год 2010-й - более 30.000.000 обращений

ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ!

10 лет назад, в августе 1991 года народ России одержал великую социальную победу, которая сравнима с деяниями наших предков времен Петра Великого или Александра II Освободителя. Волею сплоченной нации было окончательно сброшено ярмо духовного и телесного рабства, которое почти на век сковало естественное развитие страны. Освобожденная Россия стремительно начала набирать скорость движения к самым высшим целям современного общечеловеческого бытия.

И 10 лет назад, в октябре 1991 года вышла моя первая книжка "ПОБЕДА", в которой появились первые понятия новой социальной теории. Эта теория претерпевала свое развитие, что отражалось в новых книгах. Сейчас можно смело утверждать, что мне удалось найти то, что у нас ожидается под именем "национальной идеи". Она изложена в предлагаемой вашему вниманию моей четвертой книге.

Книги Виктора Павлова - это упорный поиск новых литературных форм и новых идей. Так, в философско-историческом очерке "Переживание и объяснение современной исторической и философской веры" (1998) ему удалось успешно решить художественную задачу - представить читателю череду совершенно новых героев, которые размышляют, страдают, поют, плачут, шутят.

Среди них и серьезная "матушка Россия", и мудрая планета Земля, оплакивающая защитников Сталинграда, и снова, и снова осмысляющий свою жизнь и службу крейсер "Аврора". Я с интересом ждал продолжения книги, где должен был взять слово сам город Сталинград для рассказа о самых страшных мгновеньях своей 400-летней истории в августе-сентябре 1942 года.

Однако В. Павлов издал в ИНТЕРНЕТЕ в декабре 1998 года новую книгу под названием "СТАЛИНГРАД. Парадоксы российской национальной идеи". Первая глава о битве за город, который стал последним смертным рубежом для России, Евразии, всей планеты, читается на одном дыхании. Веришь автору, что это был, действительно, достойный "русский" 500-летний юбилей современного общества.

Что касается исторических воззрений автора, то я согласен с В. Павловым в главном - на историю всего человечества и нашего Отечества давно пора посмотреть по-новому, с учетом результатов общественных и личных экспериментов. В современном обществоведении сейчас идет бурное состязание в поиске новых исторических идей и образов. Радостно сознавать, что пока Россия и наш Питер находятся в лидирующей группе этой интеллектуальной гонки. Как бы не отстать!?

В заключение скажу, что В. Павлов делает "историю" самым разным способом. Мне довелось поддержать его усилия в издании первого независимого учебника истории на русском языке совместно с норвежским издательством "Гюльдендаль".

Признаюсь теперь, что сомневался в успехе этой акции. Но пухлый том "Всемирной истории с 1850 года до наших дней" Т.Л. Эрикссена с прекрасными иллюстрациями развеял все сомнения. Достоинства первого издания, отпечатанного в Осло, намного превышают его неизбежные погрешности.

Как хотелось бы нового исправленного и дополненного издания и этой книги, и других, подобных ей! Пожелаю В. Павлову новых собственных книг и новых издательских успехов.

16 января 1999 года АКАДЕМИК Д.С. ЛИХАЧЕВ

История жизни и труда человечества на планете, история нашего Отечества переполнена сегодня нераскрытыми загадками, тайнами, необъяснимыми пока феноменами. Освободившиеся от власти марксистских догматов и директивных указаний партийных органов наши ученые теперь также вынуждены признать этот факт очередного "исторического", да, и гуманитарного в целом, кризиса.

А тайна СТАЛИНГРАДА действительно существует и не перестает манить все новых искателей истины из самых разных стран. И до сих пор серьезные историки пытаются найти реальную причину Победы, которую вопреки всем известным законам человеческого бытия в небывалом по ярости сражении среди горящих городских развалин добыли горожане, роты народного ополчения и армейские стрелковые батальоны. Ведь они стали на пути лучших в Европе и мире фашистских танковых, моторизованных и пехотных дивизий, надежно прикрытых целым воздушным флотом. Авангард этой дотоле неудержимой армады уже прорвался в самый центр города. И на этом основании поздним вечером 14 сентября 1942 года Гитлер по радио на весь мир объявил о падении СТАЛИНГРАДА и о рассечении России на две половины.

Но до сих пор никто не может объяснить, почему растерзанное, опаленное гигантским костром родных развалин, фосфором зажигательных бомб и танковых огнеметов, беспрерывно отступающее разнородное российское воинство вдруг намертво остановилось в последней линии окопов, всего в двухстах метрах от обрывистого берега Волги? И почему оно, вместе с "подземными" жителями города, превратилось вдруг в единую, стальную непобедимую рать?

Это необъяснимое до сих пор таинство социального Преображения защитников СТАЛИНГРАДА выразилось конкретно в том, что они вдруг на последнем рубеже обороны города самым фантастическим образом повысили производительность своего ратного труда в десятки раз. И с этими заново рожденными бойцами, которые обрели здесь, поистине, былинную силу и сказочное воинское мастерство, уже ничего не смогли поделать тысячи пушек, ни сотни вражеских танков и самолетов, ни тысячи и тысячи матерых немецких гренадеров с саперами.

И поэтому старинный русский город Царицын с временным символическим именем, оказавшийся в самом эпицентре небывалого на планете социального и военного урагана, стал для всего человечества как бы последней пядью непокоренной фашистами земли в России, в Европе и на всем земном шаре. И поэтому до основания разрушенный и дотла сгоревший, но непокоренный СТАЛИНГРАД остался в памяти народов непостижимой русской святыней.

Как это ни парадоксально, но для познания смысла этих рубежных событий в истории России, Европы и всего человечества необходимо было создать новую теорию Человека и его эволюции. В книге в доходчивой форме подводится итог долгих поисков народом России подлинной сути социального развития индивида, нации, человечества. Поэтому можно смело утверждать, что тема книги и ее раскрытие полностью соответствует тому, что мы давно ждем от наших гуманитариев под именем "национальная идея".

Особый интерес тексту придает аромат "живой жизни", поскольку автор прошел суровые и разнообразные "университеты" жизни и труда, ставшие экспериментальной проверкой его взглядов.

Наконец, трудно найти другую книгу, которая касалась бы вопросов военной истории нашего многострадального Отечества, и при этом была бы наполнена такой любовью к его славным воинам - российской армии и народному ополчению.

1. В наших идейных поисках необходимо прежде всего учесть, что вольно или невольно, но в поисках своей новой основополагающей Идеи мы все рассматриваем историю, так или иначе анализируем жизнь и судьбу именно с о в р е м е н н о й России. Но тогда давайте сразу согласимся с тем фактом, что свое современное социальное бытие Россия начала при Петре Великом. Напомним, что он вступил на престол в 1689 году и стремительно начал реформирование страны, далеко отстававшей от европейского авангарда человечества.

Конечно, с тех пор невероятно изменилась внешняя оболочка национального образа жизни и труда. Однако взаимодействие сил социального ядра общества, окончательно оторвавшего пуповину от древнего уклада, происходит все по тем же неизменным законам.

И поэтому поиск "национальной идеи" есть, по сути своей, поиск смысла 300-летнего становления современного общества в России: его победоносного Начала, бурных перепадов в развитии, откатов назад или застоя, периодов успешного нормального и кровавого аномального существования.

2.Но давайте также иметь в виду, что само современное общество как принципиально новая форма человеческой жизни и труда впервые возникло на планете в передовых странах Европы в середине 15-го века, а затем начало неудержимо распространяться по всему миру. Этот непрерывный процесс на планете продолжается и в наши дни. Поэтому нам в своих идейных поисках никак нельзя обойтись без краткого анализа судьбы стран, более 500 лет находящихся в авангарде современности. И нужно ли говорить о том, что пошлые уничижительные клички типа "капитализм", "буржуазия", "пролетариат", данные некогда этому мощному, созидательному, беспрерывно расширяющемуся и обновляющемуся человеческому сообществу в целом или составляющим его частям, давно устарели?!

3. Но была ли первоначальная, так сказать, исконная национальная Идея у народа современной России? Да, была. Она выражалась главными простыми понятиями: "БОГ", "ЦАРЬ", "НАРОД". Считалось само собой разумеющимся, что от прочности самих этих устоев и от непоколебимой веры в них зависит благо ОТЕЧЕСТВА. Более того, эта Идея была практически неотделима и от светской или гражданской веры, и от религиозной православной Веры. И при всех недостатках этой коренной национальной Идеи - Веры все же у нее было главное, явное и неоспоримое достоинство. И ЦАРЬ, и ЦЕРКОВЬ, и Вера в ЦАРЯ и в БОГА были естественного происхождения. Они передавались все новым поколениям своими предками. А те, в свою очередь, пришли к своей Идее в итоге созидательного национального обустройства, в долгой борьбе с внешними и внутренними врагами. Напомним и тот факт, что первый государь русский из последней правящей династии Романовых Михаил в 1613 году взошел на престол в результате выборов представителями народа. И было немало царей в современной России, сумевших стать подлинными лидерами нации и неустанными работниками в деле совершенствования современной национальной жизни и труда.

4. Могут сказать также, что сейчас нам очевидна определенная мера иллюзорности той Идеи-Веры. И с этим, конечно, нельзя не согласиться. Но, с другой стороны, некоторая идеализация действительности, которая, несомненно, присутствовала в тех взглядах на устои своего общежительства, не мешала нашим предкам добиваться выдающихся побед (военных, экономических, геополитических, в духовной сфере и т.д.) при созидании могучей современной страны вплоть до начала ХХ-го века. Здесь достаточно вспомнить одну только Первую Отечественную войну 1812 - 1814 гг., которая стала победоносным завершением долгой борьбы за национальную независимость.

5.Однако сложности развития современного общества, очевидные недостатки роста при скрытых до поры в его недрах достоинствах расшатали религиозную и гражданскую веру, а также поколебали идейные убеждения у значительной части нации. А громадное расширение народовластия в итоге успешной политической революции 1905 года, как это ни парадоксально способствовало еще большему идейному брожению.

Более того, в Феврале и Октябре 1917 года в стране воцарилась идейная и нравственная смута, а вслед за ней начались и социальные потрясения. В результате общество уступило первенство тем, кто давно решил отказаться от вековой Идеи-Веры, а заодно и от уже проверенных мировой практикой основ современной жизни. Напомним, что уже несколько сотен лет такими надежными частями фундамента в передовых человеческих сообществах являются в экономике - рынок, а в политике - народовластие. Рынок - это реальное соревнование всех производителей в разнообразнейших видах труда при условии полной свободы потребителя в выборе произведенных товаров. А народовластие или современная демократия означает также свободное соревнование лидеров на выборах народом законодателей всех уровней, а также максимально возможного числа чиновников-исполнителей на ключевые посты. Передовые страны не мыслят также своего существования без независимого от властей правосудия с выборными судьями, присяжными, прокурорами, главами местной милиции, без независимых средств массовой информации, без реальных гарантий прав человека и проч.

6. Однако вскоре после потрясений 1917 года, которые поначалу казались его творцам и участникам творческим социальным прорывом всей нации, наступило мучительное прозрение. Все большему числу граждан в России становилось ясно, что решительные, но непрактичные меры большевиков по уничтожению веками налаженного рынка ведут к разорению страны. Их претензии на бесконтрольный диктат в политике и в духовной жизни общества имели обоснование только в демагогии. А невиданный взрыв насилия против собственного населения от имени государства в самых циничных, бессудных формах, фактическое уничтожение беспристрастного правосудия и независимых СМИ, жесточайшая атака на церковь и духовную жизнь индивида и общества заставили крепко задуматься самих добровольных участников этих переворотов 1917 года. И вскоре пришла пора вооруженной борьбы с новым режимом, чтобы остановить безжалостную ломку большевиками основ современного устройства государства и общества, а также спасти древнюю национальную культуру и религию.

7. Реальные итоги первых лет управления страной людьми с новой национальной Идеей-Верой были поистине ужасны. Трудно говорить о точных размерах миллионов и миллионов безвозвратных человеческих потерь в виде безжалостно перемолотых индивидов, семей, родов с их кровом, хозяйством, социальными и трудовыми навыками. Эти потери были почти одинаковы с людскими потерями всех стран-участников Первой мировой войны. По сравнению с 1913 годом к 1921 году промышленное производство упало в 5 раз, производительность труда в 4 раза, заработная плата в 10 раз… Городская рабочая сила страны, как и население Москвы и Питера сократилась более чем в два раза.

И все-таки после поры открытых жесточайших гражданских распрей, после невиданных кровавых жертв на алтарь новой Идеи-Веры народ России под руководством коммунистов продолжил попытки созидания некой альтернативной формы современной формы жизни и труда. Более того, всей мощью воздействия на личность органами государства, общественных институтов, централизованной прессы, влиянием рабски зависимых от властей работников искусства, культуры и церкви в сознании народов России постепенно утвердилась новая национальная интернациональная Идея и новая гражданская Вера при, казалось бы, полном господстве безбожия.

Что же лежало в основе корпуса новых главных понятий национальной жизни? Сейчас, под напором массы фактов трудно отрицать, что первые вожди большевиков Ленин и Сталин, как и их наследники, были не законно избранными ЛИДЕРАМИ нации, а, по сути своей, САМОЗВАНЫМИ ЦАРЬКАМИ. Со временем, вследствие тотального духовного насилия над своими гражданами они же становились для абсолютного большинства нации еще и БОЖКАМИ-ИДОЛАМИ. И наша Идея и также одновременно Вера включала в себя и психическое переживание, и якобы логическое убеждение в абсолютном совершенстве прежде всего самих личностей этих властителей, а также их соратников, И долго еще разного рода и вида знаки в металле, камне, в названиях нашего одновременно и языческого, и религиозного поклонения этим бывшим нашим "самодержцам" и одновременно идолам нашего сознания, а также их удельным "князьям" и духовным творцам-рабам, будут существовать в самых разных уголках страны.

8. Кроме того, в душах и умах последних нескольких поколений народов России безраздельно царила вера в истинность каждой буквы "научных" трудов таких "гениев человечества" как МАРКС, ЭНГЕЛЬС, ЛЕНИН, СТАЛИН и некоторого числа их учеников и последователей в самых разных уголках планеты. Тысячи и тысячи жрецов Идеи-Веры в стране и за рубежом при помощи неисчислимой армии штатных и добровольных сексотов бдительно следили за чистотой соблюдения культа вождей и их творений. Верховный жрец, он же главный идеолог, например, в свое время товарищ М.А. Суслов, занимал второй по значимости пост в государстве.

Наконец, главное дело всей их жизни - сначала разрушение современного нормального общества в России и на всей планете, а затем борьба всеми силами и всевозможными средствами за создание искусственного общества, или земного рая по имени СОЦИАЛИЗМ и КОММУНИЗМ - становилось, таким образом, первейшим делом каждого из нас.

Как-то уже неважным при этом становилось, что и начало, и продолжение этой социальной "строительной" эпопеи нашими усилиями во всех уголках планеты начиналось везде, как правило. с противодействия желаниям народных масс, со скрытого или явного террора и гибели новых тысяч и миллионов безвинных людей, неудержимого сползания очередной нации к разрухе в обществе и государстве. Так было после Второй мировой войны в европейских странах "народной демократии", так было во Вьетнаме и Камбодже, в Индонезии и на Кубе, в Чили и в Никарагуа, в Афганистане и в Эфиопии, и далее, и далее.

Да, и простое земное благо нашего НАРОДА в целом и материальное процветание каждого гражданина, его рода и семьи, благо собственного ОТЕЧЕСТВА задвигалось куда-то далеко-далеко перед такими величественными планами преобразований планетно-космического масштаба.

9. Русские цари современного периода поначалу жестоко карали всех, кто покушался на устои государства и общества, а также на его Идею-Веру.

Можно вспомнить казнь собственного сына Петром Первым или расправу с членами кружка М.В. Буташевич- Петрашевского Николаем 1, в числе которых был и будущий гениальный русский писатель Ф.М. Достоевский. Правда, со временем в ходе современных реформ все инакомыслящие ("диссиденты" того времени) получили полную свободу для выражения своих мнений, право на свободу духовной жизни.

Но в недавнюю пору "стройки" коммунизма никогда никому не было позволено искренне и публично выражать малейшее сомнение в Идее-Вере. Что уж тут говорить об отречении от нее?! Да и, честно сказать, никакого проблеска новой развитой убедительной Идеи нигде не было видно.

Но в то же время при любой возможности в обществе проявляла себя критика практической жизни, прежде всего, крайне неуклюжего хозяйствования. Нередко открыто звучали голоса о необходимости капитальных экономических реформ. И с этой практической целью сделать, наконец, народное хозяйство нормальным с весны 1985 года в стране начались радикальные перемены под именем "перестройка".

10. Сейчас, на рубеже веков в России, у ее недавних собратьев по Союзу становится все более очевидной победа "живой жизни" над аномальными идеями-догмами. Для зрелого большинства нашего народа теперь все более ясно, что социальная практика, вытекающая из установок такой Идеи-Веры и, прежде всего, закоснелая в тисках централизации система хозяйствования никому больше не нужна. Но еще более важным при решительном движении к реальной экономике стала смена политических форм жизни народов, освобождение от пут лживой "демократии" с лицемерными "выборами" общественных и государственных чиновников-божков разного масштаба.

Опросы населения показывают постоянный рост числа сторонников, особенно среди молодежи, "нового" (на самом деле давно проверенного и нашими предками, и нашими соседями по планете) образа жизни и труда. И социальная практика на основе рынка и реального народовластия успешно завоевывает одну позицию за другой, хотя нужен еще не один десяток лет для ее полной и окончательной победы в том совершенном виде, который мы наблюдаем у передовых стран.

11. Однако совсем другое дело мы имеем в отношении нашей национальной интернациональной ИДЕИ-ВЕРЫ, которая и при новой практике все еще здравствует и даже процветает, например, на страницах учебников для школ и вузов. Конечно, она готова модернизироваться, даже чем-то поступиться. Но она совсем не собирается признавать своего поражения в целом. Ее носители только усмехаются, когда кто-то обвиняет их Идею с Верой в ненаучности, иллюзорности и прочих грехах. У них всегда полный карман "бесспорных" аргументов своей правоты, а, главное, нескончаемый список явных несовершенств и даже "пороков" новой жизни и ее лидеров. Они не хотят признавать бесспорных фактов неслыханных по размаху преступлений своих идолов со товарищи против нации, против человечности.

И все это продолжающееся идейное шаманство и лидеров коммунистов, и их тайных и открытых сторонников имеет место при фактическом непротивлении их новой социальной практике и даже успешном участии в ней. Они мирно уживаются с рынком, с удовольствием посещают храмы, не отказываются участвовать в почти беспрерывной череде реальных выборов и референдумов и т.д.

12. Но какова же у этой Идеи была мера иллюзорности, степень идеализации действительности? Может быть, было возможно и при таких, в принципе, неверных взглядах на жизнь и труд все же добиваться реальных успехов?

Не будем пока оценивать в целом уровень единоличного управления страной коммунистами три четверти века. Но бесспорный факт состоит в том, что мы, наконец, отказались от их "руководящих и направляющих" услуг и, хочется верить, навсегда. А вопиющее несоответствие, пока еще мирное противоречие между новой практикой и отсталыми духовными убеждениями у громадного числа населения заставляет нас сделать самый решительный вывод.

Оказывается, все дело в том, что в самой своей основе эта Идея-Вера есть грандиозная ИЛЛЮЗИЯ и всего человечества в целом, и большинства составляющих его индивидов относительно собственной жизни и труда в современных условиях, которым на планете всего несколько веков. Суть этого современного общества, бурно возникшего а Европе и теперь прорастающего на всех континентах, несмотря на социальные бури, только-только начинает проясняться для нас.

Но ныне и смешно, и горько сознавать, что поспешным, непроверенным выводам о его сущности была придана такая наукообразная форма, которая завораживала сознание миллионов не хуже, чем Священное писание. А миллионы людей, ослепленные этой гибельной верой-иллюзией, брали в руки оружие, чтобы убивать миллионы других людей в самых разных околотках планеты и чтобы чуть позже самим погибнуть.

13. Это смертельно опасное социальное суеверие зародилось более 500 лет назад почти одновременно с появлением действующих институтов современного общества. А к ХХ-му веку оно созрело настолько, что смогло стать причиной невиданных социальных взрывов планетного размаха в виде мировых войн и контрреволюционного разбоя внутри немалого числа наций.

Конечно, эта глобальная социальная иллюзия, порождаемые ею искривления социального сознания и практики, обусловлены самой сложностью современного развития наций. Но здесь дело было в том, что массы тружеников, которые неизбежно начинали осознавать вред иллюзии, все равно были вынуждены подчиняться насилию своих жрецов-идеологов. И люди продолжали верить в то, что легко осуществимы любые поправки в его ядерную многополярную структуру. При этом никто не хотел даже задуматься о том, что попытки неряшливой переделки современного общества и тем более насильственное вмешательство в его деятельность не могут остаться безнаказанными.

Трагикомизм ситуации состоит в том, что именно работники умственного труда - гуманитарии, врачи, инженеры, как говорится, "физики и лирики" наиболее легко доверяются своим ошибочным социальным ощущениям. Поэтому они спешат стать в центре и на левом фланге общественной жизни для того, чтобы любые реформы превратить в очередную "революцию" под своим руководством. Как тут не вспомнить древнегреческий миф о сладчайших напевах сирен, слушание которых приводило путников к гибели?!

14. Конечно, человечеству еще долго будет свойственно заблуждаться, впадать в то или иное новое суеверие. Но его сила состоит в постоянной борьбе и победах над своими иллюзиями при помощи науки и эксперимента. Одной из самых ярких таких побед человеческого разума была теория Коперника, которая позволила преодолеть иллюзию геоцентризма. Поэтому и поиск новой реальной Идеи для народа России, который, преодолевая горести и страдания, успешно сражается сегодня за утверждение нормальной современной жизни, необходимым образом связан с новыми научными открытиями в познании Человека. В самом деле, пора уже увидеть принципиальные различия в его древней и современной жизни, пора осознать итоги наших разнообразных социальных экспериментов. С новой точки зрения необходимо посмотреть и на такое, казалось бы, всем известное до боли явление как человеческий т р у д.

15. На первый взгляд может показаться, что такое намерение выглядит, по меньшей мере, самонадеянным. Однако давайте вспомним, что именно небывалые страдания и великие победы нашего народа в Первой Отечественной войны 1812 года породили новое национальное самосознание, венцом которого стала величайшая литература. Вместе с тем именно после той войны стало утверждаться такое общественное умонастроение, которое в итоге привело к реформам и к небывалому национальному взлету во второй половине 19-го века.

Поэтому сегодня мы тоже черпаем наши духовные силы для реального социального познания в опыте побед наших отцов и матерей во Второй Отечественной войне. Мы наблюдаем итоги грандиозного планетного и национального эксперимента, в котором многие из нас и сами участвовали. Кроме того среди нас немало тех, кто поневоле стал экспериментаторам над собственной судьбой.

Наконец, мы должны отдать себе отчет, что сегодня история, да и гуманитарные науки в целом переживают невиданный кризис. Растет лавина "загадок" как общего, так и частного характера. И в таком упадке находится не только отечественная наука, а и гуманитарная наука самых передовых и богатых стран.

Давайте также поймем, что мучительное высвобождение нашего народа от власти губительной иллюзии по-настоящему началось лишь в огне Второй Отечественной войны. Очередные бездумные преступные промахи властей вели к невиданным в мировой истории потерям национальной армии. И тогда живым щитом для Отечества, для родных сел и городов снова и снова становились женщины с детьми, старики, раненые воины. Все знают, что именно так это было под Москвой и в Ленинграде. Но пока мало кто знает, как конкретно эта же ситуация повторилась среди горящих стен Сталинграда в самом ее полном и страшном виде. Однако все эти превосходящие всякую меру страдания воинов на фронтах и в плену, а их семей в тылу или в оккупации неизбежно вели к мучительному переосмыслению оказавшейся всего лишь детской сказочкой Идеи, а также к переоценке "социалистического" образа жизни и труда.

