год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Это был очаровательный, но со странностями человек. Обладатель огромного, если судить по количеству принадлежащих ему объектов недвижимости, которые приходилось посещать состояния. Они располагались по всей Москве, в других городах, и как явствовало из разговоров сотрудников за границей. Вилла на Мальте и квартира в Париже. По обрывкам разговоров она поняла, что решается вопрос о приобретении недвижимости в Германии. Суммы, находящиеся в обороте исчислялись шестизначными цифрами, и, конечно, не в рублях.

Но было бы ошибочным утверждение, что именно благодаря своему состоянию он был влиятелен и в политике. Кирилл Степанович Любомудров был человек, хоть и не старый, но очевидный носитель консервативных идей, главная из которой заключалась в сталинском принципе "Кадры решают все!". К своим кадрам он относился, если не трепетно, то уж с вниманием, во всяком случае. К кадрам, с которыми приходилось решать задачи на стороне, с уважением, но без напускного почтения.

Вторым его принципом, был принцип нового времени - за все надо платить. И он платил. В том числе и этим "кадрам". Платил многим. В разнообразных формах и проявлениях. Дни рождения, юбилеи трудовой деятельности, семейные и профессиональные праздники были святы. Для контроля за ними, он даже содержал специального сотрудника, которого за глаза называли "поддатый". В его задачи входило уточнять, дополнять, классифицировать и, в зависимости от уровня, занимаемого положения, потенциальных возможностей субъекта, готовить адрес, телеграмму, заказывать цветы и подарок. Поддатый либо сам, либо, исходя из уровня "тостуемого" отвозил или отправлял (подавал) ему скромные сувениры от имени и по поручению. И в каждом адресе была собственноручная приписка "С уважением! Кирилл Любомудров"

Старая школа, усвоенная во времена работы в обкоме вторым секретарем, не позволяла ни о ком говорить плохо. Ни в глаза, ни за глаза. Чтобы ни случилось, реакция Любомудрова была одна - каждый человек кузнец своего счастья. И если кто-то совершал, по мнению Любомудрова дурной или нечестный поступок, тот делал свои выводы, не обостряя своих отношений. Такая тактика, а возможно стратегическая линия, позволяла иметь множество друзей, в большинстве своем очень влиятельных. Даже люди опальные, временно утратившие свое положение не оставались без его внимания. Он знал, что все проходит, что пути Господни неисповедимы, и кто знает, какая волна вновь может вознести этого человека на вершину общественного или формального признания. Быть рядом, когда кому-то тяжело более выгодно… в перспективе.

При любом раскладе во власти, он был рядом. И власть его никогда не покидала. Даже после событий августа 1991 года к нему претензий не было, и демократы ставшие новой властью взяли его в свое стойло. Там он себя чувствовал вполне комфортно, однако до времени держался в тени. Прошло несколько смен правительств, а он был…

Сегодня быть рядом с власть, находиться в первом круге предержащими стоит очень многого.

Вложенный рубль, при умелом ведении дела оборачивался сотнями долларов.

Говорить, что Любомудров не имеет врагов, было нелепо. Основа вражды и неприязни была одна - зависть. Зависть деньгам, его положению, оборотистости. Он понимал и чувствовал. Открытых противников не боялся. Не боялся и угроз и наездов. У него было достаточно средств, чтобы разобраться и урегулировать конфликт, не прибегая к крайним мерам.

Но он боялся фатальности, непредсказуемости, цепи случайностей. Собственно от этого и должна была оградить, как он полагал, стена телохранителей.

Появление Марины, которую он нанял через охранную фирму "Бастион" в кругу его "личников" вызвало ироническую усмешку. И причиной была не собственно Марина, от которой, как говорили они за глаза толку, как от козла молока, а факт появления в окружении Любомудрова женщины.

Смутный намек, сделанный Русланом, поначалу она восприняла, как розыгрыш. Соприкасаться лично с людьми нетрадиционной ориентации ей не приходилось. То, что она видела раньше со стороны, было принципиально иным. Руслан ей объяснил это просто и доходчиво.

- Это другой уровень. А на этом уровне люди дорожат своей репутацией. Но отклонения, которые имеет Любомудров, скорее всего, вызваны не распущенностью или чем-то с ней связанным, а физиологией.

А против нее бороться бесполезно. Это не алкоголизм, который можно лечить кодированием.

Представь себе человек, который прожил большую часть своей жизни в условиях мнимых ценностей, ложных подходов к бытию, просто не мог, если дорожил карьерой допустить мысли, что у него что-то не так. Он гнал эти мысли, искал применение своих сил в иной сфере… Работе, работе и работе.

Но физиология берет свое. То, что вчера считалось пороком, сегодня является, чуть ли не достоинством. Какая-то часть общества, склонная к нему вышла из подполья. "Про это" заговорили вслух…

А он? Что ему делать. Это же не поп-звезда. Он человек бизнеса, а там нравы иные. И если не осудят, то не поймут.

- А я ему зачем? - Марину не очень прельщало наблюдать голубую рапсодию.

- Все просто. - Руслан в который раз пытался это втолковать. - Женщина в окружении Любомудрова, как бы снимает с него все подозрения. Ну где такое видано если… Сечешь?

- Никогда не думала, что на старости лет…

- Мать! Какая старость. Ты на себя в зеркало давно смотрела?

И все такие ей было не по себе. Первый день работы он присматривалась. Впрочем, времени на это было мало. Шеф работал в офисе и никуда не выезжал. Охрана находилась в своей, специально оборудованной комнатке. Виктор и Олег, напарники Марины тупо смотрели телевизор. На этой работе они стали ярыми поклонниками сериалов, проводя утренние часы за экраном. Сейчас они, потягивая кофе, жили страстями маленького городка в Латинской Америке.

Марину от "воплей и соплей" тошнило. Но за такие деньги, она готова была тошнить сколько угодно. Платили регулярно и точно вкладывая купюры в конверт с эмблемой фирмы.

Однообразность серых рабочих будней иногда раскрашивалась ночными рандеву. Это были либо деловые встречи, либо приемы и презентации. С появлением Марины, Любомудров стал оставлять своих личников в машине, выходя в свет исключительно в ее сопровождении. И в лучах этого света она осознавала, что старость пока ей не грозит. На нее обращали взоры, а нередко и уделяли внимания больше, чем ее шефу. Нормальной такую ситуацию было назвать нельзя, но кто сказал, что она вообще нормальная… Пытаясь понять отношение Любомудрова к столь явному проявлению внимания к ней со стороны посторонних, она не раз намекала, что ему лучше брать с собой мужчину. Ее замечания он пропускал мимо ушей, действуя по проверенной схеме. Оттеняя Мариной себя, он отметал, какие либо подозрения в своей тайно страсти.

На последнем приеме Марина в первые увидела Осинского. Он ей не понравился сразу. Влажные ладошки, бегающий взгляд, патологическое словоблудие. За всем этим ей виделась неискренность не только по отношению к другим людям, но и к себе самому.

В машине, на этот раз личники ехали в Джипе сопровождения, она заметила это Любомудрову.

Внимательно посмотрев на нее, он сказал коротко и весомо. - О, да!

Сфера партнерских отношений Осинского и Любомудрова была довольно широка. Нефть, мазут, кредитно-банковская система. За внешними улыбками скрывалась настороженность и подозрительность. Марина видела, как напрягался шеф при упоминании имени Осинского, как менялось его лицо и глаза превращались в узкие щелочки. И не надо было быть провидцем, чтобы понять: отношения между ними это состояние "ни войны ни мира". Топтаться на одной поляне двум титанам было тесновато.

Ее положение человека за дверью пока не приносило общественной пользы. И каждый раз, разговаривая с Русланом она это отмечала.

- Господь терпел и нам велел. - Руслан не видел в этом проблем. - Время не только лучший лекарь, но и лучший советчик. В нашем деле спешить не надо. Помнишь как в песне - Есть только миг, за него и держись. Главное не пропустить этот миг.

Но миг не наступал.

Хай-Ди-Ди "завис", что называется на шестом уровне. Пройдя множество ловушек и взломав не одну программу защиты он уперся в железобетонную стену. Бессонные ночи и ведра черного кофе не помогали. Он отступал, начинал все сначала, почти механически нажимая на клавиши, и не задумываясь, набирая коды. Тупик. Полный тупик.

Он завяз. Завяз по уши. И чтобы он не предпринимал, на экране высвечивалось только два слова "Доступа нет".

Руководство фирмы не узнавало своего работника. Он стал угрюм, рассеян в общении, но сосредоточен на чем-то своем.

- Сделай паузу, скушай "Твикс", - звучало издевательски с экрана телевизора. Осознав, что утро, полярного вечера мудренее, он решил прервать свои изыскания. Для него было ясно, что излишняя настойчивость может не пройти незамеченной мимо систем информационной безопасности, а значит сменятся коды, заблокируется доступ туда, куда он ходил как к себе домой и придется начинать все сначала.

Отзвонив Антонову, он последовал совету рекламодателей и сорвал фольгу с заморской конфеты.

Связавшись со своими приятелями, оставшимися после окончания вышки в институте информатики и криптографии, он приехал на Мичуринский проспект.

Здесь было все и по старому и… Также как много лет назад с автоматом на плече стоял у Знамени часовой. Так же как и в годы его молодости тянуло чем-то вкусным из столовой, также как и в его годы висели на стенах картины какого-то нового художника. Гипсовые Гербы союзных республик, завешены холщовыми чехлами.

Молоденькие, с тонкими шейками "слушаки" существенно отличались от его поколения восьмидесятых. Они были другими, словно из иного мира. "И им доверено защищать государственные интересы?" - качал головой Хай-Ди-Ди. Он забыл, что именно с этой фразы началась его работа в оперативном управлении. Сколько сил, напряжения потребовалось, чтобы доказать, что он хоть и не бизон, но и не гадкий утенок. Встретивший его в холле ныне полковник Исаев, был старым знакомым Хай-Ди-Ди. Они вместе учились и вместе жили.

Лифт, скрипя и постукивая этажными переключателями, поднял их наверх. Кабинет полковника был маленький, весь заставленный аппаратурой, как целой, так и требующей ремонта. "Каковы полковники таковы и их аппартаменты" - он развел руками.

О житье бытье судачили целый час. Работа, дом, телевизор - вот и все радости, которые мог позволить настоящий полковник. Иногда рутина будней разбавлялась так называемыми тремя "Т" - телевизор, телефон, туалет - домашнее дежурство на телефоне. Толку от такого бдения было мало, но подобное несение службы соблюдалось, как традиция чарки водки на русском флоте (водку пить и песни петь). Правда никто не мог сказать, что надо будет делать этому дежурному, если что-то случится, но традиция соблюдалась, особенно в период разного рода чрезвычайных ситуаций. Желание уйти со службы тут же упиралось в проблему не столько работы, сколько квартиры, которую Исаев ждал много лет. Оказаться не только безработным, что поправимо, но и безквартирным, что более существенно, было равносильно катастрофе. И он тянул лямку из последних сил, понимая, что вместе с силами, возрастом и здоровьем рушатся более менее приемлемые планы.

С собой Хай-Ди-Ди кое-что принес. Стол накрыли споро, но по-холостяцки. Исаев замкнул дверь, памятуя о последних неожиданных визитах директора ФСБ в Академию. Об этом посещении слагались легенды и сегодня невозможно было отделить правду от вымысла. Визит состоялся в пятницу вечером. А пятница, как утверждают знающие люди - развратница. Со всеми вытекающими нюансами. Они естественны и привычны для аборигенов, занимательны для гостей, катастрофичны для руководства и немыслимы для вождей.

Разнос, который последовал после оного посещения выпал на головы руководства Академии радиоактивным дождем выговоров и замечаний. Наведенный шухер, на некоторое время выстроил Академию. На некоторое… Но великий поход по коридорам стал сдерживающим фактором, заставляющим вздрагивать от каждого стука в дверь. Самой жестокой шуткой с тяжелыми последствиями был ответ на классический вопрос "Кто там?" - "Директор ФСБ". За это не скончавшиеся от разрыва сердца могли просто… побить.

