год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Ей стало противно. И от этих дикторов, которые не подозревая того предстали в этой ситуации с весьма непривлекательной стороны, и от вчерашнего ресторана и от той тайны в которую посвятил ее Барский.

Она посмотрела в зеркало. На нее глядело вполне милое лицо, не лишенное приятности женщины без косметики. Она повернулась одной щекой, другой.

- Ну-с, мадам, приступим.

Для полного преображения она имела все. Уж на что-что, а на косметику денег она не жалела. Не жалели на это денег и ее спонсоры, совершенно точно определив, что косметики для женщины. Как и игрушек для ребенка никогда не бывает мало. Пузырьки и флаконы, тюбики и спреи покрывали всю поверхность ее трильяжа. Многое из подаренного было не распечатано, а многое из распечатанного она дарила молоденьким секретаршам из фирмы. Получить из ее рук подарок было высшей оценкой расположения и приязни. Учитывая положение Тереховой в фирме это значило многое.

Через полчаса исчезли, разгладились под слоем крема морщины, заблестели глаза, расцвел ярким бутоном чувственный рот.

- Значит не все потеряно, чертовка,- подмигнула себе она. - Помни, что женщина никогда не стара для любви, а мужчина для брака! Вот так.

Звякнул дверной звонок. "Кого это такую рань?" Она проплыла неслышно по паркету и еще раз кинув взгляд в настенное зеркало повернула замок.

- Лидия, я в отчаянии. - на пороге был Герман.

- О, господи! На кого ты похож?- она брезгливо поморщилась.

Герман был как огурец - зеленый и в пупырышках. Всех усилий воли не хватило, чтобы стать тем денди, которого привыкли видеть знакомые. Новая, но не глаженная рубашка резко контрастировала с темной, с нездоровым оттенкам кожей. Глаза в голубых окружьях были прозрачны и пусты. И даже запах дорогого одеколона не мог перебить похмельного амбре.

- Проходи.

- Лидия я в отчаянии. Ты понимаешь куда я вляпался?

Она дернула плечом. "А я при чем?"

- Лидия, надо что-то делать. На карту поставлена жизнь!

- Аркадий, не говори красиво! Что за пафос. - она прошла на кухню. - Кофе будешь.- сама она употребляла напиток в дозах Екатерины Великой. На завтрак обед и ужин, а также вместо полдника закуски и первых блюд. Иногда к концу дня во рту была отвратительная горечь. Как ни зарекалась она , памятуя, что кофе портит цвет кожи, ничего поделать с собой не могла. И хлестала всякие арабики в лошадиных дозах.

- Лидия, ты не понимаешь, на карту поставлена жизнь, карьера!

- Да что ты говоришь!- она включила кофемолку. Та отвратительно зажужжала. - Кстати чья жизнь?

- Моя.- Герману было не до шуток. - Ты что не понимаешь?

- Ну и что?

- То есть как? Жизнь, ты понимаешь жизнь на карте. - он взвизгнул.

- И что? - она наслаждалась этим животным страхом, унижением Германа, который сейчас, по ее мнению был тем, кем являлся на самом деле. Трусливым, истеричным и жалким.

"Нет вчера я все таки не ошиблась"

- Что я спрашиваю? - она сделала ударение на слове "что". - Твоя жизнь в опасности, но ты ползешь к этой суке, которая вчера тебе сломала эту самую жизнь. И что эта сука должна сделать? Ты вчера , Герман был просто отвратительным дураком. Во-первых ты, а не я отдал неизвестно кому деньги, Кстати их еще не вернули ? Или на твоих обязательствах можно поставить крест?

Во-вторых ты нарвался на неприятность пригласив Арнольда на разборку. Кстати он тебе еще не звонил?

Герман стал еще зеленее.

- В третьих я , действительно как последняя сука взялась тебя вызволить из беды и пригласила Монитора. Я все уладила и за это....

- Лидия, прости!- отчаяние Германа хлестало через край. - Прости ради всего, что было межу нами.

- Ну вспомнил сэр!- она деланно засмеялась. - Было, да сплыло. Кстати а что было?

Герман захлопал глазами. - Как что?

- Вы имеете ввиду постель? Так это не так много. Вы не Цезарь, а я не Клеопатра. Сошлись - разбежались. Я в свой пусто дом - ты к своей жене красавице Все!

- Как ты можешь так говорить?

- Побольше цинизма мальчик и вы проживете долго и счастливо.- она засыпала кофе в кофеварку.- Так ты будешь пить? Ах да я забыла, что вы не в себе. В таком случае выпивка на прежнем месте.

Герман понурясь прошел к бару. Долго выбирал открыл виски.

- Ну, лучше? Терехова отпила кофе.- Вижу лучше. Но мне от этого не лучше. Вы оскорбили женщину.- она упивалась своим триумфом . Ей даже на мгновение показалось, что она не права, что нельзя так . Но внутренний голос вопил, как болельщик на трибуне - "Убей его!"- А это дорого стоит. В прежние времена за это действительно можно было поплатиться жизнью.

Герман тупо смотрел в пол.

- Сейчас время другое. - Терехова поставила пустую чашку в раковину.- Сегодня можно откупиться, отплатиться. Как там у вас говорят "Поставить на счетчик!" Как вы на это смотрите?

Он поднял удивленные глаза.

- На что?

- На то, что мы с вами заключим некоторый союз Небескорыстный. Тем более, как вы утверждаете мы были близки, а это обязывает ... Допустим по тысяче баксов в месяц.

- За что баксы? Я ведь извинился!- он оторопел.

- Вы извинились за мою поруганную вами честь и оскорбленное достоинство. А платить вы должны за честь вашу. За ваше реноме порядочного банкир, который хранит не только чужие деньги, но и чужие секреты.

- Ты имеешь ввиду...

- Именно!

- Я откажусь от условий Монитора!- пытался взбрыкнуть Герман.

- Не говори ерунды Слово не воробей - поймают- вылетишь. Завтра, а может уже сегодня выйдет Арнольд. Как ты понимаешь он в отличие от тебя не откажется от своего слова.

Герман смотрел ненавидящим взглядом.

- Так вот ты какая!

- Да такая! Я сука, как ты вчера заметил. Им это свойственно. - Терехова забросила ногу на ногу. Распахнувшаяся пола халата открыла плотное изящное бедро. Лидия смотрела на Германа прямо, не мигая и не отводя глаз.

- Я налью, не спросил, а констатировал тот. Она не моргнула.

Он налил. Пил медленно, о чем-то сосредоточенно размышляя. Почувствовал, как стало проясняться подернутое дымкой сознание, заполыхали щеки.

- Значит ты так ставишь вопрос?

- Можно конечно несколько иначе. Допустим не тысяча, а три тысячи баксов... Это в связи с нашими прежними отношениями. Не можешь же ты так просто взять и бросить недавно любимую женщину?

- Ну ты...

- Знаю. Сука. Хотя ладно тысяча. Но "во время пути собачка могла подрасти".

- Хорошо. - он понял бесперспективность дальнейшего разговора. Зная Терехову Герман все-таки не мог даже предполагать наличие такого внутреннего стержня у этой женщины. - Пусть будет так. Но принимая твои , - он блеснул глазами. - условия я могу надеяться на то, что наши договоренности останутся в силе?

- Безусловно.

- Хорошо. - Герман поднялся. - Первый взнос могу сделать сейчас.

- Милости просим.

Он достал бумажник, отсчитал купюры. Молча положил на стол. Она на них даже не посмотрела. Они ей были противны.

- Пока.

Разговор и протрезвил и отрезвил. Садясь в машину Герман уже не сосредотачивался на своих физических ощущениях. То ли беседа, то ли виски, но голова была чистой и ясной. Он был зол. Зол и на себя и в большей степени на нее. Как бы он сейчас ее.... Но

Руль, чуть тронутый двумя пальцами послушно вильнул и иномарка развернулась почти на месте. Вчера прибыв к дому на "автопилоте" Герман в пьяном бреду даже не включил сигнализацию и всю ночь машина стояла с открытыми дверями. Это обстоятельство привело его утром в ужас. Он долго ходил вокруг машины приглядываясь и принюхиваясь. Последствия вечерних происшествий могли дать нежелательный результат. Сколько "Мерседесов" взорвано после таких ссор и недоразумений. И тем не менее милицию и саперов вызывать не стал. Тревоги оказались напрасными но неприятный осадок остался.

"Вот бы ее!" - он вернулся мыслями к Маргарите. "Дерни за веревочку дверца и откроется! Дверцу откроет и ба-бах! Стерва."

Всю накопившуюся злость он пытался сорвать на машине. Герман давил на газ, резко рвал с места на светофорах не задумываясь, что первый же гаишник, нюхнувший перегара может отобрать права. "Да пошли они..."- отогнал он мелькнувшую мысль. Он снова стартанул на зеленый свет, буквально выпрыгнув из потока. Бортовой компьютер машины мигнул тревожным огоньком - нельзя же так!

У банка уже было столпотворение. Машины клиентов запрудили стоянку. Многие стояли на тротуарах, газоне. Пометавшись в поисках свободного места Герман кое-как воткнулся между шестисотым "мерином" и красным "джипом".

