год 2010-й - более 30.000.000 обращений

В минувшую неделю два первых российских проекта на основе соглашений о разделе продукции - "Сахалин-1" и "Сахалин-2" - дали о себе знать важными сообщениями. Оператор первого, "Эксон Нефтегаз" закупил платформу для освоения месторождения Чайво, а оператор второго "Сахалин Энерджи" объявил общественные слушания по оценке экологического воздействия нового, и весьма внушительного, этапа работ. Эти события дают повод для оптимизма в отношении перспектив крупных СРП в России, хотя остальные проекты на основе раздела продукции пока фактически не движутся с места.

Еще совсем недавно в правительственных кругах царило уныние в отношении иностранных капиталовложений в нефтегазовый сектор. Казалось, что крупные инвесторы окончательно разочаровались в России. Два первых сахалинских нефтегазовых проекта с подписанными СРП продвигались чрезвычайно медленно. Руководитель Управления стратегического планирования Министерства энергетики Анатолий Зиновьев заявил на пресс-конференции 14 июня перед началом MIOGE-2001: "Сахалинские проекты замерзли на какой-то точке и пока не движутся. Иностранные инвестиции, о которых говорили с такой надеждой, практически не состоялись".

Действительно, "Сахалин-1", потенциальные вложения в который оцениваются суммой от 12 до 21 млрд долларов, бил рекорды "долгостроя". Переговоры по нему с альянсом японских компаний SODECO начались еще в 1975 году и тянулись два десятилетия, пока в 1995 году не сформировался консорциум в составе Exxon (30%), SODECO (30%), "Роснефти" (17%) и "Сахалинморнефтегаза" (23%), но это не стало окончательным составом партнеров: в феврале этого года российские участники продали половину своей общей доли индийской ONGC Videsh Ltd.

О начале реализации проекта было объявлено в 1996 году. С тех пор оператор проекта "Эксон Нефтегаз" вел разведочное бурение, но то и дело прекращал его из-за споров с властями по поводу экологических проблем. Переговоры с Kvaerner о заказе платформы для освоения месторождения Аркутун-Даги завершились подписанием контракта в начале 1997 года, но потом сделка заглохла, и все это время оператор занимался в основном изучением вариантов экспорта газа с Сахалина, не вкладывая в проект серьезных средств.

По сравнению с "Сахалином-1", второй проект на острове, требующий вдвое меньших капиталовложений, развивался вдвое быстрее, но тоже неспешно, с точки зрения российского правительства. Переговоры по нему начались в феврале 1991, а СРП было подписано в июне 1994 года. После нескольких перемен в составе участников консорциум "Сахалина-2" выглядит сейчас следующим образом: Shell (55%), Mitsui (25%) и Mitsubishi (20%). А в конце июля 1999 года с комплекса "Витязь" в открытом море уже пошла на экспорт первая нефть.

Сейчас "Сахалин Энерджи" начинает второй этап проекта, который включает комплексное освоение нефтяного Пильтун-Астохского и газового Лунского месторождений. В дополнение к "Витязю" в море будут построены стационарные платформы, а на юге острова возникнет первый в России комплекс по производству и экспорту сжиженного природного газа мощностью 9,6 млн тонн в год, а также нефтяные терминалы. Основной объем работ запланирован на 2002-2006 годы.

Практически одновременно за дело серьезно взялся и многострадальный "Сахалин-1". "Эксон Нефтегаз" уже купила за 45 млн долларов у компании Global Marine бурильную платформу, которая после переоснащения на южнокорейских верфях будет установлена на месторождении Чайво у побережья Сахалина в рамках первого этапа проекта, оцениваемого в 3,5 млрд долларов. Не исключено, что за строительство ранее заказанной платформы для Аркутун-Даги возьмется, наконец, и Kvaerner, хотя "Эксон Нефтегаз" оценивает сейчас Чайво как более перспективное для начала промышленной добычи.