Чуть выпили. Чуть расслабились, чуть выпили снова… Прислушались к шагам за дверью.

Когда Хай-Ди-Ди перешел к сути проблемы не раскрывая деталей Исаев насторожился. На последнем Ученом совете обсуждались проблемы борьбы с компьютерной преступность. Последние данные, полученные оперативными подразделениями, носили зловещий характер. Развитие компьютерных сетей, создание целых мегаполисов информации были средой обитания для преступников нового поколения - хакеров, которые стали представлять серьезную опасность. Федеральное агентство правительственной связи и информации, совместно с Учеными института криптографии и информации который год бились над проблемой информационной безопасности. Как ученый Исаев никогда в глаза не видел ни одного живого хакера. И появление Хай-Ди-Ди с замашками такового…

- Я знал, что ты кончишь в тюрьме…- философски произнес Исаева, порадовав такой перспективой своего приятеля. - Ты сам придумал или кто научил? А ведь был таким приличным человеком…

Сказал, как отрезал. Разговаривать на эту тему смысла не имело. Это Хай-Ди-Ди видел по его глазам. Грустным и каким-то пустым.

В отличие от Исаева, который всю свою долгую жизнь провел в научной среде, теряя волосы в наэлектризованной в прямом и переносном смысле атмосфере, Хай-Ди-Ди поработал в оперативном подразделении, где риск был символом жизни. Они был два разных полюса, которые как известно не притягивают другу друга. Ему не понравилась настороженность приятеля, который сразу как-то засуетился, посматривая на часы.

- Ничего ты не понял… - Он разочарованно развел руками. Разговор в нужную колею не ложился. Раскрывать суть замысла, теперь не имело ни смысла, ни перспектив. Ходить вокруг да около можно было сколько угодно, без значимого результата."Ничего из него не выбьешь!" - Мне просто интересно…

Что интересно он решил не уточнять.

Исаев устал. Устал от всего. От нищенской жизни, от слушателей, от бесперспективности бытия. Чуть "спрыснутая" атмосфера стала теплее. Но как ни крутил, с какого бока не пытался зайти на тему Хай-Ди-Ди, Исаев с нее соскальзывал. Он не хотел слышать о политике или просто не мог.

Впрочем, некоторый вектор для дальнейшего движения Хай-Ди-Ди все таки получил получил. И как ни странно в самое, на первый взгляд не научное место. Исаев к слову вспомнил их однокашника Рыбина, который на зависть всем сегодня можно сказать процветал. И одним из мест такого процветания был Митинский рынок радиотоваров.

Рынок пиратов контрафактной продукции и невостребованных, замысловатых изобретений российской оборонки. Там можно было купить все, что когда-то где-то, кем-то выпускалось. Новинки появлялись почти в реальном масштабе времени, приводя в ужас их производителей, не успевших защитить свое изобретение.

Особо уязвимыми были авторы и разработчики программ, студии видео и аудиозаписи. Новые фильмы и аудиоальбомы появлялись чуть ли не раньше того, как они выпущены. Борьба с пиратами и интеллектуальными спекулянтами была затяжной и, по всей видимости, бесперспективной в нашей противоречивой жизни. Периодические зачистки милицией срубали видимую часть айсберга, но опуститься ниже, им было не дано.

На рынке Хай-Ди-Ди не был давно, утратив интерес к новинкам компьютерного мира, одновременно с утратой части зарплаты, которую он передавал своей бывшей жене.

Череда автомобилей стоящих вдоль тротуара от самой окружной дороги указывала направление движения. По мере приближения к воротам их число увеличивалось, заполняя все свободные места. Газоны, дворы, пешеходные дорожки были забиты так, что расстояние между капотом и багажником иногда было равно толщине спичечного коробка. Счастливые обладатели телевизоров, видеокамер, магнитофонов шли навстречу толпой, задевая коробками и кошелками людей из встречного потока, стремящихся к этому острову изобилия. С приближением к воротам шаг ускорялся и кое-кто начинал семенить рысцой.

Хай-Ди-Ди здесь был своим. В недавнем прошлом он с закрытым глазами мог найти нужный павильон или киоск, с первого взгляда безошибочно определить появившиеся новинки. Но за время его отсутствия здесь многое изменилось. К любителям компьютеров добавились "бытовые лохи", мечтами которых было урвать что-то более земное - телевизор, стиральную машину или сковороду. Высокий мир познаний их не манил дальше собственной кухни.

В этом клубе под открытым небом можно было купить, продать и обменять многое. Спрос на вычислительную технику был высок, а предложение могло удовлетворить и самые взыскательные и самые примитивные запросы.

Он знал что искал. Или точнее кого.

Рыбин был на своем месте. Замерзший и чуть пошафе, он уныло скучал на фоне процессоров и ярких коробок с мультимедийной продукцией. Сегодня торговля шла ни шатко ни валко.

- Кого я вижу. - Не особо оригинальничая, приветствовал он Хай-Ди-Ди.

- Да это я! - еще менее оригинально констатировал тот. - Как фирма?

Фирма в единственном, в данном случае лице, судя по всему существовала неплохо. Лицо имело здоровый оттенок с явными признаками расширенных сосудов.

На узком прилавке были новинки, каких Хай-Ди-Ди еще не видел. Рыбин, как и он учился на факультете криптографии. Но окончить не удалось. Наряду с интересом к математике, как к науке он обладал интересом к этой же науке интересом прикладным.

Если умеешь хорошо считать, справедливо полагал он, то предпочтительно считать наличность. Еще в вышке он пытался совместить несовместимое. Военную службу и службу коммерческую. Обновляя свой технический парк компьютеров модемов и прочих мониторов, он оказывался перед необходимостью избавляться от "старой" техники. И обновляя его систематически, он также систематически сбывал ненужное. Собственно это второе действие и привело его сюда… навсегда. Никакая коммерция в конторе не поощрялась: сам факт многочисленных сделок являлся компроматом. Желающих донести было немного, но были.

Кто-то стукнул. Рыбин стукнул дверью.

То, что для конторы это была потеря, понимал только Хай-Ди-Ди. Рыбин был его постоянным консультантом и помощником, с мозгами не из серого вещества, а из сплетения математических формул. Сам Рыбин к уходу отнесся равнодушно. Имея золотые мозги работать за "деревянные" он не хотел. Перспективы в конторе, даже самые радужные стоили не больше двухсот баксов. Максимум трехсот.

Американских президентов он не любил, но их симпатичные лица на зеленых купюрах его радовали. И коллекционированию их он посвятил свое высвободившееся время.

Работа на рынке была только частью, и не самой главной, его дела. Скорее всего, неким клубом по выходным. Здесь он встречался с такими же фанатами, здесь он подпитывался свежей информацией, здесь отдыхал.

У него была неплохая компьютерная фирма, которая обслуживала широкий круг клиентов. Доходы росли не плохо до августа 1998 года.

"Дефолт его мать!", как говорил он, несколько подорвал благосостояние. Но золотые мозги, были надежнее американской валюты, и вскоре положение сначала выправилось, а затем дела пошли в гору. Смена тысячелетия для него стала сменой вех. Разработка для своих клиентов, которые были напуганы "Проблемой 2000", программ за месяц могла сделать его миллионером. Увы, не срослось. Налоговая полиция выявила такие нарушения, что прибыль обратилась в прах штрафов.

В отместку он создал заставку для компьютера в виде мультфильма, главным героем которого является главный фискал страны Починок, который в обличье злодея пьет кровь невинных младенцев.

Клиентам это очень понравилось.

- Сворачивая лавочку, дело есть! - Хай-Ди-Ди не стал рассусоливать. Голос был командирский, властный.

Заявление прозвучало, как интрига, пропустить которую Рыбин не решился. Без лишних слов он передал пост своему помощнику, и старые приятели двинулись навстречу людскому потоку.

Не в пример Исаеву, Рыбин был покладист и азартен. Рассказанное приятелем о его посещении "Альма-матер", оставил без пространных комментариев, заметив - Одноклеточные.

К идее Хай-Ди-Ди отнесся прохладно. Ломать шифры, коды и замки ему было не очень интересно. Вступать в противоречие с Законом его отучили сразу и навсегда.

- Ну, раз надо, то помогу.

И он помог. Через неделю Хай-Ди-Ди получил компакт диск, на котором было множество программ, созданных лично Рыбиным, использование которых могло дать результат в изысканиях.

Все запоры были вскрыты без шума и пыли. Попутешествовав по закромам западных банков, он остался доволен.

Он был благодарен Демидову. Благодарен за то, что тот не выгнал, не запрезирал, не сделал достоянием гласности его преступную, теперь он это понимал ошибку. Задание Демидова он выполнил точно и в срок. К счастью для него жучок все так же пылился на подоконнике.

В парк он возвращался вечером. Сторож лениво поднял шлагбаум и "Жигули" Никифорова вкатили на аллею парка. До офиса было метров триста, когда из кустов с визгом и тормозов вылетел наперерез темный "Форд". Почти не тормозя Никифоров крутанул руль. Машину понесло. Она ударилась колесами о бордюр с такой силой, что противоположная сторона приподнялась и он проехал метров двадцать на двух колесах.

Это было так неожиданно и нелепо, что он даже сначала не увидел, как к его машине бегут люди в масках.

- Попался, козел, - это было последнее, что он услышал. Дальше был провал. Сильный удар по голове, отключил сознание. Погрузив Никифорова в тьму и тишину.

Его били долго. Ногами, дубинками. Нападавшие расчитыавли именно на внезапность. Справиться с таким амбалом один на один не решился бы никто. Исход такого поединка можно было угадать с трех раз. Операция устрашения прошла успешно

Когда нападавшие убедились, что он "в отключке", а кругом тихо они обследовали машину. Ничего интересного в ней не было. Несколько сотен рублей найденных в кармане один из них сунул за окровавленный ворот лежавшего. Не в деньгах счастье.

Второй поднял с земли маленькую черную коробочку. Покрутил в руках, размахнулся, чтобы бросить в кусты, но передумал. Сунул в карман.

Никифоров очнулся в больнице.

Повышенное внимание николаевской бригады стало навязчивым, а потому стало раздражать. Конечно, можно было позвонить знакомым парням в РУБОП, которые способны произвести моментальную разборку, но расписываться в собственном бессилии не хотелось. Он ждал, успокаивая себя и Демидова, что все нормально, ждал ошибочного и рокового для бандитов шага.

Но не меньше, чем это его тревожило иное. Зеленый.

По старой дружбе он обратился к Елене Андреевой - женщине обаятельной и умной, которая создала то, что было не под силу многим мужикам - сильнейшее в Москве Частное охранное предприятие "Бастион". Его клиентами были крупные бизнесмены и политики, коммерческие структуры, рестораны и казино. Комплексные услуги…

Авторитет "Бастиона" был высоким не только среди самих ЧОПов, но и среди братвы. Она знала, что в фирме Елены Андреевой работают профессионалы, которых на "понт" не возьмешь. Объекты охраняемые "Бастионом" "крутые" обходили стороной.

Просьба была примитивна - поработать за человеком. В двух словах и объяснил проблему. Работать за официальным сотрудником ФСБ было рискованно. Но повод, по которому было нужно наружное наблюдение, был существенным. Тем более, что интересовал только один контакт. Сам Осинский или его ЧОП "Старт".

Лена рискнула. Зеленый оказался под колпаком.

Расправа над Никифоровым взорвала коллектив. Было ясно, что это неспроста, но участников нападения можно было подозревать по нескольким схемам.

Руслан с Демидовым были убеждены, что это "николаевские". И, наверное, это можно было принять за основную версию, если бы не одно НО. Никифоров изъял жучок оттуда, где он его оставил. Не исключено, что он находился под контролем, а потому, при отсутствии этой черной коробочки, которую у него умыкнули можно выдвинуть и другую версию - его избили ТЕ.

Руслан в силу национального темперамента готов был разнести и тех и других. Его поддерживали массы. Демидов бунт протеста подавил, но очаги сопротивления остались.

