год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Рост золотовалютных резервов и поддержание плавного движения курса рубля — так были обозначены основные акценты валютной политики Центрального банка в начале года. Не изменились ли эти приоритеты сегодня? Ведь постоянный рост золотовалютных резервов увеличивает и рублевую денежную массу. Реальна ли сегодня опасность раскручивания инфляции?

Прежде всего давайте посмотрим на результаты мер по валютному регулированию и валютному контролю, предпринятых в стране. С середины января и по настоящее время курс российского рубля по отношению к американскому доллару оставался практически неизменным, если не принимать во внимание небольшие конъюнктурные отклонения в ту или иную сторону. Значительно выросли золотовалютные резервы — с 13 до 23 млрд. долларов. Стране нужно накапливать валюту по разным причинам. У нас есть внешняя задолженность. И хотя частично она будет реструктуризироваться, но ведь отдавать долг придется все равно. Кроме того, мы должны иметь достаточные резервы, чтобы в случае необходимости суметь поддержать курс рубля. Пока наша валютная политика приносит реальные плоды, и, следовательно, нет необходимости менять приоритеты.

Что же касается опасности инфляции, то, на мой взгляд, рост цен пока не выходит за прогнозируемые рамки. Правда, за последний месяц инфляция несколько увеличилась. Но я считаю, что это связано с традиционными повышенными выплатами тем, кто уходит в отпуск. Прежде всего преподавателям высшей и средней школы, многим северянам. “Толкают” цены постоянно растущие тарифы на энергетику и транспорт, цены промышленности. Естественно, что покупка Центробанком валюты тоже в какой-то степени увеличивает рублевую массу. Но в целом мы контролируем ситуацию. К тому же положение в экономике страны выглядит достаточно оптимистично, и скорее всего по итогам года инфляция не превысит заданную цифру — 18 процентов.

— Несколько лет назад ЦБ и ГТК объединили усилия в создании новой системы валютного контроля. Оправдала ли себя эта система? Насколько вообще действенны, на Ваш взгляд, административные рычаги в борьбе с утечкой капитала?

Действительно, в 1992—1995 годах перед Центральным банком и Государственным таможенным комитетом особенно остро встал вопрос: с одной стороны, обеспечить полноту и своевременность возвращения в страну экспортной валютной выручки, а с другой — предотвратить утечку валютных ресурсов за границу, которая стала приобретать в тот период масштабный характер. Надо было срочно разработать комплекс мер, который позволил бы поставить заслоны для вывоза капитала за рубеж. Совместно с ГТК России мы создали систему таможенно-банковского контроля за экспортно-импортными операциями резидентов. Она построена на “стыковке” по срокам и объемам стоимости перемещаемых через границу товаров и осуществленных платежей. В 1999 году эта система охватывала 70 процентов российского экспорта и 65 процентов российского импорта и показала себя достаточно эффективной в работе. В итоге — невозврат валютной выручки от экспорта товаров оценивается на самом минимальном за все годы контроля уровне — 3 процента.

Как свидетельствует опыт многих государств, в том числе и ведущих, административные рычаги для предотвращения утечки капитала, особенно в кризисные моменты (вспомните недавний азиатский финансовый кризис), применялись и оказывались достаточно результативными. Ведь подчас от своевременного принятия или непринятия жестких административных шагов могут зависеть и судьба национальной валюты, и состояние всей экономики в целом. В таких случаях речь идет, если называть вещи своими именами, об экономической безопасности государства. Разумеется, наиболее действенным оказывается, как правило, комплекс мер. Но мне кажется, что на сегодняшний день в России без административного регулирования движения капитала за границу и обратно не обойтись.

— В начале года Вы заявляли о возможности введения обязательной продажи экспортерами 100 процентов своей валютной выручки. Насколько реально принятие этой жесткой меры уже в этом году?

По закону решение об этом должна принять Государственная Дума. Пока этот вопрос активно не обсуждался, хотя многие экспортеры уже забили тревогу. Кстати, такой же шум был поднят и по поводу повышения норматива обязательной продажи экспортной выручки с 50 до 75 процентов с 1999 года. А ведь время показало, что ничего страшного не произошло. Экспортеры продолжали нормально работать. Ситуация на валютном рынке стабилизировалась и остается такой в течение достаточно длительного времени. А кроме того, судьба решения о введении обязательной продажи экспортерами 100 процентов валютной выручки напрямую связана с экономической ситуацией в стране. Если дела пойдут достаточно успешно, необходимость в принятии таких мер может вообще отпасть.

— Сегодня сумма валюты, которую граждане могут вывозить не декларируя, увеличена с 500 до 1500 долларов США. Некоторые специалисты отрицательно относятся к подобному решению. Какова Ваша точка зрения на этот счет?

Не вижу здесь ничего страшного. Ведь сумма в 1500 долларов появилась не случайно и была согласована с Государственным таможенным комитетом. Как было подсчитано, примерно столько берет с собой и тратит “средний” россиянин, выезжая на отдых за границу. Многим нашим туристам, отправляющимся в зарубежные поездки, стало просто удобнее и, если угодно, комфортнее. Они избавлены от лишних формальностей. А опасения, что увеличение в три раза вывозимой без декларирования валюты активизирует незаконное предпринимательство или что таким образом происходит утечка капитала, на мой взгляд, не имеют реальной основы. Для экономической безопасности нашего государства, я думаю, это не представляет никакой угрозы.

—Недавно Вы заявили, что обменный курс рубля должен быть эффективным для экспортеров, но в то же время не должен быть запретительным для импортеров. Как можно найти баланс между этими противоречивыми требованиями? Какой, на Ваш взгляд, будет динамика обменного курса во втором полугодии?

Я считаю, что пока валютная политика Центробанка позволяет сохранять баланс. Мы не считаем необходимым искусственное обесценение рубля ради дальнейшего стимулирования экспорта. Кстати, если бы не активная позиция Центробанка, доллар стоил бы сейчас не 28, а 26—25, может быть, и 20 рублей. Но даже при таком курсе эффективность экспортных операций была бы достаточно высокой. Помимо этого, искусственное занижение курса рубля крайне негативно сказывается на социальной сфере, на уровне жизни населения, а также на перспективах обслуживания внешнего долга. Я бы назвал ситуацию на внутреннем валютном рынке в текущем году стабильной и контролируемой, поэтому и значительных колебаний обменного курса не предвидится.

— Какой, по Вашему мнению, должна быть сегодня роль государства в реструктуризации отечественной банковской системы?

Если говорить о реструктуризации банковской системы, то главная задача на сегодняшний день — обеспечить ее долгосрочную устойчивость. Без этого нельзя как переориентировать банки на обслуживание реальной экономики, так и вернуть доверие со стороны клиентов, кредиторов и вкладчиков. Банк России участвует в реструктуризации в рамках своих полномочий. Под нашим контролем кредитные организации самостоятельно разрабатывают и осуществляют планы финансового оздоровления. Мы поддерживаем ликвидность платежеспособных банков путем использования стандартных механизмов при наличии залогового обеспечения. У нежизнеспособных — отзываем лицензии. Все это дает свои результаты: возрос совокупный капитал банковской системы, увеличились совокупные активы, улучшается качество кредитного портфеля. Несмотря на то что предкризисный уровень финансового состояния банковской системы пока не достигнут, есть все основания утверждать, что в целом банковская система прошла сложную фазу кризиса, хотя до завершения реструктуризации предстоит еще многое сделать. И процесс этот следует продолжать.