год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Большая головомойка, которую паши публицисты задали отечественному общественному сознанию, принесла свои плоды.

В чем теперь убедиться может каждый, достаточно задать своим близким простой вопрос: "Что из традиций и достижений нашей Культуры мы могли бы использовать в построении действительно цивилизованного общества, в модернизации и страны и ее экономики?" Вместо ответа мы получили иронические взгляды, смешки и пожимания плечами. Так что же, значит, Культуру - побоку?

Разве не нам, например, принадлежала в дореформенное время одна пятая, как минимум, часть всех общемировых научных открытий, разработок, идей и технологий? Да и сейчас еще не все утеряно: по данным экспертов Миннауки Российской Федерации, Россия и поныне является обладательницей 300 уникальных технологий мирового класса. Обще-признано, что самым наукоемким сектором экономики является ВПК, и в частности авиакосмическая промышленность. И также общеизвестно положение, в котором эта отрасль народного хозяйства оказалась у нас в годы Великой финансовой стабилизации: последнюю нашу "марсианскую" ракету собирали едва ли не при свечах... И, тем не менее, несмотря на все издевательства, разве не у нас, не в эти последние годы создан "летательный аппарат XXI века", как назвали его восхищенные американские специалисты? Речь идет о "русской летающей тарелке" (так, западные СМИ прозвали этот агрегат), то есть, о "безаэродромном (и фактически безаварийном) амфибийном аппарате" на воздушной подушке "ЭКИП" ("Экология и прогресс". Характерное название, не правда ли?), который может летать на разных высотах, с разными скоростями и поднимать грузы до 400 т, заменяя работу двух-трех "Антеев".

То, что этот аппарат у нас создан именно сейчас, говорит об огромном запасе прочности нашей научной, точнее авиаконструкторской культуры. Ну а то, что он еще не находится в серии, говорит о другом, о нашем к ней отношении... Передачи, посвященные "чудо-аппарату", были показаны в США по 20 телеканалам. А кто знает о нем у нас? Ну откуда же, это ведь не "Поле чудес", чтобы занимать драгоценное время нашего КомТВ (то есть коммерческого телевидения), живущего по суровым законам коммерции. И заметим также, что "цивилизованный" мир (в отличие от иных россиян) убеждать в достоинствах российской научной культуры не приходится: она стала фактором самого его развития. Не случайно же конгресс США вынес особую благодарность русским ученым-иммигрантам, внесшим свой вклад в прогресс американской науки и техники (вспомним Зворыкина, Сикорского и др.), а Израиль смог даже на некоторое время вообще отказаться от подготовки в своих вузах специалистов по физике и математике - эту его потребность с лихвой удовлетворяли наши бывшие сограждане...

И что самое удивительное, но и с электроникой - этой основой основ всех современных технологий - дела обстоят не так безнадежно, как принято думать. По информации, которой располагает заместитель руководителя одного из комитетов нашей Государственной Думы, российские производители микрополупроводников занимают на мировом рынке далеко не последнее место. А точнее, в России делается около... 25% всех бытовых микрочипов, продающихся на мировом рынке. Другое дело, что наши реформаторские изыски так подорвали репутацию отечественного производителя, что приходится продавать эту продукцию в Юго-Восточной Азии под маркой местных фирм. Детектив? Пожалуй, а что делать? Наши электронщики страшно боятся, что об их успехах проведает наша общественность, соответственно, мастера "наездов" как из уголовных, так и государственных структур. Обложат данью или продадут иностранным конкурентам и - прости-прощай высокая электроника!

Есть все основания говорить об уникальной и поистине народной культуре отечественного изобретательства - этого недавнего кошмара совбюрократов и косной экономики. Ведь что только у нас не делалось, чтобы отбить у изобретателей охоту к научно-техническому творчеству! Но даже не раз и не два спущенные с чиновной лестницы, они продолжали жить и творить. И по-прежнему им не везет: раньше их находки отвергало косное производство, сегодня - его фактическое отсутствие.

