ХХ век стал временем беспрецедентного ускорения темпов социального (и, как следствие, научно-технического) прогресса. Такие темпы развития социума не могли не привести к революциям и войнам, в течение всего века сотрясавшим мировое сообщество. Самым ярким и драматичным явлением общественно-политической жизни стала мировая война, принципиально изменившая масштаб, динамику и характер разрешения противоречий между великими державами. Никогда ранее борьба за передел и лидерство в мире не охватывала сразу несколько континентов, не затрагивала интересы большинства стран мира, не велась с применением такого мощного оружия и не имела такие трагические последствия. Более того, в отличие от прошлых войн, часто возникавших спонтанно, мировые войны были тщательно спланированы и подготовлены не только в военно-политическом, но и идеологическом плане. В основе теоретических предпосылок их возникновения лежали геополитические доктрины, научно обосновывающие необходимость и даже неизбежность насильственного установления нового мирового порядка. Геополитические противоречия между великими державами явились главной причиной возникновения трех мировых войн. Именно геополитике суждено было стать идеологией великих держав, а мировой войне — способом глобального разрешения геополитических противоречий между ними.
Идеология великих держав
Идея о том, что географические факторы определяют внешнюю и военную политику государства, возникла едва ли не с образованием первых государств древней цивилизации. Однако на рубеже ХIХ — ХХ вв., когда борьба за переустройство мира вступила в новую фазу — фазу насильственного передела, политическая география формировалась как самостоятельная область науки и начала интенсивно развиваться. Резкое обострение борьбы за территориальный раздел мира внутри узкой группы крупнейших держав того времени явилось причиной многочисленных колониальных войн и международных соглашений о разделах колоний и сфер влияния. Особой активностью выделялась Англия, изо всех сил стремившаяся сохранить Британскую империю.
Одним из основоположников «новой географии» (как тогда называли географию политическую) стал английский географ, директор Лондонской школы экономических и политических наук Хальфорд Маккиндер (1861—1947 гг.). В своей работе «Географическая основа истории», вышедшей в 1904 г., Маккиндер утверждал, что, согласно открытому им «закону географической инерции», исходным пунктом в судьбе народов и государств является географическое положение занимаемых ими территорий. Из его теории следовало, что этот закон является вечным, не зависящим от воли народов или правительств, при этом влияние географических факторов на ход исторического развития становится все более и более значительным. Прошло совсем немного времени и жизнь самым жестким образом подтвердила теорию Маккиндера, а его исследования послужили отправной точкой для зарождения в недрах «новой» (политической) географии самостоятельного научного направления — геополитики.
1910 г. Разобщенная Европа накануне очередного передела своих внутренних границ и колониальных владений. Позади пик могущества Британской империи. США и Российская Империя поглощены делами в своих сферах влияния. На этом фоне ситуация в Европе все более накаляется, причем наиболее тревожными симптомами вы-глядят отсутствие ярко выраженного лидера континента и претензии на эту роль сразу нескольких государств, объединенных в два военно-политических блока: с одной стороны — Англии и Франции (Антанта), с другой — Германии и Австро-Венгрии (Тройственный союз). Вопрос только в том, кто и когда эти претензии предъявит.
Именно в это время из-под пера шведского ученого-географа и политика крайне правого толка Юхана Челлена (1864—1922 гг.) выходит книга «Великие державы». В ней он впервые вводит термин «геополитика» и излагает достаточно стройную теорию «геополитического устройства Европы», доказывая, что малые страны в силу своего размера и в зависимости от географического положения обречены на подчинение «великим державам», которые также в силу объективных законов геополитики обязаны (!) объединить их в единые «хозяйственно-политические комплексы».