16. Зрелый авангард "сиротского" поколения шестидесятников, прямых наследников победителей войны, наверное, первым из череды нескольких последних поколений народов России осознал сам факт и трагические последствия "сладкого" пленения нашего сознания ядовитым дурманом социальной иллюзии. Воспитанный в суровых условиях военной поры, он получил в семьях навыки подлинного труда, уроки подлинной нравственности, настоящего патриотизма.

Но при вступлении в зрелую трудовую жизнь это поколение с ужасом осознавало, что все большие массы работников, порабощенных этой иллюзией и ее жрецами, становились псевдотрудящимися в самых разных сферах народного хозяйства. И все большие горы никому не нужной лжепродукции накапливалось в обществе, разлагаясь и смердя. В решении насущных вопросов общественной жизни передовики псевдотруда, обласканные подачками верхов, становились "люмпой", грязной окровавленной затычкой для подлинных духовных исканий и любых попыток реальных реформ.

Неустанное стремление этого поколения к подлинному труду и нормальному образу жизни выражалось в том, что его лучшие представители не шли покорно на поклон к власти, всеми силами боролись за свою гражданскую, трудовую и духовную самостоятельность. Поэтому большая часть этого поколения была готова стать в центре бескомпромиссного решающего сражения за свержение прогнившего режима. И с немалыми потерями к концу ХХ-го века народ России добился великой социальной победы. Уверен, что со временем потомки признают, что это был решающий прорыв нации в нормальное современное общество, триумфальный финиш 300-летней борьбы. Это стало и возвращение России в семью передовых народов планеты.

17. Со спокойной совестью мы можем теперь называть нашу отживающую Идею-Веру-Иллюзию псевдосоциалистической. Но удобнее называть ее с о ц и а л и с т с к о й ввиду ее принципиального сходства с другими современными идеями разрушительного толка. Можно, конечно, утешиться теперь тем, что мы были в смрадном плену самоубийственной иллюзии в большой компании самых разных народов, Сначала рядом с фашистами Италии и национал-социалистами Германии, фалангистами Испании и Португалии, затем рядом с "красными кхмерами" и "фронтовиками" Фарабундо Марти, и проч и проч… Конечно, можно утешиться и тем, что все эти народы также заплатили немалую кровавую дань за духовное прозрение, за преодоление власти социального суеверия, а некоторые, например, народ братской соседней Белоруссии, еще остаются в его плену, и продолжают приносить все новые жертвы. Но мы-то, к несчастью, по широте национального характера за ценой не стояли, и платили своими жизнями немерянно, за десятки, а, может быть, и сотни лет вперед.

Однако, пока еще никто логически не доказал ложность социалистской ИДЕИ-ВЕРЫ-ИЛЛЮЗИИ. И честное сражение между старой и новой Идеями начинается с признания бесспорного факта: наша прежняя всевластная национальная интернациональная Идея и наша практическая жизнь согласно той идеологии, как ни печально это признать, были необходимым этапом нашего национального развития. Более того, во всевозможных внешних обличиях, но неизменной по своей глубинной сути, эта Идея-Иллюзия была такой же ступенью, этапом и в развитии всего современного человечества. И немалая часть человечества на самых разных пространствах планеты и в прошлом, и сегодня остается верной этой Идее, попрежнему стремится воплотить ее из "золотой" мечты в жизнь или уже воплощает в практику.

18. Но дальше-то нужно признать и другой факт. Мы теперь выросли, стали мудрее и опытнее. И поэтому прелестные иллюзии утрачивают для нас свое обаяние. И поэтому под напором новой победительной жизни и труда у нас неотвратимо утверждается новая гражданская вера, естественно дополняемая религиозной верой различных конфессий.

А следом неизбежно рождаются и новые понятия, и новый язык для осознанных нами социальных явлений. А самое главное - в итоге долгих и рисковых социальных экспериментов, индивидуальных и национальных, нами осознается опасность самоубийственных возмущений нашего сознания влиянием парадокса социальной относительности.

В результате мы отыскиваем совершенно новый взгляд на Человека, на периоды его жизни и труда, с принципиально новой точки зрения проверяем основные истины его жизни и обнажаем корни его современных иллюзий и суеверий. Таким образом, современная 300-летняя Россия получает уже третью национальную идею, которая досталась ей в итоге долгих исканий, кровавых экспериментов и успеха мирных реформ.

19. Много может быть первых вопросов на тему новой Идеи. Например, таких: "Почему в ХХ-ом веке поднялась яростная, ураганная атака значительной части передового человечества на фундаментальные устои 500-летнего современного общества во главе с русскими большевиками-марксистами при мощной поддержке итальянских фашистов и германских национал-социалистов, а также огромной массы псевдосоциалистов из множества стран? Почему такой бурный, ранее неведомый п р о т и в о х о д естественному развитию человечества окончился позорным провалом, поочередным высвобождением абсолютного большинства народов от идейного и реального социалистского ярма и трудным, окончательным возвращением на путь нормальной современной жизни и труда?"

20. Но все-таки сегодня главный вопрос нашего социального развития состоит в том, кто же должен быть, точнее, кто естественным путем становится в современном обществе Лидером в его самых различных сферах и на его самых разных этажах. И кто и каким образом становится во главе нации, регионов, важнейших гражданских служб?

От первенства ЦАРЯ и ЦАРЬКОВ- ИДОЛОВ мы в своей практике отказались навсегда. Следовательно, нам осталось этот вопрос решить идейно. Наш опыт социального поиска, наш долгий эксперимент, наши переживания давно требуют новых понятий и нового языка. Ответы на эти наболевшие вопросы дается всем содержанием книги.

А. Философия, конечно же, содержит в себе логику, непротиворечивую связь понятий. Однако, при описании явлений, покрытых туманами и суевериями, при помощи новых понятий есть известная трудность. Читателю сложно воспринимать неожиданную информацию, а сугубая логичность изложения убивает интерес к познанию. Автор же всеми силами стремится быть понятым самым широким кругом читателей, но, как ни крути, убедительный ответ на "простые" вопросы: "Откуда, куда, каким образом идет Россия?" весьма и весьма непрост.

Где же выход? А выход из познавательного тупика состоит в применении такого способа изложения, который называется феноменологическим. При этом читателю вольно открывать книгу в любом месте, задумываться над разными эпизодами и понятиями в любом порядке. И можно быть уверенным в том, что при таком знакомстве с предметом, его логика гораздо легче пробьется в сознание читателя, прорастет в его душе и созреет в его уме как бы сама по себе.

Ч. Спасибо, уважаемый автор, за такую заботу о нас. Но скажите сначала, почему же кругом только и слышно:"национальная идея" да "национальная идея"?! А что же это, собственно говоря, за предмет?! Или субстрат какой?! И есть ли у "них", за кордоном такая идея? Я прошу вас ответить, почему никто толком не объяснит по существу ?! И почему, черт побери, столько пустого шума на эту тему?

А. Тут два главных момента. Только давайте не будем горячиться, а будем размышлять. Во-первых, мы действительно переживаем сегодня один из самых значительных поворотов или переворотов в своей судьбе. И, возможно, поворот этот "самый-самый" важный в нашей многострадальной, постоянно идейно неуравновешенной современной 300-летней жизни.

Во-вторых, нашей пламенной российской натуре свойственно идти до корня, если уж мы начали искать истину. Более того, мы не хотим останавливаться даже в случае появления искомой истины, а нередко стараемся затем немедленно перестроить жизнь под новый идеал. Кстати, есть хорошие стихи на эту тему, написанные в 1984 году поэтом Николаем Тряпкиным:

А. Еще как надо! Мы, например, привыкли к тому, что наша Власть всегда отстает в постановке коренных задач нашей жизни. А здесь даже она "на коне" впереди всех с кличем: "Даешь Идею!" Правда, пока ее особо уполномоченные еще "не могут" нам дать ничего нового, но хорошо уже то, что они очень "хотят"!

Ч. Вот видите, даже они, при всех их возможностях не могут! Почему?

А. Смешной момент в этой драматической ситуации состоит в том, что всем, как при игре в жмурки, кажется, что искомая Идея где-то совсем-совсем рядом. Однако получается так, что поисковики в каждый очередной раз промахиваются. А теперь они так запутались, что даже уже и не знают, с чего же начинать поиск.

Ч. А вы знаете?

А. Конечно. И я надеюсь ответить на крик вашей души, по возможности, просто и ясно. Но и вы настройтесь читать эту книжку с надеждой, что получите в с е главные ответы, накопившиеся у вас по этой проблеме.

Ч. "Последние ответы"?

А. Да, на сегодняшний день, даже на этот век, "последние". Только, чур, извините, если не все будет приятно. Да, и "СТАЛИНГРАД" здесь, помимо всего прочего, означает то, что ответы эти будут самыми неожиданными, какой всегда и бывает Истина в итоге долгих и серьезных поисков.

Ч. Но что же принципиально нового вы нам скажете на главную тему?

А. Дело в том, что мыслители пытались и до сих пор пытаются найти окончательные ответы в анализе экономических, политических, нравственных, религиозных, культурных и прочих качеств Человека. Они, несомненно, имеются все эти качества, но их понимания уже недостаточно для вскрытия сути событий современности.

Пришла пора сделать принципиальный скачок в социальном познании. Лично меня осознание своего собственного опыта, нашего явного национального эксперимента, "скрытых" экспериментов других стран, а также долгий поиск смысла развития человеческого общества от древности к современности в России, в Европе, на планете привели к тому, что я начал искать характеристики самой по себе социальной материи в ее постоянной эволюции.

Если сказать проще, то дотошному анализу после такого глобального эксперимента подвергается на первый взгляд самое простое, казалось бы, со всех сторон всем известное явление под названием "труд".

Ч. Трудно воздержаться от удивления! Хотя, с одной стороны, мне давно уже казалось, что это явление несправедливо кажется нам слишком уж простым… Труд физический и умственный, городской и сельский… Маловато характеристик для такого важнейшего явления нашей жизни! Но, с другой стороны, я совершенно себе не представляю, что тут можно увидеть нового?!

А. Просто пришла пора и нам, гуманитариям, подобно ученым- натуралистам начать новыми методами изучение ядерных сил, определяющих наш труд, да и всю жизнь самого по себе Человека.

Ч. Ну, хорошо. Искать - так искать. Скажите тогда мне вот что. Факт еще одного национального "переворота" практически все признают. Но почему же так неустанно и непримиримо в России спорят о том, куда же мы так круто завернули?

А. Да, тут в значительной мере, и не спор даже. Мы просто должны признать, что пока еще немалая часть нации не готова даже психически сжиться с самим фактом решительного и окончательного поворота, не говоря о его логическом осмыслении. Многие на самом деле, без всяких размышлений, тем или иным образом отрицают очевидность радикальной перемены жизни и надеются на возврат к прошлому.

Но у зрелого меньшинства населения России не кончаются тяжкие муки сомнений о своей собственной судьбе и, следовательно, о судьбе главнейшего и любимейшего существа - своего Отечества. Эти раздумья беспрестанно будоражат индивидуальное, семейное, родовое, региональное и национальное самосознание в целом.

Ч. А разве Академия наук, философские факультеты в столицах, да и другие гуманитарии не могли бы подсобить прояснению наших сомнений… А сколько нынче всякого рода Фондов!

А. Могли бы, а некоторые учреждения даже обязаны были, да не смогли, оказались на поверку совершенно бесплодными. Кстати, только что вышла отличная книжка "Россия на рубеже веков", Москва, 2000, Сб. под редакцией М.К. Горшкова. Она представляет собой итог измерения нашего социального самосознания социологами. И вот хорошая цитата оттуда: "Образовавшийся в России идейный вакуум - после отказа от тех идеалов, которыми три четверти ХХ-го века руководствовалось общество, - все еще не удается заполнить сколько-нибудь целостной системой идей светского характера, понятной народу и принятой им, способной увлечь и обнадежить людей." с. 401

Ч. Да, с наукой не поспоришь. Это факт, что "целостной системы идей" пока не наблюдается. Значит, национальной идеи пока нет… Но, позвольте, как же тогда выборы, референдумы? Почему победу на них в 90-х гг. постоянно одерживали реформаторы?

А. Законный вопрос. Конечно, всякий раз оппозиция бормочет о подтасовках итогов голосования. Но мне кажется, что суть дела в другом. Абсолютное большинство нации руководствуется все-таки не идеями, а простой гражданской верой. А ее сегодня успешно дополняет религиозная вера различных конфессий. И важную роль положительную роль церкви, религиозной веры в ходе наших реформ также отметили социологи.

Поэтому мы должны признать важнейший факт: наша старая гражданская вера, национальная интернациональная, настоенная на идее марксизма-ленинизма у большинства народа весьма и весьма усохла. Но она еще жива! И эту старую Идею пока еще никто не победил в открытом бою! И, значит, решение этой национальной задачи остается открытым.

Ч. Пожалуй, это верно. Но если есть новая гражданская вера, да еще жива старая вера, и не разбита старая Идея, то наше сознание должно постоянно колебаться?

А. Вы правильно обратили внимание на нашу вопиющую беду -хронические перепады самосознания. Уже и термин для этого болезненного явления придуман - "катастрофизм", и основный его возбудитель назван - средства массовой информации. Они, якобы, при всяком удобном случае раскачивают утлую "ладью" нашего социального самочувствия при помощи этого рычага. Отмечается также у нашего самосознания наличие "разорванности", противоречивости, разочарованности в новых идеалах и новой действительности, ностальгии по старой жизни… Кроме того, добавьте в эту мрачную картину еще всяческих страхов нового ( "ксенофобия"), стремление к изоляционизму и даже возможно, "закат морали". Каков набор для страны, которая всячески пытается соответствовать статусу "великой державы", а ?

Ч. Неужели мы уж такими мышками стали, что всего боимся?

А. Да, слава Богу, совсем нет. И данные социологов очень хорошо показывают наш прогресс во многих отношениях, хотя указанные недостатки тоже имеют место. Интересно также, что у них, мне кажется, непреднамеренно, получилось как бы подведение итогов развития почти 300-летнего современного общества в России. На Западе ему, напомню, уже более 500 лет.

Ч. Вы имеете в виду "капитализм"?

А. Давайте избегать кличек. Они уже исчерпали свой лимит доверия. Давайте искать реальный смысл этого современного общества, которое утвердилось на планете и утверждается теперь в России, несмотря ни на что.

Ч. Я согласен, но с чего же начать?

А. А начать нужно с самого главного. Поверьте мне, что первый и главный пункт нашей старой Идеи состоял в том, что для общего блага необходимо уничтожить, не останавливаясь перед любым насилием, все классы, оставив только пролетариат, не так ли?

Ч. Так-то так… Но мы верили, что это приведет к общему же благу!

А. Конечно, верили. Хотя при таких несметных потоках крови и таких неизбывных страданиях нужно было бы пораньше перестать в такой абсурд верить. Однако, слава Богу, сейчас ситуация в этом важнейшем пункте нашего социального сознания изменилась радикально. Смотрите сами. На вопрос "Какие властные структуры, социальные институты и группы способствуют, а какие препятствуют развитию России?" даны такие ответы:

Добавим, что около 55% опрошенных положительно оценивают вклад СМИ в развитие России. Ук. Соч. стр. 203

Ч. И вы считаете, что эти данные реально отражают оценку процесса нашего развития?

А. Спорить можно только о частностях. Но, в целом, очевидно, что сегодня в России есть все условия для эффективной работы современного общества, поскольку восстановлена согласованная деятельность всех (!) его социальных групп. И нет ни одной угнетенной группы, которая бы не получила доступа к своему труду. И все это мы имеем при безусловном одобрении большей части общества, хотя, разумеется, остается возможность для взаимной критики.

Ч. Но у этого большинства отмечена какая-то главная идея?

А, Да, конечно. Общество в целом прежде всего выступает за "единство народов России в целях ее возрождения". С. 36.

Ч. Хорошая идея, хотя мы ищем нечто более убедительное, объясняющее необходимость крутых перемен.

А. Вы совершенно правы, но и эта идея вполне пристойная. На втором месте стоит идея правового государства. Весьма радует и то, что за возврат к прошлым идеалам, "социалистическим ценностям" выступает всего 10 %. Еще менее популярны такие идеи как общеславянская и православная, индивидуалистическая и антизападная, а также идея "особой миссии русского народа",

Ч. Отлично! Значит, есть место для вашей социальной трудовой Идеи. А каким же достижением мы особенно гордимся за прошедшие 300 лет?

А. 83,9% опрошенных на первое место ставит победу в Великой Отечественной войне. Далеко отстает от этого "гордость" за культуру и космос, а также за достижения прошлых веков. Но это последнее, скорее, по незнанию…

Ч. Ну, что же, неплохая в целом получается картинка!

А. Действительно неплохая в смысле признания факта совершенного поворота на нормальный путь развития современного общества. Но, с другой стороны, просто потрясает отношение к собственной политической деятельности в годы реформ, к ее лидерам, к самим достижениям, когда их называют "реформами"!

Ч. Пожалуй, вы правы. В последний десяток лет мы все были политиками, т.е. добровольно и активно выражали свое мнение ко всем политическим событиям.

А. Сегодня ситуация изменилась. Большинство занялось своим делом, а не политикой. Во-первых, 44,6% опрошенных заявили о своей аполитичности. Социологи толкуют это в том смысле, что теперь приветствуются не общие лозунги, а практические шаги ("прагматизм"). С. 211

А дальше вообще пошла полная путаница оценок. Сегодня, так сказать, "задним" числом, "за перестройку Горбачева" - 35%, "против" - 39%, "за победу в августе 1991 года" - 29%, "против" - 53%, "за" реформы с 1991 года" - 36%, "против" - 53%, "за новую конституцию" - 27,5%, "против" - 51%, "за приватизацию" - 15% (!), "против" - 78%(!!!), "за победу Б.Н. Ельцина на выборах 1996 года" - 22%, "против" - 66%, "за уход Б.Н. Ельцина" - 88%, "против" - 6%. Наконец, нужно сказать, что В.В. Путина поддерживают 67%, против 14%.

Ч. Да, действительно, как будто еще вчера не мы этот поворот осуществляли с таким энтузиазмом, а какой-то другой народ… Как в анекдоте, "погорячились, дескать…".

А. Пожалуй, закончим оценками различных периодов и их лидеров. На первом месте эпоха Начала современного общества в России - эпоха Петра Великого с 54,3%, а на втором эпоха "застоя"(70-е -начало 80-х) с 17%, эпоха Екатерины 2 набрала 13,1%, "оттепель" Н. Хрущева 10,4%, царствование Александра 2 9,2%, сталинизм 7,9%, а эпоха многострадальных реформ с 1991 года на последнем месте 3,2%.

Ч. Да, не уважаем мы себя, не любим…

А. А вот как расположились наши национальные лидеры ХХ-го века. Николай 2 38,2%, Ленин 16%, Сталин 17,5%, Хрущев 7,5%, Брежнев 9,9%, Андропов 15,1%, Горбачев 8,1%, Ельцин 9,8%.

Ч. Надеюсь, что очень скоро эти оценки поменяются. Очень надеюсь!

А, И вы абсолютно правы! Ветер дует в наши паруса, и я вам докажу это с помощью все тех же социологов. Они провели опросы среди трех возрастных групп 18-30 лет, 31-50 и старше по оценке основных событий нашей истории ХХ-го века.

На первом месте среди всех групп осталась наша Победа в войне, затем следует примерно одинаковая оценка индустриализации 20-30 гг. Далее всеми группами высоко оцениваются успешные экономические и политические реформы начала века , хотя молодые опережают старшую группу более чем на 10%. Высоко и примерно одинаково оценены эпохи НЭПа 20-х гг. и послесталинской "оттепели".

И, наконец, самые приятные и самые обнадеживающие различия. В оценке Октября: "за" молодежь 36,1%. постарше 43,6%, самые старшие 52,6%. В оценке "застоя" молодежь одобряет 32%, постарше 44,4%, самые старшие 48,4%(!). В оценке перестройки М. Горбачева молодежь за 37,8%, постарше 29,5%, самые старшие 21,7%. Наконец, в оценке реформ последнего десятилетия младшая группа за 60,9%(!!!), постарше 42,1%, а самая старшая 27,8%. С. 329

Ч. Ну, что же спасибо социологам и Фонду Эберта из Германии. Теперь ясно, для кого вести духовную работу, как говорится, для кого "мыслить и страдать"! Работаем для молодых, хотя, конечно, не забываем и всех остальных.

А. Да, молодежь прежде всего нуждается в новом правильном социальном анализе. Но мне также хотелось бы сказать самые добрые слова в адрес моего собственного, "сиротского" поколения, получившего у нас имя "шестидесятников".

Ч. Да, я согласен с вами, что именно это поколение сыграло решающую роль в успехе наших реформ!

А. Оно проделало гигантскую духовную работу за несколько других поколений, и может этим гордиться. Это во всей наглядности выразилось в ходе реформ, когда это поколение, не щадя себя, наступало в центре всенародного движения за решительный поворот.

Конечно, никуда уже не денется горечь выпитого сверх меры за жизнь социального яда. Зато теперь всем ясно, как необходима выработка устойчивого последовательного воззрения на социальные процессы в стране и мире, т.е. то, что фактически мы и называем "национальной идеей". Только такая духовная работа приведет нас к стабильности нашего самосознания.

Ч. Конечно. Но хоть какие-то результаты в такой работе имеются у кого-нибудь, например, у властных структур?

А. Нужно напомнить Вам, дорогой читатель, с чего началась наша эпопея, можно даже сказать, духовная страда под именем "национальная идея". 6 июля 1996 года переизбранный в труднейшей борьбе на второй срок, Первый Президент России Б.Н. Ельцин, прощаясь со своими доверенными лицами, призвал их и, видимо, всех желающих искать и найти (только быстро!) главную идею обновляющейся России. И, если верить А.И. Солженицыну, даже подмахнул в этот день "идейный" Указ, текст которого остался для широких масс неизвестным.

Ч. Почему же такой секрет?

А. Сведущие люди говорят, что на поиски Идеи выделили немалые деньги. Правда, логика поиска сразу обозначилась странная. Деньги пошли не тем, кто найдет, а тем, кто, независимо от результата, взялся искать. В то же время вокруг этой новой национальной загадки закручивается вихрь страстей. Первым эту бучу стал поднимать с недоброжелательным юмором очень умный и очень бородатый одновременно журналист Максим Соколов. На страницах газеты "Коммерсантъ" он позволил себе даже посмеяться над официозным почином: "центровые идеи, мол, рождаются по озарению, своевольно, а не по Указу…" При этом он поминал авторов "Марсельезы", цитировал слова гимна войск СС… В общем, как всегда, блистал эрудицией, намекая на тех, "кто пытается с суконным рылом в "идейный" ряд"…

Ч. Но, действительно, для такого дела нужно призвание, соответствующее образование, и все такое прочее…

А. Конечно, Максим правильно ставил проблему. Но куда там! Задачка-то всем наверху тогда казалась, как и сейчас еще многим кажется, простенькой. И поэтому в числе первых Президента РФ поддержал президент Академии Наук. Он заявил, что задача эта, несомненно, решаемая, а контуры Идеи уже видны - "державность", "духовность" и проч. Но дальше "контуров" у почтенных академиков за прошедшие годы дело почему-то так и не пошло.

Правда, академик А.Н. Яковлев, бывший видный партийный чиновник и, бесспорно, заслуженный деятель современных реформ, сочинил не так давно опус "Конец эпохи" и опубликовал его в газете "Культура" (№12 за 2000 год). И при всем уважении к общественным заслугам автора нужно признать, что его "формула" идеи "СВОБОДА. ДОСТАТОК. ЗАКОННОСТЬ" вряд ли приближает нас к цели. Но утешимся тем, что академикам Идея нужна, они ее ищут, а средства и возможности у них для этого имеются…

Ч. Значит, академики "пролетели"… А что же "указники"-то? Да и кому же конкретно доверили "бабки"-то на идею?

А. Трудно сомневаться в том, что Первый Президент искренне хотел найти нашу корневую Идею, причем всего за год. Видимо, в этом нисколько не сомневались и его ближайшие помощники и соратники. Невероятно, но факт, возможный только в России. За решение насущной национальной проблемы упорно взялись сами кремлевские аппаратчики. Ближайшая соратница Президента, работавшая с ним еще в Сибири, Людмила Пихоя поклялась на чернильнице (или на картридже?!, показания очевидцев в этом пункте расходятся), что решит эту "идейную" задачку немедля. Она, вообще-то, писала речи для Президента. И ей в некое мгновенье почудилось, что она сможет такую речь "идейную" сварганить, а Президент из заоблачных высот так грянет "Дорогие россияне!", что вся нация просто описается от окончательного "идейного" и "национального" восторга!

