год 2010-й - более 30.000.000 обращений

АКАДЕМИК ГЛУШКОВ.

СОДЕРЖАНИЕ.

1.Несколько самых общих замечаний.

2.Премьер Косыгин и его реформы. Две основные цели.

3.Косыгин, а вслед за ним и Глушков начинают работу. Фактически она идет в едином направлении.

4.Начало нашего знакомства.

5.Австрия, эпизод с сюрреалистами. Как человек мыслит?

6.Встречи на более поздних этапах.

7.О моих лекциях в МИФИ. Влияние Глушкова.

8.ОГАС и реформа, взгляд "снизу".О первом и втором барьерах в системе информационного обеспечения.

9. ОГАС и реформа, взгляд "сверху". Хождения по мукам.

10.Почему у Глушкова "не получилось"? Оценка автора очерка.

11.О чем он, скромно изданный препринт Глушкова? Грани его таланта.

12.Два великих математика. Сопоставление Глушкова с Кейнсом.

*Список некоторых публикаций по теме.

Академик В.Глушков

1. НЕСКОЛЬКО САМЫХ ОБЩИХ ЗАМЕЧАНИЙ.

Прежде всего должен честно и откровенно признать, что в своем кратком очерке вряд ли сумею найти слова, которые дали бы истинную оценку Глушкову, его блестящим идеям и деятельности, связанным с внедрением в стране Общегосударственной сети автоматизированных центров (ОГАС). Феномен Глушкова - явление не ординарное. Возьму на себя смелость сказать, что ученых и организаторов науки такого калибра в истории было не так уж много. Думаю, это будет особенно понятно после того, как читатель, ознакомившись с его профессиональными работами в области управления и приложений к экономике, прочтет публикацию самого Глушкова, подготовленную бывшим сотрудником ГКНТ СССР Б.Малиновским. Те кто захотят "копнуть" глубже могут найти интересные материалы через систему Google, обратиться к воспоминаниям ученых и записям журналистов (например, к интересной книге Моева, включающей несколько журналистских бесед). Со своей стороны понимаю, что все что я смогу написать о нем, включая и попытку обобщения, будет недостаточно, а м.б. и, не дай бог, плохо. Но оценки - оценками, а есть ещё и другой важный аспект - личные встречи с этим обаятельным и удивительно талантливым человеком, которые наложили отпечаток и на мою деятельность. Впрочем, они в данном случае, наверное, лишь - фон для того, чтобы выразить его мысли, о которых пойдет речь ниже. Писать сегодня о Глушкове, не говоря о главном деле его жизни, по-моему, просто нельзя. Что же касается оценки деятельности Глушкова, думаю, лучше, чем его коллега, выдающийся ученый, Президент Украинской академии наук Б.Е.Патон не скажешь: - Глушков - блестящий, истинно выдающийся ученый современности, внесший огромный вклад в становление кибернетики и вычислительной техники в Украине и бывшем Советском Союзе, да и в мире в целом. Своими работами предвосхитил многое из того, что сейчас появилось в информатизированном западном обществе.

2. ПРЕМЬЕР КОСЫГИН И ЕГО РЕФОРМЫ. ДВЕ ОСНОВНЫЕ ЦЕЛИ.

Хотя в целом материал посвящен академику Глушкову, судя по подзаголовку, начну казалось бы, издалека. Почему? Думаю, для многих это и так понятно, а для тех, кто не видит тут связи, из дальнейшего изложения это будет ясно. "После смещения Хрущева Косыгин занял должность Председателя Совета министров, на которой проработал 16 лет. В 1965 году он выступил с рядом инициатив, получивших название "косыгинских реформ". Эти реформы, с одной стороны, были призваны покончить с "хрущевскими" экспериментами с системой управления народным хозяйством, с другой - дать новые импульсы развитию экономики. Первая задача была выполнена успешно - взамен совнархозов снова вернули министерства. Успешно начали было проводиться в жизнь и главные идеи "косыгинских реформ" в области планирования народного хозяйства. Смысл этих реформ заключался в том, чтобы попытаться уйти от изжившей себя, по мнению многих, системы "План любой ценой".

Косыгин стремился вдохнуть новую жизнь в плановую социалистическую экономику комплексом взаимосвязанных между собой мероприятий. В основу планирования были заложены объемы только реализованной продукции, количество плановых показателей, спускаемых сверху и регламентировавших до мелочи каждый шаг предприятия, было снижено более, чем втрое (с 30 до 9 показателей), из отчислений от прибыли на предприятиях создавались фонды развития производства и материального поощрения, заводы и фабрики получили право самим реализовывать сверхплановую продукцию, устанавливать штатное расписание и сметы. В сельском хозяйстве закупочные цены на продукцию повышались в 1,5-2 раза, вводилась льготная оплата сверхпланового урожая, снижались цены на запчасти и технику, уменьшились ставки подоходного налога на крестьян. Реформы дали благоприятные результаты в годы восьмой пятилетки (1965-1970 гг.)". Согласно имеющимся оценкам, эта пятилетка оказалась по своим важнейшим параметрам лучшей из советских пятилеток.

3. КОСЫГИН, А ВСЛЕД ЗА НИМ И ГЛУШКОВ НАЧИНАЮТ РАБОТУ. ФАКТИЧЕСКИ ОНА ИДЕТ В ЕДИНОМ НАПРАВЛЕНИИ.

Глушкова к Косыгину (в тот период он был 1-м вице-премьером) привел тогдашний Президент АН СССР Келдыш в 1962г. Глушкову в то время не было и 40-ка. Встреча прошла успешно и оказала решающее влияние на дальнейшую работу, а может быть и судьбу академика. В 1965 году Косыгин докладывает на сентябрьском (1965 года) Пленуме ЦК КПСС о замысле предстоящей реформы, о комплексе задач, которые необходимо решить, чтобы ее осуществить, об улучшении управления промышленностью страны, совершенствованию планирования и усилении экономического стимулирования, о структурных изменениях в системе управления. Казалось, отныне академику обеспечивается полная поддержка. Его предложения целиком укладываются в содержание заявленной вскоре "косыгинской реформы", более того обеспечивают ее перспективу. Но не получилось. Да и сама реформа, которая продолжалась несколько лет, в конце концов не получила должного развития в нашей стране. Почему? У меня нет полного ответа на эти вопросы, хотя и имеется по этому поводу собственное мнение, об этом еще пойдет речь чуть ниже.

4. НАЧАЛО НАШЕГО ЗНАКОМСТВА.

Как я с ним познакомился? Скорее всего мне просто повезло, поскольку еще задолго до этого его имя было не просто хорошо известно в научном мире, а можно уверенно говорить, что был уже знаменит, и как я думал, труднодоступен. Когда в начале 60-х я, молодой тогда инженер, приезжал в командировку в его киевский институт, то даже и не мечтал попасть на прием, хотя бы для краткой встречи (встречался с его сотрудниками - разработчиками компьютеров, помню Стогния, Рабиновича, имена которых были известны по научным публикациям). Более тесному нашему знакомству с академиком в определенной мере способствовали встречи в Госкомитете по науке и технике, хотя по настоящему, наверное, мы сошлись, будучи вместе в Вене в научной командировке.

