год 2010-й - более 30.000.000 обращений

18.08.94
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. "НИКОГДА НЕ ГОВОРИТЕ "НИКОГДА"

- Александр Евгеньевич, каким, на ваш взгляд, должен быть идеальный дипломат?

- Ну, во-первых, элегантным. Не как рояль, а просто элегантным. Умным, симпатичным, контактным, образованным - что еще?

- Вы нарисовали портрет идеального мужчины вообще.

- Нет. Измените окончания всех перечисленных прилагательных на женские - получится дипломат-женщина.

- В этот случае, думаю, вы рисуете портрет идеальной жены.

- Почему же? Для жены вовсе необязательно быть, скажем, образованной.

- Вы полагаете?

- Это, к счастью, не мое мнение, а один из подарков Гименея.

- Какой, в таком случае, вы видите идеальную жену?

- Я предпочел бы покинуть недосягаемые вершины идеалов. Чужую жену еще можно идеализировать, да и то временно. Ну а своя бывает идеальной, пожалуй, только в медовый месяц.

- Но разве не нужно стремиться к вершинам?

- Для этого - в данном контексте - следовало бы несколько раз жениться. Один раз женился - не совсем дотягивает до идеала. Следующая избранница уже к нему ближе. Еще раз... Как-то все это довольно нудно.

- Вы сами женаты один раз?

- Два.

- Так что, в общем-то, какое-то стремление приблизиться к идеалу было?

- Молодой был, глупый.

- Так и не приблизились?

- Слава Богу, что нет. Хорошая у меня очень жена, умная, образованная, прекрасный борщ умеет варить, ругает меня в меру. Возможно, следующая была бы еще лучше. Но, скорее всего, хуже. Поэтому я остановился. Все, с альпинизмом покончено.

- Вы мне как-то жаловались, что Лена Петровна не разрешает вам носить шорты. Запрет снят?

- Если бы... Говорит, что если я, старый толстый дурак, выйду в шортах, все будут смеяться. Пытаюсь втолковать ей, что в Израиле на такие вещи внимания не обращают. Ходи в чем хочешь, а в шортах еще и кожа дышит. Но жену мои аргументы не убеждают. И я сдаюсь. Пусть кожа не дышит. Черт с ней.

- Вы вообще уступчивый человек?

- Кто его знает... Лена Петровна, наверное, думает, что - нет. А я думаю, что - да. Я, скажем, всю жизнь ее пилю: делай по утрам зарядку. А она не делает, и я уже перестал настаивать. Но зато когда она говорит, чтобы я меньше ел, отвечаю: я же перестал приставать к тебе с зарядкой, так дай мне поесть спокойно.

- А вы делаете зарядку?

- Да. Стараюсь быть в норме. Уже давно держусь в одном весе - меня это устраивает.

- Но говорят, что вы гурман.

- Пожалуй, нет. Не тяну на гурмана и не претендую на это звание. Гурман любит изысканную кухню, а я - грубую, но вкусную. Скажем, хаш - это примерно то, что здесь называется "марак регель". Или крупно порезанный рубец с чесночным соусом. Или хороший борщ, солянку. Все это народная кухня. Я как-то был во Франции гостем министерства иностранных дел. Там все тоже решили, что я гурман. А считается, что самая изысканная французская кухня - в Лионе. Меня повезли туда, привели в роскошный ресторан. Принесли какие-то невероятно красивые тарелки, на которых было нечто затейливое и неведомое.

Тает во рту, но не могу понять: мясо это или, может быть, рыба? Или курица? Хвалю, разумеется, и говорю "спасибо". Потом, когда торжественный эскорт удалился, я попросил переводчика свозить меня на рынок. Дело в том, что, будучи журналистом, я посещал разные страны, города и веси. Командировочных денег давали очень мало, а кушать-то хочется. Опытным путем установил, что в любом городе около рынка есть забегаловки для крестьян, приезжающих торговать. Там всегда подают огромные, вкусные и очень дешевые порции. Поел - и бегай целый день. Так получилось и в Лионе. Наткнулись как раз на мой любимый рубец. Именно такая полукрестьянская еда по мне.

