год 2010-й - более 30.000.000 обращений

В сборнике публикуются материалы, подготовленные специалистами и постоянными экспертами Информационно-аналитического управления Аппарата Совета Федерации, посвященные анализу инвестиционных и внешнеэкономических аспектов финансовой политики государства. В них подробно рассматриваются факторы и меры экономической политики, направленные на подъем инвестиционной и инновационной активности в приоритетных сферах экономики.

Проблемы формирования мировой финансовой системы на основе новых информационных технологий также затрагиваются на страницах Вестника. Анализу подходов и системы конкретных мер в области развития мировой финансовой системы с привлечением новых информационных технологий посвящен один из материалов выпуска.

Интеграция в мировую торговую систему является важным элементом стратегии формирования рыночной экономики в России. В Вестник включены материалы, посвященные анализу некоторых последствий вступления России в ВТО.

В.Д.Кривов,
к.э.н.,
заместитель начальника Информационно-аналитического управления Аппарата Совета Федерации

Более десяти лет продолжается экономическая реформа в России. Однако стабильный финансовый кризис, кризис неплатежей, постоянная инфляция и спад производства продолжает развиваться и существенно влиять на все экономические показатели экономики.

Спад производства за годы реформ стал катастрофическим. При сокращении промышленной продукции за 1991- 2000 гг. на 54% снижение производства в машиностроении составило более 60%, в высокотехнологичных его отраслях - 80-90%. Многие виды продукции вообще перестали производиться.

Причин, приведших к развалу ряда отраслей материального производства, много. Это и разрыв кооперационных связей с предприятиями бывших союзных республик, и нарастающий импорт потребительских товаров, а в последнее время и импорт продукции производственного назначения, сужающий внутренний спрос, и многое другое. Ситуация усугубляется кризисом неплатежей, прекращением федерального и регионального финансирования предприятий, резким сокращением в связи с этим оборотных средств и амортизационного фонда в промышленности, уменьшением примерно в 5 раз инвестиционных ресурсов за 1991- 1999 гг.

Основными факторами, активно подталкивающими развитие кризиса экономики, являются, во-первых, по-прежнему затратный принцип организации производства, т.к. основной налог на прибыль не стимулирует снижение затрат. Предприятиям выгодно иметь просроченную задолженность, невыгодно снижать реальные затраты, невыгодно получать большие прибыли, откуда следует невозможность собственного инвестирования производства и освоения новой продукции.

Во-вторых, основной фактор рыночных отношений - свободная конкуренция товаропроизводителей подавляется силами организованной преступности. Любой существенный рывок в росте производительности, объемов, повышении эффективности гасится резким увеличением официальных налогов и неофициальных поборов.

В-третьих, экспорт основных богатств России с целью получения иностранной валюты при постоянной недооценке обменного курса рубля. По оценкам экспертов, эта недооценка составляет от двух до четырех раз. При этом жесткая зависимость внутренних цен от обменного курса рубля приводит к существенному и не всегда обоснованному росту цен на потребительском рынке, усугубляется обнищание народных масс.

В-четвертых, неограниченный импорт товаров при внутренней конвертируемости рубля ведет к хроническому дефициту денежных ресурсов. Закрытие дефицита эмиссией приводит к росту инфляции.

В-пятых, отрицательную роль играет действующая система налогообложения, стимулирующая развитие затратной экономики, то есть рост затрат.

Практически прекратился процесс расширенного воспроизводства. На это повлияли следующие обстоятельства.

1. За годы реформ произошло беспрецедентное обесценение основного капитала в материальном производстве. Низкие нормы амортизации при высокой инфляции и крайне изношенном оборудовании не позволяют не только приобретать новое оборудование и технологии, но даже осуществлять капитальный ремонт. Налицо неуклонное разрушение производственно-технического потенциала, страна лишается своего будущего. При увеличенном коэффициенте ликвидации фондов (1,6 в 1991 г., 2,1 в 1995 г., 1,4 в 1998 г. и 1,0 в 1999 г.) более чем в пять раз сократился их коэффициент обновления (с 5,3 до 1,0), что привело к общему сокращению стоимости основных фондов.

Для простого восстановления изношенных средств труда при неизменном техническом уровне в зависимости от отраслевой структуры требуется направлять на эти цели от 10 до 15% национального дохода. В экстремальной ситуации норма накопления резко повышается. Например, в СССР после Второй мировой войны при разрушенном техническом базисе до 40% национального дохода направлялось на производственное накопление. В США, Японии и в Западной Европе резко возросла норма накопления во второй половине 70-х годов (в период энергетического кризиса и смены технологического уклада). Современное положение в России напоминает вторую половину 40-х годов в Западной Европе. Износ фондов превысил 50%, многие заводы стоят, производство сокращается. Поэтому для подъема производства необходимо резко увеличить норму накопления. Но у предпринимателя нет в этом заинтересованности, а у государства нет средств.

2. Реальный процесс обращения денег, то есть превращение их в товар и обратно в деньги разорван. Производственный сектор экономики в большей мере функционирует на основе натурального обмена, где деньги являются лишь на заключительной фазе обмена после многочисленных взаимозачетов и обменов продукта на продукт. Финансовый сектор в основном занят получением прибыли от взаимных кредитов, операций с ценовыми бумагами, скупки недвижимости с ее последующей реализацией, краткосрочных ссуд, вкладов граждан, купли-продажи валюты и т.п. Все эти операции приносят высокий и быстрый доход, нейтрализующий действие инфляции, несравнимый по прибыльности с производственными инвестициями. В этом секторе экономики обмен чаще всего происходит без присутствия товара.

Реальный сектор экономики нуждается в инвестициях как никогда в нашей истории, но у предприятий нет стартового капитала и условий для возврата кредита в сроки и с уровнем процента, которые сейчас характерны для операций в финансовом секторе.

Перелив капитала из финансового сектора в материальное производство осуществляется очень слабо. Надежды на его усиление в будущем незначительны. У финансового сектора не будет потребности в инвестировании реального сектора экономики до тех пор, пока кругооборот финансового капитала приносит высокий доход.

Кроме того, резко снизилась скорость оборота капитала и товарной продукции, то есть замедлился воспроизводственный процесс из-за отрыва финансовых потоков от производственных и утяжеления схемы реализации за счет многочисленных посредников.

3. Любой процесс воспроизводства невозможен без научно—технического и производственного задела. Во многих отраслях и предприятиях он отсутствует. В ряде отраслей производства с непрерывным циклом мощности законсервированы, для их расконсервации нужны средства и время.

При этом затраты на научные исследования и разработки уменьшились в 4 раза, а их доля в ВВП снизилась почти в 3 раза.

4. Не выполняется регулирующая и стимулирующая роль фондового рынка, который занимается в основном валютными операциями и операциями с государственными ценными бумагами, то есть спекулятивными операциями, ничего не дающими реальному сектору экономики.

Наконец, до сих пор на российском рынке не сложились условия реальной конкуренции, подталкивающей научно-технический прогресс.

Цены диктуются или предприятиями-монополистами (энергоресурсы, транспортные услуги и т.д.), или криминальными структурами, захватившими ведущие позиции на рынке наиболее ходовых потребительских товаров.

В итоге реформ произошло существенное снижение уровня жизни основной массы населения, его расслоение по доходам и образу жизни, сокращение среднедушевого потребления основных продуктов питания, одежды, обуви, ухудшилась обеспеченность жителей России жильем, снизились и другие социальные индикаторы. Большая часть населения, у которого нет достаточных средств к существованию, оказалась в несравненно худшем положении, чем до реформ.

В связи с вышеизложенным рассмотрим ряд факторов, важных для российской экономики и обычно выпадающих из внимания при исследовании инвестиционных процессов.

По утверждению В.В.Геращенко по отношению к доллару США рубль недооценен примерно в два раза.

