год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Предметом рассмотрения данной главы являются вопросы контроля над обычными вооружениями, комплекс которых традиционно представляет собой один из важнейших приоритетов во взаимодействии России и европейских международных организаций. Количественные и качественные параметры обычных вооружений и вооруженных сил - своих собственных, союзников и противников - их размеры и структура, локализация и конфигурация, степень их боеготовности и мобильности были и остаются критическими при анализе как собственной безопасности отдельных государств и групп стран, так и при оценке возможной угрозы извне. Соответственно этому, и международные организации, созданные в целях укрепления безопасности в Европе, придают первостепенное значение этой проблематике.

Прежде, чем перейти к рассмотрению вопросов ограничения вооружений, представляется необходимым вкратце осветить взгляды на проблему обычных вооружений, и на то, как менялись взгляды на эту проблему на протяжении последнего времени.

В основе советской военной доктрины с 1950 - 1960-х гг. лежали концепции ракетно-ядерной войны, в соответствии с которыми обычные и ядерные средства должны были использоваться в тесном взаимодействии [1]. В 70-е годы роль обычных вооружений представлялась уже более самостоятельной, так как предусматривалась возможность ведения боевых действий без применения ядерного оружия, то есть обычными средствами. В условиях превосходства НАТО по ядерным средствам в Европе и готовности стран альянса к их применению первыми, основные задачи советских сухопутных войск формулировались как "уничтожение оперативно-тактических средств ядерного нападения противника, разгром его группировок на континентальном ТВД, овладение вражеской территорией"[2].

Таким образом, основным видом военных действий для обычных сил считалось наступление, что нашло свое отражение в советском военном строительстве. ОВД достигла значительного перевеса в области обычных вооружений по сравнению с НАТО [3]. Впоследствии был принят принцип разумной достаточности, который позволил начать движение в сторону сокращения гигантского потенциала обычных вооружений, накопленного в Европе.

На Западе в 60 - 70-е годы считалось, что война в Европе может быть только краткосрочной с высокой вероятностью эскалации до глобального ядерного уровня, и доминировала концепция ядерного сдерживания, то есть стабилизации стратегической ситуации на основе угрозы применения ядерного оружия первыми. Это означало, что наступательная стратегия в ракетно-ядерной области считалась стабилизирующей. В области обычных средств, наоборот, стабилизирующей представлялась оборонительная стратегия [4]. В 80-е годы в ответ на советский количественный перевес в обычных вооружениях США начали делать больший акцент на технологическое превосходство; уже не исключалась возможность ведения продолжительных боевых действий без эскалации до ядерного уровня, и появилась концепция "всеобщей обычной войны". После распада ОВД, в соответствии с изменившимся характером угроз безопасности в Европе, на первый план среди задач обычных вооруженных сил начали выступать задачи миротворчества и "принуждения к миру".

Каковы возможные сценарии применения обычных вооруженных сил в Европе после окончания "холодной войны"? Реальные варианты были продемонстрированы на территории бывшей Югославии и на Кавказе. Ядерное сдерживание отнюдь не является панацеей, и, как показывает международная практика периода после окончания "холодной войны", оно не в силах предотвратить кровопролитнейшие столкновения в центре и на периферии Европы. В этих условиях роль обычных вооружений и вооруженных сил соответственно резко возрастает: достаточно вспомнить, как в период косовского конфликта оказался в центре внимания, например, вопрос о возможности поставок Россией в Югославию систем ПВО С-300.

Утверждалось, что такое оружие, будь оно передано Белграду, могло оказать влияние на исход конфликта между НАТО и СРЮ. Помимо практической роли обычных вооружений, следует, как представляется, упомянуть и их статусное значение - например, вопросы размещения или неразмещения иностранных воинских контингентов на своей территории, которые ассоциируются с независимостью и безопасностью государства и играют весьма важную роль в массовом сознании населения.

Имея в виду сегодняшнюю международную обстановку в Европе, а также упомянутые выше реальные сценарии применения обычных вооруженных сил, представляется существенным вопрос, насколько действенны современные договорные режимы в области обычных вооружений, могут ли они быть реально эффективными в мирное и военное время. Международная практика конца XX в. дает, как представляется, положительный ответ на этот вопрос. Международные вооруженные конфликты конца 90-х годов не привели к ослаблению режимов договоров и продемонстрировали их действенность.

Так, в разгар военной операции НАТО в Югославии весной 1999 г. Россия, используя свои права в соответствии с Договором об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), потребовала срочной инспекции авиабаз НАТО в Авиано (Италия) и Тазаре (Венгрия). Россия получила согласие, и инспекции были проведены в полном соответствии с Договором, несмотря на активные военные действия (Авиано была главной базой для ведения бомбардировок Союзной Республики Югославии). Также, несмотря на армяно-азербайджанский конфликт, беспрепятственно были проведены международные инспекции в Армении, которые подтвердили соблюдение этой страной взятых ею на себя обязательств по Договору [5]. Таким образом, даже в кризисные периоды режим ДОВСЕ сохраняет прочность и стабилизирующее влияние.

Прежде чем приступить к анализу взаимоотношений России и основных институтов безопасности в Европе по вопросам, связанным с контролем над обычными вооружениями, необходимо определиться с некоторыми базовыми понятиями. Контроль над обычными вооружениями - комплексное понятие, объединяющее в себе различные мероприятия в области сокращения и ограничения вооружений и военной деятельности, не связанных с оружием массового уничтожения (ОМУ). Такое определение "от противного" приходится давать потому, что сравнительно недавно укоренившееся в русском языке понятие "контроль над обычными вооружениями" - это заимствование из английского, являющееся не совсем точной "калькой" принятого в международной практике выражения "сonventional arms control".

Буквально это выражение переводится как контроль над вооружениями в обычной (т. е. не связанной с ОМУ) области, - в отличие от "non-conventional arms control" (контроль над ядерными, химическими, бактериологическими вооружениями). Уточнение терминологии представляется важным моментом, поскольку еще сравнительно недавно в отечественной литературе понятие "контроля над вооружениями" относилось исключительно к Западу (в первую очередь к США, где эта концепция появилась в начале 1960-х годов), считалось "противоречивым"[6] и противопоставлялось советской концепции ограничения вооружений (так, в своей известной монографии, посвященной концепции контроля над вооружениями, В.П.Абаренков отмечал: "неверно характеризовать нашу политику ограничения, сокращения и уничтожения вооружений как тождественную политике "контроля над вооружениями" [7]).