Указывая на сложившиеся таким образом «комплексы» вне Центральной Европы во главе с одними великими державами (Британская и Российская империи, США), Челлен, будучи ярым пангерманистом, считал, что формирование большого центрально-европейского «комплекса» («Срединной Европы») является главной задачей другой великой державы — Германии. Необходимость и неизбежность насильственного объединения Европы под эгидой Германии составляли основную идею геополитической доктрины Челлена. Более того, совместно с немецким пастором Фридрихом Науманном Челлен предложил план «геополитического охвата» Германией всех стран, расположенных между Атлантическим океаном, Балтикой, Персидским заливом и Адриатическим морем.
Последующие события превзошли самые смелые ожидания «отцов» геополитики. Началась Первая мировая война, активное участие в которой впервые приняли все пять известных к тому времени великих держав — Англия, Франция, Германия, США и Россия, а также такие сильные региональные лидеры, как Австро-Венгрия и Япония. Инициатором войны выступила Германия, главной целью которой было стремление добиться гегемонии в Европе и захватить колонии своих западноевропейских соперников.
Геополитические цели — захват стратегических территорий и формирование обширных зон геополитического влияния (ЗГВ), прежде всего в Европе, преследовали все главные участники Первой мировой войны. Вынужденно вступившая в войну в качестве члена Антанты Россия стремилась укрепить свои позиции на Балканах, а также путем захвата Константинополя и черноморских проливов осуществить свою давнюю мечту — получить выход к Средиземному морю.
Поражение германо-австрийского блока, подписание в 1919 г. Версальского и Сен-Жерменского мирных договоров («беспримерных по беспощадности к побежденным», как писали газеты того времени) и создание на их основе Версальско-вашингтонской системы завершают первый в истории человечества поистине глобальный геополитический сдвиг: распадаются побежденные и образуются новые государства, перераспределяются колонии, формируются новые ЗГВ и политические союзы.
Наибольшие потери понесли Германия, Австро-Венгрия (распавшаяся на 3 государства) и Россия, которые выпали из числа не только мировых, но и европейских лидеров.
Три страны — Англия, Франция и США подтвердили статус великих держав.
Однако в наибольшей степени усилили свое геополитическое положение США, к тому же разбогатевшие на военных поставках. Никогда еще их влияние в Европе и в мире не было столь значительным.
Тем временем центр исследования геополитических проблем переместился в понесшую самые крупные геополитические потери Германию, где в 1923 г. директором Мюнхенского института геополитики генералом Карлом Хаусхофером (1869—1946 гг.) было основано специальное издание — «Журнал геополитики».
Основной идеей создателя журнала и сплотившихся вокруг него единомышленников являлась идея о необходимости ревизии Версальско-вашингтонской системы и решительного переустройства «геополитически необоснованных» границ Европы и Азии в пользу Германии. С закатом Веймарской республики и приходом к власти национал-социалистов разработанная Хаусхофером «теория жизненного пространства» становится официальной доктриной фашистской Германии. А немного позже в центре Европы снова сталкиваются геополитические интересы двух крупнейших военно-политических группировок того времени — «Антикоминтерновского пакта» и англо-франко-американской коалиции.
Вторая мировая война во второй раз приводит к насильственному изменению глобальной геополитической конфигурации, которое в очередной раз закрепляется юридически, теперь уже решениями Ялтинской и Потсдамской конференций 1945 г.
В результате перераспределения ЗГВ снова существенно изменилась расстановка сил во всех стратегически значимых регионах мира. На послевоенную политическую авансцену вышли только две великие державы — СССР и США:
- СССР создал империю качественно нового типа — мировую социалистическую систему, которая объединила страны на основе единой идеологии.
- США упрочили свое лидерство в капиталистическом мире.
Военно-политический и экономический центр капиталистической системы впервые переместился из Западной Европы в Северную Америку.
Переместился в США и центр исследования геополитических проблем, который попал на весьма благодатную почву. Еще в 1823 г. пятым американским президентом Джеймсом Монро была провозглашена внешнеполитическая программа, ставшая, по существу, первой официальной геополитической доктриной США, нацеленной на установление гегемонии США на всем Американском континенте.