5. АВСТРИЯ, ЭПИЗОД С СЮРРЕАЛИСТАМИ. КАК ЧЕЛОВЕК МЫСЛИТ?

В составе группы ученых мы, приехали в Австрию в конце 60-х по линии Международного института системного анализа (IIASA). Помню, сидели рядом с Глушковым на международной конференции в знаменитом венском дворце Хофбург, где проходила какая-то конференция, связанная с НТП, и слушали доклад с интересными сопоставлениями рыночной и плановой экономики, с которым выступал тогдашний Канцлер Австрии Крайский. Вместе ходили в расположенный напротив музей мирового искусства, где наряду древнеегипетской частью и разделом, связанным с ренессансом, демонстрировались тогда картины сюрреалистов. Помню, посещение произвело на нас сильное впечатление и породило пищу для размышлений. Мы много потом обсуждали впечатления от посещения этого музея, в частности, тему о том, как в голове у художников возникают подобные сюжеты, и гадали что они хотели при этом сказать публике. Именно тогда в память запали мне его слова: целью моей жизни и главной темой научных интересов была попытка продвинуться в понимании того (механизма): "как человек мыслит…".

Может быть это сегодня звучит, как курьез, но тогда, помню, вечером состоялся званый обед. Надо отдать должное превосходной австрийской кухне с великолепными и бывшими тогда в новинку для меня мясными блюдами. Я увлекся и перестарался. Лег с полным животом. Ночью спал плохо, снился сон (сошлюсь на свою публикацию по Фрейду): поздняя осень, на почерневших от сырости ветвях на фоне красноватого неба и уже зашедшего солнца сидят откормленные сытые неподвижные птицы, тетерева или глухари. Они никуда не улетают и их можно сбить даже палкой, как, говорят, бьют на лежбище котиков, а потом отнести на кухню и съесть. Утром рассказал этот сон Глушкову и добавил, что в результате своего ночного видения как-то продвинулся в понимании мотивации сюрреалистов: если бы был художником, то нарисовал бы подобную картину и назвал ее "сытость". Для меня ее смысл был бы понятен и близок, хотя зритель, без дополнительных разъяснений едва ли бы разобрался, в чем здесь суть дела. Глушков попросил лист бумаги, под рукой ничего другого не нашлось, и я дал ему свой русско-немецкий разговорник. На обороте на чистом листе он нарисовал эту картину цветными фломастерами (она и сегодня у меня). Спросил: похоже? Да было похоже. С тех пор у меня был довольно длительный период увлечения сюрреалистами, я покупал, когда мог, книги с их картинами (Сальватор Дали, Рене Магритт, Поль Дельво и все что удавалось) и пытался разгадать, что они имели в виду и как мыслили, изображая свои сюжеты.

6. ВСТРЕЧИ НА БОЛЕЕ ПОЗДНИХ ЭТАПАХ.

Позднее мы сошлись с ним ближе, он часто приезжал из Киева в Москву по линии ГКНТ, а мне туда доводилось приходить по работе постоянно. Иногда бывал у меня дома в гостях (его московская квартира помещалась в нескольких сотнях метров от моего дома), порой встречались на даче у академика Кириллина. Кстати, последний с огромным уважением относился к Глушкову, работал с ним в тесном контакте и очень высоко ценил. А после того как в документах 24-го съезда КПСС появились пункты, связанные с развитием ОГАС (Общегосударственная сеть автоматизированных центров) и поставлены определенные задачи перед ГКНТ, ему там выделили кабинет и назначили постоянного помощника по связи с ним… Позже появилась довольно подробная и содержательная книга воспоминаний о Глушкове, написанная одним из бывших сотрудников ГКНТ (Малиновским), которому довелось с ним много общаться и сотрудничать. Впрочем основным местом работы Глушкова оставался созданный им в Киеве знаменитый институт Кибернетики (ранее, как наверное знают многие читатели, буквально, бранного слова).

7. О МОИХ ЛЕКЦИЯХ В МИФИ. ВЛИЯНИЕ ГЛУШКОВА.

У меня есть, наверное большинство его публикаций, особенно последних. Они по-разному изданы, в основном солидно. Но лично на меня почему-то наибольшее впечатление произвела его скромная публикация (Препринт): "Управление научно-техническим прогрессом в эпоху научно-технической революции", 1979. Я тщательно проштудировал ее и в свое время использовал в своих лекциях в МИФИ в связи с разделом и проблематикой который я назвал тогда "Банк экономических ситуаций". Пользуясь нашими контактами, рассказывал ему о самой идее этого раздела и советовался. Идею он одобрил.

Вот что я писал позднее по этому поводу в своей публикации "Страницы истории системных исследований …": - Читая те или иные разделы сопоставительной экономики (рынок-план) я специально снабжал лекции (порой они переходили в живой диалог со студентами) рассмотрением "житейских" ситуаций, описываемых в СМИ в "духе" французских математиков и системщиков Кофмана и Фора в их великолепной книге "Займемся исследованием операций". К примеру, рассматривал ситуацию с реализацией частично побитых во время перевозки помидор, которые в нашем плановом обществе продавец обязан был реализовать по жестким ценам без всяких скидок, и возникающих при этом конфликтах с покупателями. Понятно, что приведенный случай с овощами носил чисто иллюстративный, но зато прекрасно знакомый всем и понятный по сути конфликта характер. Для использования на своих занятиях в течение многих месяцев вместе с коллегами с кафедры просматривал массу текущих публикаций в прессе, выбирал конфликтные ситуации, типа указанной выше с торговлей помидорами. Разработал для этого некую формализованную структуру и вводил в свой персональный информационный банк (его и назвал "Банк экономических ситуаций"), куда прикреплял и вырезку из статьи. Иногда в подобных статьях описывался не только сам конфликт, но и метод или подход к его преодолению (во многих случаях внешне совершенно различные конфликты имели одну и ту же основу).

Любопытно, что позднее, уже работая в ГКНТ, даже снабжал сведениями из этого банка своих высоких коллег, работавших по поручению Премьера Рыжкова в рабочей группе по подготовке реформ в экономике и, признаюсь, удивлялся неожиданной востребованности подобной "скромной информации" и моими комментариями к ней на столь высоком уровне. Дело оказалось не хитрым, но интересным. Суть проблемы, благодаря такому подходу, студенты схватывали буквально на лету. А дальше следовали, например, главы из Самуэльсона ("Экономика") или других книг, разбор ситуации и мои комментарии. Говорилось о принципах западной экономики. Не стану скрывать, где хватало ума, пытался их критиковать, и порой это было отнюдь не трудно, особенно с позиции социальных критериев (возможно, читатель вспомнит у того же Самуэльсона, окончание одного из разделов, где говорится, что молоко получит скорее собачка богача, чем больной ребенок в бедной семье).

Глушкова так и считал "крестным отцом" и соответствующего курса лекций, и самого подхода. Мне помогли и живые, откровенные личные с ним беседы (еще отмечу в этой связи советы академика Кириллина). Иногда вместе с Глушковым разбирали некоторые ситуации, надо сказать, он воспринимал такие беседы с долей юмора, но никогда - снисходительности. Кстати, чувство юмора у него было развито необыкновенно, а уж по количеству анекдотов (я и сам могу рассказать, наверное, сотню подряд) равного ему ни до, ни после не встречал.