Никифоров лежал в Склифе. Собрав классически рациональный сухой паек - фрукты, коньяк, колбасу - для мальчиков, конфеты, шоколад, сухое вино - для девочек Демидов прибыл туда. День был не приемный, но все кордоны он преодолел без сопротивления охраны. Он шел, помахивая рентгненовским снимком собственных конечностей как главным пропуском всех времен и народов. Ему кивали, как старому знакомому профессору, он отвечал застенчивой улыбкой.

В палате Никифорова было шесть коек. Две были оснащены устройством для "подвешивания" конечностей. Руки и ноги больных торчали как сталагмиты. Особое сходство им придавал белый гипс, но портили картину торчащие из него черные пальцы с корявыми ногтями.

Сам Никифоров был похож на внука диктатора Чомбе. Лицо черное, глаза красные, зубы белые, но редкие.

К счастью переломов не было. Его кости можно было сломать только бульдозером. Но облицовка была попорчена основательно. Увидев Демидова, он попытался приподняться, но застонал и опустился на подушку. Почки были отбиты, о чем говорила стеклянная утка с бурой от крови мочой.

- Спокойно, можете не вставать, - улыбнулся Демидов.

- Ше-еф! - черная морда растянулась в улыбке. Он засуетился, поправляя одеяло и подтягивая под себя ноги. - Садись… Мужики, подайте товарищу стул…

Но мужики этого не могли сделать при всем желании. Заходили ходуном белые сталагмиты, звякнули на растяжках чугунные грузы, раздались нечленораздельные звуки.

- Не надо беспокоиться. - Демидов при всем желании не мог сдержать улыбки. "Господи, неужели мы, такие идиоты, что можем видеть смешное даже в больничной боли". - Мужики, я вам кое-что принес, - он звякнул посудой. Ноги и руки еще более оживились и тени от них заплясали на потолке.

- Ну, ты как? - когда оживление закончилось, обратился он к Никифорову. Дежурный вопрос для дежурного, хоть и важного, посещения. Ответ тоже как правило бывал дежурный "Нормально".

Для Демидова, помимо протокола надо было выяснить кое-что об обстоятельствах случившегося. Никифоров повторил все, что говорил милиции. Ехал, тормознул, ударился, ударили и долго били… Одно обстоятельство для милиции он естественно утаил. Откуда ехал, что взяли.

- А ты точно помнишь, что жучок взял… - для проформы уточнил Демидов.

- Ну… - красные белки блеснули обиженно.

- А ты не помнишь, на каких частотах работает эта штука.

- А чего помнить? У Олега на приемнике эта частота отмечена. А что?

- Мысль есть. - Еще секунду назад ее не было, но возникнув она показалась занимательной.

- Шеф, ты меня простил?

- Тебя Бог, как фраера наказал.

- Это точно. - После случившегося происшествия, он уже считал, что вину искупил полностью, и как штрафник, кровью.

Посидев еще минут десять, Демидов спустился к машине. Мысль, возникшая в палате, требовала проработки. Из машины он позвонил Олегу и попросил приемник привезти в парк. Тот недоуменно промолчал, но согласился.

Савелий не мог двигаться дальше не имея сведений от Хай-Ди-Ди, который был, судя по всему не так гениален, как его расписывал Олег. Без нужды звонить не хотелось, а встречного движения не было.

Многое, ему было ясно. Ясно, и кто и что такое за явление Осинский.

Многочисленные друзья, товарищи и компаньоны Антонова поведали, достали, передали многое. В собранной коллекции были не только "воспоминания", но и документы, которые давали представление о влиятельности персоны. Впрочем, влияние было связано с рядом, весьма ненадежных обстоятельств. Первое - близость к семье, второе - устойчивый имидж в сфере бизнеса. Но все проходяще. Семья не вечна, имидж еще более не надежен, поскольку держится не только на информации, но и отсутствии таковой. Наличие новых данных о сомнительных манипуляциях Осинского и вброс их на "информационное поле брани" могло плачевно кончится для объекта.

Но Антонов не спешил. Каждая мелочь требовала дополнительной проверки и перепроверки. А это дополнительные встречи, контакты, беседы. Нередко беседа обрывалась, не успев начаться. Собеседники то ли боялись говорить, то ли боялись проговориться. Антонов не настаивал.

Наиболее полным был банк данных в аналитической службе его конкурентов. Но добраться до нее было сложно, практически невозможно.

Он ждал и вестей от Хай-Ди-Ди. А тот молчал. Успешное продвижение к цели неожиданно оборвалось и перешло к позиционным боям местного значения. Хай-Ди-Ди был уверен в успехе, Антонов нет. Он не верил, что можно проникнуть к самим счетам, к информации по движению средств.

И тем не менее, Антонов был просто уверен, что получение этой информации, могло стать концом политической, а вместе с ней и предпринимательской карьеры для Осинского. Собственно этой составляющей не хватало всегда. Не пойман - не вор. Но ловили вора здесь, а улики были там. На дубе ларец, в ларце лебедь, в лебеде яйцо, в яйце игла.

Услышанное от Руслана полоснуло бритвой по сердцу. Все что тот рассказал он воспринял, как какую-то чудовищную ошибку. Он не мог допустить мысли, что Зеленый замазан чем-то мерзким и дурно пахнущим.

По глупости, по недомыслию - да. Но за деньги из корысти - верить не мог и не хотел.

Но еще больше его потрясла ситуация с Никифоровым. Руслан убеждал, уговаривал, но Олег был полностью уверен, что это следствие затеянного мероприятия. И эта уверенность его мобилизовывала на скорейшую расправу.

Прибывший Демидов остудил горячую голову Олега.

- Старик, не гони вороных. - Демидов покрутил ручку привезенного Олегом приемника.- Все тайное становится явным. Нападавшие взяли только одно - жучок. Но это не факт. Мы сегодня не можем с уверенностью утверждать, что жучок был предметом нападения. Глупо. Таких можно приобрести за бесценок на рынке. Утверждать, что они вели его с места изъятия, тоже не можем. Во-первых, елси они знали, что Никифоров оставил его в магазине, он и могли его изъять там. Зачем тащить через город, а затем… Понимаешь спонтанно это сделать нельзя хотя бы по причине… Ну какой нормальный человек просто так без подготовки на него нападет? Следовательно, ждали и готовились к разборке с ним, а не с жучком. Просто заинтересовала коробочка.

Олег с сомнением покачал головой.

- Не мотай головой. - Демидов поморщился. - Кроме того, неделю назад мы имели приятную возможность поговорить кое-с кем. Без вмешательства Никифорова мне бы было неуютно.

Думаю именно поэтому, они расправились с ним. Меня они оставили на закуску, предупредив.

- Похоже. - Руслан согласился. - Чего теперь нам ждать.

- Конечно, ждать можно чего угодно, но я думаю… - Демидов постучал по приемнику. - Допустим, они взяли жучок и поняли что это такое. Не исключено, что это изделие может появиться где-то здесь…

- Ерунда. - Олег снова качнул головой. - Что толку от него, если нет возможности снять с него информацию.

- Логично, - согласился Демидов. - Ну, представим другую ситуацию. Они не знают, что это такое и не выбрасывают его.

- Фантастика. - Теперь не согласился Руслан.

- А нам-то что? Не корову покупаем. Сейчас включим эту штуку на нужный диапазон и будем ждать.

- И они придут к тебе на блюдечке…

- Или не придут.

- Попитка не пытка, правильно я говорию товарищ Берия? - Демидов для себя решил. - А вдруг получится.

- На спор? - Руслан протянул руку.

- Сэр, кто спорит, тот чего-то не стоит.

"Я породил, я и убью!" Первым конечно должен был от руки прародителя пасть Медведь. Но он так искренне переживал свою болтовню, что приведение приговора было отсрочено. Вторым, если все подтвердится Зеленый, третий, последний патрон для себя.

Адмирал давно не общался с Зеленым. Он его встречал в коридоре, видел на совещаниях. Но лично контактов не имел.

Руководство отделение на прямой вопрос как у того дела ответило "Нормально". Но "нормально" категория растяжимая. Не пьет нормально, на работу приходит во время тоже нормально, дела ведет… "Вот об этом поподробнее!"

Утром в понедельник Адмирал собрал отдел. Повод был естественный - традиционная посиделка. Читаются приказы, доводятся до сведения ориентировки. Сегодня Адмирал пошел дальше. Он попросил начальников отделений доложить о работе по делам.

Это было неожиданно. Общую картину Адмирал знал и без них, а деталей не знали они. Взбодрив для тонуса он потребовал несколько дел на выбор немедленно принести ему. В их числе были и дела Зеленого. У того не дрогнул ни один мускул.

Через полчаса стопка дел в коричневых корочках легла перед ним. Отложив часть в сторону, он начал с главного.

Просматривая материалы, он со всей очевидностью понимал, что дела Зеленого не что иное, как "крыша". Сами объекты были прикрываемы Зеленым. Факт наличия на то или иное лицо дела лишал другие заинтересованные подразделения вести его разработку. А, следовательно, проводить какие-либо мероприятия. Следовательно, само дело становилось прикрытием любых неблаговидных поступков объекта, выведенного за скобки контроля. Единственным владельцем информации был Зеленый. Он же определял что вносить, а что оставлять за скобками оперативной разработки. Документировать или нет. В какой момент ставить технику, а когда ее отключать, чтобы не дай Бог не оказалось на пленке то, что может осложнить жизнь объекта. Этакий ангел хранитель.

В числе прочих Адмирал познакомился с делом на некоего Чернова руководителя фирмы "Старт". Под корочками были сосредоточены в основном официальные бумаги. Да несколько справок из которых следовало, что Чернова можно подозревать в связях с организованными преступными группами. Упоминались солнцевская, коптевская и чеченская бригады. Но ничего конкретного не было. Были подшиты и запросы из РУБОП в отношении Чернова, но копий ответов не было. На обороте имелась только пометка "Исполнитель проинформирован по существу вопроса". Что конкретно, если судить по материалам, можно было проинформировать "по существу" было не ясно. Скорее всего "Не лезьте, не мешайте нам работать".

И дело, с серьезной окраской "организованная преступная группа" носило исключительно формальный характер.

У Адмирала были прекрасные отношения с руководством РУБОП, что давала ему возможность не только общаться на официальном уровне, но и обсуждать проблемы на неофициальном. Он снял трубку.

Через час Джип с начальником отдела РУБОП подполковником Иваном Силиным был на Лубянке.

У Силина был рот до ушей.

- Ты представляешь… - его распирало от чего-то случившегося. - Сегодня мой опер поехал изымать оружие на квартире объекта. Естественно с ним должен быть СОБР. Договорились встретиться около адреса. Мой ждет час, ждет полтора…

Звонит в отдел. Там говорят - уехали! Ждет еще - никого. Через час снова звонит - где СОБР. А ему говорят - да они уже давно в квартире. В какой квартире? Никто не приезжал, орет. А ему. Как это не приезжал, если оружие уже нашли…

Встреча Эльбе затянулась до полуночи. Адмирал узнал много нового, чего еще вчера не подозревал. Как старые бойцы, объединенные общим делом, и повязанные кровью они были предельно откровенны. Их волновало многое. И рост преступности, как фактор нашего времени, и падение престижа работы на госслужбе, и коррумпированность власти и продажность журналистики. Круг замыкался. Бытие определяет сознание, сознание формируется под влиянием оценки этого бытия и это влияние начинает влиять на бытие. Вся жизнь проходит под одним и тем же лозунгом - главное хуже не было бы. Но, глядя вперед, они не видели радужных картин. Многие громкие дела рушились, как картонные домики. Чем сложнее и запутаннее дело, тем проще оно разваливалось. И даже дела, для милиции очевидные, как убийство Льва Рохлина, становились делом века. Все искали каких-то загадок, козней специальных служб, у которых сегодня и фантазии на это не хватало.

