31 марта 1991 г. прекратили свое существование военные структуры Организации Варшавского Договора. Так решили в понедельник 25 февраля министры иностранных дел и обороны стран-участниц ОВД, подписавшие в будапештской гостинице «Дуна Интерконтиненталь» соответствующие протоколы. Перевернута целая глава в истории континента.
По-разному оценивалось это событие. Одни видели в нем подтверждение торжества нового политического мышления, продолжение отхода от периода «холодной войны», закрепление перемен в международном климате.
Другие указывали на неизбежное нарушение стратегического баланса, худо-бедно сохранявшего на протяжении ряда десятилетий мир и стабильность в послевоенной Европе.
Не стоит давать однозначную оценку будапештского совещания Политического консультативного комитета ОВД. Только историки будущего, основываясь на изучении всех факторов и последствий (иные из которых сейчас и нельзя предсказать) свершившегося, смогут объективно расставить все точки над «i». Хотя и между ними наверняка будет немало споров. Событие это слишком масштабно, слишком противоречиво для того, чтобы на скорую руку выносить о нем окончательное суждение.
Роспуск военной структуры ОВД и превращение этого блока в чисто политическую организацию резко изменили всю стратегическую и политическую обстановку в Европе.
Известие о том, что Советский Союз впервые со времени великой Победы оказывается без военных союзников в Европе, вызывает определенное беспокойство. Оно усиливается фактом, что Запад не только не спешит последовать примеру Востока и распустить военную организацию НАТО, но, наоборот, активно и настойчиво обосновывает сейчас необходимость дальнейшего сохранения ее и даже укрепления в качестве теперь уже единственного гаранта мира и стабильности в Старом Свете. Как заявил генеральный секретарь НАТО М.Вернер, комментируя решение о роспуске военной организации ОВД, потребность в сохранении Североатлантического альянса остается. Он якобы нужен как стабилизирующая опора новой общеевропейской системы безопасности, как инструмент предотвращения кризисов.
Но может ли быть прочной опора только на одну западную военную структуру? Не разумнее ли продолжить более активно поиск решений для создания независимой, внеблоковой общеевропейской системы безопасности, опирающейся на арсенал устрашения, а на меры военной разрядки, доверия, взаимного сокращения вооружения и вооруженных сил?
В подобной обстановке также серьезно беспокоит тот факт, что, несмотря на безусловное потепление международного климата и укрепление добрососедства в Европе, наша страна и в новых, еще только разрабатывающихся доктринах Североатлантического альянса фигурирует в качестве основной потенциальной угрозы. Правда, делается оговорка, что угроза эта связана не с советской агрессивностью, а лишь с нестабильностью ситуации в нашей стране. Но такая оговорка сути дела не меняет. Коль НАТО выступает за сохранение своей военной машины ради нейтрализации такой «угрозы», то хотелось бы знать, а как она собирается на практике ей противостоять. Оружием?
Провозглашенные в Парижской хартии для новой Европы принципы недопустимости применения силы или угрозы ею против какого-либо из государств-участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) ставят под сомнение идею сохранения одной военной группировки при роспуске другой, ей противостоявшей.
В перспективе становится бессмысленным и отстаиваемое НАТО американское военное присутствие в Европе. В совершенно новом свете предстает проблема американских баз. Образно говоря, на парижских похоронах «холодной войны» колокол истории звонил и по военным блокам, и по иностранным базам в Европе. Но всеми ли он услышан?
Размышляя о будущей геометрии военных связей на Европейском континенте, нельзя не видеть стремления некоторых вчерашних союзников СССР расширить связи с НАТО. И хотя пока ни одна из стран-членов ОВД не заявила о намерении вступить в Североатлантический блок (если, правда, не считать таким вступлением поглощение бундесвером части армии бывшей ГДР), полностью исключать подобную перспективу не стоит. К чему это может привести? К новой «Антанте», если не враждебно, то настороженно и подозрительно относящейся к «нестабильному СССР»? Но тогда вместо общеевропейского дома не окажемся ли мы вновь в окопах новой «холодной войны»?
Роспуск военной организации ОВД может повлиять на многие процессы, идущие сейчас в Европе. Взять хотя бы переговоры в Вене, ведущиеся в рамках двух блоков, один из которых перестает существовать. Не исключено воздействие этого события и на судьбу Договора об обычных вооруженных силах в Европе, подписанного в ноябре прошлого года в Париже. Этот действительно беспрецедентный документ впервые в истории обусловливает значительное сокращение военной мощи противостоявших друг другу в Европе блоков — ОВД и НАТО. И хотя силы ОВД, и прежде всего Советского Союза, подлежат по этому документу значительно большему сокращению, чем войска и вооружения НАТО, еще вчера можно было оправдать такую жертву сохранявшимся общим балансом между двумя альянсами.