Охрана смотрела на шефа испуганными глазами. Прошлая смена рассказала в красках случившееся накануне и заступившие на вахту старались не привлекать к себе лишнего внимания.

- Костырина ко мне, -бросил проходя мимо них. - И немедленно!

"Этого козла" - добавил про себя.

По полу стелилось длинное полотенце ленты множества факсов. Бросив на вешалку плащ резким движением оторвал лент, мимолетно взглянул на информацию. Запросы, просьбы, уведомления....

Ткнул пальцем клавишу автоответчика Ничего интересного.

Вызвал секретаршу, заказал кофе.

В привычный ежедневный ритм работы войти было нелегко. На вопросительный взгляд секретарши "Доложить о звонках?" ответил взглядом испепеляющим. Надо было остаться одному. Сосредоточиться подумать.

"Денег не привезли, следовательно рассчитывать на приварок от Тереховой не приходиться. Не было бы хуже. Хотя что может быть хуже грубого шантажа? Главное чьего!

Такое не прощается. Более того - такого не может быть в природе. За это надо наказывать"

Наказывать! Легко сказать. Как может наказать он? Одно "движение" и секрет договора....А с ним крах всему остальному: карьере, репутации, деловым связям. Это просто катастрофа. И совершенно очевидно, что если с бандитами мужиками можно говорить, то с бандитом-самкой говорить бесполезно. Сколько таких аул держит в железной узде мужиков. Вон бедный Клинтон аж с лица спал после всех передряг и сексуальных катаклизмов. Но это Клинтон - Президент Соединенных Штатов. Ну будет импичмент и все... А если клиент банка узнает, что его управляющий работает на бандитов? Тем более многие клиенты сами круче всяких крутых. Они лишних вопросов задавать не будет. Просто закроют счет и закажут для управляющего венки и Шопена. Без суда и следствия. А если Маргарита уже с кем- нибудь поделилась? С нее станется. .

"Что делать?" - Герман морщил лоб.

- Где Костырин?- рявкнул он в селектор.

- Еще не приходил.

- Как придет сразу ко мне. Вы поняли?

Бегло просмотрев бумаги и кое-что даже не вникая в суть подписав, он попытался связаться с Костыриным сам. Аппарат не отвечал.

"Ну, гад!" - на Костырине он был готов оттянуться по полной программе. Даже в красках представлял, как и что он скажет этому картавому дебилу.

- Вас просят к телефону!- заглянувшая секретарша испуганно глядела сквозь щель чуть приоткрытой двери.

Машинально, чего он никогда не делал Герман схватил трубку. На проводе был Монитор.

Через сорок минут Герман уже был у него дома. За "приговором" он был готов ползти на карачках на край света. К счастью Монитор жил в самом центре. Старый дом сталинских времен внушал уважение. Монументальность и основательность были во всем. В массивном цоколе, отделанном под гранит, в солидных дверях - словно вратах Божьего храма с начищенными латунными ручками. Когда-то во времена коммунистов в доме были коммуналки. Сегодня от них не осталось и следа. Местная элита захватила и царствовала в доме. Как попал сюда Монитор гадать было не надо. Криминальные авторитеты ныне тоже элита. Своеобразная. Как в зоопарке - элитные кролики и элитные удавы. Редкие по красоте лани и лучшие среди себе подобных шакалы.

У подъезда стоял заляпанный грязью "Мерседес" Сквозь разводы на стеклах угадывались "навороты" - нелепые наклейки, какие-то брелки, бархатные помпезные чехлы, подушечки. Помимо штатной аппаратуры были установлены дополнительные стереоколонки и прочая дребедень характеризующая стиль его владельца.

"Из грязи да в князи!" - усмехнулся Герман узнав в "аппарате" машину Монитора.

Бронированная дверь квартиры смотрела на пришельца холодным блеском нескольких видеокамер. Внешняя фундаментальность пуленепробиваемого изделия оказалась обманчивой : дверь открылась легко и мягко.

Хозяин в традиционном спортивном костюме с отсвечивал босыми пятками в мягких тапочках без задников. Фиолетовая с глубокими проймами майка оттеняла бледную с голубыми прожилками кожу - признак либо уточенной интеллигентности либо отсутствия витаминов в тюремной баланде.

- Заходи!- он коротко кивнул даже не бросив взгляда на Германа. Тот повесил плащ, поискал глазами тапочки. Монитор сам не предложил. Скинув ботинки Герман в носках прошел вслед за хозяином. Квартира поражала. Огромная слепленная по образцам интерьеров американских фильмов она была смесью нижегородского и среднепарижского стилей. Корбюзье и Растрелли. Дешевый Тайвань и богатый Бродвей.

Прихожей не было. Огромная словно городская площадь комната начиналась прямо с порога. Снесенные стены открыли пространство от лестничной клетки до окна. Арки и стойки, колонны.

Металлические жалюзи на пластиковых окнах закрываются тяжелыми старомодными портьерами. Рядом с современным постером на стене травленный молью ковер эпохи басмачей. На шикарном но порядком потертом паркете невероятно дорогой иранский ковер ручной работы.

"Тысячи две" - прикинул Герман. То что он увидел можно было характеризовать одним емким словом - эклектика. Смешение стилей, эпох, фирм. Квартира Монитора напоминала стойбище варвара после разграбления города с высокой степенью цивилизации Три телевизора, немереное количество магнитофонов, музыкальных центров и видиков. Пройдя вслед за Монитором сквозь роскошь ХХ века через огромный зал оказался в комнате поменьше. По замыслу хозяина она должна была быть кабинетом. Большой письменный стол на резных ножках, компьютер последнего поколения, сейф. И снова как и в зале несколько телевизоров, музыкальный центр.

Над какими трудами работал Монитор в этом кабинете и какие думы думал хозяин Герман сообразить не успел.

- Явление второе - те же и интеллигент на босу ногу. - В глубоком кресле развалясь восседал Арнольд.- Ну, что блудный сукин сын, признаешь ли ты себя виновным? Полностью или частично? - Арнольд был в прекрасном настроении: в околотке он пробыл немногим более сорока минут. Ни обвинений ни даже более менее серьезных претензий ему никто предъявить не мог. Возвращаться после освобождения в банк он не стал, оставив себе нишу для душевного разговора в более приемлемой обстановке. Поначалу, под влиянием адреналина, хотел разобраться с управляющим кардиально, но поразмыслив решил "порожняк не гонять". Рыночные отношения давали большую выгоду. Об этом же ему сказал парламентер в лице Монитора. Тупой тупой, а понимает.

Сейчас чуть остыв и пообмянув Арнольд ощущал полную власть над человеком, который униженно стоит перед ним в одних носках. Власть, которая позволяет и карать и миловать была приятна для души.. Вчера приговор мог быть однозначным. Сегодня, после вмешательства Монитора появилась альтернатива.

- Что молчишь, как говна объелся?

- Понимаешь...,- Герман не знал как себя вести. Он был унижен и раздавлен. Чувства страха холодило низ живота, но оно было инстинктивным, словно ужас антилопы перед лесным пожаром. И хотя было ясно, что Монитор проблему уладил (не были ясны условия), это отвратительно животное чувство не покидало.

Арнольд смотрел упор, пытаясь поймать взгляд "блудного сукиного сына". Ему хотелось увидеть страх жертвы, который пьянит охотника как вкус и запах крови.

- Я то понимаю, - прервал он робкое блеяние, - А ты-то понимаешь, что вчера сделал?. Или вас в гимназиях не учили. Что закладывать и подставлять людей нехорошо? - вчерашнее остервенение проснулось опять и медленно поднималось в душе Арнольда. Он чувствовал, как вновь негодование разгоняет кровь, как начинают пылать щеки и сжимаются кулаки. . - А? Или я не прав?

- Так получилось, - голос Германа предательски задрожал .- Понимаешь, так получилось...

- Получилось.. . Обычно я своих решений не меняю. - Арнольд чуть остыл .- Но мой друг просил и я пошел ему навстречу. Хотя по большому счету надо бы тебя закопать... Короче 10 тысяч мне и гонорар адвокату, чтобы он вытащил моих ребят из СИЗО.

Герман облегченно вздохнул, что не скрылось от Арнольда.

- Не сопи. Рано сопеть начал. Я не все сказал. И еще одно условие - возьмешь себе заместителя. Кого скажу после.

- Я не вправе этого делать...

- Чего-то я не пойму. - снова вскинулся Арнольд. - Ты чо? Не въезжаешь, пацан, что ли?

- Я не могу взять заместителя. Я не самый главный.

- Так убеди самого главного...

- Я попробую,. - опустил голову Герман. Он так вошел в образ персонажа картины "Опять двойка", что ему стало тошно. Стоять в носках дрожа и потея перед сидящим в позе богдыхана Арнольдом было не просто унизительно. Герман ощутил, как его "опускают" делая неприкасаемым. И от его дальнейших слов будет зависеть многое, прежде всего ощущение того, что остался личностью или хотя бы просто гомо-сапиенсом. Он был согласен даже на это, но только не стать тем, кому не подают руки, кого чураются как чумного или прокаженного. Снова мелькнула мысль о Маргарите, "Вот и она так же вытерла свои ноги."

- Я попробую, но ничего не обещаю. - Он поймал тяжелый взгляд Арнольда и не отвел глаз. Тот усмехнулся.