8. ОГАС И РЕФОРМА, ВЗГЛЯД "СНИЗУ". О ПЕРВОМ И ВТОРОМ БАРЬЕРАХ В СИСТЕМЕ ИНФОРМАЦИОННОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ.

Рассказывая Виктору Михайловичу о своей деятельности в качестве заведующего кафедрой МИФИ, связанной с информационной проблематикой, а позднее - директора Международного центра научной и технической информации и судя по его реакции, я видел что наши задачи, несмотря на различие в уровнях, и не говоря уже о подходах к их решению, в определенном смысле имели общий характер. Различие заключалось в том, что объектом его деятельности была в основном управленческая информация, у меня же - научно-техническая. Естественно, что резкой грани зачастую здесь нет, и все мои проблемы были абсолютно понятны Глушкову. Более того, аналогичные проблемы были и у него, только на более высоком уровне. В этой связи, для иллюстрации думаю, мне целесообразно несколько отвлечься от основной темы и чуть глубже обратиться в область своей практики (должен извиниться, что раздел этот получился относительно большим). Вот что я, в частности, писал в одной из своих публикаций.

… Наши информационные институты были составными частями единой Государственной системы научной и технической и экономической информации (ГСНТИ) и составляли основу научно-информационного ресурса страны. Координацию их деятельности осуществлял ГКНТ СССР, где для этого имелось специальное управление. Наряду с несколькими центральными институтами (среди них такие гиганты, как ВИНИТИ, Всесоюзный центр информации по научным отчетам, Центральный институт патентной информации), существовало в общей сложности более полутора сотен отраслевых, республиканских и региональных информационных центров, а вся армия информационных работников насчитывала по разным данным не менее 200 тысяч человек. Все эти органы в совокупности представляли собой основу единого мощного информационного ресурса государственного значения.

Отраслевые институты выполняли важную роль по созданию систем специализированной фактографической информации, формированию соответствующих банков данных, подготовки технико-экономических обоснований, аналитической и обзорной информации, повышения квалификации кадров. Некоторые из этих институтов были довольно сильными и относительно хорошо оснащенными (например, в области электротехники, станкостроения, приборостроения, химии), другие довольствовались ролью фактически вспомогательных подразделений при министрах, готовя всевозможные справки и доклады для отраслевого руководства. Управление информации ГКНТ проводило большую работу, пытаясь увязать всю эту деятельность в единый комплекс в плане создания общей методологической базы. Надо сказать что действовало в целом довольно удачно, хотя в системе и оставалась масса нерешенных проблем во многом технического характера. (Позднее во времена "дикой" приватизации и ликвидации многих министерств все это хозяйство было растащено буквально по кускам).

Тогда же главными казались и доминировали другие проблемы, во многом, связанные технической совместимостью, и было трудно представить, как их решать в условиях, когда каждая из исходных систем разрабатывалась и функционировала практически изолированно и была оснащена самой разношерстной техникой. Многие из них использовали плохо совместимые технические средства, и распространению информации, скажем на магнитных лентах препятствовали буквально непреодолимые проблемы. В результате огромный информационный ресурс использовался явно не эффективно и недостаточно. Реально существовал, образно выражаясь, огромный технологический барьер на пути доступа необходимой исследователю и разработчику информации непосредственно на его рабочее место. Условно назову его первым.

Одновременно мы следили за ходом аналогичных работ за рубежом. На меня лично большое впечатление производили работы американцев, о которых я имел сведения буквально из первых рук. Их информационные центры и службы, начиная с какого-то времени, вдруг стали интенсивно вводить все свои фактографические данные в компьютеры, имея в виду объединить их в единую сеть. В печати появлялось все более сведений о практически действующих, прежде всего военных, информационных системах и их сетях (например, ARPA), чувствовалось, что в области технологии и средств доставки информации назревают крупные события.

В 1976 будучи избранным на пост директора Международного центра научной и технической информации (МЦ НТИ), я получил приглашение в Женеву выступить там с докладом на тему о перспективах создания Восточно-европейской системы НТИ. Доклад я сделал, но выглядел он, не скажу что убого, но в техническом плане значительно отставал от аналогичных усилий в Западной Европе. И это было особенно очевидно во время демонстрационных теледоступов к удаленным базам данных. Было очевидно, что проблем технической совместимости там нет, мы отстаем, и в основе лежит наше общее отставание в области вычислительной техники. Было над чем задуматься. И все же вскоре положение дел начало меняться, хотя и не теми темпами, как хотелось бы, и в нашей стране на фоне ОГАС (о ней - речь ниже) начались практические шаги по объединению ГСНТИ в единый технический комплекс.

Но все это было отнюдь не единственной проблемой. Несмотря на то, что о важности информационного обеспечении науки в 70-годы, а может и ранее, уже произносились слова с высоких трибун, реального глубокого понимания значения информации, пожалуй, не было. В вышеупомянутой работе я приводил ряд курьезных случаев из своей практики, которые характеризовали отношение к информации и полное неприятие предлагавшихся мер и подходов, иногда даже на уровне терминологии. Доподлинно знаю, что бывший Премьер Тихонов, старенький, правда уже, почти 80-летний человек, как-то с раздражением произнес: что вы говорите мне о каких-то банках данных. Не знаю и знать не хочу никаких других банков, кроме финансовых. Объяснить тогда иным высоким чиновникам, чем мы занимаемся, на что расходуются народные деньги и что такое информационная система, как я где-то писал, думаю было не проще, чем, например, убедить Ивана Калиту выучить азбуку Морзе…

Еще труднее шел разговор, когда приходилось касаться вопроса интеллектуальной собственности и связать это с проблемами информационного обеспечения. Будучи в Женеве я встречался с тогдашним директором международной организации в области интеллектуальной собственности (WIPO) д-ром Богшем. Кстати, тогда же впервые познакомился с его близким знакомым и фактическим советником миллиардером Р.Максвеллом, который вскоре стал основателем и владельцем крупнейшей в мире информационной империи (её так и называли по имени Максвелла). Тогда с ним установились, казалось, многообещающие контакты, которые продолжались в Москве. К сожалению, вскоре он таинственно погиб, оставшись вдруг один на яхте в открытом океане. Я знал его сыновей и мне, что бы ни говорилось, его искренне жаль, он был исключительным энтузиастом информационных технологий и систем и, я думаю, оказал большое влияние на развитие этого направления в мире. Но это было уже после… А в то время, да и позднее, контакты с этими людьми продолжались, в том числе, когда меня перевели на работу в Госкомитет по науке и технике СССР. Я писал об этом в своих журналистских публикациях, в том числе о неудачной попытке Максвелла создать совместное предприятие с ВИНИТИ; тогдашнее руководство института оказалось к этому просто не готовым (о чем я Максвелла, кстати, предупреждал). Тот факт, что информация, хотя и специфическая, но важнейшая экономическая категория, со всеми свойствами других экономических категорий, в частности, полезностью (в экономическом толковании этого термина) воспринимался с трудом. А уж если говорить об отношении чиновников, то тут дело обстояло и вовсе плохо.

