год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Научно-технический (технологический) прогресс находит свое глубинное отражение в пульсации технологической квазиренты – сверхприбыли, которую присваивают собственники интеллектуального продукта и предприниматели, первыми освоившие производство принципиально новых или улучшенных товаров (услуг) либо применившие высокоэффективные технологии и получившие вследствие этого дифференциальный научно-технический (инновационный) доход. Квазирентой я называю эту сверхприбыль в отличие от природной ренты, порождаемой монополией на использование ограниченных естественных ресурсов (абсолютная рента) или лучших из этих ресурсов (дифференциальная рента). В технологической сфере нет абсолютной квазиренты, есть только интеллектуальный продукт, и результаты его инновационного освоения невозможно монополизировать на длительное время. Инновации стремительно распространяются, меняя общественно необходимый уровень затрат и качества продукции, и вместе с этим угасает квазирента.

Квазирента не отгорожена от природной ренты китайской стеной. Напротив, они переплетаются, когда при эксплуатации природных ресурсов использование более эффективных технологий позволяет получать сверхприбыль (К. Маркс называл такую сверхприбыль дифференциальной рентой второго рода, ее до истечения срока аренды присваивает инновационно настроенный предприниматель). То же самое можно сказать об антиренте – сверхприбыли, которую получают предприниматели, не доводящие уровень загрязнения окружающей среды до общественно признанного норматива либо использующие более эффективные экологические технологии; во втором случае можно говорить об антиренте второго рода как сфере взаимодействия антиренты и технологической квазиренты.

Пульсация квазиренты связана со сменой фаз научно-технических циклов. В фазе разработки и инновационного освоения принципиально новой техники и технологии не только сверхприбыли, но и прибыли нет: есть дополнительные затраты, которые несет предприниматель-новатор в расчете на будущую сверхприбыль, причем степень риска здесь наиболее высока, поскольку неизвестно, как отреагирует рынок на нововведение. Возникает, реализуется и присваивается технологическая квазирента в фазе распространения (диффузии) принципиально новой (либо улучшенной) техники (технологии), если удается освоить новые рыночные ниши или существенно расширить свои позиции на существующих при издержках значительно ниже цен реализации товаров (услуг). В итоге не только компенсируются затраты на разработку и первоначальное освоение новой продукции (технологии), но и получается сверхприбыль в течение определенного времени – пока новшество не станет общераспространенным, определяя нормальный уровень издержек, цены и прибыли.

Кто присваивает технологическую квазиренту? Прежде всего предприниматели (от малого инновационного бизнеса до гигантских монополий и транснациональных корпораций – ТНК), которые осуществили технологический прорыв, первыми освоили более эффективную продукцию (технологию). Но они вынуждены делиться полученной сверхприбылью с владельцами интеллектуального продукта – учеными, изобретателями, которые запатентовали результаты своей интеллектуальной деятельности и на какое-то время являются их монопольными собственниками.

Технологическая квазирента выступает в трех измерениях. Ее минимальный размер и краткий срок жизни наблюдаются при реализации улучшающих инноваций – производстве новой модели уже имеющегося на рынке поколения техники либо усовершенствованной технологии ее изготовления.

В более крупных размерах технологическая квазирента реализуется при смене преобладающих поколений техники (технологии); такая смена наблюдается примерно с десятилетним ритмом и служит материальной основой периодических экономических кризисов, когда исчерпавшая свой экономический потенциал продукция (технология) приносит дифференциальный убыток.

Крупномасштабные потоки технологической квазиренты наблюдаются вслед за волной базисных инноваций при смене примерно раз в полвека преобладающих технологических укладов, что служит исходной базой для повышательной волны очередного кондратьевского цикла. Такую волну можно было наблюдать в 90-е годы, когда широкое распространение базисных направлений пятого технологического уклада – микропроцессорной и информационной техники, биотехнологий – приносило бешеные сверхприбыли монополиям и ТНК. Но с началом XXI в. достигнута фаза зрелости этого уклада, вслед за нею начнется понижающаяся волна, технологическая рента пойдет на спад, пока не вступят в фазу распространения поколения техники и технологии шестого уклада (вероятно, в 20-х гг.), несущие с собой крупномасштабные потоки технологической квазиренты.