- Попробуй, попробуй.... Но учти. Что я пробовать не буду. Все решу с первой попытки Ты понял о чем я ?

Герман кивнул.

- Ну тогда все. О деньгах позвонишь мне не позже полудня завтра.

Арнольд встал и не прощаясь пошел вон из комнаты. Жесткие каблуки стучали по паркету как кастаньеты в руках кабальеро.

В коридоре он о чем то пошептался с Монитором. Щелкнул дверной замок и все стихло. Герман в той же позе переминался с ноги на ногу. В соседней комнате раскатом салюта грохнула музыка. От резкости первых тактов он вздрогнул и выглянул за дверь.

Монитор пританцовывал вращая толстым задом. До фламинго было далеко, но танец был не лишен грациозности. Что-то его привело в состояние эйфории и свои эмоции он выражал в танце. Зад сделал оборот вокруг своей оси и Герман оказался лицом к лицу хозяина квартиры. На лице Монитора было неподдельное удивление. Он словно забыл о присутствии гостя в квартире и с уходом Арнольда считал себя в одиночестве.

- Ты? - Монитор застыл в третьей позиции. Он был смущен и его фейс порозовел.

- Надо поговорить...- Герман поморщился он напрочь забыл имя Монитора и сколько не силился вспомнить не мог. "То ли Антон, то ли Андрей..." Обращаться по кличке было рискованно. Кто знает как там у них бандитов... Не поймешь кличка - звание или оскорбление. Герман избрал безличную форму обращения. Не ровен час обидится. - Надо поговорить. - повысил он голос.

Монитор сделал потише звук.

- Валяй.

- Видите ли...- оптимальнее было бы перейти на "ты", но Герман не решался. Сеанс моральной экзекуции проведенный Арнольдом был эффективен. "Сила, воля, плюс характер" улетучились, испарились. Вместо прежнего Германа чванливого и наглого перед Монитором отсвечивала пустая телесная оболочка набитая человеческими инстинктами - есть спать, жить...Наличие прочих предстояло еще проверить. Тяги к славе и благополучию, не говоря о женщинах и вине Герман не ощущал. Это был недобрый знак

- Ну? - Желтые курсоры глаз побегали по вновь голубоватому лицу Монитора и сосредоточились в районе переносицы. Его взгляда Герман так и не поймал. Вести монолог на весьма щепетильную тему без реакции собеседника было затруднительно.

- Понимаешь, вчерашние договоренности сегодня находятся в опасности...

Нелепость фразы и ее расплывчатость заинтересовали Монитора Уголки губ поползли вниз, а глаза чуть блеснули.

- Ты о чем? - барьер в контакте с этой цивилизацией начал преодолеваться. Герман хрустнул костяшками пальцев.

- Я о том, что такие условия , которые ты поставил вчера нельзя было ставить в присутствии третьих лиц...

- Так это же твоя баба!

- Это ты так решил? - Герман вздрогнул. "Ничего себе твоя!".

- Ну...

- Так вот. Сегодня она мне сказала....

- Что?

- Что не будет делать из наших договоренностей секрета. А это ты сам понимаешь...

- Так заткни ей пасть.

- Я?

- А кто? Твоя баба, ты и .... Или ты начинаешь крутить яйца? - глаза Монитора заблестели, реципиент был готов к диалогу.

- Нет, здесь все сложнее. Если она кому-нибудь расскажет, то неприятности будут не только у меня, но и у тебя. Ведь ты знаешь чьи деньги лежат у меня.

- Знаю.

- А если они узнают о твоих интересах, то что?

До Монитора дошло. - Наши действия?

- Я думаю ее надо убрать.

Такого от Германа Монитор не ожидал. Даже в своем тесном кругу о таких вещах говорили намеками. Мокрое дело - это дело мокрое. Для этого и решимость нужна и вообще... А здесь такие слова произносит интеллигент. Интеллигентами или фраерами, лохами Монитор называл всех людей в очках и с благородными манерами. Нет, что-то не так в этом мире.

- Ну так убирай! - Монитор пожал плечами.

- Ты что не понимаешь? Речь не может идти об мне... Это не мой бизнес.

- Ты считаешь мой? - Чуть заметные белесые брови вдруг потемнели и сошлись над переносицей.

- Нет просто речь не может идти обо мне.

- А о ком?

- Не валяй дурака. Ты понимаешь, что я в долгу не останусь. - удивление Германа было искренним. Ему почему-то казалось, что стоит только обозначить тему и Монитор сам, без лишних слов....

- Что мне твои долги.

- Подожди.

Монитор поднял руку.

- Странный ты какой-то. Вчера был как ягненок, а сегодня.... Что ты от меня хочешь?

- Человека. - Герман сжал кулаки. - Найди мне только человека, а я с ним сам договорюсь. Ты будешь ни при чем.

- Ты что думаешь что таких людей пруд пруди?

- Не думаю, а знаю, что ты сможешь его найти.

- Борзой ты хлопец...- Монитор усмехнулся. Такая уверенность и льстила и пугала. - Борзой. А я вас считал, что вы другие.

- В смысле?

- Да в том самом. Нас за дерьмо небось считаете, а как прижмет, то оказывается вы еще покруче нас.

- С кем поведешься.

- А с кем ты собственно "повелся"? Я к тебе в друзья не набивался . Я тебе руки не ломал и иголки под ногти не загонял. Ты обратился, я поставил условия. Ты их принял. Кстати эта самая баба тебя со мной свела. Не жалко?

- Кончай мораль читать. Помнишь песню - первым делом самолеты...

- Ишь ты, блин, летчик -налетчик. -Монитор качнул головой. - Крутой ты больно. Не по чину. Или не ты перед Арнольдом сейчас чуть кучу со страху не положил?

- Я сказал кончай мораль читать. Давай к делу. Берешься?

- Я нет. Но человека найду. - Монитор скривился. - Он или я тебе позвоним. Но это...

- Стоит? - Герман снова хрустнул пальцами. - Я думаю сообразим пополам.

- То есть?

- Половину суммы я, половину ты.

- Ты идиот, или прикидываешься. Это твои проблемы, ты и плати. - от такой наглости Монитор даже растерялся. - Просишь человека, я его найду. И все. Далее по вчерашним договоренностям.

- Боишься?

- За чужие грехи не плачу. Закончили. - он подвел черту скривив брезгливую гримасу. - Или я или он позвоним. Гуляй - Монитор повернулся спиной и врубил музыку.

- Просто так, понюхаю. - повторил Олег.

На поле полыхал автобус. Расчеты двух пожарных машин заваливали кипельно белой пеной всполохи огня. Черный дым от горящей солярки закрывал небо. Машины Скорой помощи не смогли преодолеть размокшую пашню врачи в синих комбинезонах скользя и чертыхаясь спешили к месту происшествия пешком.

- Ну понюхал, - Гусаков вывел Олега из ступора. - Погнали туда! Ну быстрее Соколов, скорее. Еще не вечер. - он теребил его за рукав. - Погнали, брат.

Около бункера толпились бойцы. Словно дот последней войны он был фундаментален. Массивная бронированная дверь была закрыта мертво.

- Где представитель ФАПСИ? Олег вернулся в реальность.

Дважды звать не пришлось.

- Слушаю!

- Схема есть?

Тот покачал головой. - Здесь естественно нет.

- Что естественно? Олег сорвался. - Что в этом естественного?

- Зачем мне здесь схема?.. Кто знал?

Он был прав. Кто мог знать или даже предугадать такое развитие.

- Найти сможешь?

Тот снова покачал головой. - Проблематично.

- Что будем делать? - Командир альфистов торопил.

- Что предлагаешь?

- Рвануть.

- Вы с ума сошли! - фапсишник вытаращил глаза. - Там же кабели....

- Кабели, мудели, - отмахнулся Олег. Решение он уже принял. Он снова стал тем Олегом, которого привыкли видеть - Убрать всех из зоны. Адмирал, приступай. Постарайтесь осторожней....- это уже относилось к взрывотехникам. Тем это говорить было не надо. Посмотрев на дверь пошевелив губами и прикинув направление взрывной волны они уже выкладывали шашки и разматывали электрический кабель.

- Быстрее, быстрее! - Олег нервничал. Сколько лучей и ходов в этом тоннеле? Куда они ведут? Где другие выходы? - Всех из зоны взрыва. Пожарные кончайте возиться с металлоломом!...

Пожарные справились быстро и без понукания. Они сматывали свои рукава, отрыгивающие остатками воды и пены. Черный дымящийся остов автобуса выступал из пены. Чудовищный и нелепый среди этого поля, этого леса. Врачи с бойцами выводили из бурелома напуганных, растерянных людей с ужасом смотревших на все происходящее. Охрипший от команд Адмирал шипел коброй и вращал глазами. Он был страшен.

- Готово! - взрывотехники с удовлетворением огладели поляну. Для фейерверка было все готово.

- Всем срочно покинуть зону взрыва, - командовал в мегафон начальник УВД.- Все срочно покинуть зону взрыва.

Последние запоздавшие споро бежали по пашне петляя в поисках наиболее безопасного места.

- С Богом! - Олег махнул рукой.