- Думаю, что в Израиле вы не страдаете по поводу ее отсутствия?

- Ни в коем случае. Кстати, вчера у нас были гости, а мы с Леной Петровной очень стараемся, чтобы гости остались довольны. Я заказал в ресторане "Казачок" вареники с вишней, привезли, и даже с бутылочкой сока, - все что положено. Прекрасная штука.

- Кто-то мне рассказал, что вы то ли ругали известного поэта Михаила Генделева, то ли хвалили за его кулинарные рецепты. Правда ли?

- Наполовину. Я говорил, что уважаю профессионализм, поэтому политические статьи Генделева не читаю, а читаю его "чистые тарелки". Даже сделал пару соусов по его рецептам.

- Сами готовите?

- Люблю. В Москве мы с Леной Петровной, особенно когда ждем гостей, готовим в четыре руки.

- Своеобразное хобби дипломата?

- Нет, занимаюсь кухней с очень давних лет.

- В Израиле не готовите?

- Некогда. Кроме этого, когда приходится принимать тридцать человек, без повара не обойдешься.

- Имеете возможность принять в своей вилле тридцать человек?

- Да. Хотя, с точки зрения резиденции, помещение маловато. Если собираются сорок человек - очень тесно. Когда не так жарко, можно выйти в садик. Но если бы сейчас, уже будучи послом, искал виллу, выбрал бы другую, в которой попросторнее то, что называется "зало", где собираются гости.

- В общем, у президента Израиля резиденция поболее?

- Конечно. По масштабам Савьона нашу виллу можно считать бедной. Хотя и с бассейном. Когда жена приехала из Москвы сюда первый раз, она открыла рот и сказала: "Как в кино..." Так и есть. Закончится фильм, вернемся домой - и будем жить в своей нормальной московской трехкомнатной квартире, которую получили еще в семьдесят каком-то году.

- Собираетесь скоро уезжать?

- Это все зависит от начальства.

- А вы удовлетворены своей сегодняшней работой?

- Интересно. В этом смысле я всю жизнь свою прожил при коммунизме: всегда занимался интересной работой. Она была для меня не средством к существованию, а средством самовыражения.

- Ваше определение коммунизма сводится к наличию интересной работы?

- Во всяком случае, это одно из необходимых составных.

- Все еще верите в победу коммунизма?

- Слова часто играют плохую роль. Слово, понятие "коммунизм" достаточно дискредитировано и при употреблении вызывает, как минимум, скептическую улыбку. Но как философ, социолог, ученый, я не могу себе представить, что рыночное хозяйство - финал, конечная фаза развития человечества. Не хочу и не могу допустить, что общество, где люди живут на конкурентной основе, где тебе хорошо, а другому из-за этого плохо, станет концом истории. Надеюсь, что когда-нибудь люди поумнеют до такого уровня, что создадут общество справедливое. Пожалуйста, назовите это как угодно: коммунизмом, "справедливизмом" - для меня терминология не играет роли.

- Может быть, уместен термин "уравниловка-?

- Только в плане равных прав и возможностей. При этом один будет умным, другой - дураком; один полетит в космос, а другой будет продавать шуварму.

- И в итоге мы вернемся к рыночным отношениям?

- Почему же? Общество будет настолько богато, что позволит себе быть справедливым для всех. Вот в этом я неисправимый оптимист.

- Как вы воспринимаете свою безмерную популярность в Израиле?

- Вы явно преувеличиваете. Но ко мне действительно многие хорошо относятся. Если иметь в виду "русских", то живу здесь капиталом, наработанным в России за двадцать лет, в течение которых занимался журналистикой. В Израиле капитал этот только трачу.

- В России сейчас модно приглашать на презентации различных коммерческих структур Пугачеву, Малинина, Леонтьева. В Израиле же подобные мероприятия не обходятся без Бовина.

- И опять же не преувеличивайте. Иногда приглашают как посла, просто по должности. Нечто вроде "свадебного генерала".

- Всегда принимаете приглашения?

- Если считаю, что это важно. Вот недавно впервые в Израиле открылось представительство нашего банка, естественно, я был на презентации. Или, тоже впервые в Израиле, в Ришон ле-Ционе открылся великолепный магазин "Оптика" известной лениградской фирмы. Тоже был там, потому что считаю это дело очень важным с точки зрения российско-израильских отношений.