Информация о важности значения и проблематики, которой даже столь практичные люди, упомянутые выше в связи с WIPO, активно занимались, вкладывали средства и уделили значительную часть своей жизни, воспринималась чисто формально. Такое впечатление, что думали будто все это "от лукавого". В статье "Я - заместитель министра СССР" (www.nasledie.ru), я описал эпизоды своей неудачной попытки представить порученный мне и моим сотрудникам для разработки проект постановления ЦК КПСС и СМ СССР на Президиуме Совмина. Рыжков, видимо предварительно ознакомившись с моими материалами, поначалу не хотел давать мне слово для выступления. Вступился член Политбюро Талызин (он бывал у меня в институте раньше). Пытаясь внести в постановление какие-то положения о научно-информационном рынке, я для большей, как мне казалось, убедительности, помню, начал свое выступление со специально придуманного мной для сопоставления понятия "информационный коммунизм". В основе лежало то, что по существующему в стране положению любые сведения из научно-технических отчетов или о содержании диссертаций поставлялись организациям, независимо от реальной стоимости информации, лишь по цене ксерокопирования. К примеру, это могло быть и уникальное ноу-хау и диссертация, о детских сказках. Я назвал тогда принцип, который закладывался в основу подобного подхода при информационном обеспечении: "всем, всё, быстро и бесплатно". Но до "коммунизма" мы тогда как раз не доросли.

Тут-то и нужен был информационный рынок, и это направление может быть следовало включить в состав одного из главных приоритетов рыночных преобразований. Выступление мое тогда смяли. Магического слова "Интернет" (своеобразное заклинание, вроде "сим-сим открой дверь" из сказки про Али-бабу), тогда в природе не существовало, а объяснить кратко, что мы примерно всем этим как раз и занимаемся, я не умел. На пути создания информационного рынка стоял мощнейший бюрократический барьер, который я условно назвал "вторым". Характерно, что об этом же говорил и Глушков. Конечно, у него был совершенно другой "калибр", но даже и у него все равно удачно получалось далеко не всегда. Мы, буквально сидя на золотой информационной жиле, ее истинную цену представляли плохо, пытались жить явно не по средствам, но ума понять это не хватило. Позднее страна дорого заплатила за такое понимание (а точнее, непонимание), и в начале 90-х годов, в силу неверно (преступно?) истолкованного принципа открытости нового общества, значительная часть нашего научно-информационного потенциала ушла, как вода через решето, из под которого вдруг убрали спасительный тазик. Ушла фактически за бесценок, причем зачастую неизвестно даже кому…

9. ОГАС И РЕФОРМА, ВЗГЛЯД "СВЕРХУ". ХОЖДЕНИЯ ПО МУКАМ.

Терминология эта (насчет "хождения") на сей раз взята из книги самого Глушкова. Одна за другой в ней мелькают фамилии разного уровня начальников, руководителей ведомств, министров, членов Политбюро и близких к ним бюрократов, готовящих проекты решений. Всех их надо обойти, убедить (чтобы не говорить ублажить), доказать, что необходимо переходить на другой уровень в управлении страной, иначе неминуем управленческий кризис и коллапс. И это в условиях, когда начальник ЦСУ убеждает Косыгина, что ЦСУ было организовано по инициативе самого Ленина (а ведь он, как помнит история, в трудное время и гвозди лично распределял). ЦСУ, дескать, справляется с поставленными задачами, и той информации, которую оно дает правительству, вполне достаточно для управления, и поэтому делать ничего не надо. Или министр финансов, который категорически выступает против ОГАС, а его выступление на Политбюро (там дважды обсуждался вопрос ОГАС), по словам Глушкова, отражает не суть вопроса, а годится скорее для анекдота.

Могут спросить, а где были наши экономисты? В их адрес Глушков выражает много нелицеприятных слов. Пишет: "…Наши горе-экономисты сбили Косыгина с толку тем, что, дескать, экономическая реформа вообще ничего не будет стоить, т.е. будет стоить ровно столько, сколько стоит бумага, на которой будет напечатано постановление Совета Министров, и даст результатов больше. Поэтому нас отставили в сторону и, более того, стали относиться с настороженностью. И Косыгин был недоволен (ЛС: и понять можно, он ведь тоже не бог, и на него со всех сторон давили). Меня вызвал Шелест и сказал, чтобы я временно прекратил пропаганду ОГАС и занялся системами нижнего уровня. Вот тогда мы и начали заниматься "Львовской системой"… А Устинов дал команду, чтобы никого из экономистов не пускали на предприятия. Мы могли спокойно работать".

Это отсутствие понимания и поддержки проявлялось и на более высоком уровне. Сама реформа, порой негласно пренебрежительно именовалась, как "затея" Косыгина, а стало быть в эту категорию попадала и ОГАС, которая фактически была (но не стала) составной частью этой реформы. В глазах бюрократии ОГАС становилась своего рода "красной тряпкой", разменной монетой, балластом, подрывавшим саму идею реформы. И все это в условиях определенного противостояния между Косыгиным и Устиновым, которые олицетворяли гражданскую и военную экономики. Оборона страны, космическое противостояние, соревнование двух систем, ведущая роль и приоритет ВПК, все большее втягивание в изнурительную и непосильную для страны гонку вооружений (может кто-то и говорил о принципе разумной достаточности, но голос этот тогда слышен не был) - все это, по-видимому сыграло свою негативную роль и в ходе, и в конечной судьбе хозяйственной реформы 1965 года. Фактически против реформы восстали и Госплан, и наиболее сильные министерства, и авторитетные министры, утверждавшие, что в том случае, если выполнение плана будет засчитываться лишь после удовлетворения всех заказов потребителей, предприятия останутся не только без премий, но и без зарплаты. В итоге, победа осталась за министрами. А тут еще ухудшение отношений между Брежневым и Косыгиным, где роковая роль, по некоторым источникам, отводилась Тихонову (кстати, позднее сменившему Косыгина на его посту).

В порядке иллюстрации обращусь к содержанию книги Глушкова "Что скажет история?" Насколько мне известно, та часть о которой пойдет речь, писалась в самый последний период его жизни, в том числе диктовалась его дочери. Дочь считает, что рассказ о борьбе Глушкова за создание ОГАС это буквально обвинительный акт в адрес руководителей государства и бюрократии, не сумевших в полной мере использовать могучий талант ученого. В чем-то права. Здесь требовались своего рода "петровские преобразования", когда боярам брили бороды, а такого лидера, к тому же понимающего суть дела, просто не нашлось. До Андропова было еще далеко, да и он-то еще не понятно, как бы ко всему этому отнесся. Впрочем, "дисциплина и порядок" … - система это обеспечивала. Глушков справедливо считал, что компьютерная программа сложнее атомной ракетной вместе взятых. Может быть и это пугало руководителей? Традиционными методами решить проблему было невозможно, тем более, что иным казалось, что в своей концепции ОГАС в конечном итоге покушался на саму власть. Со своей стороны, убежден, что это заблуждение. Все как раз наоборот.