Раскатистый взрыв тряхнул землю. Дрогнула, рассыпалась снежной пургой пена, опала обнажив автобусный скелет. Когда рассеялись клубы пыли бойцы рванули в бункеру. Крыша была разворочена, металлическая дверь, сорванная с петель лежала в сотне метров на пашне. От нее шел пар.

Бойцы буквально проваливались вниз коллектора. Первый дал предварительно длинную очередь. Так, по привычке. Если внизу кто и уцелел, то привести его чувство после взрыва потребовалось бы время. А может уже и не потребовалось бы...

Олег попытался двинуться вслед за ними, .но Гусаков остановил. - Не суетись не царское это дело.

Своей рассудительностью .он определенно подкупал. От него исходила какая-то устойчивая уверенность во всем, что приходилось делать и исполнять. Даже в этот откровенно критический момент он не суетился и не терял рассудка, не поддавался азарту. "Вот что значит провинциал! Разные ритмы, разные темпераменты" оценил Соколов.

- Сейчас надо собрать всех заложников, определить, не дай Бог, потери...

- Молись. - буркнул Гусаков. - Потерь судя по всему нет. По первым данным, - продолжил он. - Вон твой Адмирал с ними работает.

Работает было сказано чересчур сильно. Группа женщин обступила Адмирала, о чем то громко рассказывая и жестикулируя. Некоторые плакали Одна пожилая женщина рыдала в голос. Собственно Адмирал вертел головой и что-то невразумительно мычал. Было не очень понятно кто с кем работает. Инициатива исходила от женщин.

- Адмирал, кончай сидроль! - Олег вмешался в процесс. - Всех в машины! Оказать первую помощь. Накормить, напоить, дать отдохнуть. Потом опросить.

- А вещи? - толстенная тетка поперла на него неохватной грудью.

Олег пожал плечами. Вещи медленно догорали.

- Господи, вас сейчас только от смерти спасли. Из рук преступников вырвали.... Вы ведь сейчас в этом самом автобусе могли бы дымиться! - сил спорить и убеждать уже не оставалось. Свой монолог Олег произнес вялым усталым голосом. - Потом, все потом.

- То есть как потом....- она сама просто поллхала. - Сначала бандиты, потом вы, как бандиты... И-и-и...- завыла она.

- Адмирал, ты слышал что я сказал? - Олег отвернулся. Понимал, что гнусно, не по-человечески, но не мог. Полемика воспаленных интеллектов самая бессмысленная. Он двинулся к бункеру.

Взорванный лаз был окружен бойцами.

- Что там?

- Три трупа.- боец что-то высматривал в глубине подсвечивая себе фонарем. - Сейчас их подтащат...

- Отставить. - Олег оттолкнул от дыры бойца. - Отставить, - крикнул внутрь. Пусть лежат как лежат. Позови прокурора.

Но прокурор был рядом. Он с полу-слова понял все. Олег страховался. Надо было задокументировать все с точностью до микрона. Важно было установить не только причину смерти, но ее обстоятельства. Все неясности должны быть устранены сразу В противном случае вокруг события будут наворочены груды лжи и домыслов. Ложь пойдет гулять по свету, обрастая ракушками дезы. Олег намеренно дистанцировался от процесса документирования. Есть прокуратура, пусть они и выясняют объективную реальность. Пусть они комментируют, дают оценки. Их слово им отвечать. Наше дело отвечать за сотворенное. Каким б тяжким оно ни было.

Через пару минут внутрь лаза скользнули криминалист и следователь.

- Ну, что? Мы чужие на этом празднике жизни? - Олег устало повернулся к Гусакову.

Тот пожал плечами.

- Заложников увезли. Сейчас накормят, потом опрос. Следователь работает

- Автобус горит, денег нет...

- Еще не вечер.

- Это как сказать.

- Что ты паникуешь Люди живы, террористы убиты... Все по схеме.

- Что-то пропажа денег плохо в нее вписывается.

- Опять паникуешь! Я же сказал еще не вечер. - Гусаков стоял на своем. От него исходила такая уверенность, что Олегу стало неловко. - Сейчас всех поднимем, блокируем район. Установить четвертого команду я уже дал.В Управлении подробная справка, фотографии..

- Ловко ты ! - усмехнулся Олег. - Не ожидал.

- А что ожидал? Что мы тут в провинции лаптем щи хлебаем? Сам говорил мастерство не пропьешь. Поехали в контору. Тебе нужна пауза, а то в мозгах у тебя "порох, мед, говно и гвозди"...

- Поехали, - махнул рукой Олег.

- Стой. - Гусаков посмотрел на него в упор. - Прости , старик, но я сейчас скажу что-то важное. - он поморщился. - Извини, если что скажу не в кассу. Ты сейчас устал. Ты и твои парни сделали все что могли. Может дальше больше. Слушай!. -он остановил попытку возразить. -Слушай, я больше не повторю. Вы а точнее ты сделал все что мог Я тебя наблюдал в деле. Мне учиться и учиться. Наверное кто-то видел, но ничего не понял. Но я то знаю, как функционирует наш аппарат У тебя не аппарат, а совершенная машина.

Гусаков перевел дух

- Запомни, и не кори себя.. Ты сделал все что мог. Я преклоняюсь перед тобой...

- Кончай! Что ты меня отпеваешь. - Олег скривился. Он устал. Сейчас ему было не до откровений.

- Я не знаю, но может быть и отпеваю тебя, - отвел взгляд Гусаков. - Второй раз, как я уже сказал, не повторю. Что бы ни случилось -знай, ты сделал все что мог.

- Все? Поехали.

В машине Олег вырубился. Он не видел как продрались сквозь срой журналистов, злых и недружелюбных. Как рвали и метали они от того, что какой-то руководитель операции не дал им показать то, что они хотели. Он унизил их своим невниманием, пренебрежением... Теперь они этого ему простить не могли. Пусть даже он четырежды прав. Пусть даже победителей не судят.

Здесь судят всех. И чем выше человек держит голову тем больше ему достается.

Как говорил когда-то Дед : "Это в цивилизованном обществе живут по принципам театра - самые дорогие места в партере. Наше общество живет по законам курятника - чем выше сидишь, тем меньше на голову гадят. А опер не может сидеть высоко, он должен стоять на земле, иначе он не работник. А потому от его сноровки зависит насколько чистой будет его голова."

Олег проснулся словно от толчка. Он лежал укрытый серым армейским одеялом на диван-кровати в комнате отдыха Гусакова. Как приехали. Как прошли в кабинет и как он прилег он помнил смутно. Огромные напольные часы в отреставрированном фанерном футляре мерно качали круглым начищенным маятником. Как у него в кабинете. Сумеречный свет фиолетово-серый пробивался сквозь неплотно прикрыте гардины.

"Сколько времени? - Олег машинально бросил взгляд на свои часы. Улыбнулся деревянный истукан показывал без пятнадцать шесть. Он обвел глазами комнату, вернее то, что таковой называлось. Узкий вытянутый, отрезанный от самого кабинета пенал был тесен и нелеп. По замыслу его создателей, а он несомненно должен быть служебным будуаром, в нем было все. Начищенный, но запылившийся самовар на журнальном столике. Накрытое салфеткой сооружение из чашек, сахарницы, заварного чайника и печенья. Холодильник, содержимое которого он мог угадать с трех раз - полупустая бутылка "боржоми" скрюченный сыр на корочке белого хлеба и банка тушенки внизу.

Он выгнул голову. "Точно.!" За изголовьем дивана угадывалась крашеная масляной краской дверь "удобств". "Наверняка унитаз первой пятилетки и чугунная раковина в медным соском крана

Господи, сколько я спал?" - Олег мотнул головой. . Сон, словно раздумывая уходил нехотя покидая члены. Лицо горело набравшись домашнего тепла.

Он резко поднялся пошарил ногами ботинки. Их не было. Олег встал и в шерстяных носках прошел в туалет.

"Точно- первой пятилетки" - улыбнулся он увидев загаданное. На стеклянной полочке топорщился щетиной помазок времен Ежова и станок с лезвием "Балтика". Однако полотенце было крахмально хрустящим. Умывшись и приведя в порядок шевелюру, Олег вышел в кабинет.

- Куда башмаки дел?

От неожиданности Гусаков подскочил.

- Ну напугал! - смутился он. - Как спалось?

- Как вам работалось. Где обувь?

Гусаков кивнул в сторону батареи. Ботинки темнели на начищенном в восковых разводах паркете.

- Не стыдно руководство в краску вгонять?

- Сам говорил, что на востоке принято обувь гостя мыть.

- Во-первых здесь не совсем восток. А во-вторых я не совсем гость.

- Ну, обувь начальства там наверное моют в молоке любимой женщины.

- Ну, остряк. - укоризненно покачал Олег. - Ты хоть пил это вино?

- Ну...

- Если бы пил, то не острил бы так. - Олег потянулся. - Что нового?

- Вам новости тактические или стратегические? - после дней проведенных вместе Гусаков перенял манеру общения Олега.

- Хорошие или плохие?

- Ну.

- Давай с плохих.

- Автобус сгорел дотла.

- Не может быть? - Олег притворно удивился.

- Да. И начальство по этому поводу недовольно.

- Естественно. Давай дальше.

- Все живы.

- Это лучше.

