год 2010-й - более 30.000.000 обращений

По словам главы Госкомрыболовства, 80% выловленной рыбы уходит за рубеж. Одна из причин - в немыслимом количестве проверяющих и, как следствие, коррупции среди портовых чиновников. К тому же слишком много браконьеров, а эффективного способа борьбы с ними пока не изобрели. Не помогает даже космический мониторинг: теперь можно зафиксировать даже малейшее отклонение судов от курса, но использовать это как доказательство Госкомрыболовство не имеет права.

- Совсем недавно состоялось открытие рыбоперерабатывающего завода на Камчатке. А как часто в отрасли происходят события подобного рода?
- Прямо скажу - не так часто, как хотелось бы. И потому, когда это происходит, я считаю, что о таких событиях должны трубить все средства массовой информации. Ведь это очень важно - это же новые рабочие места, это человеческая жизнь в тех регионах, откуда еще совсем недавно люди уезжали. Я знаю, что многие рассуждают таким образом: что там за завод на Камчатке, всего 150 рабочих мест… Но ведь это 150 семей! Теперь эти люди смогут нормально жить и работать. Почему я так в этом уверен? Да потому что прецеденты уже есть. Например, рыбокомбинат "Островной", восстановленный на острове Шикотан, - правда, еще до моего прихода в Госкомрыболовство. Насыпали мол, холодильники поставили, поселок в две с половиной тысячи человек ожил: население работает, средняя зарплата - 12 тысяч рублей. Даже филиал дальневосточного института открыли, 70 студентов набрали. Естественно, восстановлена котельная, электростанция, причал - вся инфраструктура. И это на острове, который раньше чуть не собирались японцам отдавать. А с другой стороны острова тоже поселок, но похуже, там нет комбината, а только холодильные установки. А почему похуже? Потому что там сырьем торгуют, а на новом комбинате - готовой продукцией с большой добавленной стоимостью. Этот пример ярко показывает, чем выгоднее торговать.
Сейчас мы решили восстанавливать рыборазводный завод в Кизляре (Дагестан). Он значительно пострадал. А для Каспия разведение осетровых - актуальнейшая проблема! Мы на восстановление этого завода направляем 20 миллионов рублей, думаю, что осенью его откроем. Работу на заводе получат около 300 жителей Дагестана. А это и экономика, и бюджет. Хотя освоить 20 миллионов неподалеку от Чечни нелегко. Но другого пути восстановить на Кавказе мир и порядок, кроме как дать рабочие места, я не вижу.
Есть у нас и еще один план. В Приморье, около Тернея, есть завод - еще советского образца, из железобетонных блоков. Было бы хорошо превратить его в рыборазводный завод - там вокруг несколько чистых речек, условия идеальные. Но пока это только планы. За тот период, что я нахожусь на посту председателя Госкомрыболовства, мы построили и восстановили 7 заводов.
- Семь заводов за год - по нынешним временам это довольно много. За счет чего такое строительство?

- Это, можно сказать, вдохновение, результат ответственного отношения к делу, которым занимаешься. Несколько лет подряд в отрасли ничего не строилось. А перед нами стоит цель, глобальная задача - поднять отрасль.
Если же вы спросите, откуда деньги, то источники разные: это и собственные оборотные средства, и российские кредиты, и, например, средства, которые мы получаем от Японии за вылов рыбы в районе Южных Курил. Куда мы должны направлять эти средства? Конечно, в развитие прибрежного рыболовства, береговой рыбопереработки, в охрану и воспроизводство рыбных запасов. В созидание, одним словом.
Мы за лето восстановили павильон "Рыболовство" на ВДНХ. Если вы не видели его до этого, расскажу - он был весь разрушен, не было ни окон, ни крыши. Теперь же там - просто сказка: мы восстановили аквариумы, доску почета - нравится это кому-то или нет. У нас там есть площадь рыбацкой славы, зал переговоров, выставочные площади… Это, конечно, не завод. Но рядом, для сравнения, комплекс "Растениеводство", который разваливается. Вот и делайте выводы.

- А способна ли вообще наша береговая рыбоперерабатывающая промышленность полностью обеспечить страну отечественной продукцией, в отличие, скажем, от сельского хозяйства?