- А если приглашают на открытие, скажем, олимовского кафе, идете?

- Если знаком с хозяином или заранее знаю, что там будет что-то вкусное, - пойду.

- Я приглашу вас к себе на вкусный обед или ужин, приедете?

- Лама ло 1)? Я с удовольствием хожу в гости, если нахожу время.

- За два месяца, в течение которых вы издевались надо мной, откладывая эту встречу, усвоила, что найти время вам сложно.

- Простите, издевались надо мной вы, а не наоборот.

- Именно поэтому вы сочли возможным употребить в разговоре, хоть и телефонном, странное в устах посла выражение: "Вы меня затрахали-?

- Что вы имеете против? Я много раз слышал это выражение во время демонстрации западных кинофильмов с русским переводом. Лена Петровна, правда, в подобных случаях вздрагивает. Я оказался более стойким.

- Мне рассказывали, что вы очень хорошо танцуете.

- Когда-то, безусловно, танцы были моим любимым занятием. Вы, наверное, не застали того времени, когда были популярны танцплощадки. Я был владельцем абонемента. В городе Хабаровске летом каждый вечер ходил танцевать. У меня был коронный номер - вальс-бостон, за него с гарантией получал призы на всяких конкурсах. Тогда в моде были бальные танцы: па-де-патинер, па-де-грас, краковяк, мазурка - все их я мог исполнять.

- А сейчас - слабо?

- Ноги болят. С палочкой вальс-бостон не потанцуешь. Теперь даже хожу мало. Заколдованный круг: чем меньше двигаюсь, тем хуже для меня, а ходить больно. Пытаюсь заставить себя хоть здесь, в кабинете, каждый час вставать и делать несколько движений, как в тюремной камере, от стенки к стенке. Или дома совершить прогулку вокруг бассейна.

- Многие "русские" считают вас всемогущим. Как реагируете на просьбы типа: "Александр Евгеньевич, у нас в Хайфе трубы дымят - посодействуйте-?

- Пытаюсь объяснить, что трубы - сугубо внутреннее дело Израиля. Не могу вмешиваться, не имею права. Но в чисто человеческом плане понимаю олимовские 2) беды и боли, стараюсь успокаивать людей, находить добрые слова. Забавно то, что, утешая, успокаивая, вспоминаю все тот же "совланут" 3), и обещаю, что "ихье бесэдер" 4). Кстати, сегодня люди обращаются с подобными просьбами уже реже. Может быть, поняли, что в данных проблемах я не помощник. Вот молодые люди приходят часто когда жениться хотят.

- На свадьбу зовут?

- Первый этап свадеб, когда получают свидетельства о браке, у нас в консульстве и проходит.

- Я знаю, что тем парам, которые по каким-то причинам не могут идти в раввинат, обычно рекомендуют или бракосочетание по почте (парагвайский вариант), или ехать на Кипр. Вы предлагаете другую возможность?

- Да. Насколько мне известно, консул любой страны и в любой стране имеет право заключать браки, так же, как, скажем, капитан корабля. Наше посольство - территория России.

- Батюшки, как это я не учла, что мы сейчас с вами в России находимся?

- Учтите, пожалуйста. В случае нарушений вами наших законов - вышлем на улицу "Ха-Яркон". Но вернемся к бракам. По непонятным мне причинам израильские власти не признавали законными союзы, заключенные в нашем консульстве. Я по этому поводу был у министра юстиции, говорил с министром иностранных дел, беседовал с вашим председателем Высшего Суда. Дело тянулось медленно и вязко, но недавно лед тронулся. Поэтому я думаю, что волнующие молодых людей проблемы будут сняты.

- Журналистику вы в Израиле забросили?

- Пишу регулярно. Сегодня утром успел уже написать очередной опус. Только раньше мои сочинения читали десять миллионов, а сейчас - десять человек.

- Пишете "в стол-?

- Нет, для начальства. Пишу всякого рода информации, даю свои анализы, прогнозы.

- Однако недавно вы издали книгу.