Преступники выходили на свободу и многие без пересадки следовали в Думу. Последние выборы были тому свидетельством. Многих удалось отсечь, но многие…

- Представляешь, когда мы жгли дела, они не хотели гореть. Тлели дымились, но не горели. - раздосадованно говорил Силин. Адмирал видел такой феномен. В девяносто первом в критические дни он жег дела агентуры. Они не хотели гореть, словно высшее провидение в акте уничтожения видело фатальную несправедливость.

Но больше всего Адмирала поразило то, что ему рассказали о Зеленом. Разговор был с глазу на глаз, и Силин позволил себе некую откровенность.

- Этот малый у нас как бельмо в глазу. Честно признаюсь, если бы ты сегодня сам не начал этот разговор, я бы его начал первым.

Хочешь верь, хочешь нет, но он вас сдает. Наша агентура давно это сообщает.

У Адмирала не дрогнул ни один мускул.

- Причина денежная. Сколько ему платят я не знаю, но платят. А он фактически держит крышу. Мы несколько раз предлагали совместные мероприятия и каждый раз он предлагал повременить. А мы что… Вы ведь старший брат. Может у вас что-то такое…

- Почему мне не позвонил?

- А что звонить? У нас что одно такое дело. Мы их щелкать не успеваем. Но к Чернову мы возвращаемся постоянно. И каждый раз от ворот поворот.

- Фигура серьезная? - из материалов Адмирал так и не смог ничего понять.

- Противоречивая.

- В чем выражается.

- И с законом вроде все в ладу, но связи у него…

- У нас у всех связи.

- Таких у тебя даже при твоем положении нет.

- Осинский?

- Это вершина. Внизу попроще.

- Бандюки?

- И это добро есть. Мы его по нескольким заказным убийствам подозревали. Доказательств маловато. Но почерк. Почерк. Понимаешь, если мы его пощупали бы хотя бы как связь, многое что прояснилось бы.

- Почему не щупаете?

- Потому.

- Точнее.

- Мы по чужой поляне не топчемся.

Адмирал взял со стола дело. - Хочешь посмотреть?

- Я? - Силин был обескуражен. В лучшем случае на Лубянке ему давали читать справку с замазанными тушью фамилиями фигурантов

- Читай!

- А не выездным не сделаешь? - улыбнулся Силин.

- Не выездным сделаю, но только в Катманду.

В Катманду Силин в ближайшее время выезжать не планировал, а потому читал предложенные материалы сначала с интересом. Потом с удивлением, а в конце чтение закончилось полнейшим разочарованием. Сколько было упущено!

Эта была большая неприятность, размеры и последствия которой он еще не мог до конца осознать. После последнего разговора Осинский периодически напоминал, интересуясь ходом изучения Соколова. В спешном порядке Чернов дал задний ход. "Расшифровка. Техника пропала. Наружка скорее всего расшлепана". За этим могли последовать контрмеры. А это опасно, потому что они могли иметь и правовые последствия. Не дай Бог выйдут на "Старт" и тогда…

Наблюдение было прекращено. Единственный вариант опосредованного наблюдения, человек из конторы. С ним надо активизировать работу.

Встреча была назначена на пять. Человек, которым был Зеленый, пришел на полчаса позже. Разговор длился не более получаса. То, что требовалось для начала, Чернов получил в избытке.

Многие загадки получили свое разрешение. Стало ясно, зачем Соколов ходил в парк. Понятно, как и почему оторвался от наблюдения. И хотя в сводке это не было указано, теперь для Чернова это стало очевидным. "Соврал Карасев, гад".

Нашла свое объяснение и утрата техники. Что ему там плели про какой-то магазин, это, безусловно, бред. Техника была поставлена неквалифицированно. Потому ее просто изъяли и выкинули. В лучшем случае...

Эта была единственная версия, которую рассматривал Чернов. Иные были ему не нужны, потому, что невыгодны. Козел отпущения должен быть один. И отпускать его надо по полной программе.

"Придется разбираться с Касьяновым. А вообще надо гнать всех. К чертовой матери! И бежать…"

Как рассказал Зеленый, которого Чернов знал по его имени Лев, в парке работает целая команда друзей приятелей Соколова "Держат аттракцион". Сам Чернов там не бывал, но много слышал. Стало ясно, почему тот так старается сохранить их в тайне, это его опора. И даже база, с обширным спектром их прежних оперативных интересов: сотрудники разных управлений, многие с очень высокой квалификацией, уволенные в разное время. А это более опасно, чем, если бы они уволились сейчас. Симбиоз опыта, оперативных подходов, разной степени врожденного риска.

Назвал Зеленый и некоторых прочих приятелей Соколова. Какой-то компьютерщик Хай-Ди-Ди, некая Челенджер… Список с полными установочными данными лежал у Чернова в кармане. Пробить через адресное бюро, было раз плюнуть. "Дальше будем смотреть. Слишком широк круг людей втянутых в процесс. В этом их сила, в этом их слабость".

Но самым тревожным, что услышал Чернов, было то, что к его начальнику прибыл начальник отдела РУБОП и возможно под этот визит шеф забрал разработку самого Чернова. О чем они договорятся неизвестно, как неизвестно, что сегодня находится в деле. Зеленый утверждал, что там нет ничего существенного. Но появление РУБОП на горизонте вовсе не мираж, и если дело коснется его персонально, ничего хорошего не сулит. С этими ребятами договориться невозможно. А если произойдет слияние двух лун - ФСБ и РУПОБ под одну задачу выскочить будет трудно. Рассчитывать на Осинского и его влияние в этой ситуации можно с большой натяжкой. Почувствовав жареное, тот соскочит однозначно.

Чернов стал прикидывать, что особо криминального было в его фирме. "Физическая охрана, аналитическая служба - не в счет. Cложнее оперативно технические мероприятия… Это не просто сложнее это очень серьезно. Серьезно потому, что они за гранью закона.

Быстрее разобраться с Касьяновым. Он фактически один проводит такие мероприятия. Уйдет и концы в воду. Конечно, жалко лишаться такого спеца, но свобода себе дороже…"

Чернов вспомнил подробности разговора со Львом. Даже не разговора, а допроса с пристрастием. Как утверждал Лев, в собранных, точнее отобранных с помощью самого Чернова материалов для досье, были исключительно общие сведения. Несколько справок, о, якобы, связях с преступными группировками были вложены для проформы. Они были настолько неконкретны, что по ним нельзя было принять какого-либо решения ни в ту, прекратить проверку, ни в иную проверку продолжить, сторону.

Чернов прямых контактов с лидерами таковых не имел, а шестерки в качестве клиентов не в счет. Впрочем, было несколько услуг, которые оказала фирма - обеспечение безопасности на похоронах Сильвестра и еще кое-что… Кое-что было значительно существеннее. В прошлом году проходила сходка воров в законе в ресторане на Центральном стадионе, но, по сути, осуществлялась охрана самого ресторана.

"Старт" охранял. И не только. По просьбе заказчика была установлена скрытая видео и аудиоаппаратура. Записи без расшифровки были переданы заказчику. "Даже если ее обнаружат, то привязать к фирме невозможно". Ставил технику тот же Касьянов.

Паниковать не хотелось "Кто знает, зачем прибыл РУБОП в контору. Тем более, что шефу Зеленого доложено не одно дело… "Дай Бог!"

Осинский не был бы Осинским, если бы полагался исключительно на Чернова. У него было много людей, готовых нести ему любую информацию. И эти люди получали за это хо-ро-шие деньги.

Особенно теперь, когда Чернов стал раздражать простотой и примитивизмом. Несколько последних тестов, проведенных над ним, показали, что тот пользуется вторичной, зачастую старой информацией. Более того последние аналитические записки им были просто куплены на стороне, и Осинский подозревал, что у его же конкурентов. Не исключено, что они могли быть просто сфальсифицированы. В бизнесе "сливы", как форма дезинформация для устранения противника или направления его по ложному пути были явлением естественным.

Эти записки были отложены в сторону, хотя кое-какие выводы из них для себя он сделал. Одна из справок была посвящена лично Осинскому. Биография, психологический портрет, политические воззрения и коммерческие интересы. Было похоже на правду. Наиболее серьезные элементы его деятельности остались за скобками, что искренне порадовало. Но только на некоторое время.

Только теперь Осинский оценил Блажнова, как незаурядную фигуру, уход которой был уходом целого направления в аналитике. Читая чужие материалы, он вспоминал подготовленные ему собственным аналитиком.

Сегодня Блажнов был бы необходим, как никогда. Просчитать и сделать правильные выводы о последствиях новой чеченской войны значило открыть новую жилу финансовых поступлений. Вооружения? Экономика? Нефть? Строительство? Энергетика?

Не менее важным было определить в кого вкладывать деньги завтра в Москве. Политическая коньюнктура могла в любой момент качнуться в ту или иную сторону. Сделав ставку на "Х" можно было приобрести ВСЕ, или можно было потеряться ВСЕ. Но при этом корректировка в сторону "Y" возвращала утерянное и давала возможность для рывка. Рывка не только финансового, но и политического. О втором он задумывался все чаще, понимая, что жизнь у политика в любом случае на четыре года длиннее, чем у финансиста.

Политпрогноз был жизненно необходим, но рассчитывать на Чернова Осинский уже не мог. Тот не мог свести концы с концами, путая партии, объединения, лидеров с третьестепенными фигурами. О "серых кардиналах" он понятия не имел.

Самому Осинскому делать такой анализ было просто невозможно и некогда. Для этого ему нужны были частности, детали, составляющие, оттенки отношений. Для этого он и держал собственную спецслужбу, которая вооруженным отрядом уже стала, но своего политического предназначения не осознала.

Особенно его тревожила ситуация за Кремлевской стеной, или за "стенкой", как он говорил. Там был полный туман и неясность. Расклад сил меняется на глазах.

Броуновское движение вокруг семьи путает карты, не позволяя определиться по существу. С приходом или уходом тех или иных основных персоналий, меняется все. И пока разберешься проходит время, а с ним утрачивается стратегическая инициатива.

Одноклеточные в политике стремительно менялись более сложными организмами, которые были себе на уме. Взвод бывших Премьеров искал своего места под солнцем, разрушая сложившийся паритет. Понимая временность положения, чем дальше, тем больше, многие политики строили себе узкоколейки, по которым можно было отойти в случае неблагоприятного развития ситуации. Не прерывая старые связи, они вели сепаратные переговоры с противной стороной, заранее выясняя позиции и прозрачно намекая на неразделенную любовь, в сложившихся после 1991 года условиях. Внешне же демонстрировали полную лояльность действующим вождя и бывшим соратникам. И в тоже время собирали на них компромат, для передачи в нужное время в нужном месте оппозиции.

Кое-кто просто переметнулся на другую сторону "Пока не забыли!" Бежали многие. Идеализм приверженности демократии рушился на глазах, обнажая исключительно коммерческую сторону политических убеждений.

Смутные предчувствия не покидали Осинского даже ночью. От этого он стал страдать бессонницей, а утром был "ни какой".

Несколько раз в памяти всплывал разговор с Черновым в отношении Соколова. На имена и фамилии у него была идеальная память. И чем меньше информации было с этой стороны, тем более угрожающим ему представлялось возможное развитие событий.

Чернов же пока ничего не докладывал, успокаивая своего патрона всеми возможными способами. И это тоже тревожило. Столь явное пренебрежение к возможной угрозе, имело две причины: полное владение ситуацией (во что хотелось бы верить) и полное не владение (что было ближе к истине).

Память Осинского держала не только фамилию Соколова, но и обстоятельства, связанные с его уходом. Во всяком случае, тогда, после запутанной ситуации с заложниками в автобусе на опушке леса, Осинский почему-то проникся уважением к этому полковнику, которого поливали помоями, в том числе и подконтрольные Осинскому СМИ. Уйти по собственному желанию в зените карьеры человека в погонах? А потом вообще уйти…

На такое отваживались не многие. Понимал Осинский и то, что причиной ухода была не только сама операция.

