год 2010-й - более 30.000.000 обращений

- Вы готовы вновь сменить карьеру политика на военный мундир?

- Я это сделаю только в одном случае: если государству будет угрожать реальная военная опасность.

- И как Вы думаете, Андрей Иванович, в ближайшие 10?15 лет нам что-то грозит?

- Примерно года два назад мне попалось на глаза весьма интересное исследование, связанное с идеей цикличности в истории. Смотрите сами: период с 1910 по 1915 годы XX века, так же, как период с 1940 по 1950 годы - своего рода критический отрезок времени, когда сумма проблем (демографических, экономических, ресурсных, экологических и других) достигает максимального значения. Эта закономерность прослеживается весьма очевидно. 1914 год XX века - начало Первой мировой воины. 1812-й год- нашествие Наполеона. XVII век - нашествие поляков на Россию, XVIII век - воина со шведами. То есть что-то подобное можно предположить и в XXI веке.

Второй момент. Именно период с 2010 по 2020 годы оценивается многими экономистами как период начала серьезного энергетического кризиса. Нефть и газ заканчиваются. Разведанных запасов газа, например, осталось, по оценкам специалистов, примерно на 20 лет.

Третий момент. Сопоставим сроки, в которые ведущие мировые державы завершают свои военные реформы. Американцы, у них, помните, "Армия-2010"; и в США сейчас полным ходом идет работа над концепцией национальной безопасности, рассчитанной на 25 лет. (Кстати, именно этот период - с 2010 по 2015 годы - американцы оценивают как наиболее опасный.) Англичане, китайцы, французы - все они с 2010 по 2020 год завершают свои военные преобразования. Это случайно? Может быть. Но, скорее всего, это вовремя сделанный правильный прогностический вывод о возможной востребованности военной силы для парирования тех угроз, которые могут возникнуть.

- Способны ли сейчас Вооруженные силы России решать военные задачи, исходя из реальных угроз - нынешних и потенциальных?

- Вооруженные силы - как человек: видят, слышат, анализируют, принимают решения, что-то делают. Эго сбалансированный организм. Сегодня Вооруженные силы Российской Федерации - это обрубок: там оторвали руку, здесь оторвали ногу, там выбили глаз... В таком состоянии они находиться не могут, поскольку вся система должна быть сбалансирована.

Армия может быть больше, может быть меньше по численности - это другой вопрос. Главный показатель: обеспечивают ли Вооруженные силы безопасность каждого конкретного человека. Вы можете сегодня назвать хотя бы одного гражданина России, который бы чувствовал себя в безопасности? Нет.

Принято считать, что ядерное оружие - гарантия нашей безопасности. Извините, это не совсем так. Ядерное оружие - это не средство ведения воины. Ядерное оружие не может применяться выборочно, а применяется всем потенциалом, и с его помощью невозможно достичь политических целей. Политическая цель войны - разгромить противника, при этом остаться самим в живых, чтобы использовать результаты победы. С помощью ядерных ракет невозможно разгромить противника. Можно отбросить его и себя на 25, 50, 100 лет или вообще уничтожить.

Способны ли сегодня наши Вооруженные силы на выполнение каких-то отдельных, частных задач? Да. Но как Вооруженные силы в целом... У нас нет Вооруженных сил.

Что это за Вооруженные силы, которые не в состоянии содержать 60-тысячную группировку на Кавказе? Разве дело ОМОНа воевать? Вы же военный человек и должны понимать, что ни десантники, ни морская пехота не должны там быть. Там должны воевать обычные сухопутные войска, желательно подготовленные для действий в горах и для антипартизанских и противодиверсионных операций. Все это - лишнее подтверждение того, что необходимы серьезные преобразования, связанные с созданием новых Вооруженных сил на той технической, научной, человеческой, моральной и иной базе, которая у нас есть.

Возникает вопрос: мы что, всю страну в шинели должны одеть? Мы что теперь, всю страну в очередной раз без трусов должны оставить? Нет. Значит, нам нужно очень хорошо подумать, как реформировать Вооруженные силы.

- Возможна ли вообще любая военная реформа при нынешнем экономическом и политическом состоянии страны? Где деньги-то взять?

- Вы знаете, я хочу однозначно оппонировать правительству. Посмотрите, что сегодня обсуждается в Государственной Думе: налоги, акцизы... Как говорит Кудрин, мы можем получить дополнительно с помощью налогообложения 100 миллиардов рублей. Вот у нас появятся средства, и их нужно перераспределить в интересах самых необеспеченных слоев населения. Как сказал Греф, чтобы в стране не было бедных. Мне представляется, что распределительная система по Грефу, когда сначала у всех отбирают, чтобы потом заново раздать, - тупиковый вариант.

Государство сегодня не в состоянии финансировать армию. Произошло многократное сокращение доли собственно военных расходов в валовом внутреннем продукте (ВВП). На этот год мы обсуждаем цифру 2,67, хотя определено, что должно быть не менее 3,5% ВВП. Но сам-то ВВП какой! Разве его можно сравнить с возможностями Советского Союза иди Российской Федерации до 1992 года? Возможно ли при нынешнем экономическом и политическом состоянии страны проведение эффективных реформ в армии? Затруднительно, но необходимо.