Ч. Я что-то слышал об этом, но не мог поверить, чтобы все это было серьезно…

А. Еще как серьезно. Пару раз Борис Немцов, ходивший одно время у Кремля в преемниках и наследниках, объявлял на всю страну по телевидению: "Ждите, россияне, речи об Идее. Ждите чего-то необыкновенно идейного и национального…" И Людмила Пихоя мучилась над вдохновенными абзацами, а Президент искал подобающее такому случаю высокое и значимое место, а взволнованные россияне ждали… Но ждали раз, ждали другой, и все затихло. Не сложилось ни проникновенной речи с какой-нибудь горы или кургана, не появилось ни убедительного изящного эссэ, ни разящего мыслью манифеста, ни доказательных тезисов…

Ч. Это просто анекдот. Секретарша и национальная идея! Я понимаю, что она грамотная, может даже, магистр или даже баккалавр неких наук! Они сейчас все дипломированные! Но… да что там говорить! А "бабки-то", "бабки", тьфу, черт, деньги-то где?!

А. Подождите. Сначала порадуйтесь. Справедливость восторжествовала! Обман патрона, вольный или невольный, ей даром не прошел. И бедной неудачнице пришлось покинуть обжитые кремлевские кабинеты, как говорится, на "безыдейном" щите под безжалостным оком и назойливым приставанием одуревших от свободы "независимых" журналистов. Особенно нагло они терзали бедную женщину вопросами о ее работе над Идеей. А, ведь, ей так была нужна Идея!

Ч. И все-таки неужели одна секретарша съела всю идейную "капусту"?

А. Да, вы что? Тут была выстроена гениальная стратегия по всем правилам достижения революционного успеха в условиях работы в подполье. Вдохновенная работа во исполнение "идейного" Указа Президента - "найти быстро Идею, не считаясь ни с чем", оказывается, имела, так сказать, Параллельный Центр. Его возглавил еще один видный чиновник Администрации Президента Георгий Сатаров. Именно этот улыбчивый симпатичный помощник Президента по работе с общественными организациями, судя по всему, и был автором всей этой хитроумной затеи, т.е. идеи поиска "национальной идеи". Но он хоть и вел поиск Идеи параллельным курсом с Л. Пихоя, но совсем другим методом. Так, он не мешкая, с Указом в сердце отправился прямо за ворота Кремля искать эту самую идею.

Ч. Молодец! Вот это правильно! Искать Идею в гуще жизни, с народом общаться…

А. Не спешите с выводами. Если бы так! Ушел-то он не один, а с Фондом. Ну, это у них была такая добрая традиция в Кремле - отпускать заслуженного чиновника с высокого поста с некоторой внушительной материальной поддержкой для дальнейших хороших дел в виде помещения в центре Москвы, оргтехники и проч. Ну, и денег, конечно, подкидывали. А Фонд назвали прямо замечательно - "Индем", т. е. "Информация для демократов". Честно сказать, точно не помню, может быть, не для "демократов", а для "демократии". Но, какая разница!? Для хороших дел Фонд, вы не сомневайтесь!

Ч. Значит, денежки на идею притекли в этот Фонд?

А. Видимо, так. Правда, Фонд этот видный администратор подготовил для себя заранее. Поэтому он вышел из ворот Кремля не как убогий странник в народ, а как солидный деятель вышел из одной неплохой квартиры и тут же вошел в дверь другой, т.е. в апартаменты уже готовенького Фонда. А там уже полно было этой самой "демократической" информации и всяческих удобств для работы и жизни.

Ч. Итак, "идейные" деньги ушли "Индему"? А "стулья-то" где, где Идея?

А. "Ну, вы так пошло спрашиваете о такой мелочи!" - так ответила бы своему мужу ветреная супруга, стремительно промотавшая очередной его "грант" и обратившаяся к нему за новым. Вышла незадача, совсем маленькая неувязка. И плата была приличная, и информации было море, а вот Идеи, "национальной", либо какой-то другой стоящей мысли как для демократов России, так и для прочих "простых" людей Фонд до сих пор так и не нашел. Книжка под редакцией самого авторитетного поисковика "Россия в поисках идей"" была самым непочтительным образом осмеяна общественностью, а сам бывший чиновник из кандидатов в пророки превратился в…черт знает кого… В общем, из "ящика" не вылезает, а что "вещает", неважно. Главное, человек симпатичный, глаза такие добрые…

Ч. В общем, обманули мышки своего льва. Сыр съели, а дела не сделали. Но, вообще-то, отвечать надо за такие художества! Да, сюжет для небольшого романа… Ну, а еще попытки такого рода имелись?

А. Понимаете ли, какая тут трагикомическая ситуация. Все высокие чиновники в Кремле, все, кто мог реально помочь рождению новой Идеи, т.е. грамотно организовать ее поиск, считали самих себя вполне способными решить эту проблему.

-Да только освобожусь от текучки, соберусь с мыслями, да, и решу эту задачку!"- думалось им. - Мне бы только время, а делов-то тут…" Поэтому им не приходило в голову пойти реальным путем поиска через, например, открытый конкурс.

По своей злосчастной судьбе одинокого поисковика мне довелось лично познакомиться и секунды беседовать с теми, от кого, в той или иной степени, зависела судьба решения этой насущной задачи в разное время. Я "живьем" общался и с Борисом Немцовым, и с Георгием Сатаровым, и с Геннадием Бурбулисом, а также дарил им свои книжки и свои издания типа переведенного на русский язык норвежского учебника "Всемирная история с 1850 года до наших дней". Естественно, я пытался заводить речь и о какой-то поддержке моих поисков. Но я сразу же видел возникающую в их глазах усмешку :"Еще одному халявы захотелось! У нас есть для этого свои, проверенные люди!" Не хочется делать обобщений, но, несомненно, что в этом тонком вопросе они "пролетели".

Ч. С этим ясно. Но Кремлю противостояли серьезные личности. Оппозиция-то пыталась найти что-нибудь?

А. После провала Кремля в "идейном" вопросе взялся за перо сам Александр Солженицын и тут же издал в 1998 году очередной том своей публицистики под мощным названием "Россия в обвале". Ссылаясь на содержание писем к нему со всех концов страны, он решительно отверг любую попытку искать в наших реформах нечто положительное. Ну, ладно, реформы ведутся властями и всегда ими современники недовольны…

Но самые разнообразные и решительные перемены в жизни нашей уже произошли ( среди них немало долгожданных и приятных), перемены происходят и далее. Но почему они стали возможны? В чем смысл перемен? На эти вопросы не может внятно ответить маститый автор. А когда в заключение многостраничной ругани властей появляется "идея", выраженная пословицей: "Без труда - нет добра", то читателю трудно скрыть невольную усмешку.

Ч. А почему же и А. Солженицын, или же логик, писатель А. Зиновьев и масса других заслуженных в прошлом идейных борцов выступили против нашего решительного поворота на новые рельсы, против новых лидеров?

А. Это сложный вопрос, типа "Зачем Солженицын вернулся в Россию, повторив крутой маневр пролетарского писателя А.М. Горького?" Думается все же, что сегодня пафос отрицания у этих людей, имевших безусловные заслуги в прошлом, появляется из факта их невостребованности новой Россией в качестве пророков или вождей. Другой вопрос, могут ли они служить народу сегодня в таком качестве?

Ч. Итак, еще одна неудача, правда, уже за свой счет. А что было дальше?

А. Две небывало масштабные защиты докторских диссертаций проходят в Москве при громадном стечении единомышленников типа охранников. Геннадий Зюганов и Владимир Жириновский, преодолев чрезвычайную занятость практикой, работой с избирателями в ресторанах, ночных клубах, дворцах культуры нашли время для изложения глубочайшей теории современных социальных процессов. Два свежеиспеченных доктора философских наук были счастливы после покорения научных вершин. Но нация не получила не только научно-практической Идеи, но даже не увидела и подхода к ней.

Ч. Почему?

А. Тут бы интересно у них самих спросить. Идут года, а искомой идеи все нет. Уже и газеты, издающиеся на государственный счет, решились проводить мозговой штурм на неуловимую идею при помощи писем читателей. Бесполезно. Зарубежные Фонды, например, Фонд Наумана с неуловимыми менеджерами и координаторами стали проводить обсуждения в провинциях того феномена, которого нет, с обещаниями призов победителям, которые найдут, сами не зная что. Безрезультатно.

Идею ищут рокеры, раггеры, попса, богема с тусовкой. Лидеры политики, капитаны экономики, звезды искусства и науки кидают социальные мысли россыпью, но Идеи в них нет.

Ч. И Первый Президент России уходит на покой, так и не решив идейной задачи?

А.Я думаю, что он решил так много других задач, что простим ему эту недоработку, отнесем ее на счет лукавых царедворцев. И потом появился новый Президент, необычайно серьезный, эрудированный в гуманитарных вопросах, юрист по образованию, который тут же самым решительным образом взялся за Идею. Он мигом создает целый Центр стратегический во главе с нашим питерским земляком Германом Грефом. Это уже третий кремлевский оплот поиска, и, я бы даже сказал, цитадель Идеи.

Ч. Вроде бы должно быть уже им ясно, что Идею нужно искать не во дворцах, а в "хижинах".

А. Стратегический Центр, правда, сначала должен был родить нашу, родную экономическую идею. Но это оказалось не так трудно. На сытом Западе этих идей сколько угодно - выбирай, сочленяй, "вари кулеш", одним словом. А с этой задачей в Центре справились блестяще. Эта бумажная практика у нас наработана.

Ради справедливости скажем, что сегодня, судя по всему, у экономистов Центра размеры бумаготворчества сокращаются, поскольку довольно быстро все проверяется реальным делом. И появляются все более реальные конкретные проекты, на основе которых, видимо, можно будет решать назревшие вопросы, например, по реформе железнодорожного хозяйства или энергетики.

Ч. Но а как же поиск главной-то, Национальной! Идеи!?

А. Не волнуйтесь, дорогой, он все еще продолжается. Газета "Коммерсантъ" 11 июля 2000 г. сообщает о подведение итогов поиска в Центре Грефа:" Много говорили о духовности и корнях, однако все присутствовавшие, в диапазоне от священнослужителей до либеральных журналистов, говорили о разном и разошлись не только ничего не придумав, но и более, чем до этого, опротивев друг другу."

Ч. Опять этот орган СМИ посмеивается над мучениками гуманитарного поиска! Но, с другой стороны, если национальный Центр всеобщей стратегии с его суперинтеллектуальным потенциалом хочет открыть важнейшую философскую или, может быть, даже научную идею на собрании любителей, то это, пожалуй, уже национальная драма, и тут не до смеха. Действительно, и смех, и слезы… Но где же выход? Да, может быть, эта Идея фикция, и ее не существует в природе вещей, в нации, в обществе, на планете, в космосе?!

А. Да, нет, все не так просто. Специалисты-философы признают, что, с одной стороны, философская "проблема России" имеет место. Но с "обратной" стороны, тут же заявляет декан философского факультета СПБ университета, доктор наук и профессор Ю.Н. Солонин в питерской газете "Смена" 7 июля 1999 года: "Философского вывода о судьбе России не существует."

Ч. Вот видите! Да, нет, я ему не верю! Просто шли и дошли, и увязли, как сказали бы классики, в болоте агностицизма. Как же так?! Проблема есть, а ее решения нет! Вот куда ведет "суета сует" - разнообразные тусовки, все эти симпозиумы, конгрессы, слеты, гулянки-тусовки, одним словом… Вспомнил! Декан говорит, что Идеи нет, а совсем недавно он сам во главе питерских философов в СПБ Университете учинил грандиозный "форум" с докладом самого острого оратора современности Виктора Черномырдина на тему типа "Национальная идея и гражданское общество"…

А. Как-то никто не хочет признавать, что наша старая Идея была сотворена всего одним человеком, вдали от тусовок и форумов… При всех его недостатках, нужно признать, что Карл Маркс со своим верным Санчо Пансой, т.е. Фридрихом Энгельсом солидно потрудился. По сранению с этой умственной парочкой наши Центры стратегические, да, и другие искатели Идеи, не говоря о летучих тусовках, жалкие пигмеи!

Ч. Но как вы-то оцениваете этот провал нашей московской, или, можно сказать, российской "элиты"?

А. Это закономерный итог долгого процесса, когда мозг нации, интеллигенция постоянно шла на сделку с властями. Они ей давали право на жизнь и на труд только при условии послушного участия в общенациональном псевдотруде. А когда дошло, наконец, дело до решения реальных задач, оказалось, что подлинных работников мысли в стране нужно искать днем с фонарем. Но признавать это никому не хочется.

Ч. Ну, ладно, деваться некуда. Не ждать же, когда вырастут новые кадры!? Давайте, начинайте раскрывать свои подходы к Идее, уважаемый.

А. Нужно еще раз напомнить, что мы все находимся в пространстве и времени современной 300-летней России, и ведем поиск смысла ее становления.

Ч. А мне хочется напомнить, что мы видим у России несколько обликов. Это исконная великая Древняя Русь, которая процветала в 9-12 веках… А затем… а затем, какая была эпоха по-вашему?

А. Затем, если сказать просто, у нас, как и у других наций, был долгий переход, "прорыв" от древности к современному обществу, И в итоге этого перехода Россия стала страной, которая со времен Петра Великого начала успешно созидать институты современного общества. Вы согласны с такой периодизацией жизни страны?

Ч. С этим трудно спорить. Правда, нам прежде объясняли историю по периодам первобытного, рабовладельческого, феодального и, наконец, капиталистического строя, который неминуемо переходит во всех странах в социалистический.

А. Ныне все серьезные мыслители отказались от такой периодизации. И считают правильным, что после неизбежного первобытного бытия, человечество везде переживает два периода - древний и современный. А между ними есть отрезок перехода, "прорыва". Отсюда следует, что наша национальная Идея - это идея всеобъемлющего социального роста нации, которая в тяжких муках прорастала из древности к новому, современному обществу.

Ч. Для начала такой подход годится, но у нас совсем недавно был еще один облик вроде бы и современной страны, но, в то же время, как бы и выпадающий из общего ряда.

А. Правильно. Вот поэтому мы и определим три узловых точки в развитии страны. И свяжем их для наглядности простейшим графиком.

Точка А - это начало взлета России в современность под руководством и при участии Петра Первого.

Неоспоримо, что далее, в целом, вплоть до Февраля 1917 года идет неустанный подъем страны в ее всестороннем развитии, при росте территорий, росте населения, росте уровня его жизни. Конечно, были и замедления, и топтания на месте. Но, согласитесь, что после заминок с новой силой продолжалось движение вперед. А, начиная с великих реформ Александра 2 Освободителя, Россия особенно быстро стала догонять передовые страны мира, разве не так?

Ч. С первым пунктом я согласен. Что касается периода поистине великого правления государя Александра 2, то его достижения, как это ни парадоксально, массы просто плохо знают. Да, и вообще, у нас именно с историей полный "завал" и в школах, и в вузах, и в головах. Однако почему вы считаете, что именно Февраль 1917 года стал переломным?

А. Не будем пока касаться частностей. Но именно в Феврале в России с крахом исполнительной власти началось неуклонное нарастание социального хаоса, скольжение к краю пропасти. Если говорить прямо, то самодержавие в тот момент никому особенно не мешало. Оно было достаточно ограничено в итоге победы народа в демократической революции 1905 года. И его свержение в ходе тяжкой внешней войны было просто поводом к развязыванию гражданской войны за радикальное переустройство страны. А в Октябре 1917 года такая война началась в полной мере, а с нею и ужасное падение в бездну национальной разрухи. Согласны?

Ч. В принципе приходится соглашаться, хотя…

А. Пока давайте иметь в виду принципиальный график. Значит, под точкой В будем иметь в виду Февраль 1917 года с последующим падением вниз в Октябре.

А затем я надеюсь наглядно показать вам, как народ России, осознав губительность начатого в Октябре пути, пытался переломить ситуацию без видимых успехов. Но вот загадка, над которой мало кто задумывается! Дело в том, что ценой невероятных жертв нашим отцам и дедам на самом краю уже, казалось бы, неотвратимой и позорной гибели страны все-таки удалось остановить ее падение в бездну. Более того, им даже удалось начать медленный подъем наверх.

Ч. Когда же это произошло?

А. Не будем торопиться с окончательным ответом… Это очень спорный момент. Просто на графике мы обозначим эту самую нижнюю точку послеоктябрьского падения, а от нее неуклонный подъем к действительности наших дней? Это будет точка С. Вы согласны?

Ч. Тогда по вашей логике, к примеру, хрущевская "оттепель" явное проявление этого подъема?

А. Конечно. А после нее опять задержки, движение вспять, застой. Но, согласитесь, что только с весны 1985 года этот принципиальный подъем обозначился самым явным образом. А далее мы последовательно шли к тому, чтобы совершить окончательный поворот в самом конце ХХ-го века..

Ч. Пока это выглядит логично, хотя многие с вами пока еще не согласятся. Значит, точка С - это пункт (пока в тумане!) начала разворота на прежний путь развития, прерванного, согласно вашей логике, в Феврале 1917?

А. Совершенно верно. Бесспорно, что сейчас мы снова имеем демократию в политике и рынок в экономике, а также прочие институты современного общества. Приходится все время делать оговорки, что их деятельность весьма несовершенна. Но они работают и, следовательно, как бы сами по себе совершенствуются. Конечно, в точке С эти институты не появились. Но в ней, мне кажется, впервые потерпела принципиальное поражение гражданская вера, и утвердилось желание перемен…

Ну, а теперь вы скажите мне, почему мы имеем именно такой путь развития? Почему было такое бурное Начало при Петре (точке А)? Почему с такой кровью и яростью была предпринята самоубийственная попытка разрушения отеческих основ (точка В)? И, наконец, почему мы смиренно начали разворачиваться на круги своя (точка С) и дошли сегодня до видимых, осязаемых принципиальных результатов, т.е. начали все как бы сначала? Но, заметьте, это наше движение вперед продолжается под неумолкающие громкие крики справа и слева: "Осаживай! Табань! Заворачивай опять!" Короче говоря, в чем смысл этого графика?

Ч. Вы, вероятно, ждете от меня ответа о роли некой суровой закономерности… Но я не готов к такому ответу, хотя и признаю тот факт, что современное общество "со всем своим добром", пожалуй, последовательно завоевывает планету и в нашей стране и в других. Однако остается коренной, главный вопрос: "Почему?" "В чем его неодолимая сила?" Понятно теперь, и даже, думается, очевидно, простите за выражение, последнему колхознику, что оно хорошо кормит народ, во всяком случае, делает это гораздо лучше всяких других! Но остаются без ответа вопросы высшего порядка. Ведь сказано: "не хлебом единым"!

А. Это так. И все-таки любая социальная теория, или философия истории должна внятно объяснить, что, как и почему происходило в этих узловых точках развития страны, верно?

Ч. Но наша национальная философия, наша культура должна была пытаться найти ответ на эти вопросы, не так ли?

А. Видите ли, никуда не деться от того факта, что ситуацию на двух последних точках В и С выпало осмыслять нам, т.е. отработать духовно за несколько последних поколений. Я их насчитал числом шесть, а первое из них условно назвал поколением Максима Горького. Они осознанно делали настоящую демократическую революцию 1905 года, воплотили в жизнь давнюю мечту о народовластии, хотя, может быть, и не со всем возможным совершенством. Но затем и это поколение, и последующие были ввергнуты в вихрь небывалых по разрушительной ярости событий, которые они просто не в силах были осознать.

А вот поиск смысла Начала современного общества в России, на нашем графике обозначенного точкой А - стал "оселком" для национальной и, кстати, зарубежной мысли, а также для нашей литературы и искусства. Но я предлагаю сначала сравнить график развития России с графиками развития других современных стран, а также познакомиться с мнениями их мыслителей на эту тему.

А. Общепризнанно, что в середине 15-го века, более 500 лет тому назад в ряде передовых стран Европы состоялся финиш многовекового "прорыва" из древности в современность.

Самое Начало современной жизни и труда в этих странах (обозначим его также точкой А) ознаменовалось рядом эпохальных событий, которые своим поистине планетным размахом потрясли воображение населения Европы того времени и кажутся фантастическими по дерзости замысла и исполнения до сих пор.

Прежде всего, скажем о том, что в передовых странах Европы появились национальные лидеры совершенно нового качества. Их деятельность наряду с формальными лидерами народов того времени (монархами и отцами церкви) стремительно приводила к небывалым приобретениям для наций материального и духовного порядка. Имена этих первых великих строителей нового общества, например. Колумба и Магеллана, Лютера и Леонардо да Винчи ныне известны всем жителям планеты. А рубежом для первого на планете окончательного разделения двух эпох человечества, древней и современной, стали Великие географические открытия и начало колонизации, Реформация церкви, Возрождение искусства и науки, появление промышленности и международной торговли.

Ч. Итак, ставим точку А в середине 15 века. А где же будет точка Б?

А, Трагикомический парадокс истории многих передовых стран планеты для твердолобых марксистов-ленинцев состоит в том, что график современного развития этих стран прост как сук у дерева. Он состоит из сплошной волнистой линии, постоянно вздымающейся вверх. Не без заминок, спадов, кризисов и войн… Но трагических обвалов, падений в "ррреволюционную" бездну нет, не было, а теперь даже и не предвидится. А, ведь, сколько еще недавно было у властителей наших дум "научных" прогнозов о неизбежности самых невероятных катаклизмов в этих странах! И сколько раз раздавались злорадостные крики "Началось!"

Ч. Конечно, можно только порадоваться за благополучие жителей этих стран, но социализма-то у них нет!

А. Да, есть у них и социализм! Все у них есть, и всего в избытке. Но пока отложим обсуждение этой крайне двусмысленной темы.

Ч. Но, ведь, не все же страны современности имеют такой скучный, наипростейший "нормальный" график?

А. Вы нашли хорошее понятие. У них, у самых передовых, действительно, н о р м альное современное общество и поэтому такой "скучный" график развития.

Ч. Да, но все же есть, и совсем немалая группа стран из числа передовых, которая имеет график развития, подобный графику роста современной России. У фашистской Италии, национал-социалистской Германии, Испании, Португалии, Японии и других стран также имеются точки крутых обвалов (В) и точки начала нового подъема (С).

А. Вы абсолютно правы. Давайте назовем состояние общества в этих странах, включая Россию, в течение этого периода обвала с Февраля 1917 по Август 1991 гг. а н ом а л ь н ы м.

Ч. Но, все-таки имелось ли какое-то различие в жизни общества такого рода в России и, например, в фашистской Италии?

А. Конечно имелось, и притом весьма наглядное. Аномальное современное общество в европейских формах, включая Японию, получило, как мне кажется, удачную кличку "скованный капитализм"( Гинс ). Лидеры этого общества вместе со своими партиями не уничтожили его экономических основ, не тронули ни частной собственности, ни рынка. Кроме того, они не развернули такого последовательного уничтожения духа и тела своего собственного народа, как это сделали русские большевики. Однако, с другой стороны, они начали постоянное и последовательное давление на все институты современного общества - административное, пропагандистское, фискальное. Первой пала демократия. Захват бесконтрольной политической власти в Италии, Японии, Германии, Венгрии, Румынии и во многих других европейских странах, несмотря на лживые клятвы верности принципам народовластия, позволил лидерам социалистского толка ввергнуть свои страны в авантюру мировой войны. Но разгромные поражения этих стран стали для них одновременно и завершением эксперимента по устройству альтернативного, аномального современного общества.

Ч. Значит, на графике развития этих стран точку В мы ставим в момент падения в аномальный период, а точку С в момент решающего поворота. Итак, мы имеем два вида современного общества - нормальное и аномальное, созерцаем два графика их развития… Что дальше?