Слабый рубль может быть полезен для отечественных производителей как временный фактор. По существу это демпинг для продвижения своих товаров и имеет краткосрочный положительный эффект. (Так для захвата зарубежных и национального рынков, США в 1985 году уронили доллар на 25%). При затяжке это приводит к обескровливанию производителей, а в целом - к декапитализации экономики. Сейчас российский рубль превратился лишь в средство легального оформления законных операций. При этом безналичный рубль имеет фискальную природу. Банковское документирование позволяет фискальным и правоохранительным органам отслеживать движение средств. По существу, действительной валютой в России служит доллар. Косвенно это проявляется и в том, что долларовый номинал используется Банком России при определении регулирующих нормативов. Более того, курсы других иностранных валют определяются расчётным путем от курса доллара. В то же время, долларовый оборот находится вне контроля Банка России. Эти обстоятельства делают российскую экономику весьма уязвимой для внешнего влияния, постороннего к национальным интересам России. С учетом сказанного меры, направленные на дедолларизацию, должны последовательно ликвидировать как предпосылки широкого использования доллара в российской экономики, так и те недостатки финансовой системы, которые этому способствуют. В частности необходимо:

а) В долгосрочном плане – пересмотреть многие положения законодательства, имея в виду огромные масштабы теневого сектора экономики: провести налоговую реформу, усилив контрольные механизмы (например, учет по отгрузке) и санкции за уклонение от налогов; усилить контроль за движением валютных ценностей через границу (причем не только денег, но и высоколиквидных экспортных товаров) – например, введя практику взимания залогов или банковских гарантий; изменить акционерное законодательство, расширив и конкретизировав положения об ответственности управляющих перед собственниками; пересмотреть порядок расчетов по экспорту, имея в виду постепенный переход на оплату экспорта рублями; разработать долгосрочную программу денежно-кредитной политики и валютного регулирования, исходящую из необходимости “ползучей” ревальвации рубля.

б) В краткосрочном плане необходимо: изменить статус доллара во внутреннем финансовом обороте, рассматривать его с точки зрения регулирования не как деньги, а как товар – запретить выплату какого-либо дохода по валютным депозитам, переводы средств в валюте, предоставление и получение валютных кредитов; ввести обязательную продажу всей валютной выручки за рубли как переходную меру перед введением рублевых расчетов во внешнеэкономической сфере (необходимо отметить, что в настоящее время 75 членов МВФ используют в национальном регулировании правило обязательной продажи части валютной выручки, в том числе 42 члена МВФ установили в своих странах требование 100% продажи валютной выручки); повысить жесткость платежной дисциплины, ввести реальные имущественные санкции против неплательщиков, чтобы увеличить потребность экономики в рублях.

С другой стороны, необходимо изучить возможности, возникающие в силу функционирования российской экономики в зоне доллара. Во-первых, полезно поставить вопрос о необходимости наднационального контроля над работой совета директоров Федеральной Резервной Системы США. То есть в частности, совет директоров должен формироваться всеми государствами долларовой зоны, а его решения определяться межгосударственными соглашениями.

В первую очередь необходимо исследовать проблему недооценки труда. Заниженная (по отношению к мировым стандартам) цена труда, помимо дестимулирования работников приводит к снижению платежеспособного внутреннего спроса, следствием чего становится неконкурентным российский потребитель и декапитализируется производство, ориентированное на внутренний спрос. Другим заказчиком для российского производителя могло бы стать государство. Но доля государственных расходов в ВВП год от года сокращается, более того, этот подход объявлен одним из приоритетов в бюджетной политике. Кроме того, возрастают объемы государственных расходов на заказы иностранным производителям. В результате российский производитель вынужден либо искать зарубежного потребителя для своей продукции или услуг, либо прекращать производство. К тому же, неплатежеспособность российского потребителя устраняет интерес иностранных производителей к российскому рынку. Вполне закономерным следствием указанных обстоятельств являются процессы декапитализации российской экономики. Не учет фактора внутреннего платежеспособного спроса, или точнее, устранение этого фактора из рассмотрения при проведении экономических реформ и привели к парадоксальному, на первый взгляд результату. Реализация реформ, с одной стороны, привела к прискорбному сокращению отечественного производства, с другой - сделала выжившую часть (остатки) российской экономики значительно более эффективной с точки зрения экономики зарубежной.

Последствия такого подхода к реформам проявляются и при решении частных задач. Так, например, реструктуризация МПС или РАО ЕЭС проводятся под лозунгом повышения эффективности. Однако в качестве критерия эффективности задаются финансовые показатели, что автоматически исключает отечественных потребителей (в силу их неплатежеспособности) из числа пользователей продукции указанных естественных монополий.

Выход здесь видится в провозглашении, разработке и реализации курса на неуклонное повышение реальных доходов населения и увеличение государственных расходов для развития отечественного производства и выполнение других необходимых государственных функций. Если правительство не в состоянии обеспечить финансами решение этих задач, его деятельность не может признаваться удовлетворительной.

Налоговая политика, реализуемая в годы реформ, сделала невозможным легальное производство, легальный труд и легальное потребление. Уплата всех установленных налогов и платежей приводит к невозможности производства в силу его декапитализации. Выбор российского производителя невелик: прекратить производство, "выбить" льготы, уйти в "тень". При этом прекратить производство можно вообще, либо только в российской экономике, что и приводит к бегству капитала из страны. "Выбивание" льгот частично решает проблему, так как производство остается в России. Но при этом, бюджет не получает запланированных доходов, а процесс получения льгот стимулирует коррупцию. Уход в "тень" в экономическом и социальном смыслах спасает страну и позволяет людям выживать. Оборотной стороной при этом являются, опять же потери бюджета и незащищенность нелегального производства от поглощения криминальными элементами и структурами. Проводимая налоговая политика не обеспечивает необходимого сбора доходов и устраняет капитал из легального сектора российской экономики в "тень", в криминал и/или за границу. Это, опять же приводит к декапитализации страны. Соответственно сокращаются сфера легального труда и возможности легального потребления.

Выход здесь видится в действительном изменении принципов налоговой системы. Необходимо отказаться от подходов к налогообложению, основанных на использовании собственной отчетности, как граждан, так и предприятий. Эта система существует исторически недолго и уже доказала собственную неэффективность даже в странах с развитой и мощной системой надзорных и карательных налоговых органов.

В первую очередь рассмотрим проблему сырьевых ресурсов. В психологической войне против нашей страны активно внедряется тезис о том, что Россия является сырьевым придатком развитых стран. В экономической войне прикладываются значительные усилия для достижения и закрепления такого положения. На сегодняшний день в структуре российского экспорта действительно достаточно велика доля сырья. Однако уже и в сложившемся положении кроме минусов есть и плюсы. Задача состоит в их выявлении и эффективном использовании. Необходимо, в первую очередь исследовать, какая доля в эквивалентном объеме товаров и услуг приходится на жизненно необходимые для существования страны и людей. В частности, сложившийся положительный торговый баланс, свидетельствует о том, что эквивалент значительной части российского экспорта предлагается в виде долларовых сумм. Негатив для России видится в двух моментах. Первое - большая часть валютной выручки вообще не поступает в страну. Второе - поступившие в российскую экономику и неиспользованные для импорта доллары оседают мертвым грузом, будь то в наличной или в безналичной форме. Груз этот по существу "мертвый" для экономики России, так как капитал, полученный от экспорта российского сырья, поступил в эмиссионный доход другого государства. Это опять же декапитализирует российскую экономику. Количественная оценка соответствующих элементов внешнеэкономических параметров позволит определить объемы действительных потерь от экспорта и уточнить способы их устранения или сокращения. Кроме того, оценка "критического импорта" позволит уточнить и "критический экспорт" с обязательным учетом, и проблемы внешнего долга. В этом смысле представляется важным и осуществление перехода к цивилизованным формам расчетов по внешнеэкономическим операциям, в частности, к осуществлению экспорта за рубли.

Следующим по значению для России является экологический ресурс.

Экспорт экологических услуг возможен не только в форме рекреационного туризма, захоронения ядерных или иных отходов, при всей важности этих видов бизнеса. Принципиально важным представляется такой подход к природному (в первую очередь лесному и водному) потенциалу, который позволил бы капитализировать сохранённый в нашей стране колоссальный природный ресурс, позволяющий существовать всему человечеству.

В заключение обозначим проблему эффективного использования интеллектуальных ресурсов.

Существуют различные оценки российских интеллектуальных ресурсов. Во всяком случае, очевидно, что доходы от его использования также протекают мимо российской экономики. Будь это в форме "утечки умов" (виртуально или физически) или путем утечки ноу-хау, разработанного в стране в предшествующий период.