Преодолеть психологический барьер в сфере руководства так и не удалось. В одном из фрагментов книги Глушков пишет о том, как после очередной комиссии по поводу ОГАС: "Госплану поручили делать заново эскизный проект. Госплан потребовал на это два года, а был уже 1966-й. До 1968 года мусолили-мусолили, но абсолютно ничего не сделали. И вместо эскизного проекта подготовили распоряжение Совета Министров СССР о том, что поскольку очень мудро ликвидировали совнархозы и восстановили отраслевой метод управления, то теперь не о чем заботиться. Нужно, чтобы все министерства создали отраслевые системы, а из них автоматически получится общегосударственная система. И все облегченно вздохнули - ничего делать не надо, и такое распоряжение было отдано". В конце января 1982 года к умирающему Глушкову в реанимационную палату пришел помощник министра обороны Устинова и спросил - не может ли министр чем-либо помочь? "Пусть пришлет танк" в бессильном раздражении ответил академик, так и не сумевший преодолеть стену бюрократии и некомпетентности.

10. ПОЧЕМУ У ГЛУШКОВА НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ? ОЦЕНКА АВТОРА ОЧЕРКА.

Выскажу личное мнение. Идеи Глушкова носили столь сильный и долгосрочный характер, что Косыгин, при все своем таланте руководителя и работоспособности, к сожалению, просто не смог их переварить, не говоря уже о том, чтобы воплотить. Дай бог мне ошибиться, но он просто оказался недостаточно к этому подготовлен, да и методы и возможности у интеллигентного премьера, мягко говоря, были совершенно иные, чем, например, у Берия, курировавшем в свое время наши атомную и космическую программы. И ведь это Косыгин, что ж говорить практически об остальных? Программа ОГАС была действительно сложнее космической и атомной, а психологически и организационно гораздо труднее, т.к. затрагивала все и всех: и промышленность, и торговлю, планирующие органы, сферу управления и даже деятельность и структуру основного директивного органа (ЦК КПСС). Кроме того она потребовала бы серьезной структурной перестройки всей системы управления. Вот здесь, как говорится, и нашла коса на камень. Как только Косыгин в предположительной форме поставил вопрос о ликвидации отраслевых отделов в ЦК КПСС, он на этой почве сразу же серьезно схлестнулся, например, с секретарем ЦК КПСС Устиновым. От руководящей роли партии, как организующей и направляющей силы в любом виде отказываться не собирались. И все же, могло ли у Глушкова получиться? Не могу с уверенностью ответить на этот вопрос. Он намного обогнал время. То, что рано или поздно так или иначе задуманное им произойдет, сомнений не вызывает. А тогда он напоминал отважного Дон Кихота, который бился с ветряными мельницами.

11. О ЧЕМ ОН, СКРОМНО ИЗДАННЫЙ ПРЕПРИНТ ГЛУШКОВА? ГРАНИ ЕГО ТАЛАНТА

*Наверное, Глушков прежде всего чувствовал себя математиком. Достаточно сказать, что лучшим отдыхом своим во время многочисленных переездов из Киева в Москву и обратно считал разработку и доказательство математических теорем. И все же, постепенно его интерес все более смещался в направлении экономики и, в первую очередь, макроэкономических моделей. Сегодня, когда речь заходит о Глушкове, он не менее часто одновременно предстает как разработчик вычислительной техники, а также, как системщик и экономист. В частности, уместно вспомнить, что именно ему принадлежит реализация идеи машин "Мир" - прообраз персональных компьютеров, и это лишь один из примеров его личного участия в технических разработках. Возможно, со мной далеко не все согласятся, но у меня сложилось впечатление, что именно та публикация ("Социально-экономическое управление…"), которую выше я выделил в своем очерке, наилучшим образом характеризует потенциал Глушкова, но при этом наименее известна специалистам. Повторяю, мне она кажется может быть наиболее значительной. Разумеется, я не стану пытаться излагать здесь даже в реферативной форме содержание "препринта". Да, наверное, просто и не сумею, там все предельно емко; тот случай, когда говорится: из песни слова не выкинешь. И все же приведу в качестве иллюстрации несколько (не все) тем, хотя бы в виде ключевых понятий и слов: -Понятие первого и второго информационных барьеров в управлении; система показателей; слабость классического рыночного механизма в условиях НТР; информационный рынок; условия, которым должны удовлетворять механизмы экономического стимулирования; борьба со сверхвысоким доходами (а стало быть и справедливость!). Умница Глушков не только заранее предугадал, но и предложил свои способы борьбы со сверхдоходами, наживаемые сомнительным путем. Работа, опубликованная им в виде скромного препринта, была написана в 1979 году. Умер Глушков через три года, не дожив даже до своего шестидесятилетия. Почти тогда же вышел на пенсию, подав заявление об уходе (единственный в той нашей истории подобный случай) хорошо понимавший и поддерживающий идеи Глушкова академик Кириллин. Назначение премьером лояльного Брежневу, но откровенно слабенького другого зампреда СМ престарелого Тихонова, не оставляло никаких шансов на возможные в ближайшем времени изменения. Вот истинная цена упомянутого выше решения "ничего делать не надо". Время, казалось, остановилось. Назревал окончательный кризис власти.

12. ДВА ВЕЛИКИХ МАТЕМАТИКА. СОПОСТАВЛЕНИЕ ГЛУШКОВА С КЕЙНСОМ.

Я сравниваю его с Кейнсом - в каком-то смысле одним из моих кумиров, блестящим английским математиком и джентльменом, который занимался проблематикой устойчивости так называемых сверхбольших систем. В свое время он математически предсказал неустойчивость Версальского мира, а затем внес огромный вклад в практическое решение проблем выхода из мирового экономического кризиса конца 20-х - начала 30-х годов прошлого века. Глушков считал, что изучение движения денег в процессах развития общества не достаточно. Он занимался вопросами необходимого и оптимального информационного обеспечения управленческих решений в сверхбольших человеко-машинных системах, связанных с социально-экономическими процессами. Каждый уровень развития выдвигает свои требования к составу, времени доставки и даже форме информационного обеспечения соответствующих процессов принятия решения. Если эти требования не выполняются, возможен коллапс. Глушков предлагал развивающуюся систему, которая обеспечивала выполнение этих требований. В последние несколько дней своей жизни он что-то диктовал дочери. Говорят, все еще продолжал свою борьбу за то, что не успел сделать. Думаю, как раз в этот период я был как-то в кабинете у академика Семенихина, нашего крупнейшего разработчика оборонных стратегий, соратника Глушкова. Он следил за событиями и сказал мне тогда: - в квартале от больницы, где лежит Глушков, работает наш экстрасенс, его окна находятся в прямой видимости палаты Глушкова. А я подумал, значит "всё"! Люди до последнего мгновения во что-то верят, стало быть это мгновение близко. Так оно и получилось, чудеса случаются редко. А позднее не раз приходила мысль, если бы не ранняя смерть Глушкова, думаю экономическая программа (типа "500 дней" или сколько там, бог с ним, названием) под его руководством не потерпела бы фиаско, даже если бы и ее попытался угробить вездесущий живчик Горбачев. Глушков бы нашел выход.

СПИСОК НЕКОТОРЫХ ПУБЛИКАЦИЙ ПО ТЕМЕ.

(1)В.М.Глушков "Макроэкономические модели и принципы построения ОГАС (методы оптимальных решений). М. Статистика 1975, 160 стр.

(2)В.М.Глушков "Основы безбумажной информатики" Наука 1982, 552 стр.

(3)В.М. Глушков: "Что скажет история? Отрывок из воспоминаний". Воспроизводится по книге Б.Н.Малиновского "История вычислительной техники в лицах". Киев, 1995.