- В год мы выпускаем больше миллиона тонн консервов, почти двести тысяч тонн копченой рыбопродукции, тридцать тысяч тонн кулинарных изделий, ну и т.д., в целом - более чем на 70 млрд рублей. Я считаю, что могли бы и нужно выпускать как минимум в два раза больше. Но проблема заключается в том, что нам попросту не хватает сырья - огромное количество рыбы сегодня уходит на чужие берега по мизерным ценам. Почему? Потому что у нас в настоящее время слишком много браконьеров, а боремся мы с ними не очень эффективно: слишком много ведомств задействовано в этом процессе, а у семи нянек дитя, как известно, без глаза. В прошлом году мы создали систему космического мониторинга рыбопромысловых судов, теперь мы видим любое отклонение от курса даже самого маленького суденышка, но мы не можем использовать эти данные в качестве доказательств, нет у нас пока такого права. Мы подготовили проект постановления правительства о придании отраслевому Центру мониторинга статуса федерального, проект завизирован всеми причастными министерствами и ведомствами, кроме Минприроды.
Несмотря на неоднократные письма и напоминания Госкомрыболовства, а также поручения правительства, Артюхов пока так и не объяснил свою позицию по этому вопросу. Это еще потому непонятно, что упомянутое постановление кабинета министров, по существу, завершает создание единой системы наблюдения за природохозяйственной ситуацией во всем Мировом океане.
Но есть и другие причины. В нашей стране не созданы условия для развития рыбопереработки. С нашей налоговой системой рыбакам, конечно, выгоднее вывозить сырье, даже на демпинговых условиях, нежели вкладывать деньги в развитие собственного производства. Отечественные порты непривлекательны для отечественных и иностранных рыбаков, прежде всего из-за чрезмерного количества контролирующих инстанций и, как следствие, высокого уровня коррупции. Многочисленные поборы сильно затрудняют бизнес. Как вы думаете, сколько инстанций вынуждено пройти судно при заходе в российский порт? Больше 20! В Норвегии на все уходит 2-3 часа, у нас - 2-3 дня. Происходят массовые поборы, рыбаки никак не защищены от произвола проверяющих чиновников. Все это, как вы понимаете, мало привлекает их в наши порты.
Вот доказательство, смотрите, фотография норвежского порта Киркинес 17 января этого года. 105 российских флагов там стоит! До сих пор не существует внятной законодательной базы в области рыбного хозяйства, не принят главный для нас "Закон о рыболовстве". В общем, проблем очень много. Мы всячески пытаемся их преодолеть, но нужно понимать, что все это - дело не одного дня. Поэтому пока мы, как в известном фильме, "имеем желание, но не имеем возможности".

- В чем главные причины того, что, несмотря на общий экономический подъем в стране, подъема в рыбной отрасли не наблюдается?

- По большому счету я вам на этот вопрос уже ответил. Но могу немного добавить. В прошлом году мы выловили чуть больше 3,5 миллионов тонн рыбы и морепродуктов. Это, прямо скажем, не очень много. В основном это связано с подрывом сырьевых запасов отечественной экономической зоны и заметным сокращением промысла в зонах иностранных государств и открытой части Мирового океана. Основная причина сокращения рыбных запасов в наших водах - браконьерство, значительное превышение рыбаками выделенных квот.
С появлением аукционов проблема усугубилась. Рыбаки покупают квоты на вылов, например, краба колючего, который на самом деле стоит не так уж и дорого, по бешеной цене. Зачем, куда его по такой цене продавать? Очень просто. Этот краб водится в тех же промысловых зонах, что и жутко дорогой валютоемкий камчатский краб. При вылове краба колючего камчатский неизбежно попадает в сети. Или, например, покупается квота на вылов 50 тонн минтая, а вылавливается как минимум в 5 раз больше.

- Каково соотношение того, что уходит за рубеж, и того, что поступает на российский берег?

- За рубеж уходит 80 процентов, остается всего 20. В СССР все было как раз наоборот. Но только не нужно идиотами делать российских рыбаков, обвинять их в непатриотизме, коррумпированности. Благодарить нужно людей за то, что они остались жить на Дальнем Востоке, когда жить там по экономической логике стало уже совершенно невозможно. Это они кольцом поселков сохраняют границы России. Нужно им спасибо сказать за это.

- Как решить проблему аукционов, учитывая, что доходы от них должен получать и федеральный бюджет?