По нашему мнению, учет вышеназванных факторов и мер в проведении экономической политики позволит резко поднять инвестиционную и инновационную активность на перспективных направлениях экономического роста.

Подводя итог, представляется уместным вспомнить как А.С.Пушкин в произведении “Рославлев” вложил в уста известной мадам де Сталь такие слова о русских: "Народ, который сумел сто лет назад отстоять свою бороду, в наше время сумеет отстоять и свою голову…”

Сейчас, по прошествии без малого двухсот лет российскому народу пришла пора отстоять свой кошелек.

А.В. Давыдов,
начальник Отдела стратегического анализа и прогнозирования Информационно-аналитического управления Аппарата Совета Федерации

И.И.Харланов,
начальник Отдела экономического анализа Информационно-аналитического управления Аппарата Совета Федерации

В последнее время появилось большое количество прогнозов и экспертных оценок, утверждающих, что в самом скором времени наступит крах мировой финансовой системы и, прежде всего, катастрофический обвал доллара США.

Следует заметить, что авторов этих прогнозов объединяет еще и неприятие глобализации, которая, по их мнению, является причиной нищеты и неравенства.

Непосредственным же "источником зла" они считают финансовую систему США, так как в настоящее время в мировой экономике, особенно в ее американской составляющей, действительно сложилось такое положение дел, когда номинальная стоимость финансовых активов довольно сильно раздута.

Именно это расхождение между объемом финансовых обязательств и объемом "реальной физической экономики" послужило основанием для утверждений о неизбежности глобального финансового кризиса.

В этой связи надо заметить, что нет смысла выделять США и их доллар как главный объект возможного кризиса, поскольку нынешняя мировая экономика уже во многом глобальна и спровоцировать лавину "дефолтов" может любой из ее центров, оперирующий достаточно большими объемами экономических ресурсов.

Например, Китай, Россия или страны - члены ОПЕК.

Вместе с тем, главной проблемой в рассмотрении вопроса о возможности глобального финансового кризиса является обнаружение подлинной проблемы.

Для того, чтобы описать действительно возможные сценарии, нужно сначала понять, что происходит на самом деле, в чем смысл текущих событий. Только так можно определить "коридор возможностей" для будущего.

Объективный анализ фактов дает основание полагать, что в настоящее время происходит смена технологического уклада мировой экономики.

На смену индустриальной экономике приходит сетевая, основанная на прямых равноправных связях всех со всеми и технологиях, делающих распределенным производство как материальных, так и нематериальных благ.

При этом виртуальная составляющая сетевой экономики, так называемая "цифровая экономика", сложилась уже в полной мере, а сетевого материального производства, которое она предназначена обслуживать, - еще нет.

По всей видимости, именно этот разрыв и является истинной причиной периодического падения индекса NASDAQ, а совсем не "искусственность и эфемерность цифровой экономики, не удовлетворяющей реальных потребностей".

В пользу стабильности позитивного развития мировой финансовой системы говорит и то, что в резких колебаниях курса американского доллара никто из серьезных экономических игроков не заинтересован, экономика США является самой сильной в мире, а доллар - это единственная валюта, которая имеется в количестве, способном удовлетворить спрос на высоко ликвидные активы.

В то же время, национальные экономики, как уже говорилось, стали очень взаимозависимыми, и потому частные осложнения, возникающие у кого-либо из субъектов мировой экономики, мгновенно приобретают глобальный характер.

Кроме того, в период смены технологического уклада экономика естественным образом подвержена всякого рода колебаниям.

Следует подчеркнуть, что сам по себе кризис является совершенно нормальной фазой развития рыночного хозяйства. Начиная с 1825 г., когда разразился первый экономический кризис, охвативший не одну страну, а все основные финансовые центры того времени, это случалось десятки раз - и в мировых масштабах, и в пределах отдельных стран или групп стран.

Поэтому нет ничего экстраординарного в возможности нового кризиса.

Некоторая неадекватность нынешних дискуссий о потенциальном кризисе лишь в том, что ему придаются апокалиптические черты, в нем видится угроза полного краха мировой финансовой системы. С легкой руки Дж. Сороса, опубликовавшего на эту тему известную книгу, буревестники кризиса ищут и, что характерно, находят те слабые звенья, которые, обрушившись, увлекут мировое хозяйство в пропасть. Пока же произошла только существенная коррекция индексов фондового рынка и, в первую очередь, американского.

В публикациях на тему грядущего кризиса выделяются, в основном, три критических звена. Это элементы экономики, якобы искусственно раздутые далеко за пределы тех масштабов, при которых они играли полезную роль, и потому обреченные на переоценку, вследствие которой и разразится крах:

• долларовая денежная масса, будто бы не соответствующая реальным потребностям мировой экономики в долларах США - предрекается обесценение доллара в немыслимое количество раз - от 2 до 50;
• финансовые инструменты, особенно производные, сегодняшняя оценка которых многократно превышает стоимость стоящих за ними реальных активов - прогнозируется снижение капитализации рынка в 5-15 раз;
• "новая сетевая экономика", аккумулировавшая несообразно большую долю финансовых ресурсов и не дающая адекватной отдачи - для нее прогнозируются различные несчастья не в количественном, а в качественном выражении - от значительного замедления технологического развития до банкротства технологических фирм, связанного с утратой уже имеющихся дорогостоящих сетевых систем, которые некому станет поддерживать.

Осуществление на деле не только всех трех этих прогнозов сразу, но даже одного из них, безусловно, означало бы мировую катастрофу, принципиально отличную по содержанию и последствиям от обычного кризиса, но которую, тем не менее, называют тем же словом. С учетом сказанного, прежде чем рассуждать о мировом финансовом кризисе, нужно четко определить, что мы понимаем под этим термином - и в содержательном плане, и в смысле временных рамок.

Циклический кризис обычного типа в ближайшие год - два представляется делом вполне вероятным и даже полезным с точки зрения дальнейшего развития мировой экономики. За долгий период "процветания" накопились ошибочные инвестиционные решения, не дающие ожидаемой отдачи и потому вредные, отбирающие ресурсы у здоровых инвестиционных проектов. Кризис - это тот "санитар экономики", который в рыночном хозяйстве расчищает путь для развития, хотя и суровыми методами - уничтожая все нежизнеспособное.

В пользу возможности такой расчистки именно сейчас говорит и известная закономерность развития американской экономики. Речь идет о 4-летнем цикле, наличие которого в послевоенный период доказано статистически и объясняется логически. После очередных президентских выборов в США на протяжении от 1 года до 2,5 лет экономический рост в Америке замедляется или даже наступает некоторый спад, что сказывается на динамике всей мировой экономики.

Это связано с тем, что новый хозяин "Белого дома", не опасаясь скорого возмездия пострадавших избирателей, наводит порядок в государственных финансах, ликвидирует непосильные статьи расходов, ужесточает денежно-кредитную политику. Тем самым оздоровляется вся финансовая система: и государственная, и частного сектора - за счет замедления экономического роста.

Напротив, заключительная часть президентского срока, в предвидении выборов, связана с расширением государственных расходов, смягчением норм денежно-кредитного регулирования и, таким образом, с форсированием экономического роста ценой ослабления финансовой системы.

В 1996 году смены президента не произошло, поэтому кризис 1997 года для США и тесно связанной с ними Европы прошел с минимальными потерями. Зато в 2001 году новому президенту США предстоит выполнить двойную работу - за текущий и за прошлый цикл. Поэтому очередной кризис может оказаться более ощутимым, чем те, что состоялись в последние десять лет.

Однако все это не выходит за рамки нормальных циклических процессов экономического развития и за разумные временные границы прогнозирования.

Если же говорить об экономическом апокалипсисе, который наложит отпечаток на развитие мировой экономики в течение нескольких будущих десятилетий, такие прогнозы представляются чистой воды спекуляцией.

Избыток долларов, если он и имеется, не есть нечто непоправимое обычными средствами. Основная часть долларовой денежной массы сформирована за счет кредитной эмиссии банков и весьма эластична в обе стороны, чувствительна к инструментам регулирования денежного рынка.

До сих пор Федеральная Резервная Система США пользовалась этими инструментами вполне успешно, и даже грубая ошибка может быть ею быстро исправлена. Серьезная опасность для доллара может существовать лишь в случае серии грубых ошибок, но такая исчезающе малая возможность не связана с особенностями сегодняшней ситуации, а наличествует всегда.

