Что такое Север для России
Наши северные районы всегда будут крайними. Это — реальность. Еще лет 10 назад Север казался далекой территорией, овеянной романтикой, но без трагических проблем. Теперь ясно: проблемы северных территорий планово решало государство. Но после распада СССР, когда весь юг страны превратился в суверенные государства, северное далеко вдруг стало близким.
Многие вдруг поняли, что Россия — это прежде всего северная держава: более 60% ее территории приходится на 27 северных регионов и приравненные к ним территории, где живут 12 млн. чел.
Проблемы Севера следующие:
- Развитие промышленного потенциала, повышение его эффективности.
- Восстановление и повышение социально-экономического уровня жизни.
- Восстановление в полном объеме Севморпути и его инфраструктуры — как надежного источника обеспечения жизнедеятельности Округа.
- Сохранение среды обитания как условие выживания коренного населения Округа.
Север — это огромные природные богатства: две трети ресурсного потенциала страны. Свыше половины леса, рыбы, пушнины, гидроресурсов сосредоточено в этих краях, около 90% природного газа, нефти, 80% золота, меди и никеля; почти все алмазы, кобальт и многие редкие и редкоземельные металлы. 60% всех валютных и четверть налоговых поступлений — северные. А поэтому приходится только удивляться расхожему тезису о «депрессивности» северных территорий.
Север сегодня переживает тяжелые времена: спад производства во всех отраслях экономики фактически достиг критического уровня, свернуты все геологоразведочные работы. И это естественно, если в «высоких кругах» недооценивают значение Севера для России. Они заняты «разборками», переделом собственности, проблемами «семьи» и т.п. Достаточно упорно пропагандируется тезис, что развивать экономику Севера невыгодно, так как велики затраты. Но это — примитивный, популистский взгляд.
Судьбу региона должен определять государственный подход, с учетом его геополитического значения для страны, и хозяйский — к его богатствам и людям, которые в экстремальных условиях их осваивают.
Север для России имеет не только экономическое, но и геополитическое, оборонное и стратегическое значение.
Но никто в правительстве даже не заикается о том, что в XXI в. Россия входит без продуманной комплексной программы развития экономики и социально-культурной среды Севера. Отдельные законы, постановления, нормативные акты, принимаемые, как правило, в спешке, не дают представления о том, каким же будет Север в грядущем столетии. Сейчас там живут за счет старого советского потенциала.
В этой ситуации Запад, как всегда, не теряет надежды «поиметь» с России как можно больше. Речь идет не о деньгах, а о территориях. Ведь удалось же нашим соседям в конце 80-х годов «оттяпать» более 10 тыс. кв. миль северных морей. Но на этом они и не думают останавливаться.
Уже проложена за два сезона железнодорожная магистраль в районе Большого Невольничьего озера (Канада) сквозь болота и вечную мерзлоту. Запускается и проект: железнодорожная магистраль от Аляски до Якутска. Там немало заброшенных приисков, рудников, заводов, промыслов, портов и земель.
Исходя из соображений безопасности, государство должно укреплять свои окраины экономически, стратегически, заселять их, а не превращать в безлюдное пространство. И об этом все чаще напоминают Центру руководители регионов.
Проблемы коренных народов Севера
Один из сложнейших вопросов социальной политики на Севере — это сохранение условий жизни и деятельности коренных народов. Освоение территории во все времена и на всех континентах сопровождалось определенными изменениями в их жизни: в каких-то сферах это были приобретения (образование, медицинское обслуживание, культура и т. п.), а где-то — потери. И последнее, безусловно, связано с тем, что любой народ не может в течение жизни одного поколения адаптироваться и принять новые цивилизационные условия, которые, к сожалению, очень часто ведут к прямым утратам национальных традиций и многовековой культуры.
Но ни в Российской Империи, ни в СССР освоение новых земель не было связано с уничтожением коренного населения, созданием резерваций, как это практиковалось в США, Латинской Америке, в Австралии и т. д.
Скорее, в конце 50-х — начале 60-х годов была другая тенденция: всех привести к одному цивилизационному уровню.