Блажнов, скрупулезно собравший по этому вопросу солидное досье прямо на это указал, увязав ее с более общими проблемами, в частности возбуждением ряда уголовных дела на правительственных чиновников. Вспыхнувший, как порох на ветру скандал, неожиданно потух, оставив о себе воспоминания только на страницах прошлогодних газет. Там было что-то связано с незаконной приватизацией и взятками. Приватизация не состоялась, взятки не доказали. К счастью сам Осинский был далек от скандала. У него были иные интересы

Вчера Осинский дружил со всеми, действуя по принципу, разделяй и властвуй. Сегодня многие из его контрагентов окончили не только политический, но и земной путь. Увы, многие не по своей воле. "А можно по своей воле?"- поморщился Осинский.

Надо было определяться по жизни.

И не только по своей жизни.

Ни туч, ни облачка на своем горизонте он не ощущал. Дела шли прекрасно. Да и как может быть иначе. Раздел сфер влияния произошел. Конфликтующие стороны пришли к взаимному соглашению, сутью которого было главное. Рембо и его люди не лезут в сферу влияния директора парка, те, в свою очередь не мешают устанавливать паритетные отношения Рембо с Демидовым. Авакян рассудил правильно. Взаимоотношения с Андреем, если тот не узнает о сепаратном соглашении, все равно не изменятся. Если Рембо сможет "нагнуть" Демидова, это проблема Демидова. Если не сможет - это проблема Рембо.

И полный нейтралитет!

И то, и другое его утраивало. В первом случае устраняется причина конфликта, во втором субъект конфликта - Рембо.

После такого обсуждения тот ликовал. Корявый исполнил свою роль. Традиционно коряво, за что и носил свою кличку, но вполне ощутимо. Ни словом, ни звуком он не обозначил цель своей акции. Отметелить отметелили, а за что? А если те не догадаются? Снова кого-то уродовать? Нет так нельзя, все должно быть четко. По полочкам и по сусекам… Ясно, понятно.

Рембо за свою жизнь прочитал только одну книгу. И та была "Эра милосердия". Очень ему понравился фильм "Место встречи изменить нельзя". Его он смотрел много раз, пока ему не подсказали, что фильм сделан по этой книге. Синдром черной кошки настолько укоренился в его сознании, что он даже при мокром деле, готов был оставлять свои автографы.

Но в целом он был доволен. "Если те козлы, чисто не понимают, то мы с ними по-другому…"

Как по-другому он пока не знал. Но знал одно, что он должен держать крышу, что он должен быть главным, и ему его вассалы должны на коленях тащить дань.

Он даже предположить не мог, что парни из команды Демидова вассалами ему никогда не будут, а все попытки принудить их к этому обернутся против самого Рембо и тех, кто такие мысли допускает.

Не мог он предположить и того, что эти парни уже сорганизовались в бригаду по борьбе с грызунами и лесными вредителями. Демидову стоило больших трудов уговорить своих людей решать вопрос исключительно в правовом поле, с участием правоохранительных органов. Парни готовы были устроить ночь длинных ножей, разобравшись и с виновными и с непричастными. После нападения на Никифорова любой человек с бритым затылком, появившийся поблизости от самолета рисковал потерять даже эти остатки шевелюры.

Не прошло и недели, как старенький "Панасоник" неожиданно подал признаки жизни. Жучок, похищенный у Никифорова, вышел на связь. Находясь в бардачке Джипа Корявого, он "постукивал" обо всем, что происходило в машине. Кто там, был, что говорили, и что происходило.

А происходили там удивительно занимательные вещи. Сводничество и рэкет, которым занимался Корявый и его гоп-кампания были шалостями по сравнению с тем, о чем говорил Рембо наедине со своими подручными (абсолютно уверовав в надежность и безопасность Джипа) по поводу серии сделок с большими партиями наркотиков. К несчастью для него все свои встречи, не подозревая о "прослушке", он проводил в зоне досягаемости радиосигнала, неподалеку от бильярдной.

Клички и имена участников таких инструктажей и переговоров занимали не одну страницу в записной книжке Демидова. Поразмышляв, как подороже это "продать" Адмиралу, Демидов решил не мелочиться. Просто подарить товарищу, вместе с записями разговоров. Адмирал принял дар с почтением.

Пословица "вор у вора дубинку украл" была как нельзя кстати.

Разговор был коротким. Без предисловий и длинных объяснений. Чернов на него смотрел так, словно Зюганов на буржуазию.

- Нам надо с вами серьезно поговорить. - Начало на "вы" было обнадеживающим.

Касьянов кивнул.

- Дело касается последней ситуации.

Касьянов снова кивнул.

- Вы ставили технику?

- Я.

- Чем вы можете объяснить, что с ней произошли довольно странные вещи…

- Вы меня подозреваете в некачественной работе?

- Я просто спрашиваю.

Касьянов пожал плечами.

- И тем не менее.

- Тем не менее для начала надо вообще разобраться против кого и ради чего мы работали. Даже меньше "ради чего", чем против кого…

- Это не вам обсуждать.

- Отнюдь. Моя работа деликатная. Более того опасная. И для ее надежного исполнения требуется полная, достоверная и объективная информация.

Чернов засопел.

- При определении задачи вы мне дали только две составляющих - фамилию и адрес, срок проведения мероприятия.

- А что вы хотели бы еще?

Касьянов к разговору был готов. Он достал из кармана записку и надев очки начал ее читать.

- Я тут кое-что собрал… Детство и отрочество пропускаем… А, вот тут есть самое интересное…

Вы что не знали, что Соколов после службы в ВДВ, окончил специальную школу, а затем работал в разведке за границей?

Чернов смотрел на него, не отрываясь и не произнося ни звука.

- А раз так, то он должен был пройти стажировку в подразделении, где учат, как выявлять наружное наблюдение, возможно установленную технику, иные признаки контроля... Без это просто не направляют в разведточку. А учат там неплохо, доводя до автоматизма…

- Это было давно… - пробурчал Чернов.

- Давность не порок, а благо! - Касьянов улыбнулся. - Время дает право проанализировать и исключить ошибку. Он сам таких мероприятий сотни провел. Это для него азбука.

- Что ты имеешь ввиду, в чем упрекаешь? - Чернов перешел на "ты".

- Я имею ввиду, что если бы ты меня вовремя предупредил, проинформировал хотя бы в отношении одной десятой части биографии, то, возможно, многое можно было бы исключить.

- Много будешь знать, скоро состаришься… - Чернов темнил. Он не знал многого из того, что требовалось узнать заранее. К деталям он относился как к деталям, полагаясь на свою интуицию, свое чутье и профессионализм своих работников. Хотелось поскорее, а получилось…

- Это не зависит от знания. Во всяком случае, для меня. Но если бы я знал. Что имею с профессионалом высокого класса, то сделал бы все иначе… И даже ничего бы не стал делать, если бы знал, что за ним неделю работе хвост.

- Они вполне профессиональны…

- Он тем более. Достаточно было ему получить хоть косвенные подтверждения контроля, как он насторожился.

- Этого не было.

- Это просто он не подал виду. Он нормальный профессионал. Тем более откуда ты-то знаешь?

Чернов понял, что обстоятельства приобрели неприятный для него и совершенно очевидный в своих последствиях характер для Осинского. Команда Соколова получила стратегический гандикап. Они двинулись к цели первыми. А раз так, то не исключено, что вполне могут ее первыми и достигнуть. Тогда…

Для себя Чернов определился. На черный день у него есть… Короче шефа он сдаст при первой опасности. Сейчас надо сдавать перед шефом этого умника.

- Но я пригласил тебя для другого.

Касьянов усмехнулся. - Я уволен?

- Да. - Чернов сказал, как отрезал.

- Причина?

- Не та про которую ты думаешь. Просто… - Чернов это обдумал заранее. - Просто мы больше не будем заниматься ЭТИМ.

Касьянов смотрел в упор. - А материалы?

- Мы их уничтожим.

Верить в это было нелепо. Слишком хорошо Касьянов знал этого человека. Да, впрочем, он и не особенно это скрывал.

- Уничтожим, - повторил он.

- Я хотел бы, чтобы ты сделал это в моем присутствии.

Все, ты уволен. - Чернов отвернулся. Теперь, пожертвовав офицером, он получал возможность рокировки.

- А ты не рискуешь, разговаривая со мной в таком тоне. - Касьянов прищурился.

- А ты? - обернувшись зло произнес Чернов.

- Я уволен, и мне терять нечего. - Они понимали, о чем идет речь. Касьянов был человек несомненно осведомленным и в прошлом особо доверенным. Ему доверяли самые сложные, деликатные и опасные в силу возможных последствий мероприятия. Он знал очень много. И даже если он не владел результатами своей работы, то самого факта о прослушивании влиятельных персон хватило бы на массу неприятностей для всех.

- Ошибаешься… - многозначительно протянул Чернов. - А твой шантаж…

- Это не шантаж, а реальность. И ты должен понимать в чем ее скрытый смысл. Знаешь, как в компьютере скрытые файлы?

- Закончим разговор.

Через час Чернов был у Осинского с докладом. Не каялся и врал умеренно. Но напряжения не снял и вразумительного совета не получил. Надо было действовать на свой страх и риск.

"Напрасно я так с Касьяновым" - запоздало сожалел он. Но дело было сделано. Возможный ответный ход был за противником.

На этот случай он располагал некоторой суммой наличных.

"Наконец-то!" - звонок от Чернова был бальзамом на душу. Завтра он должен явится пред светлые очи, а значит, не раньше, чем в течение этой недели он покинет опостылевшую работу и…

Но предложения не последовало. Чернов был непривычно раздражен. Он начал с полного разноса, поставив под сомнения все добытые Муравьевым сведения. Он даже не пытался выслушать. Вывалив на голову удивленного Муравьева, все, что он думал, а думал Чернов исключительно одно - работа топорная, он поставил новую задачу.

Объектом стал человек по кличке Хай-Ди-Ди. Около недели бригада маялась без дела. Объект то ли болел, то ли вообще в адресе не находился… Ни разу он не вышел на улицу.

Создалось ощущение, что они работают за фантомом, который по утверждению Чернова был абсолютным чайником, с одной стороны, и абсолютно невидимым с другой. С фотокарточки, которую они добыли в паспортном столе, смотрело лицо интеллигентного юноши с длинными волосами. Из подъезда такой человек не выходил.

Помучавшись и прокляв все на свете, с каждым днем зашифровываться было все сложнее (бабки на лавочке подозрительно косились на слонявшихся около подъезда людей) Муравьев попросил у Чернова аудиенции.

Выслушав и войдя в положение филера, тот назначил явку Зеленому. Тот был увлечен своими делами. Работа на контору угнетала его уже второй год. Ему казалось, что он вырос из коротких штанишек, в которых его по прежнему воспринимали его коллеги. Притока молодых в Управление не было и он до сих пор воспринимался салагой.

Особенно его раздражал Медведь, который еще недавно расписывался в вечной любви и дружбе, а сегодня ревел, как обглоданный роем пчел хищник.

Зеленый решил проблему в два счета. Найдя благовидный предлог, тот позвонил своему старому приятелю по службе. У Хай-Ди-Ди можно было найти любую компьютерную программу, что он и попросил.

- Ну, что скукожились? - Зеленый подкатил к дому Хай-Ди-Ди на новенькой девятке. - Объекта не видели? Бедолаги…

Зеленый вылез из машины и потянулся.

- Сейчас покажу. Кто из вас "рубит" в компьютерах?

Муравьев показал на невысокого мужичонку, одетого как разнорабочий. - Иван.

- Значит так Иван… - Зеленый подозрительно посмотрел на его внешний вид. - Переодеться есть во что?

Тот кивнул.

- Переоденься, а потом мы поднимемся к человеку. У него возьмем программу для установки сканера. Знаешь, что это такое?

Тот снова кивнул.

- Поговоришь с ним, как будто ты не можешь установить его на свой аппарат. Заодно и посмотришь. Сговорились?

Зеленый с чувством превосходства оглядел бойцов.

- Он вам его и выведет.

