Некоммерческое партнерство "Научно-Информационное Агентство "НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА""
Сайт открыт 01.02.1999 г.

год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Объем нашего портала 20 Гб
Власть
Выборы
Общественные организации
Внутренняя политика
Внешняя политика
Военная политика
Терроризм
Экономика
Глобализация
Финансы. Бюджет
Персональные страницы
Счетная палата
Образование
Обозреватель
Лица России
Хроника событий
Культура
Духовное наследие
Интеллект и право
Регионы
Библиотека
Наркология и психиатрия
Магазин
Реклама на сайте
Персональная страница. Делягин Михаил Геннадьевич
Международный терроризм: истоки и перспективы

Террористические акты, несмотря на сложность их подготовки и реализации, весьма часто совершаются случайно, в силу совпадения обстоятельств, психологического нездоровья отдельных лиц либо тех или иных локальных конфликтов. Вероятно, такие случайные террори-стические акты будут совершаться еще длительное время; борьба с ни-ми необходима и является особым, весьма специфическим видом контртеррористической деятельности.

Однако они не являются предметами рассмотрения настоящей работы, направленной на изучение терроризма именно как закономер-ного порождения современного этапа развития человечества и анализа роли, которую терроризм играет на этом этапе.

Новое основное противоречие развития человечества

Современный этап мирового развития обычно характеризуют словом "глобализация", понимая под ним процесс формирования в ми-ровом масштабе единого финансово-информационного пространства на основе новых, преимущественно компьютерных технологий.

Увеличение роли технологий превращает финансы из главного источника и символа рыночной силы в ее следствие. Деньги теряют значение, а конкурентоспособность все больше определяется техноло-гиями, передача и использование которых оказывается на порядок бо-лее сложным делом, чем передачи и использования денег. Главный барьер - образование и благосостояние: необразованный человек не сможет использовать технологии, даже если получит их (купит или ук-радет), а бедное общество не в состоянии подготовить и сохранить дос-таточное для пользования ими количество образованных людей. Это создает объективный, технологически обусловленный разрыв между развитыми и развивающимися странами, который в современных усло-виях нельзя преодолеть в принципе.

Данный разрыв углубляется кардинальным изменением ключе-вых ресурсов развития: это уже не пространство с достаточно жестко закрепленным на нем производством, но в первую очередь мобильные финансы и интеллект. Соответственно, эффективное освоение той или иной территории заключается уже не в оздоровлении и развитии нахо-дящегося на ней общества (бывшее содержанием как основанной на прямом политическом господстве "английской" модели колониализма, так и основанной на косвенном экономическом контроле "американ-ской" модели неоколониализма), но, напротив, во все большей степени в изъятии его финансовых и интеллектуальных ресурсов. Понятно, что такое изъятие проще всего осуществимо через погружение осваиваемо-го общества в глубокий кризис. При этом прогресс более развитого общества идет за счет деградации осваиваемого, менее развитого, и масштабы деградации, как всегда при развитии за счет разрушения, превосходят выигрыш более развитого общества.

Таким образом, глобализация качественно изменила характер со-трудничества между развитыми и развивающимися странами: созида-тельное освоение вторых первыми при помощи прямых инвестиций постепенно уступает место разрушительному освоению при помощи изъятия финансов и интеллекта. Осмысление этого перехода породило понятие "конченых стран" (дословный перевод с английского - "упав-шие страны"), утративших не только важнейшие - интеллектуальные - ресурсы, но и саму способность их производить.

При этом единство рынка обеспечивает всеобщность и небыва-лую, неуклонно нарастающую остроту конкуренции, объективно уси-ливающей сильных (в первую очередь США) и ослабляющей слабых. Углубляя технологически обусловленную пропасть между развитыми и развивающимися странами (так называемым "золотым миллиардом" и остальным человечеством), конкуренция из механизма воспитания и развития слабых обществ к настоящему времени уже фактически пре-вратилась в механизм их уничтожения.

Это принципиально затруднило все развитие человечества. Как показал обширный доклад, подготовленный специалистами ООН к Саммиту тысячелетия 2000 года, в 90-е годы, с началом глобализации, увеличение богатства впервые перестало автоматически вести к реше-нию фундаментальных проблем человечества (бедность, неграмот-ность, болезни, неравноправие женщин, эксплуатация детей, загрязне-ние окружающей среды и т.д.). Это достаточно убедительно свидетель-ствует об определенной исчерпанности сложившейся в последние годы модели его развития.

Таким образом, технологический прогресс, усиливая на этапе глобализации рыночную конкуренцию до невыносимого для основной массы человечества уровня, подрывает само развитие человечества и делает его невосприимчивым к своим же собственным достижениям. Тем самым технологический прогресс ограничивает себя только разви-тыми странами, причем обострение конкуренции в перспективе ведет к сужению круга этих стран, а ограниченность рынков сбыта дорогой высокотехнологичной продукции, производимой относительно благо-получными странами, уже сейчас начинает тормозить технологический прогресс в них самих.

Выход видится либо в кардинальном и сопровождающемся по-этому глубокими экономическими потрясениями повышении эффек-тивности технологий (а значит - их относительном удешевлении) путем распространения так называемых "закрывающих технологий" (что ма-ловероятно), либо в корректировке рыночного характера технологиче-ского прогресса и конкуренции. Недаром наиболее перспективные в технологическом отношении сферы бизнеса существуют лишь на огра-ниченно рыночной основе: связанные с формированием сознания на-столько эффективны, что не нуждаются в привлечении средств (никто никогда не слышал о размещении акций, например, консалтинговых, юридических или политтехнологических фирм), а Интернет-компании и через 1,5 года после биржевого краха не интересуются показателями рентабельности.

Однако путь к этому будет исключительно долгим и извилистым.

Принципиально важно подчеркнуть, что с нарастающими про-блемами сталкиваются при этом не только развивающиеся, но и разви-тые страны.

В отношении последних наиболее очевиден структурный кризис, связанный со "сбрасыванием" США индустриальных производств (за исключением обслуживающих само американское общество) и их за-меной более эффективными информационными технологиями. Понят-но, что столь масштабная замена (с учетом направленности этих техно-логий на изменение сознания, а не окружающей среды - беспрецедент-ная в истории человечества) не может обойтись без глубоких и болез-ненных диспропорций.

Однако значительно более серьезным аспектом переживаемого развитыми странами, и в первую очередь США, структурного кризиса оказывается то, что колоссальная эффективность информационных технологий объективно ограничивает возможность их рыночного раз-вития. Высокая производительность привела к тому, что объемы "ин-формационного производства" оказались избыточными не только для внутреннего американского рынка (как бы ни стимулировали США свое потребление), но и для мирового рынка в целом.

Это "информационное перепроизводство" было усугублено вне-запным замедлением роста (а возможно, и абсолютным сужением) ми-ровых рынков сбыта продукции информационных технологий, натолк-нувшихся сразу на два барьера: благосостояния и культуры.

Первый очевиден: то, что растущая пропасть между развитыми странами и остальным миром приобрела технологический характер, объективно ограничивает распространение совершенных технологий, которые оказываются избыточно качественными и неприемлемо доро-гими. Таким образом, "цифровое неравенство" объективно ограничива-ет перспективы не только развивающихся, но и развитых стран.

