Советская Россия", 6.01).

с последующим переводом в зону "ущербности" и неполноценности общей ситуации в сфере культуры и языка с целью создания образа врага ("Отдел русского языка Министерства образования... видимо, очень мешал сторонникам прежнего лидера умопогашения г-на Асмолова в их разрушительной деятельности. Правда, они и без того преуспели в мерах по ухудшению преподавания русского языка в школах и вузах страны путем сокращения часов на предметы филологического цикла, посредством активного выпуска негодных учебных книг, "подпорчиванием", а затем и "замораживанием" Федеральной программы "Русский язык"…" "Советская Россия", 21.01).

Для информационного поля этих изданий характерно системное сходство со структурой и, главное, технологиями формирования антидемократического и антисемитского интерпретационного контекста в радикально-оппозиционных СМИ.

Отличие заключается в снятии наиболее откровенных "привязок" к антисемитской мотивации, более того, в попытках обозначить негативное позиционирование этих СМИ в отношении "экстремизма", однако при этом сразу же выявляется реальная антисемитская ориентация издания, поскольку по традиционной схеме антисемитских СМИ в поле вбрасываются мистифицирующие мифы, в первую очередь о наличии "правого экстремизма" и "сионистской" мотивации деятельности противников политического антисемитизма ("Антисемит" Макашов и "сионист" Березовский - оборотные стороны одной медали так же, как зеркально идентичны в своей непримиримости Анпилов и Чубайс, Немцов и Илюхин. Выиграв, и те и другие вновь заставят нас бороться, а не жить, искать, а не работать", "Российская газета", 14.01), при том что слегка замаскированная, но достаточно агрессивная позиция в отношении темы антисемитизма и фашизма в России обозначается достаточно примитивно, в пределах стилистики и лексики оппозиционных радикалов ("И началась массированная кампания запугивания россиян экстремизмом, но особенно - "русским фашизмом". И тут уж явно переборщили", "Парламентская газета", 6.04) причем сохраняется и персонификация образа врага в лице евреев и структур, являющихся или называемых еврейскими ("Высказывания Гусинского свидетельствуют, что РЕК задуман как организация авторитарного толка: появлялся своеобразный еврейский лидер, берущий на себя функции координатора бизнеса и лоббиста при возникновении экстремальных ситуаций", "Парламентская газета", 3.03). Собственно схема отождествления понятий "демократ-либерал-еврей" либо не обозначается, либо "конспирируется", фиксируется в поле в форме намека "для своих", для понимающих ("Начиная от уже забытого депутата Госдумы К.Борового с его "новой" инициативой отставки кабинета министров и заканчивая традиционной обоймой либерального "узи" - А.Чубайса, Е.Гайдара, Б.Федорова и т.д.", "Парламентская газета", 16.02).

При переходе к общеполитическим характеристикам выявляется глубокое содержательное ("Надо правде смотреть в глаза: политика Ельцина-Гайдара-Черномырдина-Чубайса привела к тому, что Россия оказалась в зависимости от Запада, США в первую очередь. В зависимости до такой степени, что мы должны либо выполнять то, что нам диктуют, либо обречь народ на голод", "Парламентская газета", 17.02) и стилистическое сродство ("А эти Гайдары и Чубайсы как коршуны сидят над падалью и ждут, когда еще кто-то упадет, чтобы выклевать ему глаза", "Парламентская газета", 16.02) негативных интерпретаций "умеренных" и радикальных СМИ в отношении демократических политиков и политики, при сохранении в несколько смягченном виде той же общей схемы вывода интерпретационного контекста через образ униженности и ущербности на образ оправданности мести, которая, разумеется, обозначается "умеренными СМИ" в умеренной стилистике ("Хозяевами жизни стали не честные и достойные люди, а прохвосты и жулики, коррупционеры и мздоимцы. Причина едва ли не во всех случаях одна и та же: радикал-либералы столкнули общество на криминальный путь развития, разорив и обескровив экономику", "Парламентская газета", 6.04; "Народу надоели гайдаровские реформы и россказни, чубайсовская приватизация, черномырдинское правление, в течение которого он хотел как лучше; немцовские захоронения, дубининско-федоровское понимание банковской системы, сысуевские пенсии и жилищно-коммунальные реформы, постоянные рокировки в Правительстве. Пора всех "неудачников" и глумленцев над Россией выбросить на свалку истории и не показывать их, никому не нужны их комментарии и советы, они себя уже проявили", "Российская газета", 20.02).