Но опять-таки "цивилизованные" страны (на кои мы неустанно ссылаемся) об этом русском феномене не забыли, они его ценят и готовы платить немалые деньги. Так, в 1995 г. в Брюсселе на выставке "Эврика-95", где участвовали 40 стран, 75% всех наград (!) получили именно российские изобретения. И, признавая особый вклад России в мировую техническую культуру, руководство выставки (а она проходит под патронажем двух королей - Испании и Бельгии) нашим изобретателям предоставляет бесплатно (!) любую экспозиционную площадь. Более того, зная нынешнюю нищету нашего технаря, администраторы выставки предоставляют русским 70-процентную скидку на авиабилеты, а стоимость гостиничных номеров устанавливают даже ниже российских командировочных нормативов. Словом, только приезжайте, показывайте, что вы там опять навыдумывали...

И совсем не случайно, что среди наших профессионалов, выезжающих на работу в США, Европу и Израиль, большинство составляют именно инженеры - эти самые несчастные сейчас люди в России. По данным издаваемого ЮНЕСКО журнала "Sources", в 1993 г. выехали в указанные страны 3640 инженеров, 409 ученых-исследователей и 194 преподавателя. Опросы, проведенные на Западе среди этих пассажиров нашего нового, добровольного "профессорского корабля", выявили показательный факт. Среди причин, по которым наши люди выехали за рубеж, низкая заработная плата стоит на пятом месте. Главная причина, названная практически всеми, - невозможность использовать свои знания, невостребованность самой профессии.

И чья опять-таки здесь вина? Конструкторов, ученых, изобретателей? Вопрос риторический: это ведь в Японии таких людей официально объявляют "национальным достоянием страны" и без разговоров о "привилегиях", "демократизме" и прочем окружают их заботой, создают все условия для работы и жизни. У нас - иначе. Символ современного русского изобретательства, конструктор легендарного оружия Калашников, на чьем автомате страна заработала многие миллионы долларов, как жил, так и живет в своей малогабаритной квартире, мечтает теперь зубы починить, да денег нет...

Хорошо, могут возразить, кое-что в науке и технике мы можем. А вот с культурой экономической как? Разве не она - наше слабое место, то-то мы все о современном менеджменте говорим? Раньше-то и понятия такого не было, только сейчас о нем заговорили.

Верно, слова такого не было, но были ведь и директора, и хозяйственники, и прочие "рабочие лошади" экономического организма. И разве все дурно в их опыте и традициях, в числе которых такие свойства, как увлеченность собственным делом (доходящая порой до самоотверженности), изобретательность, поиск нетривиальных решений и многое другое? Разве тот же любимец москвичей Юрий Михайлович Лужков нами из Америки выписан, а не вырос в недрах нашей культуры управления со всеми ее недостатками и достоинствами? Разве случайны его успехи? А ведь ему - всего лишь! - только руки развязали и дали работать в свое удовольствие. Такая вот малость (а что еще нужно русскому человеку?), а ведь и ее не дождались тысячи его талантливых коллег-хозяйственников.

Именно об этих особенностях нашего менеджмента говорят, например, исследования американского социолога Л.Хотина, начатые им еще в советское время. Этот американец пытается убедить нас в наших же собственных преимуществах: "У вас есть менеджеры, и очень сильные, настоящие специалисты. Первое, что бросается в глаза, - насколько они увлечены своей работой... В основном все такие: и бухгалтеры, и плановики, и инженеры, и технологи... Но самое яркое впечатление на меня, конечно, произвела фигура директора предприятия... Работа для него - все, она ему дороже жены, детей, всего. Среди американских менеджеров таких немного: они гораздо больше ориентированы на дом, на семью, они как-то спокойнее...

...У вас любят говорить о том, как много потеряла страна в сфере искусства из-за эмиграции... Но никто не считал, сколько эмигрировало менеджеров - действительно прекрасных специалистов, не имевших здесь перспективы, ощущавших, что они не могут в так организованной экономике реализовать себя. Это ведь тоже ваше богатство, ваше достояние". Словом, за океаном наш менеджмент (экономический, понятно, не политический) пользовался и пользуется уважением: "Очень высоко оценивая именно этот ваш человеческий потенциал, некоторые американские специалисты - и я тут совсем не в одиночестве - считают, что, опираясь на него, СССР может сделать огромный рывок вперед и в этом смысле повторить Японию буквально в ближайшие десять-пятнадцать лет".