Но постепенное усиление экономической и военно-морской мощи США приводит к переосмыслению их возможностей и стратегических целей. Особую роль в этом процессе, а также в становлении американской геополитики как науки, сыграла так называемая «теория морской силы», созданная в конце ХIХ в. американским военным историком контр-адмиралом Альфредом Мэхэном (1840—1914 гг.). В вышедшей в 1890 г. работе «Влияние морской силы на историю.
1660—1783 годы» Мэхэн резко выступил против вполне обоснованных ссылок прежних американских политиков на «безопасность географического положения» США. Теория Мэхэна существенно расширяла ЗГВ США, установленные доктриной Монро, доказывая, что «крепостной вал» безопасности США должен находиться далеко за пределами Атлантики и Тихого океана и представлять собой цепь тесно связанных между собой военно-стратегических группировок и баз. Вряд ли кто мог тогда предполагать, что всего через несколько десятков лет эта весьма смелая по тем временам геополитическая теория станет геополитической реальностью.
Сразу же после окончания Второй мировой войны американцам удалось создать разветвленную сеть крупных военных и военно-морских баз на всех стратегических направлениях. Однако стремительное распространение советского влияния на восточноевропейские страны и быстрая утрата атомной монополии потребовали от США и их союзников разработки новой стратегии, направленной на нейтрализацию «советской военной угрозы» и усиление американских позиций. При этом идеологические противоречия оставались для Вашингтона только поводом, позволявшим ему маскировать истинную причину углубляющегося кризиса в отношениях с Москвой — противоречия геополитические.
В качестве теоретической основы новой стратегии были выбраны знаменитая речь Уинстона Черчилля в Фултоне и опубликованная в июле 1947 г. в журнале «Foreign Affairs» статья советника американского посольства в Москве Джорджа Кеннана «Источники советского поведения». Главными инструментами обеспечения геополитических интересов американцев в Европе стали план Маршалла и созданный в 1949 г. военно-политический блок НАТО.
Весной 1954 г. США отклонили предложение Советского Союза о приеме в члены НАТО. Подписание в октябре того же года Парижских соглашений, вступление в НАТО ФРГ (5 мая 1955 г.) и образование Организации Варшавского Договора (14 мая 1955 г.) завершили исходную расстановку сил в послевоенной Европе.
Создание и последующее противостояние в центре Европы двух мощных военно-политических блоков породили качественно новый тип мировой войны — «холодную войну». Основным политическим содержанием этой войны стало противоборство двух, разделенных по идеологическому принципу, гигантских социально-политических систем, осуществлявшееся на фоне научно-технической революции преимущественно жесткими невоенными средствами1.
Исход этой войны во многом предрешила экономическая и технологическая мощь США, позволившая им обеспечить решение главной геостратегической задачи по объединению и укреплению трех главных противостоящих Советскому Союзу «центров силы» — США, Западной Европы (НАТО) и Японии. При этом единст-венным приоритетом во внешней политике Вашингтона даже в отношениях со своими союзниками оставались геополитические интересы США, находившиеся в постоянном развитии.
В то же время в СССР геополитика до последнего времени оставалась «реакционной антинаучной доктриной». Поддержка же тех или иных государств осуществлялась, как правило, по идеологическим признакам, без учета национальных интересов СССР. «Холодная война» как политический феномен так и не был до конца понят и осознан кремлевским руководством. Поэтому ставка в противоборстве с США делалась в значительной степени на развитие ВПК и военных средств2, которые, как оказалось, в отличие от невоенных средств невозможно было применить в глобальном масштабе.
Крушение Советского Союза, великой державы, добившейся во второй половине ХХ в. равного могущества с США и оставившей свой яркий след в истории цивилизаций, привело к окончанию «холодной войны».
Наиболее глубокие изменения произошли в Евразии, где сложилась качественно новая геополитическая конфигурация, впервые в новейшей истории обусловленная практически беспрепятственным доминированием США. Так завершилась длившаяся 45 лет (1946—1991 гг.) «холодная война». Война, которая стала третьей и последней мировой войной в ХХ столетии.