Контроль над обычными вооружениями в современном толковании - это более широкое понятие, чем только ограничение и сокращение обычных вооружений - процесс, главным достижением которого в Европе стал Договор об обычных вооруженных силах в Европе [8]. Помимо ДОВСЕ и связанных с ним договоров, это понятие охватывает также меры доверия и безопасности, Договор по "Открытому небу", Конвенцию о запрете противопехотных мин, а также соответствующие нормы ряда европейских региональных договоренностей [9]. Вне Европы к сфере контроля над обычными вооружениями можно отнести, например, российско-китайские соглашения по мерам доверия и по сокращению обычных вооружений [10], меры доверия и сокращения вооружений в приграничных районах между Россией, КНР, Казахстаном, Киргизией и Таджикистаном [11], а также другие региональные соглашения.

Во введении необходимо также сказать несколько слов о роли европейских международных организаций в процессе контроля над обычными вооружениями в Европе. Если в области ограничения и сокращения ядерных вооружений большая часть переговорного процесса, по понятным причинам, происходит на двустороннем уровне между государствами - членами "ядерного клуба", то в области обычных вооружений велика роль многосторонних международных институтов, которые не только осуществляют совещательные и контролирующие функции, но и выступают в роли организатора самого переговорного процесса.

Особая роль в области переговоров по обычным вооружениям и мерам доверия принадлежит Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ/ОБСЕ). Так, именно под эгидой СБСЕ в 1990 г. был подписан ДОВСЕ и велись предшествовавшие этому переговоры между государствами НАТО и ОВД. В рамках СБСЕ также были подписаны Венские документы по мерам доверия и безопасности в Европе 1990, 1992 и 1994 гг. При помощи ряда специальных механизмов [12] ОБСЕ ведет постоянную работу по усовершенствованию этих договоренностей и контролю за их реализацией.

Роль НАТО как международной организации в процессе контроля над обычными вооружениями имеет иной характер. Как субъект данного процесса НАТО, прежде всего, является органом, координирующим позиции государств-членов и вырабатывающим общие позиции. Руководящие органы НАТО принимают согласованные заявления по широком кругу вопросов международной безопасности, в том числе и в отношении контроля над обычными вооружениями [13].

В некоторых случаях имеет место прямое взаимодействие между Россией и НАТО по вопросам контроля над обычными вооружениями. Так, например, при возникновении проблемы преемственности обязательств по ДОВСЕ в 1992 г. так называемая Рабочая группа высокого уровня (специальный орган НАТО) заседала с участием представителей всех стран-правопреемников СССР.

Итак, в данной главе освещены, в первую очередь, вопросы взаимодействия России и ее партнеров по Договору об обычных вооруженных силах в Европе и, в некоторой степени, по мерам доверия и безопасности.

1. Ограничение обычных вооружений в рамках ОБСЕ: Договор об обычных вооруженных силах в Европе и проблемы его адаптации

а) Краткая предыстория

Исторически создание СБСЕ/ОБСЕ и вопросы контроля над обычными вооружениями весьма тесно связаны. Предложение Запада о проведении переговоров по "взаимным сбалансированным сокращениям вооруженных сил" (ВССВС) [14], сделанное в 1968 г. [15], стало, по существу, ответом на исходившие от государств ОВД с 1964 г. [16] идеи о созыве общеевропейского совещания по безопасности. Подписанный 1 августа 1975 г. Хельсинкский Заключительный акт предусматривал некоторые меры доверия в области обычных вооружений, в том числе предварительное (за 21 день) уведомление о военных учениях с участием от 25 тыс. человек и приглашение наблюдателей.

Те же темы обсуждались и в Вене на переговорах по ВССВС в качестве так называемых "сопутствующих мер". "межблоковые" (ОВД - НАТО) переговоры в Вене не принесли результата, но общеевропейский процесс (33 европейских государства плюс США и Канада) был более продуктивным. Меры доверия получили дальнейшее развитие на Стокгольмской конференции по мерам укрепления доверия и безопасности и разоружению в Европе, начавшей работу в 1984 г. и завершившейся принятием итогового документа [17], в котором "хельсинкские" параметры были значительно усилены. В 1986-1987 гг. НАТО предложила два параллельных переговорных форума - оба в рамках СБСЕ. Первый из них, с участием всех 35 стран - участниц СБСЕ, должен был начаться в Вене в развитие Стокгольмской конференции, а второй - между НАТО и ОВД - прийти на смену затянувшимся переговорам по ВССВС.

Одновременно с развитием общеевропейского процесса в рамках СБСЕ, СССР и США продолжали выдвигать собственные инициативы в сфере контроля за обычными вооружениями. В декабре 1988 г. на Генеральной ассамблее ООН М.Горбачев заявил об односторонних сокращениях советских вооруженных сил на 500 тыс. человек в течение двух лет. В мае 1989 г. президент США Дж.Буш выдвинул в обновленном виде план "открытого неба", впервые предложенный президентом Д.Эйзенхауэром в 1955 г. менее месяца спустя после выступления М.Горбачева в ООН, между ОВД и НАТО был согласован мандат переговоров по обычным вооруженным силам в Европе, которые начались в Вене в марте 1989 г. [18]. В июне того же года начальник Генерального штаба ВС СССР Михаил Моисеев и председатель Комитета начальников штабов ВС США Уильям Крау подписали Соглашение о предотвращении опасной военной деятельности [19].

Переговорная работа в области контроля над обычными вооружениями в рамках ОБСЕ активно продолжалась. В ходе венских переговоров по мерам доверия в феврале 1990 г. состоялся первый семинар по военным доктринам. Плодотворный в отношении контроля над вооружениями 1990 год был отмечен успешным завершением переговоров и подписанием на Парижском саммите ОБСЕ 17 ноября Венских документов по мерам доверия [20], укрепившим режим "стокгольмских" мер доверия и предусматривавшим создание Центра предотвращения конфликтов в Вене. Двумя днями позже в Париже был подписан Договор об обычных вооруженных силах в Европе.

На Хельсинкском саммите СБСЕ в июле 1992 г. был одобрен план начала нового этапа переговоров по контролю над обычными вооружениями. Для этой цели было принято решение о создании Форума по сотрудничеству в области безопасности СБСЕ, который должен был объединить ведшиеся параллельно переговоры по обычным вооруженным силам в Европе и по мерам доверия на основе участия всех 52 государств СБСЕ. С тех пор Форум является главным и постоянно действующим механизмом ОБСЕ в сфере военной безопасности (заседания форума проводятся еженедельно).