(4)В.М.Глушков. Социально-экономическое управление в эпоху научно-технической революции". Киев, 1979, ПРЕПРИНТ-79-2, 52 стр.

(5)В.М.Ким, к.э.н. Аналитический материал www.whoiswho.ru/Russian/Carnom)

(6)Доклады по теме : Косыгин и его реформы. www.sochin.ru/doklady/kosygin

(7)А.Кречетников, Би-би-си, Москва. "Как Косыгин реформировал экономику"

ВОЛЬСКИЙ

1.Интервью.

2.Зигзаги.

3.Меня приглашают к руководству и благодарят.

4.Толчея вокруг нынешнего РСПП.

5.Три удара по экономике. Оценка Вольского и комментарии автора очерка.

6.Войны в Чечне могло не быть.

7.Небольшие дополнительные замечания и штрихи, которые не удалось уместить в основной текст.

Президент РСПП А.Вольский

1.ИНТЕРВЬЮ

Наверное, поводом для написания этого небольшого материала, связанного с Аркадием Ивановичем Вольским, послужила интересная и очень содержательная публикация под названием "Красный директор - глава олигархов". Это интервью с ним корреспондента Д.Докучаева по итогам встречи в редакции "Общей газеты". Публикация заметно выделяется среди других и создает гораздо более верное представление о Вольском, в том числе и в чисто человеческом плане. Для сравнения сошлюсь, скажем, на так называемый довольно развернутый "Политический портрет А.И.Вольского", подготовленный Кротовым с десяток лет назад, возможно давно забытый им и фигурирующий в том же самом застывшем виде в портале Наследие.

Говоря откровенно, были и остаются причины, по которым меня давно интересовал и привлекал автор интервью и его деятельность. С ним довелось встречаться, хотя не так уж часто. И не то, чтобы знал его близко, скорее наоборот. Но всегда находились темы пусть для коротких, но интересных для меня разговоров. К нему тянуло, видно было, что человек не совсем обычный, мудрый и к тому же доброжелательный. Хотя что-то из прочитанного было мне уже известно, узнал для себя много нового и полезного. В последнее время никаких контактов практически не было. По разным причинам. Добираться до него было нелегко, для этого надо было далеко ехать, к тому же не сомневался, что он сильно занят. Да и повода особенного не было, хотя с моей стороны оставалось нечто недосказанное, о чем я хотел бы в свое время ему рассказать, но теперь это время упущено. А он, возможно, не догадывается или давно забыл о том, что когда-то крепко помог мне, поддержав в критический момент. Впрочем, знаю, он многим помогал. У нас было много общих знакомых; и я давно усвоил, что большинство интересных людей, которых я время от времени упоминал в беседах, он прекрасно знает. Он вообще очень многих знает, даже, как оказалось, нынешнего китайского лидера (это прочитал в интервью, хотя слышал и ранее). И еще повторю, без упомянутого интервью я, по всей вероятности, никогда бы не решил да и не смог написать даже краткий очерк, где фигурировало бы его имя.

2.ЗИГЗАГИ.

И вот передо мной рассказ о его жизненном пути, и я удивляюсь лавине и спектру событий, доставшихся на долю одного человека. Сам он говорит об этом так: "вся моя жизнь - сплошные зигзаги". Может и зигзаги, коли он выбрал такое слово для обозначения совершенно неординарных событий. Вспоминается анекдот. Может для кого-то смешной, может немного печальный. Вопрос к партийному функционеру: -Были ли колебания относительно линии партии? Ответ: -Колебаний относительно линии не было. Колебался вместе с линией… Это о колебаниях, а тут похлеще - зигзаги! Читаю скупую, но я бы сказал совершенно уникальную информацию, о событиях, которых с лихвой хватило бы на несколько судеб. В ней, как в сгустке, история так или иначе связанная с нашей страной в какие-то, словно специально подобранные критические, а может быть и переломные моменты. Образно говоря, пользуясь терминологией CNN, это взгляд "from inside", что называется непосредственно с места событий. Не удивительно, что у корреспондента газеты уже после интервью осталось впечатление, что все услышанное им - лишь небольшая доля от действительных событий, о чем он и посчитал нужным упомянуть. А я приведу может и нелепое и в чем-то не совсем удачное сравнение, в связи с тем, что подобное впечатление осталось у меня когда-то после прочтения удивительной повести Лескова "Очарованный странник". И вот такой человек, опытный, много знающий и мудрый, делает оценки некоторых важнейших событий и фактов, связанных с нашей новейшей историей. Они-то, эти оценки, с моей точки зрения, и представляют наибольший интерес, а меня не оставляют равнодушным и создают основу для собственных размышлений и комментариев. Сразу скажу, что по сути оценки во многом совпадают, хотя я не видел смысла в том, чтобы попросту их пересказывать. Скажем так, привожу свои оттенки. Надеюсь, что сути этим не поврежу.

3.МЕНЯ ПРИГЛАШАЮТ К РУКОВОДСТВУ И БЛАГОДАРЯТ.

Возможно, кто-то спросит, а как это мне удалось познакомиться с Вольским? Сразу оговорюсь, что это абсолютно пустяшный, не относящийся к делу вопрос, который не имеет никакого касательства к тому, о чем пойдет речь ниже.

И все же, готов дать такую справку. К тому времени, как это случилось, имя его было уже хорошо известно, в том числе и в СМИ. Его точный послужной список приводить не буду, боюсь ошибиться. Слышал, что был секретарем парткома ЗИЛа; знаю, что долгое время работал в ЦК КПСС на высоких и ответственных должностях, одно время начальником Отдела промышленности; был помощником у сменявших друг друга Генеральных секретарей. Так или иначе, было известно, что его деятельность связана с промышленным развитием и научно-техническим прогрессом. Оба направления - в сфере моих интересов. Наша же личная встреча, возможно, имела место в связи со следующим описываемым ниже эпизодом. Я тогда работал директором Международного центра научной и технической информации (МЦНТИ), располагавшимся в Москве. Одним из направлений работы центра была подготовка аналитических материалов. Как-то мы подготовили интересный материал о европейских научно-технических программах развития (кажется, ESPRIT). К подготовке привлекли целый ряд отечественных и зарубежных экспертов, сделали комментарии, сопоставления, эффектно оформили и в соответствии с существовавший практикой разослали какое-то количество экземпляров "наверх". Вскоре меня пригласил в ЦК Вольский. На столе у него лежала наша публикация, я даже увидел в ней закладки, и он довольно торжественно произнес: "Выношу вам благодарность за важную и интересную работу…". Не считаю, что сделанное составляло какой-то крупный результат института, но с тех пор у меня "установилось" право обращаться к Вольскому за советами, связанными с работой, что я и делал, впрочем не особенно злоупотребляя.

4.ТОЛЧЕЯ ВОКРУГ НЫНЕШНЕГО РСПП.

В последнее время (вторая половина и конец 2005 года) появилась целая серия статей о Вольском в СМИ. Они касаются в основном возможных изменений в РСПП. Тема важная, но она имеет самостоятельное значение, а с точки зрения данного очерка, где речь идет о жизненной позиции и в каком-то смысле личности Вольского, по-моему, особой ценности не имеет. Все же бегло пройдусь по тем из публикаций, которые попались на глаза.

