год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Сначала он взял штурмом Берлин, затем - Вашингтон. Перед аплодировавшими в восторге депутатами российский президент воскликнул в рейхстаге: "Холодная война позади!" В ходе почти ежедневного общения по телефону с президентом США Бушем (Bush) он вырос до положения ближайшего союзника в борьбе с терроризмом. После того, как первые бомбы упали на Афганистан, он торжествовал на экранах телевидения: "Человечество доросло до понимания". В свой день рождения, ему исполнилось 49 лет, Владимир Путин принял, вероятно, самое важное решение за все время своего президентства. И поверг мир в изумление.

Российский президент взвесил положение вещей. В середине сентября в своей резиденции на курорте Сочи, что на Черном море, он выслушал своих ближайших помощников, а затем остался наедине со своими мыслями. Он отреагировал на события иначе, чем год назад, во время гибели российской подводной лодки "Курск", не с опозданием, а самое главное - он был не в футболке. Костюм делал его молодцеватым, все пуговицы были застегнуты, когда в начале недели он говорил: "Террористы до сегодняшнего дня могли маневрировать между различными силовыми центрами. Это время теперь позади".

Впервые после 1945 года у русских и американцев оказался общий враг. Владимир Путин увидел шанс, который обещает исторический поворот в судьбе его страны: признание на Западе. Это старая мечта властителей России. Петр Великий в 18-м столетии добивался в европейских княжеских домах уважения к своему императорскому титулу. Советский Союз добивался и добился в 1975 году в Хельсинки признания своих завоеваний в Восточной Европе. Путин хотел бы видеть свою страну равноправным членом в институтах Запада.

Многого после 11 сентября не потребовалось, чтобы завоевать доверие западного мира, находящегося после террористических ударов в смятении. Путин своей сдержанной готовностью к сотрудничеству достиг максимального эффекта. Москва обеспечивает американцев информацией об учебных центрах и инфраструктуре террористов. Спецслужбы обмениваются информацией. Американские самолеты с гуманитарным грузом на борту получают разрешение использовать воздушное пространство России для полетов в Среднюю Азию. Путин не против того, что Узбекистан предоставляет в распоряжение военно-воздушных сил США аэродромы.

Запад был поражен больше его словами, чем делами. После многих лет резкой критики по поводу расширения НАТО на восток расслабившийся Владимир Путин заявил во время своего визита в Брюссель следующее: "Если НАТО изменит свой формат и станет в большей мере политической, а не военной организацией, мы пересмотрим свое отношение к расширению при условии, что тоже будем участвовать в этом процессе". Союзники по НАТО остались более, чем довольны.

В мире, где важнейшими союзниками Запада могут становиться такие властители, как генерал Первез Мушараф (Pervez Musharaf) в Пакистане и президент Ислам Каримов в Узбекистане, Путин в Брюсселе и в Берлине всякий раз - желанный гость. Вскоре он нанесет визит в Америку. Прошли те неприятные времена, когда депутаты конгресса в Вашингтоне задавались вопросом, а почему, собственно, нужно считать для себя Россию важной страной.

После 11 сентября значение страны вновь выросло. Новая угроза на время вытеснила на второй план важные проблемы 90-х годов, связанные с экономикой, финансовыми рынками. Во время войны мир интересуют военный потенциал, геополитическое положение и стратегические ресурсы страны. Россия не без гордости демонстрирует свой евразийский магазин смешанных товаров: огромные запасы нефти и природного газа, опытные специалисты по производству и уничтожению биологического и химического оружия, гигантский аппарат спецслужб, политическое и военное господство в Средней Азии.

Универсальные права человека, которые так превозносятся в Америке и часто попираются сапогом в России, превратились в одночасье во второстепенную вещь. Новое наступление московских судов на оппозиционный телеканал ТВ-6 осталось на Западе в целом незамеченным. В Берлине канцлер ФРГ Герхард Шредер (Gerhard Schroeder) одарил своего друга Путина ставшим неожиданным замечанием, что в будущем собирается "подходить к оценке чеченской войны дифференцированно".

Шредер ничего не сказал о ковровых бомбардировках жилых кварталов, о бедственном положении людей в фильтрационных лагерях, о разбойных действиях российских военнослужащих.

У американцев были конкретные требования. Пресс-секретарь Белого дома призвал чеченских боевиков, находящихся в подчинении избранного президента Аслана Масхадова, порвать все отношения с такими террористическими организациями, как "Аль Каида".