На этой же встрече 29 государств подписали заключительный документ переговоров по ограничению численности персонала вооруженных сил [21]. Это соглашение и ДОВСЕ вступили в силу одновременно - 17 июля 1992 г., но, в отличие от ДОВСЕ, соглашение о численности военнослужащих не имеет юридически обязывающего характера, а является политическим обязательством.

На встрече в Хельсинки в 1997 г. президенты России и США приняли совместное заявление, в котором был затронут вопрос о расширении НАТО и впервые появилась фраза о том, что страны - члены НАТО "не имеют ни намерения, ни плана, ни причины" размещать ядерное оружие на территории новых членов. В подписанном в мае того же года Основополагающем акте об отношениях между Россией и НАТО к этому обязательству было добавлена фраза о том, что НАТО не намеревается также размещать там какие-либо значительные контингенты своих обычных вооруженных сил.

Можно по-разному оценивать эффективность работы ОБСЕ в целом; в последнее время особенно часто эта организация подвергается резкой и во многом справедливой критике как "говорильня", "вегетарианская организация с благими пожеланиями"[22]. Тем не менее, нельзя не признать ее ведущей роли в процессе ограничения обычных вооружений в Европе, развития и поддержания режимов договоров, их адаптации к быстро меняющимся реалиям положения на континенте.

б) Договор об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ)

Договор об обычных вооруженных силах в Европе, который был подписан 19 ноября 1990 г. на Парижском саммите ОБСЕ, основан на балансе между двумя "группами стран-участниц", соответствовавшими в то время блокам ОВД и НАТО. Его подписали 22 участника военно-политических союзов. Впоследствии, в результате объединения Германии, распада СССР и разделения Чехословакии, число государств-участников договора достигло тридцати.

Договор установил равные уровни по основным категориям обычных вооружений и техники, которые подлежали сокращению. Это пять основных категорий обычных вооружений: танки ("потолок" в 20 тыс. единиц на каждый из военных блоков), боевые бронированные машины (ББМ) ("потолок" в 30 тыс. единиц), артиллерия калибром 100 мм и выше (20 тыс.), боевые самолеты (6,8 тыс.) и ударные вертолеты (2 тыс.).

Район применения ДОВСЕ включал все континентальные и островные территории государств-участников от Атлантического океана до Уральского хребта. Вооружения, превышающие установленные лимиты, подлежали уничтожению в течение 40 месяцев с момента вступления Договора в законную силу. Для решения вопросов соблюдения режима Договора, предложений по его модификации и т. п. в Вене был создан специальный орган - Совместная консультативная группа [*], которая начала работать в 1990 г.

Можно сказать, что уже в период заключительных согласований документа и его подписания Договор был в определенной степени морально устаревшим, так как не отражал кардинальных изменений в геополитической ситуации, прежде всего, прекращения ситуации противостояния между двумя военно-политическими союзами. Главным принципом ДОВСЕ был принцип именно "блоковых" двусторонних равных и сбалансированных сокращений. Договор продолжал считать бывшие социалистические страны членами одной группы, суммарная численность вооружений которой должна была быть приравнена к количеству вооружений группы государств НАТО.

Тем не менее, огромное значение ДОВСЕ как одного из краеугольных камней всей структуры международной и европейской безопасности конца ХХ в. представляется неоспоримым. Сокращение вооружений по ДОВСЕ, законченное в 1995 г., привело к снятию с вооружения 58 тыс. единиц оружия и боевой техники, что означало снижение вооружений на континенте почти наполовину. Более миллиона военнослужащих были уволены с действительной службы. В соответствии с предусмотренными в Договоре положениями о верификации (проверке) выполнения принятых странами обязательств, было проведено почти 2,5 тыс. инспекций.

в) Некоторые вопросы адаптации ДОВСЕ

Как было отмечено выше, уже вскоре после подписания ДОВСЕ ряд его положений неадекватно отражали реальную геополитическую обстановку на континенте. Это касалось, прежде всего, концептуального положения Договора, основанного на поддержании численного военного паритета между двумя группами государств. Распад ОВД и состоявшееся расширение блока НАТО привело к тому, что обычные силы НАТО и России в Европе находятся в соотношении примерно 3:1. Таким образом, полностью утратил свое значение положенный в основу Договора принцип равенства сил между двумя противостоящими группировками в Европе, поскольку, даже если рассматривать Россию вместе с Белоруссией в качестве "остатка" восточной группировки государств, ни о каком равенстве сил между ними и НАТО не может быть и речи.

Изменения, происходившие на европейском континенте, заставляли в определенной мере адаптировать ДОВСЕ к новым геополитическим реалиям. После распада СССР, в результате заключения 15 мая 1992 г. так называемого Ташкентского соглашения, распределившего квоты СССР между союзными республиками, оказалось, что Россия должна иметь не более 5,4 тыс. танков, 11480 ББМ, 6415 артсистем, 3450 боевых самолетов и 890 ударных вертолетов. При этом стала актуальной проблема флангов.

Озабоченность российских военных вызывал тот факт, что РФ получала возможность иметь в регулярных частях в обширной фланговой зоне, включавшей Ленинградский и Северо-Кавказский военные округа, лишь 700 боевых танков и 580 ББМ. Аргументация противников Договора сводилась к тому, что Россия лишена возможности развернуть на южном фланге количество вооружений, необходимое для адекватной реакции на возросшие угрозы на южных границах РФ. В действительности имелись в виду не столько угрозы России извне, сколько нарастающая внутренняя нестабильность на российском Кавказе (что, строго говоря, не имеет прямого отношения к направленности ДОВСЕ).

Однако формальная возможность корректировки Договора, которая существовала в 1992 г. в связи с решением вопроса о преемственности в отношении обязательств СССР, была упущена. Как отмечает член делегации СССР/России в 1989-1992 гг. С.Мостинский, "вместо глубокого анализа необходимых изменений Договора российские эксперты и политики главным образом занялись дележкой квот, на чем и настаивал Запад. Условием преемства могли стать российские и украинские предложения по корректировке или отмене статьи 5 [23], но эти условия не были даже выдвинуты...

