год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Весной, будучи в Москве, получил от друзей в подарок две книги Бориса Акунина. Очень советовали прочесть. Видел их и сам в книжном магазине, продавались, как очередной бестселлер. Но покупать тогда почему-то не стал, мало ли чего на прилавок ни выставят! Зато, когда все же прочел, понял, что ошибся. Надо было сразу купить. И в другой раз купил все, что смог, частью даже в русском магазине в Вене, где подобная продукция значительно дороже. Запоем прочел одну за другой все доставшиеся мне книги. С моей точки зрения, автор-интереснейший и оригинальный писатель, бросающееся в глаза явление в нашей нынешней литературе.

Умный и знающий, с хорошим литературным языком. Отзывов о книгах Акунина одновременно и много (мелких, в несколько строк на обложках его книг и в небольших газетных репликах), и почти нет (серьезных, аналитических с попыткой сопоставительного анализа его творчества). Несомненно, что последние скоро появятся в большом количестве. Впрочем, кое-с чем уже приходится сталкиваться. Некая дама в июльской публикации в "Новой газете" пишет о чем-то своем, время от времени, апеллируя к имени Акунина. По-моему, довольно откровенная убогость. Масштабам и уровню Акунина никак не соответствует. Чуть раньше наткнулся на другой отзыв на целую полосу в ЛГ. Тоже мне не особенно понравилось. Не хотелось бы, впрочем, кого-то обижать, слава богу с этими рецензентами мы друг друга не знаем и, надеюсь до них не дойдет. Мелких же отзывов, повторяю, в каждой книге по дюжине. Это издатель старается для рекламы. Так все делают, вот и он сделал. Слова в основном правильные, но едва ли по ним можно судить об уровне писательского творчества.

Сразу оговорюсь не стану претендовать на собственную попытку дать свободную от недостатков литературную рецензию. Просто выскажу свое читательское мнение. Начну с того, что в книгах Бориса Акунина широко используется предыдущее литературное наследие. Аналогий предостаточно. У Акунина-Эраст Фандорин, у Конан Дойля-Шерлок Холмс, у Жоржа Сименона-Мегрэ, у Агаты Кристи-Эркюль Пуаро, у Йена Флеминга-Джеймс Бонд. Что-то их всех явно объединяет (с последним, впрочем, меньше всего). То же с акунинской Пелагией. Видимо, это прежде всего стиль мышления детективов, введенный в литературу еще автором Холмса, а именно - знаменитый "дедуктивный метод". Преступник не просто отлавливается интеллектуалом-сыщиком во время облавы и завязавшейся перестрелки, а прежде аналитически "вычисляется" и глубоко анализируется.

Приведем другие аналогии. Гибель в "Азазели" очаровательной невесты Фандорина Лизаньки сродни трагической гибели восхитительной Трейси в книге Флеминга "На службе ее Величества, королевы". Аналоги героев "Бесов" Достоевского (анархисты-революционеры, Николай Всеволодович Ставрогин, губернаторша Юлия Михайловна) мелькают то там, то сям в книгах о Пелагие (образ Алексея Степановича Ленточкина в "Пелагия и черный монах", образ губернаторши Людмилы Платоновны Гаггенау в "Пелагия и белый бульдог"), да и не только. Впрочем, автор порой и не пытается уходить от соответствующих ссылок и параллелей. В аналогии с чеховской "Чайкой" (на мой взгляд, не столь удачной) Акунин пошел еще дальше, сохранив все действующие лица, превратив пьесу в многовариантную детективную историю и дав свою интерпретацию развязке пьесы. Сюжетная линия "Десяти негритят" Агаты Кристи проглядывается в "Левиафане" Акунина. Описание русско-турецкой войны в "Турецком гамбите" перекликается с произведениями Пикуля по балканской тематике.

В карточной игре с богачом-шулером и одновременно чем-то располагающим к себе почти печоринским "потеряным" героем Зуровым в "Азазели" опять же видится Джеймс Бонд из "Казино Руайяль". В "Коронации" Акунина в образе доктора Линда проглядывается флеминговский доктор Ноу. В сценах приготовления Фандорина к свадьбе вдруг видны аналогичные фрагменты аж из жизни мопассанановского Милого друга-Дю Руа. В целом ряде акунинских книг отчетливо видно влияние Михаила Булгакова с его Воландом, и чувствуется тонкая ирония автора. Фандорин, связанный и брошенный в море в мешке, чудом выбирается из него с помощью потайного кинжала, напоминая Эдмона Дантеса из "Графа Монте-Кристо". Образ современного Фандорина в "Алтын Талебасе", на мой взгляд, менее привлекателен. Он уже отнюдь не утончен и возвышен, напротив, простоват. Да и интеллектуальная завязка перенесена на других героев книги, среди которых, пожалуй, выделяется некий интеллигентный предприниматель с кавказской фамилией. Возможный прообраз человека, который покоится сегодня под гранитнымм надгробием на Ваганьковском кладбище. Вот здесь с аналогиями труднее.

