год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Понятие национальной безопасности в советские времена считалось неприменимым к нашей стране. Более того, теория национальной безопасности, широко распространенная на Западе, в советской литературе критиковалась как имманентно реакционная и чуждая. Однако в последние годы она получила широкое распространение в России и ее терминология прочно вошла не только в наш политический лексикон, но и в обыденную жизнь. На мой взгляд, это отражает процесс формирования новой государственной идеологии России, которая может быть определена, по крайней мере с формальной точки зрения, как идеология национальной безопасности.

Для распространения в России идей и понятий, связанных с национальной безопасностью есть объективные предпосылки. Прежде всего, комплексный кризис, который переживает наша страна, создает ощущение небезопасности и выдвигает безопасность в качестве одной из главных и актуальных ценностей. Другой предпосылкой развития идеологии национальной безопасности в России является потребность в некоей объединяющей общество основе, и распространение идей, связанных с национальной безопасностью, в какой-то мере удовлетворяет эту потребность. Национальная безопасность выступает как интегрирующая идея.

Распространение этой идеологии получило институционное оформление. Целый ряд правительственных и неправительственных организаций занимаются проблемами, связанными с национальной безопасностью. Ведущее место среди них занимает Совет безопаснос ти РФ, который в течение последних лет разрабатывает концепцию национальной безопасности, основные положения которой нашли отражение и получили официальное закрепление в послании Президента РФ Федеральному Собранию "О национальной безопасности" от 12 июня 1996 года, документе, претендующем на роль концептуальной основы для государственной политики России на ближайшее пятилетие.

Доктрина национальной безопасности рассматривает широкий комплекс вопросов государственной политики. Взаимоотношения центра и регионов занимают среди них важное место, потому что оказывают влияние на состояние как внешней, так и внутренней безопасности России, причем практически во всех ее сферах и видах.

Что касается внешней безопасности России, то растущая самостоятельность регионов в их связях с внешним миром меняет положение в области разработки и осуществления внешней политики России. Если прежде она была прерогативой центра, то теперь центральному правительству приходится считаться с целым рядом новых участников этого процесса. Среди них важное место занимают региональные элиты. Они оказывают ощутимое воздействие на формирование внешнеэкономических отношений и внешнеполитический курс России, иногда вступая в открытые противоречия и даже противоборство с правительством. Разлад и конфликт между центром и регионами ведут к ослаблению России перед лицом внешних угроз. Это особенно ярко проявляется, когда речь идет о регионах, расположенных на границах России и отдаленных регионах, которые являются объектами геополитических притязаний других стран. Один из примеров этого-продолжающиеся попытки руководства Приморского края пересмотреть российско-китайский договор о демаркации границы.

Что касается внутренней безопасности России, то взаимоотношения центра и регионов отражаются на всех ее аспектах. От них зависит функционирование экономического механизма страны, хозяйственные связи, условия движения, товаров, капитала и рабочей силы, а следовательно, экономический потенциал страны, ее экономическая безопасность. Внешнеэкономическая деятельность субъектов федерации также может противоречить интересам экономической безопасности страны. Это особенно характерно для отдаленных и приграничных регионов страны, стремящихся к установлению собственных экономических связей часто в погоне за сиюминутной выгодой и без координации с общероссийской политикой и без учета общегосударственных интересов.

Углубляющаяся дифференциация социально-политического пространства России, в частности, по линии "столица-провинция", усиливает социальную напряженность, создает потенциал социальных конфликтов и, таким образом, создает угрозу ее социальной безопасности.

Взаимоотношения центра и регионов накладывают отпечаток и на политическую безопасность. Она в значительной степени зависит от уровня политического консенсуса и политической стабильности. В российских условиях, когда в обществе нет согласия по фундаментальным основам общественной жизни, политические противоречия между реформаторским центром и консервативными регионами (например, так называемым "красным поясом") таят в себе заряд политического напряжения и возможность дестабилизации.

Военная безопасность также зависит от взаимоотношений центра и регионов , хотя и в меньшей степени, так как для военных структур характерен высокий уровень централизации. Но и здесь проявляются противоречия между центром и регионами, которые негативно отражаются на оборонной инфраструктуре, на мобилизационной системе и других аспектах военной безопасности России. Пример тому указ президента Чувашии Федорова, который в противоречие с федеральным законодательством предоставлял чувашским призывникам возможность избежать направления в Чечню в составе федеральных сил.