В целом структура информационного поля "умеренных" СМИ по политической проблематике оказывается структурой "здания после снятия строительных лесов" - методология политического антисемитизма выполняет роль лесов, необходимых при формировании общего информационного фона, агрессивно отторгающего принципы некоммунистической политики, политики, несовместимой с подходами политического антисемитизма.

Наиболее деструктивным для общественного сознания является стереотип фактического "отсутствия фашизма и антисемитизма", формирующийся по единым "лекалам" восприятия с информационным полем откровенно антисемитских СМИ.

В рамках этого стереотипа развивается тезис о том, что антисемитизм (или почти всегда шире - фашизм) придуман властями исключительно для решения узких тактических задач от получения западных кредитов до формального повода, необходимого, чтобы не допустить КПРФ к участию в парламентских и президентских выборах. Реальное событие, например, марш баркашовцев в Москве, в этом интерпретационном ряду воспринимается как "рекламный ход", PR-акция, направленная либо на запугивание своих - тогда тезис о "надуманности антисемитизма" встраивается в общий негативный контекст, связанный с неприятием существующей власти в любых ее проявлениях, либо на "запугивание Запада" "КПРФ может быть отстранена от участия в думских выборах как раз на том основании, что она не только заранее не пресекает разжигаемый ее активистами антисемитизм, но и не делает из таких поступков надлежащих оргвыводов, то есть не наказывает их и не исключает из своих рядов." ("Независимая газета", 25.02.99)
"Политический экстремизм остается удобным предметом для политических спекуляций" ("Московская правда", 10.03.99)
"В России опекают фашистов, чтобы пугать ими богатых соседей: мол, смотрите, эти еще хуже, не дай Бог к власти придут." ("Коммерсант", 16.03.99)
"Березовский решает сыграть на фашистской угрозе - на этом первостатейном жупеле для всех демократических стран." ("Литературная газета, 24.03.99)
"Едва ли в современном российском обществе найдется человек, которого на самом деле смогут подвигнуть на некие противоправные действия сочинения Гитлера, Розенберга и других теоретиков "расового превосходства". Написанные в совершенно другую историческую эпоху, они могут представлять интерес исключительно для исследователей, желающих понять истоки одной из самых страшных трагедий XX в. - нацизма." ("Московская правда", 17.02.99)

Еще один контекстный ряд, в который либеральные СМИ встраивают тезис о "надуманности" угрозы фашизма и антисемитизма - критика правых политиков. Так, СМИ, описывая произошедшую на съезде ДВР провокацию, в целом достаточно негативно оценивают действия сторонников "Правого дела". Достаточно важным является также и лингвистический ряд, переход от интуитивно очевидных "антисемитов" и "фашистов" к непонятному "политическому экстремисту", словосочетанию-"паразиту", универсальному определению для любого политика, декларирующего хоть какие-то взгляды от левых до правых. Возникновение термина "политический экстремизм" замыкает круг интерпретационных оценок, т.к. объединяет и левых, и правых. Далее же происходит еще более интересный переход - определение "фашист" дрейфует по замкнувшемуся кругу, становится, с точки зрения СМИ, одинаково уместным определением и для Баркашова, и для Гайдара, и в конечном итоге теряет какую-либо смысловую определенность, превращаясь в негативно эмоционально насыщенный троп.

"Сам Гайдар просто сиял от счастья, ведь лучшего подтверждения его слов о "коричневой харе" он бы придумать не смог". ("Коммерсант-daily", 2.02.99)
"Патентованные российские антикоммунисты поднимают как знамя самые обидные и самые провокационные для своих левых сограждан лозунги "Русский коммунист - худший в мире коммунист" и "Русский коммунист = фашист." ("Независимая газета", 11.02.99)
"Разве слова Гайдара о фашистской харе, вылезающей из-под красного знамени, это не плевок в душу ветеранам, разгромившим гитлеризм? А откровения Коха, Новодворской и им подобных?" ("Московская правда", 17.02.99)

Другой значимой для либеральных СМИ темой становится тема исторических, социальных, этнических причин, породивших "русский фашизм", описание которой решается в рамках стандартного антисемитского технологического приема "объективирования антисемитизма" как "явления, обусловленного объективными (т.е. заслуживающими уважения) причинами" (что в конце концов становится полускрытой форомй перекладывания ответственности за антисемитизма на самих евреев (или их "политических представителей").