А. Скажем сразу ясно и недвусмысленно: в идейном вопросе Запад нам не поможет. Нет у них Идеи - ни в виде Идеи "национальной", ни в виде Идеи современного общества в целом, ни в виде Идеи развития человечества из древности в современность… Разумеется, под Идеей я понимаю нечто гораздо более высокое, чем взятые в отдельности экономические, политические или какие-либо другие выводы и рекомендации. Нельзя отрицать, что в прикладном разделе социальных наук ученые Запада весьма преуспели.

Ч. Неужели никто близко не подошел к разгадке смысла величайших социальных перепадов на пути из древности к современности?

А. Представьте себе - никто. Ставший знаменитым и богатым всего за одну статью "Конец истории?" американец Френсис Фукуяма наглядно показал только тот факт, что нынче все(?!) страны, отставшие от передовых в силу своей социалистской идеологии и соответствующей ей убыточной хозяйственной практики , прежде всего, Россия и Китай, "неумолимо", как любили говорить марксисты, освобождаются от власти марксистско-ленинских бредней, а также от остальных пут аномального общества. Они прямой дорогой движутся к либеральным ценностям - к демократии в политике и к рынку в экономике, попутно реформируя правовой уклад, а также нравственный, идейный, религиозный и проч. и проч.

Ч. Как-то не верится, что у Запада(!) нет Идеи.

А. Если вы согласны считать, что национальная Идея -это политические и экономические ценности, то берите их Идею и спите спокойно как победитель. Ибо Фукуяма утверждает:" Триумф Запада, западной и д е и очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив." с. 134 .

Ч. Да, но откуда взялись эти принципы либерализма?

А. Ответ Фукуямы:"То, чему мы, вероятно , свидетели, - не просто конец холодной войны или очередного периода послевоенной истории, но конец истории как таковой, завершение идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления." С 135

Ч. Ну, вообще-то, не все еще народы такие умные… Куба, Северная Корея, наша братская Белоруссия, например, не спешат к рынку и к честному народовластию…

А. И тут вы несомненно правы. И Фукуяма это признает, но он осуществляет интересный "идейный" поворот: "либерализм победил пока только в сфере идей, сознания, в реальном материальном мире до победы еще далеко. Однако имеются серьезные основания считать, что именно этот, идеальный мир и определит в конечном счете мир материальный."

Ч. Ну, вы знаете, я далеко не философ. Но думается все же искать нужно реальные причины социального развития, а не "идеальные". Получается, что одного либерализма для искомой нами Идеи маловато будет.

А. Я с вами согласен. Во всяком случае, при нашем с вами подходе он нам не помощник, хотя все-таки он красиво описал один из главных фактов наших дней - принципиальный крах социалистских идей, полный тупик этого образа жизни и труда, а также явную победу нормальных принципов современного общества над аномальными.

Ч. А на наш-то вечный вопрос "почему?", в частности, почему имел место такой глобальный обвал у стран, впавших в социальную аномалию, как он отвечает?

А. Нет убедительного ответа. Как нет и понимания родового сходства коммунизма и фашизма.

Ч. А смысл Начала современной жизни и труда для передовых и следующих за ними стран, обозначенного у нас точкой А им разгадан?

А. Он даже не ставит такого вопроса. И поэтому нам будет интересно познакомиться с мыслями на тему Начала современности такого западного мудреца, как немец Карл Ясперс (1883-1969). Дадим ему слово: " … то, что произошло после ХУ в., великие географические открытия европейцев и их влияние на другие народы, заставляет нас поставить вопрос, чем было вызвано то новое и своеобразное в Европе, позволившее ей встать на этот путь развития, и какие события ее к этому привели. Этот вопрос становится о с н о в н ы м вопросом всеобщей истории. Ибо на Западе произошел тот е д инственный, значимый, существенный для всего мира п р о р ы в, чьи следствия привели к ситуации наших дней и чье окончательное значение все еще не проявилось полностью" (курсив наш - В.П.)Карл Ясперс СМЫСЛ И НАЗНАЧЕНИЕ ИСТОРИИ, М. 1994, стр. 96

"Да и сам прорыв, - добавляет мыслитель, - не что иное, как новая трудноразрешимая загадка."с. 96

Ч. Вы со всем здесь согласны?

А. Нет, конечно. Я думаю только, что он наглядно показывает уровень философствования незаурядного западного гуманитария. Реальные проблемы решать, к сожалению, они уже неспособны. Спасибо, что хотя бы четко ставят их. И еще одна спорная, но интересная цитата: "Окончательные шаги, отделяющие все историческое прошлое от еще скрытого от нас будущего, были сделаны лишь в Х1Х в. Все время возникает вопрос, что же такое э т о, быть может, с самого начала о щ у щ а е м о е, постоянно выступающее на поверхность, временами как бы ослабевающее н е ч т о? Быть может, о н о и составляет сущность Европы как формирующего начала мира? И, начиная с номинализма, создает в своем развитии науку, с ХУ в. распространяется по нашей планете, все расширяет свое воздействие в ХУ11 в., в Х1Х в. окончательно утверждается? (курсив наш - В.П.)" с. 96

Ч. Итак, первый ответ серьезного западного интелектуала о сути современного общества, о причинах его возникновения простой и короткий - "не знаю", "вижу только, что это загадка важнейшего рода", так? Честный ответ, по крайней мере.

А. Ответ честный и мудрый, поскольку есть осознание глубочайшей закономерности развития человечества. Заметим, что эти мысли рождаются в глубинах нормального общества. И, к сожалению, мыслитель почему-то не слишком обеспокоен современной ему аномалией, в частности, фашистской, от которой он и сам лично страдал.

Ч. А из наших ученых кто-либо так ясно высказался на эту тему?

А. Да. известный специалист по Востоку Л.С. Васильев глубоко прочувствовал эту проблему. Дадим ему слово:" в постпервобытной истории человечества четко вычленяются два периода: первый - древность и средневековье, второй - период глобальной трансформации (оба с этапами и модификациями). Только эти два периода можно считать общими для всего исторического процесса. В их рамках

К а ж д ый (наша) регион проходит свои этапы, обусловленные внутренними импульсами развития."

Ч. Он подчеркивает. что это не сугубо европейская или "западная" судьба перехода от древности к современности, не так ли?

А. Вы правы. Он утверждает, что в Европе грань между древностью и современностью "обозначена Ренессансом. Реформацией и Великими географическими открытиями, а в неевропейском мире - началом колонизации. Это очень ощутимый и, что немаловажно, общий для всего мира рубеж, начальная точка новой эпохи глобальной общечеловеческой трансформации."с. 6

Ч. Да, приятно слышать. Могут, оказывается, и наши высказаться по существу дела. Итак, проблема видна: Начало и его успешное развитие… А когда пришло время собирать урожай вековых трудов, то ураган противохода, две мировые войны, путчи, невиданные жертвы, разруха… Ну, а второй-то вариант ответа на эту тему?

А, А второй ответ нам хорошо известен. Это наша старая Идея, которая у нас, ведь, тоже закордонного происхождения. Она впервые прозвучала в глубине нормального общества, а затем стала одной из главных причин появления нашего родного аномального "социалистического" общества.

Ч. Да я про нее как-то забыл…

А. Только здесь существует ловушка для неосторожных исследователей. Наша старая Идея конкретный смысл современного общества в его нормальном и аномальном вариантах, конечно, тоже объяснить не могла и уж, тем более, не может сейчас. Ну, как она может объяснить сейчас очевидную победу "капитализма" в России?! И это после того, как совсем недавно наши идеологи-властители торжественно провозгласили "полную и окончательную победу социализма" в стране?! А куда деть теперь всю ту дурь, что кипела в наших мозгах от радостного сознания "полной победы социализма"?!

Ч. Теперь-то ясно, что наши идеологи ловко отделывались общими фразами вместо выяснения сути этого общества. Мол, в результате накопившихся в предшествующую формацию изменений в экономике, человечество прыгнуло в новую формацию с новой экономикой, а потом и в следующую…И все формации, кроме грядущей коммунистической, были одна другой хуже…

А. Да, главный упор наша Идея сделала на критике капитальных недостатков или, по ее понятиям, "пороков" "современного буржуазного" общества и необходимости и неотвратимости его радикальной ломки и переделки. А уж на его обломках согласно Идее должно было быть устроено новое, абсолютно совершенное общество.

Ч. Значит, нигде нет ответа. Ни нормального, ни аномального! Но тогда на чем у них весь порядок держится? И в чем причина единства граждан передовых стран, избежавших падения в социальную бездну? Ведь остается масса разного рода противоречий, конфликтов, да и элементарная "дележка" доходов? А с ними и всевозможные виды политических и экономических стачек, религиозных, расовых и межнациональных стычек и, возможно, путчей вкупе с "революциями"?

А. Нужно признать, что главным элементом общественного согласия в передовых странах является незыблемая гражданская вера, постоянно подкрепляемая эффективной и справедливой работой всех органов управления обществом. Ну, нет Идеи. Но в Англии, нет, например, даже и Конституции. Но есть свод проверенных практикой законов, а, главное, есть неукоснительное выполнение этих законов. И все-таки ясен факт, что пока у них нет "целостной системы" социальных понятий, которая бы доказывали необходимость бытия именно такой формы человеческого общежития.

Ч. Но нам-то дозарезу нужна эта система понятий, эта Идея, раскрывающая смысл отечественной и мировой современности! А то, ведь, горячие русские парни опять начнут экспериментировать. Опять скажут: " Хватит, понежились, передохнули, снова пора на бой "кровавый, святой и правый!" Да, ведь, уже есть и такие, которые не только говорят, а готовы опять взяться за оружие. И поэтому опять и опять я задаю вам этот проклятый, наивный детский вопрос "почему"?

Теперь мне очевидно, что у них, у самых передовых, т.е. у тех, у которых все есть, что телу хочется, все-таки нет главного для души, нет "последнего", по-настоящему "идейного" ответа. Но, ведь, зато есть все для того, чтобы найти его! Ищут же они, черт знает, что! Ну, жизнь на Марсе, например, или на Венере и на прочих кусках Вселенной! Так почему же не найти смысл этой жизни, суть того, что произошло на этой тесной обжитой Европе всего 500 лет назад?! Может быть, даже в тех же самых домах и на тех же улицах, где они теперь живут! Почему? Чего им не хватает для решения таких важных, своих собственных и общечеловеческих загадок?

А. Ответ на ваш вопрос простой. Совсем простой. Им не хватает… настоящего эксперимента! Эксперимента с ощущением смертельного риска типа: "рванет или не рванет!" или типа "а, если рванет, то останется что-нибудь?!" Вы только сейчас не почувствовали, как они там (за бугром!) вздрогнули от ужаса? "Вы хотите, чтобы мы - для эксперимента?! - как бы спросили они нас, - у себя на Гудзоне или на Темзе воспроизвели у себя русский ОКТЯБРЬ 1917 года? Или выбрали бы в лидеры нации личность типа Гитлера, Сталина или Муссолини, наделив ее тут же чрезвычайными полномочиями?! А вы, умственные земляки, не хотите, чтобы мы -для эксперимента! - взорвали бы у вас на Неве или на Волге современный ядерный заряд?! "

Ч. Конечно, почувствовал. Как говорится, никому не дай Бог ни того, ни другого! Но, позвольте, ведь, были у них такого же сорта провалы? Почему же они не стали для их социальных мыслителей экспериментом? Почему они не могут обобщить свой неудачный национальный опыт?

А. Тут есть одна тонкость. Нации - и германская, и итальянская, и масса других, действительно невольно произвели над собой глобальный социальный эксперимент, хотя и не такой полномасштабный как "большевистский" в России. Но память нации, как и отдельной личности, всеми силами стремилась вытеснить из сознания, скорее забыть годы позора, тьму преступлений против своих и чужих народов, против человечности и прочие "прелести" тех лет. И это понятное стремление не дает им сделать принципиальные выводы из своего горького опыта.

Ч. Но неужели у них не нашлось такого умника, который бы напоминал о прошлом, чертил графики…

А. Оказывается, чтобы из такой черной работы вышел толк, нужна еще одна изюминка. Национальный эксперимент необходимо дополнить еще и опытом индивида, чтобы грамотно обобщить результаты.

Но поскольку речь идет о вещах, требующих философской подготовки, основательного гуманитарного подхода, то здесь нужно необычайно редкое совпадение систематического гуманитарного образования, мобильности, желания и умения рисковать (ведь, живым-то нужно остаться для описания опыта!), и других способностей. Кроме того, такая личность должна быть свободна от власти рубля или доллара, от влияния семьи и других тормозов бескомпромиссного поиска. Согласитесь, что такое совпадение бывает необычайно редко.

Вы слышали когда-нибудь, чтобы профессор философии возглавил цех по изготовлению пластмассовых пробок, или чулок, или водки?! И чтобы после такого бизнеса, обогащенный опытом и, может быть, чем-то еще, вернулся на кафедру для дальнейшего философствования.

Ч. Нет, конечно. Хотя, я знаю, что немало профессоров как-то "крутятся", чтобы заработать…Но вообще-то, мы, к сожалению, пока еще в целом нация экспериментаторов. И, кстати, мы все-таки добыли непреложные истины социального развития в горниле яростных боев и кровавых споров, хотя нам слишком дорогого это стоило! Но, правда, пока-то все наши уроки, итоги поистине кровавого опыта имеются только в виде социальных ощущений, в виде переживаний, веры, догадок и т.д. Но хоть в каком-то несовершенном виде мы имеем, наконец, "ответ" или нет?!

А. Конечно. Смотрите еще раз "главную" таблицу у наших социологов на с. 203, Если нация, ее большинство признала право на жизнь и на труд предпринимателей, банкиров ("крупных банков"), то это и есть ответ по главному пункту! Если сказать точнее, это главная составная часть ответа, потому что это полное крушение старой Идеи.

Ч. Но, в то же время, отношение к приватизации еще раз наглядно показывает противоречивость нашего сознания. Кстати, вам нравятся итоги приватизации?

А. Мне нравится в делах одно: если они начаты, то они должны быть закончены. И прошедшая приватизация являет собой удивительный пример, крайне редкий в истории 300-летней современной России. Я понимаю, что дразню слишком многих, но, как говорил Лев Толстой, "не могу не"…, т.е. не могу не сказать правду. Я считаю эту конкретную реформаторскую акцию почти совершенной по своим формальным качествам.

Ч. Не совсем понятно.

А. Ну, вы, например, взялись дома делать ремонт. А потом вам надоели упреки домашних, суета и прочее. И вы кое-как кое-где замазали, да и бросили это дело. А здесь железная воля лидера реформы, при поддержке Президента Ельцина, конечно, довела дело до конца. Анатолий Борисович Чубайс, кстати, навсегда этим деянием вписал свое имя в список "отцов-спасителей" нации, хотя…

Ч. Хотя его никто, кроме жены и детей, не любит! Да, и где деньги от приватизации?

А. Позже всем станет ясно, что это была не экономическая акция, а социальная. Она открывала путь для самостоятельной работы новым творцам экономики. Иначе все равно все заводы с фабриками разворовали бы, растащили бы бездарно. А чтобы понять факт "неблагодарности" последовательным реформаторам, нужно изучать историю России не только по псевдоучебникам истории недавней поры. Да, сегодня отношение населения и к этой конкретной реформе и ее лидеру, да, и ко всем другим реформам и лидерам точно такое же, какое было прежде в России к реформам и реформаторам.

Ч. Например, к каким же?

А. К тем же реформам начала века. К примеру, только сейчас народом России воздается должное Столыпину, деятельность которого направлял государь Николай 2 . Но самый вопиющий пример несправедливого, если не сказать больше, отношения к реформам и отечественным реформаторам представляет собой господствующая до сих пор облыжная оценка реформы 1861 года по уничтожению крепостного права. Врагам естественного социального роста России мало было тех помоев, что вылили на головы русских реформаторов их современники, мало было быстрого забвения героев и героинь(!) этого величайшего акта национального прорыва! Им еще надо было убивать ярких социальных работников. И погибли великие русские лидеры-реформаторы - государь Александр 2, и И.о. Столыпин, и Николай 2 и немало других.

Ч. Ну, пожалуй, теперь понятно, почему сегодня у нас так не любят Чубайса массы населения, включая даже генерального прокурора.

А. Массам-то можно простить их неграмотность в социальной алгебре, а также колебания в тяжкую эпоху капитальных перемен. Но остается надеяться, что хамоватому прокурору вскоре воздастся по заслугам за его социологический "беспросвет", сравнимый только с уровнем думского витии, верного заветам Ленина-Сталина товарища Шандыбы.

Ч. Кажется, этот пламенный борец за старую Идею и старый псевдосоциалистический уклад все-таки носит фамилию Шпандыбин. Но вернемся к нашей теме. Почему идеологи такого сорта с абсолютной уверенностью в своей правоте, с горящими глазами, с юношеским задором продолжают нам "лепить горбатого" в уже, казалось бы, решенных наукой вопросах?

А. Да, скажите спасибо, что они уже бомбы не кидают( а, ведь, растет Россия, подрастает!). Хотя, наверное, подумывают об этом. Но им никогда не понять сложных механизмов работы современного общества. Конечно, приватизация была не прихотью "режима", а научно доказанной, не раз экспериментально проверенной опытом самых различных стран, абсолютно необходимой акцией по спасению отечественной экономики. Только при таком обороте общенациональной собственности народ может с нее что-то получить в виде рабочих мест и налогов в бюджет.

Но все дело в том, что в сознании масс она "со всей очевидностью" предстает как их "ограбление". Но и сами массы, и их неграмотные представители не подозревают о сложностях социального познания вообще и, в частности, о существовании парадокса социальной относительности.

Ч. Я тоже не представляю себе, что это за штука.

А. Но вы ясно представляете себе, как человечество последовательно избавлялось от иллюзий в своем понимании природы. Давайте задумаемся, наконец, что эта длинная череда наших иллюзий не кончается, особенно в отношении фактов социальной жизни. И тем более в нашем понимании сложного современного общества.

Ч. Но какая же главная социальная иллюзия нами владеет?

А. Пожалуй, самая главная наша иллюзия состоит, во-первых, в том, что мы, т.е. большинство нации, нисколько не сомневаемся в своих способностях просто и со всей "очевидностью" определить, кто же виноват во всех(!), именно во всех грехах нашего современного общества. Во-вторых, мы до сих пор пребываем в абсолютной уверенности в том, что мы сможем рано или поздно, безболезненно и безнаказанно полностью устранить этого виновника.

Ч. А вы утверждаете, что мы сплошь и рядом ошибаемся потому, что не учитываем действие сил парадокса относительности?

А. Да. Дело в том, что мы совершенно не хотим задуматься о нашей принципиальной ограниченности в познании и оценках современной социальной жизни.

Ч. Но как же овладеть тайной этого парадокса ?

А. А вы пытались постигнуть когда-нибудь физическую теорию относительности Эйнштейна?

Ч. Увы, я понял только одно. Если я поеду в вагоне поезда, то скорость какого-то тела я буду воспринимать по-другому, в отличие от тех, кто стоит на месте.

А. Правильно. Я, кстати, ушел в познании той теории ненамного дальше вас. Но давайте попробуем также прибегнуть к помощи "вагонов". Давайте вспомним гениальные строки Александра Блока:

Вагоны шли привычной линией,
Подрагивали и скрипели:
Молчали желтые и синие:
В зеленых плакали и пели.

Так вот, если попытаться разобрать этот простейший социальный факт с логической точки зрения, то поэт нам в ярких образах передает несложную истину. В "зеленых" вагонах самого низшего класса едет "простой" народ, И живет он полнокровной "правильной" жизнью - выпивает и закусывает сообща, потом хором поет или плачет.

А в вагонах высшего класса едут чиновники и предприниматели, едут порознь, в роскошных купе. Они-то, и по жизни, "плохиши", да еще и ничем хорошим себя в своих купейных вагонах проявить не могут. И уж совсем непростительным грехом поэт считает то, что они не обращают внимания на красивых девушек на станциях.

Ч. Вообще-то, это знаменитое стихотворение поэта "На железной дороге" о гибели девушки:

Под насыпью, во рву некошенном,
Лежит и смотрит, как живая,
В цветном платке, на косы брошенном
Красивая и молодая.

Как-то непонятно, в чем же тут иллюзия?

А. Но дело-то в том, что с точки зрения логики никого конкретно обвинить в гибели молодой красавицы нельзя. И поэт сам это признает:

Не подходите к ней с вопросами,
Вам все равно, а ей - довольно:
Любовью, грязью, иль колесами
Она раздавлена - все больно.

Но в то же время, через весь образный строй этих прекрасных по форме стихов проступает обвинение автора в свершившейся трагедии пассажиров именно "богатых" вагонов.

Ч. Пожалуй, в этом вы правы, хотя можно пошутить, что адвокат поэта, наверное, нашел бы аргументы в его защиту. Или вы тогда отвечайте мне, почему он впадает здесь в иллюзию?

А. В данном случае, мне кажется, дело в том, что поэт вину за личные неурядицы своей судьбы возлагает на общество и его руководителей. Известно, что в это время он слишком баловался вином, женщинами, разошелся с женой. И от всего этого затосковал так, что стал искать виноватого везде, кроме самого себя.

Ч. Возможно, вы и правы. Во всяком случае, после ваших наблюдений это простое стихотворение я не смогу воспринимать так однозначно, как прежде. Надеюсь, мы еще доживем до возрождения практики публичных диспутов, некогда модных. Вот где можно было бы обсудить такого рода темы.

А. Казалось бы, эти великолепные по форме стихи не имеют большого социального значения. Но, мне кажется, что именно такого рода "наглядные" и "очевидные" выводы в итоге привели Блока к тому, что он искренне поддержал безжалостное разрушение большевиками "старой" России.

В январе 1918 года появилась его знаменитая поэма "Двенадцать", поэтический манифест "новой" России. Поскольку ВЧК к моменту появления поэмы не проработало и месяца, эту поэму можно считать гимном, одой в честь рождения самой преступной государственной организации в истории России, а, может быть, и мира, поскольку в ее основе лежал принцип скоростного уничтожения собственных граждан без гласного суда и беспристрастного расследования.

Ч. Да, никого и ничего не пожалел поэт. Убить их немедля! И "буржуя", и "попа", и всех, кто на "лихачах" ездит убить! И Катьку убить, хоть и любил ее убивец! Ишь, разгулялась, паскуда! Без суда! Без лишних вопросов! Убить! Разрушить до основания "Святую Русь", "старый мир"! Тут вы правы, конечно, в том, что поэт, мягко выражаясь, потерял всякую "относительность".

Но, ведь, затем он, кажется, начал осознавать свою ошибку и даже запросился за рубеж "для лечения". И его просьбу рассматривали в политбюро партии.

А. Было дело. Но сначала Ленин был против его отъезда. Потом снова вернулись "большаки" к этому вопросу, да уже поздно было. Помер поэт, как мне хочется верить, от осознания своей глубочайшей ошибки, от невыносимой тоски бытия уже в "новой", "расстрельной" жизни, от осознания своей рабской зависимости от наглого всевластия "дубов", так звали на флоте комиссаров, и чекистов.

Ч. Значит, нужно не спешить с выводами на основании внешних признаков, например, того, кто и в каких едет вагонах ил машинах, кто как одет и т.д?

А. И уж, во всяком случае, не нужно призывать взрывать вагоны вместе с пассажирами и железной дорогой!

Ч. Но ошибся же не только Александр Блок и Сергей Есенин со своими товарищами-поэтами в оценке Октября?! Ошибался даже Максим Горький. Но разве мы можем сомневаться в том, что этот пролетарский писатель не знал жизни, не проводил над собой, вольных или невольных, экспериментов!?

А. Вы безусловно правы в том, что в его жизни разного рода "опыты" и "университеты" были. Но все же двух принципиальных вещей не хватало ему. Одна всем известна - отсутствие систематического образования, а вместе с ним и глубокой культуры человеческих отношений. Именно это качество позволило другим писателям и, в частности, Ивану Бунину до конца стойко и последовательно противостоять российской большевистской аномалии.

Ч. А в чем же состоял второй его недостаток?