Увы, эти слова, сказанные в 1989 г., не оправдались. Мы решили "повторить" не Японию, а самих себя, поступили по-ленински, вновь пошли "другим путем". И совершили не "революцию менеджеров" (как это произошло на Западе), а вторую "великую криминальную революцию". Ни власти, ни свободы действовать наши менеджеры не получили, вновь и профессионализм, и здравый смысл, и объективный государственный интерес стали заложниками очередной "правильной идеологии". По словам "матери" нашей приватизации, мы должны были произвести обмен политической власти на собственность. И теперь те, кто с таким "успехом" стоял у политического руля, рулят и в экономике. Так надо ли удивляться результатам этой рулежки?

И вновь никто не считает, сколько потеряла страна талантливых менеджеров, которым хочется заниматься делом, а не "разборками" с бандитами самого разного происхождения. И вновь профессионалы ищут работу за рубежом. Кто-то из тех, кого интервьюировал Л.Хотин, теперь занимается менеджментом в США, и "в подавляющем большинстве" теперь это - "состоятельные люди и состояние их приобретено праведным путем". Другие трудятся в Европе, выигрывая конкурсы на замещение вакансий, "высоко несут знамя" русского профессионализма и управленческой школы. О очень активно конкурируют (и побеждают) с тамошними менеджерами. Так, по словам президента Российской экономической академии им. Плеханова академика В.Видяпина, "наши эмигранты заставляют беспокоиться правительство Италии, например. Подсчитано, что они примерно 2 года держатся в тени, а потом резко делают карьеру". И нам остается только сожалеть, что происходит это за пределами Отечества.

Американцы говорят: "Надо пользоваться своими преимуществами". А разве нет у нашей экономической культуры других исторически сложившихся, преимуществ? То, на что правительства иных стран тратят годы и годы, например, на убеждение (часто безуспешное) своей общественности в пользе национализации отдельных отраслей или производств, нам дано самой российской историей. И в выгодности, например, той же "винной монополии", как выражались при царе-батюшке, никого убеждать не надо - она очевидна. И не потому ли у нас в самый угар всеобщей приватизации никто и не пытался доказать обратное? И немудрено, потому что в национальных категориях "благотворность" отказа от этой госмонополии доказать нельзя. Она недоказуема.

В свое время России тоже очень не хватало денег. И, чтобы преодолеть безденежье, император Александр III ввел винную монополию, от которой пострадало, может быть, несколько сотен шинкарей и вольных винокуров, но выиграла Россия. И это был действительно крупный выигрыш. Так, на второй год введения монополии, то есть в 1897 г. (почему бы, кстати, нам сейчас не отметить столетие этой мудрой государственной акции?), валовой доход от продажи водки составил 52 млн. полновесных рублей. Заметим, что этот показатель был достигнут, несмотря на все издержки, связанные с введением монополии, - строительством казенных винных складов, лавок и т.п. (Это те самые издержки, которыми нас сейчас пугают, пытаясь убедить в "невыгодности" возврата к реальной госмонополии на алкогольную продукцию.) Рост казенных доходов был стремителен: ко времени ухода тогдашнего министра финансов России С.Ю.Витте со своего поста (в 1903 г.) эти поступления достигли 365 (!) млн. руб. в год. Так что благотворность этой нашей "естественной монополии" (которая восходит еще ко временам Ивана Грозного) была в то время очевидна всем. И не только россиянам, но и "цивилизованным странам".