Новая геополитическая реальность
Безусловно, главными геополитическими последствиями «холодной войны» стали разрушение Советского Союза и его уничтожение как великой державы, образование единой Германии и новых евразийских государств, а также перераспределение всех (за редким исключением) советских (и традиционно российских) ЗГВ в пользу США и НАТО. Эти события внесли принципиально важные коррективы в расстановку основных сил на мировой арене, создав, по существу, «новую геополитическую реальность». Анализ этапов формирования этой конфигурации позволяет раскрыть взаимосвязь основных геополитических параметров и выявить некоторые тенденции ее дальнейшего развития.
Очевидно, что как бы динамично не протекал политический процесс, в результате которого образуется иная геополитическая конфигурация, данная конфигурация (если рассматривать ее как взаимное, учитывающее географические, политические, экономические и военные факторы, положение государств в мировом сообществе) складывается поэтапно, в соответствии с геополитическими статусами этих государств. Тогда геополитический статус государства должен определяться величиной такого интегрального показателя, который наиболее полно и всесторонне характеризует мощь государства, его возможности в решении возникающих в той или иной сфере межгосударственных отношений проблем. С нашей точки зрения, в качестве такого показателя удобно использовать геополитический потенциал государства, который можно представить как совокупность его геополитических атрибутов (вернее, соответствующих им потенциалов), позволяющую этому государству реально или потенциально воздействовать на геополитическую конфигурацию в каком-либо географическом масштабе. Под геополитическими атрибутами государства подразумеваются его неотъемлемые и наиболее существенные (ключевые) признаки (такие как географические, политические, социально-экономические и военные), которые составляют основу существования любого государства (табл. 1).
Таблица1
Следует подчеркнуть, что роль геополитических атрибутов различна.
Базовыми (первичными) и наиболее устойчивыми являются географические атрибуты, присущие государству с момента его образования — географическое положение, размеры территории, климат, наличие природных ресурсов и т.д. Изменение этих атрибутов путем территориальных потерь (или приобретений) во всем мире и во все времена признавалось и признается самым серьезным, поэтому, как правило, только война или другие насильственные политические действия способны изменить эти атрибуты.
Более динамичными, вторичными являются политические, социально-экономические и военные атрибуты государства. Показатели этих атрибутов в большей степени зависят от внутренних и внешних политических условий существования государства. Эти условия, в свою очередь, формируются в результате проводимой государством внутренней и внешней политики, зависящей от политической воли руководства страны3, его способности реализовать ту или иную геополитическую стратегию, в основе которой лежат национальные интересы государства. Последние, подразделяющиеся на интересы внутригосударственные и геополитические, объективно находятся под сильным влиянием географических атрибутов, изначально обусловливающих геополитическое положение государства, его исторические роль и перспективы. Вероятно, именно в циклическом ряду «географические атрибуты Х национальные интересы Ц политическая воля Ц политические условия Х геополитические атрибуты Х геополитический потенциал Х геополитический статус Х геополитическая конфигурация» (рис. 1) проявляются основные закономерности геополитики, определяющие общую расстановку сил на мировой арене (или в регионе).
Рисунок1
Таким образом, любой политический процесс (и, в первую очередь, мировая война), заканчивающийся переделом границ и (или) перераспределением зон геополитического и экономического влияния, постепенно, но неизбежно приводит к образованию новой геополитической конфигурации. Она фиксирует новые геополитические атрибуты и потенциалы участников этого процесса, новый уровень их взаимоотношений и начало нового геополитического цикла, обеспечивающего (в глобальном масштабе) развитие мирового сообщества как сложнейшей геополитической системы.
Исходя из этого, представляется интересным оценить, используя метод экспертных оценок, сформировавшийся в результате окончания «холодной войны» геополитический потенциал (ГПП) ведущих государств мира, т.е. стран-лидеров. Применение этого метода, хотя и весьма условно, но все же дает возможность в первом приближении количественно оценить мощь государства и определить его геополитический статус.