Хай-Ди-Ди был нечесан и небрит. Глубокие морщины лежали на лице темными провалами. Машинально поздоровавшись, он провел гостей в комнату, больше напоминающую мастерскую радиоаппаратуры. Провода. Паяльники, какие-то штуковины разного предназначения. Среди этой неразберихи валялись какие-то пустые пакеты, коробки из-под чая и молока. В углу стояла батарея запылившихся бутылок из-под пива со старыми наклейками. Зная, что лет десять Хай-Ди-Ди пива не пьет можно было прикинуть сколько лет здесь не проводилась уборка. Сказать, что в комнате бардак - ничего не сказать. Это было Куликово, Бородинское поле и Курская дуга вместе взятые.

Зеленый был у него в первый раз и, оглядевшись, понял, что последний. Не извинившись за беспорядок (для кого что является порядком) и не предложив сесть, Хай-Ди-Ди машинально взял с полки несколько лазерных дисков и сунул Зеленому.

- Разберешься. Там есть все.

Зеленый пожал плечами. Он не ожидал такого приема. Впрочем, ему приемы и не были нужны. Задача была решена, а сидеть рассусоливать - "А помнишь…" не очень и хотелось. Этого он боялся больше всего. Время - деньги, которые делают проведенное время приятным

- Через неделю верну. Пока.

Спускаясь по лестнице Зеленый в очередной раз пришел к мысли, что с конторой, где работают такие… надо завязывать. Найти себе приложение сил на тысячу баксов он мог легко. Но продать себя хотелось подороже. Работать на Чернова и ему подобных претило. Претило работать на контору. Претило работать против конторы. Претило, как оказалось работать вообще…

Но у жизни свои правила игры, а у этой жизни вообще правил нет. В боях без правил выигрывает тот, кто меньше думает о правилах.

И сейчас он сделал то, что не имел права, если следовать логике, делать. Он показал не только объекта группе наблюдения, но и одного из этой группы объекту. Впрочем, это их проблемы.

"Не сидеть же с ними в машине до момента выхода Хай-Ди-Ди из дома. У него однажды такая история была. Передавал объекта неделю. Не выходил тот из дома, а бригада по приметам категорически отказывалась работать. Вот и сидели пока тот не сподобился предстать пред ясные очи. Только тогда Зеленый с чистой совестью честно отработавшего чернорабочего контрразведки не ткнул в него пальцем "Вон он. Берите и владейте".

Хотя в этой ситуации не было ничего странного. Хай-Ди-Ди вообще живет своим внутренним миром, не обращая внимания на посторонние, ненужные ему и отвлекающие от "полета мысли" детали.

- Все, братцы. Я свободен?

Муравьев пожал плечами. - Валяй.

Машина Зеленого вырулила со двора. Посмотрев ему вслед, Муравьев вдруг с какой-то щемящей обидой осознал, что сейчас этот парень продемонстрировал ему всю степень его собственного падения. Работать против "своих", прибегая к помощи таких предателей…

"Шеф, за нашим помощником, похоже, кто-то работает…" - прохрипела рация.

"Бог им в помощь…" Муравьев махнул рукой. Ему все уже опостылело, а нового предложения пока не поступило.

После звонка ребят из "Бастиона" Адмиралу стало все ясно. Не мудрствуя лукаво, он вызвал к себе Медведя и положил перед ним разработку на Чернова.

- Прочитай и подключайся.

- Это что? - Медведь подозрительно посмотрел на корочки.

- Прочитаешь, узнаешь. Личность, безусловно, интересная.

Медведь поморщился. У него таких личностей был воз и маленькая тележка. Очередной геморрой без перспектив лечения.

- Это фирма "Старт". Вернее его глава Чернов. Помнишь господина? Свяжешься от моего имени с Силиным из РУБОПа и определитесь по дальнейшим шагам. Зеленому ни слова. Мы так решили. Пока работаешь в одиночку, не показывая материалов никому, кроме меня.- Медведю стало все ясно. Задавать дополнительных вопросов он не решился.

Это только на первый взгляд казалось, что работа личника тупая и изнуряющая своей однообразностью. Для человека неглупого и наблюдательного она давала многое. Марина впервые в жизни в таком качестве попала в столь специфический круг общения.

Последний же месяц стал для нее поворотным. Или как говорил Генсек судьбоносный. Любомудров, долгое время к ней присматривавшийся, предложил совмещать обязанности личника и секретаря на выезде. Она согласилась. Никаких иных обязанностей, специфических для секретаря женщины на выезде, естественно не предлагал. Это ее устраивало полностью.

Теперь находясь за спиной шефа, она видела, слышала, наблюдала не только систему взаимоотношений, но и их характер, напитывалась духом мира предпринимательства, большого бизнеса. Издалека он казался увлекательным и манящим. Большие машины, светские рауты, переговоры, банкеты…

Но чем ближе она соприкасалась с ним, тем больше понимала, что большая игра это не просто игра. Это риск. Риск ежедневный ежеминутный. На кону стояли большие деньги и все эти люди, как азартные игроки не были в состоянии оторваться от них, уйти, передохнуть, бросить все… И каждый день таил в себе угрозу. Угрозу падения акций, угрозу смены правительства, а с ним и экономического курса, что могло повлечь за собой полный крах. Впрочем крах и физический был вполне ощутимой реальностью. Она видела, как дергаются эти люди, боятся одиночества, темноты. Жизнь для некоторых становилась кошмаром, который не прекращался никогда и нигде. Каждый некролог был для многих предупреждением.

Большинство из людей этого мира имели свои запасные аэродромы за рубежом. Крупные счета в западных банках, которые могли им гарантировать безбедное существование в критический период. Но именно существование, не больше. Основная жизнь, да и жизнь вообще была именно здесь, где возможности были необозримыми, а ресурсы неисчерпаемыми. В России, как оказалось, деньги можно было делать из всего. Из грязи в прямом смысле слова (одна из фирм Любомудрого поставляла лечебную грязь в несколько престижных лечебниц), из воды (другая его фирма очищала и облучала обычную родниковую воду и продавала в магазинах), из воздуха (банк принадлежащий патрону) строил воздушную финансовую пирамиду.

Это было просто гарниром. Основной бизнес шефа или главное блюдо на столе яств ( по Марксу) был связан с металлургией, которая в последнее время стала место ожесточенных войн.

Саму работу с Любомудровым она поначалу воспринимала, как некий ошибочный ход Руслана, не дающий возможности для решения главной задачи по Осинскому. Но чем больше она вращалась в новом для нее кругу, тем больше понимала смысл взгляда со стороны. При всей, на первый взгляд замкнутости финансовых циклов у конкретного индивидуума, информация просачивалась во вне и становилась предметом пристального изучения конкурентов и коллег. Удивительно, что чем больше закрывались те или иные структуры от посторонних глаз, чем выше городили вокруг себя ограды с колючей проволокой и создавали многочисленные службы безопасности, тем проще было добывать информацию. Как правило, она просто покупалась или обменивалась между теми же службами безопасности. Даже существовал подпольный рынок таких услуг, имевший и некий информационно-аналитический центр, куда стекалась и откуда вытекала информация по самым конфиденциальным темам.

Сама Марина, хоть и не имела доступа туда, но могла и получала иную информацию, касающуюся Осинского. Слишком ненавистной для многих была эта фигура, деятельность которой в последнее время вызывало всеобщее раздражение. Ее за глаза обсуждали довольно часто, нередко оглашая сведения, которые сам Осинский старался тщательно скрывать. На память Марина не жаловалась, на сообразительность тоже. Четко отмечая для себя реперные точки в общем массиве информации она систематизировала и запоминала основное.

Для Антонова такая информация была предметом анализа.

"Как компьютер не крути, шифр раскроет, Хай-Ди-Ди!" - он был счастлив, как ребенок получивший киндер сюрприз. Ему была радостно и грустно. Радостно оттого, что он стал обладателем, вернее свидетелем обладания, баснословного состояния. Он снова пересчитал нули. Их было много. Как математик к теории больших чисел относился спокойно, как к цифрам, но как обыватель перед такими суммами зеленой капусты млел и терял дар речи.

Грустно потому, что он, воспитанный в духе коммунистической морали не мог стать Юрием Деточкиным и по его примеру, не был в состоянии перечислить часть "состояния" детскому дому. Антонов предупредил не показывать "ушей" и не оставлять следов. Сбросив информацию на несколько дискет, на одну не уместилась, он хотел тут же мчаться к Антонову, несмотря на категорический запрет приходить к нему домой, или обозначать себя звонком. Контакт шел только сверху вниз.

Почему это именно он - "низ" умом понимал, сердце же протестовало и рвалось на части. "Если вы такие умные, то почему строем не ходите?" Шифры взломал он. За такую работу в цивилизованном обществе заплатили бы о-го-го… Но задумавшись о принципах цивилизации Хай-Ди-Ди с грустью осознал, что любая даже недоразвитая цивилизация за это дала бы о-го-го сколько лет изоляции от общества.

Сплюнув через плечо, он надел плащ и вышел из дома. Он шел подпрыгивая и посвистывая. Со стороны он напоминал личность с определенным диагнозом в период обострения.

Позвонив Антонову из таксофона, он сговорился о месте и времени встречи. Но встреча там не состоялась.

Антонов сразу просек, что Хай-Ди-Ди "не один". Неподалеку от предполагаемого места встречи маячили подозрительные фигуры, явно его сопровождавшие. Понаблюдав за ними через витрину булочной, Антонов прикинул, как с меньшими потерями выйти из ситуации. Появиться, значило подцепить "вирус". Не появляться - не получить материалы, которые нужды позарез.

Достав блокнот Антонов черкнул несколько слов.

Не суетись и следуй этой инструкции.

Через пять минут (сверь часы по висящим на столбе) пройдешь через проходной двор, который находится справа от булочной. При выходе из арки я тебя буду ждать. Проходи быстро, держа материалы в правой руке. Передашь мне и выйдешь налево на улицу".

На языке профессионалов это называлась "моменталка" - моментальная встреча. Самое главное было на несколько секунд скрыться от наблюдения в так называемой "мертвой зоне" - месте не наблюдаемом со стороны. Сам контакт занимал долю секунды.

Подписывать послание Антонов не стал. Передать записку было делом техники. Бойкая старушка стоявшая с протянутой рукой у двери за десять рублей исполнила все точно.

Не менее точно исполнил все и Хай-Ди-Ди.

Он просвистел мимо Антонова со скоростью курьерского поезда, успев "скинуть" ему пакет с дискетой.

Теперь можно было двигаться дальше.

Прочитав полученную, а точнее украденную Хай-Ди-Ди информацию Антонов снял шляпу. Оказывается, этот гадкий утенок был потерянным для общества Эйнштейном. Он проник туда, куда не могли проникнуть лучшие разведки мира. Он добыл информацию из укромным уголков ряда европейскийх и американских банков. Как он это сделал, Антонова не интересовало, он бы все равно это не понял, но сам факт…

Теперь он мог вернуться к ранее собранным материалам, сверить их с вновь полученной информацией, и проанализировать все еще раз.

Это была фантастика!

Хронология, финансовые катаклизмы, политические и экономические кризисы стали ложиться в стройную систему. Систему жизни и деятельности одного из великих комбинаторов нашей великой Родины. Зачастую было трудно определить первичность и вторичность, причину и следствие.

То, что было крахом для многих людей связанных с политикой и бизнесом, для Осинского оборачивалось баснословными прибылями.

Антонов все разложил по порядку. Кризис 1993 года. Кровавый октябрь - шестизначное поступление денег на счета Осинского в ряд европейских банков. Затишье и период стабилизации - поступлений нет. Война в Чечне - всплеск финансовой активности. Хасавьюртовские соглашения - валютный поток в карманы олигарха. Августовский дефолт - то же самое.

О президентских выборах говорить не приходилось. Сначала счета уполовинились, но через некоторое время они стали наполняться обильными поступлениями. И было видно, как вместе с этими поступлениями рос вес и значение Осинского в общественной жизни.

Все было законно на первый взгляд.

Но это только на первый взгляд. "Де факто" законность таких поступлений можно было отметать с порога. Большинство перечислений шли через различные (Антонов был убежден подставные) фирмы в офшорных зонах. Оттуда неконтролируемый поток оседал на банковских счетах. Осинский был только одним из таких деятелей, сумевших оседлать финансовые потоки.