В качестве главной причины возникновения и массового распространения ксенофобских настроений фигурирует экономический кризис и крайнее ухудшение жизни самых широких слоев населения, которые готовы принять любое "внешнее", не связанное с их собственной жизнью объяснение ухудшения собственного положения.

"Чтобы бороться с подобным явлением (политический экстремизм), его определение, написанное на бумаге, вовсе не нужно. Достаточно лишь улучшить социальное положение людей, чтобы они не заявляли о себе радикальными способами и не кидались за первым пообещавшим им хорошую жизнь. ("Независимая газета", 2.02.99)

"Опрошенные не столько поддерживают Баркашова, сколько протестуют против своей несчастной жизни..." ("Московский комсомолец", 6.02.99)

Кроме власти, из "собственных и корыстных" соображений подогревающих националистские настроения и экономического кризиса, ухудшившего положение широких социальных слоев общества до "полной потери нравственных ориентиров" либеральные СМИ реже, но называют и других возможных инициаторов и пропагандистов ксенофобских настроений - от собственно идеологов русского национализма до православной церкви и самих же либеральных СМИ (в последней позиции коррелируя с одним из существенных элементов "образа объективной причины существования антисемитизма", создаваемого антисемитскими СМИ):
"Значительный вклад в "разогрев" негативных национальных чувств русских, в развитие комплекса ущербности внесли идеологи русского национализма, хоть и называвшего себя патриотизмом, но по сути далекого от патриотических идеалов - любви к России как родине всех проживающих здесь народов" ("Литературная газета", 27.01.99)
"Многие священники стоят на крайне шовинистических позициях, а иные становятся даже идеологами нацизма. В свою очередь, экстремистские силы надеются получить от церкви некую сакральную санкцию на проведение погромной, ксенофобной политики. Те и другие стремятся превратить православие в некую этническую религию, в элемент "национально-религиозной идеологии"." ("Известия", 27.01.99)
"Эти группы (региональные лидеры) являются не только носителями советских стереотипов и предрассудков (антизападничества, антисемитизма, антиисламизма и др.), но и прагматически заинтересованы в определенном росте националистических настроений в обществе" ("Сегодня", 1.02.99)
"Никто не указал журналистам, что подобное тиражирование преступной фразы (имеется ввиду выступления генерала Макашова) тоже преступление." ("Независимая газета", 18.03.99)
"Коммунисты, нагнетая военную истерию, готовят себе прямых конкурентов - в лице фашистов." ("Коммерсант-daily", 17.04.99)

Особый интерес представляют обвинения ряда СМИ в том, что всплеск ксенофобских настроений спровоцировала сама власть. Мы уже отмечали, что СМИ высказывает точку зрения о "надуманности" национального вопроса и существовании его исключительно в "рекламных формах", но в обсуждаемом ниже контексте речь идет о другом.

Власть, и в первую очередь - московская власть, считают СМИ, некоторое время назад сознательно провоцировала ксенофобские настроения, направленные против выходцев из стран ближнего зарубежья - Закавказья и Средней Азии. Когда же "пожар этнофобии" разгорелся так сильно, что перекинулся на евреев, власти хотят "выглядеть цивилизованно" перед лицом мирового сообщества, которое часть СМИ понимают как "еврейское лобби" в органах государственного управления США и стран Западной Европы. Этот крайне негативный контекст присутствует в качестве фона при обсуждении самых разных тем - от собственно роста межэтнической напряженности до обсуждения деятельность правоохранительных органов.
"Еврея не тронь. За ним ООН, мировая общественность и прокуратура. Даже генералам (Макашову) не позволено бросать на них тень." ("Новая газета", 8.02.99)
"Ждать нечего, потому что все естественно и органично, и это совершенно нормально: приписать к объявлению о сдаче жилплощади "Лиц кавказской национальности прошу не беспокоить"" "С Илюхиным не надо спорить его надо только чуть-чуть правильнее понять: на самом деле, почему насчет "чурки", "урюка" или "хачика" можно и общепринято, а за "жидовскую морду" -сразу в околоток?" ("Новое время", 21.02.99)
"Сегодня все превращено в товар. Даже еврейским Холокостом давно торгуют. Это ходкий товар. И вовсе не потому, что люди (включая большинство самих евреев) до сих пор сочувственно переживают трагедию шести миллионов безвинно погибших евреев и всего еврейского народа. А потому, что это грандиозная horror story" ("Новое время", 28.02.99)