Владимир Путин взял реванш в Брюсселе: "Если во время антитеррористической операции пострадает гражданское население, ответственность за это ляжет не на государства антитеррористической коалиции, а на властителей, которые держат этих людей в заложниках". Индульгенцию, выданную Америке, Путин сопроводил отпущением своих собственных грехов, заявив: "То же самое было и в Чечне".

Разворот Путина в сторону Вашингтона удивил многих, даже его ближайших соратников. До сих пор московские элиты и Кремль исповедывали почти ничем неприкрытый антиамериканизм. Русских глубоко задевало расширение НАТО на восток, прикармливание Вашингтоном албанцев, охота Запада на Милошевича (Milocevic) и планы развертывания системы противоракетной обороны.

Путин цементировал дружбу с Китаем, налаживал отношения с полковником Каддафи (Ghaddafi) в Ливии, он встречал министров и торговцев оружием из Багдада, Тегерана и Нью-Дели. Москва говорила о "многополярном мире", подразумевая сдерживание единственной сверхдержавы. Теперь, после 11 сентября, девизом является - "Дружба!". Путин прыгнул без раздумий, без чьего-либо понуждения. Его политические советники и силовые министры с трудом поспевали за ним. Сергей Иванов - один из самых ближайших соратников Путина по старым добрым временам службы в спецслужбах. В сентябре Иванов бодро говорил, что использование американцами военных баз в Средней Азии исключается. Однако вскоре после этого Путин одобрил операцию.

Начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин откашлялся на этот счет еще громче, когда американцы уже приземлились в Узбекистане. Московская политическая элита в эти дни протестовала почти в едином порыве против расширения НАТО на восток: Генеральный штаб, Комитет по обороне Государственной Думы, коммунистическая оппозиция, российские послы в странах Балтии. Все они надеялись, что президент, быть может, блефует.

Ведь на кону, в конечном счете, оказалось многое. Российские кузницы вооружения и нефтяная промышленность заключили миллиардные контракты с завзятыми врагами Америки. В то время, как Путин заманивал в Брюсселе НАТО, Сергей Иванов в Москве подписывал целый пакет договоров военного содержания с министром обороны Ирана.

Иранцы интересуются ракетами класса земля-земля, системами противовоздушной обороны, боевыми самолетами и другой продукцией военно-промышленного комплекса. Одновременно правительство Багдада заявило, что российские концерны получат преференции при восстановлении иракской инфраструктуры: нефтяной промышленности, линий связи, электростанций, оросительных систем и больниц. Общая стоимость контрактов достигает 40 миллиардов долларов США. Это вдвое больше, чем весь российский бюджет 1999 года. Крупнейший рынок экспортной продукции России находится на Ближнем Востоке. Для российских менеджеров атлантические страсти Путина оказались не ко времени: что будет, если Америка, охотясь на террористов, начнет завтра бомбардировки Ирака?

Подобный момент может продемонстрировать, насколько серьезно относится Владимир Путин к резкой смене курса во внешней политике. Несмотря на все эмоциональные заверения в дружеских чувствах, он остается трезвым прагматиком, что он и подтвердил своим телевизионным обращением 25 сентября: "Масштабы нашего сотрудничества будут зависеть от качества наших отношений". Иными словами, насколько будут открытыми западные институты для России?

Долго ждать ответа Путину не придется. На прошлой неделе американский торговый представитель Роберт Целлик (Robert Zoellick), отвечая в Москве на мучительный вопрос, дал понять, что Россия, не исключено, уже в конце 2002 года может стать членом Всемирной торговой организации (ВТО). Еще легче американским эмиссарам громко говорить о возможности облегчения условий возвращения старых советских долгов. Главный кредитор России - Германия.

На прошлой неделе в Москве один из советников Путина подстегивал темп: "Больше не стоит вопрос, будет ли Россия членом НАТО, вопрос - насколько изменится НАТО, чтобы Россия могла вступить в нее?" Российские стратеги по-прежнему придерживаются своих излюбленных представлений, что Москве будет предоставлено право соучастия в решении вопроса о вступлении в альянс стран Балтии.

Проамерикански мыслящий Андрей Пионтковский из Центра стратегических исследований однажды уже делал предсказание Путину. "Если Америка и Россия станут ближе друг другу, уменьшится значение Европы", - считает он. Свидетельством этого уже сегодня стала антитеррористическая коалиция: "Где Германия и где Франция? США действуют в одиночку с применением своих вооруженных сил, и их единственным союзником пока является Великобритания. В будущем может добавиться Россия. Мы возвращаемся ко времени модели "большой тройки", когда все решали Сталин, Рузвельт (Roosvelt) и Черчилль (Churchill). Разница в том, что их место теперь займут Путин, Буш (Bush) и Блэр (Blair)".