- Было дело. Книжка называется "В "Известиях" и Тель-Авиве". В нее вошли мои последние статьи в "Известиях" плюс кое-что о тель-авивской жизни: - интервью со мной, ругательные письма в мой адрес, какие-то хохмы, стихи обо мне из ваших газет. И только к последнему материалу - "Израиль глазами олим ми Русия" - я приложил руку: нарезал из газет выдержки из олимовских писем и соединил их, стараясь, чтобы меня особенно видно не было.

- Еще я слышала, что вы собираетесь издавать юмористическую книжку.

- Я собираю местный юмор. Может быть, когда вернусь в Москву, если будет время, желание и рынок, издам такой сборник.

- Почему собираете именно еврейский юмор?

- Потому что работаю именно в Израиле. Если был бы в Исландии, то собирал бы книгу исландского юмора.

- Какое место вообще в вашей жизни занимает юмор?

- Очень большое. Считаю, что человек, не обладающий чувством юмора, имеет огромный шанс попасть в сумасшедший дом. Мне же туда никак не хочется.

- А если над вами смеются?

- Да сколько угодно. Вот Лена Петровна морщится, когда появляется карикатура на меня. Меня же это никак не волнует. Реклама, в конце концов.

- Разыгрываете ближних?

- Вроде бы нет. Во всяком случае, нечасто. У меня была другая узкая специализация - всякого рода пародии, дублирование серьезных вещей в несерьезной форме. Мне уже приходилось рассказывать, что я был в группе, которая писала международную часть Отчетного доклада ЦК КПСС двадцать четвертому, кажется, съезду партии, точно не помню. Были мы тогда молодыми, энергия била ключом. И параллельно сочинили международный раздел в стихах. Мне там принадлежал здоровый кусок.

- Можно надеяться прочитать это произведение в Израиле?

- Почему же нет? Я, кстати, пообещал отдать его в "Бесэдер?". Только надо сначала съездить в Москву и порыться в старых бумагах. Для израильских читателей это произведение тем более интересно, что на мою долю выпало воспевание в стихах Шестидневной войны. И еще мне нравилось писать пародии на юбилейные речи. Они произносились в дни сорокалетий (подумать только!) или пятидесятилетий моих друзей. Иногда эпиграммы сочинял.

- Прочли бы что-нибудь.

- Сейчас не помню. А ничего нового не пишу - ни времени нет, ни поводов. В Израиле сочинил только одну эпиграмму - на Гафта, когда он тут курсировал. Сейчас вспомню. Так кажется:

-Жил в Риме известный поэт Плавт.
Но ему неизвестен был некто Гафт.
Вот почему у Плавта
Нет ничего про Гафта-

- Александр Евгеньевич, в вашем кабинете висят рядом портрет президента России и карта Израиля. Как вы полагаете, доволен ли был бы господин Ельцин таким соседством?

- Было бы странно, если бы у меня висела карта Руанды. Думаю, господин Ельцин понимает, что в кабинете посла России в Израиле должна висеть карта именно Израиля. И вообще, вы бы лучше обратили внимание на фотопортрет моего внука...

- Обращаю. Он живет с вами?

- Приезжает на лето. Остальное время живет с дочкой в Берлине, где работает зять. В этом году пацан научился плавать, нырять. Хороший мальчик, очень сообразительный, дает бабушке загрузку на полный рабочий день, и еще мне остается.

- А какой вы дед?

- Довольно суровый. Пытаюсь преподавать внуку азы дисциплины: класть вещи на место, не совать все в рот, говорить "спасибо" и "пожалуйста". Лена Петровна часто встречает мои педагогические выступления с молчаливым неодобрением. Ведь он же маленький - вот ее подход.

- Вы любите порядок?

- У меня все на своих местах. Ни секунды не трачу на поиски очков, ключей или нужной книги. Все-таки я долго занимался философией и не забываю слова Аристотеля: каждый предмет имеет свое место. Так что я в этом смысле - аристотелианец. Проще говоря, нудник.

- Некоторые говорят, что их раздражает большое скопление евреев в одном месте и в одно время. А вас?