При этом необходимо учитывать, что оценка параметров атрибутов производилась по пятибальной шкале (от - до +++). По той же шкале оценивался геополитический статус государства (от «потенциального лидера континента» до «великой державы»).
В соответствии с таким подходом наибольшим (и самым сбалансированным) ГПП обладают США, у которых после окончания войны возросли в основном параметры политических атрибутов. Победа в «холодной войне» позволила этой стране остаться единственным обладателем высшего геополитического статуса — «великая держава» (или «сверхдержава»). Следует выделить тот факт, что впервые зоной геополитического влияния США стала большая часть Евразии, и впервые на этом суперконтиненте доминирует неевразийская держава. Значение ГПП Соединенных Штатов столь велико, что не позволяет надеяться на появление у них серьезного соперника, по крайней мере в ближайшие 10 лет.
Напротив, развал Советского Союза резко ухудшил положение России, принявшей (в качестве правопреемницы СССР) основную тяжесть поражения в «холодной войне». Россия лишилась четвертой (!) части территории, почти половины людских ресурсов и практически всех советских (и традиционно российских) ЗГВ.
Огромные территориальные потери привели к значительному уменьшению параметров других атрибутов, что с учетом субъективных факторов способствовало ускоренной деградации ГПП России, за 10 лет «реформ» опустившейся до статуса «потенциальный мировой лидер». Политический хаос, беспредельная коррупция и экономическая разруха, царящие в настоящее время в России, ухудшают и без того незавидное внешнеполитическое положение страны. Ближайшее будущее позволяет лишь надеяться на замедление темпов деградации ГПП России. При самом благоприятном для России исходе критическая точка падения ГПП может быть пройдена в середине 2000 г., и то при условии формирования дееспособной и ответственной перед обществом власти, которая будет способна начать политические и экономические преобразования в интересах государства и всего народа. В этом случае возможен стабилизационный (переходный) период и медленный (в течение примерно 10 лет) рост ГПП России (который должен начаться с социально-экономических и военных атрибутов) до значения, дающего в перспективе право претендовать на статус «мировой лидер». В противном (и весьма вероятном) случае происходит дальнейшая деградация ГПП России, ее распад и образование отдельных территорий со статусом «страна, поставляющая сырье».
Максимальный геополитический выигрыш от исхода «холодной войны» (разумеется, после США) получили Германия и Китай, фактически лишившиеся противовеса своим геополитическим устремлениям на Востоке и на Севере Евразии, соответственно. Кроме того, только эти государства расширили свои территории.
Присоединение ГДР к ФРГ явилось одним из крупнейших геополитических последствий «холодной войны», важнейшим фактором повышения ГПП ФРГ и ее роли не только в НАТО и Европе, но и в мире. По существу, Германия превратилась в потенциального мирового лидера и имеет в будущем (если станет постоянным членом Совета Безопасности ООН) хорошие шансы стать мировым лидером без всяких оговорок. Вместе с тем, традиционная военная мощь Германии и все более решительное участие этой страны в военных акциях НАТО свидетельствуют о том, что повышение статуса этой страны не ограничится ростом только ее политических и социально-экономических атрибутов.
Китай, подобно «мудрой обезьяне, наблюдающей с горы за схваткой двух тигров в долине», предпочел в решающие годы «холодной войны» остаться в стороне от «битвы гигантов». Будучи второй по величине и значению коммунистической страной, Китай, тем не менее (а может быть, именно поэтому) избрал свой собственный, независящий от воли советского руководства, путь. Успешные экономические и военные реформы, жесткая региональная политика, удачное маневрирование и использование разногласий великих держав содействовали росту ГПП Китая и реализации его геополитических устремлений (присоединение высокоразвитого Гонконга, в ближайшей перспективе — Макао и даже, возможно, Тайваня) на основе блестящей политической формулы Дэн Сяопина «Одна страна — две системы». Эти процессы привели к существенному повышению геополитического статуса Китая до уровня «потенциальный мировой лидер». При этом огромные людские ресурсы, неослабевающий поток иностранных инвестиций, расширяющиеся зоны экономического влияния Китая в сочетании с постепенной, но неуклонной трансформацией политической системы дают основания предполагать большие геополитические возможности этой страны.
