год 2010-й - более 30.000.000 обращений

В конце июня 1998 года Североатлантический альянс приступил к реализации очередного этапа миротворческой операции в Боснии в соответствии с резолюцией Совета Безопасности ООН. Международные силы, основную часть которых составляют войска НАТО и в которых принимают участие также воинские контингенты стран, не являющихся членами альянса, в том числе России, были введены в Боснию и Герцеговину (БиГ) в конце 1995 года после подписания Дейтонских соглашений с мандатом ООН, рассчитанным на один год. С того времени мандат пришлось продлевать дважды. В результате нынешний, третий по счету мандат, уже не имеет жестких сроков и будет увязываться с переоценкой внутренней ситуации в Боснии, которую предполагается проводить раз в полугодие. Продление сроков пребывания в БиГ многонационального контингента под руководством НАТО, приобретающее уже как бы регулярный характер, свидетельствует о том, что американские "архитекторы" Дейтона явно недооценили огромные сложности, сопутствующие реализации эксперимента по строительству нового государства на Балканах. И сейчас, спустя уже почти три года после заключения Дейтонских соглашений, Босния продолжает оставаться болевой точкой Балкан, а до установления там надежного мира и стабилизации положения все еще очень далеко.

Боснийская операция подается НАТО, Соединенными Штатами, большинством стран-участниц альянса в качестве основополагающего компонента европейской безопасности. В то же время итоги трехлетнего периода деятельности миротворческой миссии свидетельствуют о том, что она разрабатывалась без адекватного учета всех тех сложных процессов, которые происходят на балканской сцене. Изначальное представление администрации Б.Клинтона о том, что всего лишь двенадцатимесячной военной операции под твердым руководством США и НАТО будет достаточно для закладки фундамента Дейтонского мира, после чего войскам можно будет безболезненно покинуть БиГ, предоставив поле деятельности лишь гражданским международным организациям, продемонстрировало свою несостоятельность.

Ныне Б.Клинтон официально признал, что Соединенные Штаты и НАТО допустили в свое время ошибку, устанавливая фиксированные сроки пребывания миротворцев. Миротворческому контингенту удалось успешно выполнить военные аспекты договоренностей, разведя вооруженные силы участников конфликта и поставив под контроль их военную активность. Однако в гражданской сфере Дейтон настолько пробуксовывает, что вывод многонациональных сил по-прежнему, как и три года назад, означал бы возобновление военных действий между боснийскими сторонами. В этом единодушно сходятся американские, европейские и российские эксперты, наблюдающие за событиями на Балканах. Нынешний кризис в Косово, по мнению Белого дома и НАТО, еще более укрепляет доводы в пользу продления миссии.

Дальнейшая судьба миссии Сил по стабилизации (СПС) во многом должна зависеть от формирования жизнеспособных органов власти в БиГ, создания надежных предпосылок для образования государства - полноценного субъекта международных отношений. Но в данное время Босния и Герцеговина, как объединенное государство существует лишь теоретически. В реальности же страна по-прежнему четко разделена на три общины - сербов, хорватов и мусульман. Несмотря на все усилия Соединенных Штатов и международного сообщества по "спасению" Дейтона, которые особенно активизировались с весны прошлого года, ситуация, складывающаяся в БиГ, продолжает свидетельствовать о том, что американский план построения целостного многоэтнического боснийского государства не приживается в таком сложнейшем регионе, как Балканы, поскольку не учитывает его этно-конфессиональную специфику и в равной степени интересы всех субъектов договора.

Судьба Дейтона зависит сейчас по существу от присутствия миротворческого военного контингента под эгидой НАТО и от функционирования механизма внешней неограниченной власти в лице Верховного представителя ООН и ЕС К.Вестендорпа, которую он получил на состоявшейся в Бонне в декабре 1997 года международной конференции по Боснии. По сути Соединенные Штаты, как главный стратег боснийского "строительства", при поддержке международного сообщества установили над БиГ форму международного протектората. Дейтонские соглашения были подготовлены Соединенными Штатами с позиции силы и продолжают опираться на фактор силы. Роль войск миротворческой миссии не стала постепенно снижаться, как должно было бы быть в случае реальных успехов в строительстве нового государства. Напротив, с лета 1997 года США и НАТО серьезно расширили их полномочия и в целом сделали больший акцент на силовых компонентах боснийской операции.