- Террористы уничтожены.

- Кем?

- Не нами. Пулевые ранения из браунинга.

- Прокурора порадовал?

- Это он порадовал нас. Следователь нашел гильзы.

- Хороший мальчик. Еще что? Бойцов накормили?

- И разместили в гостинице. Кстати там и для тебя "Люкс".

- Отлично Еще?

- Дежурный сказал, что звонил какой-то Свиридов Валерий Иванович. Это кто?

- ВИ? - Олег был поражен.

- Ну не знаю ВИ или Ту-104. Сказал Свиридов.

- Ну, деревня! Это же ВИ. Это эпоха! - Олег тряхнул кистями. - Что сказал?

- Сказал что звонил.

- Странно. - Олег задумался. "Разыскать здесь? С чего?"

- Так что сказал?

- Мамочка, сосредоточьтесь, как говорит Тихомиров. Сказал что звонил Свиридов. А кто это? - увидев настороженность Олега Гусаков встревожился.

- Очень хороший человек. .И мой друг. - Олег соображал. - Номера не оставил?

- Оставил. - на четвертушке бумаги был блекло напечатаны цифры . Дежурный выпендривался перед московским гостем.

- Где телефон?

- Ладна, позвоним...- Олег сунул листок в нагрудный карман. - Так что с баранами.

- Что сначала?

- Повторение - мать учения.

- Хорошо. Докладываю. Первое и главное - заложники живы. Второе - террористы убиты. Трое. Четвертого нет. Как, я сказал он уложил своих подельщиков из браунинга и ушел по коллектору. Сейчас работает и собака и кинолог. Деньги ушли вместе с ним.

- Пятьсот тысяч?

- Естественно. Сейчас приняты меры к розыску.

- Что нам о нем известно?

- Установочные данные. Есть фото. Твой Адмирал сейчас говорит с Москвой - напрягает коллег.

- Адмирал знает, что делать. Связи по области у Казакова есть?

- Выясняем. Фотография разослана. Правда она старая: на момент получения паспорта. На квартире идет обыск.

- Тихомиров?

- У ложа больного. Опрашивает Никольского. Дополнительно

- А не поговорить ли нам с вашим Костыриным. Блудливый пес наверняка не все сказал.

- Он такой же наш, как и ваш...

- Сочтемся славой. Так что? - Олег потянулся. Пятьсот тысяч хоть большая сумма, но она окупается жизнью заложников.

- В смысле?

- Костырина...

- Как скажешь.

Костырина привезли через двадцать минут. За это время Олег позвонил ВИ, который его огорошил вестями не самыми радостными.

- Как у тебя? - голос ВИ был тревожен.

- Нормально, а что?

- Да так Слухи нехорошие.

Олег удивился: откуда ВИ знает о ситуации. Вроде далек от уже от конторы.

- По каким коридорам ходят слухи?

- По высоким. - ВИ замешкался. - Если можно, то расскажи что случилось?

- А что случилось? Ты же наверное слышал.

- Чуть подробнее.

Зря расспрашивать ВИ не стал бы. Он был чужд праздного любопытства. Покинув стены Лубянки он не позволял себе интересоваться даже вещами в курсе которых был.

Олег насколько мог подробно рассказал о случившемся. Вкратце сообщил о самых последних событиях.

- В каком банке брали деньги?

- Это принципиально?

- Деньги в таких размерах всегда принципиально.

Олег сказал.

- Понятно...- протянул ВИ. - Каковы шансы вернуть до конца дня?

- Фифти-фифти.

- Постарайся чтобы первые фифти были больше вторых. - ВИ на что-то намекал. Но на что?

- Это принципиально?

- Да.

- Слушай, старик., мы с тобой знакомы не первый день. Что ты темнишь? Говори как есть. Ты же понимаешь, что и без твоих загадок голова кругом...

- Именно потому, что мы знакомы не первый день я тебя разыскал. Мне сейчас известно, что ты кому-то на самом верху наступил на мозоль. Сейчас оттуда прошла команда тебя размазать.

- Меня? Ты в своем уме. Кому я мог наступить а мозоль? Спятил.

- Слушай старого жандарма. Я знаю, что говорю.

- Говори.

- Первое - отползай от расследования.

- Его ведет прокуратура.

- Знаю. Сам не лезь ни под каким видом. Местный начальник толковый?

Олег посмотрел на Гусакова.

- Даже очень.

- Проинструктируй, чтобы все что получат его ребята осуществляющие оперативное сопровождение докладывали в копиях ему. Пусть хранит их в своем сейфе.

- Допустим

- Адмирал с тобой?

- А где ему быть.

- Пока при должности оставь его там до конца расследования.

- Что значит при должности. - Олег был изумлен.

- Если начнется наезд, а он начнется непременно, то сразу проси освободить тебя от должности до конца расследования.

- Спятил?

- Слушай, что говорю. Делай это сам.

- Ничего не понимаю...

- Долго объяснять. - ВИ явно уходил от прямого разговора - Ты мне веришь?

- Как себе.

- Тогда тем и руководствуйся. Когда будешь в Москве?

- Скорее всего завтра.

- Приедешь позвони.

Костырин был помят и бледен. Что-то неуловимо арестантское было во всем его облике. Однако появившись в кабинете начальника управления, куда в прошлом его приглашали исключительно по большим праздникам он приосанился. В потухших глазах появилось подобострастие и готовность.

"Юный пионер" - заметил про себя Олег.

- Ну?! - вопрос Гусакова прозвучал как тест.

- Вот. Такая история. - дважды повторять было не надо. Костырин был готов к любому диалогу. - Могу вас поздгавить с успешным окончанием операции.

- Взаимно.- улыбнулся Олег. - Ваша услуга неоценима.

- Да? - Костырин расцвел. - Я старался. Все таки...

- Про чекистское братство ни слова! - рявкнул Гусаков.

- Как скажете. Но вы не можете отгицать. Что лучшие годы я все таки отдал служению Године.

- Сначала надо было у нее спросить. - Гусаков отвернулся. На сальную рожу "бывшего" смотреть было противно.

- У кого?

- У "Годины". Нужна ли ей твоя служба.

Костырин снова потух.

- Ладно, - прервал риторическую пикировку Олег. - Давайте господин хороший кое-что вспомним. Сдается мне, что наша с вами откровенность лишена конструктивности. Мы с вами не над мемуарами работаем, а имеем дело с более серьезной материей.

- Понял. - с готовностью кивнул Костырин.

- Ну раз вы такой понятливый давайте вернемся к некоторым фактам вашей биографии и жизни замечательных людей.

Про людей "замечательных" Костырин понял не сразу.

- Меня интересует пока одно лицо - известный вам Андрей Петрович.

- Я вам все написал в объяснении

- Все?

- Все! - Костырин отвел взгляд.

- А теперь возьмете бумагу и напишите ВСЕ остальное. - Гусаков аккуратно пододвинул ему стопку листов.

- Но... - Костырин не знал к кому обращаться. По логике эти люди должны изображать доброго следователя и злого. Какой какой он понять не мог. Злобы и доброты у них было поровну. Однако степень иронии различна. Москвич явно циник. Местный начальник циник провинциальный. Более грубее что-ли. - Но я все написал. - он аппелировал к человеку из центра. Олег пожал плечами "Кто к вам обращается с тем и объясняйтесь". Из головы не шло предупреждение ВИ.

- Хорошо. - Гусаков кивнул головой. - Боитесь писать, давайте без протокола...

- ... и без отпечатков пальцев Пока. -не удержался Олег. - Так как? Антрену? Между нами?

Костырин придвинул себе стопку бумаги.

- Кстати, где ключи от вашего сейфа?

- Вы изъяли...- Костырин заерзал. В сейфе лежат дискеты о которых я вам говорил. О злоупотреблениях в банке.

- Это не по моей части. - Олег кивнул в сторону Гусакова.

- Разберемся, - качнул головой тот - Еще что-нибудь есть?

Костырин стушевался.

- Есть.

- Оружие?

- Да.

- Что именно?

- ТТ.

- Где взял?

- Нашел.

- В следующий раз ври красивее.

Костырин опустил голову.

- Я хотел сдать.

- Разрешения естественно нет?

- Есть только на пистолет макарова.

- Семь бед - один ответ. Тебе и одной статьи за глаза. - Гусаков скривился. - Так что острог тебе. Ладно пиши, Тургенев.

Трупы лежали один на другом. Так словно кто-то умелый и жестокий уложил их сразив одной пулеметной очередью. Однако очередей не было. Было несколько прицельных выстрелов из компактного, почти дамского пистолета "Браунинг". Несколько гильз по количеству сделанных выстрелов. Эти желтые цилиндрики сейчас рядком стояли перед следователем прокуратуры. Также рядком лежали три человека полчаса назад коварных и ужасных, имевших имя фамилию и отчество.

Отстрелявший их человек также имел имя фамилию и отчество. Адмирал даже догадывался какие.

Он неловко повернулся толкнув под локоть следователя.

- Слушай, давай вали отсюда Тебя только не хватает....

- Куда, позвольте сказать? - Адмирал хранил чувство достоинство древнего викинга: в шлеме и доспехах. Неуклюжий и огромный.

- Куда хочешь.

- Не могу, обязан оказывать оперативное сопровождение.