Так, С.Ю.Витте приводит в своих "Воспоминаниях" мнение инспектора французского: финансового ведомства о русской винной монополии. Тот нашел, что "эта реформа с точки зрения государственной превосходна и что она должна дать самые благие результаты". Более того, француз считал, что "реформа эта могла бы дать столь же благие результаты во Франции", но... Далее он дипломатично пояснил, что, к сожалению, в его стране нет неограниченного монарха с сильным характером. Это, как перевел Витте на обычный язык, значило, что во Франции труднее соблюсти общегосударственный интерес в этой сфере, поскольку там при выборах в парламент "первенствующую роль играют лица, содержащие кабаки во всех их видах".

Ценой потери нескольких бюджетов страны и гибели населения среднего российского города (а примерно столько погибло народа за годы "пьяного либерализма" от всякого рода спиртосодержащих фальшивок) мы вроде бы поняли, что иметь много денег лучше, чем не иметь их вовсе. Смирили свою идеологическую гордыню и выговорили-таки слова - "государственная монополия". Высшая государственная власть признала, что не все государственное - плохо. Но нам тут же объяснили, что эти слова не предусматривают никакой "монополии" государства и уж тем более, спаси Господи, национализации или строительства казенных складов, магазинов и прочего. Мы же, слава Богу, не Витте какие-нибудь...

С чем и поздравляем держателей нашего "кабака", но, конечно, не учителей, ученых, медиков, офицеров и прочих, не допущенных на этот праздник жизни. Они, как и наша казна в целом, на такой "госмонополии" не разбогатеют.

А ведь это не единственный наш монопольный козырь, есть и другие - полезные ископаемые (нефть, газ, алмазы, золото), лесные ресурсы и прочее, что, если рассуждать именно "по-цивилизованному", должно принадлежать каждому гражданину нашего государства. Это то самое "фамильное серебро", как говорят на Западе, на проценты с которого мы могли бы и жить, и развиваться.

Но теперь нам приходится говорить о преимуществах этих традиций только от противного.

Теперь, после того как мы распродали задешево наши природные ресурсы, как "последняя пьянь" (выражение Ю.Лужкова), приватизировав их наскоро, мы можем судить, сколь же ценно было это наследие. Есть даже подсчеты, что если бы сырьевые отрасли по-прежнему оставались в руках государства, а доходы с них шли на важнейшие стратегические нужды (финансирование науки, образование, дорожное строительство, поддержку предпринимательства и т.п.), то мы вполне могли бы обойтись чисто символическими налогами с предприятий и населения, а для развития частного сектора, для притока и своих, и иностранных инвестиций создать едва ли не идеальные условия. Спрашивается, за счет чего СССР, несмотря на свою неэффективную экономику, нелепые траты и прочее, мог содержать и армию, и науку, и общественное образование, и здравоохранение? Что же мешает России использовать те же козыри в тех же целях? Разве нельзя использовать этот источник средств для модернизации страны, чтобы не делать это на заемные средства, не залезать в кабалу?

Но мы идем "своим путем" - наименее разумным и наиболее разорительным. Ссылаться на опыт "цивилизованных стран" любим, а вот пользоваться им - нет. Может быть, как раз потому, что там, например, в Англии, Италии, Израиле, поступают наоборот? Там высокодоходные отрасли и производства оставляют в государственной собственности (кто добровольно расстанется с курицей, несущей золотые яйца?), а приватизации подвергают только убыточные отрасли. Более того, именно эта нерентабельность и является решающим критерием для передачи данной отрасли в частные руки. Мы же, отказавшись от уникального исторического шанса на безболезненное вхождение "в рынок" и в XXI в., не только лишились гарантированных доходов от сырьевых отраслей, но даже и налоги с них собрать не можем.

О водке было уже сказано в нашей прессе достаточно, но вот, например, другой пример - алмазный. В конце 1996 г. наша ВЧК по выколачиванию налогов с неплательщиков возмутилась тем, что единственный в России добытчик алмазов компания "Алмазы Якутии - Саха" в казну налогов не платит. На вопрос: "Где деньги?" ВЧК получила из наших северных пределов успокоительный ответ: да платят они, платят..., но в бюджет Республики Саха.