Объявив нынешний год "годом возвращения беженцев", Соединенные Штаты, международная администрация теперь вынуждены признать, что их усилия в направлении воссоздания территорий с этнически смешанным населением терпят фиаско. В качестве достижения Дейтонского мира представители НАТО, США, других западных стран приводят проведение демократических выборов на всех уровнях - местных (осень 1997 года) и всеобщих (осень 1996года и осень 1998 года). Так, по мнению генсека НАТО Х.Соланы, высокая активность избирателей на прошедших в Боснии 12-13 сентября 1998 года всеобщих выборах свидетельствовала об интересе населения к участию в демократических процессах. Однако, в той реальности, которая существует ныне в БиГ, даже такие демократические процедуры как выборы лишь фиксируют результаты этнических чисток и раздельное существование трех общин.

Прошедшие два года назад первые всеобщие выборы в Боснии легитимизировали власть той же, пользующейся наибольшим политическим весом, националистически ориентированной элиты, которая стояла во главе общин накануне и в ходе войны. С тех пор Вашингтон сделал ставку на выдвижение на политическую сцену БиГ лиц, ориентированных на Запад, не связанных с националистическими партиями или, по крайней мере,"умеренных" националистов, которые составили бы последним реальную альтернативу и проводили бы линию на выполнение Дейтонских соглашений. Более того, США, опираясь на Силы по стабилизации, предприняли прямое вмешательство во внутриполитический кризис в Республике Сербской (РС) в составе Боснии и Герцеговины, продолжавшийся с июля 1997 года по январь 1998 года.

Приняв сторону президента РС Б.Плавшич, завоевавшей уже в то время репутацию проамериканского политика, в ее противостоянии с правительством и парламентом РС, Вашингтон оказал на эти органы власти боснийских сербов мощное давление, включая многочисленные силовые акции СПС из натовской миротворчесокой миссии. Прежнее правительство и парламент из мятежного Пале обвинялись американской стороной как главные противники выполнения Дейтонских соглашений. При прямой поддержке со стороны США и с помощью Б.Плавшич, опираясь на силу миротворческого контингента, К.Вестендорп осуществил операцию по формированию 18 января 1998 года нового, ориентированного на Запад и на Дейтон правительства РС во главе с премьером М.Додиком. Таким образом, США и НАТО по сути втянули миротворцев Сил по стабилизации во внутрисербский конфликт, тем самым пересмотрев их мандат. И если с самого начала своего проведения миротворческая миссия в Боснии по принуждению к миру имела целый ряд черт, делавшей ее схожей с оккупацией суверенных государств иностранными войсками, то в период разгара кризиса в РС она уже обернулась по своей сути оккупацией этой части БиГ.

Для Вашингтона и международной администрации в Боснии фигура М.Додика стала своеобразным символом, воплощающим надежду на приход к власти по всей стране руководителей нового продейтонского типа. Особые ожидания возлагались в связи с этим на всебщие выборы 12-13 сентября 1998 года. Данное событие рассматривается не как ординарное явление в жизни БиГ, но как важнейший показатель готовности представителей всех трех общин следовать линии на совместное проживание в одном государстве, принципиальная проверка возможности построения многоэтнического суверенного государства БиГ за счет внешней силы и системы принуждения к миру. Выборы должны стать важным рубежом и для миротворческой операции, поскольку с их итогами связываются планы начала постепенного сокращения СПС.