Поэтому решили в принципе изменить образ жизни народов Севера: детей отрывали от родителей, привычного образа жизни и помещали в общеобразовательные интернаты, сезонное кочевье заменили на постоянные поселки, ликвидировали небольшие поселения как бесперспективные, сселив жителей в более крупные.
К чему это привело? Народ утратил свои навыки и даже желание к традиционному, проверенному веками образу жизни, не став в то же время в полном смысле соответствовать надуманному типу жителя Севера.
Сохранение культуры, традиций, языка малочисленных народов — это задача не только самого народа, но и всего государства, так как утрата даже самой малой цивилизации — это утрата для всей страны и всего мира. Нельзя передать культурное наследие народа только через книги, предметы материальной культуры. Это могут сделать только сами люди: от старшего поколения к молодому.
Если не будет народа — носителя национальной культуры, то изучение ее со стороны — это то же самое, как изучение египетских пирамид, фигур острова Пасхи и т. п. В лучшем случае остаются разрозненные факты и все отдается на волю исследователя, его трактовки. А дух культуры и традиций, их сокровенный смысл и великое значение практически всегда утрачиваются.
Поэтому сохранение культурных традиций — это одна из главных задач государства. Хотя в современных экономических условиях даже многочисленным народам приходится трудно. За последние 7 лет население России уменьшилось на 2,8 млн. чел. По данным Росстат-агентства, единственным подобным случаем за последние 100 лет в российской истории был период после Великой Отечественной войны. Но тогда это было понятно.
Современный же рост смертности и уменьшение рождаемости — это порождение «реформ», которые почему-то назвали демократическими. Но если необратимо теряют свой генофонд народы большой численности, то что говорить о других. Здесь последствия выбранного пути, неадекватного реальным условиям, еще трагичнее.
Коренное население живет трудно. Будучи теснейшим образом связаны с природной средой, вместе с ней они оказались под угрозой деградации и вымирания. Посудите сами: жизнь северянина на 20 лет короче, чем у среднестатистического жителя России, а мужчины Севера живут на 22 года меньше, чем в северных европейских странах.
Вот почему одной из главных задач руководителей северных регионов, его представителей в Центре должна быть забота о выживании северных народов, их генетической защите, ослаблении противоречий между необходимым индустриальным развитием и традиционными формами жизни.
Прежде всего надо отказаться от бытующего поверхностного взгляда на культуру, привычки северных народов, от попыток их насильственной и ускоренной адаптации к иным, чуждым им условиям жизни. Совершенно правы те, кто считает, что некоторые арктические народности, особенно кочевые, нельзя вводить в рынок, ибо они ведут исключительно натуральный образ жизни.
Пора понять, что только традиционные формы жизни и хозяйственной деятельности — охота, рыболовство, оленеводство, коллективная форма собственности и общинная организация, наиболее соответствующие местным условиям, только они способны сохранить северные этносы от деградации и вымирания, помочь преодолеть психологическую подавленность и апатию.
Государственный протекционизм, усиление местного самоуправления, защита традиционных занятий и прав собственности на пастбища и охотничьи угодья, экологический контроль за промышленными предприятиями — все это должно способствовать возвращению чувства хозяина собственной жизни и уверенности в завтрашнем дне коренному населению.
Кто должен осваивать природные богатства Севера?
В годы «реформ» появилась теория о «перенаселенности» Севера. Предлагалось перевести все производства на вахтовый метод, хотя было ясно, что многие из них так работать не могут, а пенсионеров — переселить на «материк». Была написана программа, требовавшая непомерных затрат, несопоставимых с затратами на северный завоз. Именно на его ликвидации и настаивали «младореформаторы» и именно у них родилась идея о переселении.
В 40—80-е годы вопроса о «северном завозе» никогда не было, даже в Великую Отечественную войну. Руководители государства понимали, что значит геополитически Север для страны, что значат его природные ресурсы и промышленность. Сюда ехали специалисты на геологоразведку, на прииски, на нефтеразработки, на шахты и заводы, в сферу здравоохранения, образования и культуры. И ехали не только за «северным» рублем, многих вела романтика Севера. Все знали, что через несколько лет они смогут вернуться назад в любую республику. Но сколько из них оставалось здесь на постоянную работу? Это лучше знают в Округе.