Но если все эти аспекты безопасности России испытывают на себе косвенное воздействие взаимоотношений центра и регионов , то на территориальную целостность, традиционно главный аспект национальной безопасности суверенного государства, противоречия между центром и регионом оказывают прямое и непосредственное отрицательное воздействие. В этой области главную опасность представляет сепаратизм, возможность разрушения территориальной целостности России и повторения ею судьбы СССР.

Одной из важнейших угроз национальной безопасности России, связанных с взаимоотношениями между центром и регионами , является проблема сепаратизма (как национального, так и регионального, т.е. развивающегося как на этнической, так и на территориальной основе). В президентском послании "О национальной безопасности" отмечается, что в политическом отношении сепаратизм "ведет к попыткам отдельных регионов получить дополнительные права, выходящие за рамки, установленные Конституцией, либо в своем крайнем проявлении к самопровозглашению в качестве независимого государства, как произошло в Чечне в 1994 году. В экономическом плане сепаратизм несет разрыв единого пространства, нарушение цельной финансово-кредитной, налоговой и таможенной системы и, в конечном счете, подрыв социально-политической стабильности в стране". (О национальной безопасности. Послание Президента РФ Федеральному Собранию // Независимая газета, 14.06.1996. С.7.)

Сепаратизм опасен для национальной безопасности России еще и тем, что он тесно связан с терроризмом. Терроризм же оказывает прямое воздействие на внутреннюю безопасность России. Причем на всех ее уровнях-безопасность личности, безопасность общества и безопасность государства. В последние годы произошли изменения мотивации терроризма в России. Если еще недавно преобладал воздушный и криминальный терроризм, то теперь он все больше приобретает националистический или национально-политический характер.

В этом отношении яркий пример представляет Чечня. Чеченский кризис, возникший на основе сепаратизма, оказал комплексное отрицательное влияние на национальную безопасность России и во внешней сфере, и во всех видах внутренней безопасности. По последствиям терактов, осуществленных чеченскими боевиками, специалисты квалифицируют терроризм как "второй, после деятельности незаконных вооруженных формирований, основной метод борьбы сепаратистских сил в Чечне" ( В.Чекалин. Терроризм в России: новый этап и новые угрозы // Власть, 1996. °6. С.59-60.) Поэтому послание Президента РФ Федеральному Собранию "О национальной безопасности" с полным основанием характеризует региональный сепаратизм и национализм как одну из важнейших угроз национальной безопасности России, ставя ее на второе место после "незавершенности создания и нестабильности структур демократических институтов власти и управления". (О национальной безопасности. Послание Президента РФ Федеральному Собранию // Независимая газета, 14.06.1996. С.7.)

Естественно, что все эти вопросы активно обсуждаются в российском обществе. В ходе дискуссии предлагаются разные рецепты и проекты решения этих проблем. Их характер зависит не только от политических позиций, но и от взглядов на природу национальной безопасности и соотношение ее составляющих.

Сторонники традиционного узкого понимания национальной безопасности, как безопасности прежде всего государственной, склонны подчинить интересы личности и общества интересам государства. Приверженцы либерал-демократического подхода к национальной безопасности трактуют ее более широко как безопасность индивидума, общества и государства, в основе которой лежит приоритет безопасности индивидума и обеспечение его прав и свобод. В свете этих подходов по-разному видятся и отношения между центром и регионами России. В первом случае, речь идет о готовности поставить регионы под жесткий контроль центра в интересах безопасности государства. Во втором-к расширению прав и свобод регионов.

Своего рода стержнем дискуссии о взаимоотношениях центра и регионов стала дилемма "федерализм-унитаризм", вопрос о том, какой из этих вариантов государственного устройства отвечает интересам России, какой лучше всего может обеспечить оптимальные отношения между центром и регионами и, следовательно, национальную безопасность России.

Политики "державно-патриотической" ориентации видят решение на традиционном пути укрепления российского централизованного государства, хотя и делают ритуальные реверансы в сторону регионов. С их точки зрения, среди факторов, поддерживающих сложное положение в политической сфере России, важное место занимают недостаточная эффективность существующих структур административного управления на местах и сохраняющиеся попытки суверенизации регионов. Поэтому важнейшей задачей им представляется "укрепление государственной власти в Российской Федерации". Они выступают за формирование "жестко централизованной системы власти в России, более жесткой, чем существующие модели западных демократий", обосновывая это "императивами геополитического положения России и экстраординарными сложностями переходного периода". (Российская Федерация: безопасность и военное строительство. М.: РАУ-Корпорация, 1995. С.30.)