А. Он не сразу заметен, но он-то и стал главной причиной закабаления Горького в рабское услужение сталинского режима. Напомню, что его деятельность, в конечном счете, привела к нравственной или физической гибели несколько тысяч русских писателей, причем около тысячи было репрессировано. Этот факт осознал и об этом написал в своем предсмертном письме Александр Фадеев, наследник Горького на посту главы Союза писателей. И при этом не счесть национальные убытки от разрушения коммунистами нормального гуманитарного образования, науки и творчества.

А все дело в том, что в череде, бесспорно, разнообразнейшего практического познания жизни Горький все-таки не сделал принципиального шага "по ту сторону т р у д а", ну, и жизни, конечно.

Ч. Опять вы о труде! Мы говорим о трудностях духовной жизни, а вы… Но почему вы при таком сегодняшнем разладе самой жизни и нашего духа утверждаете, что обладаете "целостной системой идей" или "новой национальной идеей" да еще с таким именем как СТАЛИНГРАД? Откуда вы взялись такой умный? Из какого такого труда?

А. Но согласитесь, что для преодоления власти любого парадокса необходимо увидеть спорное явление с максимально возможных точек зрения, хочется сказать, "холмов" познания, разве не так?

Ч, Ну, с этим трудно спорить.

А. Но это же лучше сделать, участвуя в труде какой-либо социальной группы, разве не так?

Ч. Ну, вообще-то, конечно, не худо поработать, рабочим, например. А разве Горький не повкалывал?!

А. Да, вкалывал он и руками, и для умственного труда не жалел сил… Но этого оказалось мало, чтобы не плясать под дудочку тирана и чтобы не втягивать в эту смертную пляску под виселицей своих товарищей по ремеслу.

Ч. Ну, вот вы и Сталина задеваете. А вы со своим парадоксом не боитесь судить этого человека?

А. Не боюсь, потому что я принадлежу к очень немногим людям, которые лично видели Сталина. А я не просто "видел", я успел рассмотрел, вобрать в себя целый поток социальных ощущений! И эта встреча стала для меня и началом долгого осознания Сталина и его разнообразных "творений", и началом осознания феномена социальной относительности. А дальше судьба повела меня на самые разнообразные, иногда, просто уникальные, все новые и новые "холмы" для обозрения нашей прошлой и настоящей жизни.

Ч. Сначала расскажите о том, как вам удалось приблизиться к Сталину.

А. 11 лет отроду, летом 1950 года я поступил в Ленинградское нахимовское военно-морское училище, где за шесть лет учебы получил прекрасное среднее образование. А, если учесть гору прочитанных мною книг из библиотеки и читального зала училища, то можно считать, что я окончил одновременно еще и нечто вроде училища "культпросвета". Шутка.

А с 13 лет я с товарищами начал участвовать в военных парадах в Москве и Ленинграде в составе батальона своего училища. И первым моим "холмом" для реального познания нашей жизни стало для меня утро 7 ноября 1952 года на Красной площади Москвы.

Позднее я старался искать такую "зарубку" на судьбе любой личности, с появлением которой меняется ход развития, делается в глубинах бытия индивида еще не осознанный, но решающий и окончательный выбор. Так и всю мою дальнейшую жизнь определил тот миг, те секунды, когда во время решающего отрезка торжественного марша мимо трибуны Мавзолея Ленина я познавал (ощущал, воспринимал) живого Сталина. Для него и этот парад, и торжественное празднование 35-ой годовщины Октября были последними. И я теперь спрашиваю вас, такое познание сравнимо ли с познанием землянами, скажем, обратной стороны Луны?

Ч. Вы сначала поведайте, какое же впечатление произвел на вас Сталин?

А. Потрясающее. Я до самых печенок ощутил в тот миг, что Сталин - это, прежде всего, величайший обманщик или, выражаясь проще, натуральный "кидала" громадных народных масс. Я тогда даже чуть не заплакал от обидного разочарования.

Ч. Но позвольте усомниться! Вокруг бушует народный праздник, гремит оркестр… Ваш училищный батальон вместе с другими армейскими подразделениями проделал большую работу - представил народу и правительству страны нашу армию и флот. А некий пацан во время этого торжества чуть не плачет потому, что дяденька Сталин его "кинул"? Или вы уже тогда не верили, а, может быть, были равнодушны к Идее?

А. Да, как раз, все дело-то в том, что я и тогда, и много позже был истинно верующим и в дяденьку Сталина, и в дедушку Ленина, и в нашу распрекрасную Идею, и чуть не рыдал при исполнении замечательного гимна планетной бедноты "Интернационала". И был я, может быть, верующим слишком нервно, слишком горячо, одним словом, наивно, но был верующим. И представлял себе Сталина таким, каким его изображали везде. Он выглядел как бы горным орлом, парящим повсюду над нами и озирающим зараз не только свою страну, но и всю планету.

А тут стоит рядом на трибуне маленький, седенький, скучный старичок в большой фуражке… Но дело-то было и в том, что, независимо от моей воли и нашей Идеи, мне стало ясно тогда, что он не соответствует моему идеалу народного лидера не только своей внешностью, но и по человеческой сути. Хотите верьте - хотите нет! Но нельзя так обманывать верующих детей! Они этого не прощают. А дальше выяснилось, что в меня тогда вошла громадная психическая свербящая заноза, от которой всю жизнь по частям отслаивались новые переживания и понятия.

Ч. Ну, что же, приходится согласиться, что это, действительно, был для вас прыжок "по ту сторону жизни". А в Мавзолее вы Сталина видели?

А. Да, конечно. Там ему сумели придать привычный для масс облик Вождя народов. И мое сознание при новой встрече в Мавзолее автоматически отметило это очередное "кидание". Но это уже была работа Системы. И что интересно, о таких важных вещах я не стал ни с кем разговаривать тогда.

Ч. Да, нужно признать, что вы были ребята ранние, но дошлые.

А. Пять парадов на Красной площади пережить, с обширной культурной программой в Москве - это, конечно, редкий опыт. Да еще несколько парадов на Дворцовой площади в Ленинграде.

Ч. А если подумать, то, ведь, мало кому выпадает такая удача, такое раннее начало расставания с социальными суевериями. Наше поколение в своем абсолютном большинстве проходило через этот рубеж утраты иллюзий, но, к сожалению, в более позднем возрасте.

А. Чем позже начинаешь, тем, конечно, труднее. У меня на это ушел остаток отрочества и юность. Все это время я был фактически как бы под молчаливой защитой пушек "нашего" крейсера "Аврора", что остановился навечно, напротив здания училища. В 16 лет я на год поселился вместе со своей выпускной ротой в носовом кубрике "Авроры", прямо под орудием, исполнившим исторический "залп" по Зимнему дворцу. Нужно заметить, что на самом деле, это был просто выстрел холостым зарядом, как сигнал к началу восстания. А по дворцу в упор пальнули пушки со стен Петропавловской крепости.

Я облазил тогда корабль от его машинного чрева до грот-мачты. И бережно храню память о подлинном "живом теле" корабля. И скорблю о череде корявых ремонтов, истерзавших его плоть.

А с годами я так полюбил этот крейсер, что начал изучать духовную жизнь команды той поры, искать причины неправедного бунта экипажа на "Авроре" в Феврале 1917 года с убийством своего боевого командира и ранением старшего офицера. Да, и дальнейшая непростая история этого корабля и его команды представляет собой немало интересного.

Ч. . Да, здесь много еще предстоит узнать нового. Но, бесспорно, что грот- или передняя мачта "Авроры" - это, конечно, тоже одна из ваших высоких точек социального познания. Но вы, ведь, не стали морским офицером?

А. Для этого нужно было из казармы нашего училища по приказу перейти в казарму какого-либо высшего военно-морского училища страны еще на 5-6лет. Приказ составлялся с учетом наших успехов в учебе и желаний. При этом сразу же принималась присяга, и фактически начиналась флотская служба. Но для меня этот рубеж оказался таким же крестным распутьем, какое встречали герои наших сказок: "Направо пойдешь…, налево пойдешь…"

Ч. В чем же была проблема?

А. Проблем было море. Во-первых, я был переполнен книжными знаниями и хотел действовать, т.е. работать. А где и кем начинать работать в 17 лет? И мне еще нужно было где-то жить, поскольку со своей мачехой в случае отказа от офицерской карьеры ужиться было бы невозможно. Во-вторых, меня мучили размышления и переживания на тему Системы. И, кстати, вся страна как раз в эти месяцы 1956 года после ХХ-го съезда партии узнавала горькую правду о Сталине и тоже задумывалась о своей судьбе. Но мои мучительные сомнения и мой выбор дальнейшего пути могут показаться сумбурными. Поэтому для прояснения логики моих поступков я вам задам несколько вопросов.

Ч. С удовольствием отвечу, если смогу.

А. Вы согласны, что у нас в обществе до недавнего времени признавался "трудом" только труд интеллигента, да, и то с оговорками, и труд рабочего.

Ч. Конечно, они, ведь, непосредственно участвуют в создании продуктов труда!

А. Это вы хорошо сказали. Значит, они непосредственные производители?

Ч. Конечно, куда же без них?!

А. Без них, действительно, никуда. Но и они, ведь, без руководителей, работников, так сказать, опосредованного труда тоже не могут. Или могут? Можно также назвать руководителей работниками психического или волевого труда. Если признать, конечно, что они работают и без их труда общество, другие его работники обойтись не могут.

Ч. Наверное, хорошие руководители не помешают делу. Но, вообще-то, здесь есть проблема…

А. Вот то-то и оно! А у меня так сложилась жизнь, что для решения именно этой проблемы, т.е. могут ли непосредственные производители сами справиться со своими трудами или им необходимы для этого другие, руководящие или "волящие" работники, я работал рабочим, потом еще почти десять лет "старательно", как написала в моей характеристике одна доцентша, изучал философию сначала на философском факультете Ленинградского университета, затем в академической аспирантуре. И за все долгие годы учебы я так и не мог решить этой проблемы. А потом я все же нашел "другую сторону труда" и самым неожиданным образом решил эту проблему.

Ч. Ну, это вопрос на тему, может ли кухарка управлять государством. Но согласитесь и вы, что многие из вашего поколения после школы, не задумываясь, шли в институты, кончали их и неплохо работали…

А. Действительно, кажется все просто. Действительно неплохо учились, и потом работали. Но тогда объясните мне, почему среди них вскоре появлялись глубоко страдающие, не в меру выпивающие интеллигенты и рабочие, причем весьма многие из них норовили делать это именно в рабочее время и на рабочем месте?! Причем это их "движение" приняло у нас невероятный размах в городах, да и в деревнях.

Ч. А что, эти самые руководители вели себя по-другому?

А. Да, нет, конечно. Пьянствовали и они по любому поводу, и опять же предпочитали этим заниматься в рабочее время. Но дело в том, что над всеми нами властвовала некая таинственная непознаваемая сила. И мы никоим образом не могли ухватиться за ее суть, но все были вынуждены ей подчиняться. И социальные ощущения всех этих проблем мы имели в избытке. И то самое распутье, у которого я стоял в свои 17 лет имеет теперь свое обозначение.

Ч. Ну так объяснитесь же!

А. Дело было в том, что нашему поколению всячески старались закрыть глаза на тот, теперь все же очевидный и бесспорный факт, что помимо умственного и физического труда, есть еще труд волевой, труд управленца, да и, кстати, немало еще всякого вида "трудов".

Система-то этот факт для себя, конечно, втихую признавала. Но полагала при этом, что этот труд можно доверить только "избранным", "своим в доску", короче говоря, "призванным" и досконально "просвеченным" ею. И тщательно занималась отбором своих кадров.

Ч. Непонятно тогда, почему же для вас это было "распутьем"? Вы-то лично были уже "вызваны" и "назначены", как говорится, сызмальства! И вам, как я понимаю, дорога волевого работника нравилась? Или вам лично покойный товарищ Сталин что-то особенное "сказал" по существу этого вопроса? Что же конкретно вас так мучило на дороге к мужественному, красивому, волевому поприщу морского офицера?

А. Да все дело-то в том, что все внешние знаки успеха офицера скрывали на самом деле убогую суть существования тех, кто вроде бы должен быть уважаемым лидером в коллективе. Мы, ведь, и сами были как бы мини-офицерами, и повидали немало самых разных офицеров. Да, конечно, ласкали взор окружающих красивый "фасад" офицерской судьбы, в том числе, видная военная форма. Но за ней, к сожалению, слишком часто вместо волевого самостоятельного работника, оказывался всего лишь "винтик" военной или военно-технической системы. И немало было таких служивых, кто, к своему собственному жесточайшему разочарованию, это осознавал. Отсюда и пьянки на службе, и прочие милые несуразности "социалистического" образа жизни.

Ч. Значит, проблема подлинной службы и псевдослужения вами осознавалась? А почему вам было не попробовать поступить в институт, например, гуманитарный?

А. Мешало этому все то же ощущение необходимости найти какую-то реальную и, главное, независимую точку зрения. Знаниями в училище я был сыт по горло, но итоги умозрения меня совершенно не радовали. Но не было ни одного понятия, с которого можно было бы начать путь к реальному пониманию и всей нашей жизни, и сути Системы. И, повторюсь еще раз, четкое ощущение зависимости гуманитарного труда , как и офицерского от неких сил, природу которых я очень хотел разгадать.

Ч. Ладно. Давайте еще раз проясним эту, действительно, непростую ситуацию вашего выбора, да, и, видимо, многих других. Итак, с одной стороны, вы ощущали в себе призвание волевого работника. Но, с другой стороны, вы уже видели бесперспективность этого поприща в Системе вообще и в военной системе, в частности. Я правильно вас понимаю? Может быть, теперь стоит опять вернуться к вашей встрече со Сталиным?

А. Вы правы. Как я понял много позже, именно встреча с живым Сталиным определила мой выбор, потому что я получил, (напомню, в социальных ощущениях!) из первых рук ценнейшую информацию о самой главной проблеме и своей личной, и своего поколения, условно называемого 60-ми, да и всего нашего народа. И теперь надо было правильно распорядиться ею в тяжелой ситуации выбора своего будущего поприща.

Видимо, глубочайшее разочарование в личности Сталина, да и в нашем казарменном житии, ведомом маленькими "Сталинами", привело к осознанию знаковых истин типа "Внимание! Система псевдожизни и псевдотруда!" или "Осторожно! Смертельная ловушка Системы!" Конечно, кому-то сейчас покажется все это фантастическим бредом, но мне лично такой подход спасал телесную и духовную жизнь неоднократно. Сейчас мне самому странно, почему в 16-17 лет я так ясно понял, что дальнейшее пребывание в недрах Системы быстро приведет меня к мучительному концу. Но я это четко понял и начал поиск выхода из предлагаемых обстоятельств.

Видимо, опять же во всем "виноват" Сталин, точнее встреча с ним. Я тогда ощутил самое главное в устройстве этой Системы. В ней можно было до поры достигнуть больших высот, но все равно рано или поздно ты будешь иметь на своем пути своего "Сталина" в лице дежурного старшины в вечерней казарме, секретаря парткома, командира части, директора завода, который может в любой момент начать безнаказанно распинать тебя по своей прихоти. И ты уже никуда от него не денешься. Как ни странно, я предвидел такую ситуацию, и поэтому не хотел идти в Систему.

Ч. Но вы могли бы и сами стать "Сталиным" маленького масштаба и расти?

А. Да, конечно. Дорога к руководству людьми, волевая дорога манила меня, но, повторяю, все дело было в правилах игры. Во имя чего идти на бесчисленные компромиссы, сделки с совестью? Ущербность этого пути, то убожество личности, к которому он в итоге приводит стали очевидны при встрече со Сталиным, да и с полчищами его маленьких дублеров в жизни. Мало того, что теряешь удовольствие от процесса, еще и конечный результат ничтожный, никак не соответствующий затратам.

Ч. Но все же немало людей служили Системе?

А. Но дело-то в том, что эта Система жестоко ошибалась, что и привело ее, в итоге, к гибели. Она долго не сомневалась, что по первому ее зову на командные посты побегут лучшие из лучших ради "гастрономических" и прочих благ. Однако, все случилось с точностью до наоборот. Самые способные работники отрицательно относились к такому вынужденному нечестному отбору, старались всячески его избегнуть. Так, в частности, для многих был крайне болезненным вопрос вынужденного вступления в партию, поскольку вне ее рядов невозможно было заслуженное продвижение по службе.

И важнейший. хотя как бы и незаметный, факт жизни нашего поколения состоял в протесте, даже в брезгливости по отношению к тому искусственному типу Человека волевого, которого выращивала Система.

Ч. Значит, мало кто рвался в начальники на таких условиях? И в этом, возможно, была одна из главных загадок вашего поколения, одного из самых одаренных и образованных в истории России, а, может быть, даже самого одаренного.

А. Главная проблема была не с Умом, повторюсь, а в том, чтобы понять, куда девать свою Волю. А Воля, не находящая выхода, реального приложения начинала разрушать своего обладателя. Поэтому эта неразрешимая тогда проблема приводила потом многих к глубоким личным потрясением.

Ч, Но, согласитесь, что все же принципиальное решение главной "волевой" проблемы и вашей личной, и, как показало время, проблемы всего поколения откладывалось "на потом", в "долгий ящик". А в "живой жизни" можно ли отложить сбор поспевшего урожая в саду или в огороде, или отложить роды коровы или собаки?!

А. Вы правы, по существу. Конечно, я надеялся, что мой выбор в 17 лет не окончательный. И снова оказался прав - дорога труда, реального познания в условиях независимой жизни только начиналась. Да, и Человек социальный гораздо более устойчивое создание, чем живые существа, способный приспособиться к самым немыслимым условиям бытия. Законы его бытия нам только приоткрываются. А мне предстояло их познавать теперь не с пером и не по книгам, а на строительных "лесах" с лопатой различного размера в руках.

Ч. И как же вы оказались на стройке?

А. Однажды мартовским вечером в кубрике "Авроры" завелся разговор на главную тему - о нашем будущем. И один мой корешок высказал свежую, совсем новую мысль: "Если не зачислят в "мое" училище, то рвану я, ребята, на стройку, в эту самую Сибирь! Да, да! Партия и правительство зовут туда молодежь. И поеду я вкалывать работягой прямо на знаменитую Братскую ГЭС!". Газеты мы читали, и знали, что весной 1956 года партия и правительство призвало молодежь больших городов ехать на стройки Севера, Сибири, Дальнего Востока.

Я промолчал тогда, но для меня эта мысль было ударом грома со сверканием молнии. Реальный выход после долгих сомнений, исканий был найден. И вскоре при встрече со своей тетей я сказал ей, что решил уехать работать на далекую сибирскую стройку. Ее планы относительно меня были настолько затвержены, что она мне не поверила, а только посмеялась. Но когда позже увидела, что мое намерение серьезно, повела на меня при помощи родни и своих друзей настоящую психическую атаку.

Ч. Да-а. Сколько судеб сломано по вине наших близких. А сейчас, по прошествии стольких лет, вы не раскаиваетесь в своем выборе и в том, что причинили ей столько боли?

А. Еще и еще раз возвращаясь к той поре, я сам удивляюсь тому, как мне тогда хватило ума и воли так верно решить мою первую и одновременно ключевую проблему. Это был единственно правильный выход к подлинной жизни и труду.

В начале июня я пришел в Петроградский райком комсомола и заявил, что хочу уехать побыстрее и подальше. Секретарь записал меня в список комсомольцев-добровольцев для отправки эшелоном в заполярный Норильск на 5 июля, и чуть позже я получил документы и немалые подъемные. А в тот день я вернулся в свой класс, где мы безвылазно готовились к экзаменам. Рядом с классной доской у нас висела огромная карта страны. Я встал на стул, нашел сначала необозримый Красноярский край, а неподалеку от места впадения Енисея в Северный ледовитый океан моя указка уткнулась в Норильск.

-"Вот, братцы матросики, смотрите, где я буду в июле!" Ответом мне было молчание. Но отцы-командиры и товарищи по учебе с пониманием отнеслись к моему выбору. Некоторые из моих сверстников прямо говорили, что поступаются своими желаниями ради благополучия своих одиноких матерей. Но, повторю, что в основе всего лежало для меня ясный "рациональный" довод: я просто погибну, если продолжу жизнь в казарме.

Ч. Итак, 5 июля 1956 года вы спустились по трапу крейсера революции "Аврора" с чемоданом в одной руке и с валенками в другой, чтобы отправиться в долгий путь в Заполярье. Как же произошло первое знакомство с рабочим классом?

А. После отправки эшелона я задержался в тамбуре. Меня провожал один дружок, родственников не было, на душе было тяжело, и я даже поплакал, расставаясь с прошлым и "въезжая" в новую жизнь. Когда же я вошел в свой вагон, там уже в разгаре было всеобщее пьяное веселье. И такая гулянка продолжалась практически все 12 дней пути до Норильска. Я сам не пил, даже пытался кого-то остановить.

Никогда мне не забыть и белую ночь 17 июля 1956 года, когда мы поездом из Дудинки прибыли в Норильск. После торжественной встречи нас рассадили по автобусам и куда-то повезли. И вот мы выходим из машин и видим ряды колючей проволоки, лающие сторожевые псы, за ними бараки. На громадной крыше ближайшего барака сборище заключенных восторженно приветствует "питерских" и предлагает посмотреть их концерт… Оказалось, что это 17-я зона, а всего их в Норильске было около 30. Мы стали жить в отремонтированном бараке рядом с лагерем, который вскоре был закрыт.

Кстати, среди нас оказалось немало бывших заключенных. А в Норильске в наши бараки поселялись только что освободившиеся из закрываемых местных лагерей. Попозже я попал в бригаду каменщиков, где все специалисты были или бывшие "власовцы", или "бандеровцы" или "лесные братья" из Прибалтики.

Ч. Да, с таким контингентом поладить было не просто.

А. За два года в общежитии и на стройке я нашел свое место среди этих очень разных людей, хотя путь к этому был непростой. Бывали минуты, когда от гибели спасал только Бог. И я сам был нередко виноват в том, что поначалу неосторожно двигался среди этого громадного кладбища разбитых судеб.

Ч. Вы получили какую-то специальность или были разнорабочим на стройке?

А. Два года я строил заводы и жилье в заполярной тундре сначала бетонщиком, потом каменщиком. За это время многое удалось узнать, в частности, о судьбе этого бывшего грандиозного лагеря, ставшего городом на костях десятков тысяч людей. Например, я видел глаза людей, выходящих на свободу из ворот одного из последних лагерей в этом земном "социалистическом" филиале небесного ада под названием Норильск.

Но самое главное и самое интересное состояло в том, что мне очень нравилось работать на стройке. И не смущали морозы за 40*, ветры и ураганы, полярные ночи и хмурые зимние туманы. Кроме того, я встретил там поистине гениальных рабочих. Например, каменщик Марк Буторин вдвоем с подсобником при помощи одного башенного крана давал за смену столько кубометров кирпичной кладки, сколько давала вся соседняя бригада, т.е., в среднем, от 7 до 10 кубов.

Ч. Фантастика! И ему давали развернуться?

А. Да, это было время "оттепели", и начальство создало несколько таких ударных звеньев на строительстве жилья. Мне не довелось попасть в такие звенья, хотя я знал Марка по прежней работе. Но с тех пор у меня появился идеал настоящего рабочего.

Ч. Но все же рабочий, хотя он и весьма грамотный, есть рабочий. А как было с "другой стороной" труда, т.е. с волевым его полюсом?

А. Вот здесь я впервые хлебнул и "другой" стороны труда. Возможность попробовать себя в качестве волевого работника тогда была для нас только одна - работа в комсомоле. В коммунистическую Идею я тогда верил, так что никаких нравственных препятствий для разворота в этой сфере труда не было. И я как бы сам себя выдвинул в секретари бюро своего стройучастка, и сам закрутил там всю общественную работу. А позже стал и членом городского комитета комсомола, и даже членом бюро строительного райкома. Правда, работу на стройке я при этом не бросал.

Ч. Что же вас все-таки подвигнуло на это?

А. У меня, и, как мне кажется, у большинства народа тогда был настрой - попробовать как-то перебороть эту Систему. Вопиющий бардак на стройке, засилье ручного труда, бесконечные простои и бесконечные "приписки" т.е. оплата за несделанный труд, всем действовали на нервы. Масса рабочих и линейных руководителей (мастеров, прорабов) понимала, что можно с удовольствием трудиться и много зарабатывать честным трудом, если его правильно организовать. Смешно до слез было оттого, что за простойные дни и месяцы почему-то прорабы "выводили" больше, чем за дни реального труда. Однако на решительные перемены никто не осмеливался идти. А вы только вдумайтесь в тот факт, что есть только один рычаг всех реформ - волевой или, если хотите, организаторский труд.