Однако с ликвидацией военной структуры ОВД такой баланс, очевидно, нарушается, и отнюдь не в пользу СССР. Подписанный в Париже документ еще не ратифицирован ни Верховным Советом СССР, ни парламентами большинства других подписавших его государств, а лежащие в его основе принципы сравнения мощи двух группировок по сути дела разрушены. Не будет больше военных структур ОВД, а следовательно, и не с чем НАТО добиваться паритета...
Новая ситуация заставляет по-новому взглянуть и на иные «камни преткновения» европейского разоруженческого процесса. Так, на Западе Советский Союз сейчас все громче упрекают в сокрытии истинных масштабов своей военной мощи в Европе, подлежащей сокращению по парижскому договору. Наших военных корят за недавнюю переброску за Урал тысяч танков, которые, окажись они по-прежнему в Европе, должны бы пойти на переплавку. За передачу ВМФ трех сухопутных дивизий, которые в ином случае также пришлось бы ликвидировать.
Но одновременно даже многие из западных критиков признают, что формально такие действия договору не противоречат. Тем более что они начали осуществляться еще до подписания парижских договоренностей и в штабах НАТО об этом знали. Важно лишь, чтобы со вступлением соглашений в законную силу были произведены сокращения до согласованных уровней. А против этого, насколько я знаю, никто пока не выступает. Так кто же достоин более упрека — наши военные, по-своему отреагировавшие на перспективу неблагоприятного для общего баланса изменения обстановки в Европе, или дипломаты, наши и западные, подготовившие договор, частично растерявший свою основу еще до ратификации?
Впрочем, винить кого-то за отсутствие предвидения и даже за ошибки в бурном, драматическом развитии тии обстановки на Европейском континенте вряд ли следует. То, что произошло, уже принадлежит истории, а с ней спорить бессмысленно. Более продуктивно попытаться сейчас спокойно и взвешенно определить линию поведения на будущее. Парижская хартия для новой Европы дает необходимый простор для начала создания на континенте принципиально новой системы коллективной безопасности, при которой были бы гарантированы законные интересы всех стран, сокращены громадные ресурсы, выделяемые на военные нужды.
Общеевропейская система коллективной безопасности должна быть таковой не только по названию и включать в себя всех участников СБСЕ без какой-либо дискриминации. Если уж на то пошло, то Советский Союз тоже обеспокоен «нестабильностью» развития обстановки в иных соседних странах, бурными процессами, происходящими там. Однако СССР с самого начала недвусмысленно заявил, что эти процессы — внутреннее дело суверенных народов и любое вмешательство в них недопустимо. И не призывали на всякий случай укреплять военную структуру ОВД.
Одновременного роспуска двух военно-политических группировок в Европе не произошло. Вряд ли удастся в ближайшем будущем преобразовать их в преимущественно политические структуры. Что бы ни говорили военные и политические руководители НАТО, созданной в свое время для сдерживания и даже отбрасывания коммунизма, наскоро приспособить ее к новым, иным целям попросту невозможно. Остается надеяться на постепенное отмирание этого реликта «холодной войны» в неблагоприятной для него атмосфере отсутствия реальной угрозы. Ведь почил в свое время, правда, по иным причинам, блок СЕАТО. Распадались и другие военно-политические союзы. Так что поводов к натовскому бессмертию нет.
Еще один вопрос, порожденный распадом военных структур ОВД: как строить оборонительную стратегию Советского Союза в новой обстановке. Не стоит ли присмотреться к французской модели «обороны по всем азимутам» времен разрыва Парижа с военной организацией НАТО? Конечно, не может быть и речи о копировании тех или иных доктрин, однако полезные элементы в чужом опыте можно найти...
И, наконец, последнее. Ликвидация военной организации ОВД, хотя и вносит определенный дисбаланс в европейское стратегическое уравнение, тем не менее не должна вызывать у нас чрезмерную тревогу. Сейчас обстановка на континенте существенно изменилась к лучшему, кстати сказать, в немалой степени и благодаря конструктивной политике СССР, других стран — бывших участниц Организации Варшавского Договора. Войны в Европе никто не ждет и, будем надеяться, не желает. Так что и нынешнее нарушение военного паритета по линии Восток — Запад можно пережить относительно спокойно. Если, конечно, оно не будет усугубляться милитаристическими усилиями НАТО.
Что же касается нашей собственной безопасности, то, перегруппировав силы и средства, высвобождаемые от задачи защиты союзников, можно будет обеспечить ее на должном уровне.
"Духовное наследие"
01.08.2000
|
Власть