Выше речь шла об общей теории технологической квазиренты – категории, отражающей экономические результаты технического прогресса и инноваций в рыночной экономике на протяжении тысячелетий ее существования и служащей побудительным мотивом, мотором постоянного снижения издержек производства, расширения ассортимента и улучшения качества производимых товаров и услуг – одним словом, двигателем экономического прогресса. Обратимся теперь к тому, какие особенности приобретает эта категория в начале XXI в. под влиянием двух принципиально новых процессов: во-первых, стремительно нарастающей глобализации экономики, когда привычные экономические категории сбрасывают национальные мундиры и одевают унифицированную форму агентов всемирного рынка, во-вторых, как ответ на вызов глобализации, формирование четвертого поколения локальных цивилизаций, их реакции на тенденции глобализации, развивающейся по западной модели и в интересах ТНК. В этих условиях противостояние цивилизаций Запада и Востока принимает новую, цивилизационную форму. Поскольку силами двух сотен национальных государств противостоять негативным тенденциям глобализации затруднительно, родственные государства стараются объединить свои усилия на цивилизационной основе. Глубинной основой глобальной системы экономических отношений становятся формирование, распределение и перераспределение мировой ренты, антиренты и квазиренты. Остановимся на последней.

Существующая статистическая информация не дает прямых данных о технологической квазиренте. Попытаемся получить некоторые косвенные данные о ее размерах и тенденциях динамики на основе статистики внешней торговли.

1. Объем глобальной технологической квазиренты стремительно нарастает, опережая темп развития мирового рынка и тесня природную ренту. Об этом можно судить по данным о товарной структуре мирового экспорта (табл. 1).

Мировую технологическую квазиренту получают в основном через экспорт продукции машиностроительной и химической промышленности. Экспорт машин, оборудования и транспортных средств вырос (в текущих ценах) за 37 лет в 72,2 раза, химических продуктов – в 67,7 раза; их доля в мировом экспорте увеличилась соответственно с 21,7 до 39,3% и с 5,9 до 9,3%. В то же время доля топливно-сырьевых продуктов, через цены которых складывается природная рента, снизилась в 2,2 раза – с 44,2 до 19,9%.

Второй вывод из таблицы 1 состоит в том, что определяющее влияние на мировую ренту и квазиренту оказывает динамика мировых цен, которые за 36 лет выросли в 5,8 раза, в основном в 70-х когда наблюдалась настоящая революция цен: за 10 лет экспортные цены увеличились в 4 раза, в основном в результате скачка цен на топливо, выручка от экспорта которого за этот период выросла в 16,5 раза, а доля в мировом экспорте – в 2,6 раза (с падением в следующем десятилетии). Это привело к относительному снижению массы и доли технологической квазиренты; однако в последующем она взяла реванш.

2. Технологическую квазиренту присваивают преимущественно развитые страны и цивилизации. Об этом можно судить по данным таблицы 2, дающей представление о распределении экспорта машин, оборудования и транспортных средств по группам стран. Подавляющую часть квазиренты (85–88% в 60–80-х гг. и лишь 75% в 90-х гг.) присваивают развитые страны. При этом доля Западной Европы снизилась с 56 до 42% – при увеличении доли США и Японии. На развивающиеся страны в 60–70-х гг. приходилось от 0,7 до 1,7% экспорта этой группы товаров; однако в 80–90-х гг. их доля повысилась до 10,9 и 19,2% – в основном за счет новых индустриальных стран Азии и Китая, а также Латинской Америки. Доля стран с переходной экономикой (включая Россию) упала с 11,2% в 60-х и 10,5% в 70-х гг. до 3,1% в 1997 г. Это явилось следствием жестокого кризиса (табл.2).

Таким образом, технологическую квазиренту практически полностью присваивают страны западноевропейской и североамериканской цивилизаций, а также Япония и новые индустриальные страны. Последние, правда, понесли значительные потери в результате кризиса 1998 г., но восстанавливают свои позиции. Примером может служить Южная Корея, которая концентрирует силы на трех стратегически важных направлениях – биотехнологии, оптике и мультимедиа – и намеревается увеличить экспорт цифровой потребительской электроники с 0,8 млрд долл. в 1999 г. до 20 млрд в 2005 г.

Каково место России в распределении мировой технологической ренты? Ее доля в экспорте машин, оборудования и транспортных средств резко упала и в 1997 г. составила всего 0,4%. В 1998 г. экспорт этой группы товаров составил 8,2 млрд долл. (11,3% в структуре экспорта) при импорте 15,9 млрд (29,8%). В торговле со странами дальнего зарубежья экспорт этой группы товаров составил 5,8 млрд долл. (9,8%),

импорт – 13,1 млрд (40%). Даже в торговле со странами СНГ Россия выступает нетто-импортером машин, оборудования и транспортных средств: в 1998 г. экспорт – 2,4 млрд долл.(17,8%), импорт – 2,8 млрд (25,1%). Следует также учитывать большой объем импорта высокотехнологичных услуг.