По их мнению, "... для сохранения территориальной целостности России в развернувшихся дискуссиях между центром и регионами необходимо сместить акценты с предоставления последним той или иной формы суверенизации на обеспечение прав человека в различных регионах страны, на построение такого гражданского общества, в котором человек не зависел бы от произвола властных структур. Если же субъекты Федерации станут хотя бы формально суверенными государствами, то Россию может постичь судьба бывшего Советского Союза". (Российская Федерация: безопасность и военное строительство. М.: РАУ-Корпорация, 1995. С.31.)

Напротив, представители либерально-демократического направления уповают на федерализм как на панацею от всех проблем в отношениях между центром и регионами. С его помощью они надеятся противостоять сепаратизму и национализму, урегулировать отношения между центром и регионами и создать эффективный механизм их взаимодействия.

Однако идею федерализма активно используют и сторонники регионального и национального сепаратизма. "По тому, как ревностно в некоторых регионах относятся к вопросу федерализма, можно сказать, что федеративное устройство России рассматривается чуть ли не главной проблемой",-пишет профессор Башкирского университета Ф.Раянов и справедливо замечает, что требование федерализма любой ценой "обычно выдвигается в чисто политических целях отдельными группами, людьми, стремящимися к власти или находящимися у власти. Для этих людей проблема федерализма, как правило, имеет важнейшее значение как способ удовлетворения собственных интересов, связанных с конкретной политической властью. При этом истинное назначение федерализма для них остается неизвестной или мало известной стороной проблемы". ( Ф.Раянов. Федерация-не самоцель // Власть, 1996. °3. С.71-72.)

Как показывает мировой опыт, нет жесткой зависимости между формой государственного устройства страны и ее безопасностью. Национальная безопасность зависит не столько от формы государственного устройства, сколько от режима его функционирования. Национальная безопасность России может быть обеспечена и при унитарной форме, и при федерации. Важно, чтобы это было демократическое правовое и эффективное государство. Ибо это главная предпосылка сбалансированной защиты интересов личности, общества и государства.

Отношения между центром и регионами во многом зависят от характера центральных и местных элит и взаимоотношений между ними. В последнее время среди зарубежных наблюдателей проявляется тенденция к поддержке регионов в их отношениях с центром. Отчасти это связано с общим представлением о том, что более самостоятельные регионы гарантируют более свободное, открытое, демократическое общество. Отчасти это объясняется опытом общения с представителями центральной бюрократии. В результате в дилемме "центр-регионы" предпочтение отдается регионам. Региональные власти противопоставляются центральным. Центральные демонизируются, представляются воплощением коррупции, бюрократизма, неэффективности, имперского, авторитарного начала. Региональные власти, напротив, идеализируются как носители и надежда позитивных перемен в России, как воплощение стремления к свободе и открытости, близости к людям и их интересам, протеста против авторитаризма, командования, неоимпериалистических тенденций.

Но противопоставление регионов столице свойственно и россий ским оппозиционерам-государственникам. В их глазах регионы, про винция-это и есть сама Россия, сознающая и отстаивающая свои подлинные национальные интересы, а центр, Москва-это средоточие компрадорства, предательства национальных интересов, агент влияния Запада. Рассматривая отношения между центром и регионами России с точки зрения глобального наступления Запада, они противопоставляют центр регионам как деструктивный элемент, подрывающий национальную безопасность России в силу своей коррумпированности, компрадорского характера, связей с враждебным Западом. Так, например, президент Фонда национальной и международной безопасности Л.Шершнев, комментируя итоги парламентских выборов в России 1995 года, пишет: "...проблема власти-это проблема Москвы, ее отношений с регионами. Москва проголосовала не так, как остальная Россия. Тем самым в народе находит свое подтверждение, что Москва-уже не Третий Рим, а второй Вашингтон, мегаполисный агент влияния". В этой связи Л.Шершнев прогнозирует "усиление настроений по перенесению столицы в качестве одного из средств борьбы с коррумпированной, компрадорской властью" и подчеркивает, что "концепция национальной безопасности призвана ответить и на этот вопрос". (Диалог. 1996. °5-6. С.74.)

Безусловно, нередко инициатива региональных властей, их усилия компенсируют неэффективность или бездеятельность центральных властей. Они принимают на себя удар за ошибки центра. Но очевидно, что в подобных оценках велик элемент идеализации местных элит. В сущности, они продукты той же системы и той же среды и не обладают каким-либо иммунитетом против пороков, поражающих центральную власть. В то же время от центральных элит их отличает стремление вырваться из-под контроля центра, обрести большую самостоятельность. И нет никаких гарантий, что это освобождение от контроля центральных властей будет использовано на благое дело свободного, рационального и эффективного развития регионов, а не для бесконтрольного удовлетворения собственных амбиций и интересов.

