год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Для многих наших сограждан, а тем более – за рубежом, личность Владимира Путина и его политика остаются непонятными. С одной стороны, он находит общий язык с либеральным и прозападным Союзом правых сил, как это было в предыдущую среду во время их встречи в Кремле. Путин в прекрасных отношениях с лидерами крупнейших европейских стран – Герхардом Шредером и Тони Блэйром. Его экономическая программа встречает одобрение Международного валютного фонда. С другой стороны, в поддержку Путина на прошлой неделе высказались антизападные почвенники-евразийцы, образовавшие новую партию во главе с политологом Александром Дугиным. А контакты президента с руководителями Северной Кореи, Ирана, Ирака, Кубы, Вьетнама, события вокруг «Медиа-моста», централизация власти дают почву для обвинений президента в соскальзывании к практике советских времен.

Что это: раздвоение личности, непоследовательность политики или все же проблема с восприятием того, что делает Путин? Полагаю, все-таки последнее. Логика Президента (может быть я самонадеян) представляется весьма понятной и последовательной.

Путин, прежде всего – человек с обостренным чувством миссии. Он не готовил себя всю жизнь к тому, чтобы занять пост главы государства. И он с полной серьезностью воспринимает свалившееся на него волею судеб бремя власти и ответственности. Получив незавидное наследство в виде развалин экономики, неуправляемого государства и общества в состоянии близком к полной анархии, он действительно намерен превратить Россию в экономически благополучную страну, восстанавливающую свою роль и достоинство в современном мире. Путин – не идеолог, и потому его так трудно воспринимать в привычной для 90-х годов шкале коммунисты-либералы. Он – прагматик. И прекрасно понимает, что советские рецепты помочь не могут, особенно в решении основной сверхзадачи – качественного рывка в экономическом развитии.

Экономическая программа Путина предельно проста – сделать Россию совместимой с мировым хозяйством, создать общепринятую на планете рыночную среду, обеспечив тем самым приток необходимых внутренних и внешних инвестиций. Для этого нужны либеральные в своей основе реформы, прежний раунд которых закончился, толком не начавшись, в 1992г. Изложенные президентом в недавнем Послании Федеральному Собранию цели экономической политики – дерегулирование, реформирование естественных монополий, снижение налогов, открытие экономики для глобальной конкуренции в соответствии со стандартами Всемирной торговой организации, коммунальная и пенсионная реформы – идут гораздо дальше того, что задумывало правительство Егора Гайдара. Отсюда резкая критика Послания левыми и аплодисменты правых.

Естественен вопрос, который часто задается: почему произошла более чем годовая задержка с началом реформ? Конечно, небезосновательны упреки в нерасторопности правительства. Но справедливости ради следует заметить, что год назад реформы, многие из которых весьма болезненны и обречены на непопулярность, невозможно было провести в жизнь. Для этого нужны законы, но Дума, и, особенно, Совет Федерации не были склонны автоматически поддерживать правительственную повестку дня. Для этого нужна исполнительность чиновничьего аппарата, которая напрочь отсутствовала в условиях, когда олигархи левой ногой открывали любую кремлевскую дверь, а бюрократы привыкли получать «статусную» ренту в виде «взяток и отступных» (слова Путина). Для этого нужна система реализации принятых решений на местах, а ее тоже не было: законодательство субъектов Федерации минимум на четверть не совпадало с федеральным, 89 суверенных региональных руководителей были неподконтрольны центру и, напротив, сами контролировали работу федеральных органов на своих территориях. Для реформ нужна общественная поддержка, но и она при всей заоблачности рейтинга Путина была проблематичной из-за позиции некоторых влиятельных олигархических СМИ, которые априори воспринимали в штыки любой шаг или слово президента. Без восстановления хоть какой-то управляемостим страной и деприватизации государства (изъятия властных рычагов из рук олигархов) рассчитывать на успешные реформы было бы наивно.

Поэтому-то первый год и был посвящен главным образом расчистке политического поля, чтобы создать необходимые предпосылки для изменений в экономике (хотя, я полагаю, оба этих процесса могли бы идти не последовательно, а параллельно). Отсюда – первоочередное внимание к проблемам «дисциплинирования» губернаторов, олигархов и депутатского корпуса Думы, в том числе и путем расширения там пропрезидентской коалиции. Отсюда – изменение состава Совета Федерации и внешне не очень красивая «разборка» с Владимиром Гусинским, пытавшимся исполнять уникальную в мировой практике роль – медиа-магната и диссидента одновременно. Естественно, любая централизация власти вызывает озабоченность демократически настроенной общественности, не горящей желанием вернуться в светлое тоталитарное прошлое, и обвинения Путина в авторитарных тенденциях не заставили себя долго ждать. Но для подобных оценок (во всяком случае – пока) оснований не много. До сих пор президент проделывал путь не от демократии к авторитаризму, а от неограниченной анархии к анархии умеренной и в чем-то даже управляемой. Народ кое-где уже даже начал платить налоги!

Внешнеполитический курс Путина вызывает массу недоуменных вопросов, потому что он тоже не вписывается в привычную дихотомию прозападник-антизападник. Он – ни то, и ни другое. Его политика – пророссийская. Путин, безусловно, за сотрудничество с Западом, но хорошо осознает, что Западом нам не стать, нас туда (в НАТО, Европейский Союз) просто не примут в обозримом будущем. Его цель – реалистически достижимая интеграция в мировую экономику, повышение конкурентоспособности страны на мировых рынках, привлечение крупных инвестиций, поскольку шансов сделать существенный рывок на собственной ресурсной основе у России практически нет. В то же время Путин справедливо не считает возможным отказываться от своих интересов, прежде всего – экономических, в тех странах, которые вызывают аллергию на Западе. Такой отказ и соответствующие финансовые потери никак не компенсируются возможными приобретениями в других местах. Одна российско-вьетнамская нефтяная компания дает больший доход, чем весь объем американской помощи нам.

Политика Путина – логична. Но в этой логике, как мне представляется, есть один существенный изъян. Он устранил барьеры на пути далекоидущих реформ, но не ясно, кто выступит их движущей силой, субъектом перемен. Государственная бюрократия, даже более дисциплинированная, способна в лучшем случае не мешать реформам. Грефов, кудриных и илларионовых на всю страну не хватит. От испуганных олигархов тоже трудно ожидать реформаторского пыла. Двигателями по-настоящему рыночных реформ всегда являются гражданское общество и независимые хозяйствующие субъекты, опирающиеся на демократические институты и правовые нормы. А вот для их развития президентом сделано пока явно не достаточно. Или – почти ничего.

Not Found

The requested URL /hits/hits.asp was not found on this server.