Однако наиболее важным представляется второй барьер, связан-ный с преимущественной ориентацией информационных технологий на сознание человека. Принадлежность объекта воздействия к иной куль-туре кардинально снижает их эффективность и, соответственно, огра-ничивает спрос на них по сравнению с обычными, не информационны-ми технологиями. "Культурный барьер", нечувствительный для вче-рашнего и позавчерашнего символа Америки - автомобиля "Форд", ро-ковым образом оказывается непреодолимым для локомотива ее сего-дняшнего развития - телеканала CNN.

Поэтому борьба за расширение рынков информационных техно-логий волей-неволей станет (и уже становится) борьбой за вестерниза-цию культур традиционных обществ, за распространение (в том числе и насильственное) американской системы ценностей и американского образа жизни. Это вызовет крах слабых стран (даже в "пограничной" России с сильным западным пластом в национальной культуре попыт-ки форсированной вестернизации привели лишь к национальной ката-строфе 1990-1992 и финансово-идеологической - 1998 года) и обостре-ние противостояния относительно сильных стран незападных культур с развитыми странами.

Таким образом, технологический прогресс не просто лишает раз-вивающиеся страны приемлемых для их населения перспектив, но и обрекает развитые страны на осуществление масштабной культурно-информационной экспансии, направленной на коренную перестройку незападных культур и, строго говоря, обреченную на неудачу.

Эта кажущаяся безысходность (при входе в новый виток развития механизм разрешения его движущего противоречия никогда не бывает виден) отражает смену основного противоречия развития человечества.

До краха коммунистического режима в СССР, который условно можно датировать 19 августа 1991 года, это противоречие заключалось в противостоянии между капиталистическими и социалистическими принципами общественного развития. "Переходный период", как пред-ставляется, завершился совсем недавно - после террористического акта 11 сентября. Этот террористический акт не только наиболее зримо во-плотил масштаб и остроту нового противоречия, но и привел наследни-ка одного из основных действующих лиц прошлого противостояния - Россию - к целой серии вполне добровольных уступок, совокупность которых не просто стала выражением отказа от претензий на роль ми-ровой державы, но и лишила ее всякой возможности на претензии та-кого рода в обозримом будущем.

После 11 сентября основным противоречием мировой истории стало противоречие уже не между социализмом и капитализмом (опи-рающимися на общий технологический базис и в значительной мере - на общую культурную основу), но между развитыми и развивающими-ся странами, находящимися в принципиально различных условиях и развивающимися по совершенно различным, недоступным друг для друга (а частично - и для понимания друг друга) моделям.

Противоречие между развитыми и развивающимися странами наиболее ярко и нетерпимо проявляется в прямом ухудшении условий существования основной (и при этом в целом увеличивающейся) части человечества за счет ускорения развития и роста благосос-тояния его абсолютного (и при том неуклонно сокращающегося) меньшинства. При этом растущий разрыв между двумя частями, на которые раскалывается человечество, становится объективным тормо-зом развития его передовой части.

Именно через призму этих процессов следует рассматривать все существенные для развития последнего явления, - в том числе, разуме-ется, и международный терроризм.

Население развивающихся стран, отставание которых от разви-тых стремительно нарастает, несмотря на все усилия, оказывается в це-лом враждебно этим странам и их ценностям еще и потому, что, все более полно (в силу формирования единого информационного про-странства) знакомясь с этими ценностями, все более остро сознает их принципиальную недоступность для себя и своих детей. Связанное с этим отчаяние закономерно переходит в озлобление и враждебность к развитым странам и в первую очередь к их лидеру и символу, - США. По мере того, как разумные и цивилизованные методы протеста против столь очевидной несправедливости будут доказывать свою несостоя-тельность, неизбежно будет возрастать склонность представителей раз-вивающихся стран (как на уровне частных лиц, так и представителей корпораций и даже государств) к варварским, грубым и единственно создающим иллюзию эффективности террористическим мерам.

При этом террористы, разумеется, будут сознавать и эффективно использовать эту тенденцию, представая в глазах абсолютного боль-шинства человечества в качестве не преступников, но революционеров, борющихся за естественные права - хотя, возможно, и не всегда при-емлемыми и взвешенными методами.

Подобное развитие событий, как представляется, носит, к сожа-лению, закономерный характер.

Эмоциональное понимание того, что террор не имеет оправдания, часто не позволяет осознать, что он имеет причину. В целом ряде слу-чаев даже сама попытка поиска этой объективной причины ожесточен-но отвергается и преследуется (порою почти так же жестко, как и на-стоящий терроризм) не только истеричными и неуравновешенными либеральными экстремистами, не сознающими, что понимание - путь не к прощению зла, но к его искоренению, но и вполне разумными и внешне цивилизованными политиками развитых стран.

Позиция последних носит вполне рациональный характер вызва-на пониманием или во всяком случае верным ощущением того, что ме-ждународный терроризм вызван в том числе и неоправданно эгоистич-ной реализацией интересов развитых стран, ведущей к подрыву и тор-можению прогресса остального человечества. Стремясь защитить соб-ственные национальные и групповые интересы, в том числе и в прямой ущерб интересам всех остальных стран, они поэтому пытаются отвлечь внимание мировой общественности от объективных причин, порож-дающих терроризм, и свести его проблему к исключительно силовым аспектам, превратив борьбу с ним из устранения его причин при помо-щи необходимой, хотя и болезненной модернизации человечества в устранение его следствий при помощи традиционной борьбы с "миро-вым злом" при помощи силовых операций и спецслужб.

Между тем спецслужбы владеют тысячами способов борьбы с террористами, но сами по себе никогда не могут победить их. К победе ведет лишь один путь: искоренение причины террора.

Потрясение и искренняя солидарность с народом США после террористического акта 11 сентября 2001 года (никто не может понять его лучше россиян, в сентябре 1999 и в августе 2000 испытавших по-добный шок, остро переживающих реальную угрозу стать жертвой тер-ракта и сейчас) не должны заслонять тот самоочевидный факт, что фундаментальной причиной террористических актов стала поли-тика самих США.

Как было показано выше, они строят свое благополучие на по-следовательной и эффективной дестабилизации остального мира (не только развивающихся, но, как показала подорвавшая экономику Евро-пы вполне террористическая агрессия против Югославии в 1999 году, и развитых стран). Цель этой политики - обеспечение собственного ус-тойчивого развития за счет создания и поддержание глобальной неус-тойчивости, привлечение капиталов и интеллекта со всего мира созда-нием и поддержанием ситуации, когда проблемы остального человече-ства качественно превосходят проблемы американского общества.

США высокомерно игнорируют интересы других народов и, по-пирая все божеские и человеческие законы, всеми силами углубляют ту самую пропасть между развитым и развивающимся миром, из которой и вырывается время от времени дьявол международного терроризма. "Кто сеет ветер - пожнет бурю": мы помним, что назначенный амери-канцами "террористом № 1" Усама бен Ладен воспитывался и обучался именно ими - и как оружие именно против нашей страны.

Как это ни чудовищно звучит, человечеству повезло со временем терракта 11 сентября 2001 года. Если бы он произошел раньше, во вре-мя неприкрыто террористической агрессии НАТО против Югославии (масштабы которой значительно превышали масштабы удара по США) или когда нанесенные ей международному общественному сознанию раны еще были свежи, он мог вновь разделить мир на два лагеря не скрыто, как сейчас, а в наиболее открытой и разрушительной для об-щественной психологии форме.