Он еще раз пролистал свои материалы. Вот они миллионы и миллиарды долларов, которые мы сегодня, прогибаясь выпрашиваем у Международного валютного фонда. Вот они займы и транши. Вот они кредиты и выплаты по долгам. Все это в бездонных карманах российских нуворишей, умело манипулируюших разрушенной российской экономикой.

Как распорядиться всем этим богатством Антонов пока не знал. Да и не мог знать, поскольку не был в курсе всего комплекса решаемых Соколовым и его приятелями задач. У него была своя ниша, в которой он скрупулезно раскладывал по полочкам собираемую и передаваемую ему информацию. Сегодня она напоминала критическую массу, которая способна взорваться сама собой. В центре возможного скандала могли оказаться весьма крупные фигуры нынешней политики, бизнесмены, сотрудники правоохранительных органов и силовых структур. Стало ясно, что это только один айсберг в океане российской политики. Сколько еще таких? От одной только мысли становилось тошно.

Антонов, как приверженец теории "роли жандармов в мировой истории" сегодня со всей неоспоримостью мог бы теперь доказать любому, что отсутствие стройной системы защиты государства, отсутствия реальных рычагов равенства всех и каждого перед Законом в конечном счете приводит к разложению государственных структур и, как следствие, распаду государства.

Еще несколько лет назад и помыслить было нельзя, что один, или несколько человек, обладающих капиталом в состоянии менять правительства, играть Президентом, как куклой наследника Тутси.

И тем не менее это было так. За такую информацию обычно платят новенькими зелеными купюрами. Он делал Соколову королевский подарок, который даже обмыть было нельзя.

Вернее можно, и даже очень.

Но очень опасно.

Он был просто очарован Силиным. Этот парень из РУБОПа слов на ветер не бросал. В делах был четок, в действиях смел. Взаимодействие с Лубянкой по одному из надоевших клиентов, в рядах ментов было воспринято с воодушевлением. Получив санкцию на совместные мероприятия, собрав достаточно сил и средств, в долгий ящик их не отложили.

Особняк был взят стремительно и красиво. Бойцы СОБРа блокировали входы, снял охрану и рассредоточились по помещениям. Следователь с операми и понятыми прикинул фронт работы. Если все шерстить не хватит и недели. Главное финансовые документы, оружие. На наличие наркотиков в офисе рассчитывать не приходилось. Сразу после обыска в адрес к руководителю фирмы. Обыска дома, на даче, гаражах, машине. Но пока его найти не могли. Все предполагаемые точки были пусты. Квартира, дача были взяты под наблюдение. В случае появления Чернова задерживать и везти в офис.

На какой-то момент дело застопорилось. Сейфы были крепче средневековых крепостей. Вскрыть их без самого главного не представлялось возможным. С этим решили повременить, вплотную занявшись компьтерами.

Действовали по принципу - всех впускать, никого не выпускать.

Первым попался гусь жирный и пушистый - Фридман. Он так растерялся от увиденного, что потерял дар речи. Выбить из него что либо в течение получаса не представлялось возможным. Как контуженный он повторял только одну фразу - Пригласите адвоката.

Пока он приходил в себя Медведь заглянул в автобус, на котором прибыл болезный. От увиденного, теперь уже Медведь потерял дар речи. Это было чудо техники, которое старый опер видел только в кино. Мощные приемники, магнитофоны, огромное количество кассет и несколько переносных компьютеров непонятного предназначения.

Автобус был тщательно опечатан и отправлен на Шаболовку для дальнейшего предметного изучения. В самом же офисе ничего сверхъестественного не нашли. На оружие имелись лицензии, сейфы вскрыть не удалось. Опечатав и оставив на потом, с некоторым разочарованием опера отбыли восвояси.

По агентурным данным "Старт" имел несколько конспиративных квартир для размещения там иных отделов. Но находившиеся в офисе сотрудники о них либо действительно ничего не знали, либо тщательно скрывали умело "кося" под дурачков.

Тем не менее Медведь в отличие от ментов был счастлив. Кое-что изъятое могло представлять интерес для конторы. Адмирал же был доволен другим. Впервые правоохранительные органы вторглись в сферу интересов Осинского. Вторглись зримо и достойно. С постановлением на обыска и всеми атрибутами силовых ведомств.

Соколов же к этой новости отнесся скептически. "Слабо. Завтра же Осинский подключит мощную команду адвокатов, которые либо развалят дело, либо вчинят иск, что "не покажется мало" Документировать надо "до" а не потом.

Чернов не задержан. Более того даже если будет задержан, то ему ничего не предъявите. В лучшем случае мелкие нарушения, за которые даже лицензии фирму не лишите.

А что вы изъяли? Все полученное никакого отношения к дело по организованной преступной группе не имеет никакого отношения. Через неделю с извинениями вы вернете все, что радостно изымали".

Узнавший о происшедшем Чернов был возмущен. Нет, не действиями милиции и ФСБ, а тем, что так долго успокаивавший его Зеленый не только не предупредил, но даже сам не знал о подготовке "налета".

Сделанное ему последнее предупреждение тот воспринял безропотно. Его больше волновала реакция своего начальства, в первую очередь Адмирала. Сам факт, что по делу начал работать Медведь, был актом недоверия, который фактически ставил крест на будущей карьере Зеленого. Это было обидно, хотя и особо он на эту карьеру не рассчитывал.

Спорадические движения вокруг задуманного требовало осмысления. Соколов решил провести совет в Филях. В качестве Филей была определена площадка в Демидов парке.

В отличие от Чернова, который по-прежнему уверял патрона в естественном и безопасном течении событий Осинский спиной чувствовал опасность, граничащую с полным крахом. И то, что вчера казалось фантастикой, сегодня стало приобретать очертания близкой реальности. Несколько возбужденных дел по его партнерам заставили содрогнуться. Активизировал свои действия Запад. Шумные финансовые скандалы с русскими счетами в западных банках будоражили мир, тревожили нервную систему Папы. В Кремле повисло тревожное ожидание.

И даже скандал вокруг Генерального прокурора, инспир ированный не без консультаций с ним не уменьшил опасность.

"Нужна пауза. Нужно срочно перевести стрелки…" Но куда? На что направить неотвратимо надвигающийся пролетарский бронепоезд возмездия.

Осинский метался, не находя себе места. У него что-то случилось со зрением. Он стал видеть мир, словно через решетку, через четыре прута. Что-то случилось с обонянием - он ощущал какие-то отвратительные запахи: смесь протухшей кислой капусты и одеколона Огуречный.

Но самое страшное ему сообщили доверенные лица из банков - были взломаны коды его счетов. И он почти знал, кто это сделал.

Бороться с таким злом в белых перчатках было выше его сил. Он заказал билет на Бостон и вызвал Чернова.

Когда тот прибыл в особняк, там его уже ждал странный тип.

- Рембо. - представился он. На Сталоне он был не похож.

Руслан запаздывал. Он стоял в пробке и, похоже, плотно. Начинать решили без него. Время и место встречи умышленно приурочили к последнему сеансу аттракциона. Пройдя в салон "лайнера", Олег, Антонов, Демидов и Марина заняли первый салон, отделенный от основного металлической дверью.

Там были установлены кресла как в первом классе, удобный стол. Барышня- стюардесса поставила нехитрую закуску.

Здесь было удобно и безопасно. Ни лишних глаз, ни лишних ушей. Полная конфиденциальность. Именно этого требовала сложившаяся ситуация. Олег снова заметил хвост. О таком же хвосте за Хай Ди Ди говорил Антонов. Теперь, как видел Олег, ТЕ работали жестко, и не таясь. В салон же они пройти не рискнули и сейчас устроились за столиком близлежащего кафе, наблюдая через толстое тонированное стекло витрины.

Антонов и Марина вошли в самолет вместе с посетителями аттракциона.

Запущены турбины. Можно было начинать.

- Позвольте доложить? - Антонов вынул из кармана несколько дискет и передал Олегу.

- Это что?

- Здесь полный комплекс материалов. Каждая дискета это 500 страниц текста, посвященного деятельности нашего подопечного. Материалы финансовых пирамид, материалы чеченской кампании? Материалы октября 1993 года. - Антонов излагал по памяти. Никаких бумаг, которые бы могли указать на предмет обсуждения, он не взял. Более того, даже в разговоре в абсолютно, с точки зрения безопасности надежном месте он фамилию не употреблял. Школа. - Если честно, то, работая над проблемой, я получил массу удовольствия. Было ощущение, что мною открыто множество элементов, как в таблице Менделеева. И конечно я просто потрясен работой Хай-Ди-Ди.

Олег прервал. - Давай к теме.

- Таких тем несколько. Политическая, экономическая, международная, правовая.

С чего начнем.

- Сначала.

- Тогда вернемся к 1991 году. События того времени известны. Останавливаться на ситуации в Москве не стану. Все мы были, в той или иной степени к ним причастны. Наиболее интересным является ситуация октября в Чечено-Ингушетии. Как вы помните ситуация там накалялась в течение нескольких месяцев. Взрыв произошел в октябре. Разгон парламента, захват здания КГБ…

- При чем здесь?

В этот период не при чем. Но появление на политический арене Дудаева и его команды привлекло внимание нашего клиента. Как вы знаете, там было неплохо поставлено нефтяное дело. Для России приватизаци этой отрасли была еще не так актуальна, это потом…

Но нефть всегда тянула к себе людей деловых и оборотистых. Клиент это понял. Он сразу попытался через своих людей установить контакт с Джохаром, которому популярно донесли, что весьма влиятельные люди готовы вложить силы и средства в развитие этой отрасли… И развив ее сделать Чечню процветающим раем на земле.

- Не далеко начал? - Демидов отхлебнул кофе и затянулся сигаретой.

- Нормально. Именно тогда некоторая сумма, пока не очухалось окружение Дудаева поступила из государственного кармана в частный. Но ситуация пошла по непредвиденному руслу. Москва не заняла никакой позиции. С одной стороны берите суверенитета сколько проглотите, с другой попытка ввести там чрезвычайное положение… Противоречивость действий всегда в первую очередь бьет по карману.

Кстати и здесь весьма примечательно, что известное десантирование в тот период носило откровенно нелепый характер. Живую силу высадили в одном месте, технику в другом, вооружение в третьем…

- А он при чем?

- Ничего не утверждаю. Но интересно. Последующие события показали, что силовые меры не выгодны Москве. Только задавлен путч, как возникла необходимость решать политические вопросы аналогичным методом… Непопулярно. Московская власть, даже для того чтобы удержать власть на это пойти не могла. Куча парламентариев, понаехавшая в Грозный, внесла полную неразбериху в национальный вопрос.

Нашему клиенту это было выгодно. Он единственный, кто видел возможность решения финансовых проблем в условиях полной неразберихи. И несмотря на то, что на тот момент ему не много что удалось, он закрепился как личность в контактах с руководством Чечни.

Примечательно, что нелепый на первый взгляд налет на "Старт", проведенный Медведем не дав ничего с точки зрения оперативной перспективы, дал мне возможность ознакомиться с некоторыми магнитофонными записями переговоров Осинского с лидерами мятежной республики более позднего периода. Сегодня я могу с уверенностью утверждать, что клиент причастен к расхищению финансов в период военных действий 1994-1996 годов. Более того осмелюсь высказать версию, что некоторые акции, проводимые полевыми командирами, фактически разрабатывались им. Он консультировал их по ряду международных аспектов, открывал некоторые двери заморских политиков.

- Ну, ты дал… - Демидов поперхнулся.

- Не перебивай. - Олег внимательно следил за ходом рассуждений Антонова.

- Версия… Короче, здесь. - Антонов кивнул на стопку дискет - все, что было бы необходимо для возбуждения уголовного дела, или доследственной проверки.

- Но кто ее будет осуществлять?

- Никто. - Антонов качнул головой. - Все что здесь есть это даже не оперативные материалы. Это доказательства собранные частично незаконным путем, а потому их реализация может идти только по такому же руслу.

- Не понял? - Олег вскинул бровь.