Незавершенность формирования новой системы отношений центра и регионов дает ощущение (усиливающееся в свете попыток центра восстановить свои позиции и контроль над регионами) временности их возможностей и объективно толкает, с одной стороны, к сопротивлению "реваншистской" централизаторской политике Москвы, а с другой-к поведению временщиков, стремящихся пока есть возможность, удовлетворить свои интересы, даже если они противоречат общенациональным, общероссийским интересам. Такое поведение объективно ослабляет безопасность страны как единого целого. В этом смысле региональные элиты в своем стремлении к самостоятельности могут сыграть такую же разрушительную роль в отношении национальной безопасности России, какую российское руководство в свое время сыграло в отношении национальной безопасности СССР.

Таким образом, отношения между центром и регионами имеют большое значение для национальной безопасности России. В них заключен как отрицательный, так и положительный потенциал. В интересах национальной безопасности России необходима гармонизация отношений центра и регионов на основе устранения диктата центра, с одной стороны, и ограничения "регионального эгоизма", с другой, достижение того оптимального соотношения общенациональных и региональных интересов, которое, в свою очередь, служило бы основой равновесия безопасности личности, общества и государства, то есть подлинной национальной безопасности России.

Комментарий (А. Сербиненко, Кеннан, Москва): в последнее время о национальной безопасности России было опубликовано много неплохих аналитических обзоров. Можно сказать, что этот жанр переживает расцвет. В жанре аналитического обзора был выдержан и настоящий доклад, который мне очень понравился научностью высказанных соображений, их аналитической проработкой. Но, чтобы лучше понять ситуацию, все-таки следует отвлечься от используемой специальной терминологии, равно как и от штампов вроде "компрадорская", и т.п. Останется ясный факт: дело не в противоборстве центра и регионов, а в отсутствии политической воли центра.

Комментарий и вопрос (А. Сунгуров, Кеннан, Петербург): кроме двух альтернатив - усиления центра, или распада страны, существует и третья возможность, нередко реализующаяся в мировой практике. Возможен и баланс ("гармонизация"), однако его достижение требует значительно больше усилий и принятия нестандартных решений. Далее, мне очень понравилось ваше определение национальной безопасности, в котором под нацией понимается триада "человек - общество - государство". Такое понимание весьма логично. Это ваша собственная трактовка, или она известна и ранее? Разделяется ли она какими-либо известными политиками?

Ответ докладчика: ранее у нас безопасность понималась в узком смысле, только как безопасность государства. Идея о том, что безопасность должна распространяться на человека и общество, ныне принимается почти всеми политическими течениями. Однако, в дебатах по поводу национальной безопасности отчетливо видно стремление ранжировать указанные элементы. Либералы и идеалисты говорят, что прежде всего - безопасность личности. Государственники (державники) считают, что в основе должна лежать безопасность государства, ибо без нее невозможна ни безопасность личности, ни безопасность общества. Я предпочитаю равно сбалансированную позицию. Выделение одного из компонентов возможно только в кризисных ситуациях.

Вопрос (В. Старцев, Кеннан, Петербург): чем идеология государственной безопасности отличается от имперской идеологии? Во-вторых, мы не знаем, кто составлял для Б. Н. Ельцина текст (концепцию) национальной безопасности от 12 июня 1996 г. Может быть, вы хотя бы приблизительно укажете на ту часть Российского политического спектра, на тех политиков, которые близки по своим воззрениям к данной концепции?

Ответ докладчика: теория национальной безопасности, которая сейчас становится теоретическим фундаментом анализа и программирования государственной политики в России, в целом носит абстрактный характер. Она задает схему для анализа и его категориальный аппарат. Понятия самой национальной безопасности, национальных интересов, угрозы национальным интересам, сил и средств национальной безопасности, и т. д., предопределяют рассматриваемые вопросы и способы их решения. Разные политические силы, однако, могут вкладывать разный смысл в эти понятия. Тем самым, теория национальной безопасности отличается от идеологии, в том числе от имперской идеологии в первую очередь тем, что она не столь жестко задает смысл понятий. Конечно, теория национальной безопасности может быть использована при выработке имперской идеологии и политики. Что же касается официальной концепции национальной безопасности, то, насколько я знаю, ее разрабатывают люди, старающиеся уйти от имперских взглядов, приверженные демократии и правам человека. Это отражается и в офоциальных документах. Концепция национальной безопасности, и в частности вариант Президента подготовлены в аппарате помощника Президента по национальной безопасности Ю. М. Батурина. Этот проект концепции национальной безопасности в значительной мере сохранен в официальном документе. Изменен стиль, он стал более бюрократизированным, но сохранились основные идеи, которые можно определить как либерально-демократические. Но есть и конкурирующие концепции национальной безопасности.