Самое трагичное - что самоубийственная в своем разрушитель-ном эгоизме стратегия обеспечения процветания США за счет "экспор-та нестабильности" продиктована не злым умыслом или групповым помешательством, но объективной реальностью и потому в принципе не может быть изменена ни внешним воздействием на США, ни осоз-нанной деятельностью представителей американских элит. Ведь она является всего лишь объективно обусловленной формой реализации основного противоречия современного этапа развития человечества.

Поэтому, хотя в краткосрочном плане относительная безопас-ность мира обеспечена энергичным давлением на потенциальных тер-рористов, а в среднесрочном - сотрудничеством до смерти перепуган-ных спецслужб (насколько можно понять по суете американских спе-циалистов, они так и не смогли не то что найти виновных, но даже по-нять, кто на самом деле осуществил терракт 11 сентября!), в долго-срочной перспективе глобальная нестабильность будет продолжать нарастать. Человечеству просто сказочно повезет, если через 5 лет или более оно отделается всего лишь новыми тысячами жертв.

Источники терроризма в развитых странах

Нет ничего более соблазнительного, чем ограничиться изложени-ем приведенных выше соображений и, пусть даже не отрицая вины развитых стран, объявить международный терроризм исключительно "исчадием третьего мира" и целиком приписать его вековечному про-тивостоянию между Севером и Югом.

Однако такой подход представляется неприемлемо упрощенным. Как и большинство устойчивых явлений, терроризм многогранен и по-рожден многими по-разному проявляющимися причинами, пусть даже и имеющими общие корни.

Развитым обществам самим по себе, без всякого влияния со сто-роны развивающихся стран - просто в силу общественной активности граждан и обостренным чувством справедливости - в высшей степени свойственны разнообразные движения протеста. Объяснения студенче-ских волнений 60-х, левацкого террора 70-х и движения за мир 80-х го-дов исключительно "происками Москвы" столь же адекватны и в той же степени являются плодом избыточного доверия к саморекламе от-ставников соответствующих спецслужб, что и объяснение распада Со-ветского Союза спецоперацией ЦРУ (которое еще в конце 1990 года официально предупреждало руководство США от доверия к Горбачеву, считая "перестройку" и "гласность" хитрым трюком для дезинформа-ции США) или иных американских спецслужб.

В конце 90-х годов развитые страны столкнулись с новым мощ-ным и весьма эффективным протестным движением - антиглобалиста-ми. Несмотря на финансирование преимущественно из развивающихся стран (в основном левацкими, связанными с наркомафией группиров-ками Латинской Америки, а также отдельными крупными корпорация-ми и, эпизодически, - более или менее радикальными исламскими ор-ганизациями), движение антиглобалистов глубоко укоренено именно в развитых обществах и является именно их порождением.

Причиной его взрывного и стремительного распространения (как и распространенности протестного движения в целом) представляется прежде всего то, что рост производительности труда в сочетании с уве-личением качества жизни и надежной социальной защитой порождает в развитых странах значительный слой людей, не находящих себе при-емлемого применения в общественном производстве, но тем не менее обеспечиваемых обществом (достаточно указать на рост безработицы в развитых странах Европы во второй половине ХХ века).

Представители этого люмпенизированного слоя, несмотря на от-носительно (по меркам развивающихся стран) высокий уровень жизни, в силу недостаточной социализации не могут найти конструктивного приложения своей энергии и способностям, склонны чувствовать себя несправедливо обиженными и являются благодатной средой для рас-пространения любых протестных движений.

"Мотор" глобализации - распространение и развитие современ-ных информационных технологий - превращая в наиболее коммерче-ски эффективный вид бизнеса формирование сознания и кардинально повышая производительность труда, создает тем самым предпосылки для качественного расширения люмпенизированных слоев и, соответ-ственно, качественного усиления внутреннего недовольства и внутрен-ней нестабильности в развитых обществах.

В самом деле: в силу эффективности, влиятельности и привлека-тельности своей деятельности элитой информатизированного общества очень быстро становятся люди, участвующие в формировании созна-ния. Это "информационное сообщество", обладающее специфическими мировоззрением, системой ценностей и стилем поведения, неминуемо обособляется в рамках каждого отдельно взятого общества.

В результате в рамках каждого общества возникает глубокое противоречие между "информационной элитой", осуществляющей формирование общественного и индивидуального сознания, творящей "дивный новый мир", и основной массой населения (в том числе высо-ко обеспеченного и образованного), в силу специфики своей деятель-ности не имеющей доступа к информационным технологиям и являю-щейся поэтому исключительно объектом их применения.

От всех преимуществ информационной революции последнему достаются только голливудские блокбастеры, возможности далеко не всегда надежных вложений в инвестиционные фонды и довольно быст-ро растущая неуверенность в окружающем мире, сконструированном для них "информационной элитой".

Мировоззрение и психология этих групп становятся все более различными, и вторые, испытывая вполне понятные обиду и зависть, становятся движущей силой антиглобалистского движения - "новой левой инициативы", самой серьезной со времен Вьетнама.

Протест "неолуддитов" исторически обречен, как и всякий бунт против технологического прогресса. Однако, чем более развитым явля-ется общество, тем острее в нем проявляется описанное противоречие, так как тем выше в процентном отношении доля "информационной элиты" и тем заметней ее деятельность.

Понятно, что массовый и длительный протест неминуемо, просто в силу неизбежного столкновения с применением силы со стороны вла-стей, рождает и все более широкое применение насилия с обеих сторон. Достаточно вспомнить попытки убийства полицейских антиглобали-стами, а с другой стороны - издевательства и пытки, применяемые по-лицией ряда европейских стран против задержанных антиглобалистов, и убийства полицией непричастных к нарушению общественного по-рядка людей по время беспорядков в Генуе. Понятно, что взаимное на-силие неминуемо будет нарастать и в течение относительно небольшо-го времени будет выковывать из элементов аморфного и цивилизован-ного движения протеста отдельные террористические организации.

Терроризм же, рождающийся в развитых странах, весьма быстро начинает сотрудничать с терроризмом развивающихся обществ, полу-чая от него необходимые деньги и решая в принципиальном плане ис-ключительно острую для последнего проблему технического оснаще-ния и доступа к современным технологиям.

Выход спецслужб из-под гражданского контроля - повивальная бабка терроризма

Таким образом, терроризм имеет устойчивые и принципиально не истребимые в краткосрочной перспективе корни как в развиваю-щихся, так и в развитых странах. Между тем практическая террористи-ческая деятельность, как правило, осуществляется в ходе взаимодейст-вия этих источников, несмотря на их глубокое различие.

Рассмотрим механизм взаимодействия "внешних" и "внутрен-них" (с точки зрения развитого общества) факторов терроризма на примере "эталонного" террористического акта, совершенного 11 сен-тября 2001 года против США.

Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что столь сложно орга-низованная и точно скоординированная операция , как данный терро-ристический акт (практически одновременный захват четырех самоле-тов с успешным использованием трех из них - против ВТС и Пентаго-на), не могла быть организована одними представителями арабской культуры. Причина в том, что сама эта культура создает весьма суще-ственные сложности для точного планирования и жесткой координации действий. Вероятно, в силу большей молодости ислама традиционный для всех религий мира тезис "все в руках божьих" трактуется исламом с наибольшей жесткостью и последовательностью, в результате чего мусульманин (по крайней мере, мусульманин-араб), открыто пытаю-щийся четко планировать будущее, рассматривается общественной культурой как пытающийся присвоить себе исключительные полномо-чия Аллаха и частично подменить его. Таким образом, он совершает пусть неявное и неумышленное, но вполне очевидное святотатство.