Ч. Пожалуй, верно. Но вы, как я понимаю, не слишком далеко ушли в этой своей волевой попытке?

А. Да, вы правы. Моя юношеская интуиция, мои социальные ощущения меня не подвели. Дублеры Сталина быстро осадили меня. Точнее, они дали мне понять, что я им нужен, пригласили даже стать в их ряды, но при условии неукоснительного соблюдения правил игры. А мне это было неинтересно - заниматься в свое свободное время натужной псевдодеятельностью. Моя искренняя волевая деятельность с дотошным поиском причин ее неудач закончилась моей исповедью и крупным скандалом на бюро райкома строителей, с последующим исключением из комсомола. Но потом дяди пожалели юношу и ограничились выговором. Но в итоге, в 19 лет я оказался не только "волевым трупом", но и, можно сказать, "гражданским трупом".

Я четко понял, что я могу быть руководителем, у меня есть для этого способности, но я никогда не смогу их приложить в этой Системе. И также четко я понял, что никогда не смогу вступить в партию, несмотря на свою верность Идее. Рабочим быть всю жизнь я не собирался, с руководящим трудом я разобрался, и остался теперь один путь - путь познания. Но прежде нужно было отслужить в армии, и два года я служил в Красноярске в танковых частях.

Ч. А в 1961 году вы вернулись в Ленинград и поступили в Ленинградский университет на филологический факультет. И начался ваш путь к вершинам гуманитарного образования.

А. Я поступил на заочный факультет, потому что мне нужно было кормить себя. Правда, я сначала поработал в городе каменщиком на стройке. Но потом сделал окончательный выбор в пользу учебы и стал работать на должностях кладовщика и т.п. На филфаке я проучился три года, пока не понял, что нужно заняться философией. И летом 1964 года я поступил на дневное отделение этого факультета, которое и окончил летом 1969 года.

Ч. Но вы по-прежнему жили на свой счет и постоянно подрабатывали или кто-нибудь помогал вам?

А. Я сам кормил себя, а чуть позже и свою семью. И на этом пути самообеспечения необыкновенным и счастливым образом я прикоснулся к застывшей как бы на миг древней истории России. В 60-х годах я, можно сказать, поселился на Валаамских островах, что на Северной Ладоге, сочетая любовь, изучение философии в университете, экскурсионную и туристическую работу.

Тогда из Ленинграда и других городов страны осматривать замечательную природу, знакомиться с уникальной историей, сохранившимися постройками возникшего здесь в 14-ом веке Спасопреображенского монастыря приплывали десятки тысяч туристов. Иногда бывало в день по пять теплоходов, т.е. по полторы тысячи путешественников.

Ч. Бывал и я там. Не забыть восторгов от красот природы, не забыть обаяния поистине "живой" русской истории!

А. А я, после экскурсионной работы, на своей моторной лодке добирался до самых отдаленных островов архипелага, чтобы созерцать с благоговением как бы спящие "мертвым" сном, в спешке оставленные монашеские церкви и жилища, хозяйственные постройки и кладбища, сады и лесопосадки в виде аллей и небольших рощиц лиственниц, кедров, пихты, дубов.

Особенной страницей познания для меня были островные погосты монашеской братии с надписями на могильных плитах, в которых сочетались биография и назидания,

В этой дивной, почти сказочной постанове из бурных вод необъятного озера-моря, из удивительного цветастого неба над головою, из скалистых, ласково манящих на свои вершины, утесов, покрытых золотистыми стволами сосен, из красочных развалин церквей и избяных келий, из проложенных среди скал "канав"-каналов и рукотворных дорог, я постоянно ощущал в своих рисковых странствиях надежную, поистине отцовскую защиту настоящих русских святых.

Ч. А разве эти "святые" не являются плодом фантазии церковников, за редким исключением, конечно.

А. А вот и нет! Да, есть и "выдуманные святые", как говорится, с благими намерениями. Но большинство из них реально существовали и совершали, поистине, невероятные подвиги, которые, к сожалению, весьма кратко отражались в летописях.

На Валааме, к примеру, проходили свой первый круг труда и познания реально существовавшие личности Арсений Коневский и Савватий Соловецкий, Александр Свирский и Афанасий Сяндемский, Кирилл Белозерский и Геннадий Новгородский. Звались они в свое время Строителями. потому что они после валаамского монашеского "университета" первыми начинали обустраивать новый дальний кусок родной землицы на островах и берегах Ладоги и Онеги, других северных озер и северных рек, на Белом и Баренцевом морях. И могилки их были недалеко, окрест…

Ч. Ну, хорошо, хорошо! Я понимаю, вы работали или, как у нас говорили в те времена, "халтурили" во время учебы. Но немало студентов у нас, да и на богатом Западе работают во время учебы. Однако до сих пор не слышно, чтобы они, в принципе, оказывались "по ту сторону"?

А. Здесь мы говорим уже не о другой "стороне", а о другой "стране". У меня появилось четкое знание того, что наши предки были совсем не такие бездельники и, в абсолютном большинстве своем, головотяпы, какими их представляли нам наши наставники.

А. Общих выводов не появлялось. Наоборот, в голове все запуталось, поскольку упорное изучение классиков марксизма не давало ответа на главный вопрос: почему такая прекрасная Идея дала нам такую гадкую Систему?

Ч. А как вы, вообще-то, в этой цитадели идеологии уцелели за пять лет учебы на факультете и за три года в аспирантуре?

А. Можно сказать, что я стал "партизаном". Мне здорово помог на 1-ом курсе своим, поистине, отеческим советом преподаватель истории партии Мелетий Олегович Малышев. В годы войны он был нашим разведчиком в немецкой разведшколе типа всем известного по книге и фильму "Сатурна". И как раз в 1964 году ему разрешили публично рассказать о своих нелегких испытаниях. А я на его семинарах "выступал" слишком резко, и об этом стал известно начальству в деканате. Значит, кто-то из студентов сообщил, а затем спросили и его мнение обо мне. И он, как старший товарищ сказал мне тогда несколько верных сердечных слов и о том, что пошли опасные для меня слухи, и о том, что мне нужно в таком возрасте по-настоящему учиться, а не болтать. Кроме того, он и защитил меня в деканате тогда. И его наставления возымели свое действие на меня.

Ч. А что, действительно, "стучали"?

А. Сейчас трудно даже представить себе размах того надзора, под которым мы находились. Вскоре, я понял, что стукачи или сексоты были в каждой учебной группе любой численности, в каждой комнате общежития. Можете себе представить, сколько их было по стране! Но их цинизм и моральная распущенность, как и их идейная неустойчивость, да, и простой непрофессионализм уже многих и многих "кадровых" чекистов дошли уже до такой степени, что они не шибко-то и скрывались, проговариваясь о своей неблаговидной службе товарищам и друзьям.

Ч. Им платили за это?

А. Конечно, хотя, возможно, и не всем. Многим платили, и они, вдобавок, пользовались разного рода льготами, например, получали халявную работу при иностранцах. Но я, осознав опасность, после памятного разговора с Малышевым ушел "в подполье", благо, у нас было свободное посещение де-факто.

Правда, у меня, как выяснилось позже, остался "хвост" от довольно близкого знакомства с начинающими революционерами, которые в феврале 1964 года в Питере организовали Всероссийский Социал-Христианский Союз Освобождения Народа (ВСХСОН). Меня настойчиво пытался туда привлечь один из четырех руководителей Союза Михаил Садо, с которым я познакомился еще на одном из диспутов на филологическом факультете.

Я не поддавался на его призывы, которые были, разумеется, на уровне намеков. Но однажды спросил его в лоб: "А что делать?" Он ответил:"Начать все сначала, с Февраля 1917 года". Меня это категорически не устраивало, поскольку я уже твердо выбрал дорогу познания смысла нашей долгой кровавой борьбы. И без твердой уверенности в правильности какой-либо новой Идеи, я не мог и не хотел "дергаться". Да, и вообще, по своему опыту я был намного старше этих молодых ребят.

Ч. А еще кого вы знали из них?

А. С Владимиром Ивойловым мы работали в Норильске, хотя там были не знакомы, а потом служили вместе в армии в Красноярске. Потом он приехал в Питер, чтобы поступить на экономический факультет университета. И жил у меня до поселения в общежитие. Владимир давно дружил с Леонидом Бородиным, ныне известным литератором. И так случилось, что я познакомил их с Садо по их же просьбе. Судьбе было угодно, чтобы это произошло у меня дома, но без моего присутствия. Я просто опоздал встретить своих гостей, а они быстро нашли общий язык и "смылись".

Ч. Насколько я слышал, их всех арестовали в феврале 1967 года?

А. Да, чекисты ввели в Союз своего человека и "вели" их. На одной из студенческих вечеринок в университетском общежитии на Мытнинской набережной, куда меня пригласил Ивойлов, я видел и слышал этого обаятельного "борца за свободу", отсидевшего за свою болтовню 4 года. Трудно было тогда, слушая его речи, представить себе, что он вскоре станет изощренным провокатором, а жизнь способных молодых людей, а также немалого числа их родственников и друзей, будет погублена.

Ч. А вас вызывали на допросы?

А. Да, по причине таких знакомств я два раза побывал в печально знаменитом Большом Доме №4, что на Литейном проспекте. В первый раз я отвечал следователю на вопросы о том, как они знакомились, что мне давали читать из "самиздата" и т.д. А во второе посещение я встретился, по-видимому, с главным куратором факультета из этого высокого Дома. Как я понял, он должен был дать санкцию на получение мной диплома, поскольку встреча состоялась уже после сдачи всех экзаменов. Я увидел у него в руках свое тощее досье, которое он еще раз просмотрел. Конечно, я выразил сожаление о бывших своих "сомнительных" связях и письменно пообещал более не допускать подобных ошибок.

Ч. Я знаю, что эти кураторы некоторых студентов отчисляли даже в самом конце обучения, причем без права в дальнейшем получить высшее образование. Но вернемся к философии. Как же вы в такой душной атмосфере официальной философии смогли остаться самостоятельно мыслящим?

А. Главный упор я сделал на чтении первоисточников, трудов классиков философии и, в частности, очень упорно стремился понять и марксизм, и его наследие - ленинизм. И твердо убедился в том, что одного лишь книжного познания этого учения, да и всей философии в целом, слишком мало, чтобы его оспорить или опровергнуть. Если ты соглашаешься с первыми тезисами Маркса-Ленина, то невольно и дальше следуешь их логике, и поневоле соглашаешься с их выводами.

Ч. И это, пожалуй, верно. Никак за одними книгами не избавиться от власти парадокса социальной относительности! Но где же выход?

А. Только странствия по "холмам" родной земли до учебы, во время ее и, особенно, после коридоров и аудиторий университета, жизненные и разнообразные трудовые "университеты" позволили мне ясно увидеть как причину главного рокового заблуждения основоположников и их предшественников, так и причину массового увлечения этой теорией-мечтой. Но это стало возможным только после совершения моего самого главного фантастического полета "по ту сторону" труда и своего бытия.

Ч. Неужели опять волевой труд! Да как же это получилось у вас?

А. С юмором нужно отметить, что такой полет я начал после трех лет обучения и окончания аспирантуры в Институте философии АН СССР (Ленинградские сектора). Название-то как звучит громко, не так ли?! Да я еще должен был состряпать диссертацию согласно духу и "буквам" трудов моего научного руководителя, единственного в Ленинграде члена-корреспондента АН Б.А. Чагина. А диссертация-то как красиво называлась: "Борьба Г.В. Плеханова против буржуазной философии", неправда ли?

Ч. Да, уж! Как говорится, " под фанфары" маршируй к высотам науки… Но, уже зная вас, опять ждешь некой фиги…

А. И вы не ошиблись. Кто бы знал и конкретно представлял себе, какое убожество с научной и моральной точки зрения представляли собой тогда эти наши сектора, да, наверное, и сам московский институт! Жены высоких лиц, или их любовницы, или их дети, или еще кто-то из их окружения, "общественники" и добровольные стукачи, стукачи по службе, видимо, с офицерскими звездочками… Ну, и несколько, умственных "работяг", которые пытаются что-то сделать. Но все, и спецы, и "блатные", все были обречены на псевдотруд, на видимость творческого поиска. Недаром, фактически все 100% продукции всех наших философов признаны сегодня общественностью псевдомыслью, а из библиотек сегодня выбросили все их псевдокниги, как негодный мусор.

Ч. Но почему же конкретно вы отказались сочинить эту школярскую диссссертацию? В конце концов, почти все и во всех науках "лепят" эти работы! Это же продолжение учебы, а открытия делаются, если делаются, потом.

А. Оно, конечно, можно было бы… Но у меня оказались две причины или две "беды", которые не дали мне так поступить. Дело в том, что я как раз познал азы этой самой "буржуазной" философии.

Ч. Это очень интересно.

А. Лекции по современной философии нам читал блестящий ученый, доцент Михаил Антонович Киссель. Я увлекся почему-то феноменологией, написал под его руководством курсовую работу, а затем и диплом по сложной и невероятно интересной книге "отца" феноменологии Эдмунда Гуссерля (1859 - 1938) "Логические исследования", том второй.

Ч. А почему вы дальше не продолжили работу на эту тему?

А. Причина была проста. Этим можно было заниматься в "оттепель". А на дворе уже властвовал мороз застоя.

Ч. Понятно. Ну, а вторая причина?

А. Очень скоро я, к своему величайшему удивлению, выяснил, что "сам" Георгий Валентинович Плеханов совсем не понимал а, главное, и не хотел понимать современной или, на нашем рабском языке, "буржуазной" философии. Его ум и сердце полностью и навсегда были отданы идеям Карлуши Маркса, абсолютно истинным, по его мнению. И когда он писал по заказам редакций рецензии на книги современных философов, например, Ф. Ницше, А. Бергсона, неокантианцев, то едва упомянув, для порядка о предмете, он тут же начинал петь по-глухариному свою единственную песню: " А вот Маркс!.."

Поэтому писать на эту тему даже школьную работу было все равно, что утверждать 2Х2=5. Мне этого делать совесть или, не знаю, что еще, не позволяла. И опять же, для чего мучиться, поступаясь принципами в одном конкретном случае? Чтобы потом, после изъявления первого согласия на добровольное изнасилование, снова и снова оставаться интеллектуальной проституткой за ничтожную плату и постоянное унижение?

Ч. Но, позвольте, вы отказались продолжать карьеру философа в официальных рамках. Но, ведь, можно было бы философствовать в качестве сторожа, лесника и т.д.

А. И все это кончилось бы "открытием" все новых и новых "загадок"! Ведь, я бы оставался в ряду непосредственных умственных и мускульных производителей, и так и не смог бы увидеть во всем объеме ни акта труда, ни течения жизни. И так и оставался бы под властью этого проклятого парадокса социальной относительности. Да и рабское стояние на коленях перед Системой все равно рано или поздно привело бы к разрушению энергичной личности. Но расставание с наукой, осознание себя новым "трупом", на этот раз "умственным" было настолько тяжким, что я едва не лишился рассудка. Спасла меня от гибели Клиника неврозов, что на 15-ой линии Васильевского острова.

Ч. Да, я понимаю, что назревала трагедия. Столько времени посвятить научному поиску, осознать свое призвание и ничего не получить взамен! Но вам же было уже 33 года! Да, и какие варианты у вас имелись для выхода из очередного беспросветного тупика?

А. Мне никогда не забыть того дня в феврале 1972 года, когда я вошел в приемный покой клиники. В портфеле со мной среди прочих пожитков было две груды бумаг. В одной пачке были наброски диссертации. А в другой были материалы к книге о Валааме. Мне повезло заключить с "Лениздатом" договор на большую обзорную книгу, для которой я с любовью собирал материалы около десятка лет.

И, видимо, я представлял собой настолько жалкое зрелище, когда судорожно и немощно рылся в этих бумагах, что ко мне обратился сосед. "Эй, товарищ!- сказал он, - Брось-ка ты пока эти бумаги. Ты же лечиться пришел. А они никуда не пропадут! Лечись, отдыхай от проблем!" Этот благой совет подействовал, и я надолго отбросил умственную работу, отдавшись лечению, прогулкам, играм, флирту.

Ч. И как же шло лечение?

А. Это интересный вопрос. С одной стороны, шло укрепление организма витаминами, процедурами. Я избавился от бессонницы и с удовольствием освоил цикл аутогенной тренировки. Но, с другой стороны, как я теперь понимаю, все мое существо только укреплялось в уже фактически сделанном выборе на очередном распутье.

Ч. Вы рассказывали врачам о ваших сомнениях?

А. Да, конечно. Как я шутил про себя, в клинике имени Павлова лечили по Фрейду. Для осознания проблемы, ее решения нужно выговориться. Но, повторюсь, организм как бы осознав свою гибель на ошибочном пути, вел меня в правильную сторону, т.е. требовал отказаться от рабства Системы. А этого, конечно, врачам было не понять.

Ч. И в чем же все это проявилось?

А. Я провел в клинике почти три месяца. Спасибо всем за лечение с целью вернуть меня к работе. Но я месяца через два принял твердое решение, точнее сказать, укрепился духом в принятом ранее решении отказаться от диссертации и прямо в клинике начал писать книгу о Валааме. А после лечения я был готов к новым испытаниям.

Ч. А как же ваша аспирантура?

А. Я уже усвоил правила их игры, отбыл свой срок до конца и почтительно закрыл дверь с другой стороны. "Ищите истину сами, товарищи! Если сможете…." А книга была дописана, сдана в издательство. Вскоре пришел ответ в том смысле, что работа ценная, но нужны исправления, особенно в исторической части.

Ч. И вы, конечно, отказались?

А. Честно сказать, я долго пытался это сделать. Ведь, я не был верующим, монашество не было моим идеалом, но… Я отлично помню солнечный день 12 апреля 1974 года. Опять и опять с авторучкой в руках я пытаюсь исполнить директиву издательства - всячески очернить великие деяния предков. Но сколько раз я проходил в немом восхищении с гражданской благодарственной молитвой в душе по выстеленным их руками скальным дорожкам! Какой гимн труду я слышал, созерцая ряды высаженных пихт, лиственниц, дубов, вязов, ясеней по краям дорог, у добротных островных причалов! С какой радостью я проплывал по вырубленным ими в скалах канавам, любовался садами и рощами на утесах! Эти скалы стали моей духовной родиной, и теперь я должен ее предать, пропеть злобную анафему ее святым и героям. И кем же я тогда стану с этой подлой книжицей в руках!? И зачем тогда мои долгие поиски Истины?

И вдруг меня посещает простая мысль:" Нет, ребята и девчата… Пишите сами об этом сами, если сможете!" Я убираю свое перо с тихой безнадежностью. Я твердо знаю, что при этой Системе мне уже не писать никогда. Могу добавить только, что о Валааме в стране так и не появилось до сих пор достойной книги.

Ч. И так закончился ваш путь познания, т.е. вы стали уже "трупом" Человека умственного? Извините, конечно, за резкость, но вы сами вынуждаете к такой точности. А что же дальше?

А. Но дело-то было в том, что я действительно вылечился. Я был полон жажды новой деятельности. Чуть позже я встал во главе строительной артели в Новгородской области.

Первым моим объектом была СТЕНА. Дело в том, что на одном предприятии решили сделать громадную пристройку к цеху. И мы должны были среди железного и бетонного лома, канализации и кабельных сетей заложить фундамент, а потом возвести из кирпича громадную стену.

Поначалу дело пошло весело, я летал как на крыльях. Именно здесь я осознал коренной промах основоположников нашей Идеи. Они-то тоже не познали на своем горбу "другой стороны" труда! Иначе ни за что они бы не стали требовать уничтожения волевого труда вместе с теми, кто волею небес рождался для него. Есть, конечно, тут проблемы, но они все поддаются разумной регулировке.

А в этой, казалось бы, расчисленной до миллиметра, поднадзорной стране, непрерывно болтающей о своих победах везде и во всем, оказалось немало кричащих о беде прорех, которые срочно нужно было кому-то латать. "Свои" специалисты лепили "туфту", и были неуязвимы для критики. А когда появлялись добровольцы с ватагой, то власти закрывали глаза на некоторые вольности в учете и оплате труда, поскольку такой труд был для них сверхвыгоден.

Так я построил СТЕНУ со своими орлами, а затем оказался востребованным сначала в качестве главы вольной артели строителей на селе, а затем артели лесорубов в Новгородской и Архангельской областях.

Ч. Но, вообще-то, это была внутренняя эмиграция философа, разве не так?

А. Как гуманитарий, конечно, я был как бы в эмиграции. Но я не рвался подобно Ивану Карамазову ехать в Европу, чтобы поклониться дорогим могилкам. Мне хватало и хватает духовной работы дома, чтобы вновь и вновь переживать страдания, грехи и подвиги своих предков и современников, а также искать новые смыслы нашей жизни. И скажу честно, я не надеялся дожить до светлых сегодняшних дней. Но я был при деле, работал, растил детей…

Ч. Но это же тот самый волевой труд, о котором вы говорили! И эти неординарные, скажем так, посты артельного бригадира вы занимали с дипломом философа и со справкой об окончании аспирантуры! Ну, это, конечно, в страшном сне может только присниться! Философ с мастерком или топором! У меня нет слов…

А. Топор или мастерок я брал в руки редко. Мне нужно было идти впереди и вести или везти на своей машине других. Но за все нужно платить. В итоге пребывания "по ту сторону" труда и жизни, после личного освоения "другого" опосредующего труда, абсолютно неизвестного широким массам непосредственных производителей, после капитального знакомства с бытом русской деревни, современная и прошедшая жизнь России предстала предо мной как бы стереоскопически. И только такой, "потустороннийй" опыт реального созидания в экстремальных условиях позволил мне осознать и преодолеть власть парадокса социальной относительности для движения за новые горизонты гуманитарного знания.

Ч. Но, позвольте, тут уже получается, что вы не просто экспериментатор. Вы силою обстоятельств стали… как бы это поточнее выразиться… Вы стали… действительно, партизаном или, еще лучше сказать, социальным разведчиком! Вы же рисковали своей жизнью в этих бесконечных поездках, в своих рисковых начинаниях?!

А. Этого хватало. Например, во время плавания с Валаама в Сортавала в декабре 1966 наше утлое суденышко с гордым именем "Патриот", нагруженное стеклотарой и набитое последними попутными пассажирами, напоролось в сумерках на каменную отмель. На Ладоге их называют "лудами". Это было в начале декабря, когда поверхность воды прямо на глазах превращалась в лед. Нас, пассажиров, спасло рыбацкое судно, которое случайно проходило мимо. Рыбаки не смогли сдернуть "Патриот" с луды, а другие спасатели так и не пришли на помощь команде. Кораблик был скинут с каменного ложа начавшимся жестоким зимним штормом. Он ушел в пучину вод вместе с капитаном, тела же других членов команды вмерзли в лед…

А однажды летом я сидел пару суток на необитаемом островке Валаамского архипелага ( на этом островке стоит маяк и мимо него проходят теплоходы), так как у меня ветром унесло моторную лодку. И потом еще долго встречал людей, которые слышали о моей пропаже-гибели, но до них не дошли вести о моем спасении.

Я встречался и с медведями при десантировании в тайгу для обследования будущей просеки, и не раз вел схватку с "волками" в людском обличии. Но, пожалуй, вы правы, и мои книжки - это отчет о ходе и результатах этого эксперимента или, другими слова ми, это сводка итогов социальной разведки.

Поэтому я уверен, по крайней мере, в том, что знаю верную дорогу к окончательному выводу. Мне просто повезло остаться живым после действительного смертельного риска, а затем опять повезло долго искать именно логический ответ, причем самыми разными приемами.

Ч. Ну, ладно, о нашем парадоксе пока закончим. Но мы с вами так ничего конкретного и не узнали о сути современного общества ни в России, ни на Западе, о смысле основных точек на наших графиках.