- В прошлом году на аукционы было выставлено больше миллиона тонн рыбы и морепродуктов, в бюджет поступило более 6 миллиардов рублей. Так что нельзя не признать, что аукционы помогли обеспечить поступление денег в бюджет.
Но ведь возникает принципиальнейший вопрос: что для нас важнее - наполнение бюджета или обеспечение продовольственной безопасности страны? Почему мы превращаем бюджет в священную корову? Да, это очень важно, да, это первостепенная задача. Но ведь получается, что мы забываем о многих, не менее важных вещах! Ведь если мы ставим перед рыбной отраслью задачу наполнения казны валютой, как нефть, газ, лес, - это одно. А если ставить задачу обеспечения продовольственной безопасности, - так, как она стоит в Корее, Скандинавии, в Америке, - то это совсем другое дело. Я считаю, что рыба должна являться элементом продовольственной безопасности страны. У нас же пока стоит только задача наполнения бюджета, а вопрос о питании населения даже не ставится! В результате рыбаки покупают квоты по очень высоким ценам, добавьте сюда эксплуатацию корабля, сети, снасти, амортизацию, зарплату, вход в порт… В итоге тонна минтая стоит как автомобиль!
Есть и другой аспект. Наполнение бюджета за счет аукционов обернулось для отрасли убытками в размере 3 млрд рублей. Как говорили губернаторы прибрежных регионов на заседании коллегии, которую мы проводили в конце февраля, они потеряли из-за введения аукционов до 30% налоговых поступлений и до 10% рабочих мест. И это далеко не все потери!
Бесспорно, государство должно получать плату за ресурсы, но - только после освоения квот пользователями. При этом государство в лице Госкомрыболовства должно обеспечить условия легального и полномасштабного освоения выделяемых квот. Само же распределение биоресурсов целесообразно проводить на местах через бассейновые Ассоциации рыбопромышленников - некоммерческие объединения, призванные на равноценной основе представлять интересы как государства, так и частного бизнеса, а также коллективных хозяйств и градообразующих предприятий прибрежных регионов.

- Как должна выглядеть отрасль согласно вашему плану реформирования?

- В первую очередь должна появиться большая национальная идея, доктрина продовольственной безопасности. К этому и нужно разворачивать отрасль. Я не прошу ее дотировать, хотя многие страны так и делают. В Концепции развития рыбного хозяйства Российской Федерации, разработанной совместно с Минэкономразвития и внесенной на рассмотрение правительства в прошлом году, мы определили стратегические цели и основные направления развития отрасли до 2010 года.
Концепция предусматривает поэтапное развитие. На первом этапе планируется создание благоприятных условий для нормальной работы отрасли. Нужно создать условия, когда бы российские рыбаки не боялись заходить в родной порт. Мы тонны бумаг исписали с просьбой отменить всякие глупые поборы и проверки в портах, а ведь за каждой такой просьбой - ссора с каким-нибудь министерством. Только в Калининграде получилось, хотя там президент прямо приказал это сделать, прямо! Ведь это наш анклав в Европе. Второй этап можно условно назвать "эпохой возрождения" - это время, когда должна произойти серьезная перестройка производства на всех уровнях, а отрасль окончательно перейдет к цивилизованному рынку. Предполагается создание вертикально-интегрированных холдингов по примеру сельского хозяйства, но для этого в отрасль должен пойти серьезный инвестор.
Мы считаем, что все это позволит вывести отрасль на качественно новый уровень развития. Но самое главное - мы не только сохраним рабочие места в рыбохозяйственных регионах, но и сможем создать новые, особенно на Дальнем Востоке. Напоследок могу рассказать одну вещь, к которой можно относиться как к анекдоту, но она реально отражает ситуацию в стране.
Лосось никогда не изменяет родине, а только рекам. Каждый год он идет на нерест откуда-то из глубин океана и ударяет то по Магаданской области, то по Камчатке, то где-то еще. Так вот, чтобы начать промысел лосося (еще до путины), я должен получить 103 согласования. В том числе и в Минфине. Зачем, ведь лосось еще в океане? А подпись карантинного врача, который уже требует рыбу на анализ? До чего мы дошли в таких согласованиях! А ведь все это можно смахнуть одним махом и начать работать.

vsestulya