Вместе с тем совпадение террористического акта с годовщиной Кемп-Дэвидских соглашений и активизацией связанных с бен Ладеном структур (нанесение новых ударов в Чечне, убийство лидера Северного альянса Ахмад-шаха Масуда, успешное поначалу наступление талибов на позиции войск этого альянса) может рассматриваться как хотя и косвенное, но тем не менее весомое доказательство причастности по-следних к террористическому акту даже в отсутствие информации, якобы имевшейся у руководства США (представленные им мировому сообществу материалы либо были недостаточны и ничего не доказыва-ли, либо представляли собой еще более грубую и грязную фальшивку, чем состряпанные черносотенными элементами российской полиции "протоколы Сионских мудрецов").

Вероятное сотрудничество с американскими мусульманами (аи-более заметной структурой которых представляется организация Фара-хана, устроившая "марш полумиллиона черных мужчин на Вашингтон и насчитывающая до 3 млн.чел.) вкупе с непредставимым для россий-ских граждан разгильдяйством служб безопасности США (уже после террористического акта тщательной проверке на внутренних рейсах США подвергались только иностранцы) может объяснить глубокую укорененность террористов в американском обществе.

Однако сама по себе подготовка подобного террористического акта в принципе, технологически не представляется возможной без ор-ганизаторов и, что не менее важно, психологов из развитых стран Запа-да либо Израиля (действительно, традиционный террорист - человек, не нашедший себе места в жизни и потому относительно легко идущий на смерть; в данном случае террористами были молодые люди в самом расцвете сил, владеющие несколькими хорошо оплачиваемыми и поль-зующимися спросом профессиями, прекрасно интегрированными в за-падное общество).

Кроме того, неизбежная инфильтрация хоть немного профессио-нальных спецслужб в представляющие хотя бы потенциальную угрозу для соответствующего общества экстремистские организации делает вероятность сохранения подготовки террористического акта подобных масштабов в тайне исчезающе низкой.

Наконец, крайнее нежелание руководства США рассматривать собственно "американские" следы террористических актов (достаточно вспомнить фактический отказ от расследования преступления, совер-шенного Тимоти Маквеем: он был едва ли не с облегчением объявлен одиночкой, хотя совершенная им операция - взрыв торгового центра - требует усилий, как правило, превышающих возможности одного чело-века) представляется не только признаком естественного для руково-дства сверхдержавы стремления "сохранить лицо", но и результатом определенного противодействия расследованию со стороны либо пра-воохранительных органов в целом, либо, что представляется более ве-роятным, влиятельных структур, существующих в системе этих право-охранительных органов.

Аналогичное впечатление вызывает и весьма эффективное и про-думанное поддержание напряженности и внутренней мобилизованно-сти в США после 11 сентября в результате распространения по почте спор сибирской язвы и падения самолета А-300 в Куинсе.

Прежде всего, понесенные США потери при продемонстриро-ванном американцами полном отсутствии малейших представлений о способах обеспечения безопасности свидетельствуют о том, что рас-сылка писем со спорами сибирской язвы была не "бактериологической войной", а "бактериологическим недоразумением" (сибирская язва не передается от человека к человеку, что принципиально ограничивает масштабы ее распространения и делает ее относительно неэффектив-ным оружием).

Распространение писем с "белым порошком" явилось актом не бактериологической, но информационно-психологической войны. Ве-дущие ее силы любили Америку: они стремились довести ее до состоя-ния истерики, повышающей ее внушаемость, управляемость, мобили-зованность и внутреннюю агрессивность, но ни в коем случае не хоте-ли нанести ей какой-либо физический вред.

Падение самолета А-300 в Куинсе по картине, вырисовывающей-ся из первоначальных и потому наиболее достоверных сообщений аме-риканских СМИ, было, скорее всего, вызвано попаданием в двигатель зенитной ракеты типа "Стингер". Второй террористический акт, со-вершенный в условиях продолжающейся всеобщей паники и повышен-ной бдительности всех из исключения американских спецслужб, про-сто теоретически не мог произойти без по крайней мере опосредован-ного содействия их представителей. (Объявление этой катастрофы ре-зультатом "технической неисправности" вызывает в памяти шутку, по которой в первоначальном варианте доклада комиссии Уоррена сооб-щалось, что президента Кеннеди сбил пьяный мотоциклист, а также ре-альное заявление одного из американских аналитиков в прямом эфире CNN, по которому попадание двух пассажирских самолетов в башни ВТЦ "может быть вызвано несчастливым стечением обстоятельств", а не чьим-то злым умыслом.)

В силу изложенного представляется наиболее вероятным участие в подготовке террористического акта высококвалифицированных пред-ставителей спецслужб - либо бывших представителей спецслужб США, объединенных в ультраправые экстремистские организации, либо дей-ствующих представителей спецслужб США или Израиля (так как именно эти страны получили в результате рассматриваемых террори-стических актов безусловный политический выигрыш).

В то же время версия о подготовке и совершении данного терро-ристического акта спецслужбами США (для дискредитации Буша, игры на бирже, создания повода для "чистки" соперничающих силовых структур и достижения десятков иных, столь же правдоподобных це-лей) представляется обычной для последнего времени экстраполяцией российской интеллигенцией ее представлений о собственной стране на американское общество.

Кроме того, помимо чисто психологических аспектов, государст-венная бюрократия (даже американских спецслужб) не способна на столь тщательную и эффективную подготовку.

Для снятия данного противоречия - "терракт не мог быть совер-шен без косвенного участия и осведомленности спецслужб и не мог быть совершен ими самими" - надо внимательней рассмотреть историю самого явления, на борьбу с которым с таким энтузиазмом собралось вставать "все мировое сообщество", - международный терроризм.

В значительной степени он скрупулезно создавался спецслужба-ми во время "холодной войны" для дестабилизации потенциального противника без угрозы развязывания войны ядерной. Прекращение блокового противостояния усилило естественный процесс его выхода из-под контроля "материнских" спецслужб и сделало его частично са-мостоятельным. Но и сегодня борьба против него как явления силами самих спецслужб представляется почти невозможной, так как борьба против каждой конкретной группы террористов создает угрозу разо-блачения создававших их спецслужб (достаточно вспомнить, как "Та-либан" вместе с героиновыми лабораториями, обеспечивающими его финансирование, создавали совместно представители спецслужб США и Пакистана).

Ситуация усугубляется таким крайне неприятным, но весьма распространенным феноменом, как "самофинансированием спецопера-ций": чтобы обеспечить себе некоторую оперативную независимость, многие спецслужбы мира, вероятно, занимались бизнесом. Времена ГУЛага, официально занимающегося широкомасштабной и вполне бесконтрольной хозяйственной деятельностью, канули в Лету, а опи-санные в голливудском фильме "Люди в черном" буколические поряд-ки, при которых спецслужба получает доходы от патентов на изобрете-ния, так никогда и не наступили.

Пандемия наркомании, волна за волной захлестывающая сейчас практически все относительно демократические страны, не в послед-нюю очередь, вероятно, связана с тем, что спецслужбы, как можно предположить, использовали для своего самофинансирования в первую очередь наркобизнес (хотя скандал "Иран-контрас" засвидетельствовал наличие и иных механизмов), развивая наркомафию в качестве контро-лируемого источника финансирования деликатных операций.