С началом балканского кризиса в качестве еще одного (потенциального или реального) "провокатора" антисемитских настроений СМИ называют западные страны, действия которых в Югославии вызвали всплеск антизападных эмоций. События, развернувшиеся вокруг посольства США в Москве, стихийный и явно вышедший из под контроля каких либо сил в самой России всплеск недовольства, участие в митинговых страстях представителей социальных групп, прежде не поддерживавших ксенофобии заставили ряд СМИ проанализировать роль мирового сообщества в формировании общественных настроений в России.
"Их (националистов) шансы быть востребованными резко повысила война на Балканах, которая вызвала в России всплеск антизападных и националистических настроений." ("Коммерсант-daily", 27.04.99)
"Если американские официальные лица не будут разъяснять свою политику, это сделают за них русские фашисты." ("Московская правда", 22.04.99)

Значительно однороднее СМИ в оценках причин, позволяющих фашистам открыто пропагандировать свои взгляды, распространять свою прессу, устраивать различные массовые акции. По-разному анализируя и оценивая правовое поле, в рамках которого могли бы быть запрещены радикальные националисты - эти оценки колеблются от признания, что в России "вообще не существует законов, позволяющих эффективно бороться против разжигания межнациональной розни" до убежденности, что все нужные законы уже есть - СМИ практически единогласно констатируют: единственная причина, позволяющая генералу Макашову "переименовать ДПА в ДПЖ" - исключительная слабость существующей власти.
"Не хватает, как всегда, политической воли." ("Известия", 6.02.99) "Весь мир считает фашистов преступниками. Наше законодательство перед ними бессильно. ...Различные комиссии по противодействию зкстремизму обозначают себя лишь совещаниями. Никакой серьезной законодательной базы для борьбы с опасным явлением нет, и от нынешнего состава Думы ее и ждать не приходится." ("Комсомольская правда", 2.02.99)
"Полумеры бывают гораздо опаснее бездействия. ... В отсутствие настоящего закона, предусматривающего жесткую ответственность за пропаганду фашизма, ничто не помешает той же столичной организации РНЕ наутро после ликвидации перерегистрироваться под названием типа "Российское национальное единство" или каким-нибудь еще. И с успехом использовать прежние лозунги, символы и приветствия. Ведь их-то суд так и не счел нарушением хоть какого-нибудь российского закона..." ("Сегодня", 20.04.99)

Сходясь в том, что власть практически не способна оказать реальное противодействие националистам, СМИ отдельно заостряют две составляющие этой проблемы - участие в борьбе с пропагандой национализма правоохранительных органов и роль московского мэра Лужкова в конфликте с РНЕ.

Тема правоохранительных органов становится актуальной после извинения высокопоставленного милицейского чиновника перед баркашовцами. Этот поступок вызвал резко негативную реакцию и со стороны московской мэрии, и со стороны руководства МВД. Однако СМИ истолковывают факт иначе, и привлекают для комментариев контекст "слабой власти" и влияния коммунистов на практическую деятельность правоохранительных органов.
"Когда нет законной возможности справиться с фашизмом, главный удар придется на недостаточно ретивых исполнителей." ("Коммерсант-daily", 2.02.99)
"Почему должен следователь, ставший абсолютно бессильным из-за слабости государства, преследовать людей, выступающих за сильное государство и против продажи родины, за железный порядок, против преступников?" ("Независимая газета", 4.02.99)
"Многие в прокуратуре только зарплату получают, а идеологические установки - в коммунистической ячейке." ("Коммерсант", 9.02.99)

Активность, продемонстрированная мэром Москвы в борьбе против РНЕ (запрет на проведение съезда, резкая реакция московского градоначальника на марш баркашовцев, возбужденные дела против РНЕ и лично А.Баркашова) также вызвали в СМИ крайне неоднозначную по отношению к Ю.Лужкову реакцию. С одной стороны, практически все СМИ признают, что у московского руководства оказалось больше политической воли для борьбы с национализмом, чем у федеральных властей, и реакция Кремля была вызвана отчасти даже не самими вопиющими фактами пропаганды национализма, а действиями Лужкова "Допустить, чтобы в преддверии выборов главным и чуть ли не единственным "антифашистом" стал Юрий Лужков, в Кремле не могли. Поэтому в срочном порядке была выведена из состояния летаргии Комиссия при президенте Российской Федерации по противодействию политическому экстремизму." ("Итоги", 9.02.99)