Мы приняли схему преемства, предложенную Западом, и теперь пожинаем плоды... тех решений" [24]. Уже после того, как обязательства по ДОВСЕ были приняты Российской Федерацией, а сам Договор ратифицирован Государственной Думой и вступил в силу, Россия стала на политическом уровне поднимать вопрос о фланговых ограничениях [25]. На проходившей в мае 1996 г. первой Конференции стран - участниц ДОВСЕ, в рамках которой обсуждалась "фланговая" проблема и другие вопросы, связанные с Россией [26], было решено изменить конфигурацию российской фланговой зоны в сторону ее уменьшения, при этом подтвердив российские обязательства о ликвидации своих вооружений в 1999 г. [27]. Однако начало осенью 1999 г. новой чеченской кампании и связанное с ней развертывание вооруженных сил на Северном Кавказе внесли изменения в ранее намеченные планы.

Многообразные факторы изменившейся геополитической ситуации, в том числе и "фланговая" проблема, стали предметом кропотливой работы по модификации ДОВСЕ, которая завершилась принятием Соглашения об адаптации Договора на саммите ОБСЕ в Стамбуле в ноябре 1999 г. Следует отметить, что эта работа велась также и на двустороннем уровне: в частности, "фланговая" проблема была основным предметом переговоров между РФ и Турцией. Как представляется, достижение в январе 1999 г. договоренности на этих переговорах [28], по итогам которых Турция согласилась на увеличение российского флангового лимита до 2140 ББМ (предположительно в обмен на уменьшение российского военного присутствия в Грузии и Молдове), во многом способствовало успешному завершению процесса адаптации ДОВСЕ к осени 1999 г.

г) Чеченская кампания как нарушение режима ДОВСЕ

Статья XIX Договора позволяет поднимать вопрос о выходе из него в связи с исключительными обстоятельствами, ставящими под угрозу высшие интересы государства [29]. Осенью 1999 г., в рамках Форума по сотрудничеству в области безопасности ОБСЕ, Россия проинформировала партнеров по Договору о том, что она была вынуждена превысить фланговые ограничения по ограничиваемым договором категориям вооружений и техники (ОДВТ) и послать большее количество сухопутных сил на Северный Кавказ для ведения операции против террористов.

В дипломатической ноте от 6 октября 1999 г. (т. е. уже после ввода войск) Россия заявила, что надеется на понимание со стороны партнеров из-за серьезности сложившейся на Кавказе ситуации, и сослалась на норму об "исключительных обстоятельствах, ставящих под угрозу высшие интересы государства"[30], то есть на Статью XIX. Однако, как указывалось выше, данная статья предусматривает ссылку на "высшие интересы государства" только в случае выхода страны из режима Договора.

Реакцию администрации США на этот российский шаг можно было охарактеризовать как сдержанно-прагматичную - в ней прозвучало признание открытости России в отношении вынужденного превышения лимитов ДОВСЕ и призыв к российским лидерам "продемонстрировать их намерение" вернуться к соблюдению режима Договора [31]. С другой стороны, Франция и Великобритания выступали с позиций резкой критики политики России в Чечне: Франция даже рассматривала возможность отказа от подписания Хартии и адаптированного ДОВСЕ в связи с позицией России [32].

Во время своего визита в Осло 1-2 ноября 1999 г. председатель Правительства РФ В.Путин заявил, что Россия снизит свое военное присутствие в Чечне до уровней, предусмотренных Договором, как только будут созданы "необходимые условия"; он также пообещал предоставлять более подробную информацию об операции на Северном Кавказе путем осуществления мер транспарентности и инспектирования (когда станет возможным обеспечить соответствующие гарантии безопасности) [33]. Именно такое заявление на высоком правительственном уровне, очевидно, и требовалось западным партнерам, чтобы согласовать свои позиции в отношении намеченных к подписанию на саммите документов.

НАТО приняла решение не отменять намеченное подписание документа, имеющего огромное значение для безопасности в Европе, оговорив при этом возможность его последующего согласования с Россией. 19 ноября 1999 г. на саммите ОБСЕ в Стамбуле соглашение об адаптации ДОВСЕ было подписано, но в заявлении президента США отмечалось, что оно не будет направлено в Сенат на ратификацию, пока российские вооруженные силы на Северном Кавказе "не будут снижены до прежнего уровня, установленного адаптированным Договором [34]. Министры иностранных дел НАТО в коммюнике от 15 декабря 1999 г. подчеркнули обеспокоенность несоблюдением Россией фланговых ограничений, и отметили взятое ею на себя обязательство как можно скорее вернуться в режим ДОВСЕ, а также обеспечить максимальную транспарентность своих вооруженных сил на Северном Кавказе [35].

д) Адаптированный ДОВСЕ

19 ноября 1999 г. на саммите ОБСЕ в Стамбуле 30 государств-участников ДОВСЕ подписали два документа - подлежащее ратификации соглашение об адаптации ДОВСЕ и политическую декларацию под названием "Заключительный акт Конференции государств - участников ДОВСЕ" [36]. Прежде всего, необходимо отметить, что баланс сил между двумя группами государств более не является основополагающим принципом ДОВСЕ. Вместо коллективных ограничений вводятся национальные предельные уровни (НПУ) для каждого государства - участника по всем пяти категориям обычных вооружений, подлежащим ограничению. При этом крупные пересмотры НПУ допускаются только в рамках конференции участников Договора не чаще, чем раз в пять лет.

Увеличения менее чем на 20% допускаются в периоды между конференциями, если при этом не будет превышен уровень в 150 танков, 250 ББМ, 100 артиллерийских установок, 25 самолетов и 30 вертолетов, для них требуется предварительное уведомление не менее чем за 90 суток. Важно отметить, что любое наращивание численности вооружений одним государством должно сопровождаться соответствующим сокращением вооружений каким-либо другим участником или участниками Договора [37]. Это означает, что страна, планирующая наращивание ограниченных по Договору вооружений и техники (ОДВТ), должна предварительно добиться соглашения с другими участниками Договора, убедительно обосновав свою позицию.

Помимо национальных уровней, в соответствии с Договором фиксируются также территориальные предельные уровни (ТПУ) для государств-участников по трем категориям вооружений (танки, ББМ и артиллерия), включающие в себя не только национальные вооружения данного государства, но и дислоцированные на его территории вооружения других стран. ТПУ устанавливаются для каждого участника индивидуально - так же, как и НПУ - и подлежат пересмотру в том же порядке.