В США ее развитие - вероятно, без предварительного умысла - оказалось "социально-этническим стабилизатором", довольно дейст-венно тормозящим развитие конкурирующих с белыми этнических групп и осуществляющих "выбраковку" асоциальных элементов среди белых. Фактическое отсутствие наркомании в Советском Союзе свиде-тельствует, что советские спецслужбы (вероятно, в силу бюрократиза-ции, от которой и погибла советская система управления) довольство-вались преимущественно бюджетным финансированием. Однако "ку-бинский скандал" начала 80-х годов, а также многочисленные сканда-лы, связанные с контрабандой оружия, свидетельствуют о существова-нии такой практики (нацеленной, вероятно, на наиболее емкий рынок США и Западной Европы) и в некоторой части "социалистического ла-геря".

В общем случае, чем демократичней страна, тем труднее полу-чать официальное финансирование спецопераций и тем реальней угро-за общественного контроля и огласки. Эта трудность и эта угроза не-минуемо должны были стимулировать практику "самофинансирования спецопераций" (в том числе и через наркоторговлю) в развитых демо-кратических странах намного сильнее, чем в относительно авторитар-ных, где спецслужбы толкали к самофинансированию на порядок более слабые мотивы - бедность или жадность конкретных руководителей. Кроме того, спецслужбы бедных стран, как правило, не достигали не-обходимого для самостоятельного сотрудничества с наркомафией уровня развития и оставались своего рода "филиалами" спецслужб раз-витых демократических стран.

Соответственно, связь спецслужб с наркомафией, а значит, - и их зависимость от нее - должна быть в развитых демократических странах по крайней мере не слабее, чем в относительно авторитарных.

При этом спецслужбы, используя наркомафию в своих целях, не могут сами не попадать под ее, хотя бы и незначительное, влияние, ко-торое неминуемо распространяется через них на всю политику разви-тых государств. Классический пример - поддержка НАТО наркопарти-зан в Косово, осуществленная с полным игнорированием международ-ного права и ООН и завершившаяся в конце концов масштабными эт-ническими чистками против сербского населения, насильственным от-делением Косово от Югославии и превращением его в "рай для нарко-мафии". Менее явным примером является продолжающаяся и по сей день борьба "прогрессивной мировой общественности" за независи-мость Чечни, делом доказавшей в 1996-1999 годах свою неспособность к самостоятельному существованию в каком-либо ином качестве, кро-ме как инструмента транзита наркотиков на территорию России и далее в Европу.

Однако значительно более важно, что практика "самофинансиро-вания спецопераций" обеспечивает по крайней мере частичный выход спецслужб из-под гражданского контроля собственной страны (как из-за обеспечения независимости финансирования, так и из страха разо-блачения). Это видно на примере Пакистана, где, как отметила Беназир Бхутто, даже президент Мушарраф, захвативший власть в результате военного переворота, не в состоянии поставить под реальный контроль спецслужбы, "создавшие" Усаму бен Ладена.

В странах с развитой демократией полный выход спецслужб из-под общественного контроля невозможен, но частичный, как показыва-ет изложенное, практически неизбежен.

Выход отдельных элементов спецслужб из-под национального гражданского контроля превращает их в самостоятельных субъектов не только внутренней, но, в условиях глобализации, и мировой политики. В этом отношении террористический акт 11 сентября действительно знаменует собой новый этап развития человечества (хотя самостоя-тельность элементов спецслужб проявлялась и раньше - классическим примером являются гипотезы об отсутствии реакции ФБР на информа-цию о подготовке убийства Дж.Ф.Кеннеди).

Оторванность от объективных общественных интересов и закры-тость делают освободившиеся от гражданского контроля элементы спецслужб непредсказуемыми, а пренебрежение к гуманитарным цен-ностям, наличие слабо ограниченных ресурсов и наработанное в бес-численных "информационных войнах" умение манипулировать обще-ственным мнением мира и национальных элит, не говоря уже о мнении собственного начальства, - смертельно опасными.

Таким образом, террористический акт в США, скорее всего, про-водился с по крайней мере косвенным участием вышедших из-под об-щественного контроля элементов спецслужб, и энергичная реакция развитых стран на террористический акт была призвана в том числе и скрыть этот неприглядный факт.

Раскрытие мотиваций этого злодеяния в настоящее время пред-ставляется практически невозможной в силу недостатка информации и трудности анализа "на стыке" силовой психиатрии, геополитики и ми-ровой экономики, но его последствия, в целом благоприятные для США и Израиля, - признак высокой точности и адекватности оценок.

Самостоятельность спецслужб

Самым трагическим моментом изучения международного терро-ра, как и террора вообще, является объективная неустранимость всех порождающих его факторов. Это относится не только к принципиаль-ным факторам, связанным с закономерностями эволюции развитых и развивающихся обществ, но к такому, казалось бы, "техническому" фактору, как частичный выход спецслужб из-под гражданского кон-троля.

В самом деле: сама природа спецслужб и специфика выполняе-мых ими общественно необходимых функций категорически отрицает полноту подобного контроля.

Как бы ни стыдились этого правоведы и демократы, особенность спецслужб, за которую они и получили приставку "спец", заключается в неявном делегировании им со стороны общества права нарушать в случае необходимости законы самого этого общества.

Необходимость этого права связана с инерционностью, а воз-можно - и имманентной недостаточностью демократических процедур, в силу чего общество может оказаться просто не в состоянии (и уж точно - не в состоянии вовремя) отреагировать демократическим путем (при помощи изменения законов) на внезапно появившуюся новую опасность. Спецслужбы призваны восполнять неизбежную инерцион-ность демократического механизма, в том числе, при необходимости, - и путем его отрицания.

Трагизм их положения (а точнее - положения всех, кто вольно или невольно, даже в небольшой степени соприкасается с их деятель-ностью) заключается в том, что в условиях неизбежной нехватки вре-мени, ограниченности информации и несоответствия алгоритмов при-нятия решений (даже существующих внутри самих спецслужб) качест-венно новым ситуациям определение критериев данной "необходимо-сти" оказывается в исключительной компетенции самих спецслужб.

Естественно, это порождает стремление спецслужб к расшири-тельному толкованию своих полномочий и рассмотрению любой кри-зисной ситуации как "чрезвычайной", требующей если и не прямого нарушения, то как минимум игнорирования действующего законода-тельства. Однако, с другой стороны, как показал опыт Советского Сою-за, чрезмерное давление на спецслужбы (пусть даже со стороны не об-щества, а остальных элементов аппарата государственного управле-ния), ограничивающее их самостоятельность и отнимающее у них пра-во самостоятельной оценки степени критичности ситуации, лишает их дееспособности и делает общество беззащитным перед разрушитель-ными тенденциями.

Именно поэтому история эффективных спецслужб даже в демо-кратическом обществе во многом является нескончаемой чередой пре-вышения полномочий, необоснованного нарушения гражданских прав, скандалов и человеческих трагедий. По-настоящему эффективные спецслужбы всегда частично находятся вне гражданского контроля, ибо их основная функция как раз и заключается в восполнении его не-достаточности.