И опять мой вопрос "Почему?" А, вообще-то, мне что-то стало тяжело задавать вопросы. Может быть, прав этот американец Френсис Фукуяма: может, действительно пришел "конец истории" в том смысле, что жизнь везде приходит в норму и ничего принципиально нового человечеству "не светит".

Ну, и зачем тогда разводить "идейные пары"?! Нужно остановить паровоз познания, и все дела! А "необъятных машинистов" ( так Федор Достоевский устами Феди Карамазова называл, правда, деловых американцев. Но сейчас у них гуманитарии куют звонкую монету не хуже, чем деловые), так вот, "необъятных машинистов" -гуманитариев в леса, на воды или еще куда подальше, чтобы не мутили покой в душах! Опять же этот Фукуяма приводит нам в пример русского эмигранта Кожева, блестящего философа-гегелеведа, который настолько уверовал в "концы" истории, научные и событийные, что бросил философствовать и пошел на службу.

А. Я слышу ваш крик души. И очень хорошо его понимаю. Но не разделяю вашего пессимизма, как и "либерально-буржуазного" оптимизма Фукуямы. Дело в том, что, поверьте мне, точно такое же было умонастроение в весьма благоустроенном мировом сообществе как раз накануне Первой мировой войны:" А чего тут думать?…Все хорошо в этом лучшем из миров!" А тут как загремели пушки на несколько лет! И у лидеров воюющих государств не было никакой идейной опоры для остановки небывалого по масштабу взаимного самоубийства народов. А потом в Октябре 1917 по сигналу с "Авроры" как грянул орудийный залп по Зимнему дворцу с Петропавловки! И опять у лидеров общества и государства не нашлось той самой Идеи, той основы для согласия, что посильнее пушек и винтовок.

Ч. Фу, ты, черт! Впору перекреститься и помолиться: "Пронеси, Господи, чашу сию!" Ну, так где же она ваша опора для подготовки к возможным катаклизмам?!

А. Давайте сначала признаем четкий вывод: с точки зрения истории в сегодняшнем ее состоянии мы не можем получить ответы на многие вопросы общего и частного характера.

Давайте также до самого конца осознаем тот печальный, но неоспоримый факт, что передовое человечество, как и мы, грешные, русские вечные "двоечники", закончили судьбоносный ХХ-й век с громадным "историческим" дефицитом. Можно сказать даже, что в сознании всего человечества зияет не только "историческая", а даже целая "гуманитарная" дыра. Одним словом, фактов истории - Эверест, а вместо их внятного осмысления - одни "бугорки". Куда ни кинь взгляд - везде, по мнению самых солидных специалистов, "загадки" истории частного, общего или всеобщего характера. Только не думайте, что это прямо и открыто признается. Нет, и профессора, и всякого размера "звезды" все так же неустанно клепают сочинения на глобальные темы. А публика все так же раскупает их за большие рубли или доллары. Но нового смысла в них на копейку или на цент.

Ч. И еще раз, и еще много раз повторю "почему"? Да, и где же еще искать ответы, как не в истории?

А. Задумайтесь о том, что сами историки ощущают, что в мире наряду со всеми известными процессами человеческой жизни происходит еще какой-то скрытый процесс, который, возможно, определяет ход всех остальных. Но им пока охватить его анализом не удается.

Ч. Это то самое " трудноощущаемое нечто" у Ясперса?…

А. Да. Особенно трудно им понять исторические события, которые имели сложное многозначное развитие.

Ч. Вы имеете в виду Сталинградскую битву?

А. Сталинградская битва, точнее, главная составная часть ее, оборона города - это военное событие, которое, казалось бы, поддается логическому, последовательному описанию и анализу. Но с нормальной точки зрения неминуемо приходишь к выводу, что защитникам города помогло только чудо. И, если все-таки мужественно следовать логике, то нужно признать, что под покровом военного столкновения, в его основе происходил еще один какой-то процесс фундаментального человеческого свойства, который пока нам неизвестен. Именно ход этого процесса определял состояние и частей Красной Армии, и отрядов народного ополчения и массы гражданского населения, и состояние боеспособности интернационального фашистского нашествия. Более того, мы приходим к парадоксальному, но неоспоримому выводу, что в битве за город определился и ход этого скрытого процесса, и судьба России, и судьба Европы, да, и жизнь всего человечества тогда и в дальнейшем.

Ч. А на каком основании можно говорить об этом скрытом процессе во время битвы?

А. Основание самое простое: с чисто военной точки зрения превосходство фашистской армады у стен города и во время боев в его горящих развалинах было поистине фантастическим. Например, враг превосходил нас по исправным танкам и самолетовылетам не менее, чем в сотню раз, а по количеству пехотинцев в самом городе в десятки раз. И поэтому с военной точки зрения победа народа города и армейских частей представляется, еще раз повторю, самым обыкновенным чудом. Или скифским коварством "русских" совершенно космического масштаба. "Мол, заманили на самый берег Волги, в горящие и чадящие развалины, да и удавили. Только до сих пор непонятно как…"Так считают, в частности, уцелевшие в битве германские солдаты. А вы верите в чудеса или в нашу "панмонголоидную" хитрость?

Ч. Нет, конечно. Значит, действительно и в Сталинграде, да и в нашей жизни идет еще какой-то скрытый процесс со своими пока еще нам неизвестными законами. Но тогда получается так, что историки в чем-то принципиально заблуждаются. Можно ли определить корень их иллюзий и найти выход из этого "исторического" тупика?

А. Да, конечно. Не зря же мы ставили опыты над собой. И мы должны теперь осознать, что они заблуждаются… в самом главном. Их коренная ошибка состоит в том, что субъектом истории у них является Человек разумный или Хомо

Ч. Ну, вы уж совсем своими парадоксами хотите заморочить нам головы. Какой же еще Человек у вас имеется?! И чем же вас не устраивает Человек разумный?

А. Он очень хороший, и хорошеет, "глажеет" прямо на глазах. Вот только в субъекты истории он не годится, потому что это понятие, на самом деле, означает животное, хотя это животное, повторяю, и очень даже симпатичное, и очень даже развитое. А как же, скажите мне, животное, даже такое милое как Человек разумный, может быть героем человеческой истории?!

Ч. Вы посмеиватесь надо мной….

А. Совсем нет. Я просто призываю быть логичным. Дело в том, Человек разумный - это понятие науки о живых существах, т.е. биологии, и появилось оно в связи с успехами эволюционной теории. Эта теория убедительно доказала, что вид животного под названием Человек разумный появился в итоге длительного развития всего живого и, конкретно, мира зверей. Но мы слишком долго находились под очарованием этого эффективного способа познания живого мира и не замечали, а точнее, не хотели замечать один важнейший факт нашего бытия.

А он состоит в том, что Человек разумный представляет собой не только п и к своей ветви эволюции, но и т у п и к этой ветви развития. Очевидно, что Человек разумный как-то совершенствуется со временем, становится все краше. Но бесспорно и то, что он не развивается.

Ч. Вот это как-то неожиданно слышать…

А. Вы даже не задаете ваш любимый вопрос: "почему не развивается"? Но я вам и без вашего вопроса отвечу. Дело в том, что понятие эволюции приложимо только к тем ее субъектам, которые в своем развитии скачкообразно порождают новые виды. А Человек разумный таких новых видов не дал.

Ч. И не даст?

А. Пока ничто не указывает на это. И мы все на планете, слава Богу, остаемся одинаковыми людьми по животной природе своей. Существующие очевидные различия, например, расовые или национальные не имеют принципиального значения, поскольку не разделяют нас на виды.

Ч. Но в то же время как-то очевиден и тот факт, что за свою долгую историю человечество в каком-то…человеческом, простите за каламбур, или в социальном отношении все-таки развивалось…Или не очевиден?!

А. Вот тут и возникает жгучая проблема, перед которой почтительно застыл западный, да и "восточный", как бы наш с вами, гуманизм. А все дело в том, что необходимо быть последовательным. Конечно, очевиден факт социального, прежде всего, трудового развития человечества в целом, отдельных народов на пути из древности к современности, а также каждого индивида в процессе его становления как работника. Но если мы признаем факт принципиального социального развития Человека, то тогда нужно признать и появление у него принципиальных различий, т.е. нужно признать и его разделение на виды.

Но тогда это будет уже не Человек разумный, а какой-то другой Человек, например, Человек социальный вместе с системой видов.

Ч. Ничего себе! Значит, вы хотите сказать, что люди в собственно человеческом облике разделены на виды и, следовательно, не равны?!

А. Лучше сказать, что они принципиально различны. Но давайте, окончательный ответ на этот вопрос пока отложим. Не нужно только пугаться нового мнения и спешить делать поспешные выводы. Сначала нужно выяснить, какие же виды Человека социального существуют и как они появились. А потом, может быть, станет ясно, что разделение на виды в социальном мире так же благотворно, как и в мире флоры и фауны. Да, и, наконец, при исследовании эволюции Человека социального мы найдем тот магический кристалл, сквозь который мы сможем правильно разглядеть необозримую массу фактов "истории".

Ч, Неужели мы теперь сможем понять суть развития человечества на планете и в России? Неужели итоги нашего эксперимента, опыта других стран, массы личных экспериментов дадут нам возможность, наконец, преодолеть кризис истории, гуманитарной науки, гуманизма и проч. и проч.? Да, и не забудьте, с новой точки зрения осветить нам СТАЛИНГРАД!

Ч

А. Итак, после похорон науки истории в ее современном костюме, на ее поминках мы ввели принципиально новое понятие - Человек социальный. Далее, мы согласились, что мы исследуем бытие Человека социального, абстрагируясь от его живой природы. Затем мы должны согласиться с тем, что со времени своего появления этот Человек прошел долгий путь эволюции. И, следовательно, мы должны согласиться, что на сегодняшний день имеются принципиально различные виды Человека социального. Вы согласны с такой логикой?

Ч. Пока все логично, если следовать вашей главной посылке: эволюция неотделима от образования видов. Хотя остается чувство некоторого дискомфорта от непривычных ощущений новизны.

А. Но, чтобы вас и остальное человечество утешить, скажу сразу и другое. Я понимаю, как тяжело принимать истину о принципиальном социальном, т.е., прежде всего, трудовом различии людей. Лучше бы иногда даже вообще называть его Человеком трудовым. Но согласитесь, что трудовое поприще неразрывно связано с образом жизни, системой ценностей и т.д. Скажу и то, что мне относительно легко мириться с таким различием только потому, что я сам неоднократно проходил через горнило трудовых испытаний в самых различных видах.

Но все дело-то в том, что эти видовые различия являются для человечества самым ценным даром небес, говоря высоким слогом.

Ч. Почему же?

А. А сколько неописуемой радости, не говоря о разумной пользе, дает Человеку разумному его разделение по половому признаку, на мужчин и женщин?!

Ч. Значит, разделение на Человека социального умственного и Человека социального "физического" или… как лучше-то сказать?…

А. Пожалуй, лучше будет "мускульного".

Ч. Значит это разделение благотворно? Может быть, вы и правы, но…

А. Я понимаю, что вы вкладываете в эти звуки "но"… И мы к этому еще вернемся. Хорошо, что вы согласились с первым наглядным примером бытия разных видов Человека социального. Но вы должны понять, что этим дело не ограничится. Вы задумайтесь теперь о том, откуда взялись эти умственные и мускульные работники? Ведь, не было же их в глубокой древности!?

Ч. Давайте не так быстро… Нужно переварить ваши логические умозаключения. А не то вы скоро меня подведете к тому, что я со всей своей родней еще вид какого-нибудь, например, крокодила. Но зато теперь я понимаю, почему нигде так, как в России современное общество не подвергалось такому горячему обсуждению, такому суду….

А. Да, русским было необычайно тяжело пережить один из самых главных социальных фактов, который сопутствовал национальному росту в условиях современности. Никуда не деться от крайне неуютных социальных ощущений неравенства или, повторюсь, принципиального различия. Лесков

Нужна очень серьезная работа над человеческим сознанием, чтобы развеять иллюзию вопиющей несправедливости этого факта.

Ч. Да, вот здесь и вспоминаешь о могучей власти парадокса социальной относительности! Ладно, давайте ответ, откуда же взялись эти наши дорогие умственные и мускульные трудящиеся, обладатели, так сказать, циркуля и молота с серпом? Или вы, быть может, нам выкопаете еще каких-либо виды трудящихся?

А. Итак, Человек социальный изменяется, разделяясь на виды, которые не только успешно сосуществуют в труде и в жизни, но и борются за первенство в обществе. Теперь нам нужно постараться найти ритмы, периоды, шаги этой эволюции, не так ли?

Ч. Где же их искать?

А. "Там, за далью непогоды ("исторической") есть чудесная страна!" Я имею в виду область новых законов собственно человеческой жизни или законов развития Человека социального.

Ч. Ну, и каковы же первые законы?

А. Если мы избавимся от влияние сил парадокса социальной относительности, то к своему крайнему удивлению обнаружим, что карта развития всего человечества находится у каждого индивида перед его мысленным взором. Таким нагляднейшим пособием по изучению эволюции Человека социального для каждого из нас служит своя собственная жизнь, прежде всего трудовая, или, если угодно, жизнь своих детей и внуков.

Дело в том, что признание факта социальной эволюции логично ведет нас к признанию другого факта - наличие нерасторжимой связи между эволюцией общества и каждого индивида. Становится очевидным с этой точки зрения, что развитие Человека социального подчиняется социогенетическому Закону. Этот Закон напоминает нам важнейший Закон эволюции живых существ, который называется биогенетическим.

Ч. Слыхали мы о таком законе. Он утверждает, что индивидуальное развитие особи, вся совокупность ее преобразований сжато повторяет этапы развития мира живых организмов как в целом, так и отдельных групп.

А. Социогенетический Закон утверждает то же самое о соотношении эволюции индивида и общества. И тогда мы логично задаем себе вопрос, какие же периоды социального развития прошел или еще проходит работающий человек, например, мы с вами?

Ч. Это капитальный вопрос. Мучительно ищу аналогии в своем развитии. Как живое существо я имел младенчество, детство, отрочество, юность, зрелость…

А. Все эти этапы роста тела есть у животных. А вот периоды социального роста, наверное, труднее заметить, но зато их отличие крайне наглядно. Давайте только постараемся найти рубеж перехода, скачка в новое качество. Итак, вспомним, как у нас с детства шло социальное развитие. Какие качества мы сами с помощью родителей и учителей стремились развить?

Ч. Ну, мы, конечно, развивали свои мускулы и свой ум… потом стремились познать какие-то нравственные принципы…

А. Интересовались культурой, религиозными вопросами…

Ч. Да, конечно. Но, вообще-то, ответ простой: каждый из нас стремился максимально развить в себе в с е человеческие качества!

А. Совершенно верно. Но тогда давайте сделаем революционный скачок в нашем самопознании. Давайте, поймем, наконец, что биология у людей фиксирует только рост живого организма. А с точки зрения социального развития мы все уже с 4-5 лет являемся … трудящимися или, как минимум, способными трудиться.

Ч. Конечно, можно, с известной натяжкой, признать учебу в детсаде или в школе за умственный, а ежедневное приведение себя, своей одежды и комнаты в порядок за физический или, по-вашему, мускульный труд. Но тогда не потребуют ли детсадники или школяры платы от своих родителей за свой труд? Или, может быть, платить им будут учителя?

А. Вот тут мы и сделаем первое принципиальное различение в понятиях о "труде". Оно, кстати сказать, давно назрело. Труд делится, прежде всего. на коммерческий и некоммерческий. При помощи первого рода труда мы можем капитализировать свои доходы, приобрести акции, недвижимость и "движимость", т.е. заработать. А вот посредством некоммерческого труда мы обеспечиваем себе выживание или получаем просто моральное удовлетворение, иногда за символическую плату. Таким образом, наши детки, как и мы в свое время, занимаются некоммерческим трудом. А наша оплата этого труда состоит в том, что мы создаем им достаточные условия для жизни, познания и труда. Некоммерческий труд, таким образом, первичная форма труда.

Ч. Пожалуй, это обоснованно. Их всевозможные занятия - это, действительно, не забава, а в игры любят играть и взрослые.

А. Итак, мы осознали суть первого периода социальной эволюции каждого индивида. Каждый из нас в эту пору становится Человеком социальным совокупным и трудящимся во всех видах труда, начинает свое развитие в этом качестве и достигает вершины развития как обладатель самых разных гармонично соединенных способностей.

Ч. Эта истина как-то тяжело воспринимается. Я имею в виду мысль о "вершине развития". А если вы добавите "трудового" развития, то тогда вообще…

А. Речь идет об успешном сочетании именно в с е х основных способностей. Вы с наслаждением или с полным удовлетворением учитесь, занимаетесь спортом, ведете борьбу за лидерство в классе и в школе, переживаете истины религии и морали, дружбы и любви…И при этом одно не мешает другому.

Ч. Теперь понятно, куда вы клоните. А потом, значит, скачок в необходимость занятия одним каким-либо делом, не так ли?

А. В современном обществе только малая часть каждого поколения, от 10% до 20%, продолжает свое существование в качестве Человека совокупного и трудящегося такого же рода в городе и на селе. Отрок или юноша начинают трудиться и вести образ жизни крестьянина, городского ремесленника, т.е. продолжают развивать и применять все основные социальные навыки .

А в судьбе остальных, действительно, происходит решительный качественный скачок. Они из нескольких возможных выбирают о д н у дорогу для дальнейшего развития, и на этом пути развивают и применяют уже лишь о д н у какою-либо способность.

Ч. И таким образом "неумолимо" для большей части индивидов в современном обществе наступает второй период социальной эволюции. Значит, нам-то, бедным, кажется, что мы по своей воле выбираем себе свой путь в жизни и труде, а на самом деле мы только головастики в социальном бульоне?! Но все же, некоторые, может быть, невольно с раннего возраста готовятся к преодолению этого решающего рубежа своей жизни. Одни пиликают на скрипке, другие сочиняют трагедию из римской жизни, третьи устраивают в своей комнате радиомастерскую или конспиративную явку для подготовки восстания против…классного или школьного руководства.

А. Если вы уж выбрали сравнение с судьбой головастика, то пусть оно так и останется. Действительно, у человека в этот период есть сходство с судьбой этой твари. Дело в том, что, переступая рубеж развития из одного периода в другой, индивид совершает скачок из рода Человека социального совокупного в какой-либо его вид. В современном обществе он становится либо Человеком социальным мускульным, либо Человеком социальным умственным, либо, наконец. Человеком социальным психическим или волевым, т.е. руководителем. А зарождение и развитие качеств для будущего поприща, конечно, происходит в недрах совокупного существа.

Ч. А этот переход в какой-либо вид необратимый?

А. Нет, границы видов еще не устоялись, поэтому, мне кажется, возможны перемены участи, переходы из одного вида в другой. Хотя такие метания не носят массового характера, обществу они совершенно не нужны.

Ч. Есть еще один "страшный" вопрос: а существует ли наследственность в социальном мире, подобная в той или иной степени наследственности в мире животных и растений?

А. Вопрос, действительно, убойный! Конечно, существует! Но отношение к ней все еще суеверное, ибо многим кажется, именно этим образом закрепляется навечно господство "буржуазии".

Ч. А вы считаете, что это не так?

А. Если общество по-хозяйски следит за собой как за социальным "огородом" или, если хотите, "садом", соблюдая принципы социальной справедливости, то оно помогает расти и плодоносить любому способному "овощу" или "фрукту". И не смотрит при этом на то, из "моего" ли огорода саженец или из соседского. Но по жизни получается, что сначала только одна часть общества может создавать устойчивую "вертикаль" наследования социальных способностей.

Ч. Нам осталось последовать вашей логике и социогенетическому Закону и перейти от судьбы индивида к судьбам их сообществ в виде наций.

А. Давайте попробуем снова сравнить социальное развитие Европы и России.

Ч. Но по Ясперсу получается, что устройство нашего современного общество полностью заимствовано из Европы, а не рождено в недрах своего организма.

А. Да, вы правильно это у него подметили. Повторим выдержку: "… ибо на Западе произошел тот е д и н с(?!), значимый, существенный для всего мира прорыв, чьи следствия привели к ситуации наших дней…"с 96

Но, думается, эта его мысль, как и многие другие, представляет собой издержки "исторического" мышления.

Конечно, всякого рода заимствования в процессе общения были. Но и Россия в целом, и другие страны в Азии, Америке, сегодня в Африке на самом деле естественным образом, в предназначенное им время самостоятельно финишируют на своем долгом пути эволюции из древности в современность. Разумеется, прорываясь сквозь препятствия, сомнения, иллюзии… И мы видим самые поразительные примеры финиша таких "прорывов" у самых разных народов.

Ч. Тогда, может быть, теперь пора вернуться к графику современного общества и объяснить смысл его узловых точек?

А. Подождите. Для этого нужно ввести еще одну, отправную точку, в которой началось движение к Началу современности. Вы ранее правильно заметили о поре социального расцвета в эпоху Древней Руси. Но такая же пора расцвета древнего общества была и в других регионах планеты и, прежде всего, в Европе. Вот от этой поры мы и должны проанализировать ход "прорыва" в современное общество. Вы представляете себе, что было для Европы отправной точкой в начале прорыва к современному обществу?

Ч. Видимо, Древняя Греция…

А. Нужно прибавить сюда еще древний Рим. Но на самом деле в этой отправной точке движения к современному обществу мы наблюдаем поразительнейший феномен. Дело в том, что европейский расцвет древнего мира очень долго заслонял, затмевал своим величием, прежде всего, культурным, аналогичный расцвет древнего общества в других регионах планеты.

Но подлинная фантастичность ситуации состоит в том, взлет древнего общества вполне сравнимый с тем, что имел место в Греции и Риме, произошел также в Месопотамии, а, самое интересное, в Индии и Китае. И все это в регионах планеты, никак не связанных между собой! И все это практически в одно время, между 800 и 200 гг. до н.э.! Ясперс пишет: "Эту ось мировой истории следует отнести, по-видимому, ко времени около 500 лет до н.э., к тому духовному( почему же только "духовному"?- автор) процессу, который шел между 800 и 200 гг. до н.э.

Ч. Действительно, если учитывать, что эволюция Человека шла к пику этого расцвета десятки тысяч лет, то такое совпадение поистине чудесно! А есть ответ на неизбежно возникающий вопрос "почему?"

А. На вопрос о причине такой первичной синхронности социального развития у меня ответа нет. Но давайте взглянем на порядок расцвета древних народов, чтобы найти ответ недоступный для историков. Сейчас очевидна следующая картина финиша древнего Человека социального в пору расцвета в самых разных регионах планеты. Первыми идут Древние Греция и Рим, Месопотамия, Индия и Китай, за ними в 10 -11 вв. нашей эры Россия в лице ее славянского ядра. И почти одновременно с нами переживают свой взлет народы на севере Европы, которых мы звали то "норманнами", то "викингами". Далее являют миру свой расцвет южноамериканские народы, древние предшественники современных народов Мексики и Перу в Южной Америке и т.д. Так что же тогда происходило с точки зрения эволюции Человека социального на планете?

Ч. Ясперс утверждает, что появился "человек такого типа, который сохранился и по сей день" с.32 Верно ли это?

А. Но нам-то теперь очевидно, что историки и философы до сих пор считали человека неизменным. Мы же стоим на точке зрения непрерывной эволюции Человека со скачками при образовании видов.

Ч. Тогда объясните, что же по-вашему произошло в этой необычайной ситуации последовательного возникновения цветущих древних обществ на планете? К чему пришла длительная эволюция Человека социального и куда она пошла дальше?

А. Я считаю, что в то необычайное время впервые на планете в нескольких регионах проявил себя в полном блеске в пору гармоничного всестороннего расцвета род или "ствол" Человека социального, который мы уже назвали "совокупным". Это было завершение первого периода социальной эволюции на планете и начало перехода ко второму… Можно образно сказать, что это было начало поры социальной юности человечества на планете.

Ч. А какой-нибудь конкретный пример такого Человека совокупного имеется?

А. Конечно. Самым ярким примером такого Человека остается персонаж древнегреческого поэта Гомера Одиссей. Вообще, древние поэмы есть по сути гимн Человеку совокупному. В самом деле, Одиссей представляет собой сочетание чуть ли не всех лучших человеческих качеств в их самом развитом, самом совершенном виде. Он и могучий мускульный боец, и хитроумный полководец, отец семейства и любовник, царь, глава общины и ее работник, и т.д. и т.п..