Первые известия о результатах выборов совершенно не оправдали прогнозы ряда влиятельных представителей международных организаций в Боснии по поводу возможного "прорыва на политическую сцену сил демократической оппозиции" и ослабления позиций по сравнению с выборами двухгодичной давности "традиционных националистических партий". Напротив, хотя еще не по окончательным данным, похоже, что в ходе выборов в национальные парламенты и в коллективный тройственный Президиум БиГ во всех трех общинах наибольшую поддержку получили националистически ориентированные силы. А в РС, где проводились также и выборы президента, Б.Плавшич проиграла крайнему националисту, представителю Сербской радикальной партии Н.Поплашену.

Поскольку в Боснии к власти вновь приходят большей частью силы, ориентированные крайне националистически, дальнейшая ситуация в стране становится еще хуже прогнозируемой. А равно с ней становятся еше неопределеннее и перспективы Дейтонского мира, и дальнейшая судьба миротворческой операции. Во всяком случае пока, судя по первоначальным сообщениям из натовских источников, если в итоге по результатам выборов в Боснии НАТО и примет решение начать сокращение миротворческого контингента, то в ближайшие месяцы оно может быть совсем незначительным. Вместе с тем повышается вероятность того, что военное присутствие Североатлантического альянса в Боснии сохранится надолго. Впрочем, и до нынешних выборов, в начале этого года прогнозы по поводу перспективы весьма длительного пребывания миссии НАТО в БиГ давали, например, эксперты НАТО и специалисты из Брукингского института.

Нынешняя американская администрация продолжает твердо придерживаться мнения о том, что неудача в реализации Дейтонских соглашений и боснийской миротворческой миссии негативно сказалась бы на облике США как мирового лидера и главного миротворца, а также нанесла бы существенный ущерб взаимоотношениям Соединенных Штатов с их западноевропейскими союзниками, сплоченности НАТО. В то же время перспективы бесконечного растягивания сроков боснийской миссии, задачи участников которой трудновыполнимы, поскольку преследуют цель объединения в одно государство трех непримиримых по отношению друг к другу этно-конфессиональных групп Боснии, вызывают неприятие у немалой части внешнеполитической элиты США. Эта тема поднимается прежде всего в конгрессе, а также в статьях ряда известных внешнеполитических аналитиков (Г.Киссинджера, Г.Роуза, Дж.Миршаймера, Т.Карпентера, А.Перлмуттера). Так что у боснийской, как и в целом балканской, политики администрации Б.Клинтона существуют серьезные "ограничители" в самих Соединенных Штатах.

В дискуссиях американской внешнеполитической элиты по поводу балканской политики США находят свое конкретное отражение такие общие проблемы, как определение дальнейшей европейской стратегии Соединенных Штатов, целесообразность американского присутствия в различных регионах мира, обоснованность затрат, связанных с этим присутствием, в том числе и с миротворческими операциями, заинтересованность в том, чтобы европейские союзники по НАТО взяли на себя большее бремя ответственности в урегулировании кризисов. Перед Вашингтоном реально встает проблема, связанная с чрезмерностью международных обязательств, в том числе и как главного миротворца, которые он берет на себя в качестве единственной сверхдержавы в постбиполярном мире. Глава Пентагона У.Коэн неоднократно убеждал своих европейских коллег в том, что они должны вносить более весомый вклад в боснийскую кампанию, поскольку у Соединенных Штатов помимо Боснии есть важные международные обязательства и в других точках мира: в Персидском заливе, Азиатско-Тихоокеанском регионе, в самой Западной Европе.

