год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Доктор политологии Иван Рыбкин уверен, что и коммунистической Думе придется приспосабливаться к парламентаризму, а не приспосабливать его для себя. "Парламент не может быть одноцветным точно так же, как самолет не может лететь на одном крыле".

Бывший спикер, а ныне рядовой депутат убежден, что "здравомыслящее большинство" в парламенте не только образуется, но и организационно кристаллизуется, если, конечно, российская Дума проработает отведенные ей 4 года. Собственно говоря, потенциально здравомыслящее большинство здесь уже есть. Хитрость в том, чтобы оно оказалось востребованным. Из одних и тех же людей, по мнению ушедшего в отставку спикера, можно сформировать и продуктивно работающий парламент, и злобно галдящее вече. Это зависит от организации работы и ее организаторов, от того, к каким качествам депутатов они решатся воззвать-к разуму или к эмоциям.

Государственная Дума России, как и любой парламент, выступает в двух ипостасях: как орган представительный и как орган законодательный. Между этими двумя функциями всегда есть некоторое противоречие. Однако в России накануне президентских выборов противоречие между двумя парламентскими ипостасями имеет шанс развиться до антагонизма.

Экс-спикер скептически относится к законодательным возможностям Думы, по крайней мере до президентских выборов. В этот период трибуна парламента будет использоваться как театральные подмостки для бесчисленных кандидатов в Президенты. Но самое интересное, по его мнению, произойдет потом. Пройдут президентские выборы в два тура, потом процедура инаугурации, потом парламент разъедется на каникулы и соберется в октябре. Тогда президент, кто бы им ни стал, встанет в позу и, как всегда, от имени народа спросит: а где, собственно, законы? И грозный Президент, выигравший (что вероятно) в жанре думского популизма, сдерет с Думы шкуру именно за этот же самый популизм, итогом которого становится законодательное бесплодие.

Как Рыбкин относится к идее КПРФ начать кампанию по ликвидации президентской власти? "Отношусь к этому лозунгу как к политической сказке,-говорит он.-Внести в Конституцию такие поправки нереально даже при нынешнем составе Думы: этому воспрепятствуют Совет Федерации и ее субъекты". Да никто, по мнению Рыбкина, всерьез к этому и не стремится: обещание переделать Россию из президентской республики в парламентскую используется как пропагандистский трюк. Он беспроигрышен: в случае победы Зюганов, возможно, и выступит с такой инициативой, она провалится, и тогда он скажет: вот, народ-де хочет оставить Президента (его самого), а народ у них, как известно, всегда прав.

Сегодня фракция КПРФ в Думе занимается практическим обустройством. Уже заметны попытки выстроить по партийному признаку аппарат парламента. "Как человек, плативший партвзносы и после августа 1991 года,-говорит экс-спикер,- я тем не менее против того, чтобы вопросы "про взносы" задавались сотрудникам аппарата, которые (кроме, может быть, узкой группы руководителей) должны подбираться по профессиональным критериям". Придание партийного оттенка аппарату будет означать ущемление прав других фракций и в особенности парламентского меньшинства.

Рыбкин не одобряет того, как были распределены между фракциями посты заместителей спикера и председателей комитетов. Этот "пакет" лишь внешне напоминает механизм, к которому прибегла с той же целью V Дума. Если там, по мнению Рыбкина, господствовал принцип согласия, профессионализма и дух компромисса, то здесь дележка постов вылилась в откровенный закулисный торг. Приумноженные думские посты нужны не для законодательной работы, а для более эффективной предвыборной агитации. В результате некоторые комитеты оказались в руках людей, которые "законсервировались в своих настроениях образца августа 1991 или октября 1993 года", снедаемы жаждой личного или группового (что в данном случае одно и то же) реванша.

Под запись и без записи я наводил Рыбкина на конкретные имена и известные мне истории о том, как, когда и кто его лично в думском закулисье подставил и продал. Бывший спикер добросовестно обходил намеки. В нашем интервью возникло только "Одно имя, и разговор вокруг него был целиком и полностью "для печати". Речь о Ген-надии Селезневе, преемнике Рыбкина на посту председателя Государственной Думы.

Рыбкин рассказал, что в ходе мучительных и в конечном итоге бесплодных (ибо победила сила) поисков компромисса между фракциями при выборах председателя Госдумы ему предлагался "в пакете" пост первого вице-спикера при Селезневе. Он отказался: его не устраивает партийная позиция, сразу же и откровенно заявленная последним. Рыбкин убежден, что спикер, к какой бы фракции он ни принадлежал, должен дистанцироваться от нее. Определенная мера независимости необходима ему просто как инструмент управления заседаниями, как дирижеру палочка или землекопу лопата. Рыбкин выразил благодарность своей бывшей аграрной фракции за то, что она достаточно деликатно относилась к его "парламентскому поручению", по крайней мере до того, как в апреле 1995 года он высказал во фракции мысль о малых выборных шансах аграриев и о необходимости объединяться с родственными течениями. Но вряд ли КПРФ окажется столь же "деликатна" по отношению к Геннадию Селезневу: малейшее ослушание повлечет "лишение партбилета", а голосов для того, чтобы тут же переизбрать председателя, у КПРФ хватит.

О шансах своего преемника Рыбкин говорит без всякого злорадства, скорее с сочувствием. Но скептически. Между тем его самого обвиняют в том, что он чуть ли не создал в Думе какой-то теневой оппозиционный центр, куда повадились захаживать депутаты из всех фракций, равно как и одномандатники. "Чего они от меня хотят? Я же не могу запретить людям разговаривать со мной и ходить ко мне в гости".

И в тени Рыбкин продолжает оставаться притягательной для многих фигурой. Он обладает тем, чего так недостает пока VI Думе: духом компромисса. Прогнозировать его дальнейшую политическую судьбу столь же трудно, как судьбу России, потому что экс-спикер явно опередил (вопрос в том, насколько) свое время, взывая к миру в палате (и в стране), где продолжается "война всех против всех".