Важно отметить, что в Договоре дано точное определение, в каких случаях возможно превышение ограничений ОДВТ: операции по поддержанию мира, осуществляемые по мандату ООН или ОБСЕ; военные учения, о проведении которых государства-участники уведомляются за 42 дня; а также временное развертывание. Количество вооружений, участвующих в учениях, ограничено максимальным уровнем временного развертывания для данной территории. В любом случае в ходе учений не могут превышаться национальные предельные уровни.

Временное развертывание ОДВТ ограничено пределами в 153 танка, 241 ББМ и 140 артсистем и требует специальных мер уведомления. Так называемое чрезвычайное временное развертывание, лимитированное количественными параметрами 459 танка, 723 ББМ, 420 артсистем, подлежит еще более строгим ограничениям и мерам транспарентности [38]. Все основные ограничения зафиксированы в специальных таблицах, являющихся неотъемлемой частью Договора.

Нельзя не отметить, что в адаптированном Договоре в значительной мере нашла отражение позиция России. Так, в положениях, регулирующих ситуацию на флангах, учтены российские требования по увеличению количества разрешенных Договором вооружений в российской фланговой зоне: российская квота по ББМ в регулярных частях на флангах увеличена почти в четыре раза - с 580 до 2140 единиц. Предельные уровни по танкам во фланговой зоне составляют 1,3 тыс. единиц (прежний уровень - 700) и артиллерии - 1680 единиц (прежний уровень - 1280). Таким образом, достижения российской стороны весьма значительны, особенно если принять во внимание, что по новой схеме все ОДВТ могут быть размещены в регулярных частях (по старому варианту Договора значительная их часть - в некоторых случаях более половины - должны были быть складированы).

Учитывая позицию России, пониженные территориальные уровни приняты для ОДВТ Польши, Венгрии, Чехии и Словакии, которые, как и уровни Германии, Украины и Белоруссии, не будут пересматриваться в сторону повышения. Кроме того, режим договорных ограничений дополнен политическими обязательствами НАТО не размещать на постоянной основе сил НАТО на территории своих новых членов.

Усилению режима Договора служит новое положение о применении всего комплекса ограничительных, инспекционных и информационных мер ко всем перемещениям ОДВТ в зоне действия Договора. Таким образом, подлежит контролю и уведомлению любая существенная передислокация обычных вооружений. Любые передвижения войск через национальные границы подлежат уведомлениям, если в них участвуют более 30 танков, 30 ББМ или 10 артсистем. В случаях чрезвычайных временных развертываний предусмотрен созыв специальных конференций с последующим информированием ОБСЕ.

Расширены меры контроля за соблюдением соглашения: процедура обмена информацией предусмотрена один раз в квартал (по старому варианту договора - один раз в год), увеличены квоты инспекций, особый режим транспарентности предусмотрен для случаев превышения НПУ. Усилению режима безопасности на российских границах способствует запрещение проведения в государствах, непосредственно примыкающих к территории России, чрезвычайных временных развертываний. Несмотря на то, что Россия и Украина обязались принимать на своих территориях несколько большее, чем раньше, количество инспекций, можно утверждать, что положения адаптированного ДОВСЕ в целом существенно укрепляют режим безопасности по периметру европейских границ России.

На Стамбульском саммите ОБСЕ (ноябрь 1999 г.) были также рассмотрены вопросы о российском военном присутствии на территории Грузии и Молдавии. В Грузии находятся четыре российские военные базы (Вазиани близ Тбилиси, Гудаута (Абхазия), Ахалкалаки и Батуми), в Приднестровье базируется российская группировка (численностью ок. 2,5 тыс. человек).

На протяжении последних нескольких лет обе бывшие советские республики поднимали вопрос о нарушении их суверенитета в связи с временным размещением иностранного военного контингента. В ноябре 1999 г. в рамках саммита ОБСЕ в Стамбуле Россия и Грузия подписали совместное заявление, по которому Москва обязалась сократить к концу 2000 г. свои тяжелые вооружения на территории республики до уровня, предусмотренного адаптированным ДОВСЕ; базы в Вазиани и Гудауте подлежат закрытию к середине 2001 г.; две остальные базы в Грузии будут продолжать функционировать [39]. Что касается Молдавии, провозгласившей в 1994 г. постоянный нейтралитет, то она отказывается размещать иностранные войска на основе своей конституции [40].

Ранее ОБСЕ уже рассматривала этот вопрос, и на конференции ОБСЕ в Осло в декабре 1998 г. было принято решение содействовать выполнению соглашения о выводе российских войск из Приднестровья [41]. В Стамбуле Молдавия снова заявила о своем отказе размещать иностранные войска, а Россия обязалась вывести или ликвидировать ОДВТ из Молдавии к концу 2001 г. [42]. Кроме того, ОБСЕ приняла решение содействовать выводу российских войск путем соответствующего расширения мандата миссии ОБСЕ в Молдавии и создания специального международного фонда для финансовой поддержки вывода [43].

По некоторым вопросам ограничения обычных вооружений в Европе сторонам пока не удалось достигнуть решения. Так, не выработан механизм географических ограничений для авиации. Адаптированный вариант договора предусматривает ограничения на самолеты и вертолеты только национальными предельными уровнями и обязательством НАТО об отказе базирования авиации за пределами 16 стран блока. Ряд европейских государств все еще остаются вне рамок ограничений своих обычных вооружений, поскольку не являются участниками договора (например, три страны Балтии). Однако следует отметить, что, в отличие от договора 1990 г., который имел закрытый характер (т. е. его участниками были только члены ОВД и НАТО или их правопреемники), адаптированный договор является открытым для присоединения любого государства ОБСЕ.

Как представляется, новая система ограничений, разработанная в адаптированном Договоре, эффективно предотвращает возможности крупномасштабного развертывания и концентрации вооружений. Несмотря на действительно имеющееся численное превосходство НАТО над Россией по всем категориям вооружений, новый Договор фактически сводит на нет практические возможности для реализации этого преимущества, так как не разрешает осуществлять крупные "переливы" ОДВТ в пределах зоны применения. Исключение возможности дестабилизирующей концентрации обычных вооружений является важнейшим достижением адаптированного ДОВСЕ.