Уместно напомнить также, что правительство США является крупнейшим в мире должником, а американские граждане в среднем имеют несравненно больше долгов, чем жители других стран. Поэтому избыток долларов может быть направлен на сокращение государственной и частной задолженности (исчисляемой триллионами) с одновременным сокращением денежной массы.

Опасность конкуренции евро сильно преувеличена. Денежная масса, выраженная в евро, не дополняет, а замещает собой денежную массу в национальных европейских валютах. При этом европейские страны гораздо более чувствительны, чем США к внешнеторговой конъюнктуре. Поэтому до сих пор они почти всегда предпочитали выгоды для внешней торговли, обеспечиваемые относительной валютной слабостью, тем внутриэкономическим преимуществам, которые дает валюта сильная. Не видно факторов, которые могли бы побудить Европу изменить такую парадигму своей валютной политики, обусловленную объективно и подкрепленную длительной традицией.

Конечно, определенная коррекция в структуре мировой валютной системы возможна. Во-первых, евро как международная валюта может занять несколько больший сегмент рынка, чем сумма национальных валют. Во-вторых, проводившаяся на протяжении нескольких лет политика "сильного доллара" привела к тому, что его курс завышен по сравнению с равновесным уровнем на 15-20 % (по оценкам международных банков). Но курсовая коррекция такого масштаба может быть проведена в рамках обычного макроэкономического регулирования. Прецедент имел место в середине 1990-х годов и не сопровождался значительными экономическими потрясениями. Поэтому такое развитие событий не имеет ничего общего с экономической катастрофой.

Что касается переоцененности фондового рынка, то он на сегодняшний день не имеет альтернатив как место для размещения капиталов. Учитывая это, а также упоминавшуюся отработанную систему денежно-кредитного регулирования, худшее, что может грозить - это значительная корректировка курсов (сравнимая с кризисом 1987 года) и/или приспособление всего хозяйства к более низким уровням рентабельности, чем те, что сложились за последние 40-50 лет (за счет менее высокой доходности акций по сравнению с их ценой).

Наконец, "новая экономика" объективно обеспечивает мировому хозяйству в целом и отдельным потребителям совершенно новое качество жизни, новые и широко востребованные услуги. Если возможности этого сектора не реализованы пока в той мере, в какой ожидалось, это может стать и становится причиной более глубокой коррекции, чем в других сегментах рынка. Однако устойчивый спрос здесь имеется, а это гарантирует от ликвидации данного сектора. Дальнейшее появление технологических новинок, товаров и услуг, непрерывность которого в обозримом будущем не ставится под сомнение, делает оценку перспектив этой сферы объективно наиболее высокой по сравнению со всеми другими. А это мощный фактор, противодействующий спаду интереса инвесторов.

Итак, мировой кризис весьма вероятен, а в конечном счете и неизбежен, но не в катастрофических масштабах и формах. Он, как и каждый кризис, несомненно, будет иметь свою специфику (поскольку кризис никогда не ограничивается механическим падением, а всегда привносит в экономическую жизнь какие-то новые качественные особенности). Из тех характерных проблем, которые разумно прогнозировать уже сейчас, можно выделить две.

Во-первых, вероятно, кризис потребует пересмотра норм регулирования финансового рынка, прежде всего в США. В основных своих чертах эти нормы сложились на основе опыта Великой депрессии.

Как следствие, они ориентированы на противодействие ажиотажному падению котировок, но не содержат адекватных механизмов, мешающих ажиотажному их взвинчиванию. На этот недостаток неоднократно указывали солидные инвесторы. Как результат, в тенденции фондовый рынок тяготеет к завышенным оценкам, которые могут сделать корректировку излишне болезненной, а, кроме того, сбивают рентабельность в экономике. Вероятно, серьезный кризис потребует решения этой, в основном технической, проблемы. Тем более что вопрос уже поставлен и дело только за поводом.

Во-вторых, чрезвычайно возросшая интернационализация мировых финансов, в том числе на основе сетевых технологий, ограничивает роль и возможности национальных систем макроэкономического регулирования. Между тем именно эти системы обеспечивали устойчивое развитие мировой экономики в послевоенный период, когда кризисы стали несравненно мягче довоенных. Относительное же ослабление регулирования увеличит стихийный элемент в развитии кризиса, что приведет к большей остроте и глубине кризисных явлений.

Можно предвидеть, что первый же кризис, в котором данные факторы сыграют решающую роль, либо станет непосредственной причиной для создания системы координации макроэкономической политики на наднациональном уровне, либо даст толчок ускоренной разработке такой системы, развитию межгосударственной координации в сфере рыночного регулирования.

В целом же "коридор возможностей" для развития мировой финансовой системы описывается, как представляется, следующими тремя сценариями.

Первый сценарий: "все против всех" - все серьезные экономические игроки проявили себя законченными эгоистами и каждый сам строит сетевую экономику.

В преддверии апофеоза экономической глобализации - установления прямых равноправных экономических связей всех со всеми каждая страна, обладающая крупным экономическим потенциалом, начинает спешно развивать сетевые технологии в производстве базовых видов продукции - энергии, товаров биологического происхождения, материалов, услуг связи.

Каждая страна пытается за счет подрыва других экономических игроков занять больше места в грядущей сетевой экономике. Для этого всеми сторонами активно проводятся встречные политико-экономические диверсии.

Например: США раскручивают управляемый кризис на Балканах, раздражают Китай Тайванем и, где только могут, подтачивают возможности России; Китай переходит в международных расчетах на евро и манипулирует купленными им долгами США; ЕС ведет торговые войны и завозит ящур в США.

При этом каждая из сторон, в меру своих возможностей, перекупает специалистов в сфере базовых сетевых технологий, поскольку место страны, как культурно-исторической общности, в сетевой экономике определяется весом творческого потенциала, связывающего себя принадлежностью к этой стране.

В результате в России всем учащимся ключевых высших учебных заведений, начиная с первого курса, предложено выехать в будущем на работу за рубеж.

Идут колебания курсов ключевых валют, биржи лихорадит, что, впрочем, никак не характеризует положение дел в реальной экономике, также как состояние индекса NASDAQ не выражает состояние "цифровой экономики".

Международные финансовые институты типа МФВ не справляются с ситуацией, что делает очевидным необходимость создания системы координации макроэкономической политики на наднациональном уровне.

В итоге главные экономические игроки - США (NAFTA), ЕС, Китай, Индия и "тигры Юго-Восточной Азии", изрядно потратившись на войну друг с другом, создают такую систему и делят между собой сегменты сетевой экономики.

Остальные страны становятся свалкой для технологий вчерашнего дня.

Второй сценарий: "ключевые игроки договорились" - США (NAFTA), ЕС, Китай, Индия и "тигры Юго-Восточной Азии" просчитали последствия борьбы друг против друга и решили получить те же конструктивные для себя результаты, что и в первом сценарии, но без затрат на бесплодные "военные действия".

Остальные страны становятся свалкой для технологий вчерашнего дня.

Третий сценарий: "договорились все" - США (NAFTA), ЕС, Китай, Индия и "тигры Юго-Восточной Азии" решили, что поскольку Сеть - это система прямых и равноправных связей всех со всеми, то создавать систему координации макроэкономической политики на наднациональном уровне нужно сообща, учитывая интересы всех без исключения экономических игроков.

Коррекция курсов мировых валют проходит плавно, с пониманием того, что ущерб для любого участника Сети - это потери для всех остальных, так как успех в сетевой экономике достигается, прежде всего, за счет внимания ко всей инфраструктуре, то есть за счет обогащения всей Сети в целом.

Следует подчеркнуть, что рецепт успешного поведения во всех трех сценариях возможного развития событий один - это сосредоточение всех усилий на овладении сетевыми технологиями в производстве базовых видов продукции.

Дело в том, что одним из главных качеств сетевой экономики является распределенный характер производства, его ориентированность на обособленного потребителя, выражающаяся в способности размещаться непосредственно в точке потребления, и независимость от управленческих организационных конструкций.