В 90-е годы с государственной политикой на Севере покончили, и люди остались один на один с суровой природой. Вопрос с переселением в условиях «реформ» быстро заглох: денег ни у обнищавшего государства, ни у обворованного населения не оказалось.
Надо искать другие принципы социально-экономической политики. Весьма перспективна идея сделать ряд районов закрытыми (например, Норильский), как это было в течение десятилетий. Но это частный случай. В целом же производственные и социальные условия должны быть вполне комфортными. А специалисты, отработавшие контрактный срок, могли бы спокойно уехать на материк и иметь достаточно средств для обустройства на новом месте. О контрактной основе работы следует говорить на всех промпредприятиях Севера. Большинство специалистов, кто много пожил и поработал на Севере, — принципиальные противники временного пребывания по принципу: «приехал — заработал — уехал». Сегодня нужен не потребительский, а совершенно иной — хозяйский подход к обживанию северных регионов.
Государству гораздо выгоднее способствовать естественному приросту населения, чем завозить сюда рабочие руки, а затем везти их обратно.
Решение социальных проблем не в сокращении северного народонаселения, а в создании прибыльных предприятий и рабочих мест, для чего имеется достаточно возможностей. Это, прежде всего:
- рыболовецкий промысел и рыбопереработка;
- переработка оленины и пант;
- клеточное звероводство;
- изготовление из шкур зверей и домашних оленей одежды, предметов обихода;
- развитие народных промыслов;
- развитие арктического туризма;
- разведение элитных пород ездовых собак и т.д.
Все это поможет обеспечить занятость коренного населения, женщин и пенсионеров. А это один из острейших социальных вопросов.
Учитывая труднодоступность многих районов, необходим поиск альтернативных энергоисточников, обеспечивающих нормальное функционирование социальной сферы, фермерских и охотничьих хозяйств. Например, строительство ветростанций.
Но для всего этого нужен стартовый капитал. Именно на это должны быть направлены усилия руководителей регионов и местных властей, их представителей в Федеральном Собрании страны. Это необходимо лоббировать.
Севморпуть — магистраль жизнь
Почему Северный морской путь необходим России?
Вспомним историю. Несмотря на недоступность и суровый климат, север Сибири и во времена Великого Новгорода был известен русским. К концу XVI в. на Северном Урале, в Западной и Восточной Сибири возникают поселения с постоянным населением. В самом начале XVII в. русские промысловики и купцы плавали и промышляли по сибирским рекам и арктическому побережью. Смутное время 1603—1613 гг. ослабило Русское государство. Возникло опасение захвата богатой, но беззащитной Сибири иноземцами. Был закрыт морской путь даже для русских, «чтобы на них смотря, немцы дороги не узнали, и, приехав бы, воинские многие люди Сибирским городам какие порухи не учинили» (воевода Куракин, 1619 г.).
Закрытие морского пути отразилось на жизни северных районов Сибири: промыслы по Оби, Енисею, Пясине и другим рекам, морскому побережью без рынков сбыта быстро захирели. География края была забыта. Только во время Великой Северной экспедиции в 1734—1743 гг. было описано все побережье от Новой Земли до устья р. Колымы и составлены его карты, которыми пользовались до начала XX столетия.
Еще М.Ломоносов прозорливо предсказал будущую огромную роль Северного морского пути в освоении Арктики и в судьбах всей России: «Северный океан есть пространное поле, где усугубиться может российская слава, соединенная с беспримерной пользой, через изобретение Восточно-Северного мореплавания».
Только в нашем веке первые российские ледоколы прошли великим Северным морским путем с востока на запад. Систематическая эксплуатация Севморпути началась в 1935 г. В Великую Отечественную войну стратегическое значение его еще более возросло. Противнику так и не удалось блокировать его или на время прервать навигацию.