2. Меры доверия и безопасности (МДБ)

Понятие "меры доверия" как в российской, так и в зарубежной научной литературе не имеет строго очерченных рамок. Тем не менее, это выражение давно заняло прочное место в словаре международной политической терминологии. Термином "меры доверия" охватываются обычно такие мероприятия, как ограничение различными способами масштабов военной деятельности государств, заблаговременное оповещение о планируемых учениях и передвижениях войск, взаимное инспектирование военных объектов и приглашение наблюдателей, совершенствование связи между правительствами, взаимное предоставление военной информации согласованного объема, создание зон и коридоров с особым статусом, декларативные меры типа обязательств о неприменении силы и т. д.

Следует обратить внимание на то, что выражение "меры доверия" является условным и в целом не имеет непосредственного отношения к "международному доверию" (субъективному понятию, трудно поддающемуся оценке), хотя некоторые меры, несомненно, способствуют повышению уровня доверия между государствами. Как отмечают многие авторы [44], термин "меры доверия" нельзя отнести к разряду удачных, так как вряд ли можно было говорить о "доверии" между потенциальными противниками, в особенности в периоды кризисных обострений международной обстановки.

Справедливым представляется замечание, сделанное автором ряда исследований по мерам доверия, директором политического комитета Североатлантической ассамблеи Дж.Боравски (США): "Меры доверия мало связаны с политическим, в конечном итоге, вопросом укрепления доверия между нациями"[45]. Официальным документом, в котором впервые появился термин "меры укрепления доверия" [**] или просто "меры доверия", стала резолюция ООН, одобренная Генеральной Ассамблеей ООН 16 декабря 1955 г. [46].

На протяжении 1980-х - 1990-х годов взгляды на роль мер доверия претерпели определенную трансформацию. Член британского парламента Б.Джордж отмечал, что "по мере затухания "холодной войны" меры доверия и безопасности обрели новые задачи в новой Европе: демонстрировать взаимную решимость укреплять доверие и безопасность, а не просто достоверно свидетельствовать об отсутствии вызывающих опасения угроз" [47], содействовать стабилизации процесса изменения взаимоотношений государств в сфере безопасности. Современное понимание мер доверия, в основном, распространяется на так называемые общеевропейские меры доверия и безопасности (МДБ) [***], берущие начало с Хельсинкского акта и получившие дальнейшее развитие на Стокгольмской конференции и на переговорах в Вене.

Организацией, ответственной за поддержание и развитие режима МДБ в Европе, является ОБСЕ. Эта работа осуществляется через созданный в 1992 г. Форум по сотрудничеству в области безопасности ОБСЕ. В рамках Форума идет процесс развития принятых в Париже в 1990 г. Венского документа по МДБ и его последующей модификации (1992 г.). В 1994 г. этот процесс привел к заключению нового варианта Венского документа, а последняя версия соглашения по МДБ была одобрена в 1999 г. на пленарном заседании Форума, проходившем в рамках Стамбульского саммита ОБСЕ [48].

В соответствии с Венскими документами меры доверия сгруппированы по следующим категориям: ежегодный обмен военной информацией (информация определенного формата и содержания, в частности, о планах развертывания вооружений, о военных бюджетах); риско-понижающие механизмы; контакты (обмены между военными, посещение авиабаз и т.п.); предварительное уведомление; приглашение наблюдателей; ежегодные планы деятельности, подлежащей уведомлению; ограничения военной деятельности; соблюдение и проверка. Из этих категорий обычно выделяют предварительное уведомление, приглашение наблюдателей и ограничения как имеющие наиболее существенное значение с точки зрения контроля над обычными вооружениями.

В соответствии с нормами последней версии Венского документа образца 1999 г., предварительное уведомление за 42 дня об операциях с участием более 9 тыс. чел., 250 танков, 500 ББМ или 250 артсистем является обязательным; зона применения этих норм распространяется на всю Европу, а также на государства Центральной Азии. Для приглашения наблюдателей существуют соответствующие пороговые значения - 13 тыс. чел., 300 танков, 500 ББМ или 250 артсистем. Что касается ограничений военной деятельности, то они формулируются, например, следующим образом: не более одной операции с участием от 40 тыс. чел., 900 танков или 2 тыс. ББМ в 3 года; не более 6 операций с участием от 13-40 тыс. чел., 300-900 танков или 500-2000 ББМ за один год.

Помимо расширения зоны применения МДБ с включением стран Центральной Азии, изменения в режиме МДБ за последние годы включают в себя обязательное ежегодное предоставление информации об оборонном планировании, военной доктрине, оценках военного бюджета на предстоящий пятилетний период, а также новую меру транспарентности - "Глобальный обмен военной информацией"[****], согласно которой страны ОБСЕ обязуются предоставлять данные по всем вооруженным силам, включая технические характеристики, командную структуру, количество вооружений, дислокацию и численность вооруженных сил. В соответствии с Венским документом, страны-участницы также установили специальную сеть прямых коммуникаций между столицами для передач и сообщений, связанных с МДБ.

3. Договор по "Открытому небу"

Идея "открытого неба" восходит к плану, выдвинутому президентом США Д.Эйзенхауэром на Женевской конференции глав четырех держав 21 июля 1955 г. и предусматривавшему обмен подробной военной информацией между СССР и США с проверкой этой информации путем взаимной неограниченной аэрофотосъемки территорий обеих стран. Эйзенхауэр исключительно серьезно рассматривал план как шаг на пути к разоружению, считая, что "эта идея может открыть маленькие ворота в стене разоружения" [49]. В мае 1989 г. президент США Дж.Буш представил этот план в обновленном виде, а переговоры (между странами ОВД и НАТО) начались в Оттаве в начале 1990 г. и в дальнейшем велись в Вене.

Договор по "Открытому небу" [*****] был разработан странами, входившими в ОВД и НАТО и подписан 24 марта 1992 г. В отличие от ДОВСЕ и Венских документов по мерам доверия, переговоры по этому вопросу не имели формального отношения к СБСЕ. Однако Договору по "Открытому небу" была посвящена специальная декларация, принятая государствами - членами СБСЕ в Хельсинки, в которой приветствовалось подписание договора [50]. Согласно договору, государства разрешают воздушное наблюдение за своей территорией при помощи полетов невооруженной авиации с коротким временем предупреждения об инспекции. Все подписавшие Договор государства получают доступ к полученной путем таких инспекций информации. Район инспектирования простирается от Ванкувера до Владивостока.