А в целом, повторяю, аналогий много. Очень много. Иногда складывается впечатление, что автор по классическим фрагментам отдельных произведений как бы синтезирует некий схематический словесный портрет своих героев и эпизодов, как это делается в криминалистике с фотороботом. А потом раскрашивает этот портрет в свои, присущие Акунину-автору цвета. Вроде похоже, ан нет, глядишь-свое. Думается, что подобный подход, будучи преподнесеным нам в таком масштабе, выглядит, вполне оригинально. Мы как бы сталкиваемся с чем-то милым нам, казалось бы и новым, но на самом деле в чем-то просто подзабытым старым, и некоторые образы и сюжеты просто обречены на наше положительное восприятие и успех. Таков же и собирательный образ Фандорина, внешне сдержанного, очень интеллигентного человека с красивой и даже аристократически утонченной внешностью и одновременно удачливого героя-супермена. Подчеркиваются его способности аналитического мышления и великолепная память (этакая голова-банк данных, сродни писаным архивам Шерлока Холмса).

Одновременно он носитель древних японских философских и самурайских традиций, где чувство стыда и боязни скомпрометировать свою репутацию, по замечанию автора, является гораздо более сильным мотивом, чем жажда прибыли. О породе таких людей, обращаясь к Фандорину, говорит упомянутый выше Зуров: "Понравился ты мне: ужас как понравился. Есть в тебе что-то… Не знаю, печать какая-то, что ли. У меня на таких, как ты, нюх. Я будто нимб у человека над головой вижу, этакое легкое сияние. Особые это люди, у кого нимб, судьба их хранит, от всех опасностей оберегает. Для чего хранит - человеку и самому невдомек. Стреляться с таким нельзя - убьет. В карты не садись - продуешься, какие кундштюки из рукава ни мечи… Полюбил я тебя, в ту самую минуту полюбил, когда ты без малейшего колебания пистолет к голове приставил и курок спустил… Ты гляди, вот и сегодня ты сухим из воды вышел. Ха-ха, то-есть вышел-то, конечно, мокрым, но зато живым, и ни царапинки…". Возможно, что этим же и нам люб Фандорин. Его автор любовно как бы сконструировал из дюжины, когда ни больше, притягательных, порой романтически возвышенных и далеких, и одновременно чем-то доступных и близких нам персонажей прошлого.

И все же успех Акунина не только в удачно найденном и описанном им образе сыщиков-аналитиков Фандорина или Пелагии. В книге "Пелагия и белый бульдог" есть специальный раздел, или как пишет сам автор, главка - "Беседы преосвященного Митрофания", состоящий из описаний: "О чиновничьем сребролюбии", "О законопослушании", "О достоинстве". Представляя этот раздел, автор пишет, что для тех, "кто внимает нашему рассказу единственно из желания узнать, чем он завершится, и кому история нашего края безынтересна, эту "главку" позволительно вовсе пропустить. Никакого ущерба для стройности повествования от этого не произойдет. Здесь же приведены, да и то в отрывках, некоторые из высокоумных диалогов между владыкой и губернатором (три, хотя их было много больше) ибо беседы эти имели для Заволжья самые решительные последствия…". И опять проглядывается параллель, но уже совсем другого гораздо более глубокого философского содержания, а именно со снами Верочки из "Что делать?" Чернышевского и чуть ли не с "Городом Солнца" Кампанеллы. Соответственно, с глубокими мыслями о разумной политике в области государственного устройства. "Главка" эта могла бы быть настольной книгой у самых высоких наших руководителей. Не знаю только, есть ли у них время читать? А если и есть, то не пропустят ли они ее, следуя искусительно-насмешливому совету автора, обращенному к некой категории читателей, "пропустить ее без ущерба для стройности повествования"? Печально, если вдруг пропустят или не отметят.

Not Found

The requested URL /hits/hits.asp was not found on this server.