Именно поэтому они парадоксальным образом всегда представ-ляют собой угрозу с точки зрения прямого или косвенного стимулиро-вания терроризма: обнаружив, что та или иная опасность обществу мо-жет быть устранена только террористическими мерами или с привле-чением террористических организаций, дееспособный и эффективный сотрудник спецслужб данного общества неминуемо должен совершить действия, объективно способствующие развитию терроризма.

Однако это еще полбеды.

Самое неприятное заключается в том, что управление обществом в условиях доминирования информационных технологий во многом основано не на реальных изменениях, а на формировании массового и индивидуального сознания, осуществляемого весьма широким спек-тром мер - от безобидной публикации статей до осуществления терро-ристических актов, делающих общество более внушаемым либо на-правляющим его мысли и эмоции в нужное русло.

Конечно, применение для формирования сознания столь интен-сивных и разрушительных для психики воздействий, как террористиче-ские акты, возможно только в чрезвычайных обстоятельствах и, как правило, будет свидетельствовать об исправлении допущенных в этой сфере значительных ошибок.

Однако управляющие системы, сформировавшиеся в еще "доин-формационном мире", проявляют все меньше адекватности при столк-новении с ускорением изменений, с одной стороны, и широкомасштаб-ным и разнонаправленным формированием сознания соответствующих обществ, с другой. Поэтому количество серьезных ошибок, совершае-мых ими, как минимум остается довольно высоким (если не стреми-тельно возрастающим), - и, соответственно, высоким остается количе-ство "запущенных" проблем, требующих для своего разрешения экст-раординарных мер, до террористических актов включительно.

Следует признать, что гипотеза об использовании террористиче-ских актов для формирования сознания соответствующих обществ в силу отсутствия информации (по крайней мере, общепризнанной ин-формации) является в настоящее время принципиально недоказуемой. Однако ключевое (и наиболее распространенное) содержательное воз-ражение против нее, заключающееся в априорной несовместимости представителей спецслужб и медиатехнологов, представляется несо-стоятельным.

Противоречия между спецслужбами и медиатехнологами дейст-вительно весьма глубоки, прежде всего в силу коренных различий в образе действия (первые склонны к максимальной закрытости, вторые - к открытости) и вытекающего из них несовпадения систем ценностей. Однако при всем этом масштаб и значимость этих противоречий обыч-но существенно преувеличиваются.

По-настоящему эффективные спецслужбы и медиатехнологи в современных условиях, насколько можно понять, выступают, как пра-вило, практически единым фронтом, действуя часто по единому плану, дополняя и страхуя друг друга. Ведение современных "информацион-ный войн", принципиальным элементом которых является "глубокое комплексное воздействие на чувства отдельного человека или управ-ляющей системы в целом с целью подчинения их поведения провоци-руемым и программируемым эмоциям", попросту невозможно силами одних только спецслужб или одних только медиатехнологов.

В частности, можно предположить, что террористические акты не только применялись и применяются, но и будут применяться для направления в нужное русло общественных эмоций - как за пределами обществ, к которым принадлежат осуществляющие указанные акты ор-ганизации, так и внутри самих этих обществ.

Управление такого рода, как это ни кощунственно звучит, может оказаться достаточно эффективным, хотя в силу характера побочных эффектов и не применимым регулярным или массовым образом спосо-бом решения отдельных назревших проблем.

В качестве иллюстрации тезиса о принципиальной возможности использования экстраординарного воздействия на общество в форме террористических актов рассмотрим влияние террористического акта 11 сентября 2001 года на решение основных стратегических проблем развития современных США. Этот пример в силу своей относительной свежести представляется менее изученным и менее очевидным для чи-тателя, чем, например, влияние на российское общество совершенных чеченскими террористами террористических актов сентября 1999 года, вызвавших его успешную мобилизацию и сплочение вокруг будущего президента России, а тогда и.о.премьер-министра В.Путина.

Во избежание нелепых искажений подчеркнем (хотя это и так не вызывает практически никаких сомнений), что и в том, и в другом слу-чае позитивное воздействие террористических актов носило побочный, случайный характер и, по всей вероятности, было крайне неприятной неожиданностью для их организаторов.

Влияние террористического акта на стратегические проблемы США

Террористический акт против США ввергнул американское об-щество в глубочайший шок, не идущий ни в какое сравнение с россий-ским шоком двухлетней давности. Истерические реакции эмигрантов на Интернет-форумах и доходящая до призывов к геноциду по религи-озному признаку риторика американоориентированной части россий-ской интеллигенции способны дать о его глубине лишь самое прибли-зительное представление. Многочисленные наблюдатели отмечали, что в глазах национальных гвардейцев, дежуривших в оцеплении вокруг руин Всемирного торгового центра, застыло выражение остервенелого отчаяния, характерного для российских солдат и заключенных.

Потрясение было во многом усилено тем, что в зданиях Всемир-ного торгового центра (да и в аналитическом центре Пентагона) рабо-тали наиболее энергичные и квалифицированные специалисты, под-линная элита "новой экономики".

Но главной причиной шока стало исключительное значение, ко-торое американцы придают не только своему доминированию в мире, но и своей безопасности (как личной, так и коллективной). Так, миро-воззренческий смысл программы ПРО как раз и заключался в отгора-живании "крепости Америка" от ширящейся за ее пределами неста-бильности - пусть даже и вызванной ее собственными действиями.

В то же время наглядная угроза личной и коллективной безопас-ности оказала значительное мобилизующее воздействие и способство-вало решению основных стратегических проблем США: экономиче-ской, этнической, технологической, гео- и внутриполитической.

Экономическая проблема заключалась в торможении развития мировой и американской экономик в том числе из-за чрезмерных аппе-титов американских нефтяных корпораций. Террористический акт 11 сентября 2001 года дал оправдание падению американских рынков, по-зволив США "сохранить лицо". В самом деле: одно дело - пасть жерт-вой вызванного внутренними причинами структурного кризиса, свя-занного с вытеснением предприятий реального сектора более эффек-тивными предприятиями, использующими информационные техноло-гии, и совершенно другое - жертвой чудовищного по своей жестокости и изощренности преступления. При этом террористический акт заста-вил руководство США активизировать программы стимулирования экономического роста, на которые ранее оно попросту не обращало внимания.

Подрыв же системы социального обеспечения США, "завязан-ной" на их фондовый рынок, - долгосрочная проблема, для решения ко-торой еще есть время и которая даже в случае игнорирования не про-явится сразу. Но даже в самом худшем случае снижение весьма высо-кой социальной нагрузки на американскую экономику простимулирует развитие последней, хотя и снизит популярность президента, оказавше-гося на своем посту в неподходящий момент.

Позитивным экономическим следствием террористического акта следует признать то, что он заставил американские нефтяные корпора-ции поступиться эгоистическими интересами и наконец-то осущест-вить меры, направленные на снижение цены на нефть, "дав вздохнуть" не только мировой, но и собственно американской экономике.

Но главное - он дал США повод не просто еще раз применить, но качественно углубить применяющуюся ими для привлечения капитала стратегию "экспорта нестабильности". Длительная война с террориз-мом, о которой говорил Буш, будет вестись далеко от США - в Евразии. Нанося удар по тщательно подобранной мишени, произвольно превра-щенной в очередной символ "исламского терроризма", США объек-тивно будут провоцировать ответ, который в условиях фактически во-енного времени не может быть слишком сложным и, соответственно, не может наноситься на значительное расстояние. Это значит, что этот ответ будет дестабилизировать в первую очередь страны, находящиеся в непосредственной близости от "исламской дуги напряженности".