Данный Договор, открывающий возможность реализации одной из мощнейших мер укрепления доверия, до сих пор не вступил в силу, так как его не ратифицировали парламенты ряда стран СНГ, включая Россию. Тем не менее, не дожидаясь юридического вступления договора в силу, Россия и ряд других стран-участниц (Великобритания, Германия, Италия, Норвегия, Словакия, Украина) проводят достаточно интенсивные программы воздушных инспекций на взаимной основе, а также пробные совместные инспекционные полеты. Возвращаясь к роли ОБСЕ, следует отметить, что Договор по "Открытому небу" предусматривает создание специального органа - Консультативной комиссии по "Открытому небу" при секретариате ОБСЕ в Вене.

Проблематика контроля над обычными вооружениями включает в себя большой комплекс вопросов - от политических и военно-технических до экономических и социальных. В данной главе сделана попытка кратко познакомить читателя с основными фактами и некоторыми ключевыми моментами взаимодействия России с партнерами в этой области, ни в коей мере не претендующая на полноту охвата. В частности, для объективной оценки достижений и перспектив России в области контроля над обычными вооружениями необходим учет экономической и политической ситуации внутри страны, поскольку выполнение обязательств по договорам - сокращения обычных вооружений, их передислокация, увольнение военнослужащих - это операции не только чувствительные с точки зрения военной безопасности и стабильности, но и весьма дорогостоящие и сопряженные с комплексом проблем.

Как представляется, положительные результаты в области соблюдения режимов договоров по обычным вооружениям, разрешения спорных вопросов с партнерами России налицо. Однако лишь практика может показать, насколько реальны взятые Россией на себя обязательства. В тяжелых экономических и социальных условиях современной России сложно было бы ожидать результатов, поддающихся однозначной оценке, несмотря на все усилия профессионалов - дипломатов или военных.

В таких условиях особое значение приобретает наличие или отсутствие политической воли и политического внимания вопросам контроля над обычными вооружениями со стороны высшего руководства страны. С учетом всего вышесказанного, последние достижения в этой области, а именно: заключение, несмотря на нарушение Россией режима ДОВСЕ из-за действий в Чечне, соглашения о его адаптации и ряда других важных соглашений, представляются весьма значительными, а состояние дел в области взаимоотношений России со своими партнерами по вопросам контроля над обычными вооружениями можно оценить как лучшее из реально возможного.