Но и сама позиция Ю.Лужкова, трактуемая частью либеральных СМИ как крайне непоследовательная (выше мы уже писали о том, что Ю.Лужков фигурирует в ряду политических сил, активно провоцировавших рост ксенофобских настроений) вызывает в СМИ недоумение. "Борьба Лужкова с антисемитами меня умиляет. Весь Терлецкий парк в фашистах, на каждом углу их газетенками торгуют - это ничего, не замечается. Эту грязь он терпит. Теоретически убрать, конечно, может, только зачем? В принципе он и сам любит черненьких полущить. Только тех, что с Кавказа." ("Новое время", 14.02.99)

"Баркашова сейчас привлекают к суду не за пропаганду националистических идей, не за антисемитизм, а за выпад в адрес московского мэра" ("Московский комсомолец", 21.02.99)

Третьей важной темой для либеральных СМИ становится тема реальной угрозы со стороны националистов и фашистов и наличия (отсутствия) в стране ресурсов (общественных, властных, административных, идеологических) для противостояния этой угрозе. Для развития этой темы характерны несколько значимых информационных рядов.

Первый ряд - реальность и "недооцененность" властями угрозы, которую несут в себе фашисты. Либеральные СМИ видят эту угрозу и в том, что впервые за последнее десятилетие представители партий стоящих на крайне националистской платформе могут легально войти во власть, и более широкую угрозу - угрозу гражданской войны и (или) появления тоталитарного государства. "Опасность фашизма в сегодняшней России явно недооценивается. Проще говоря, власти почти повсеместно попустительствуют его распространению. Как именно? Невмешательством".("Коммерсант-daily", 2.02.99)

"Сегодня есть опасность, причем самая реальная, что коммунисты и фашисты, идеологию которых по самой своей сути иначе чем античеловеческой назвать невозможно, при попустительстве слабой власти идут к этой самой власти. Какой они собираются сделать Россию - коммунистической или фашистской - безразлично. Ни в той, ни в другой жить будет нельзя." ("Московский комсомолец", 3.02.99) Можно утверждать, что некоторые СМИ (или отдельные журналисты) начинают осознавать как объективную реальность существование технологий "политического антисемитизма", не столько направленного на "борьбу" с лицами другой национальности (как бы ни была порочна сама идея этой борьбы), сколько являющегося "сцепкой" между устойчивыми и присутствующими всегда и в любом обществе этническими стереотипами и зачатками ксенофобии и "активным" образом политического врага (демократа, либерала, западника).

Идейный враг персонифицируется во "враге этническом"; возникает "политический еврей" - т.е. важным становится не этническая принадлежность, а система политических взглядов (любопытно, что творцом "политического еврея" можно назвать генерала Макашова, назвавшего М.Горбачева "жидом", пояснив, что имеет ввиду не национальность Горбачева, а его "вредность"). Часть либеральных СМИ начинает фиксировать особенности технологий "политического антисемитизма" и обозначать их крайнюю опасность не только для этнического, но и для в самом широком смысле гражданского мира в стране.

"Напрасно надеются те, кто просто не любит евреев, что евреями, если начнется, все и закончится. Евреев явно не хватит. Придется переключаться на граждан кавказской, татарской, чувашской, мордовской и прочих национальностей. На буржуев, баккиров, фермеров, интеллигентов, нудистов, адвентистов - в общем, на всех "не наших".("Московский комсомолец", 26.02.99)

"Сегодня в стране, оказывается, "происходит национальное прозрение". Найти врага в образе людей другой, чем ты, национальности, а не в режиме, системе власти, подавляющей или, наоборот, беспомощной, - прозрение? Снять пелену с глаз - значит возненавидеть? ...Антисемитизм угрожает не только евреям - всему обществу" ("Комсомольская правда", 31.03.99)

"Классовый враг заменяется национальным. Так проще и страшней." ("Независимая газета", 31.03.99)

Второй ряд связан с тем, как именно можно было бы решить национальную, и в частности "еврейскую" проблему. СМИ демонстрируют самый разный подход - от откровенно ернического до вызывающего недоумение не слишком скрытой пропагандой националистических идей к путям выхода из "этнического" кризиса и объединены вместе лишь одним - фактически полным отсутствием аналитических материалов, серьезно рассматривающих проблему.