Таким образом, с экономической точки зрения "американская месть" явится продолжением политики дестабилизации конкурен-тов при помощи одновременного укрепления и раздражения "ис-ламского фактора". В 1999 году она была с сокрушительным успехом применена против Европы; теперь масштабы дестабилизации расши-рятся на всю Азию, и бегство капиталов из США быстро сменится мно-гократно усилившимся бегством капиталов уже на их территорию. (Стоит обратить внимание, что умелая дестабилизация натовцами си-туации в Македонии во время сентябрьского кризиса привела к бегству капитала из США в основном в страны, не входящие в еврозону. При этом в Швейцарии, которая, в отличие от другой "гавани" - Великобри-тании - не является ближайшим союзником США - произошел демон-стративный расстрел одного из региональных парламентов сумасшед-шим террористом).

Этническая проблема достигла в США катастрофических мас-штабов на президентских выборах 2000 года, когда общество оказалось разделено строго пополам - и строго по этническому принципу.

Катастрофа сплотила основные этнические группы США и вы-плеснула энергию межэтнической вражды (в том числе в форме погро-мов и убийств) на незначительные во внутриполитическом плане груп-пы арабов и особенно сикхов. (Существенно, что россияне продемон-стрировали несравненно больший уровень цивилизованности, чем аме-риканцы - в аналогичных в принципе обстоятельствах сентября 1999 года в России и речи не было о чеченских погромах).

Внутриполитическая проблема заключалась в недостаточной легитимности Буша, вызванной как минимальным перевесом и неубе-дительным подсчетом голосов на выборах, так и, как это ни фантастич-но звучит, неконституционностью самой процедуры президентских выборов при помощи коллегии выборщиков.

Именно террористический акт заставил Гора, менее года до того отозвавшего свои поздравления с победой, публично присягнуть Бушу и надолго исключил саму возможность открытой политической оппо-зиционной деятельности.

Кроме того, террористический акт дал республиканцам прекрас-ный повод для проведения вожделенной "глубокой чистки" силовых структур от целых групп, недостаточно тесно связанных с ними в по-литическом и мировоззренческом отношении.

Управленческая проблема была вызвана недостаточной леги-тимностью президентской команды, что привело к недостаточной по-следовательности при проведении конкретных назначений. В результа-те руководители целого ряда ключевых ведомств оказались практиче-ски несовместимы друг с другом.

Так, заместителем относительно умеренного госсекретаря Пауэл-ла стал "ястреб", а заместителем "ястреба" министра обороны Рамс-филда - относительно умеренный Вулфовиц. При этом Рамсфилд на-стойчивыми требованиями сократить традиционные военные програм-мы ради ПРО довел своих подчиненных-генералов до состояния, про-межуточного между открытым неповиновением и "всхлипывающей за-бастовкой" .

Терракт не просто мобилизовал аппарат управления США и за-ставил его действовать как единая команда, но и повысил его эффек-тивность. Так, в течение 2001 года выработка и реализация внешней политики постепенно перешла под контроль "связки" Чейни-Рамсфилд, а более умеренные и менее предвзятые по отношению к России Пауэлл и Райс были оттеснены далеко на второй план. При этом ухудшавшееся здоровье Чейни все в меньшей степени позволяло ему эффективно вы-полнять взятые на себя обязанности.

В условиях кризиса Чейни поддался требованиям охраны и поки-нул Белый дом (подобно российскому премьеру И.Силаеву 19 августа 1991 года), а реальную координацию федеральных властей осуществ-ляла героически (без всякой иронии - для такого поведения нужно из-рядное присутствие духа) сидевшая в его подвале и не отпустившая от-туда никого из своей команды К.Райс. В результате по возвращению Буша влияние Чейни довольно существенно снизилось, а Рамсфилд без его поддержки не смог сохранить свое влияние. На первый план вышли Пауэлл и Райс, которые, не блокируясь, обеспечили нужное для эффек-тивной внешней политики разнообразие взглядов.

Технологическая проблема заключается в том, что крах в апре-ле 2000 года рынков акций высокотехнологичных компаний разрушил сложившуюся к тому времени в США модель стимулирования техно-логического прогресса. Единственной возможной альтернативой стало государственное финансирование, символом и одним из основных ин-струментов которого стала программа ПРО. Она имеет в первую оче-редь не военное, но экономическое значение, так как является важней-шим способом поддержания технологического лидерства и, соответст-венно, экономического доминирования в мире.

Однако широкий международный протест и отсутствие едино-душной внутренней поддержки тормозили программу ПРО, подрывая тем самым конкурентоспособность США.

Вызванное террактом общее помешательство на безопасности при минимальной политтехнологической корректировке в кратчайшие сроки позволило переломить скептическое отношение американского общества к ПРО и объявить о ее начале. Сопротивление же "мирового сообщества" американским оборонным инициативам оказалось попро-сту невозможным, так как имело слишком много общего с пособниче-ством террористам.

Таким образом, 11 сентября были сметены на только две башни ВТЦ и аналитическое управление Пентагона, но и все помехи ПРО.

Наконец, геополитическая проблема США заключалась в том, что мирный распад СССР лишил оправдания их мировое доминирова-ние и создал объективную угрозу их статусу сверхдержавы. Сверхдер-жава осуществляет военно-политическую защиту своих союзников, в обмен на которую те ограничивают свою экономическую конкуренцию с ней. В результате она получает двойной выигрыш: с одной стороны, от ограничения конкуренции, с другой - от технологического лидерст-ва, являющегося естественным следствием концентрации военных рас-ходов (именно они, как показывает практика, служат наиболее эффек-тивным способом стимулирования технологического прогресса).

Этот выигрыш существует, пока существует достаточно серьез-ная внешняя опасность. Распад СССР по кровавому югославскому сце-нарию (такие проработки делались) плавно заменил бы "советскую во-енную угрозу" угрозой "постсоветского хаоса" и не просто сохранил, но значительно укрепил бы оправдание глобального доминирования США: они остались бы единственным защитником человечества от опасности, исходящей с территории бывшего СССР, от волны террора и насилия.

Относительно мирный распад СССР разрушил эти планы, и гло-бальное доминирование США утратило оправдание. США перестали выполнять необходимую остальным странам миссию, ради которой те умеряли бы свою конкуренцию с ними и так и не смогли найти ей за-мену. Попытки назначить нового "общечеловеческого врага" успехом не увенчались: Россия была слишком слабой и дружелюбной, Ирак - слишком незначительным, Китай - слишком тесно связанным с Евро-пой и слишком сильным, а террористы, как блохи, у каждого были свои. В результате и Европа, и Китай, и арабский мир начали преследо-вать собственные интересы, бросая США вызов в самых разичных сфе-рах.

И все сегодняшние проблемы США - оттого, что 10 лет назад из-за разумности и стойкости народов нашей Родины они "потеряли темп".

Эгоистическое и неграмотное поведение Буша обострило отно-шения США с ЕС; так, отказ от Киотского протокола вызвал в Европе буквально взрыв ярости и подготовку самого широкого спектра нега-тивных реакций - от одностороннего его подписания до введения санк-ций против американского экспорта в ЕС .

Чудовищное и очень американское по своей наглядности и теле-геничности злодеяние вернуло "цивилизованному человечеству" обще-го врага, а США - оправдание их доминирования. Дошло до того, что они получили военную инфрастуктуру в еще недавно казавшейся недо-сягаемой для них Средней Азии, начав процесс вытеснения оттуда Рос-сии и недопущения туда Китая.