Что же получается: кто на чем сидит (нефть, алмазы, золото), тот тем и владеет? Самое время спросить у наших реформ-теоретиков: что же это за "формация" такая у нас построена? "Капитализм"? Маловато будет это слово для столь яркого социально-экономического явления. Может быть, "сепаратно-сырьевой феодализм" точнее будет? Впрочем, слова теоретики найдут, "посоветуются с Марксом", как водится, и отыщут нестыдные определения. Но и без них ясно: это великое "нечто", возводимое на российских просторах, крайне далеко от современного цивилизованного общества. Опять, что называется, мы попали "мимо денег", мимо столбовой дороги человечества.

Такова цена нашего отказа от самих себя, от собственных экономических традиций и Культуры. Государство, как писал в свое время русский философ Владимир Соловьев, существует вовсе не для того, чтобы превратить жизнь в рай, а для того, чтобы помешать ей окончательно превратиться в ад. Мысль эту мы доказали блестяще и, как стало у нас правилом, от противного. Разве можно, например, представить более нелепую, дикую ситуацию, когда не премьер и не президент еженедельно убеждают общество в приоритетности образования (ничего, мол, для него не пожалеем, найдем средства, несмотря ни на что), выступают в СМИ с увещеваниями, учитесь, мол, дети, а нищие и оборванные учителя убеждают в этом... руководство страны посредством самодельных плакатиков с расплывшимися буквами - "Без образования нет будущего"?

А ведь особенности нашей экономической культуры могут не только обеспечить нас деньгами, так сказать, на прожитье. Если разумно этим наследием распорядиться, оно будет хорошим подспорьем и для решения перспективных задач.

Например, уже навязла в зубах фраза об "интеграции страны в мировое хозяйство (мировую цивилизацию)". Но ведь это не самоцель, надо различать разные способы этой интеграции: можно стать всеобщим сырьевым придатком или рынком сбыта чужих товаров, а можно войти в мировое сообщество в качестве равноправного партнера, не забывающего и о своем стратегическом интересе. И здесь могут сыграть свою роль другие преимущества нашего хозяйственного комплекса, в частности наша государственная сеть железных дорог. И в этом случае ее государственный характер превращается из ее "недостатка" (как считают в МВФ) в безусловное достоинство. В нынешнем виде она управляема, подчинена единой государственной воле и, значит, может стать главным участником крупнейшего международного проекта именно интеграционного толка.

Сейчас у нас много говорится о строительстве высокоскоростной магистрали Москва - Петербург. Не повторим ли ошибку прошлого? В прошлом веке наш крупнейший промышленник и идеолог русского купечества В.А.Кокорев недоумевал: построили убыточную железную дорогу Москва - Питер, а про важнейшие торговые пути, про черноморские порты забыли? И впоследствии жизнь доказала его правоту, поскольку Россия проиграла Крымскую войну в том числе и потому, что из-за отсутствия современных дорог к побережью она не могла ни маневрировать войсками, ни даже снабжать их, как того требовало развитие военных действий.

Так почему бы сегодня не посмотреть на проблему шире? Что, собственно, нам может дать эта Трансвалдайская магистраль? Экономию в несколько часов? Вряд ли это нас утешит, если мы проглядим иные возможности. Мы стремимся к цивилизованной (будем надеяться) интеграции в мировое хозяйство, видим, что развитые страны делают ставку на расширение именно железнодорожного вида транспорта (как самого экологичного, надежного и рентабельного), наблюдаем интенсивный товаро-пассажирский обмен между Европой, Юго-Восточной Азией и США. Так почему бы не обратить эти факторы к российской пользе и не соединить их на российской почве?

Речь идет о строительстве в рамках международного проекта высокоскоростной транссибирской железнодорожной магистрали Европа - США и Европа - Япония (ЮВА). Наши ученые и аналитики уже привели немало аргументов в пользу реализации этого проекта - и экономических, и политических, и геополитических. Есть и чисто профессиональные соображения: магистраль возродит на новом техническом уровне Транссиб, сделает рентабельным БАМ, станет мощнейшим стимулом (при правильной постановке вопроса) для всего нашего железнодорожного дела. Таким образом можно решить и наболевшие внутриполитические проблемы, в том числе и "отпадение" от Центра нашего Дальневосточного региона. И все это, заметим, можно сделать с минимальными издержками, с привлечением капитала, технологий и пр. всех заинтересованных сторон, каждая из которых будет строить магистраль и для себя, и для своих партнеров, словом, ко всеобщей пользе. Очевидны и другие достоинства проекта.