В послевоенные годы арктический флот пополнился мощными дизельными ледоколами, а затем и атомоходами, способными проводить суда через многолетние льды, что способствовало продлению навигации на 2—2,5 месяца, а в западном секторе она стала круглогодичной. Была расширена сеть полярных станций, переоборудованы арктические порты, развернута система дрейфующих автоматических радиометеорологических станций. К началу 80-х годов Севморпуть действовал как надежная транспортная магистраль, бесперебойно осуществляя перевозку важнейших народнохозяйственных грузов.
Северный морской путь стал неразрывной частью Приполярья, его экономики, культуры, быта.
Наше мировое первенство в ледовом плавании было бесспорным, и это полностью соответствовало государственной стратегии, в которой Арктика и Севморпуть занимали особо приоритетное место.
В наши дни, как отражение всеобщего кризиса, охватившего страну, Севморпуть переживает тяжелые времена. Вся структура перевозок оказалась дезорганизованной, из года в год срывается северный завоз.
Так, Совет Федерации 09.06.1999 г. отмечал, что, несмотря на сложившееся чрезвычайное положение с обеспечением многих северных районов топливно-энергетическими ресурсами и продовольствием в зимний период 1998/99 г., Правительством РФ и органами государственной власти некоторых субъектов РФ не приняты необходимые меры для организованного и своевременного завоза продукции (товаров) в районы Крайнего Севера в 1999 г. В ноябре положение по сравнению с летом мало изменилось, хотя федеральный бюджет в полном объеме выделил деньги.
Некоторые руководители утверждают, что топливо подорожало и поэтому не удалось создать необходимых запасов. Но дело не в удорожании топлива, так как финансирование было осуществлено значительно раньше. Дело в том, что у нас ответственность власти не персонифицирована, и если чиновник решил «прокрутить» деньги, то найти концы и наказать никого практически невозможно.
Проводимая политика чревата тяжелыми политическими и социально-экономическими последствиями, так как ведет к развалу всей структуры Севморпути, разрушается береговая инфраструктура, обслуживающая его. Гидрографическая и гидрометеорологическая службы, находящиеся на прямом бюджетном финансировании, сегодня еле выживают. Наблюдательная сеть сократилась наполовину. Скоро погаснут навигационные огни, так как истекает срок службы источников питания, а запасных нет.
В случившемся много причин, в том числе и организационных. Раньше метеостанции подчинялись Красноярскому управлению. Теперь край практически разделен на три административные единицы. Губернатор Таймырского АО Г.Неделин ратует за создание собственного управления по метеорологии. А у Москвы нет денег, чтобы содержать существующие станции. На Таймыре они умирают, еле дышат станции на Хатанге, Челюскине.
В 1999 г. ситуация сложилась как никогда сложная. Не только острова, но и многие станции на материке остались без топлива. Таймыр может остаться без метеорологов. Из семи станций, разбросанных сейчас по островам Северного Ледовитого океана, в четырех — крайне бедственное положение. Не только с теплом, но и продуктами. Их тоже не смогли доставить летом, даже по воздуху.
Москва все-таки приняла решение бедственные станции сохранить. Грузы к зимовщикам повезут не только самолетами и вертолетами, но и морем из Архангельска. Во что обойдется десяток бочек с горючим, доставленных мощным атомным ледоколом, сказать трудно. А между тем уже пора формировать грузы под новую навигацию. Но об этом пока и речи никто не ведет.
Из-за отсутствия горючего и нехватки экипажей прекратились полеты вертолетов на ледовую разведку в западном секторе, несмотря на то что морская линия между Мурманском и Дудинкой продолжает функционировать. Не работают радионавигационные станции. Из 30 полярных станций работает не более десяти.
Остальные законсервированы, что в условиях Арктики означает их фактическую ликвидацию. Стоят на мертвом приколе ледоколы и полярные суда, многие проданы на металлолом. Велик возраст судов. Мала доля судов высокой ледовой категории.
На Севморпути практически отсутствуют базы технического обслуживания и средства аварийно-спасательных работ. Уровень рентабельности многих портов резко снизился.
