год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Ажиотаж вокруг глобализации совпадает с периодом распада социалистического лагеря и образования постсоветской России – суверенного государства, способного адаптироваться к транснациональным переменам.

Слово "государство" изрядно замусоленное, затертое, столько раз употребляемое всуе, а все-таки могучее. О государстве надо думать. Глобализация напоминает Российскому государству, что оно принадлежит человечеству.

Политическая стабильность и оживление экономики откроют России широкие возможности для делового сотрудничества в мировом сообществе. "Мы воспринимаем глобализацию, если можно так оказать, практически, – заявил Президент Российской Федерации В.Путин. – Воспринимаем как возможность дать нашей экономике современное дыхание. Но, разумеется, мы заботимся не только о собственных выгодах. Судьба России неразрывно связана с судьбой мира. И мы понимаем меру своей ответственности в строительстве нового миропорядка, в том числе – экономического. Это будет не простой, не легкий процесс".

Сложность процесса глобализации кроется не только в экономических и политических факторах, но и в особенностях культурного развития народов. Некоторое политические деятели видят в глобализации попытку России добиться как экономической и политической, так и культурной гегемонии. В известном мере это похоже на отношение ряда европейских стран, особенно Франции, к США. Иногда и у нас глобализацию считают новой формой империализма или новой стадией капитализма в век электроники.

Вместе с тем российские ученые, которые во все времена склонны к широким обобщениям, в последнее время обращают внимание на "проблему проблем" – демократизацию глобализационных процессов. В связи с этим заслуживает внимания концепция профессора В.Кувалдина: "В настоящее время важнейшая системообразующая характеристика мироустройства заключается в следующем: Запад, имея менее 15% населения Земли, контролирует более 70% мировых ресурсов, производства, торговли, потребления. Несмотря на всю риторику о равных возможностях, свободной конкуренции, преодолении диспропорций в развитии, упорядоченном росте, он хочет сохранить и закрепить существующее положение вещей. Процесс глобализации, становление мегаобщества дает ему в руки модные рычаги контроля, сдерживания, а при необходимости – и ликвидации потенциальных конкурентов. В зависимости от значения проблемы, конкретных условий, силы сопротивления он может варьировать меры воздействия в широком диапазоне – от предоставления займов до вооруженного вмешательства. На этой стадии наиболее емким определением глобализации может служить формула "асимметричности взаимозависимости". Главным субъектом, "распорядителем" процесса глобализации выступает постиндустриальный Запад, а остальные части мира, хотя происходящее в них и оказывает обратное воздействие на западные общества, все же скорее являются объектами (или жертвами) этого процесса. В конце 90-х 88% пользователей Интернета жили в развитых странах, на долю которых приходится менее 15% мирового населения. В США и Канаде, составляющих менее 5% жителей планеты, было сосредоточено более 50% пользователей Интернета. Преодоление "элитарного" характера глобализации, превращение ее в демократический процесс, открывающий доступ к новым возможностям всем и каждому, – ключ к созданию устойчивого миропорядка".

Евроазиатская Россия является естественным мостом между во многом противоположными культурами двух частей Старого Света и может реально способствовать всестороннему сближению их позиции. Важным вкладом в это сближение являются открытые для транспорта по маршруту Азия–Европа транссибирская магистраль и каспийский транспортный коридор. Сама возможность взаимовыгодных экспортно-импортных операций между Европой и Азией в России превращает ее во все возрастающий фактор глобализации.

Какой будет глобализация – никто не знает. Подобно массовой культуре, она эклектична и плюралистична, неуправляема и непредсказуема. Путь ее бесконечен. Она меняется, перекраивается, в нет такой ступени, на которой можно было бы остановиться с гордым чувством, что она последняя и дальше ничего нет.

Между тем глобализация стала идеологической доктриной. Самое непонятное в ней – как собираются ее сторонники совместить прогресс и претензии США на укрепление своего влияния в мире. Все смешалось. "Тот протест, которой раньше был антиамериканским, сегодня он уже не против Америки, он уже против глобализации, потому что глобализация несет Америке новое могущество", – утверждает директор Института проблем глобализации М.Делягин.

Необходимо обеспечить хотя бы минимальный прожиточной уровень для всего населения страны. "У нас сейчас ниже уровня прожиточного минимума находится более 35% населения страны, 50 миллионов человек. Вторая ключевая проблема – это новые технологии. Если прожиточный минимум – это сегодняшний день, то освоение технологий – завтрашний день, который обеспечит нашу конкурентоспособность в завтрашнем мире. Если мы сегодня не будем осваивать уже имеющиеся технологии, не будем участвовать в мировом технологическом прорыве, завтра мы просто прекратим существовать".

Это тяжелое, неудобоносное бремя М.Делягин советует превозмочь следующим образом: "Опираясь на собственные мозги и привлекая ресурсы со всего мира. Эта опора на собственные силы, этот лозунг означает, что мы опираемся на собственный интеллект, на собственную систему управления… Но это не означает, что мы отказываемся от иностранных инвестиций. Это не означает, что мы отказываемся от мировой деловой культуры. Это неправда. Но мы стараемся использовать ее сами в своих собственных интересах. Это возможно и, более того, это единственный путь, что в том числе демонстрирует и пример Японии, которая сама адаптировала и ассимилировала внутри себя американские советы и только поэтому смогла стать великой страной".

Радует, впрочем, что сюжет "Россия в контексте глобализации", развивающейся вглубь и вширь, относится к числу постоянных спутников научно-творческого воображения.