Вопрос (С. Беркнер, Фулбрайт, Воронеж): я начну с констатации факта. Россия - удивительная страна, которая во многих местах охраняет чужие границы. Кроме того, возникает новый очаг напряженности для национальной безопасности: назревает бунт регионов против Москвы, бунт, имеющий экономическую подоплеку. Какие еще источники угрозы для национальной безопасности вы видите в настоящее время? Какие границы России потенциально наиболее опасны? Анклавность Калининградской области? Границы на Дальнем Востоке с Китаем? Ситуация определения границ с Японией? Что еще?

Ответ докладчика: я думаю, что по большей части периметра границ России ситуация непростая. Я согласен с тем перечнем, который представлен вами. В экономическом плане, в плане соотношения народонаселения, в геополитическом плане наиболее сложным является положение дел на границе с Китаем. Здесь имеется явный дисбаланс, усугубленный эгоистической и недальновидной политикой региональных властей, устанавливающих свои региональные контакты и громко декларирующих претензии без дальних просчетов и координации с центром. В целом же, сложное положение наблюдается в тех регионах, где есть большой процент населения, этнически связанных с населением сопредельных государств или близкого с этими государствами по религиозным ориентациям. Такое положение сложилось на значительной части сухопутных границ России.

Вопрос (А. Ходнев, Кеннан, Ярославль): мы знаем, что лидеры сегодняшней оппозиции по разному комментируют понятие национальной безопасности. Так, Г. А. Зюганов поднимал вопрос о национальной безопасности и о нарушении ее принципов в столь далекой от национальной безопасности области, как подготовка школьных учебников. Отсутствие тех или иных произведений и авторов в учебниках по литературе трактовались им как угроза национальной безопасности. Вы согласны с такой трактовкой? Во-вторых, о возможном бунте регионов против бюджетной и налоговой политики Москвы. Губернатор Ярославской области, возглавляющий также Союз губернаторов Центральной России, от имени многих регионов очень жестко обозначил протест регионов. Является ли по вашему мнению противодействие регионов угрозой национальной безопасности?

Ответ докладчика: обычно проблему образования связывают с такой областью национальной безопасности, как информационная безопасность. Подход оппозиции всем нам хорошо знаком: страна открыта для безконтрольного влияния других стран, и это влияние не сводится к передаче культурных ценностей. Это - бескровная война на уничтожение национальной культуры, продолжение холодной войны. Согласно оппозиции, подрываются основы национальной индентификации. Официальная позиция иная: будущее России не на пути культурной и духовной автаркии, а в интеграции в мировое сообщество, от которого мы долгое время были искусственно отъединены, в заимствовании лучшего, в предоставлении в распоряжение других народов своих ценностей. Я склоняюсь ко второму варианту, хотя каждый шаг культурного заимствования не должен выглядеть как агрессивное вытеснение. Что же касается экономических проблем в регионах, то взгляд оппозиции заключается в том, что национальное богатство транжирится, попадая либо в руки региональных элит, либо оседая в центре. И в том, и в другом случае удовлетворяются эгоистические интересы.

Комментарий (B. Ruble, Kennan^ Washington DC): для меня обсуждение проблем национальной безопасности в России всегда выглядит странным. Когда эта проблема обсуждается в США, то основное внимание уделяется не геополитическим аспектам безопасности, а экономическим. Например, сейчас у каждого штата США в Токио есть свое представительство, которое занято привлечением японского капитала. Чем больше капитала привлечено, тем больше безопасность. В России вообще нет концепции мировой экономики как единого целого. Наоборот, сильно стремление отделиться от мировой экономики. В современном мире такое поведение России является странным, не говоря уже о том, что оно более, чем что-либо иное, ущемляет национальную безопасность. Видение национальной безопасности в России является патриархальным. Неделю тому назад на конференции в Вашингтоне по данной теме выступал А. Мигранян, причем таким образом, будто в мире все как в старые времена: мол, у России есть свои геополитические интересы, и их надо уважать, а если этого уважения российских интересов не будет, то Россия найдет адекватный ответ. Однако, если такой "адекватный ответ" будет сопряжен с уменьшением национальных доходов и падением жизненного уровня, то Россия откатится назад, и сама себя накажет. А вообще, ваш доклад очень хорошо укладывается в то русло, в котором ныне принято обсуждать проблему национальной безопасности в России.