Литература составляет основу всей нашей духовной культуры, это ее, так сказать, живое сердце, определяющее работу всего духовного организма нации. Так как же можно говорить о какой-то врожденной недемократичности русской цивилизации, если в основе ее лежит литература, смысл которой - гуманизм, внимание к простому человеку, защита интересов Личности, поиск гармоничного устроения жизни?

А у нас уже стало модным говорить об ущербности русской литературы XIX в. Она-де только тем и занималась, что "готовила революцию". Но разве Чернышевский, Писарев и Добролюбов - и есть вся русская литература? А что же ее вершины - Толстой, Достоевский, Чехов? Что же, поверим, что они "звали к революции", вели к насилию, одичанию и разрушению? А может быть, мы их просто не читали?

А ведь именно к этой простой до изумления | мысли можно прийти, если послушать застольные речи, звучащие у нас на вернисажах, презентациях и прочих собраниях последнего времени: вот, мол, и Достоевский еще говорил. что "Красота спасет мир"... Верно, говорил, есть такая фраза в "Идиоте". Но что имел в виду Федор Михайлович? Ответ долго искать не надо, достаточно прочесть этот роман великого писателя. Говоря о Красоте, он имел в виду вовсе не эстетическую категорию (красивый пейзаж, картина или дамская ножка), а нравственную, моральную, он говорил прежде всего о сострадании человеческом, и ни о чем другом. То есть Достоевский рассуждал вполне в русле мировой гуманистической традиции и был здесь солидарен, например, с Иммануилом Кантом, сказавшим: "Прекрасное - это символ морального добра". И именно в этом смысле слова о Красоте звучат в других работах писателя, а в романе "Бесы" получают свое логическое завершение: "Некрасивость (то есть злоба, равнодушие, эгоизм) убьет"... И пафос работ Достоевского - не воспевание внешнего изящества форм, но защита Добра, человечности и человека, сколько бы мал и незаметен он ни был. И, продолжая свою мысль о Красоте, он писал в том же "Идиоте", что сострадание - это главный, а может быть, единственный закон для бытия человечества. И, конечно же, вне всякого спора, для этих реформ наш Достоевский не годится, он, что называется, неприменим. Но вовсе не значит, что плох именно Достоевский, не правда ли?

Тем более, что у этого писателя можно найти хорошие ответы на даже чисто политологические вопросы. Ведь Федор Михайлович был не только беллетристом, но и самобытным мыслителем. И он нашел свой ответ на вопрос, который и поныне у нас разделяет "западников" и "патриотов". И, может быть, давно бы уже прекратились эти изнуряюще бессмысленные споры, если бы те и другие больше интересовались своим национальным духовным наследием...

Но, как писал Достоевский в "Записках из подполья", "мы даже и человеками-то быть тяготимся - человеками с настоящим, собственным телом и кровью; стыдимся этого, за позор считаем и норовим быть какими-то небывалыми - общечеловеками". (Вот ведь когда еще началось на Руси горбачевское новое "мышление". А что бы тогда сказал Федор Михайлович о нынешних "перестройщиках"?) В самом деле, что если оставить это общечеловеческое в покое и домой вернуться, поискать общерусское?