- Так вот иди и осуществляй. - следак махнул рукой.

Сопя и негодую Адмирал полез вверх по ржавым металлическим скобам прочь из коллектора. Главное для себя он уяснил. Трупы нашинкованы не штурмующими. И это закреплено протоколом.

"Где деньги, Зин?"- деньги и немалые ушли, испарились, исчезли в вонючих туннелях коллекторов. Лезть было туда бесполезно. Все лучи уже были плотно закупорены оперативниками и своими и милицейскими. Интеллект Адмирала оказался невостребованным.

Через двадцать минут он рассупонившись, избавившись от бронежилета и каски уже напрягал оперативную группу. О счастье познакомиться с Адмиралом оперативники еще полчаса назад даже не подозревали.

- Задачи ясны, за работу товарищи! - инструктаж был краток, жесток и исчерпывающ.

- Ну ты крутой! - не сдержал эмоций один офицер.

- Потеряешь поллимона баксов будешь еще круче. Вопросы есть? - и сам ответил. - Вопросов нет И у умных людей быть не может.

Задерживаться на мелочах вроде перекрытия вокзалов и авторазвязок Адмирал не желал. Важно было оставаться не ментом, а опером, оружием которого являются на только ноги но и голова.

- У умных людей должен быть интеллект, а у умных оперов, помимо прочего должна быть агентура, агентура и еще раз агентура. Знаете кто сказал?

- Ленин, - заржал рыжий молодой сотрудник.

- Нет, товарищ Ленин, это сказал Дед. - настрой коллег Адмиралу определенно нравился. - А теперь ,братья, брызгами...

Шумно переговариваясь сотрудники потянулись из комнаты. На "брызги" это было похоже мало.

Прикинув тему для следующего разговора Адмирал рванул в местный уголовный розыск, где его уже ждали: Гусаков просил местное начальство просил собрать личный состав. Привычные натянутые отношения между ведомствами отошли на второй план. Амбиций и недовольства никто не проявил. "Поему не послушать умного человека. Может что дельное скажет".

Там инструктаж был не менее дельным и кратким.

- Вот так братцы, - завершил он. - Только агентура МУРА спасет престиж органов правопорядка он всенародного позора и поругания. Найдем деньги, поделим по-братски. - улыбнулся он. - Все что знал выложил вам на блюдечке с голубой каемочкой. Предлагаю это обменять на энную сумму в иностранной валюте.

Открытый и неожиданно непринужденный разговор понравился. Милицию не лечили, не учили, не назидали... С ней говорили по-людски и товарищески. Это купило. Офицеры расходились довольные и в чем-то окрыленные - этот гэбист им определенно понравился.

- Кстати мой телефон....- он замешкался - Ладно позвоните в управу, спросите Адмирала. - нашелся он. - Найдут.

В кабинете Гусакова его ждал Олег.

- Ну? - тот сидел в центре комнаты вытянув ноги в оранжевых шерстяных носках.

- Сейчас разуюсь...

- Не выеживайся!

- Ну. дай обувь снять. Вторые сутки пошли...- Адмирал недовольно сопел. - сейчас разуюсь и доложу. Расселся, как падишах...- пробурчал он.

- Ну, вот, теперь другое дело. - он пошевелил пальцами - Хорошо. Значит так. Всех проинструктировал всех оповестил, всем задачи поставил.

- "Кашу варила, детишек кормила"... В коллекторе был ?

- Вестимо. Три жмура, десяток гильз. Денег и оружия нет. Все занесено в протокол. Группа захвата никого не замочила. Сейчас позвонили, сказали. что в лесу нашли банковский мешок. Денег в нем нет... Унес значит в своей сумке....

Олег молчал. Это он знал и без него. Хотелось значительно большего

- Не волнуйся, шеф. Все будет нормально.

- А мне ВИ звонил. - Олег буквально огорошил Адмирала.

- Как? Сюда? И чего?

Олег пересказал разговор.

- А ты?

- Пока опросили Костырина.- он протянул пачку исписанных листков.

- Не дело. - Адмирал зашуршал бумагой. - Так, клятву юного пионера пропускаем, подробности боевого пути тоже... Так, вот это лучше. Ага! "Мне известно, что Андрей Иванович Казаков имеет близкую связь по имени Алла среди персонала спортивной базы "Буревестника" , где он периодически посещает сауну."

Так, близкая связь это лучше чем дальняя родня. Запишем. - Адмирал черкнул в блокноте.

- Не пиши. Аллу уже установили. Квартира под контролем. Сейчас ищем дачу. Как найдем, так...- Гусаков прервал занятие. - Читай дальше.

- Читаю, - покорно согласился тот. - Про Казакова больше ничего нет. - он поднял глаза.

- Там много интересного про сам банк и его руководство. - навел на мысль Олег. - Понял почему ВИ звонил?

- Да-а-а. Это что-то. А мы значит денежки взяли и тю-тю...- Адмирал понял про что говорил Олег. Про что предупреждал ВИ. - И что?

- А ничего. Ты теперь за старшего. Я еду в Москву. - Олег забрал листки. - Гусаков в курсе всего.

- Ну, блин! - выругался Адмирал. - А я слышу по радио все нас несут. Думал так , ерунда.

- Это не ерунда, дружище Биндер. Это вовсе не ерунда. - Олег пошевелил оранжевыми носками. - Самое главное впереди. Справишься?

Адмирал скорчил отвратительную рожу "Справлюсь?"

- Может Медведя вызвать? - предложил Олег

- Сам говорил ум хорошо, а полтора лучше. Вызывай.

Машина прекрасно вписалась между двумя гаражами. Сквозь запотевшие стекла был виден и подъезд и второе от угла окно однокомнатной квартиры загадочной Аллы Копытиной. К счастью для разведчиков наружки она жила на третьем этаже и ее окна выходили на фасадную часть. Приметы объектов были довольно яркими. Казаков носил длинные седые волосы, стянутые резинкой а затылке. Не менее седые усы. На фотографии он был тоже с усами, но давность... Впрочем по первому впечатлению, помноженному на опыт разведчиков, люди подобной структуры - узкие скулы, непропорционально вытянутое лицо - с годами менялись мало.

Еще две машины уже блокировали спорткомплекс "Беревестник". По первой информации Алла была там. К счастью для всех один из работников был вхож туда даже без легенды. Там работала его жена.

Обычно Алла Копытина заканчивала работу рано, но сегодня был помывочный день для представителей местной знати - руководство налоговой полиции, несколько депутатов - отдыхали душой и телом. Служебная машина одного из них привезла несколько коробок со снедью, а спустя час полтора прибыли сами тела.

- Надолго, - констатировал водитель наружки. - Эти помалу не парятся.

- Жрут они там, а не парятся. У них ряхи после бани три раза шире становятся... - продолжил тему другой.

Еще через час к спорткомплексу подъехала ржавая "Нива". Молодой бородач.

- Кто такой? - насторожился старший.

- А Боге его знает.

Он пронес в сауну большую синюю сумку. Через пять минут вышел на улицу и закурил сигарету. Еще через десять минут появилась крашеная блондинка.

"Калина" я "Ноль третий". Объект вышел. Начинаем движение"

"Пять - пять"

Однако движение не началось. Перекинувшись несколькими фразами они разошлись. Длинный фыркнув глушителем выкатил на улицу, Копытина вернулась на работу.

- Что делать? Связь брать? - старший не знал что предпринять. Машин было две и разбрасываться средствами было нелепо. Если сейчас "Банщица" как окрестили ее для переговоров разведчики "двинется", то работать за ней на одной машине слишком рискованно.

Бросив взгляд на клочок бумаги с номером "Нивы" старший запросил базу. Установить владельца не удалось Машина была зарегистрирована в Дагестане. Водитель пользовался явно по доверенности.

- Зря не взяли связь. - пробурчал старший. Второй возможности могло не представиться.

"Банщица" вышла около девяти вечера. Быстрым шагом она прошла к автобусной остановке, но ждать не стала. Села в первую попутку темные (ночью все кошки серые) Жигули. Зацепились удачно. Ей явно преследователей не видно, водителю, если он не из ее кампании, было наплевать. Но старший рисковать не стал. Бригады работали по классической схеме. Помимо врожденной осторожности в подкорке отложилась мысль "Перед парнями из центра облажаться нельзя"

Жигули покружив по городу вышли к окраине. Пару раз вильнув по переулкам они выкатили за город.

- На дачу, что ли? - старший проинформировал базу.

Ровно через семь минут "Банщица" вошла в дом на территории дачного товарищества "Физик". Наблюдение стало затруднительным.

"Альфа" уехала ни свет ни заря. Два "Икаруса" загруженные бойцами, экипировкой и неизрасходованными боеприпасами порычав у гостиницы взяли курс на Москву. Олег решил задержаться на пару часов и отбыть на выделенной Гусаковым машине после утреннего доклада служб.

Уже в девять выбритые , но невыспавшиеся офицеры собрались у Гусакова.

- Давай веди сам, - мягко отодвинулся Олег на предложение открыть совещание. - Ты начальник, ты и руководи.

- Как скажете, - Гусаков сел во главе стола. - Ну начнем. Тихомиров вам слово.

- Вчера мною была проведена повторная беседа с задержанным Никольским.