При этом США находятся в лучшем положении, чем в период "холодной войны", так как враг, в отличие от тогдашней ситуации, не только не самоочевиден, но, напротив, невидим для всех, кроме сверх-державы, которая обладает монополией на определение, а по сути - на назначение этого врага.

Российские наблюдатели, как правило, не отдают себе отчет в том, до какой степени для американского общества важны юридиче-ские формулировки. Декларация о "войне", воспринятая россиянами как метафора, оживляющая воспоминания о Великой Отечественной и о страхе перед ядерной катастрофой, для самих американцев имеет четкий юридический смысл.

В мирных условиях подозреваемого надо поймать, доставить в суд, дать ему адвоката и выслушивать его не вполне удобные высказы-вания (случай Милошевича). Более того: подсудимый может доказать свою невиновность (случай Димитрова) или продемонстрировать убе-жденность (случай Маквея). Все это сложно, недостаточно надежно и, в конце концов, слишком долго, - а общественное мнение нуждается в шоу "Месть" (характерно, что американцы не говорили о "возмездии") прямо сейчас.

Состояние же войны позволяет полностью отмести все демокра-тические формальности (существенно, что США вообще понимают "права человека" как привилегию американцев и европейцев; их толе-рантность существует "только для белых") и осуществлять демонстра-тивное наказание "плохих парней" в те сроки, когда это нужно, исходя из внутриполитической ситуации, и без каких-либо доказательств (представленные союзникам, а затем и России "доказательства" могут быть признаны таковыми лишь судом).

В самом деле: бен Ладен был объявлен виновником терракта за-долго до предъявления (а если исходить из здравого смысла, то и до сбора) доказательств. То, что в конце концов они были предъявлены в первую очередь союзникам США, может иметь (помимо демонстрации отделения "агнцев от козлищ" и запугивания всех относительно само-стоятельных стран) только одну цель: проверку степени убедительно-сти этих доказательств на заведомо лояльной и польщенной аудитории с целью их последующей доработки.

Существенно, что в результате терракта один человек - президент США Буш - подменил собой Совет безопасности ООН, при полной поддержке мирового сообщества присвоив себе такие его неотъемле-мые функции, как определение агрессора и выдачу санкции на приме-нение против него силы.

При этом изменения психологии не произошло. США остались прежними, и об их неготовности к международному сотрудничеству свидетельствует осознанный отказ от помощи российских спасателей, который, с учетом опыта МЧС, стоил американскому народу как ми-нимум десятки человеческих жизней. Террористы убили тысячи людей, но как минимум десятки убиты высокомерием администрации США, показавшей, что она не хочет быть ничем обязанной другим странам.

Это чудовищно, но вполне логично: сверхдержава в мировой системе координат находится непосредственно между Господом Богом и остальным человечеством. Ситуация, в которой какая-либо страна может хоть в чем-то помочь сверхдержаве, то есть хоть в чем-то встать на один уровень с ней, объективно подрывает ее престиж, снижает са-мооценку ее общества, ставит под сомнение ее лидерство.

Администрация США думала долго - почти двое суток, но сдела-ла правильный выбор, заплатив за сохранение правильного самоощу-щения американского общества жизнями десятков сограждан.

На этом драматическим фоне решение стратегических проблем Израиля выглядело просто новогодним подарком.

Безысходный конфликт с палестинцами, подогреваемый эгои-стичными настроениями различных групп влияния в американском обществе и весьма сильным в израильском обществе "комплексом ви-ны" перед арабами, а также постепенное изменение настроений миро-вого сообщества в пользу арабов (с осуждением применения силы Из-раилем) углубили раскол в мировом сионистском движении, усилив до критического уровня позиции тех, кто считал необходимым отказаться от систематической поддержки Израиля, перестав расходовать на это средства американской общины.

В перспективе это создавало угрозу самому существованию Из-раиля; война США с исламским терроризмом стала для него спасением в прямом смысле этого слова.

Антитеррористический интернационал

Таким образом, террор является не только неизбежным элемен-том современного этапа развития человечества, но и, как это ни чудо-вищно звучит, одним из труднозаменяемых механизмов саморегулиро-вания его развития.

Естественно, констатация этих фактов ни в коей мере не отрицает того, что террор является злом, против которого необходимо бороться. Даже если на современном этапе развития его нельзя искоренить пол-ностью, его можно ограничить, накопив опыт и проработав соответст-вующие механизмы для того времени, когда изменение характера раз-вития человечества позволит наконец от его ограничения перейти к его полному уничтожению.

Одним из инструментов борьбы с международным терроризмом, как многократно подчеркивалось на разнообразных конференциях, яв-ляется сотрудничество правоохранительных и специальных служб. Принципиально важным аспектом этого сотрудничества, игнорируе-мым большинством участников процесса, является необходимость пе-реноса центра тяжести антитеррористического сотрудничества со спец-служб на правоохранительные (в первую очередь полицейские) органы.

Причина этого проста: большинство эффективных спецслужб по самой своей природе в той или иной форме поддерживали "деловые" отношения с разного рода террористическими организациями, что рез-ко ограничивает их возможности в борьбе против этих организаций. Полицейские же структуры, как правило, никогда не вступали с терро-ристами в институциональное сотрудничество и относятся к ним ис-ключительно как к подлежащему скорейшему уничтожению источнику общественной опасности.

Перспектива организации по-настоящему плодотворной между-народной борьбы с терроризмом видится в совмещении усилий Интер-пола (при котором, возможно, придется создать специализированное бюро), национальных полиций и недавно созданной международной общественной организации "Всемирный антикриминальный антитер-рористический форум". Роль спецслужб в эффективной борьбе с меж-дународным терроризмом должна заключатся в первую очередь в пре-доставлении полиции и Интерполу всей полноты располагаемой ими информации.

М.Делягин, директор Института проблем глобализации.
31.10.2002

404 Not Found

Not Found

The requested URL /hits/hits.asp was not found on this server.

<%you_hit(33);%>



   TopList         

  • Как выиграть в интернет казино?
  • Криптопрогнозы на пол года от Шона Уильямса
  • Применение алмазного оборудования в современном строительстве
  • Как ухаживать за окнами при алюминиевом остеклении
  • Уборка гостиниц
  • Разновидности ограждений
  • Заказать ремонт в ванной
  • Юридическая консультация: как оспорить завещание?
  • Как открыть продуктовый магазин - простой бизнес-план
  • Способы заработка и покупки биткоина
  • Ремонт квартир в городах: Орехово - Зуево, Шатура, Куроская
  • Как недорого получить права.
  • Обменять Киви на Перфект в лучшем сервере обменников
  • Как отличить подделку УГГИ от оригинала
  • Деньги тратил в казино - прямиком от производителя
  • Игровые автоматы вулкан ойлан - лицензионная верси
  • В казино Супер Слотс бесплатно можно играть в лучшие автоматы мировых производителей софта
  • Игровые автоматы онлайн на igrovye-avtomati.co
  • Исследование и объяснение шизофрении
  • Где купить ноутбук Делл
  • Брендирование фирменного салона продаж
  • Компания по грузоперевозкам: как правильно выбрать?
  • Обзор телевизоров Филипс
  • Несколько важных параметров выбора современных мотопомп
  • Обзор кофеварок