Примечания
[*] Joint Consultative Group (JCG).
[**] Сonfidence-building measures.
[***] Confidence and security-building measures.
[****] Global Exchange of Military Information (GEMI). [*****] Treaty on Open skies.
[1] Методологические проблемы военной теории и практики. - М., 1966. - С. 88. Более подробно о российских (советских) взглядах на проблемы обычных вооружений см., например: Бабаков А.А. Вооруженные силы СССР после войны. - М., 1987; Листвинов Ю.Н. Обычное оружие в ядерном веке. - М., 1975; Кокошин А.А., Ларионов В.В. Предотвращение войны - доктрины, концепции, перспективы. - М., 1990; Богданов Р.Г. США: военная машина и политика. - М., 1983; На водоразделе безопасности: распад СССР и проблемы оборонной и внешней политики / Отв. ред. Арбатов А.Г. - М, 1992; Разоружение и безопасность. Ежегодник. - М., 1988 -1996; Апанасенко В.М., Мостинский С.Б., Ознобищев С.К. Договор об обычных вооруженных силах в Европе и Россия - поиски выхода из тупика. - М., 1995; Россия: в поисках стратегии безопасности (Проблемы безопасности, ограничения вооружений и миротворчества) / Отв. ред. Арбатов А.Г. - М., 1996.
[2] Военно-технический прогресс и Вооруженные Силы СССР. - М., 1982. - С. 315.
[3] Так, например, соотношение между ОВД и НАТО по танкам, по данным ОВД, оценивалось как 2:1, а по западным данным - даже как 3:1; соотношение по БТР/БМП - 1,5:1 (по данным НАТО - 2,4:1). См. сводные таблицы в Ежегоднике ИМЭМО "Разоружение и безопасность" за 1987 г. (с.429) и за 1988-89 гг. (с. 281).
[4] См., например: Freedman L. The Evolution of Nuclear Strategy. - N.Y., 1981. - P. 255.
[5] Radio Free Europe / Radio Liberty News Briefs. - 1999. - 26 Feb., 15 May
[6] Современная внешняя политика США / под ред. Г.А.Трофименко. - Т. I. - М., 1984. - С. 399, 417.
[7] Абаренков В.П. Политика США в области "контроля над вооружениями". - М., 1987, С. 4-5.
[8] Conventional Forces in Europe (CFE) Treaty. Текст ДОВСЕ и Протоколов к нему см. Koulik S., Kokoski R.. Conventional Arms Control: Perspectives on Verification. - Oxford, 1994. - P. 211-276.
[9] К таким региональным договоренностям можно отнести, например, Флорентийское соглашение 1996 г. (The Florence Agreement on Sub-Regional Arms Control (см. SIPRI Yearbook 1997: Armaments, Disarmament and International Security. - Oxford, 1997. - P. 517-524), Дейтонские соглашения 1995 г. по Боснии (General Framework Agreement for Bosnia and Herzegovina. The Dayton Agreement).
[10] Например шанхайские соглашения по мерам доверия между Россией и Китаем 1996 г. и последовавшие в 1997 г. соглашения по сокращению обычных вооружений, подписанные в Москве (Shanghai Agreement on Confidence-Building in the Military Field in Border Areas, April 1996. См. The Military Balance 1997/1998. - Oxford, 1997. - P. 101-102, а также SIPRI Yearbook 1997. - P. 494).
[11] Приняты на встрече на высшем уровне в Алматы 3 июля 1998 г.
[12] Форум по сотрудничеству в области безопасности - OSCE Forum for Security Co-operation (FSC); Ежегодные встречи по оценке осуществления, проводящиеся в рамках работы Форума по сотрудничеству. - Annual Implementation Assessment Meetings (AIAM).
[13] См., например, North Atlantic Council Statement on CFE. 8 December 1998 // SIPRI Yearbook 1999. - P. 663.
[14] Mutual Balanced Force Reductions (MBFR). Переговоры, начавшиеся в Вене 30 октября 1973 г. между ОВД и НАТО, в СССР официально именовались "Переговоры о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе"
[15] См. Приложение к Коммюнике Северо-Атлантического совета от 25 июня 1968 г. // Documents on Disarmament, 1968. - Wash., 1969. - P. 450.
[16] Cм. предложение министра иностранных дел ПНР А. Рапацкого на ГА ООН 14 декабря 1964 г., Бухарестскую Декларацию об укреплении мира и безопасности в Европе ПКК ОВД, июль 1966 г.: Documents on Disarmament, 1966. - Wash., 1967. - C. 418.
[17] Текст см. в SIPRI Yearbook 1987. - P. 355.
[18] Переговоры по ВССВС формально завершились 2 февраля 1989 г.
[19] Conference on Disarmament Document CD/943 (текст см. Igor Scherbak. Op. cit. - P. 152).
[20] Текст см. в SIPRI Yearbook 1991. - P. 475.
[21] Concluding Act of the Negotiations on Personnel Strength of Conventional Armed Forces in Europe. CFE 1A.
[22] См., например: Рогов С. Не надо хлопать дверью // Московские новости. - 1999. -23-29 нояб.
[23] Т. е. статьи ДОВСЕ, в которой идет речь о фланговых ограничениях.
[24] Мостинский С. Договор об обычных вооруженных силах в Европе - проблема флангов или взаимоотношений Россия - НАТО? // Договор об обычных вооруженных силах в Европе и Россия - поиски выхода из тупика. - М., 1995. - С. 27-28.
[25] Например, заявление П.Грачева о необходимости пересмотра фланговых ограничений ДОВСЕ (март 1993 г.), Письмо высокого уровня Президента Б.Ельцина (сентябрь 1993 г.).
[26] C 1991 г. НАТО выдвигала ряд претензий к соблюдению режима ДОВСЕ, в том числе по поводу того, что перед подписанием ДОВСЕ СССР переместил 57300 ед. ограничиваемых договором категорий вооружений и техники (ОДВТ) за Урал; перевел 3 дивизии из категории, подлежащей сокращению, в ВМФ; сообщал заниженные данные об ОДВТ. Впоследствии ряд вопросов были урегулированы на встрече между министром иностранных дел А.Бессмертных и госсекретарем США Д.Бейкером в Лиссабоне 1 июня 1991 г.
[27] См. SIPRI Yearbook 1997.- P. 512-514.
[28] См. ИТАР-ТАСС. 11 февраля 1999 г.
[29] До сих пор вопрос о выходе из Договора Россией не ставился, хотя еще в 1994 г., до начала первой чеченской кампании, в одном из своих интервью министр обороны П.Грачев заявил, говоря о планах создания мобильной группировки численностью около 200 тыс. человек в Северо-Кавказском военном округе (подпадающем под режим фланговых ограничений в соответствии с ДОВСЕ), что "соображения безопасности России будут превалирующим фактором даже в том случае, если кто-то посчитает, что концентрация сил здесь избыточна": Независимая газ. - 1994. - 3 июля.
[30] Russia Tells US It Will Violate Arms Pact // Washington Times. - 1999. - 7 Oct.
[31] Address to the OSCE Council by State’s Ron Asmus in Vienna. Oct. 18, 1999 // USIS Washington File. - 1999. - 18 Oct.
[32] Fudge Pervades the Menu in Istanbul // Financial Times. - 1999. - 17 Nov.
[33] ИТАР-ТАСС. - 1999. - 1 нояб.
[34] Clinton Statement on Conventional Armed Forces in Europe Treaty // Washington File. - 1999. - 19 Nov.
[35] NATO Press Release. Final Communique. Ministerial Meeting of NAC. Brussels. - 1999. - 15 Dec. Текст см. в http://www.nato.int/.
[36] Тексты документов см. на официальном сайте ОБСЕ: http://www.osce.org/.
[37] Сноска 38 параграфа 5 Статьи IV Соглашения об адаптации ДОВСЕ.
[38] Сноска 38 параграфа 8 Статьи 7 Соглашения об адаптации ДОВСЕ.
[39] Заключительный акт Конференции государств-участников ДОВСЕ. Annex 14 to Joint Statement of the Russian Federation and Georgia. 17 November 1999: текст см. на http://www.osce.org/; см. также Russia to Cut Its Military Forces in Georgia // New York Times. - 1999. - 24 Nov.
[40] РФ и Молдова заключили соглашение о выводе 14-й армии от 21 октября 1994 г., которое не вступило в силу.
[41] OSCE Oslo Ministerial Summit, Decision on Moldova. OSCE doc. MC(7).DEC/2. Oslo, 2-3 December 1998: текст см. на http://www.osce.org/. В частности, ОБСЕ рекомендовала: разработку плана вывода войск в течении ближайших 6 месяцев, продолжение работы Смешанной молдавско-российской комиссии по военным вопросам, выполнение протоколов молдавско-россиского соглашения от 21 октября 1994 г.
[42] Заключительный акт Конференции государств-участников ДОВСЕ. Annex 13 to Statement on behalf of the Republic of Moldova. 19 November 1999. Текст см. на http://www.osce.org/.
[43] OSCE Summit Declaration. Istanbul, 1999. Part 19. Текст см. на http://www.osce.org.
[44] Avoiding War in the Nuclear Age: Confidence -Building Measures for Crisis Stability /Ed. by John Borawski. Boulder. - L, 1986. - P.9; Goodby J. // Ibid. (foreword). - P. IX; Larrabee S. , Lynch A. CBMs and US-Soviet Relations. - N.Y, 1986. - P. 80.
[45] Avoiding War in the Nuclear Age. - P. 9.
[46] Эта резолюция, предложенная совместно Соединенными Штатами, Великобританией, Францией и Канадой, требовала от Подкомитета по разоружению, в частности, придавать первостепенное значение "таким мерам укрепления доверия, как план президента Эйзенхауэра... и план маршала Булганина..." (цит. по: Disarmament Negotiations and Treaties 1946 -1971. Keesing’s Research Report 7. - N.Y., 1972. - P. 60-61.
[47] George B. The Negotiations on Confidence- and Security-Building Measures: The Vienna Agreement and Beyond // NATO Review. - 1991. - Feb. - # 1. - P. 15.
[48] Vienna Document 1999 Of The Negotiations On Confidence- And Security-Building Measures, adopted at the 269th Plenary Meeting the OSCE Forum for Security Co-operation in Istanbul on 16 November 1999 (FSC.JOUR/275), см. http://www.osce.org/.
[49] Rostow W. Open Skies. - Austin, 1982. - P. 46.
[50] Helsinki Ministerial Council Declaration on the Treaty on Open Skies, 24 марта 1992 г., см. http://www.osce.org/.