Поэтому проблемы в каком-либо из сегментов Сети не становятся проблемой всей Сети в целом. Сетевая экономика, за счет огромного числа прямых и равноправных связей, способна легко "капсулировать" пораженные участки, выключая их из системы отношений, и, что важно, создавать взамен нормально функционирующие копии устраненных сегментов.

Более того, в случае необходимости сетевая экономика может быть легко трансформирована в любую другую структуру - от набора автономных рыночных экономик до административно-командной системы.

Развитие же сетевых технологий требует таких объемов венчурного капитала, что они легко покрывают имеющийся избыток финансовых активов.

М.М., Коробейников,
к.э.н.,
начальник управления,
Российский банк развития (г.Москва).

Процесс вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО), который неспешно протекает с 1994 года с переменным успехом, в последние несколько месяцев значительно активизировался: состоялась целая серия официальных и неофициальных консультаций российских представителей с членами организации, и как результат – достигнут определенный прогресс, выдвинуты конструктивные предложения. В частности, около 30% импортных тарифов близки к согласованию с большинством стран-участниц ВТО, по 40% наметились “общие подходы”. Серьезные разногласия остаются по 30% тарифов – машины и оборудование, фармацевтика, сельскохозяйственные товары, мебель и пиво.

Впервые с 1994 года Россия выдвинула свои предложения по сельскохозяйственному сектору: установить максимальный уровень экспортных субсидий в 700 млн. долларов в год и адресной поддержки сельхозпроизводителей в 16,2 млрд. долларов в год (при нынешнем уровне в 1-2 млрд. долларов). Однако, данный лимит в течение 6 лет после вступления в ВТО должен быть сокращен, но всего на 20%.

Уровень связывания тарифов по сельхозпродукции – 24-27% (при нынешних 12-14%).

Однако, даже этот предусмотренный уровень адресной поддержки АПК России в 4 раза ниже уровня аналогичной поддержки аграрного сектора стран ЕС, а уровень таможенной защиты внутренних рынков стран ЕС в 10-15 раз выше уровня аналогичных таможенных барьеров, предусмотренных в России.

Сельское хозяйство – это социально значимая отрасль, которая определяет продовольственную безопасность страны. Его государство защищает везде. Тем более что климатические условия России объективно менее благоприятны, чем в США, Аргентине и Новой Зеландии, что объективно ведет к удорожанию продукции сельского хозяйства.

На наш взгляд, присоединение к ВТО – не самоцель. Главный вопрос, который необходимо решить – интегрироваться так в мировое экономическое сообщество, чтобы обеспечить улучшение условий внешнеэкономической деятельности российских субъектов и экономического роста в стране. В противном случае, вступление в ВТО не имеет смысла.

В научной литературе последствия вступления России в ВТО трактуются не однозначно. Ряд авторов достаточно оптимистично смотрит на вступление России в ВТО. Например, И. Ушачев выделяет целый ряд факторов, которые, по его мнению, положительно скажутся на развитии российского сельского хозяйства от вступления в ВТО. В частности он считает, что следствием присоединения явится эффективное включение емкого российского рынка в международную торговую систему. В рамках обязательств, которые Россия возьмет на себя по итогам переговоров, наши партнеры получат стабильный и предсказуемый доступ на российский рынок товаров, услуг и капитала.

По мнению В. Демьяненко и Д. Рылько присоединение России к ВТО, в частности к Соглашению по сельскому хозяйству, должно оказать в целом благоприятное воздействие не только на внешнюю торговлю продовольствием, но и на развитие продовольственной системы страны.

Г. Шмелев и др. наоборот считают, что при полном выполнении обязательств по вступлению в ВТО Россия по существу лишается прав регулирования внешней торговли и принятия мер по защите отечественного сельского хозяйства и если это будет реализовано, то в целом влияние на отечественное сельское хозяйство будет негативным.

В. Назаренко обращает внимание на то, что механическое распространение на Россию правил Уругвайского раунда по присоединению к ВТО, разработанных под влиянием стран-экспортеров и принятых без участия российской стороны, может иметь негативные последствия, закрепляя неблагоприятный внешнеторговый режим, и содержать требования по ликвидации производственного субсидирования российского сельского хозяйства.

Мы же считаем, что в плане общей глобализации и интеграции России в мировое хозяйство требуется особая осторожность, чтобы умело и по возможности эффективно отстаивать национальные интересы.

Всемирная торговая организация, являющаяся преемницей действовавшего с 1947 года Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ), начала свою деятельность с 1 января 1995 года.

В соответствии с Соглашением об учреждении ВТО странами-учредителями организации стали участники ГАТТ, которые представили списки обязательств по товарам и услугам и ратифицировали пакет соглашений ВТО до 1997 года. В настоящее время полноправными участниками ВТО являются более 130 стран, а более тридцати государств имеют статус наблюдателя в ВТО. Подавляющее большинство из них (включая Россию) находятся на различных стадиях процесса присоединения к ВТО. Кроме того, около пятидесяти международных организаций имеют статус наблюдателя в ВТО, в т.ч. МВФ, Мировой Банк, ОЭСР, различные подразделения ООН, региональные группировки, товарные организации и т.д.

Следует подчеркнуть, что процесс присоединения к ВТО носит односторонний характер в том смысле, что все запросы и требования (включая тарифные уступки) выдвигаются членами ВТО в отношении присоединяющейся страны; последняя же не правомочна вести переговоры по получению дополнительных уступок, кроме тех, которые уже зафиксированы в документах ВТО. Мы считаем, что подобное положение может иметь весьма болезненные внутренние последствия, и требует наличие консенсуса внутри страны в отношении всех решений по присоединению к ВТО.

Анализ документов по вступлению в ВТО показывает, что реализация соглашений ВТО в наибольшей степени отвечает интересам промышленно развитых государств. Так, по расчетам Департамента торговли США, в случае полного выполнения всех договоренностей Уругвайского раунда ВВП этой страны может увеличиться на 100-200 млрд. долл. в год. Кроме того, только вследствие внедрения решений соглашения в течение десятилетия (1995-2005 гг.) ожидается рост мировой экономики на 5 триллионов долларов, что будет означать значительный спрос на товары и услуги на мировом рынке. США планируют удовлетворить значительную часть этих потребностей. Например, по прогнозам Министерства сельского хозяйства США, рост экспорта пшеницы из страны до 2005 г. должен вырасти на 5-7 млн. тонн.

По оценкам экспертов, решения раунда должны привести к дополнительному росту цен мирового аграрного рынка. В частности, в соответствии с их расчетами, в 2000 г. цены на основные экспортные виды американской продукции должны вырасти от 2,5% (кукуруза) до 4% (растительные масла). В результате, даже если предположить, что объем вывоза кукурузы, пшеницы и соевых бобов (основных позиций экспорта, составивших около трети его в 1990-95 г.) сохранится на уровне первой половины 90-х гг., то дополнительный доход АПК, вследствие упомянутого роста цен, ежегодно составит 350-400 млн. долл.

В ходе Уругвайского раунда была достигнута договоренность об отказе от применения нетарифных мер в отношении так называемой "серой зоны" (текстиль, сельхозпродукты, сталь, авиатехника); однако за исключением торговли сельхозпродуктами, не предусматривается снижение нетарифных барьеров (в пересчете на тарифные позиции).

Мы считаем, что любые шаги по либерализации таможенного тарифа дают определенные выгоды иностранным поставщиками и, следовательно, могут быть предметом "торга" в отношении встречных уступок. В этой связи, очевидно, следует избегать односторонних обязательств или обещаний типа тех, например, которые были даны Министерством внешних экономических связей Российской Федерации в начале 1995 г. в виде обнародования индикативного графика поэтапного снижения импортных пошлин на период 1996 -2000 гг. по укрупненным товарным группам.

Достигнутые в ходе Уругвайского раунда договоренности по торговле сельскохозяйственными товарами изложены по трем направлениям:

• доступ к рынкам;
• поддержка внутренних товаропроизводителей;

3) экспортные субсидии.

Присоединяющаяся к ВТО страна должна представить перечень, своих обязательств в этой области, которые должны быть одобрены другими членами этой организации в ходе двусторонних консультаций. Анализ текста Соглашения по сельскому хозяйству показывает, что он довольно сложен, некоторые его положения принципиально отличаются от общих положений ГАТТ/ВТО и нуждаются в тщательном изучении.