Несколько лучше положение России на рынке вооружений, где она сохранила позиции по некоторым видам современного оружия. Однако следует учитывать, что затраты на оборону в мире в последнее десятилетие имели тенденцию к значительному сокращению, к тому же оборонно-промышленный комплекс России (особенно его научно-исследовательская и проектно-конструкторская часть) за годы кризиса сильно пострадал: разорваны многие технологические цепочки из-за распада СССР, используются в основном заделы прошлых десятилетий.

Какова должна быть стратегия России на мировом технологическом рынке в перспективе ближайшей четверти века? Очевидно, что утраченные позиции по поколениям техники пятого технологического уклада уже не вернуть – здесь Россия безнадежно отстала, кроме нескольких узких секторов, в основном в военно-техническом комплексе. Не менее очевидно и другое: возможности расширения и даже поддержания нынешнего объема экспорта минерального сырья и топлива и получения мировой природной ренты в перспективе резко сокращаются из-за исчерпания доступных природных ресурсов и увеличения внутреннего потребления в условиях оживления экономики. Следовательно, нужно ориентироваться на расширение экспорта готовых изделий, и прежде всего продукции машиностроения, которое сильно пострадало за годы кризиса: основные фонды изношены физически и устарели технически, малопригодны для производства конкурентоспособной на внешнем рынке продукции.

Где же взять ресурсы для радикального обновления и расширения экспорта продукции российского машиностроения? Для этого потребуется принципиально новая перспективная инновационная стратегия, основные положения которой можно сформулировать следующим образом.

1. Ориентация на разработку и освоение поколений шестого технологического уклада, время преобладания которого на мировом рынке придется на 10–20-е гг. XXI в. Нужно выделить те узкие сегменты будущего технологического рынка, по которым в России имеется опережающий фундаментальный или конверсионный задел, и сконцентрировать ограниченные ресурсы на подготовке к освоению формирующихся рыночных ниш. По заказу Миннауки России Международным фондом Н.Д. Кондратьева и Российской академией государственной службы при Президенте РФ была выполнена работа по определению технологических приоритетов на перспективу, выявлены критические технологии, которые могут быть использованы при формировании шестого технологического уклада. К ним, например, относятся: инженерная энзимология; наноэлектроника; биоэлектроника; квантово-вакуумные системы связи; системы моделирования виртуальной реальности; термоакустическая толеография; термопласты; реакторы ядерного синтеза; сверхпроводящие конденсаторы энергии; экологически чистые двигатели; производство новых материалов в условиях невесомости.
2. Узкий круг технологий шестого уклада должен стать приоритетным направлением перспективной научно-технической и инновационной политики, объектом федеральных целевых программ и получить достаточно ресурсную поддержку за счет федерального бюджета, поскольку от этого зависит будущая конкурентоспособность отечественной продукции, доходы предпринимателей, населения и бюджета. Политика отстранения государства от поддержки базисных инноваций является стратегической ошибкой, ухудшающей положение страны на мировом (и внутреннем) технологическом рынке.
3. Нужно ясно понимать, что для развитых цивилизаций Запада российское машиностроение и обеспечивающая его наука являются конкурентами, позиции которых ТНК стремятся всячески ослабить (они немало преуспели в этом). Потому в технологическом прорыве нужно в большей мере держать курс на разносторонние связи с цивилизациями Востока, прежде всего китайской и индийской, имеющими огромный потенциал развития и заинтересованными в российских технологиях. Следует развивать разносторонние технологические связи со странами Востока, создавать совместные научно-технические и инновационные программы и проекты, венчурные фонды, центры трансфера технологий и т.п.
4. Освоение приоритетных поколений техники (технологии) по принципу "лазерного луча" (от поисковых исследований до технического обслуживания потребителей) с заполнением ниш на внутреннем и мировом рынках даст необходимый приток ресурсов для дальнейшего развертывания МИАКР и инноваций в перспективных направлениях. Следует создавать собственные ТНК для организационно-экономического развития в глобальном масштабе тех направлений технологического прорыва, по которым у России имеется необходимый научный задел. Потребуется стратегически мыслящие кадры предпринимателей и госслужащих, способных осуществить технологический прорыв.