Задержки с осуществлением сахалинских проектов вызывались не только российскими проблемами, такими как слабость законодательной базы и налоговая непредсказуемость. Операторы двух проектов, несмотря на долгие дискуссии, так и не смогли согласовать создание единой транспортной инфраструктуры, которая, как предполагают сахалинские власти, могла ускорить и удешевить работу.

"Сахалин-2" будет строить газопровод и нефтепровод на юг острова к Корсакову, а "Сахалин-1" - на материк к порту Де-Кастри, а там уже переваливать нефть в танкеры. Что касается газа, то "Эксон Нефтегаз" будет строить не завод по его сжижению, а газопровод в Японию, трасса которого сейчас уточняется. Так, пока неясно, пройдет ли магистраль по восточному или западному побережью японских островов Хоккайдо и Хонсю. Не согласовано и российское направление трассы.

Несмотря на этот разнобой, затрудняющий первые этапы проектов, для России в создании нескольких маршрутов экспорта есть немалая выгода на перспективу. Как ожидается, к первым двум сахалинским проектам добавятся новые, которым, по-видимому, будет тесно в рамках одного маршрута. Диверсификация направлений экспорта - одно из условий эффективного коммерческого освоения нефтегазовых месторождений, тем более в условиях России.

Руководители иностранных нефтяных компаний никогда не скрывали, что "Сахалин-1" и "Сахалин-2" являются для них показателем того, насколько в России могут работать крупные проекты на основе СРП. Пока первые два "пилотные" проекта не доказали свою жизнеспособность, никто из гигантов бизнеса не торопился приступать к новым разработкам, хотя российское правительство разметило участки на сахалинском шельфе еще, как минимум, для четырех проектов.

Хотя и здесь, как водится, не обошлось без казусов (так, Минприроды к явному недовольству потенциальных инвесторов решило разбить блок "Сахалин-5" на более мелкие участки), дело может вскоре пойти на лад. Успешное продвижение первых двух проектов - достаточная гарантия для продолжения сотрудничества с Россией в этом направлении. Более того, накопленный на Сахалине опыт позволил сделать некоторые существенные выводы, о которых в частных беседах говорят менеджеры международных нефтегазовых корпораций.

Во-первых, оказалось, что присутствие российского партнера в проекте не облегчает работу, а затрудняет ее. Чисто иностранный "Сахалин-2" развивается куда динамичнее, чем "Сахалин-1", где в число участников входит "Роснефть" и ее сахалинская "дочка". Хотя, в теории, российские партнеры способны облегчать общение иностранцев с местными чиновниками, они остаются слабыми в финансовом отношении, и в периоды низких цен на нефть оказываются неспособными покрыть свою долю обязательств перед проектом.

Во-вторых, шельфовые проекты в России намного привлекательнее материковых, поскольку избавляют иностранного инвестора от необходимости договариваться о прокачке своей продукции по перегруженным трубам "Транснефти" (и к тому же нацеленным в основном на перенасыщенные европейские рынки). Опыт третьего СПР в России - Харьягинского проекта французской TotalFinaElf - достойный пример того, как проект может увязнуть в проблемах транспортировки.

И, в-третьих, получается, что СРП, подписанные еще до принятия Закона "О соглашениях о разделе продукции" и выведенные за его рамки, имеют куда больший шанс на успех, нежели проекты, следующие новому законодательству. После принятия этого закона на свет не появилось ни одного работоспособного СРП, если не считать Самотлора, да и то ТНК попросила правительство приостановить действие режима раздела продукции - не в последнюю очередь из-за несовершенства некоторых законодательных норм.

Можно ожидать, что вслед за "Сахалином-1" и "Сахалином-2" потянутся и другие крупные проекты, однако произойдет это не скоро и не везде. Центром притяжения для иностранных инвесторов останутся морские проекты или те, что расположены в непосредственной близости от моря, позволяющие не связываться с "Транснефтью" и какими-то квотами на экспорт. Кроме того, иностранные инвесторы будут ждать, пока Россия не доведет свое законодательство о разделе продукции до приемлемого качества.