- Извини, как его состояние? - перебил Олег.

- Его состояние соответствует тяжести полученных ранний, - уклонился Тихомиров. - Главное может говорить и самое главное пока не отказывается. Разрешите продолжить по существу?

- Извини, - Олег стушевался. - Продолжай.

- Касаясь самого Казакова. Никольский глубоко уверен, что террористов убил именно он. Во время предварительных проговоров Казаков сам предложил место проведения операции. Он строил этот коллектор, знал все ходы - выходы. Казаков гарантировал безопасный уход. Кстати, сам Никольский ему не верил. Когда он в автобусе об этом сказал, Зайцеву то тот счел это провокацией. Собственно он и спровоцировал конфликт. А те слишком доверяли Казакову....Правда рассчитывали они на полную сумму....

- А откуда Никольский знает, что получили только половину?

- По радио. Об операции по всем каналам уже... - Тихомиров не нашел подходящего цензурного слова. - Ну, понятно... Разрешите продолжать. О том, что сам захват автобуса есть не что иное как прикрытие чьих-то черных дел Никольский в автобусе узнал. Правда разговор был о том, что может придется сдаться, но это его не устраивало...

- Что в отношении Казакова ему известно?

- Мало. Адрес дал, кое-какие связи. Ну естественно эту даму из бани... А, вот еще что...- Тихомиров почесал переносицу. - У Никольского такое ощущение что и Костырин с Казаковым в доле. Он потому и со мной не хотел поначалу разговаривать. Думал. Что мы в курсе всего...

- Все?

- Остальное не по нашей части. Там прокурорские дела. Докладывать?

- Потом. - Гусаков сделал пометки в рабочей тетради.

- Так, что у Адмирала, - он улыбнулся. Прозвище напрочь вышибло из головы фамилию, - У Малахова, - поправился он.

- Значит по линии МУРа проинструктирована агентура, сориентированы их источники на предмет выявления и задержания. Пока новостей других нет. Сегодня обещали доставить опознавателя, который хорошо знает Казакова. Но еще не привезли.

- Так, что по банку?

- В целом нормально. Докладывал начальник отделения. - Вчера поздно вечером мы возили туда Костырина. Все сделали чисто. Кроме охранников никого не было. Костырин сам открыл сейф и отдал нам и дискеты и ТТ.

- Как оформили?

- Как добровольную выдачу.

- У нас есть еще часов двадцать, чтобы его держать. Потом придется оформлять задержание. - Гусаков снова себе пометил в блокноте.

- Мы уже оформили, - Тихомиров вмешался без спроса. - Прокурор в курсе. Единственное, что не стали пока ничего делать это проводить обыска. Пока Казаков не знает,. что Костырин задержан, он может искать с ним встречи...

- Или пули для него, - добавил Олег. - Делайте все, чтобы никто не узнал, о его аресте. Кстати, где его содержите?

- У себя в кабинете. В СИЗО не помещали.

- Семья не хватилась?

- Нет отработали, что он в срочной командировке. Правда с машиной пришлось повозиться. Знатная тачка, такую на улице держать опасно Пришлось в наш гараж убрать. Но двери опечатали и документы оформили.

- Напрасно ликуете. - Адмирал качнул головой. - Мы ведь его при гаишниках вязали.

- На воду дуешь? - Олег прищурился.

- На тебя дую. На тебя.

- Так что дает наружное наблюдение за "Банщицей"?

- Пока ничего. Как вошла в дом, так и не выходила.

- Она что всегда на даче живет?

- Нет. Соседи утверждают, что обычно дома.

- Чего же ее на дачу потянуло? Это осенью то?

Тихомиров пожал плечами. - Может весточку ждет, а может уже получила.

- Кстати о весточке! - Гусаков открыл большую красную папку. Полистал. - Ага, вот. Сводка наружного наблюдения. Ага. "Мужчина (приметы опускаю) занес в сауну большую сумку." Что за сумка?

- Пока мы не могли этого проверить. - Тихомиров брал удар на себя. - Вчера там парились большие люди. Может жратва, может выпивка...

- Сумку назад выносили?

- Мы же бригады сняли. Они за "Банщицей" пошли.

- Надо проверить.

Тихомиров качнул головой "Легко сказать проверить. Горячо очень. Баня все-таки..."

- Проверим.

- Я думаю никому не надо говорить, что мы имеем дело с опасным и коварным преступником. Три трупа это много даже для профессионала. Поэтому при проведении мероприятий я очень прошу соблюдать осторожность. Не дай Бог... Я думаю, что вчера мы поработали неплохо. А то, что не все получилось не наша вина... И на старуху бывает проруха.

Короче, еще не вечер.

В машине Олег узнал то, о чем он даже не подозревал. И о том, что "убиты" два заложника и о расстреле группой захвата трех террористов и о том, что миллион долларов исчез вникуда. Короче беспредел и разруха. Предупреждения ВИ обрели плоть.

Дорога пролетела незаметно. Под шелест шин по пустому шоссе и мерный мягкий рокот двигателя Олег как уснул. Уснул глубоко, без сновидений, словно провалился в бездну. Скопившаяся за эти дни усталость выключила сознание, сдвинула в сторону мысли и тревоги.

Очнулся он от толчка. Машина стояла в пробке, водитель нервничал: Москву знал плохо. Будить "большого начальника" не решался.

- Ну что, приехали?- Олег потер ладонями лицо.- Ехали быстро, теперь терпи настоимся.

- Верить в быструю дорогу от Окружной не приходилось. Трасса клубилась отработанными газами. Машины стояли плотно, словно на складе готовой продукции АЗЛК. Олег достал телефонную трубку из "бардачка", включил станцию, назвал телефонистке номер. Соединили сразу, без гудка. У телефона был Сан Саныч - начальник секретариата.

- Как дела? - без предисловий начал Олег.

- Кто это?

- Ну что, уже и не узнаете?

- Ой, извините, Олег Иванович.

- Как дела? - повторил Олег.

- Все нормально. - Сказано бодро, словно после репетиции. Но пауза была. Десятая, может быть сотая доля секунды...Этого было достаточно, чтобы догадаться о неточности ответа.

- В целом - нормально. Страна живет, турбина крутится. В частности - сложнее.

- А точнее? - понятия "в целом" и "в частности" изрядно раздражали . Вспоминался анекдот про Жучку, объевшуюся конины и украденном Знамени.

- Да нет, все нормально... Когда будете? - старая канцелярская крыса поняла оплошность и спешила соскочить со скользкой, явно нетелефонной темы.

- Минут через 30. Ладно, отбой.

Телефонная трубка с мягким щелчком вошла в нишу.

"Значит, прав В.И. - не все так просто. И этот... заикается не к добру. А интуиция у него - Дай Бог! Скольких начальников пересидел, сколько повидал. И ни на одном вираже из седла не вылетел, словно заговоренный. Такому человеку сапером быть, цены бы не было".

Олег вспомнил, как он впервые встретился с Сан Санычем. Сухонький, седенький, очкастый, без подобострастия и чинопочитания. Держался свободно, словно сто лет знает нового начальника. Но что-то такое в глазах... Сочувственное, что ли. Дескать, "бедолага ты, бедолага... В этих высоковольтных проводах старушки недолго маются".

Это Олег знал и без него. Сам за последние годы пережил десятки начальников. Быстро менялись. Даже кресло не успевали согреть. Впрочем, это в целом было характерно для системы. Проходя по кабинетам больших вождей, поражался необжитости их кабинетов. Словно купе поезда дальнего следования: проехал несколько остановок и сошел...

- Станция Петушки.- машинально произнес Олег.

- Что вы сказали? - дернулся водитель.

- Да так, о своем... Возьми правее и на втором светофоре - под стрелочку.

Дом один-три высился на площади серым айсбергом. "Да и каким ему быть в центре города, среди грязи, пыли и осенней слякоти"- подумал Олег.

- А теперь вон к тому подъезду, - показал он.

- Там знак? - спросил-констатировал водитель.

- А ты его не сшибай...

Метнувшийся было наперерез машине "гаишник" узнал Олега, нелепо козырнул и индиффирентно отвернулся, потеряв интерес к паркующейся в неположенном месте машине с областными номерами.

Увидев Олега, дежурный расплылся в радостной улыбке:

- С возвращением.

- Как дела? - машинально, без интереса спросил Олег и, не дожидаясь ответа, бросил: "Кофе сделай, пожалуйста". Оценивать итуацию по внешнему виду дежурных бессмыслено. Просто пустое занятие. Сутки - через трое. Три дня мозги от трудов праведных и лишней информации отдыхают. Этот белобрысый явно "не в курсе ничего".

Загадывать, кто первый позвонит, было не надо. Еще открывая дверь, он слышал, как разрывается пронзительной трелью телефон правительственной связи. "Пушкарный!" - загадал-отгадал Олег.

Ну что, гроза проституток, террористов и наркоманов? Как поработали?

- Гроза проституток, террористов и наркоманов поработал отлично.

- Вестимо: три трупа, пятьсот тысяч баксов, сгоревший автобус...

- Ну ты-то, ё...

- Не ругайся, я ж любя. Все нормально. Деньги - мусор, бандиты - тлен.

- Что у вас?