В отношении доступа к рынкам наиболее важным является положение о переводе всех мер, ограничивающих импорт сельскохозяйственных товаров, в тарифный эквивалент (по специально разработанной методологии) и снижение такого тарифа в среднем на 36 % в течение 6 лет для развитых государств и на 24 % в течение 10 лет - для развивающихся стран.

Следует подчеркнуть, что по расчетам ЮНКТАД, в ряде важных сельскохозяйственных секторах процесс "тарификации" привел к установлению тарифных ставок, которые и впредь могут носить запретительный характер, что и нетарифные барьеры, которые они заменили. Так, в основных развитых странах уровень таких ставок составил порядка 200-500 % таможенной стоимости товара.

В отношении сельскохозяйственной продукции предусматривается также специальная защитная оговорка, которая базируется на объеме импорта в год или на ценах на импортную продукцию.

По нашему мнению, следует очень внимательно отнестись к тому, что Соглашением по сельскому хозяйству предусматривается снижение прямой государственной поддержки данной отрасли экономики. Для расчета этого процесса используется сложная методология перевода всех форм поддержки в так называемый агрегированный показатель поддержки, после чего осуществляется его сокращение на 20 % в течение 1995-2000 гг. Так, США приняли на себя обязательство сократить поддержку внутреннего рынка сельскохозяйственной продукции с 23 до 19 млрд. дол., Европейский Союз - с 73 до 61 млрд. экю, Япония - с 4900 до 3900 млрд. иен. Из этих данных видно, что и после снижения уровень внутренней поддержки сельского хозяйства в этих странах по-прежнему остается довольно высоким.

По американским данным, общий объем сельхозсубсидий экспортерам в странах ЕС достигает 7 млрд. долларов в год, тогда как в самих США на эти цели уходит лишь 200 млн. долларов, что составляет только 2 процента общемирового объема субсидирования сельхозэкспорта. Американцы утверждают, что, не желая отказываться от поддержки экспорта своих продуктов, европейцы не хотят идти в ногу со временем. В результате 85 процентов экспортных субсидий во всем мире приходятся на Европу. Как считают в США, это искажает ситуацию на мировом рынке и приводит к перепроизводству продуктов питания.

В свою очередь европейцы доказывают, что американцы в не меньшей степени субсидируют свою продукцию - они проводят свои субсидии по другим статьям. Они также утверждают, что в Европе и Японии, сельское хозяйство нельзя рассматривать как обычное товарное производство, поскольку речь идет о более тонкой сфере, связанной с образом жизни и даже с “культурным многообразием”.

Страны ЕС и вместе с ними швейцарцы хотят, чтобы переговоры по noaneaeyi, торговым барьерам, пошлинам и тарифам в сельском хозяйстве учитывали такие факторы, как экология, защита сельских общин и традиционного фермерского уклада, безопасность продуктов питания и даже условия содержания скота и птицы.

Вместе с тем, согласно Соглашению по сельскому хозяйству прямые экспортные субсидии должны быть сокращены за 6 лет на 36 % в расчете на бюджетные ассигнования от уровня базисного периода 1986-1990 гг. и на 21% - в расчете на количество субсидируемого экспорта сельхозтоваров. Как показывает анализ Соглашения по сельскому хозяйству, и после его реализации остается основа для сохранения довольно высокого уровня аграрного протекционизма. Это обстоятельство необходимо иметь в виду при переговорах России о членстве в ВТО. Мы считаем, что без эффективного государственного регулирования и защиты внутреннего рынка отечественное сельское хозяйство не выйдет из нынешнего бедственного положения, представляющего основную угрозу продовольственной безопасности страны. В последние годы бюджетные ассигнования покрывали лишь 6-10% издержек АПК против 30-50% в развитых государствах.

Мы считаем, что к числу важнейших положений ГАТТ/ВТО относятся правила в отношении защиты внутреннего рынка страны-участницы. Согласно ст. XIX ГАТТ и Соглашению о защитных мерах, членам ВТО разрешается в чрезвычайных случаях применять защитные меры в форме ограничения импорта отдельных товаров, если размеры ввоза причиняют или угрожают причинить "серьезный ущерб" национальным товаропроизводителям. Под "серьезным ущербом" понимается "существенное общее ухудшение положения в определенной отрасли национального производства".

Однако такие меры могут применяться:

• на основе установленной процедуры;
• носить временный характер;
• распространяться, как правило, на все страны-поставщики конкурирующего товара.

Процедура по введению таких мер должна быть полностью гласной и заключается в:

1. информации всех заинтересованных стран о намерении ввести защитные меры;
2. представлении объективных доказательств необходимости введения таких мер;
3. проведении публичного расследования обстоятельств этого дела, позволяющего заинтересованным сторонам изложить свои позиции.

Для России подобная проблема является новой; требуется время для разработки соответствующей методологии по определению ущерба на основе объективных показателей. К ним относятся темпы роста объема импорта соответствующего товара, его доля на внутреннем рынке, изменения в уровне национального производства, загрузка производственных мощностей, динамика занятости, доходы и потери и т. п. При этом подчеркивается, что, когда вводятся количественные ограничения импорта, то они не должны снижать его объем ниже среднего годового уровня за последние три представительных года, если не будет доказано, что необходимы более жесткие ограничения.

В связи с крайне сложным характером процедуры по установлению ущерба от импорта (и опасности ответных мер со стороны экспортера в случае непринятия представленных доказательств) в качестве альтернативного инструмента защиты могут применяться антидемпинговые пошлины. Они также никогда не использовались в российской торговой практике.

Следует отметить, что до сих пор ряд западных государств применяет в отношении некоторых российских экспортных товаров антидемпинговые пошлины на основании положений внутреннего законодательства, которое по-прежнему рассматривает Россию как страну с плановой экономикой и нерыночными ценами. Мы считаем, что в ходе двусторонних переговоров Россия должна настаивать на отмене таких положений.

Хотя переговоры о присоединении России к ВТО ведутся с 1994 г., до сих пор нет детальных расчетов, во что обойдется в целом нашей стране эта акция. Вместе с тем имеются отдельные расчеты, которые показывают влияние вступления в ВТО на отечественное сельское хозяйство. В частности при помощи статистической модели частичного равновесия внешней торговли для агросектора России были проведены расчеты последствий 36-ти процентного сокращения импортных пошлин на основные виды сельскохозяйственной продукции (в рамках требований ВТО к аграрному сектору России) на объем импорта, экспорта, спроса и другие показатели. Согласно расчетам сокращение тарифов на все виды сельскохозяйственной продукции приведёт к увеличению объемов импорта продуктов питания из стран дальнего зарубежья в интервале от 2,7 (пшеница) до 15 (сахар) процентов. В среднем импорт из стран дальнего зарубежья увеличивается на 6,7%. Одновременно с этим наблюдается уменьшение импорта из стран СНГ в интервале от 0,4 (картофель) до 4,5 (мясо птицы) процентов.

В то же время будет происходить незначительное падение предложения отечественной продукции на внутреннем рынке. Наибольший спад будет наблюдаться в птицеводстве (предложение птицы сократится на 1,34%). Практически без изменений останется предложение пшеницы, картофеля, баранины и сахара (прежний объем производства сахара, вероятно, сохраняется за счёт увеличения импорта сахара-сырца на фоне падения переработки сахарной свеклы). Спад в поставках отечественных товаров на внутренний рынок в некоторой мере будет компенсирован увеличением экспорта в интервале от 0,6 (пшеница) до 2,3% - мяса птицы (незначительное падение экспорта на 0,2% наблюдается лишь по картофелю). В наибольшей степени (в процентном отношении) рост экспорта произойдет в страны дальнего зарубежья - от 0,5% (молокопродукты) до 3,5% (мясо птицы). При этом потребители будут двояко реагировать на падение цен:

• во-первых, увеличивается спрос на импортные продукты, которые стали в результате снижения тарифов более дешевыми (эффект "вымывания");
• во-вторых, происходит замещение продуктов отечественного производства импортными (эффект "замещения").

Проведенные расчеты для оценки интегрального эффекта влияния тарифной политики на показатель "благосостояния" экономических агентов (излишек производителей, излишек потребителей, доходы государства от тарифного обложения импорта) при различном уровне защиты агропродовольственного рынка показывают, что при снижении уровня тарифной защиты в выигрыше остаются только потребители. Доходы государства и отечественных производителей снижаются, а следовательно ухудшается их финансовое состояние. Примечательно, что потери бюджета от снижения импортных пошлин в среднем в полтора раза больше потерь сельскохозяйственных товаропроизводителей. Для экономики России это означает, что снижение импортных пошлин нежелательно, прежде всего, исходя из фискальных, а не из протекционистских соображений.

Интересным моментом, с точки зрения анализа требований ВТО, является оценка последствий снижения действующих импортных пошлин на 36%. Доходы бюджета в результате осуществления данной меры экономической политики уменьшатся на 1,5 млрд. руб., отечественные производители потеряют 1 млрд. руб.

Учитывая вышеизложенное по вступлению России в ВТО, мы считаем, что необходимо принятие целенаправленной внешнеторговой концепции, которая учитывала бы следующие рекомендации:

1. Правительство должно располагать необходимой законодательной базой, приведенной в соответствие с нормами и правилами ВТО, и эффективным государственным механизмом регулирования внешнеэкономической деятельности (ВЭД). Объективно требуется как усиление регулирующих и контролирующих функций государства в области ВЭД, так и восстановление управляемости российским народным хозяйством в форме, адекватной рыночным отношениям.

2. Необходимо расширение штата и активизации работы Правительственной комиссии по защитным мерам. Учреждение эффективной информационной базы и института экспертных оценок для доказательств ущерба или угрозы ущерба и т. д..

3. Внешнеэкономическая открытость должна представлять собой постепенный процесс, который имеет свои этапы, цели и структурные особенности, а также должен развиваться в тесной увязке с общим ходом преобразований российской экономики. Зарубежный опыт показывает, что протекционистские, защитные меры эффективнее применять как часть структурной инвестиционной политики, которая должна быть частью долгосрочной стратегии экономического развития, включая целенаправленное формирование новых "сравнительных преимуществ" страны в мировом хозяйстве.

4. Необходимо иметь стратегию развития на основе баланса экономических интересов России как государства (обеспечивающих ее экономическую безопасность и целостность) и интересов отдельных групп предпринимателей, производителей, коммерсантов и потребителей всех форм собственности.

5. Необходимо провести тщательные исследования о характере и степени защиты отдельных, жизненно важных секторов отечественной экономики в настоящее время, в ближайшей и отдаленной перспективе с точки зрения стратегии экономического развития, установить пределы возможных тарифных уступок и т. п., при этом необходимо оценить:

• влияние тарифной политики на объемы (производства, потребления, экспорта и импорта), уровень цен (производителя, розничных, экспорта и импорта), а также поступлений в бюджет от внешней торговли;
• влияние налога с продаж на объемы (производства, потребления, экспорта и импорта), уровень цен (производителя, розничные, экспорта и импорта), а также поступлений в бюджет;
• влияние величины расходов на питание на объемы производства, потребления, экспорта и импорта, а также уровень цен;
• влияние тарифной и налоговой политики на уровень производства, потребления, экспорт и импорт, а также на цены (производителя, розничные, экспорта и импорта) и поступления в бюджет.

6. Необходимо избежать фиксации в международных договорах нынешней крайне неблагоприятной ситуации, не придавать ей институционального характера, который потом будет трудно изменить.

7. Необходимо выдвинуть условия о гарантиях нормального развития отечественного сельского хозяйства, особенно имея в виду неблагоприятные условия производства и кризисное состояние отрасли. К числу этих условий должны относиться отказ от обязательств по замораживанию нынешних низких таможенных пошлин, свобода в установлении компенсационных сборов и акцизов. Должен быть обеспечен весь арсенал применения ценовых и финансовых рычагов.

8. Нужно обеспечить свободу по субсидированию производства с учетом особенностей нынешнего состояния сельскохозяйственного производства, т.к. автоматизм действия Уругвайского раунда, не скорректированного на российскую действительность, может иметь только отрицательный результат.

9. Необходим не только учет специфики России, но и длительный переходный период, который бы позволил провести необходимые меры по приведению в соответствие российского законодательства и хозяйственной практики с положениями ВТО.

Таким образом, мы считаем, что Россия может вступить в ВТО только на тех условиях, которые устраивают с точки зрения экономической безопасности, не препятствуют проведению тех структурных преобразований, которые обеспечат ей достойное место в мировом сообществе. К сожалению, такие условия пока еще не разработаны. В противном случае поспешное вступление в ВТО может привести к краху жизненно важных предприятий и отраслей, росту безработицы и обострению социальных отношений, что по своим последствиям перекроет все выгоды от членства в этой организации.

М.В. Ершов,
д.э.н.,
старший вице-президент РОСБАНКА

Сотрудничество России с международными организациями является важным элементом внешнеэкономической стратегии страны, направленной на более тесную вовлеченность страны в мировую экономику, международные интеграционные механизмы. Очевидна и необходимость повышения эффективности нашего участия в мирохозяйственных связях, что способствовало бы нахождению сбалансированных решений внутриэкономических вопросов.

Актуальным в этой связи является выработка эффективных подходов к переговорам с Всемирной Торговой Организацией (ВТО). В ходе переговоров следовало бы принимать во внимание специфику отдельных отраслей, чтобы обеспечить максимальный учет интересов российской стороны.

Одним из ключевых секторов, вызывающих большой интерес иностранных участников на переговорах, является сектор банковских и других финансовых услуг.

Применительно к данному аспекту переговоров следует учитывать ряд обстоятельств:

1. По-прежнему отмечается низкий уровень капитализации российской банковской системы (который в настоящее время не достиг даже докризисных объемов).

Суммарные активы всей банковской системы России в настоящее время составляют около 80 млрд. долл., что примерно в 10 раз меньше активов любого крупного западного банка (Дойчебанк, Митсубиси и др.).

При этом доля активов банковской системы в ВВП для России находится на уровне около 30% , тогда как в большинстве ведущих стран (Германия, Япония, Великобритания, Швейцария и др.) указанное соотношение активы/ВВП составляет 200-300%. В США этот показатель для кредитных институтов находится на уровне 350%.

Таблица 1

	Россия	США*	Германия	Япония
Активы/ВВП	40	340	270	270

* Кредитные институты

Источник: Вестники Банка России за соответствующие периоды; A. Berger, R. DeYoung (Federal Reserve Board) "Globalization of Financial Institutions: Evidence from Cross-Border Banking Performance"

2. В таких условиях к весьма неоднозначным экономическим и политическим последствиям может привести ситуация, при которой главным источником капитализации российской банковской системы будут иностранные инвестиции в банковский капитал.

В этой связи следует указать на то, что иностранные инвестиции безусловно важны с точки зрения притока новых банковских технологий, поддержания конкуренции между банками и т.д. Это особенно оправданно, когда уже сложилась национальная банковская система, опирающаяся на собственную ресурсную базу.

Когда же уровень монетизации экономики низок, а внутренние каналы расширения ликвидности практически не используются, то опора на внешние ресурсы в таких условиях поставит иностранные банки в заведомо более благоприятное положение при невозможности со стороны российских банков составить им адекватную конкуренцию (при отсутствии внутренних ресурсов). По сути, не будет соблюдаться принцип "равных конкурентных возможностей", который поддерживается многими международными организациями.

Беспрепятственный доступ иностранных банков на российский рынок в существующих условиях приведет со временем к тому, что в российской банковской системе доминирующие позиции займут иностранные банки.

Отметим, что в странах Восточной Европы, где национальные банки также имели низкую капитализацию, в результате расширения доступа иностранных банков около 70-80% банковского капитала принадлежит в настоящее время иностранным участникам.

3. Именно иностранные банки начинают контролировать в этих странах наиболее эффективные сферы деятельности и в целом определять приоритеты экономического развития страны.

При этом, как отмечается в материалах Центрального Банка РФ, "иностранные банки, занимающиеся кредитованием национальных субъектов, имеют специфические, чаще всего не совпадающие с национальными интересами, стратегические приоритеты" (см. "Место и роль банковской системы в реструктуризации национальной экономики" НИИ ЦБ РФ. Москва. 2000. с. 40-41).

