Секретарь Совбеза Владимир Рушайло считает, что по вопросам стратегической стабильности американцы не могут сказать ничего конкретного.

В конце сентября должно состояться заседание Совета безопасности, на котором планируется выработать меры по борьбе с наркоманией, а на прошлой неделе прошла соответствующая конференция в Саратове. Наркоторговля - один из главных источников финансирования международного терроризма, и в связи с последними событиями в США борьба с наркоторговлей становится одним из приоритетных "мирных" вариантов пресечения терроризма. О предстоящем заседании Совбеза, роли этого органа в российских политических процессах, переговорах с США по вопросам стратегической стабильности рассказал "НГ" секретарь Совбеза Владимир Рушайло.

- ВЛАДИМИР БОРИСОВИЧ, в сентябре должно состояться очередное заседание Совбеза, посвященное борьбе с наркотиками. Какие предложения по этому поводу готовит Совбез?

- Президент Владимир Владимирович Путин действительно назначил на конец сентября заседание Совета безопасности, с тем чтобы мы могли усовершенствовать государственную политику в сфере борьбы с незаконным оборотом наркотиков и распространением наркомании в стране. Цифры говорят, что масштабы немедицинского потребления наркотиков ежегодно растут. По данным экспертов, не менее 2,5 миллиона россиян, большинство которых - молодые люди в возрасте до 30 лет, потребляют наркотики. И это наносит значительный урон генофонду нации, экономике страны, в конце концов создает угрозу нашей национальной безопасности.

У нас есть закон "О наркотических средствах и психотропных веществах", в котором заложены задачи государственной политики в этой сфере. Но, к сожалению, они выполняются не в полной мере. И чтобы изменить ситуацию, нам нужно задействовать не только возможности государства, но и институтов гражданского общества. Не хочу сейчас говорить о том, что конкретно предложит Совет безопасности на своем заседании, но мы пытаемся найти оптимальное сочетание силовых и запретительных мер с профилактикой и предупреждением распространения наркомании. Возможно, встанет вопрос и о создании специального органа исполнительной власти по борьбе с распространением наркомании. Участники саратовской конференции обратились с таким предложением к руководству стран СНГ.

- То есть ни о какой легализации легких наркотиков речи не идет. А об ужесточении борьбы с наркоторговцами?

- О легализации и речи быть не может. Что же касается преступных групп, занимающихся наркобизнесом, наркокурьеров, то мы вполне можем ужесточить наше законодательство. Но и здесь есть целый ряд вопросов.

Сами по себе репрессивные и карательные меры, к сожалению, не способны решить все проблемы наркомании.

- Но тогда придется увеличивать расходы на борьбу с наркоманией. А при всей важности проблемы в проекте бюджета на следующий год значится лишь федеральная целевая программа. Подобного рода вещи всегда финансируются по остаточному принципу…

- Действительно, без серьезных объемов финансирования вряд ли можно добиться конкретных результатов. Сейчас действует государственная программа "Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту на 1999-2001 годы". Безусловно, есть целый ряд проблем - она еще до конца не исполнена. Председателем соответствующей комиссии является премьер-министр. Михаил Касьянов отслеживает все вопросы, мы с ним эту тематику не раз обсуждали. На днях под его председательством прошло совещание, на котором мы рассмотрели все проблемы, связанные с финансированием этой программы. Уже разработана программа на 2002-2004 годы, и мы надеемся, что она будет обеспечена финансированием.

- Понятно, что борьба с наркотиками - не единственное, чем занимается Совбез…

- Вы правы, круг проблем весьма обширен. Мы занимаемся всем, что затрагивает безопасность личности, общества и государства. Хотя сегодня (с осторожным оптимизмом) можно сказать, что положение дел в России в последнее время выправляется. Укрепились международные позиции страны, обозначился экономический рост. И все же масса проблем остается нерешенной. Сегодня у нас на повестке дня стоят вопросы конституционной, экономической, продовольственной безопасности, проблемы энергетического комплекса, военно-технической политики.

- В числе вопросов, стоящих перед Совбезом, вы не назвали Чечню. Вы ей больше не занимаетесь?

- Занимаемся и очень серьезно. В аппарате Совбеза есть специальное управление, в сферу компетенции которого входят проблемы безопасности на Северном Кавказе. Его сотрудники часто бывают в Чечне. Поэтому мы хорошо знакомы с ситуацией в республике.

Совсем недавно - в конце августа - в Кремле прошло очередное совещание членов Совбеза. На нем рассматривались вопросы возвращения в места постоянного проживания тех, кто вынужден был покинуть свои дома. Мы также работаем над проблематикой восстановления конституционного порядка в республике.