- Раньше я считал аналогичные вопросы бестактными. В Израиле поумнел. Будем считать ваш вопрос риторическим.

- В одном интервью с вами, я прочла, что вы штудируете Тору. Это правда?

- Действительно, каждую неделю, сверяясь с календарем, читаю соответствующую главу. Более того, завел специальную толстую тетрадь, куда выписываю наиболее интересные места. Читал, конечно, и раньше, и не только Тору, но и всю Библию. А сейчас именно штудирую, изучаю, и, надеюсь, это полезно для моей работы.

- Как относитесь к сплетням?

- Не люблю и не слушаю. Хотя, наверное, полезно бы узнать, какую гадость скажет обо мне после интервью Полина Капшеева.

- Никогда!

- В политике не рекомендуется употреблять понятия никогда, всегда, нигде, везде и т.п. Об этом полезно помнить и в неполитических ситуациях.

- Я завела разговор о сплетнях не случайно. С одной стороны, приходилось слышать, что вы антисемит (этот вопрос я снимаю как бестактный или риторический), с другой - что вы скрытый еврей.

- Как вы знаете, в Москве издают Российскую еврейскую энциклопедию, первый том уже вышел. В нем содержатся биографические справки об известных евреях, живших в Советском Союзе. Естественно, производятся генеалогические изыскания. В процессе исследований мне позвонил человек, участвовавший в них, и сообщил: "Мы тебя проверили до пятого колена. Знаешь, ты - не еврей".

- Как вы отреагировали на такую новость?

- Попросил выдать мне сертификат. Тем более что недавно в серии "Русская библиотека генерала Стерлигова" в Москве вышла очередная антисемитская брошюрка. Там сказано, что огромное количество послов Российской Федерации за границей - евреи. Например: Рыжов, посол в Париже; Панкин, посол в Лондоне; Лукин, посол в Вашингтоне; Бовин, посол в Израиле.

- Принято считать, что дипломат должен быть хорошим психологом. Можете ли сказать, что видите людей насквозь?

- В той мере, в какой это необходимо для работы. Каждый человек - психолог. Человеческое общение было бы невозможно, если бы все не были психологами. Вот вам при "обнажении натуры" тоже нужно быть психологом, видеть эту самую натуру если не насквозь, то все же на достаточную глубину.

- Часто ли с вами случались курьезы?

- С послами курьезы не случаются. Во всяком случае, такие, о которых стоит упомянуть.

- Александр Евгеньевич, не всегда же вы были послом...

- О, это - пожалуйста. Был я однажды в Японии. Возле Токио есть место, куда со всего мира свезли кактусы. Огромный такой кактусовый парк в горах. А чтобы не было скучно, где-то слон ходит, где-то зебра мелькает. Еще там есть озеро, в середине его - остров, на котором живет семейство горилл. Воды они боятся, поэтому с острова не сбегают. Можно ходить вокруг и наблюдать их семейную жизнь. И вот иду я со своим приятелем Геной Герасимовым, впоследствии послом в Португалии, обезьяны сидят себе спокойно, чешутся, как и положено. Вдруг одна хватает огромную булыгу и кидает в меня. Камень летит со свистом и падает буквально в двух метрах. Генка отскочил в сторону, но я же, все-таки, большевик: не подаю вида, что испуган, и мерным шагом продолжаю променад. Тогда горилла хватает вторую булыгу и опять, значит, кидает в меня. А расстояние между мной и террористкой примерно как отсюда до той стенки - метров пять. Булыжник же - размером с вашу головку и такой же изящный. Вот... Когда она нагнулась за третьим камнем, тут уже я не выдержал, и на здоровых тогда ногах рванул от этого озера. Обиднее всего, что я так и не понял, чем ей не понравился...

1)лама ло? - почему бы и нет?
2)олимовские - репатриантские;
3)совлантут - терпение;
4)ихье бесэдер - все будет в порядке.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.-ШАГРИР* САША"
15.05.97
(беседа с "первоисточником" в руках)

...Прошли банкеты, приемы, прощальные вечеринки на улице "Ха-ноф" в Савьоне. К моменту публикации этого материала Александр Бовин, первый посол Российской Федерации в Израиле, уже вернется в Москву. