год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Автор, работавший в указанный в заголовке период в здании Венского международного центра в качестве заместителя Генерального директора ЮНИДО - Организации Объединенных наций по промышленному развитию делится своими воспоминаниями и оценками. В чем-то с оттенком сатирической иронии, в чем-то с симпатией.

Вена, самый конец 80-х, начало 90-х годов. На северной стороне Дуная, где сегодня высится с десяток величественных небоскребов, тогда стояло всего лишь одно внушительное здание, состоящее из нескольких высоких строений. Это Венский международный центр, или, как его именуют в Вене - ВИК. Здесь располагались широко известные авторитетные организации МАГАТЭ, ЮНИДО, Венский офис ООН, а теперь еще к ним добавились несколько других международных организаций семейства ООН размером поменьше.

В пятнадцати минутах ходьбы к востоку от ВИКа вдоль Дуная - два скромных четырехэтажных здания, издавна принадлежащих советскому постоянному представительству. (Одному богу известно, как тогда все умещались? А ведь работали и совсем не плохо). Еще дальше на восток к тому времени, о котором идет этот рассказ, уже раскинулся недавно построенный огромный новый комплекс советского представительства, где в специально отстроенных квартирах жили все сотрудники международных организаций из СССР и персонал представительства. Сотрудникам-международникам в других местах жить нельзя. Не положено. Такая была установка руководства: все должны жить вместе, не зря же такой большой комплекс выстроили. Сколько денег ушло! В том числе и тех, которые в виде значительной части получаемой зарплаты сдавали сотрудники в бухгалтерию представительства. Налог - не налог, но порядок есть порядок, и ему строго следовали. Конечно, не всё сдавали. Что-то и оставалось. Как шутили иные, своеобразное "пособие по безработице". Квартиру в Вене на эти деньги или престижный автомобиль, разумеется, не купишь. Не то, что нынче. Ну а тогда об этом никто и не думал, отработал свой положенный срок и езжай домой. А бухгалтерия орудовала жестко (куда до нее налоговой полиции!), выколачивая из международников все вплоть до подъемных и положенного довольствия на представительскую экипировку. Типичный разговор в бухгалтерии: "Вам, уважаемый, в связи с началом работы на представительский костюмчик положено полторы тысячи шиллингов (около ста долларов)! Не забудьте представить квитанции. -А можно купить отдельно брюки и блейзер? - Бухгалтерша думала. - Можно, но при условии, что будет куплено в том же самом магазине и оформлено одним чеком. - А можно (серые-то брюки у меня есть), купить только блейзер? - В ответ - еще более долгие раздумья. Потом, все-таки согласие, но призыв постараться оформить чек, как на целый костюм…

В здании комплекса рядом с просторным кабинетом Постоянного представителя СССР с приемной и комнатой отдыха - кабинеты уже несколько поменьше. В них сидят Постоянные представители Украины и Белоруссии. Эти республики по решению ООН, как наиболее пострадавшие во время второй мировой войны, участвуют в работе организаций системы Объединенных Наций напрямую. На этом же этаже, в небольшом зале все сотрудники (беспартийных практически нет) регулярно собирались на партийные собрания. На встречах шел (признаю, отнюдь не бесполезный) анализ текущей деятельности международных организаций. Слушались самоотчеты и предложения по совершенствованию деятельности. В конце - обычно, заключительное слово Постоянного представителя СССР при международных организациях в Вене, маститого дипломата Роланда Тимербаева, члена парткома. Говорили, что Тимербаева в свое время выдвинул наверх сам министр Громыко, заприметивший его еще в Нью-Йорке. Говорили также, что в число обязанностей будущего Представителя входило командование спецлифтом в Вашингтоне, дело ответственное (там его и заприметили). Впрочем, человек он был грамотный, дело свое знал туго и пользовался законным уважением и у своих сотрудников, и у иностранных коллег-дипломатов. А в тот период, о котором идет речь, Тимербаев произносил все положенные слова, со ссылками на перестроечные выступления Горбачева и Шеварднадзе, высокие документы из МИДа, критиковал, как положено, сотрудников и призывал к повышению эффективности их работы. Здесь к приему в партию готовился будущий министр гайдаровского правительства, а ныне миллиардер из "золотой сотни" хлебниковского журнала "Форбс" Петр Авен. Тогда он был скромным работником библиотечной службы Международного института системного анализа, заядлым любителем погонять в футбол, и никого (как позднее Артема Боровика) не упрекал за фамильярное обращение, когда его величали просто Петей. Как он вдруг с этого поста стал министром история умалчивает, и об этом не говорится даже в известной книге Гайдара-внука, где автор отмечает вклад Авена в проведенную в мгновение ока внешнеторговую реформу, а Ельцин неоднократно ставит вопрос о его несоответствии должности (-ну, не министр!). В то время будущий олигарх направил свое заявление в партийную организацию Представительства и, видимо, уже подавал большие надежды, потому что одним из рекомендующих был аж сам посол Тимербаев.

Но чувствовалось уже дыхание чего-то нового. Иногда из "центра" в Вену прибывали высокие гости, полные последних новостей. По установившейся традиции они встречались с работниками международных организаций, рассказывали о последних событиях в стране, отвечали на вопросы. А присутствующие слушали и надеялись, что им объяснят, что же там происходит, и какой мощный рывок мы вот-вот сделаем в своем развитии, перейдя от ненавистной плановой системы к рыночному процветанию. Гавриилу Попову из Моссовета один из сотрудников, кажется Миша Фетисов, на одной из таких встреч звонким, как на параде, голосом задал дежурный "патриотический" вопрос: "Скажите, чем мы могли бы отсюда как можно лучше помочь нашей стране?". Гаврило почему то вдруг насупился, посмотрел исподлобья и неожиданно сказал: "А вы лучше себе самому помогите". Действительно, что-то новенькое! А вскоре пришли сведения из Парижа, что сын Эдуарда Шеварднадзе получил первый в советской дипломатической истории постоянный контракт в "родственной" ООН-овской международной организации - ЮНЕСКО (гадали, неужели такое будет возможно когда-нибудь и для других?). Потом заговорили, что с начала нового года сотрудники перестанут сдавать свою зарплату в бухгалтерию. Кто верил, кто не верил, а двое-трое наиболее ушлых уперлись, ушли в оппозицию и вообще перестали сдавать деньги, не дожидаясь высоких указов.

Тогда же за короткий промежуток времени в ЮНИДО четырежды приезжал бывший заместитель российского Премьера и Министр Госкомимущества Михаил Малей, которого я уже много лет знал по совместной работе в Москве (я в качестве зампреда ГКНТ СССР, помимо других вопросов, курировал всю информационную инфраструктуру, а Малей был директором одного из ведущих отраслевых институтов - ИНФОРМЭЛЕКТРО). На выступлениях могущественного и информированного Министра собирались и наши, и юнидовская верхушка, включая Генерального директора. Присутствующие, недоверчиво глядя в сторону высокого гостя, задавали необычные для подобных встреч острые вопросы. Малей держался откровенно, отвечал уверенно и в каком-то совершенно не свойственном нашим прежним высоким представителям стиле. Потом Малея угощали в соседнем ресторанчике. Был там и я. Помню, вдруг почувствовал, что-то происходит. Оказалось, "помощник" (откуда-то он обо мне знал), сопровождавший Малея в поездке, заподозрил нашего переводчика в каком-то грехе. Выйдя вслед за мной в туалет, доверительно сообщил: -они же нам дятла подсадили, я его узнал. -Какого еще "дятла"? недоумевал я. Его сам Тимербаев к нам определил. -То-то и оно, что Тимербаев, он ведь от Горбачева, а Малей - от Ельцина. А дятел, не знаете, что ли? Это тот, который "стучит". Пойду, говорит, сейчас же доложу Малею. Малей возмущен и взбешен. Он публично честил растерявшегося и ничего не отрицающего молодого "дятла". Тут же потребовал у меня телефонный код Москвы и мелочи в шиллингах. Сказал, что собирается звонить Ельцину по прямому телефону. Уже у телефона-автомата я едва уговорил его не звонить, достанется-то "дятлу", а ведь он не виноват... Позже Малей мне сказал: -Вы бы знали, как много сейчас значат для страны эти поездки. Каждый раз я подробно докладывал о результатах, включая и наши разговоры и встречи российскому Президенту лично!... Ланч прервали. Как мог успокоил его, посадил в свою машину, и мы уехали. Вдруг он говорит: -обернитесь, теперь они едут за нами, и вы напрасно отсоветовали мне звонить. Нельзя ли оторваться? Как тут оторвешься, я же не профессиональный водитель. Однако выход нашелся. Въехал на территорию оказавшегося рядом ВИКа через восточные ворота (у меня-то, в отличие от сопровождавших, был пропуск на машину), а выехал через западные. Малей повеселел. Слушайте, говорит, а могли бы мы вместо прерванного официального ланча просто поесть у уличного ларька жареных колбасок? (это после деликатеса - морских язычков в ресторане). Я их больше всего люблю, еще с тех пор, как в ГДР солдатскую службу нес… Нашли такой ларек прямо возле шоссе и с аппетитом перекусили. В следующие приезды всегда находил время и просил меня свозить его туда же.

А мир менялся буквально на глазах. Вместе с разрушенной берлинской стеной рушилось и все другое. Но внешне многое еще какое-то время сохранялось по-старому. Еще по-прежнему вместе собирались и угощали друг друга обедами и ланчами послы и работники представительств социалистических стран. По-прежнему на официальных заседаниях эти страны выступали единой группой с общей позицией. Американцы и прочие влиятельные дипломаты по-прежнему "заигрывали с русскими", при этом тщательно соблюдали баланс взаимных приглашений с соответствующими советскими работниками. В залах приемов советского представительства, сверкающих огромными хрустальными люстрами, в помещениях комплекса, страны, которая по инерции все еще признавалась великой державой, по-прежнему возвышался мраморный памятник Ленину. Около него, чувствуя, что это может быть последний такой шанс после провалившегося ГКЧП, в канун годовщины Великой Октябрьской Социалистической Революции спешил сфотографироваться бывший Генеральный директор ЮНИДО филиппинец Сиазон (кстати, большой умница, после него других столь ярких директоров уже не было). Тимербаев все еще, наряду с указаниями ВИКовского начальства, якобы "негласно", ставил свою разрешающую подпись на заявлениях международных сотрудников, направляемых международным начальством в зарубежные командировки и в очередные отпуска. Причем практика эта касалась и самих сотрудников и почему-то их жен. Дело было поставлено строго, и если Тимербаев замечал непорядок, то действовал, вплоть до того, что снимал трубку и звонил Сиазону: -эту поездку следует отменить. Тот слушался и поездку, бывало, отменяли (в том числе и мою на совещание российских предпринимателей в Архангельскую область, куда меня пригласил Малей). Детям сотрудников, независимо от возраста, выход за территорию комплекса без сопровождения взрослых запрещался, а по вечерам настойчиво рекомендовалось сидеть по домам. Партийный секретарь представительства Эрнест Рыбников, имеющий в комплексе личный офис и престижную "Ауди" (подавляющее большинство все еще ездило на "Ладах"), организовал "облаву" на молодежь, собравшуюся поздно вечером на территории в беседке. Потом видел его отчет в МИД: "Мы осторожно подобрались сразу с трех сторон. Из беседки доносились звуки, напоминающие вздохи…". Позже в беседке обнаружили несколько пустых банок из-под кока-колы. Родители детей получили строгие предупреждения и указание лучше их воспитывать. За порядком бдительно следили…