- Но когда происходили перестановки в силовом блоке, президент особо подчеркнул, что основная нагрузка по Чечне ляжет на МВД…

- Совет безопасности координирует работу всех силовых структур. Что касается чеченской проблематики, то мы как бы поделили сферы. Есть оперативный штаб по управлению контртеррористическими операциями. Его возглавляет руководитель ФСБ. А есть масса вопросов, связанных с социальной сферой, созданием рабочих мест, поднятием экономики. Несмотря на то что вся эта проблематика возложена на правительственную комиссию под руководством Виктора Христенко, президент дает целый ряд тематических поручений Совету безопасности. Мы фактически координируем работу силовой и экономической составляющих.

- Иными словами, как бы вторгаетесь в сферу ответственности других ведомств.

- Это довольно распространенное заблуждение. В соответствии с положением о Совете безопасности и по поручению президента мы лишь координируем деятельность различных ведомств и контролируем выполнение принятых решений.

- Хорошо, а как они реагируют на вашу "координаторскую деятельность"?

- Согласитесь, что нескоординированные действия даже весьма мощных структур вряд ли достигнут максимального эффекта. К тому же позвольте вам напомнить, что руководители многих ведомств, в сферу деятельности которых "вторгается" Совбез, сами являются его членами и участвуют в выработке всех решений.

- Простой пример. Долго разрабатывали доктрину информационной безопасности. Сколько шуму по этому поводу было! Наконец приняли. Эти самые различные ведомства, которые координирует Совбез, дружно положили ее на полку и забыли о ней. Смысловой выход от подобной работы приблизительно такой же, как в Госсовете.

- Я не хотел бы проводить какие-то параллели. Тем более что ваши оценки очень субъективны. Я могу вам сказать о собственных ощущениях. Мы готовим для принятия и утверждения президентом важные стратегические, политические решения, реализация которых может впоследствии возлагаться на правительство, отдельные министерства и ведомства. И тем самым мы вовсе не дублируем те или иные министерства и ведомства, правительственные структуры.

- А как же с ПРО? Вы фактически взяли на себя работу МИДа.

- Это не совсем так. Здесь и работа Министерства иностранных дел, и работа Минобороны. К тому же действует принцип "зеркальности". Со стороны американцев тематику ПРО координирует помощник президента США по вопросам национальной безопасности Кондолиза Райс. Переговоры с ней соответственно ведет секретарь российского Совета безопасности. Кондолиза Райс давно в политике, у нее большой опыт, в том числе и академической работы. Как помощник президента США она, естественно, проводит политику администрации США. Кондолиза Райс хорошо знает Россию, поскольку некоторое время жила в нашей стране. Мы с ней не раз встречались, неоднократно общались по телефону. И у меня сложилось впечатление, что Кондолиза Райс с симпатией относится к нашей стране.

- В какой стадии сейчас находятся консультации по ПРО?

- И с Кондолизой Райс во время ее июльского визита в Москву, и с военными экспертами США, с которыми в Америке встречались российские представители, и с министром обороны Дональдом Рамсфелдом рассматривались вопросы установления новых рамок стратегических отношений между нашими странами, вызовы и угрозы международной безопасности, проблемы баланса сил стратегических наступательных и оборонных вооружений. На мой взгляд, итоги не слишком утешительные. У американской стороны отсутствуют какие-либо новые подходы к этим вопросам. Они только повторяют известную позицию Джорджа Буша: "Россия и США больше не враги", "Ситуация в мире изменилась, и появились новые угрозы". Для их парирования будто бы необходимо развертывание системы НПРО. А чтобы определить архитектуру системы, требуется проведение исследований, разработок и испытаний ее элементов, в том числе в нарушение "устаревшего Договора по ПРО 1972 года".

Кондолиза Райс и Доналд Рамсфелд говорили о том, что договориться по этому поводу надо как можно скорее. И не исключали возможности вовлечения в переговоры по стратегической стабильности на более позднем этапе западных союзников, Китая, стран бывшего СССР.

Ничего более конкретного - приведут ли слом имеющейся системы стратегической стабильности и создание ее новых рамок к повышению уровня безопасности России, США и всего мира - американцы сказать не смогли. Представляется, что Белый дом пока не готов к предметному разговору по проблематике стратегической стабильности.

По дальнейшему же сокращению СНВ позиции России и США в принципе одинаковы. Мы предложили радикально понизить уровень ядерных боезапасов обеих стран до 1500 единиц и даже ниже. При условии сохранения Договора по ПРО от 1972 года. Но американцы связывают дальнейшее сокращение СНВ с наращиванием стратегической обороны - созданием системы НПРО, выходящей за рамки документа 1972 года.

Россия, как и большая часть мирового сообщества, считает, что выход США из Договора по ПРО приведет к разрушению стратегической стабильности, новому мощному витку гонки вооружений, в том числе и в космосе, разработке нами средств преодоления НПРО. Такой поворот нас абсолютно не устраивает.

- Судя по тому, что вы сказали о взаимных визитах, недавно прошедшая информация о том, что Владимир Путин не поедет в ноябре в Техас, верна?

- Полагаю, что сейчас говорить о графике президента на ноябрь пока преждевременно.