Со своей стороны, европейские страны-члены НАТО отмечают, что на их долю сейчас уже приходится от 70 до 80 проц. всех затрат на пребывание миротворческой миссии в Боснии и на социально-экономическое восстановление этой балканской страны. В последнее время начала просматриваться тенденция усиления европейского начала в руководстве операцией. Так, командование Еврокорпуса направило треть состава своего штаба (150 офицеров) в штаб СПС в Сараево. В то же время европейские союзники, отдавая себе отчет в том, что Запад "увяз" в Боснии надолго, готовы оставаться там только совместно с американцами. Таким образом, дальнейшая судьба миротворцев в БиГ может в дальнейшем вызывать известную напряженность как между ветвями власти в Соединенных Штатах, так и в трансатлантических отношениях. В новых Силах по стабилизации (СПС-2) по сравнению с предыдущими СПС-1 американский контингент сокращен, хотя и продолжает оставаться самым многочисленным: 6.900 человек. Учитывая всю нынешнюю сложность ситуации на Балканах, конгресс, несмотря на существенную критику, поддержал продление боснийской миротворческой миссии. Однако, перед администрацией выдвинуто требование разработки четкой стратегии постепенного вывода американских войск из БиГ по мере "созревания" обстановки для такого выхода.

В складывающейся ныне ситуации в Боснии российскую сторону, как одного из непосредственных участников боснийской операции и как одного из активных политических игроков, вновь возвращающегося на Балканы, беспокоит целый комплекс проблем. Это неурегулированность положения в БиГ, отсутствие ясности перспектив Дейтонского мира и в связи с этим боснийской операции. Настораживает отсутствие у Соединенных Штатов, являщихся главным вершителем боснийской политики, серьезного внешнеполитического проекта, который учитывал бы всю сложность ситуации в данном регионе, возрастание значимости силовых компонентов в решении боснийских проблем, как и балканских проблем в целом, пересмотр мандата миротворцев в сторону расширения их полномочий, втягивание миротворческого контингента во внутриполитические конфликты в БиГ на стороне одного из участников конфликта. Хотя сама российская миротворческая бригада не была задействована в прошлом году в силовых операциях в Республике Сербской, для Москвы это обстоятельство не снимает данного вопроса с повестки дня.

Продолжает негативным образом сказываться на перспективах мира в Боснии практика двойных стандартов, активно используемая Соединенными Штатами и Западом в целом на Балканах. Так, крайне контрпродуктивно выглядит продолжение реализации Соединенными Штатами программы по вооружению и обучению армии Мусульмано-хорватской Федерации (МХФ) под предлогом достижения военного паритета с армией Республики Сербской и создания таким образом регионального противовеса последней. На деле многие эксперты полагают, что уже сейчас соотношение сил значительно изменилось в пользу МХФ, при этом большинство вооружений в МХФ поступает боснийским мусульманам. Бывший заместитель Верховного главнокомандующего войсками США в Европе Ч.Бойд считает, что в связи с таким положением необходимо осуществить проведение ООН соответствующей инспекционной проверки сложившегося сегодня в Боснии реального военного баланса сил. Он убежден, что в противном случае, если НАТО выведет свою миссию из БиГ, именно мусульмане первыми возобновят военные действия. Разыгрывание мусульманской карты в противостоянии с сербами в Боснии и Косово может дорого обойтись Соединенным Штатам и в целом Западу, поскольку он сам подобным образом способствует исламизации Балкан и созданию очага исламского фундаментализма на европейском континенте.

С уходом с политической сцены в РС Б.Плавшич и М.Додика, пользовавшихся покровительством американской администрации, Соединенные Штаты могут вновь вернуться к политике экономической дискриминации и изоляции боснийских сербов. Хотя по предварительным данным итогов последних выборов в Боснии, националисты оказались у власти не только в РС, но и в МХФ, и коллективном Президиуме БиГ, показательная кампания, как против "главных антидейтонцев" может быть развернута в первую очередь против "чужих" (боснийских сербов), а не "своих" (боснийских мусульман и хорватов). К тому же следует добавить такой неблагоприятный для этого фон, как нагнетание Западом истерии против Сербии в связи с конфликтом в Косово.