- А что понимать. Сегодня власти невыгодно рубить сук, на котором она частично сидит. Этот человек стал частью политэлиты нашего времени. Короче по пословице "Скажи, кто твой друг…" А потому нужен, что называется слив.

Схема может иметь несколько вариантов. Первый - сброс некоторого объема в западные СМИ и раскрутка скандала сначала там, а затем здесь… При этом надо учитывать менталитет той публики, их нравственные и моральные критерии. Достаточно сопоставить финансовые поступления с некоторыми грязными делишками и… Все таки общественное мнение запада фактор мощный. На наше общественное мнение политики уже давно не обращают внимание.

Затем желательно перевести скандал на внутренний рынок, используя уже наши морально нравственные критерии. Начинается раскрутка в печати, вольно или невольно начинает подключаться прокуратура. А там будет видно.

Но главное закрепиться с этими материалами…

- А что со счетами?

- Здесь сложнее. Да, мы фактически получили информацию о незаконности перевода сумм в западные банки. Но нам нужны доказательства этой незаконности. А их мы можем вывести эмпирически, что неприемлемо для Запада. Тем дай опись, протокол, отпечатки пальцев… Сначала докажи, что деньги переправлены незаконно, что их отмывают, а затем уже…

- Поэтому?

- Поэтому пойдем так. - Антонов перевел дух. - Одну партию дискет я передам Марине. Я надеюсь, у тебя есть возможность через патрона довести информацию до финансового истеблишмента?

- Слова-то какие… - Марина поморщилась. - Возможность есть, но что я скажу…

- А ничего. Просто скажешь, что некто просил довести до него некую информацию, изложенную здесь.

- Примитивно… - Олег пожал плечами.

- Зато надежно. И никакого риска. Ни для Марины, ни для нас. Вторую партию дискет мы сбрасываем… Я сам решу этот вопрос… на Запад. Третью в прокуратуру.

- Но ты же сказал…

- Ничего страшного. Чем более широкий круг лиц посвященных в проблему, тем больше гарантий, что мы завалим клиента. Побольше загадок, как говорил Бендер.

- Думаешь сработает? - Демидов задумался.

- На 80 процентов.

- А двадцать? - Олег еще не принял окончательного решения.

- Ты просто не представляешь, какая это бомба. Финансирование боевиков за счет средств госбюджета, это что мало? Легализация передач таких средств за счет выкупа заложников? Финансовые махинации с госзаказами и завышение в несколько раз сметной стоимости.

Здесь, на дискетах есть все. Даже движение по счетам. Мы сейчас с точностью до полутора месяцев можем говорить о переводе средств за рубеж через офшорные зоны. Это баснословные махинации.

Я уже не говорю о влиянии на политическую ситуацию в целом…

- Надо подумать. - Олег откинулся на спинку кресла.

- Что думать? Ты что не видишь, что вокруг тебя сжимается кольцо. - Антонов кивнул за борт лайнера. - Техника, наружка, фактически гласное и показное наблюдение…

- Надо посоветоваться с Русланом. - Демидов решил взять паузу. Руслан запаздывал.

За дверью раздались крики. Это началось действие аттракциона.

Но сценарий его сегодня оказался неожиданным. Дверь решительно распахнулась, и в салоне появились новые фигуры. Демидов все понял. Первым в салон ворвался Корявый.

- Самолет захвачен, господа - товарищи. - он улыбался до коренных зубов. - Что обсуждаем?

- Не понял? - протянул Демидов.

- А что понимать? Я ведь предупреждал…

Олег вопросительно посмотрел на Демидова. Тот был расстерян. Такого варианта он не предполагал. Разборка и именно сейчас, когда?..

- Что предупреждал?

- Что вы должны нанять охрану, чтобы сделать свою жизнь безопасной…

- Ты понимаешь, чем может для тебя это закончиться? - Демидов начал привставать.

- Сидеть, - здоровенный амбал нажал ему на плечо с такой силой, что вдавил Андрея в кресло. - Сидеть, нет рыпаться!

- Ну, так что обсуждаем? - Корявый был явно нетрезв. - О, да тут женщина, - только сейчас он заметил Марину. - Мадам, мы вам не мешаем?

- Отвянь! - она не терпела такого обращения.

- Так что обсуждаем?

- Не твое дело. - Демидов не знал как себя вести.

- Естественно не мое. И потому я спрашиваю. - Он что-то искал глазами. Олег следил за его взглядом и вдруг заметил отсутствие дискет на столе. Марина чуть заметно подмигнула.

- Ну, что? Где? - Корявый не знал чего хотел. Ему поставили задачу расплывчатую, не по его мозгам "Действовать по обстановке, но принести материалы. Которые обсуждают" Второй команде, которая, уже находилась в квартире Антонова, задача была вполне конкретной "Изъять компьютер, дискеты, письменные материалы касающиеся Осинского" Они были обеспечены липовыми постановлениями на производства обыска. - Ну, давайте сюда.

- Что?

- Что обсуждали…

Капкан захлопнулся. Эти ребята были не так просты. И это еще более выпукло обозначило зловещую роль Осинского "И эти под ним" мелькнула у Олега мысль.

- Ну, где? - Корявый заводился. - Или вы мне сейчас все отдаете, или я…

- Что я? - Демидов понимал, что надо тянуть время. Никакие варианты иные были неприемлемы. Бандиты знали, что сейчас здесь происходило. Они рассчитывали на документы, но Антонов предусмотрительно их не готовил. Все материалы были исключительно в электронном виде. Помощи ждать неоткуда. В салоне все явно воспринимают, как игру. И чем больше здесь шума, тем более правдоподобной она кажется. - Что ты сделаешь?

- Я? Да я сейчас разнесу эту богадельню по кусочкам. - Он зло усмехнулся. - А вы просто отсюда не выйдете. Я жду…

Первой сообразила, что делать Марина. Она незаметно достала свой мобильник и одним пальцем из записной книжки телефона набрала номер Руслана.

Он ничего не понял. В телефоне раздавались какие-то крики. Угадывался голос Марины, Демидова, стояла брань. Кто-то что-то требовал. Не отрывая трубки от уха, он повернул руль, и въехал в ворота парка. На душе стало тревожно.

"Материалы сюда, сука!!!" Раздался треск и все пропало. Руслан нажал газ до отказа. Явно что-то стряслось. И явно требовалось хирургическое вмешательство.

В офисе скучали бойцы. Они были уже в полной экипировке и ждали команды на выход.

- С салоном связь есть? - он бросился к переговорному устройству.

- Пока не выходили.

Руслан нажал кнопку громкой связи. Шум салона ворвался в комнату.

"Лежать! Всем лежать!" - кричал кто-то незнакомый.

Руслан переключил связь на первый салон. Там шел диалог. Какой-то неизвестный требовал материалы. Демидов что-то возражал. Взвизгнула Марина.

Руслан все понял. Игра превратилась в реальность, которая вошла в решающую фазу. Сейчас в самолете фактически заблокированы все участники ситуации. Ясно, что бандиты, проникшие внутрь вооружены и просто так не уйдут. Ясно, что им нужны материалы на Осинского. Ясно, что они действуют не в одиночку, что сейчас по аллеям слоняются без дела так называемые группы прикрытия, готовые поддержать в случае обострения обстановки. Не исключено, что уже где-то поблизости находятся купленные менты, готовые задержать всех… Надо было принимать решение. Но какое?

"Спокойствие, полное спокойствие. Сосредоточиться и действовать".

Действовать можно по двум вариантам. Первый вызвать милицию, с ее помощью деблокировать аттракцион. Этим самым расписаться в своей полной беспомощности. Второй решить проблему самим, и тогда навсегда отвадить любых претендентов на "крышу". Но самое главное

Руслан вышел к бойцам.

- Значит так. Произошло то, что я так долго ждал. Самолет фактически захвачен…

Раздался смех.

- Я говорю серьезно. Группа бандитов, которая на протяжении последнего времени пыталась нас обложить рэкетом сегодня, сейчас захватила самолет.

Бойцы недоуменно переглянулись.

- Они вооружены. Мы не знаем сколько их. Где они находятся, что есть в их распоряжении. Есть два варианта - милиция или мы сами.

- Сами. - бойцы стали вставать.

- Спокойно. Старый вариант может не пройти. Наши примочки они знают. Скорее всего придется идти по боевому варианту. Его мы здесь не обкатывали, но думаю вы и без репетиций не забыли…

Для верности Руслан позвонил Адмиралу. Тот все понял сразу. "Тяжелые" - опера из группы захвата рванули к парку.

Корявый устал от препирательств.

- А ну встать, - в руке блеснул пистолет ТТ. - Встать я сказал.

Антонов попытался подняться.

- Сидеть! - процедил Демидов. Амбал со всего маху ударил его по затылку. Андрей ткнулся лицом в стол.

- Ты что козел, делаешь! - закричала Марина.

- Вставай, сука!

Через несколько секунд все стояли в проходе, а захватчики проводили шмон. Они шарили под столом, за креслами, вывалили на стол содержимое кейсов.

Краем глаза Олег видел любопытные взгляды участников аттракциона. С его точки был заметен и лежащий без чувств "террорист". Его, чтобы не путать карты "вырубили первым. "Хорошо подготовились!"

Бандиты явно искали бумаги, которых не было.

Выдвигались по всем правилам "Набата". Четко по килю самолета. По узким приставным лестницам вскарабкались на крылья, распластались на них ожидая команды на штурм.

Двое также бесшумно проскользнули сквозь форточку в кабину пилота. Все было готово.

Корявый потянулся к сумочке Марины… Олег внимательно следил за ним, боясь взглядом выдать свой интерес.

- Положи на место! - Марина рванулась к сумке.

- Тихо цыпочка. - Корявый перехватил ее руку и резко вывернул. Хрустнул сустав. Она вскрикнула и потеряла сознание. Олег машинально бросился на помощь, но грохнул выстрел.

"Атака!"

Бойцы рванули заранее специальными ключами открытые двери. Грохнул взрыв светошумовой гранаты. Салон затянуло дымом, который клубами повалил наружу сквозь открытые двери.

Все заняло несколько секунд. Не мудрствуя лукаво, бойцы просто выбрасывали бандитов из дверей под ноги "тяжелым". Их песня была спета. Так уверял Адмирал.

Олега вынесли последним. Он был плох. Пуля попала в голову. Скорая приехала слишком поздно.

Покидающие самолет иностранные туристы были в восторге. Все что им рассказывали до этого было просто детским лепетом по сравнению с реально увиденным.

И даже кровь им казалось натуральной.

Они что-то лопотали по своему и поднимали вверх большие пальцы "О.кей КГБ!

Скандал, разразившийся на Западе, существенно изменил ситуацию вокруг Осинского. Слишком убедительными были доказательства его преступной деятельности. В России свою руку к раскрутке приложил Любомудров. Он оказался бойцом, имеющим влиятельные связи в правоохранительных органах. Оставаясь за границами скандала он уверенно направлял действия Прокуратуры. Но депутатский иммунитет не позволял ей взяться за эту фигуру серьезно.

В начале декабря Осинский неожиданно исчез, чтобы вскоре объявиться в качестве кандидата на выборах в Государственную Думу.

Чернов был арестован за организацию разбойного нападения. И вместе с группой товарищей сидел в четвертом изоляторе. Силин поклялся на крови, что доведет дело и до суда и до лагеря.

Зеленый уволился из конторы и искал себя на новом месте. Но слава бежала впереди него, а потому бывшие его коллеги закрывали перед ним дверь, не желая общаться.

P.S.

Сороковой день со дня смерти Олега пришелся на 31 декабря. Новое столетие начиналось с печального повода. Пили не чокаясь, молча.

Вместе с Олегом у каждого из присутствующих ушла какая-то очень важная частичка жизни. И, каждый, поминая его, поминал и эту часть своего светлого прошлого.

Днем на экране телевизора появился Президент. Он заявил о своей отставке. "Простите меня!" сказал он.

Отставку приняли. Прощения…

Not Found

The requested URL /hits/hits.asp was not found on this server.