Действительно, к примеру, на 11 сентября я обнаружил в отечественном Интернете по крайней мере три значимые статьи о нем. Писали о кризисе РСПП, предсказывали его распад и уход Вольского с позиции председателя. Какие-то объяснения этому можно найти и в более ранних публикациях, например, в газете Гудок от 31.8.05, где, в частности, пишется: "…кое кто требует от Вольского и вице-президентов союза превращения РСПП в политическую организацию. Целью такой организации должна стать всемерная поддержка г-на Касьянова в его политических телодвижениях". Сам Вольский говорит о двух основных группах: олигархической и региональной. Еще есть попытки выделить отдельно группу малого бизнеса (ОПОРА). Мое впечатление - мышиная возня, хотя готов признать, что ошибаюсь. Возможно, олигархи увидели в РСПП какую-то перспективу для себя и хотят закрепить позиции. Словом, публика разношерстная, а директоров тех предприятий, которые не вошли в РСПП Вольский (после прекращения деятельности Госплана и Госснаба) сравнивает с собачонками, потерявшими хозяев.

Еще Вольский говорил, что вместе с Чубайсом до "конца" защищал Ходорковского и до сих пор (до решения суда) не вывел его из правления союза (мое мнение по этому поводу было выражено в публикации "Неправильный олигарх в неправильном обществе", Наследие, 2004). Мнением Вольского дорожу, а мнением Чубайса интересуюсь не особенно, пусть занимается электричеством, раз уж он теперь устроился на это место. А для удовлетворения самолюбия время от времени перечитывает чудесный рассказ Зощенко "Монтер", это по его профилю. Ясно, впрочем, что кому-то РСПП (а это 85% ВВП страны, в том числе 30% - доля олигархов) не нравится, и положение самого Вольского в этой организации на очередном съезде РСПП может измениться в (что и имело место в конце 2005 года, впрочем, кажется больше формально, чем по существу; калибр Вольского со счетов не сбросишь). Бог с ними, этими публикациями, для меня все же - наиболее интересная из них это упомянутое интервью по его жизненному пути и позиции. О некоторых выраженных в нем мыслях в основном и пойдет речь ниже.

5.ТРИ УДАРА ПО ЭКОНОМИКЕ. ОЦЕНКА ВОЛЬСКОГО И КОММЕНТАРИИ АВТОРА ОЧЕРКА.

Кто постарше, помнят такой термин "сталинские удары". Ну это, когда мы лупили. А тут получилось, что нас. И очень чувствительно.

Говоря о причинах краха страны после ее развала, Вольский выделяет три главных полученных нашей экономикой удара. Среди них - разрыв традиционных связей по кооперации предприятий, неверный подход к принципам проведенной в России приватизации (следовало ориентироваться, например, на модель и опыт Чехии) и "отпуск цен". Вольский пишет, что имел по этому поводу трудные и безуспешные беседы с Гайдаром и Чубайсом. Результат известен. Те шли, как рыба на нерест, мало что соображая. Так или иначе в своих предыдущих публикациях я (разумеется, далеко не только я, но здесь речь идет о моих комментариях) касался этих вопросов.

*Относительно разрыва кооперационных связей. В свое время была альтернатива, с чего начинать преобразования в стране: с политических или экономических реформ? Примаков пишет в своей книге "Годы в большой политике", что настойчиво рекомендовал начинать с экономических. Тогда бы связи были в центре внимания, и многое удалось бы сохранить и даже предвосхитить далеко вперед, включая к примеру и так называемую "газовую войну". Горбачев, сказав, что "подумает" (мучался не долго, на это ушло меньше суток) и не согласился. Слава богу мудрые китайцы (он и их пытался сбить с толку) не стали его слушать и сделали все правильно. Для страны это была крупнейшая стратегическая ошибка. Образно говоря, поставил телегу впереди лошади. Вольский проявил дальновидность и, пытаясь спасти остатки разрушенных связей, провел огромную работу по воссозданию, а затем и укреплению РСПП. Вскоре сделал следующий шаг: выступил инициатором создания Международного конгресса промышленников и предпринимателей, куда вошли многие участники не только суверенных государств СНГ, но и бывшего СЭВ, кооперационные связи с которыми тоже были порушены. Здесь не все пока гладко, но, думаю, это еще пригодится. Могу сравнить подобную инициативу с действиями Велихова, когда тот спасал академию наук, и страна сохранила национальную гордость - Академию (об этом, кстати вновь недавно писали СМИ). Конечно, одним этим дело еще далеко не закончено.

*Относительно ошибочного подхода при проведении приватизации. Здесь имеется огромное число оценок и мнений. Многие (среди них и я) считают принятый тогда подход не просто ошибочным, а преступным. Наиболее авторитетным документом по этому поводу является доклад Счетной палаты и связанное с этим недавнее интервью ее Председателя "Мы проверим КПД министров" (Труд №20 за 7.02.2006). К сожалению, Дума после нескольких уклончивых пассажей (дескать, выбирают время), не стала давать оценку работе, проделанной СП. Степашин пишет, что не понимает, почему, ведь на пересмотре итогов приватизации давно поставили точку. Ну раз уж Степашин не понимает, что могут простые смертные? Что это - боязнь взбудоражить дурными признаниями общественное мнение (других причин не видно)? Последние десятилетия мы только этим и занимались, да еще базу подводили, что если не признаем что-то, то дальше вообще жить нельзя. После этого разговоры о транспарентности, прозрачности и т.п., по моему скромному разумению, зависают. Тем временем сроки оценки приватизации сокращены с десяти до трех лет, и проведенная работа становится мало кому нужной. Зато Запад в лице Сороса в Давосе, в свое время выражений не выбирал и назвал построенное тогда общество даже не олигархическим капитализмом, а просто "воровским". СМИ подхватили. Так и приклеилось, до сих пор отмываемся. Только что пришло сообщение, что США признали экономику Украины рыночной, а у нас-то, интересно, какая? Теперь в СМИ начинает появляться характеристика "государственный капитализм", но и олигархи остались. Как бы тут не запутаться?

Попутно отмечу, что аргумент Гайдара-Чубайса, что, дескать, надо было любой ценой (пусть даже ценой имевшей место дикой приватизации) создать класс собственников критики не выдерживает. Демагогия, да к тому же дешевая. Жульничество. Вот и получили воровской олигархический капитализм (см. статью и книгу проф. Меньшикова, в ней еще используют характеристику "перекошенный, справедливо утверждает , что другого и не могло получиться). А ведь можно было, как кстати убеждал Вольский, пойти по "чешскому" пути. Все было можно. Ну а теперь, чтобы в стране появился необходимый для ее развития средний класс, надо ждать, когда вырастет дерево с золотыми, которые посеял Буратино в Стране дураков.