Проводимая под эгидой НАТО миротворческая операция многонациональных сил в Боснии, с точки зрения российских интересов, носит неоднозначный характер. Нельзя отрицать того, что она являет собой один из немногих примеров реального взаимодействия между Россией и НАТО в деле обеспечения безопасности и стабильности в Европе. Российская сторона приняла участие в первой по сути натовской миротворческой операции, развернутой вне зоны территориальной ответственности блока, несмотря на всю противоречивость и спорность Дейтонских соглашений и ту скромную роль, которую ей отводила НАТО. С одной стороны, Москва была не заинтересована в том, чтобы входить в конфликт с Соединенными Штатами и Западом в целом, с другой стороны - не могла уйти от проблем балканского урегулирования, увидев в этом шанс на прекращение кровопролития в Боснии. Действительно, миротворческому контингенту удалось выполнить военные аспекты соглашений и российско-американское военное сотрудничество в ходе операции внесло в этот процесс существенную лепту.

Налаживание российской стороной непосредственного делового контакта с НАТО в ходе миротворческой операции так или иначе расширило поле для маневра российской внешней политики в отношениях с Соединенными Штатами и более активной защиты российских интересов в диалоге Россия-НАТО. В случае отказа от взаимодействия с Североатлантическим альянсом (к чему призывала часть российской политической элиты и ряд экспертов) Россия поставила бы себя, на наш взгляд, в изолированное положение, ограничила бы возможность заявлять о своих интересах и в меру своих сил воздействовать на ситуацию, в том числе и на Балканах.

Американская сторона, официальные представители НАТО на протяжении всего времени, прошедшего после заключения Дейтонского мира, не перестают ссылаться на важность практического участия России в миротворческой миссии в БиГ. По мнению одного из высокопоставленных натовских должностных лиц Г.Шульте, участие России в СВС/СПС помогло поддержать стабильность в конфликтном районе вокруг Брчко и добиться согласия боснийских сербов с ролью НАТО в реализации мирных соглашений. Прежний глава Комитета начальников штабов ВС США Дж.Шаликашвили полагает, что без российско-натовского взаимодействия в Боснии выработка Основополагающего акта Россия-НАТО была бы просто нереальна.

Действительно, опыт боснийской миротворческой миссии уже сыграл и продолжает играть свою роль в ходе переговорного процесса между РФ и НАТО. Он показывает, что Россия может и должна сотрудничать с НАТО как по глобальным, так и по региональным проблемам, включая сферу миротворчества. В Основополагающем акте Россия-НАТО одно из центральных мест занимает положение о совместном урегулировании кризисов и разрешении конфликтов, миротворческих операциях. Признание необходимости партнерства России и НАТО в данной области должно служить отправным пунктом к дальнейшей разработке концепции совместных миротворческих операций, созданию совместных подразделений быстрого реагирования для применения их в критических ситуациях. При этом важнейшим моментом должно явиться обеспечение активного участия представителей Генерального штаба ВС РФ в планирующих структурах НАТО на всех этапах подготовки и непосредственного планирования миротворческих операций, чтобы не повторять негативных для России черт нынешней боснийской операции.

Очевидно, что сейчас Россия занимает довольно скромное место в миссии. Общее планирование боснийской операции до сих пор осуществлялось органами управления НАТО без практического участия представителей ВС России. Такое положение определилось всем предыдущим ходом процесса урегулирования кризиса в бывшей Югославии, когда США пытались исключить Россию из процесса принятия важных решений в сфере международных отношений, как это было, например, в случае с натовскими бомбардировками позиций боснийских сербов, а затем при разработке Дейтонских соглашений и подготовке нынешней миротворческой миссии. Сама миротворческая операция готовилась Советом НАТО. Россия же, не имея в то время реальных каналов взаимодействия с НАТО, была вынуждена подключиться к операции, сценарий которой был разработан без ее участия.

Нынешняя ситуация должна показать удастся ли России использовать только начинающие формироваться новые механизмы взаимоотношений с Североатлантическим альянсом и, переломив прежние тенденции, утвердить свое право сотрудничать на более равных, а не на тех подчиненных правах, которые ей до сих пор предлагались Соединенными Штатами и НАТО. Именно поэтому сейчас наступает крайне важный этап испытания на практике характера складывающихся отношений между Россией и НАТО. И похоже, что такие важнейшие проблемы как расширение НАТО на восток и методы урегулирования кризисных ситуаций, в первую очередь на Балканах, способных серьезно дестабилизировать положение в Европе, в решающей степени определят дальнейший характер этих отношений.