- А если говорить про человеческий фактор: способны ли сегодняшние политические и военные руководители страны решать вопросы обороноспособности и безопасности?

- Те, которые были, - они ушли, показав всему миру, что не способны. Почему же мы тогда все еще находимся в ?восьмерке¦? Опять-таки только из-за ядерного оружия. Если его ликвидировать, то Россию не только из ?восьмерки¦ выгонят, а вообще отовсюду.

Что касается нынешнего политического руководства, я, откровенно говоря, являюсь сторонником Путина. У меня остаются надежды на то, что президент Путин и те, кто пришел с ним, при той корректировке, которая безусловно нужна в деятельности правительства, могли бы изменить ситуацию.

- Очень много средств уходит на войну в Чечне. Вообще, когда армия ведет боевые действия, о каких-либо реформах говорить затруднительно. Как долго, на ваш взгляд, продлятся боевые действия на Кавказе? Что необходимо предпринять для разрешения конфликта?

- Борьба с организованными вооруженными группировками закончится в течение нескольких месяцев, по крайней мере, я думаю, до конца года. Что касается самых разнообразных вылазок или, допустим, взрывов, нападений, засад, это будет продолжаться годами. Но, наверное, прямых боевых столкновений, как под Сержень-Юртом, на следующий год уже не будет.

Есть сведения, что боевики рассматривают возможность ухода с территории Чечни. Есть данные, что многие ведущие политические, военные руководители уже давно Чечню покинули. Называются разные территории, в том числе и Афганистан как база для непримиримой оппозиции, которая бы оттуда проводила диверсионные акции. А такие акции могут продолжаться долго.

Что можно сделать сегодня, чтобы разрешить конфликт? Вернуть Чечню к нормальной жизни. Инструмент - создание рабочих мест и восстановление управления. Другого варианта нет.

Нужно, чтобы чеченский народ мог вернуться к родным очагам и начал сам, своими руками все восстанавливать.

- А что делает Государственная Дума в решении задач обороны страны?

- Законодательное обеспечение обороны страны, военной системы государства - это база, без которой все остальные решения - обычный волюнтаризм.

Я, например, не сторонник того, чтобы важнейшие вопросы обороны страны регулировались указами и постановлениями президента. Все должно опираться на базовые законы. Но важнейших законов, касающихся обороны страны, нет. Например, закон о военном положении. Нет такого закона! О чрезвычайном положении - нет такого закона! Закон о Вооруженных силах - нет такого закона!

А раз нигде законодательно не закреплено, что такое Вооруженные силы, какова их структура, где и как они могут применяться, значит, с армией при помощи разнообразных указов и постановлений можно делать все что угодно. И делали...

Ельцин, например, имел даже не президентские, а какие-то царские полномочия, позволявшие ему принимать решения, например, о ликвидации видов Вооруженных сил, о ликвидации тех или иных вооружений. Он все что угодно мог сделать с Вооруженными силами, а значит, и со страной.

- Если уж мы заговорили о законах, то одна из самых больных проблем, которая наконец-таки должна быть решена, - комплектование Вооруженных сил. Как, на ваш взгляд, это должно происходить: по контракту, по призыву или возможен смешанный вариант?

- Здесь даже споров быть не может. Наши Вооруженные силы должны комплектоваться по смешанному принципу. К тем, кто проходит службу по контракту, должны добавляться призывники. При этом должна наконец-таки утвердиться система альтернативной гражданской службы. Я - убежденный сторонник этого.

Мы обратились к президенту с просьбой внести в этом году на рассмотрение три закона: о военном положении, о чрезвычайном положении (он уже внесен и рассмотрен в первом чтении) и закон об альтернативной гражданской службе.

Каково должно быть соотношение между контрактниками и призывниками? В разных службах число военнослужащих по призыву должно варьироваться. В Вооруженных силах это соотношение может быть 60 на 40 (60 - контрактники, 40 - призывники). В будущем, может быть, 70 на 30. Для Федеральной пограничной службы, например, такое соотношение может быть 80 на 20 или 90 на 10. Такие структуры, как МВД, в том числе внутренние войска, - только контрактники. Сейчас же в милиции есть целые подразделения, состоящие из призывников. Этого не может быть в принципе. Точно так же, как и в МЧС. Там нужны только блестящие профессионалы.

- Необходимость альтернативной службы признают все, но каждый понимает ее по-разному. Некоторые говорят, что стройбат - это и есть альтернативная служба...

- Нет, это не альтернативная служба. Во-первых, я сторонник не экстерриториальной, а территориальной альтернативной службы. А работать люди должны в первую очередь, наверное, в коммунальном хозяйстве, в медицинских учреждениях, возможно, на транспорте. Может быть, по срокам альтернативная служба будет продолжительнее, но человек ее должен проходить преимущественно там, где живет.