Более того, решения об условиях предоставления кредитов могут приниматься с учетом интересов акционеров или клиентов материнского банка, что зачастую может означать отказ в финансировании конкурентных производств "принимающей стороны" (отдельные примеры имеют место в указанных странах).

4. Следует подчеркнуть, что те преимущества и уступки, которые, как ожидается, получат отдельные отрасли после вступления России в ВТО, могут быть полностью нейтрализованы, если решения по условиям финансирования тех же отраслей будут приниматься иностранными банками с учетом позиции "конкурирующей стороны".

5. В этой связи представляется целесообразным уделить максимальное внимание определению принципов доступа иностранных участников в российскую банковскую систему, как ключевую с точки зрения возможностей влияния на экономику в целом, а также, имея в виду низкий уровень капитализации банковской системы, и продолжающиеся процессы ее реструктуризации.

О реальной открытой конкуренции с иностранными банками можно будет говорить, когда на адекватном уровне будут решены вопросы капитализации и реструктуризации российских банков.

К.П. Клименко,
главный редактор журнала "Финансы России"

Многие известные политики с высоких трибун неустанно обращаются с призывом поддержать национальную экономику, укрепить российский рубль, активизировать деятельность отечественных производителей. Доподлинно известно, что родную промышленность без серьезной финансовой поддержки в виде кредитов и инвестиций не поднять. Надеяться на заморского "дядю Сэма", который вдохнет жизнь в омертвевшие производственные цеха заводов и фабрик, сегодня особо не приходится. В лучшем случае "эти дяди" оплатят работу своих экспертов-консультантов, которые обучат наших "новорусских" как "прихватизировать" остатки функционирующей российской промышленности: энергосистемы, железные дороги, газотрубопроводы.

Так, в соответствии с принятой Государственной думой в первом чтении двадцать пятой главы Налогового кодекса, планируется взимать налог на прибыль по методу начисления, что предполагает отнесение к налогооблагаемой базе начисленных, но не выплаченных процентов по выданным кредитам. Сейчас банки учитывают их на счет будущих доходов. Если же двадцать пятая глава будет принята в том виде, в котором она рассматривается нижней палатой парламента, то проценты по ссудам станут облагаться налогом сразу после их выдачи независимо от реальных сроков поступления денег.

Таким образом, банки просто заставляют отказаться от кредитования реального сектора, поскольку большая часть инвестиционных проектов рассчитана на длительный срок и, соответственно, для их осуществления требуются долгосрочные кредиты. А это, как правило, предусматривает период отсрочки уплаты процентов (зачастую с отнесением их уплаты на конечные периоды действия кредитного договора). Поэтому, выдавая такие кредиты, банки будут вынуждены нести убытки, иногда в течение нескольких лет. А ведь есть уже подписанные контракты, условия которых пересмотреть невозможно и которые при переходе на взимание налога на прибыль по методу начисления обернутся огромными убытками. В частности, у ряда крупных российских банков уже имеются выданные кредиты (на огромные суммы), срок погашения которых наступит лишь через пять-десять лет, а первые выплаты по ним начнутся в 2002 году. Какой-то абсурд получается. Если банк занимается краткосрочными спекулятивными операциями, кредитованием быстрооборачиваемых торговых сделок - то он выигрывает. А вот если банк выдает долгосрочные кредиты промышленности, строительству, энергетике - его фактически наказывают.

Было бы логично, если бы обложение процентов начиналось тогда, когда они будут реально получены. Та же самая ситуация со штрафами, пенями и иными санкциями. Ведь они теперь тоже включаются в налогооблагаемую базу еще до момента их фактического зачисления. А ведь это противоречит постановлению Конституционного суда от 28.10.99 г. № 14-П. Почему бы не ввести норму, согласно которой датой получения дополнительного дохода подобного рода будет считаться дата реального поступления денег?

Банки неоднократно выступали с просьбой решить проблему налогообложения положительных курсовых разниц, возникающих в результате переоценки задолженности по инвестиционным кредитам, выданным банками на длительные сроки. Однако понимания не встретили. Сейчас эти разницы относятся на финансовые результаты банка не реже раза в квартал независимо от срока начала погашения кредита и уплаты процентов. Возникают ситуации, когда банки должны платить налог задолго до фактического поступления средств в его погашение, что в условиях постоянно меняющегося курса национальной валюты является крайне тяжелым бременем для банка. Нужно установить особый порядок исчисления налогооблагаемой базы, предусматривающий отнесение на финансовые результаты банка курсовых разниц в момент их погашения, пропорционально поступающим суммам.

Поправки в указанную двадцать пятую главу Налогового кодекса вводят налоговые льготы на финансирование капитальных вложений. Это очень хорошее начинание. Но опять-таки банков оно никак не коснулось. А ведь банкам надо создавать филиальную сеть, повышать свою технологическую базу, строить новые офисы и устанавливать банкоматы! Разве это не капитальные вложения? Было бы целесообразным в этом отношении приравнять банки к отраслям материального производства: ведь реальный сектор без благополучия финансового существовать не может, технологическую цепочку не разорвешь.

Недавно на "круглом столе" в Межбанковском деловом клубе "Банкир" собрались ведущие банкиры России. Они с горечью отмечали, что банки охотно бы пошли работать в реальный сектор экономики, но сейчас получается так, что проводимая налоговая политика активно их выталкивает с этого сегмента рынка. А ведь подобные методы могут обернуться полной стагнацией инвестиционного процесса в России. Давно пора перестать обвинять банковскую систему во всех смертных грехах и требовать от нее того, что она сейчас по вполне объективным причинам сделать не может, нужно попробовать создать для нее нормальные условия работы. Причем делать это надо как можно быстрее, иначе потом может быть поздно.

Место	Название	Кредиты экономике на срок свыше 1 года	Кредиты экономике	Валюта баланса	Собственный капитал
1	СБЕРБАНК РОССИИ	74828,7	270626,9	1460172,0	43495,2
2	ГАЗПРОМБАНК	32 268,5	42 579,7	93 126,0	16 578,4
3	ВНЕШТОРГБАНК	12 337,5	29 874,3	143 135,4	44 271,7
4	РОСБАНК	11 975,6	19 328,9	53 837,0	7 061,3
5	МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПРОМЫШЛЕННЫЙ БАНК	8 464,1	44 317,5	95 434,9	26 158,5
6	МДМ-БАНК	7 924,4	8 950,3	41 736,2	4 569,2
7	АЛЬФА-БАНК	5 441,8	31 051,6	90 451,2	22 144,2
8	БАНК МОСКВЫ	5 049,2	18 189,3	46 445,7	3 318,7
9	ИНГ БАНК(ЕВРАЗИЯ)	4 036,5	4 550,1	9 005,0	1 525,9
10	РАЙФФАЙЗЕНБАНК АВСТРИЯ	3 586,6	8 083,9	18 759,0	1 044,5
11	МЕЖДУНАРОДНЫЙ МОСКОВСКИЙ БАНК	3 064,3	6 257,5	73 869,8	2 494,2
12	БАНК ЗЕНИТ	2 968,6	4 522,4	11 544,7	1 598,7
13	ВОЗРОЖДЕНИЕ	2 912,4	5 897,5	17 135,0	1 450,1
14	КОНВЕРСБАНК	2 299,1	4 057,0	9 582,2	1 763,0
15	АВТОБАНК	2 216,9	7 964,7	17 663,0	1 592,4
16	СИТИБАНК Т/О	1 996,6	15 786,3	31 573,8	2 844,8
17	АБН АМРО БАНК А.О.	1 913,8	4 372,0	13 404,9	1 203,6
18	НОМОС-БАНК	1 865,1	5 162,3	10 676,9	2 529,8
19	ПРОМТОРГБАНК	1 254,8	2 343,6	3 729,2	494,3
20	ПРОБИЗНЕСБАНК	1 153,0	2 911,1	4 730,3	1 043,6
21	ДОВЕРИТЕЛЬНЫЙ И ИНВЕСТИЦИОННЫЙ БАНК	966,8	7 310,3	49 896,3	3 113,0
22	ГУТА-БАНК	920,3	4 677,8	14 189,9	2 727,3
23	СОБИНБАНК	915,9	6 804,4	16 902,7	3 747,1
24	КОММЕРЦБАНК (ЕВРАЗИЯ)	906,2	1 625,9	2 827,4	413,0