Ч. Да, действительно, герои поэм Гомера, да и других древних сказаний сочетают в себе все человеческие качества в самом совершенном их виде.

А. Давайте, вспомним, что в России тоже был свой герой, подобный Одиссею. Древнерусский Великий Новгород оставил нам свой былинный образ человека, победителя во всех сферах жизни и труда. Это Садко - купец и путешественник, боец и любовник, человек и работник, не пугающийся никаких препятствий.

Ч. А сейчас сохранился во всей своей красе Человек совокупный?

А. Вы рассмешили меня до слез! Мы же только что согласились с вами, что каждый из нас до определенного рубежа является таким Человеком. Хотя, если вдуматься, то, очевидно, что нам только приоткрываются основы социальной эволюции. Вдобавок, у нас в печенках еще сидит наша старая Идея, которая с подачи основоположников заклеймила Человека совокупного уничижительной кличкой - "мелкая буржуазия".

Крестьянин, мелкий торговец, лавочник, ресторатор, извозчик на земле и в других стихиях, частный сыщик, городской самостоятельный мастеровой-умелец в самых разных ремеслах, все они были подвергнуты безжалостному осуждению за свою социальную неординарность суровыми теоретиками социального однообразия. И всем им предсказан был неминуемый бесславный конец - опускание в ряды пролетариата, с разорением своего дома-крепости, своего небольшого, но прочного хозяйства. С роспуском "в люди" большой семьи, с беспардонным забоем выращенного долгим трудом скота, с разбазариванием "честной беднотой" накопленного семенного зерна, овощей, цветов…А самое печальное, с потерей фундаментальных социальных навыков, так необходимых в мирном и ратном труде.

На горе наше в России это предсказание кабинетных теоретиков волею злодеев-практиков сбылось. Но трагикомедия эволюции заключается в том, что уничтожить совокупного р а б о т н и к а во зло нации можно. Но уничтожить совокупного Ч е л о в е к а невозможно. Ибо на это есть Закон.

Ч. Ваши утверждение, даже можно, сказать ваше открытие Человека совокупного и целого периода его становления представляет необычайный интерес. Это крайне важно и для понимания нужд подрастающего поколения. Однако, простите за дотошность, "неумолимо" возникает "марксистский" вопрос - а рабы, рабство, рабовладение какую роль сыграло в успехах этого Человека и работника? Насколько красиво и этично было пользоваться услугами рабов, да еще так унижать их?

А. Нам придется отказаться от многих наших "исторических" иллюзий. Может быть, одна из главных - это наша врожденная "любовь" к рабам, да и к другим "угнетенным", и отрицание всяческих заслуг у главных действующих лиц своего времени. Однако, нужно еще раз уяснить, что социальная совокупность была тогда основой и нормой жизни, а рабы были и остаются до наших дней всего лишь живыми мускульными машинками для облегчения жизни. Поэтому нужно только выяснить, что на самом деле скрывается за этой древней кличкой.

Ч. Признаться, это звучит дерзко! Как это понимать: "рабы есть сейчас"…

А. Так и понимать, т.е. буквально. Вы разве никогда не слышали про "гастарбайтеров", иностранных рабочих в передовых странах, а теперь они уже есть и в России, которые выполняют самую "черную" мускульную работу за минимальную оплату? Чем они, по сути, отличаются от древних рабов?

Ч. У них все же есть родина, паспорта, немалая зарплата…Убивать, бить и даже оскорблять их нельзя так же, как и своих граждан.

А. А заключенные? А советские "рабы" времен "социализма" - "лимита", иногородние рабочие, заполнившие общежития больших городов?!

Ч. Ну, ладно. Ох, как трудно признавать такого рода истины. Давайте к сути дела. Человек совокупный в своем развитии должен порождать виды. Значит, первым новым видом, зримо проявившим себя, стал Человек мускульный. Но этот совершенно необходимый для успешной жизни вид сразу испытал участь самого жестокого принуждения, гонения…

А. Трудно сказать, когда произошло рождение вида Человека мускульного и, к сожалению, первоначально в облике раба, военнопленного, преступника, но этот скачок произошел. Раб первоначально - это человек, оказавшийся вне родины среди патриотов, без дома среди граждан, имеющих дома, без семьи в семье, без веры, вдобавок, без знания языка, нередко другой расы. Все это вызывало презрение и побуждало давать ему лишь примитивную мускульную работу. А сложная, интересная мускульная работа входила в состав совокупного труда.

Ч. А в период перехода от древности к современности откуда еще накапливались будущие рабочие или работники мускульного труда.

А. Интересный вопрос. Дело в том, что в передовых странах происходила как бы подготовка к жизни и труду в принципиально иных условиях. Хотя, разумеется, никто и предполагать не мог, к чему приведут те или иные хозяйственные, правовые меры. Так, в Европе произошло освобождение крепостных крестьян, причем, эта, на первый взгляд, человеколюбивая акция совершалась насильно.

Ч. Почему?

А. Крестьян освобождала и церковь на своих землях, и помещики по указам монархов. При этом крестьяне должны были в той или иной форме заплатить за свою свободу, а также за полученную землю. И денег у них не было, и платить они не хотели, но власть не отступила. И таким образом в 14-15 вв. образовался громадной рынок дешевой мускульной силы.

Ч. Понятно. Значит, к Началу современности проблем с рабочей силой не было. А умственный труд тоже зародился в древности?

А. В Древнем Риме были уже рабы, профессионалы умственного труда. Но пора расцвета Человека социального совокупного в различных регионах совпала с началом явного отпочкования от него новых видов Человека при сохранении основной древнейшей генерации. После появление Человека мускульного начал проявлять себя новый вид Человека социального Человек умственный. Появились яркие работники умственного труда - философы, ученые, писатели, ораторы, педагоги.

Ч. Но всем известна позорное осуждение на смерть и казнь величайшего такого работника философа Сократа?! И это как раз в пору расцвета древнегреческого совокупного Человека!

А. Этот недостойный факт из бытия древнего Человека совокупного не выкинуть. Но, с другой стороны, нужно понять и то, что этот умственный гигант погиб потому, что он всем своим существованием утверждал факт неудержимого подрыва господства Человека совокупного. Более того, на публичном суде он не только не стал каяться и просить о снисхождении, а стал требовать гражданского признания своих трудов, да еще и их казенной оплаты. И когда упрекают при этом древнюю демократию, то забывают, кому служила эта демократия. Человек совокупный совершенно естественно хотел сохранить свое господство.

Ч. Но все же как-то странно, что этот воспетый в древних поэмах, такой совершенный Человек совершал такие значимые убийства…

А. Давайте признаем еще один закон эволюции, общий для живого и социального мира. Прогресс всегда связан, неотделим от регресса. Есть масса тому примеров, но, обращаясь к той поре первого на планете цветения совокупных обществ, необходимо вспомнить гибель еще одного величайшей личности, которая навсегда вошла в наше сознание под именем Иисуса Христа.

Ч. Вы хотите сказать, что он тоже всем своим существом воплощал отрицание мира совокупности и утверждал мир современности?

А. Конечно. Но в своих консервативных устремлениях Человек совокупный совершил еще одно преступление, еще одно убийство, память о котором умрет только вместе со всем человечеством.

Ч. Я понимаю вас так, что вы хотите определить социальный вклад этой личности в развитие человечества?

А. Правильно. Спасибо за понимание. Не будем касаться здесь богословских вопросов. Память человечества зафиксировала подробно два суда и две казни над двумя личностями. Гибель Сократа в 399 г. до н.э. описал его верный и гениальный ученик Платон в своих диалогах, а гибель Иисуса описана в четырех Евангелиях Нового завета. И теперь спросим себя, почему достойную гибель за свои идеалы именно этих личностей сохранила благодарная память человечества?

Ч. Вы уже сказали, что Сократ - это один из первых гениев умственного труда, который к тому же и утверждал соответствующий образ жизни. В этом качестве он был своеобразным "терминатором", подрывником господства мира социальной совокупности. Видимо, Иисус тоже походил на Сократа своим умом.

А. Не совсем так. Здесь можно попасть в хитрую ловушку при познании, если не учесть влияния сил парадокса социальной относительности. Дело в том, в одинаковых, по сути, сюжетах во всех четырех Евангелиях, Иисус предстает в отличие от размышляющего Сократа человеком действия. Нужно осознать, что все красивые и верные идеи, понятия, афоризмы в этих описаниях жизни Христа были придуманы многими достойными авторами гораздо ранее. И здесь они лишь украшают фигуру деятельного героя.

Его подлинная суть - это волевое деяние, увлечение за собой все большего числа сторонников. Таким образом, появление этой личности явилось действительно, первым грозным знаком, знамением неминуемой гибели мира совокупности. Не полной, конечно, гибели, а гибели господства совокупности. Иисус - это первый Человек волевой, рожденный не во дворце, сын плотника. Но по своей духовной мощи это подлинный Царь, настоящий лидер.

Ч. И поэтому в насмешку на смертном кресте была эта надпись: "Царь иудейский"?

А. Да. И заметим также, что это был один из первых работников волевого труда некоммерческого типа. Можно с добрым юмором сказать, что его "предприятие" было первым на Земле благотворительным фондом. А основанная им христианская церковь, как могучая организация некоммерческих волевых работников, сыграла одну из ведущих ролей во время перехода от древности в новое время.

Ч. А еще кто внес свой вклад в ускорение этого "прорыва"?

А. В 1265 году начал работать первый официальный общественный орган волевых некоммерческих работников. Это был английский парламент. Думается, его работа явилась тем главным ускорителем национального развития, которая вывела эту страну в лидеры современного общества.

Ч. Ну, что же. Давайте подведем итоги.

А. Итак, первый период эволюции Человека социального совокупного заканчивается при его полном господстве. Но уже зримо проявили себя новые виды Человека. Человек совокупный стремится, с одной стороны, воспользоваться плодами их трудов, а с другой, всячески ограничить их деятельность и гражданскую самостоятельность, не останавливаясь перед жестокими убийствами.

Таким образом, наступление второго периода эволюции, в рамках которого мы сегодня существуем на планете, состоялось в итоге количественного роста и качественного развития новых видов Человека социального и новых работников, а также в установлении наиболее естественной связи между ними.

Ч. Однако, что же движет их развитием? И что же определяет согласованность в их бытии и существовании?

А. Как это что? Труд! И только труд! Правда, пора уже понять принципиальную разницу между древним и современным трудом.

Ч. Ну, тогда сдаюсь перед господством труда и совокупного, и остального. Давайте, добивайте нас своими новыми взглядами на этот предмет.

Ч. Ну, что же новое понятие Труда это самый главный пункт вашей новой Идеи. И для начала я спрошу вас, чем же отличается труд от других проявлений человеческой жизни - любви, игры и проч.?

А. Труд у нас в сознании и на практике всегда связывается с неким постоянством, стремлением к повтору одинаковых действий с целью получения одинакового результата.

Ч. Пожалуй, это так. Но тогда, кто или что является гарантом этой одинаковости?

А. На первый взгляд, людям кажется, что все дело в добросовестном отношении к своим трудовым обязанностям….

Ч. Это, конечно, имеет, значение, но я имею в виду нечто другое. Можно, например, повторять более или менее точно свое мускульное усилие и кладка кирпичей у каменщика будет ровной. Но в чем гарантия не просто точной, а абсолютно точной повторяемости законов нашей логики, математики, грамматики?

А. Придется еще раз вернуться к вопросу об отличии Человека разумного от Человека социального. Ведь, Человек разумный тоже повторяет себя в каких-то поступках, действиях или, например, в потомстве, не так ли?

Ч. Конечно, но с некоторыми отличиями, вариациями, так сказать. Впрочем, как и все в живой природе.

А. А вот Человек социальный, действительно, имеет возможность максимально, даже абсолютно точно воспроизводить некоторые явления своей жизни.

Ч. Почему же это возможно?

А. Потому что основой бытия Человека социального, является такой феномен как ИДЕАЛЬНОЕ, порождаемое человеческим мозгом. Суть его до предела проста - воспроизведение себя бесконечно по количеству и совершенно одинаково по качеству. Это на сегодняшний день абсолютная константа в нашем участке Вселенной.

Ч. Это свойство человеческого ума?

А. Дело в том, что в конце Х1Х-го века германскими учеными - физиологами, психологами, логиками и философами была проделана на основе экспериментов работа, которая и нашла это явление, и выяснила наличие его параметров. Самая главная причина такого совершенства состоит в том, что Идеальное находится вне времени и пространства.

Ч. А как же мы тогда его постигаем?

А. Мы удерживаем его в нашей практике при помощи разнообразных знаков - букв алфавита, цифр, формул, графиков, таблиц, нот.

Ч. Но знаки-то остаются в нашем нормальном мире, где есть время и пространство?

А. Конечно. Идеальным является смысл или значение, на которое лишь указывает материальный знак. Например, смысл союза "или" остается абсолютно неизменным и независимым от того способа, которым оно будет обозначено. Это значение может быть выражено буквами различных алфавитов, знаками математики или логики.

Ч. Тут не совсем понятно…

А. Убедитесь сами. Вы произносите "или" в одном времени и пространстве. И при этом при помощи звуков вашего голоса проявляет себя смысл союза "или". А затем вы обозначаете буквами союз "или". Попробуйте найти изменение смысла этого союза? Нет абсолютно никаких изменений. А вы-то уже в другом времени писали буквы. А теперь можно этот союз изобразить при помощи знака математической логики. Опять попробуйте найти хоть какое-то отличие в его смысле? Не нашли? А знак-то был употреблен в другом времени и пространстве!

Ч. Теперь понятно. Действительно, смыслы повторяют себя бесконечное число раз и с абсолютной одинаковостью.

А. Вы только представьте себе эту структуру Идеального в виде вечных смыслов, мгновенно и бессчетно повторяющих себя! Она как бы пронизывает собой весь наш грубый вещественный мир.

Ч. Представить это, конечно, можно, например, при включении компьютора. Но как все эти мысли соотносятся с понятием труда?

А. Очень просто. Ведь, если вдуматься, то труд это не что иное, как синтез самых разнородных усилий и структур по созданию серий одинаковых предметов. А непременным участником этого синтеза и гарантом максимально возможного подобия продуктов труда как раз и является Идеальное. Разве не так?

Ч. Похоже на истину. Гарант должен обеспечить абсолютное совершенство, тогда в реальности получится нечто несовершенное, но по меркам реальной жизни вполне одинаковое. Но тогда получается, что в своей эволюции различные составляющие Человека социального как бы потихоньку поднимались до уровня Идеального, хотя нам ясно теперь, что этот уровень принципиально недостижим.

А. Можно так себе это представлять. Десятки тысяч лет ушло у Человека социального на то, чтобы в границах личности сложился, утвердился этот величайший синтез мироздания. Абсолютное совершенство Идеального соединяется с материей в виде нервных волокон, телесных органов, разнообразных психических переживаний, стихий на поверхности планеты (земной тверди, воды, воздуха), а также миром растений и животных. Наконец, в этом синтезе участвует Солнце своей световой и тепловой массой, космические движения в виде ветров, обращений, приливов и отливов, смены дня и ночи, времен года.

Ч. Да, впечатляет богатство составляющих этого синтеза. Но правильно ли будет сказать, что мы узнали о древнем Человеке только тогда, когда этот синтез, наконец, смог заработать хотя бы в границах отдельной личности?

А. Конечно, правильно.

Ч. Итак, первый период эволюции с господством совокупного труда миновал, связующая эпоха "прорыва", как всемирная подготовка к современному труду закончилась, и что же получилось в итоге?

А. Итог состоит в появлении второй формы трудового синтеза. Если в древности трудовой синтез шел в границах индивида или маленькой общины, то теперь он завоевал планету и вышел далеко в космос.

Ч. Я это понимаю так, что индивидуальные трудовые способности как бы выросли, прорвали границу личности, обрели некую самостоятельность, способность к передвижению на дальние расстояния со значительной скоростью…

А. Это можно и так себе представить. Согласитесь, что какой-либо проект, модель, идея могут быть сейчас продублированы мгновенно на любое расстояние. А прежде необходимо было посылать информацию в виде письма или книги. А еще раньше можно было доносить новости только при посредстве самого автора идеи.

Ч. А мускульное усилие?

А. Например, манипуляторы в космосе исполняют команды с Земли или с соседних кораблей. Ну, и неудержимый рост роботов готовит нас к революционному скачку в положении мускульных работников.

Ч. А волевое усилие передается на расстояние?

А. Как мне кажется здесь ситуация сложнее. Конечно, волевой посыл тщательно готовится где-нибудь заочно. Он опирается на финансовый чек. Но вместе с чеком появляется живой "чертик", который уже начинает конкретно работать с людьми.

Ч. Например, в недавней ситуации с НТВ таким живым "чертиком" стал респектабельный Борис Йордан. И, знаете, я обратил внимание, что он за время пребывания в России как-то "попростел", говоря словами Льва Толстого.

А. Можно сказать, что для коллектива телекомпании он стал "чертом", поскольку его было не остановить. Но я согласен с вашим наблюдением. В общении с нашими "творческими" людьми он, видимо, скоро будет выглядеть как председатель колхоза, который постоянно твердит своим непутевым селянам "Слушайтесь меня! Ведь, я вам дан вместо отца!" Правда, заметно и то, что весь коллектив НТВ также "опростился".

Ч. Да, про них теперь не скажешь, что это "глас" народа. И это очень жаль. Итак, наши трудовые способности многократно как бы увеличились в силе и объеме приобрели невероятную свободу сочетания в планетно-космическом пространстве и времени, И по этой причине передовые страны мира разбогатели?

А. И по этой тоже. Но главной причиной их успехов стало последовательное исполнение главного Закона современного труда. Я имею в виду Закон деятельности социального трудового ядра.

Ч. Ядерная модель предполагает наличие полюсов.

А. Совершенно правильно. Один полюс этого ядра занимают непосредственные производители идеальных ценностей (работники умственного труда) вместе с другими непосредственными производителями, создателями материальных ценностей и услуг, т.е. работниками мускульного труда. А другой полюс занимают работники психического (волевого) труда, всякого рода руководители, чей труд опосредует труд непосредственных производителей.

Ч. И между ними действуют силы притяжения и одновременно отталкивания? Но связаны они, как я понимаю, неразрывно.

А. Совершенно правильно понимаете. Более того, любая реальная попытка разорвать их совместную деятельность, согласованную силами мироздания, ведет к распаду ядра, точнее, его взрыву, намного превосходящего по своим неисчислимым последствиям взрывы атомной, водородной и прочих современных бомб.

Ч. Да, а где же наш дорогой и любимый, наидревнейший совокупный работник?

А. Он исполняет в ядре роль свободной частицы, "тяжелого нейтрона", поддерживающего своим делением устойчивое равновесие полюсов.

Ч. Значит, современный или второй трудовой синтез вместе с первым, древним и совокупным обеспечивает нормальную жизнь Человека социального во всех его видах, не так ли?

А. Так. Заметим еще, что работу этого синтеза постоянно корректируют масса волевых работников некоммерческой сферы -общественные, религиозные деятели и их организации, партии, выборные законодатели и их собрания разного уровня, наконец, благотворительные фонды.

Главная цель их деятельности состоит в том, чтобы любой Человек мог свободно, согласно своим способностям проявить себя в любом качестве - мускульном, волевом, умственном, совокупном в коммерческой и некоммерческой сфере…

Ч. Ну, это как бы в идеале. От желаемого до действительного дистанция немалого размера.

А. Конечно, Эту дистанцию нужно было пройти. И некоторые основательно, опять же последовательно прошли и идут, не останавливаясь. Так, например, частные(!) фонды в США сейчас тратят около 20 миллиардов долларов в год на эти цели.

Ч. Так это же сопоставимо со всем бюджетом России! Вот тебе и социализм, товарищ Шпандыбин! Платить нужно за развитие Человека социального! Платить, а потом и спать спокойно в своем отдельном доме у лесного озера или в квартире на Манхеттене или в пределах Садового кольца в Москве!.

Но все-таки вертятся в голове вопросы, вопросы… Вот, вы говорите "Закон современного труда", строение трудового ядра… А, ведь, нарушителей-то Закона полно! А сколько крикунов с проклятьями: "Весь мир насилья мы разрушим!" В чем дело-то? Почему им все хочется ломать и ломать?

А. Об этом конкретно скажем позже. Но все разговоры о реформах, революциях, путчах сводятся, в конечном счете, к попыткам в той или иной степени изменить работу этого ядра, или движение социальной эволюции, или развитие нашего мироздания. Что нравится, то и выбирайте!

Выделить!

. Но мы с вами теперь смело можем сказать о смысле первой точки нашего графика современности, точки А. Начало современности - это начало работы нового, второго трудового синтеза в массовом масштабе после долгого накапливания составных частей, их притирания. С бережным сохранением древнейшего совокупного работника.

Ч. Убедительно, ничего не скажешь. Существование двух периодов -древнего и современного - которое признают передовые историки, вы наглядно подтверждаете теорией социальной эволюции индивида и общества. Но все же, что толкнуло к работе этот принципиально новый трудовой синтез?

А. Дело в том, что как мы видели осколки, части этого нового синтеза уже возникали и частично использовались человечеством, например, гигантская работа христианской церкви на протяжении почти 15 веков. Труд в его полном объеме от создания продукта до его реализации и расчета с участниками не может быть совершен без каких-то нравственных скреп.

Ч. Но известно также, что как раз к 15 веку церковь в лице своих высших сановников, самого папы и его окружения представляла собой весьма наглядный пример, мягко выражаясь, безнравственности.

А. Это безусловный исторический факт. Но зато на папство и "упала" Реформация, отколовшая немалую часть церкви от владычества папы и вынудившая их "исправиться".

Ч. Я понимаю, что все части нового трудового синтеза были готовы к употреблению, но до поры лежали втуне. Более того, они находили свое применение в некоммерческих сферах, Но все это были только слабые ручейки, которые подтачивали плотину древности до тех пор, пока она не рухнула. Но что же стало причиной окончания "прорыва"?

А. Главная причина была простая. Подобно тому, как в обществе передовых стран накоплялось число непосредственных производителей, мускульных и умственных, таким же образом копилось число и волевых работников из народа, искавших себе достойное поприще. Поэтому начались происходить удачные попытки нового синтеза их усилий в самых разных сферах.

И в этом социальном смысле, грандиозные, планетного размаха достижения нового трудового синтеза типа плавания Колумба стали сигналом, толчком к бурному началу деятельности для широких масс таких же, как он "новых" волевых работников, коммерческих и некоммерческих.

Но только не будем забывать, что произошло не только разделение труда. А, самое главное, произошло окончательное разделение Человека социального на виды. И поэтому движения назад быть не может в разумной, конечно, форме, а не виде хаоса.

Ч. Вы знаете, что мне подумалось. Ведь, сейчас наглядно виден еще один скачок трудового синтеза. Сначала он вышел за пределы одной личности на уровень национального явления. А теперь он "неумолимо" проламывает границы государств, объединяя всех производителей планеты в единый союз. Разве не так?

А. Конечно. Дело только за тем, чтобы человечество спокойно "въехало" в такой союз. Но, с другой стороны, по-моему, не видно пока принципиально нового производителя.

Ч. Неужели появится еще один Человек социальный?

А. А как же! И новый вид Человека, и новый вид работника. "Конца эволюции", в принципе, быть не может.

Ч. А что же нам делать с "концом истории"?

А. Да перестроятся они, куда они денутся?! Появится у них, в "акамедиях" свой добрый дядя типа нашего Горбачева с "новым мышлением", а следом волевой мужик с дубиной типа Ельцина, и они нам такую историю сообща напишут, что любо-дорого будет читать или смотреть! Представляете учебник истории, созданный учеными нескольких стран! О нем уже давно говорят, но пока просто нет для него идейной основы.

Все будет хорошо идти без "конца", если мы не допустим больше власти над собой сил регресса, которые господствовали над человечеством, над нашей страной большую часть ХХ-го века.

Ч. Да, эту важнейшую тему нужно бы осветить.