Великобритания и Франция по-прежнему остаются странами, определяющими развитие не только «демократического плацдарма» — Европы, но и мирового процесса. Развитая экономика, статус постоянных членов Совета Безопасности ООН и мощный ракетно-ядерный потенциал свидетельствуют о сбалансированности ГПП этих стран. Однако появление объединенной Германии и резкое усиление роли НАТО делают не слишком перспективными их внешнеполитические позиции, основанные, в одном случае, (Великобритания) на сильной привязке к позиции США, в другом, (Франция) — на желании проводить более самостоятельную, не ограниченную рамками НАТО политику.
Япония также является потенциальным мировым лидером, у которого, однако, превалируют параметры социально-экономических атрибутов. Это служит и сильным и, одновременно, слабым местом в положении этой страны, поскольку параметры других атрибутов пока сильно уступают экономическим возможностям страны, к тому же, находящейся в политической и военной зависимости от США.
В целом, группа стран — лидеров мирового развития остается, как и 100 лет назад, весьма ограниченной и практически той же по составу (вместо Австро-Венгрии в этой группе появились Китай и Канада).
Современное положение этих стран, обусловленное величиной и динамикой изменения их геополитических потенциалов, а также соответствующими изменениями геополитических статусов, можно представить как часть глобальной геополитической конфигурации в виде геополитической ротации (рис. 2). Важными характеристиками этого процесса являются также вектор и скорость ротации, увеличивающаяся в военное время. В качестве глобальной тенденции изменения ГПП необходимо отметить перманентный рост этих потенциалов практически у всех стран-лидеров на фоне постепенной деградации ГПП большинства стран «третьего мира». Лидирующие государства, наряду с достаточно небольшим числом «новых индустриальных стран», все больше уходят в отрыв от остальной группы стран.
Рисунок2
Показательно, что наибольшая концентрация стран-лидеров наблюдается в географическом поясе, расположенном между 300 и 600 северной широты. Именно в этом поясе находятся три исторически сложившихся важнейших стратегических региона Земли — Западная Европа, Центральная Евразия и Северная Америка. Три страны, господствующие в этих регионах — Германия, Россия и США, на протяжении всего ХХ столетия оказывали максимальное влияние на характер, динамику и масштаб изменения глобальной геополитической конфигурации. Однако теперь Россия (как некогда Германия) постигает все тяготы и унижения когда-то великой, но потерпевшей сокрушительное поражение в мировой войне державы. И именно России, вступающей в XXI в. с неясными перспективами своего дальнейшего существования, предстоит в условиях «новой геополитической реальности» осознать свои национальные интересы и отстоять право на самостоятельный и независимый путь развития.
1 - Андреев В.Г. «Оружие и война: новые тенденции развития». Обозреватель — Observer. № 5.
2 - «Советская военная мощь от сталина до Горбачева». М., Военный парад. 1999.
3 - Необходимо отметить, что политическая воля высшего государственного руководства является наиболее субъективным и, вместе с тем, одним из самых важныфх геополитических параметров. Именно она инициирует (при помощи формирования иных политических условий) процесс изменениия геополитической конфигурации и оказывает постоянное воздействие (путем разработки и реорганизации соответствующих доктрин и программ) на национальные интересы государства. В то же время политическая воля руководства испытывает постоянное давление со стороны ею же трансформируемых политических условий.
В.АНДРЕЕВ,
полковник,
заслуженный
изобретатель
Российской Федерации
15.05.1999
|
|
Власть