Альтернативщик не должен носить военную форму и руководствоваться военными уставами. Это, конечно, могут быть строительные организации, но человек там должен обучиться профессии и соответственно зарабатывать. Это совершенно другая система.

Никаких казарм быть не может. Человек должен жить дома, но обязан ежедневно прибывать на службу.

- Можно ли при сегодняшнем состоянии дел с призывом эффективно решать вопросы обороноспособности? Страшный недобор. Призывников отлавливают всеми правдами и неправдами, более 50% будущих солдат в военкомат доставляют с милицией. Отсюда и ужасная дисциплина, побеги...

- Если мы забираем в армию всех людей, достигших определенного возраста, то это 1 миллион 200 тысяч человек. Всем Вооруженным силам, чтобы быть укомплектованным по сегодняшним потребностям, нужно примерно 300-350 тысяч.

Реально мы призываем тысяч 200-250, то есть примерно 16-18 процентов в год от общего числа. Остальные имеют право на различные виды отсрочек: по обучению, по здоровью, по семейному положению... Выход в этой ситуации один - создание альтернативной гражданской службы. Как только появится реальная альтернативная служба, число людей, которые хотят пройти службу военную, увеличится. Эго первое.

Второе: может ли сегодняшний призыв обеспечить эффективное решение обороноспособности? Для этого надо понять, зачем нам нужны призывники. Просто хотим клетку заполнить, галочку поставить или же хотим эффективно использовать оружие, технику? Если второе, то нам требуется профессионал.

Но профессионалу нужно создавать условия. При нынешних же окладах любой профессионал будет небоеспособен. То есть необходимо решать вопрос финансового обеспечения.

А вот если нам нужны просто рабы. Чтобы выполнять что-то задарма, дешевая рабочая сила в рамках военной системы, тогда, наверное, солдаты по призыву - это выход. Тогда можно делать так: оставлять 20-30 процентов контрактников - офицеры, прапорщики, а 70 процентов - солдаты по призыву. Тогда будет много солдат, а толку - никакого.

Сегодняшнее состояние дел с призывом и организацией службы не способствует обороноспособности страны.

Если возвращаться к закону об альтернативной службе, то он имеет очень хорошие перспективы. Я убежден, что сегодня этот закон созрел, и общество к этому готово, и депутаты Государственной Думы тоже. Работа над законом идет, нас об этом информировал президент. Надеюсь, он будет принят в этом году.

- Наши солдаты служат не только на территории России, но и в Таджикистане, например, в Грузин... Целесообразно ли это, учитывая общее положение дел в армии?

- Когда из 201-й дивизии в Таджикистане собираются делать военную базу, у меня, как у военного человека, возникает вопрос: зачем? Когда мы говорим о военных базах, мы должны понимать - что определяет облик современной войны. Если мы говорим о базе в Таджикистане, мы заинтересованы в разведывательной информации, в противовоздушной обороне, в аэродромах, в сохранении инфраструктуры, которая дала бы нам возможность в случае необходимости обеспечивать свою безопасность. Но в первую очередь - разведка, информация.

База для сухопутных войск - в Таджикистане, Грузии или Армении - это не самое главное. Поскольку современное видение военных баз иное. Они должны создаваться в рамках системы коллективной безопасности, в рамках договоренности с государствами об общих подходах к обороне страны, особенно сейчас, я подчеркиваю, в рамках разведывательной деятельности, противовоздушной обороны и обеспечения безопасности границ. Последнее особенно важно, поскольку, обеспечивая безопасность тех или иных границ, Россия при минимальных расходах получает возможность иметь выдвинутые рубежи своей безопасности.

Тут еще один момент... Когда говорят, что российские пограничники охраняют границу в Таджикистане, надо понимать, что в строю среди солдат и сержантов нет... ни одного гражданина России. Ни одного. Это все граждане Таджикистана, но они - российские пограничники.

На этой границе есть российский флаг. Веками создавались эти рубежи, и веками они защищались. Зачем же нам свой рубеж безопасности переносить на две, три, четыре тысячи километров севернее? Не надо.

- Со всем, что вы говорите, трудно не согласиться. Если бы вам сегодня предложили возглавить Министерство обороны, при каких условиях вы взяли бы на себя эту ответственность?

- В свое время я ушел с военной службы вполне сознательно. Хотя к этому и был определенный повод, известный большинству: разногласия по поводу грузинской и дальневосточной границ (там решили японских рыбаков допустить в наши территориальные воды). Тем не менее решение об уходе в политику - мое личное решение.

Мы уже подошли к тому этапу, когда Министерство обороны должен возглавлять гражданский человек. Пусть это будет бывший военный или бывший представитель спецслужб, но он должен быть гражданским человеком, политиком, представляя интересы страны в мире, президента - в стране, своего ведомства - в министерствах и в Думе. А военные люди должны заниматься своим делом, а не политикой. Им ставят задачи - они эти задачи выполняют.

Not Found

The requested URL /hits/hits.asp was not found on this server.