Ответ докладчика на комментарий: Россия и США находятся в разных ситуациях. наше положение таково, что экономическим аспектом ограничиться нельзя. Такое можно сделать только в благополучной стране. Но и у нас многое изменилось. Само принятие идеи об аспектах национальной безопасности, о комплексном ее характере, является для нас совершенно новым. Да и внимание к экономическому аспекту национальной безопасности у нас неизмеримо усилилось по сравнению с прежними временами. Раньше мы раздаривали ресурсы, а теперь стремимся их как можно выгоднее продать, купить лучше и дешевле, и т.д.

Вопрос (??): можем ли мы, и как, использовать опыт латиноамериканских стран?

Ответ докладчика: искушение проводить сравнение латинской Америки и России действительно имеется. Но существуют и значительные различия. Если говорить о национальной безопасности, то внимание к ней возросло в Латинской Америке в конце 50-х - начале 60-х гг. именно тогда проблемы модернизации стояли там наиболее остро. Доктрины национальной безопасности выполняли роль теоретической базы, исходя из которой формулировались планы экономического и социального развития военными элитами Центральной и Латинской Америки. Причем как выработка доктрин, так и составление планов развития делались авторитарно. Демократические силы в Латинской Америке критиковали такое авторитарное понимание национальной безопасности и предлагали заменить доктрины национальной безопасности на концепции нормального национального развития, при котором военные оставались бы в казармах. Если мы хотим уподобиться Латинской Америке, то авторитарная формулировка доктрины национальной безопасности и выработка жестких, опирающихся на эту доктрину планов является первым "подготавливающим" шагом для взятия военными власти в свои руки. Для демократических сил России урок Латинской Америки состоит в том, чтобы не отрицать доктрину национальной безопасности, а чтобы не допустить однозначной "волевой" интерпретации этой доктрины.

Вопрос (М. Плуженская, IREX, Ярославль): на сегодняшний день Интернет доступен многим. Создается сообщество, не скованное национальными интересами и границами. Снижает ли это остроту проблемы национальной безопасности?

Ответ докладчика: что касается сети Интернет, равно как и всех новых технологий, обеспечивающих глобальную взаимосвязь, то я рад этим изменениям. Чувствуешь себя находящимся не только в Ярославле, Калуге, где-нибудь еще, а включенным в мировой процесс. Появляется высокое и хорошее ощущение сопричастности к миру в целом, ощущение открытости. Я вижу в создании Интернета позитивную тенденцию и не склонен бить тревогу и предлагать запретительные меры. Острота проблемы национальной безопасности, конечно, может и возрастать с расширением потока информации, но это могут быть только временные изъяны. Они могут быть устранены с помощью простых правил, предъявляемых центрам распространения информации: объективность, честность, открытость, возможность получения альтернативной информации.

Комментарий (А. Барабашев, Кеннан, Москва): если говорить о безопасности в философских терминах, то общее понятие безопасности (для любой системы) означает способность адекватно отвечать на внутренние и внешние возмущающие воздействия, то есть сохраняться в возможно более широком спектре условий. Если большая система слишком централизована, то она не сможет адекватно отвечать, ибо ее реакция будет замедленной, пскольку управляющий импульс будет проходить через значительное количество уровней управления (исполнения решений). Кроме того, этот импульс обязательно будет искажаться, и благой замысел обратится негодной реализацией. Если, наоборот, каждый элемент системы будет отвечать по отдельности, хотя и быстро, то возникает несогласованность, и система распадется. Должен быть баланс централизации и самостоятельности. Но для России в настоящее время такого баланса достичь невозможно, так как взаимоотношение центра и регионов еще не устоялось. Поэтому, концепция национальной безопасности России сейчас создана быть не может. Все ограничится разговорами и аппаратными "телодвижениями".

Ответ докладчика: эту мысль высказывал и Ю. М. Батурин, однако позднее по требованию Президента он все-таки представил проект концепции национальной безопасности. Ждать идеального состояния нельзя. Это политический документ, который дает ориентир для выработки практических решений.