В свое время, русская общественность недоумевала: к какому лагерю принадлежит Достоевский, с кем этот "мастер культуры"? С прогрессистами-западниками (все лучшее идет только с Запада, в России сплошь одна "азиатчина") или со славянофилами (России нечему учиться у загнивающего Запада, оттуда идет только идейный разврат)? А Достоевский был отчасти и с теми и с другими, поскольку, как он писал в статье "Два лагеря теоретиков", "часть истины есть в том и другом взгляде". Но всей истиной эти лагери, по мнению писателя, не владеют, более того, их активная пропаганда своих идей, взаимная нетерпимость объективно вредны для России. Ясно, почему: "историческая-судьбоносная" борьба этих теоретиков приучает общество к черно-белому мышлению (правы, мол, или те, или эти, "иного не дано", как писали совсем еще недавно наши демпублицисты), отучает людей мыслить самостоятельно и, что самое главное, лишь усугубляет коренную русскую проблему - раскол общества. Этого более всего боялся (и, как мы теперь знаем, недаром) Достоевский, который хотел противоположного, мечтал о том, чтобы страна, вся мыслящая часть общества приобрели наконец твердую почву под ногами. Поэтому писатель считал, что у "лагерных" идеологий нет в России будущего или, по крайней мере, созидательного будущего. В своей статье "Славянофилы, черногорцы и западники. Самая последняя перепалка", опубликованной в журнале "Время" (сентябрь 1862 г.), Достоевский писал: "Мы верим, что эти две наивнейшие... в мире теории умрут наконец сами собою, как две дряхлые, ворчливые бабушки ввиду молодого племени, ввиду свежей национальной силы, которой они до сих пор не верят..."

О какой силе говорил писатель?

"Почва" или "почвенничество" - вот его ответ на главный русский вопрос. Смысл этой теории прост и логически безупречен. Россия - не полигон для социальных экспериментов, она - особый мир, особая цивилизация со своей историей, характером, традициями, Культурой. И на этой русской почве произрастет и хорошее, и дурное, мешающее развитию страны и человека. Что делать? Подавлять сорняки и лелеять, культивировать все доброе, что произрастает на нашей почве, пересаживать на нее все необходимые стране иностранные новинки. И выбирать из этих иноземных культур лишь те, что приживутся у нас, обогатят нашу Культуру - основу русской цивилизации.

И не надо никаких революций, перепахивания страны или "подъема целины" ("Смирись, гордый человек, работай на своей ниве!"), нужна кропотливая, упорная работа, нужно элементарное - грамотность (над этим особо издевались и тогдашние "демократы"), образование, познание самих себя и своей Культуры. Подобно тому, как есть Старый свет (Европа), Новый свет (Америка), есть еще и "Русский свет", есть русская цивилизация, которую еще предстоит открыть русским - для самих же себя.

И, как показывает вся наша современность, это открытие еще не состоялось. Трудно сейчас найти что-либо более злободневное, "накипевшее", нежели этот вопль-призыв Достоевского, вложенный в уста князя Мышкина: "Откройте русскому человеку "Русский свет", дайте отыскать ему это золото, это сокровище, сокрытое от него".

Разве не к нам обращены эти слова?

Ну и какие же, спрашивается, сделаем выводы? А разве они не очевидны? Мы размышляем, что нам мешает стать "цивилизованной страной", почему наши такие "идеологически правильные" реформы выродились во всероссийский кризис.

Ну раз такое у нас пиковое положение, может быть, введем в действие наш главный резерв? Тот самый, напрочь забытый, который в России - на протяжении всего XX века! - не употреблялся ни разу. И который, кстати, давным-давно и с завидным (все ведь завидуем "цивилизованным странам") успехом используется и на Западе, и на Востоке. Что если отбросить все и всяческие "идеологии" и приступить к управлению и страной, и ее народным хозяйством, опираясь на здравый смысл (выгодно - невыгодно), на объективные общественно-государственные интересы и, главное, на нашу Культуру и ее преимущества? И что если мы будем смотреть не назад (надо-де нам обязательно, по Марксу, пройти "период первоначального накопления капитала" с его грязью и сознательным аморализмом), а вперед - на контуры будущего, эколого-информационного общества XXI в., которое утверждается сейчас в развитых странах? И ведь точно - дело это будет небывалое и, что самое главное, чрезвычайно выгодное!

А то все ищем рукавицы, а они за поясом.

Not Found

The requested URL /hits/hits.asp was not found on this server.