В ЮНИДО - организации, занимавшейся проблемами индустриального развития, все еще конкурировали два подхода "западный" и социалистический. Быстрота, с которой наша тогдашняя страна добилась успехов в индустриализации и уровень социально-экономических и культурных преобразований впечатляли и привлекали. Дипломаты стран третьего мира внимательно следили за существовавшим многие годы соревнованием двух систем и далеко не всегда, участвуя в выработке резолюций и голосовании, торопились в своих суждениях поддержать ту или иную сторону…

А потом все изменилось. Тогдашний английский посол Кларк, у которого заканчивался срок пребывания в должности, пригласив меня в ВИКе на ланч, качал головой и с недоверием расспрашивал, пытаясь уяснить, что же происходит в нашей стране. Спросил, неужели, повторится сценарий происшедшего в Южной Америке? Признаться, я не знал тогда, тем более в деталях, что там получилось в Южной Америке, но почему-то надеялся, что у нас до такого никогда не дойдет. Мы же, все-таки великая страна. Потом подобный разговор повторился с послом французским. Американцев, пригласивших меня на свой ланч, было сразу несколько. Они расспрашивали меньше, видно имели информацию из других источников. И все же к 1992-му стало понятно, что мир перестает быть биполярным. Российские газеты еще время от времени выступали со статьями, рассуждая сохранила ли страна статус великой державы? Но это была уже схоластика. Потом и газеты на эту тему перестали что-либо публиковать. Все и всем стало ясно. Изменились национальные интересы бывших основных игроков в мировой политике, а применительно к новой мировой ситуации соответственно изменились интересы и России, и США в международных организациях. Поменялись, хотя и по-разному, приоритеты их участия в МАГАТЭ. Что касается ЮНИДО, США и вовсе вышли из этой организации, как в свое время из ЮНЕСКО. Почему? Что тут непонятного и к чему церемониться - это перестало отвечать их национальным интересам.

Ну, а что Россия, министр иностранных дел которой (Козырев) как раз в это время вещал, встречаясь с экс-президентом США Никсоном, что у России вообще нет национальных интересов. Есть, мол, только общемировые ценности (видно начитался перестройщика Яковлева о приоритете мировых ценностей). А Никсон после этого долго отплевывался; он-то всю жизнь работал на национальные интересы своей страны. Вспомнил классика международных отношений - Киссинджера, который делал то же самое. -А этому юноше надо было бы работать не в МИДе, а в филантропической организации" (взято из воспоминаний обосновавшегося ныне в США академика Сагдеева, опубликованных в свое время в нашей прессе). Такой вот был у нас министр (один он, разве?). Но ведь, как говорится, каков поп, таков и приход, и тот же Малей, который еще недавно с восторгом отзывался о Ельцине, теперь в открытую честил его, разговаривая со мной из Москвы по международному телефону. И тогда именно от него я впервые услышал, что все наше так называемое развитие вдруг пошло по обвальному сценарию. А тем временем Россия, недавний кумир многих представителей в ЮНИДО, из страны - признанного "донора" по оказанию помощи развивающимся странам в области промышленного развития, практически целиком переключилась на решение собственных, нарастающих как снежный ком, внутренних проблем. А вскоре и сама заняла место в длинной очереди желающих получить хоть какую-то финансовую помощь, и долги нашей страны, шедшие неизвестно на какие цели, стремительно росли.

Стало понятно, что новое, достойное место современной России в деятельности международных организаций, как и собственный путь дальнейшего развития, еще предстоит искать. А о той эпохе, которую всего около пятнадцати лет назад играла в международных организациях наша страна, в Венском международном центре, где я и сегодня имею рабочее место, только уже в качестве корреспондента, многие еще хорошо помнят. И далеко не с плохой стороны.