Российская сторона после подписания Основополагающего акта Россия-НАТО и начала функционирования Совета Россия-НАТО уже столкнулась с рядом негативных для нее моментов, связанных с боснийской ситуацией. НАТО приняла ряд решений о силовых акциях СПС в Боснии без согласования с российским командованием. Несогласие Москвы с широко развернувшимися осенью прошлого года силовыми операциями СПС в Республике Сербской не повлияло на линию, избранную Североатлантическим альянсом. Вместе с тем в июне 1998 года появились сообщения о том, что натовцы впервые за время проведения миссии в Боснии предложили России ряд штатных должностей в главном штабе СПС в Сараево, что может, по-видимому, послужить импульсом к движению в сторону более полноценного участия России в данной операции.

Однако, руководство Североатлантического альянса по-прежнему не допускает Россию к основному процессу принятия решений, доводя до российской стороны уже заранее принятые на высшем политическом и военном уровнях решения. Причем это относится и к таким важнейшим для России проблемам, как возрастающая активность натовцев вне зоны территориальной ответственности блока. Как показывает нынешний кризис в Косово, Совет Россия-НАТО, вследствие позиции, занятой США и альянсом, пока оказался не в состоянии выступить в качестве действенного инструмента совместного кризисного урегулирования в Европе. Причины этого коренятся гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. И дело здесь не просто в отдельных технологиях и частностях, к которым склонны апеллировать порой военные специалисты. Главная суть состоит в глубоких концептуальных политических различиях в подходах России и США к роли НАТО в сфере миротворчества и формирующейся новой структуры европейской безопасности.

Россию не может не беспокоить стремление НАТО стать главным миротворцем прежде всего в евроатлантическом регионе, активно используя при этом широкий набор военно-политических средств, включая прямое военное вмешательство в конфликты. Именно на Балканах в ходе урегулирования кризиса в Боснии Североатлантический альянс начал закладывать основу своего нового существования в меняющихся условиях, присоединяя к своим прежним задачам "коллективной обороны" совершенно новые для него цели "защиты коллективных интересов", которые предусматривают выполнение альянсом таких не свойственных ему ранее функций, как предупреждение и отражение всевозможных угроз безопасности евроатлантическому сообществу, в том числе предотвращение конфликтов и урегулирование кризисов за пределами зоны его ответственности.

В результате урегулирования кризиса в Боснии НАТО впервые начала вытеснять ООН из сферы миротворчества. Во многих странах на Западе стало складываться мнение о НАТО как о единственной организации, способной мобилизовать воедино ресурсы и опыт для осуществления операций подобных боснийской, а теперь, возможно, и косовской. Высказываются мнения, что без решающего вклада Североатлантического альянса ООН не может в дальнейшем играть определенную ей роль организации коллективной безопасности. Ведь в ходе боснийского кризиса ООН фактически делегировала миротворческие функции блоку НАТО в кризисном урегулировании. Ни у кого на Западе не возникло сомнения в том, что и сейчас к разработке возможных военных операций на случай силового урегулирования конфликта в Косово должна быть привлечена НАТО. От ООН в таком случае потребуется выдача мандата на проведение такой миссии.

Таким образом, перед мировым сообществом встала исключительно серьезная проблема, не менее важная по своей значимости, чем расширение НАТО на восток. Она состоит в том, что Североатлантический альянс, не изменив свою суть, оставшись коллективной оборонительной организацией, предлагает себя также в роли гаранта коллективной безопасности и уже берет на себя важные миротворческие функции за территориальными пределами своей ответственности. Прецедент для утверждения этой новой роли НАТО был создан на Балканах в ходе предыдущего кризиса в Боснии. Именно операция в Боснии была представлена Соединенными Штатами в качестве практического обоснования натоцентричной концепции обеспечения европейской безопасности в постбиполярном мире.