Несмотря на все это, роль Севморпути неизбежно возрастет уже в ближайшие годы в связи с интенсивным освоением Ямальских месторождений энергетического сырья и освоения шельфов Баренцева и Карского морей. Должны возрасти и транзитные перевозки: Севморпуть — эффективное средство межконтинентальных и международных транспортных связей между Европой, Азией и Америкой.
Нельзя забывать и о том, что в условиях неуклонного стремления НАТО на Восток и приближения к нашим жизненно важным центрам, сохраняется и приобретает новые очертания военно-стратегическая значимость Арктики и Севморпути.
Для возрождения Северного морского пути необходимо:
- обновить парк транспортных судов и ледоколов, полярной авиации;
- переоборудовать морские и речные порты;
- восстановить сеть гидрометеостанций;
- создать систему поселений вдоль побережья и в устьях рек для бесперебойного обслуживания морских караванов.
Наряду с этим для налаживания постоянной связи и координации усилий приполярных регионов в решении местных проблем необходимо рейсы малой авиации сделать регулярными и создать сеть аэродромов, способных бесперебойно работать в сложных условиях Севера.
Целесообразно также расширить эксплуатацию традиционных для Арктического Севера транспортных средств. Весьма актуально и развитие современных средств связи и телекоммуникации.
Спасти Северный морской путь еще можно. Надо сделать упор на атомные ледоколы, которые могут помочь восстановить стране арктическую монополию.
Что нужно Северу?
В последнее время все настойчивее звучат идеи о переделе Севера. Одни мечтают о своих уральских, дальневосточных, сибирских республиках. Другие — о северном государстве с центром в Красноярске или Новосибирске. Они как будто пересказывают «Великую шахматную доску» З.Бжезинского, который заявил, что в ближайшие 10 лет целостность России будет зависеть от республик Якутии, Коми, Карелии, Ненецкого, Ямало-Ненецкого, Ханты-Мансийского, Таймырского, Корякского АО.
В одном он прав: Север является тем стержнем, который удерживает страну от развала. Только за счет его недр и производственного потенциала сегодня существует Россия.
Идея переработки Конституции в части федеративных отношений не самая первостепенная проблема в жизни страны. Главной характеристикой региона является не его федеративное устройство, а уровень жизни населения, обеспеченность его работой, услугами соцсферы. Это можно решить в рамках существующей Конституции.
Поспешный же пересмотр сложившегося устройства — это попытка осложнить и без того сложную обстановку в стране и на международной арене. На Западе достаточно желающих «помочь» нам разобраться с нашими проблемами.
Разработка государственной политики в отношении Севера необходима. Надежды на частный сектор и иностранных инвесторов не оправдали себя. Интересы Центра и северных регионов должна цементировать политика, в которой государству отведена решающая роль. В частности, государственная политика должна предусматривать участие Центра и регионов в:
- финансировании северного завоза;
- поддержании предприятий общегосударственного значения;
- финансировании федеральных программ;
- возмещении части затрат по производству сельхозпродукции.
Региональные власти должны принимать непосредственное участие в разработке и реализации программ по:
- обеспечению национальных интересов России на Севере.
- обеспечению сбалансированного развития и функционирования экономики своего региона;
- повышению качества жизни и обеспечению социальной защиты населения;
- развитию материальной базы социальной сферы;
- развитию транспортной системы и средств связи;
- сохранению среды обитания коренных народов;
- снижению техногенной нагрузки на арктическую природу.
Программу развития Севера следует рассматривать как часть стратегии государственного строительства, в которой должны быть прописаны принципы формирования новых отношений северных регионов с Центром, основанных на единой правовой базе, а не на договорах о разграничении полномочий. Целевое финансирование и сегодня может быть ключом к решению многих северных проблем. Оно сближает Центр с регионами.
Редакция предполагает опубликовать еше ряд материалов по проблемам Севера, где высказываются достаточно спорные, на взгляд редакции, положения: с одной стороны, заселение северных территорий, а с другой — ликвидация «бесперспективных» поселений.
Такие противоречия в политике уже были последние 30—40 лет в истории страны. Может быть стоит их вспомнить и учесть при составлении разного рода концепций и федеральных программ, чтобы не уходили «в трубу» народные деньги?
|
|
Власть