- Как тебе сказать?

- Как получится.

- Сложно.

- А точнее не можешь?

- Давай через час. Есть, что сказать. У меня уже народ в приемной копытами стучит. Я совещание затеял. Освобожусь - перезвоню.

Олег выпил крепко заваренного кофе. Сон в машине усталость не сбросил и напряжение не снял. Голова тяжелая и ватная. С такой головой на доклад лучше не ходить.

Кофе был терпким, необычайно пахучим.

"Так, что не забыть? Рапорт само собой, устный доклад - тоже. Почта... Разберется заместитель. А, вот что! В.И.!"

Позвонить В.И. он там еще на месте решил в первую очередь. Может , раньше, чем обозначиться на начальственном горизонте?

По мобильному телефону найти В.И. - пара пустяков. По гулу в наушниках Олег понял - тот в машине.

- Привет, старик!

- Ты где? - В.И. предисловий не любил.

- На месте.

- Выписывай пропуск. Я еду.

Вот так всегда. Если у В.И. что-то горит, то для него чужих проблем не существует. "Впрочем, какая проблема у него горит? - подумал Олег. - Это у меня наверное что-то горит, чего я не знаю".

В.И. появился через полчаса.

- Никогда не любил эти темные коридоры, - ни с того ни с сего начал он. - Все-таки у нас в Московской управе другая атмосфера. Домашняя, что ли... Привет!

- Привет. У вас что, теперь новая манера общения? Сначала надо сказать гадость, а потом здороваться?

- Извини.

- Извиняю. тем более. что сам эти коридоры не люблю. Кофе будешь?

- Буду. А пока рассказывай. - ВИ плюхнулся в кресло.

- Это допрос?

- Это предварительный опрос. Товарищеский. Можно сказать, дружеский. Допрашивать вас, судя по всему, будут другие.

- Я уже показания дал,- улыбнулся Олег. - Первые. К руководству еще не ногой.

- Это правильно. Пока не поговорим, ходить не надо. К тому же и руководства вашего сейчас нет.

- Откуда знаешь?

- Мастерство не пропьешь. По радио говорили. что идет заседание правительства.

- Ну так что? - Олег отключил телефоны. - О чем шумим, братья?

- О тебе!

Ситуация, которую поведал В.И. Олегу, показалась не просто странной. Чудовищной по стечению обстоятельств. "Все-таки мастерство действительно не пропьешь" - подумал он, глядя на В.И.

Два дня назад на тусовке по случаю открытия очередной фирмы В.И. встретился с человеком, который был у него на связи в восьмидесятых - преуспевающим бизнесменом от "масс-медиа". Разговорившись за бокалом аперитива, последний с известной долей цинизма, в неожиданных подробностях поведал о ходе операции по освобождению заложников. Это было тем более странно из-за полной завесы таинственности, созданной руководством операции вокруг этого дела.

Однако, не это насторожило В.И. (удивление осведомленностью ушло на второй план), а то, что тот поведал о неожиданной реакции на происходящее со стороны одного о-о-чень высокопоставленного чиновника из Белого Дома. Тот не имел никакого отношения ни к самой операции, ни к происходящему, ни тем более к банку "Титан". И тем не менее он просто рвал и метал. В запале негодования он бросил фразу, суть которой, если отбросить сентиментальный мат, сводилась к следующему. "Чекистские козлы забрали деньги в банке, предназначенные для иных целей. Им так просто с рук не сойдет!" Более того, он впрямую указал, кому конкретно.

Склонный к анализу В.И. попытался пораскинуть мозгами и соотнести, в чем связь межу "бузиной в огороде и дядькой в Киеве". Помимо мозгов у В.И. как главы фирмы была мощная аналитическая служба, которая могла решить и не такой ребус. Встряхнув файлами, они выудили более 150 килобайт информации, которая, будучи просеяна, дала в осадке следующее.

- Некто, допустим Б., является чиновником в Белом доме, отвечая за отдельные проблемы приватизации. Шишка, на первый взгляд, не шибко великая, но на ровном месте заметная. Бумажку кому подать вовремя или, наоборот, забыть это сделать. Короче, аппаратчик. Ранее эта... Б. работала в области, что теперь навек запомнит Соколова Олега Ивановича. Естественно, связи. родственники, школьные друзья и подруги, все там. Ага?

Олег покачал головой: "Ну и что?"

- Дальше. Некие В. и Г. - близкие друзья этой Б. возглавляют некую солидную фирму в этом уездном городе N.

- Ну?

- А некая дама, допустим, Ф., работающая в фирме, является любовницей руководителя банка "Титан", где и намерена взять для фирмы весьма о-о-го-го кредит в валюте.

- Что любовница, это ты в "интернете" нашел?

- Агентура, брат, агентура... Дальше. Некое предприятие этого уездного городка выставляется или не выставляется на аукцион. И зависит это от того, внесет в список или не внесет его в список Б.

- И что?

- Ты чё? Не рубишь? Есть люди, есть интересы, есть деньги. И вдруг появляется некто Соколов со сраными заложниками. Чекист недорезанный. Носитель идей чекизма. Неистребимого, как тяга к спиртному в России. Он и выдергивает одно звено - деньги.

- И что?

- А то, хлопчик, что трата в которую ты ввел этого типа не прощается. Более того даже если ты все изложишь на бумаге, доложишь руководству - никто этому не поверит. На медкомиссии давно был?

- Давно.

- Так сразу пошлют. - ВИ смотрел сквозь затемненные стекла, но сквозь них было видно как блестели глаза. - А это надо?

Олег молчал. Никогда он не предполагал что однажды он спасая людей окажется на стыке меркантильных интересов людей новой российской власти.

- Ты знаешь, мне все равно.

- То есть.

- Понимаешь, все равно. .Мне плевать, что будет дальше. Я знаю что я сделал все правильно. Это знают мои друзья, мои подчиненные, мои товарищи. Вот чье мнение меня интересует....

- А мое?

- И твое.

- Тогда слушай. - ВИ снял очки. - Кстати у тебя выпить нет?

Олег достал из сейфа виски.

- С содовой?

- Я не гордый. Валяй так.

ВИ глотнул.

- Мое мнение таково. Таких, как ты отмороженных государственников сегодня раз-два и обчелся. Сегодня делается все, чтобы вас стало еще меньше. Или лучше вообще не стало. Как мыслящий индивидуум ты можешь послать все к едрене Фене. И ты будешь прав. Но ты нормальный человек, отдавший печень и почки служению государству - нашему государству. Тебя подсавляли. Ох, как подставляли. Чего стоит одна твоя высылка из Штатов.

И что? Те, кто тебя подставил остались на своих местах. Более того в девяносто первом, когда всех нас... ты защищал этого подонка, Получил за это пулю. И никакой благодарности. Позже тебя подставили в Чечне. Ты честно насколько мог делал свое дело. В нормальном государстве, независимо от исхода войны такие люди становятся национальными героями. Что ты получил? Славу? Благодарность командования? Грамоту для утепления дачного туалета?

Ничего. И знаешь почему? Потому что ты патриот. Такие сегодня опасны. Помнишь, что сказал Адамыч Ковалев - "Патриотизм - последнее прибежище негодяев".

Соврал, как всегда: классик писал "даже для отпетого преступника и негодяя последним прибежищем является патриотизм". Последним - как исповедь на смертном одре когди ни солгать ни слукавить нельзя.

А потому, ты как настоящий патриот просто должен сохраниться. Но если не сохраниться в системе, то показать этим подонкам, что не они правят бал.

- Перепил?

- Напротив. Несколько дней назад я тебя агитировал уходить. Нет, я не беру своих слов назад. Мои двери, двери моей фирмы всегда открыты для тебя. Для твоих друзей... Но я не хочу, чтобы тебя... всех нас размазывали ЭТИ!

- Спасибо!

- За что?

- За поддержку, хоть скажу и весьма оригинальную. Тем не менее ты сказал ного из того, над чем я думал, но не мог сформулировать.

- Это не очень глубокая философия. Она лежит на поверхности. Кстати ты не смотрел телевизор? Не видел, как тебя уже размазывают?

- Не имею привычки пользоваться подобными услугами, когда проводится операция. Голова должна быть чистой, а мысли точными. - Олег придерживался этого правила всегда. - Не они мои судьи. А моя совесть. И совесть моих товарищей.

- Правильно. А потому позволь мне завершить.

- Валяй.

- Мой совет.

Олег кивнул.

- Сейчас ты возьмешь бумагу и напишешь рапорт о твоем освобождении от исполнения обязанностей по занимаемой должности до окончания расследования.

- Следствия?

- Нет служебного расследования. Ты напишешь вторую бумагу с просьбой провести расследование в связи с гибелью террористов и утратой денег.

- И что?

- Пока суть да дело, но сделанный шаг позволит во-первых снять напряжение вокруг тебя, а следовательно по окончании проверки - сохранить тебя на этой должности.

Во-вторых, твой уход притупит бдительность властных жуликов и даст возможность без спешки и суеты поработать по ним.

- Логично. - ход мыслей ВИ импонировал. - Но как посмотрят руководители?

- Как доложишь - так и посмотрят. По моему дураков среди них нет.

Not Found

The requested URL /hits/hits.asp was not found on this server.