Для самого Вашингтона прямое военное вмешательство с помощью НАТО в боснийский кризис, последовавшее урегулирование в Боснии, включая разработанный по американским схемам Дейтонский мир, первое в истории блока развертывание войск за пределами его территориальной ответственности сыграли важнейшую роль в разрабатывавшейся тогда американской стратегии глобального лидерства в новой геополитической обстановке. Все это стало решающим моментом в утверждении доминирующей роли США и НАТО в Европе в новом качестве. В ходе разрешения кризисов на территории бывшей Югославии стало все более отчетливо проявляться стремление Вашингтона превратить НАТО в основной инструмент своей европейской и глобальной политики, потеснив при этом другие всемирные, общеевропейские и региональные организации. Более того, в последнее время в связи с кризисом в Косово ряд американских высших должностных лиц, включая госсекретаря США М.Олбрайт и министра обороны США У.Коэна, допускали жесткие заявления о возможности осуществления натовской военной операции в Сербии без получения на то мандата ООН. Придание новой деятельности Североатлантического альянса по "наведению порядка" в любом регионе мира никому не подотчетного характера означало бы окончательный слом системы международных отношений, сложившейся после второй мировой войны, способствовало бы утверждению произвола на международной арене. В данных условиях последовательно отстаиваемый Москвой принцип недопустимости любого юридического обоснования натовских военных операций за пределами ответственности блока кроме решений СБ ООН приобретает исключительно важную значимость.

В целом же сложно отрицать то обстоятельство, что именно урегулирование в Боснии, включающее в себя и миротворческую операцию многонациональных сил, участие в которой принимает и Россия, послужило мощным импульсом к наращиванию интервенционистской активности альянса. В ситуации кризиса в Косово натовские стратеги также готовы продемонстрировать новые возможности НАТО, так или иначе предпочитая единственно возможному в данных обстоятельствах политическому урегулированию свой вариант силового решения. Поэтому серьезная опасность для нынешней европейской безопасности состоит в том, что опыт, приобретенный в Боснии, США и их европейские союзники по НАТО склонны представить как универсальный - универсальную модель кризисного урегулирования в Европе, которую возможно тиражировать, не считаясь с особенностями каждой конкретной ситуации. Так, почти с самого начала нарастания нынешнего кризиса в Косово вашингтонская администрация стала подходить к нему с теми же мерками, что и к кризису в Боснии. Это происходит до сих пор, вопреки тому, что Югославия является суверенным государством с установившимися и признанными международным сообществом границами, а край Косово - законная часть ее территории и конфликт является внутренним, хотя шансы его выхода на региональный уровень и высоки. Видимо, просчитывающиеся сценарии, близкие к боснийскому урегулированию, преследуют прежде всего продвижение американских и натовских целей, нежели достижение договоренностей между противоборствующими сторонами с помощью политических средств. Среди этих целей могут быть такие, как дальнейшее расширение военно-политических позиций США и НАТО на Балканах, подтверждение способности США и НАТО решать насущные проблемы европейской безопасности, улаживая острые конфликтные ситуации, способные нести угрозы европейской стабильности.

На самом деле, если уже запущенный НАТО военный механизм сработает, то попытки натовского силового урегулирования вопреки воле законного правительства Югославии обернутся военным вторжением блока в пределы суверенного государства с труднопредсказуемыми последствиями для всей системы международных отношений в Европе. В подобном случае сама идея миротворчества в современных условиях была бы полностью дискредитирована. Реализация такого сценария самым негативным образом сказалась бы на возможности дальнейшего развития сотрудничества России с НАТО, в том числе и в Боснии. А в самой Боснии вызвала бы окончательную дестабилизацию обстановки, особенно в Республике Сербской, и окончательное крушение надежд нынешней администрации США на возможность реализации дейтонской модели.