*Относительно отпуска цен. Вольский напоминает: "2 января 92-го года Бурбулис и Гайдар объявили либерализацию цен в отдельно взятой России. Я тогда бегал по всем высоким кабинетам от Ельцина до Гайдара. Убеждал, что нельзя вводить либерализацию, когда границ нет, правительств нет, валюта одна у всех бывших республик. Это же приведет к тому, что цены взлетят не в разы, а в десятки тысяч раз. Так на самом деле и произошло. Но мне ответили, что другого выхода нет". Гайдар играл термином "либерализация", авось люди не поймут, о чем речь, а на самом деле цены просто отпустили. Если бы и.о. премьера читал книгу Эрхарда, где много говорится и о либерализации, и о ценах, знал бы, что ничего там подобного нет. Вот и придумали "шоковую терапию", как чуть ли ни универсальное средство лечения любой экономики. Чушь это. Не верно. Пусть перечитает А.Ципко в ЛГ "Ослепление и наказание", там все четко расставлено по полочкам. Выход был, следовало учитывать специфику России, где три четверти века реально класса собственников не было. А подход Эрхарда в плане либерализации цен тщательно оценивался и исходил из специфики Германии (где всегда был капитализм, и ничего другого), и не было открытых границ со странами СНГ. В России был шок без терапии. Теперь имеем последствия и в кратко и среднесрочном плане - население вымирает. И виноватых нет.

6.ВОЙНЫ В ЧЕЧНЕ МОГЛО НЕ БЫТЬ.

Признаю, на меня огромное впечатление произвела откровенная оценка Вольского по поводу того, что войны в Чечне можно было избежать. Вольский говорит, что одно время имелась согласованная позиция обеих сторон о встрече Дудаева с Ельциным, причем первоначально инициатива исходила от Ельцина. Она должна была состояться в Сочи. Вольский пишет, что Дудаев очень ждал этой встречи, но она так и не состоялась, видимо, Ельцина кто-то в последний момент переубедил и выполнено все было топорно. Именно тогда и пошли танки. Вот мнение Вольского по этому поводу: "я убежден, что если бы эта встреча состоялась, войны бы не было". Сильное заявление! При этом Вольский ссылается на свои встречи с Дудаевым и его готовность встретиться с Ельциным, предложившим такую встречу, а позднее отказавшимся от нее, нанеся этим Дудаеву унижение.

К этому могу сказать следующее, не знаю уж , в какой мере это теперь важно. Помню, приезд Дудаева в Вену (было это в июне 1993 года). Интеллигентный, держится гордо, но не высокомерно, в темном костюме и темной же шляпе с широкими полями. Дудаев встречался с тогдашним представителем при международных организациях в Вене в ранге Посла Ю.Зайцевым и предпринимателем Г.Лучанским (в последнем случае даже оставил теплую надпись в гостевой книге, где выражал глубокое уважение и Лучанский был назван "талантливым генералом от экономики и бизнеса" плюс подпись и его личная печать). Тогда же он был принят Генеральным директором ЮНИДО г-ном Кампосом. Кампос перед тем как стать Генеральным директором, работал заместителем, сменив на этом посту меня. Департамент, который был в нашем распоряжении, занимался реализацией промышленных проектов, осуществляемых с помощью ЮНИДО. Проекты предназначались для развивающихся стран, но к этому времени уже стоял вопрос о странах и их регионах с переходной экономикой, и Чеченская Республика вполне могла претендовать на содействие ЮНИДО. У меня тогда сохранились с Кампосом определенные связи, и я получил от него приглашение принять участие в его встрече с Дудаевым. Надо сказать, что встреча прошла прекрасно.

На встрече обсуждалась идея сотрудничества в области нефтепереработки. Это было грамотно спланированное мероприятие, когда на встрече, которая проходила в рамках статуса Чечни в качестве Региона России, присутствовал представитель Российской миссии в Вене, ответственный за контакты с ЮНИДО (Чулков). Остроты сепаратизма не чувствовалось, по крайней мере это никак не проявлялось. Позднее в Вену из Грозного были направлены проектные материалы для ЮНИДО (мне довелось видеть видел два-три солидных тома технических отчетов). Кстати, присутствующим была передана информация (небольшие листочки половинного формата) о намерении Чечни быть Республикой со "светским правлением". Дальнейшая судьба в отношении этих планов и договоренностей, достигнутых тогда в ЮНИДО и последующих действиях российского представительства, мне неизвестна.

7.НЕБОЛЬШИЕ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ, И ШТРИХИ, КОТОРЫЕ НЕ УДАЛОСЬ УМЕСТИТЬ В ОСНОВНОЙ ТЕКСТ.

*В интервью Аркадий Иванович рассказывал о своей семье. Довелось временами видеть его в неформальной обстановке, так что имею представление, за исключением младших внуков. Семья хорошая. С пониманием отношусь к его фразе, когда сказал, что провел в Нагорном Карабахе два года без семьи.

*Его работа была связана и с устранением последствий аварии в Чернобыле. Рассказывая об этом, помню, упоминал о полезном применении там современных отечественных роботов. Кстати, эту проблематику курировал Вольский, а проделанной работой гордился.

*Будучи Членом "Комитета четырех" (точное название уже не помню) в переходный период между Горбачевым и Ельциным, подписал письмо в ЮНИДО по моей персоне (речь шла впрочем, не столько о персоне, сколько попытке сохранить российское влияние в этой организации в условиях полного обвала; до этого в течение многих лет заместитель Генерального директора ЮНИДО традиционно избирался от СССР).

*Сам я, надеюсь, никогда не забывая о "дистанции", порой с удовольствием слушал его рассказы. Об одном из них, связанном с Андроповым, у которого Аркадий Иванович работал помощником, я где-то описал один из эпизодов, а потом обнаружил, что кто-то повторил: "Курточки, я же сказал курточки!" (это для ребятишек в подшефном детском доме, на "генеральские деньги" генсека).

*Говоря об олигархах, Вольский совершенно справедливо отмечает, что соответствующие состояния были нажиты в основном на приватизации. Вольскому термин "олигархи" не нравится. Говорит "магнаты" лучше. Мне термин "олигархи" тоже не очень нравится, правда теперь попривык. А в своих прежних публикациях, использовал термин "нувориши", наряду с ним кое-где использовал, позаимствовав у Сименона, термин "жирные коты". Но сейчас его может "отспорить" Путин, использовав, правда, совершенно в другом, чем у Сименона, смысле (по-моему, менее удачно).

*Интересен и необычен рассказ Вольского, связанный с поручением Андропова и его намерением подготовить предложения об упразднении национальных республик. Говорит (привожу по тексту, взятому из интервью - ЛС): "Наши отцы и деды думали поделить страну по национальному признаку, в надежде, что потом произойдет мировая революция, нации и границы сами по себе отомрут. Революция не произошла, пролетариат не победил во всем мире, а границы остались. И вот мы сейчас мучаемся с национальным вопросом. Так вот Андропов хотел на 16 регионов разбить страну и ликвидировать буквально все национальные республики. И он мне поручил этим делом заниматься. Я, чтобы эта информация широко не разошлась, привлек только академика Евгения Велихова. И мы начали с ним карты рисовать. Показали Андропову 15 вариантов карт, но его все время что-то не устраивало. Так тогда эта идея и осталась нереализованной".

*Очень рекомендует внимательно присматриваться к китайскому опыту. Это совершенно справедливо. Слава богу, кажется, Путин эту позицию разделяет, и дело идет. Но расхолаживаться и упускать время нельзя, иначе интерес к нам будет затухать. Вспомним наши отношения и "игры" с американцами. Мы тогда проиграли, и казавшийся постоянным былой интерес к нам был быстро утерян.