"Поскольку законно ничего сделать нельзя, порядочные люди должны объединиться (Л.Н.Толстой) и клеймить непрерывным позором каждого, кто осмелится сказать что-нибудь националистическое" ("Новое время", 24.01.99)

"Русские евреи настолько легко сливаются с титульной нацией, что не замечать отличие еврея от русского есть лучший способ снять "еврейский вопрос" во всех опасных его аспектах." ("Независимая газета", 11.02.99)

"Я считаю унизительным для сына большого народа обвинять в своих проблемах и бедах народ малый." ("Комсомольская правда", 3.04.99 - Н.Михалков)

Третий ряд связан с прогнозами либеральных СМИ, касающихся возможности установления в России фашистского государства. В оценках будущих перспектив розыгрыша национальной карты практически все либеральные СМИ объединяются - в СМИ доминирует негативный эмоциональный фон и ощущение близкой катастрофы.

"Конечная цель антисемитской свистопляски - реставрация в России тоталитарного строя". "(Известия", 16.01.99)

"Искаженное антисемитизмом и шовинизмом лицо России не способствует ни получению кредитов, ни игре на равных в мировой политике. Но первая схватка с фашистами проиграна властью по всем статьям. Четвертый месяц антисемит Макашов ходит в наследниках Пушкина, а не Гитлера." ("Литературная газета", 3.02.99)

"Любовь к Родине приватизирована коммунистами и фашистами" ("Известия", 3.03.99)

"Все более вероятной предстает перспектива появления в России фашистского, феодального или бандитского правительства, у которого в распоряжении будет ядерное и обычное оружие." ("Известия", 5.03.99)

"От идеи славянского братства несет таким фашизмом, что Адольф Гитлер должен плясать от восторга в своем гробу." ("Московский комсомолец", 16.04.99)

"Отечественный нацизм способен захватить власть после дебютного хода "чистых" левых, становясь фиктивной коррекцией (а на деле, как мы не раз могли убедиться, прямым продолжением) их политики, когда в очередной раз обманутым людям сделается невмоготу от "обеспечений дальнейших углублений"." ("Новое время", 4.04.99)

"Если власти и дальше будут столь нерешительны в своих действиях относительно РНЕ, как сейчас, то следующая Дума будет даже не коммунистической, а нацистской." ("Коммерсант-daily", 17.04.99)

Можно констатировать, что либеральные СМИ в целом завершают формирование в общероссийском информационно-политическом поле опаснейшей и имеющей тенденцию к закреплению и самоусилению, резонансному самовозбуждению смысловой реальности, которую можно условно назвать "веймарским контекстом", когда СМИ, осознанно не входящие в антисемитский "пул", на подсознательном уровне некритически воспринимают основные антисемитские мифы (прежде всего, об "умышленном раздувании страхов" в отношении фашизма и антисемитизма властью и/или олигархами, а также о наличии объективных, оправдывающих антисемитизм причин).

Более того, "неантисемитские" СМИ активно и эффективно способстувуют распространению этих мифов и их закреплению в общественном сознании, создают массив "заслуживающих доверия доказательств" справедливости всей системы обвинений, выстроенных в рамках политического антисемитизма.

В результате в общественное сознание, и без того не обладающее иммунитетом против "технологий ненависти", внедряется образ оправданности или по крайней мере допустимости погрома на исключительно глубоких, как подсознательном, так и рациональном, уровнях. В лексике массовых СМИ возникает "бытовой антисемитский контекст", навязывающий самые одиозные (в американском понимании - преступно неполикорректные) термины при описании информационно нейтральных поводов, никоим образом не провоцирующих на такие смысловые оттенки самим своим содержанием (наиболее яркий пример последних дней - заголовок краткой информационной заметки в "МК", вполне лояльно повествующей о результатах выборов премьер-министра Израиля, заголовок такой: "Барак для евреев").

Что касается реагирования либеральных СМИ на угрозу фашизма и антисемитизма в идеолого-политическом ключе, то общей для практически всех случаев такого реагирования является "позиция слабости", "оправдывания" неантисемитских позиций. В тех случаях, когда "зашоренность" либеральных СМИ сменяются временным "просветлением" и осознанием опасности, превалируют панические оценки, представления об отсутствии у власти и общества достаточного ресурса противостояния фашистской угрозе. В результате в общественное сознание дополнительно привносится ощущение фатальной неизбежности катастрофы, как этнической, так и общегражданской.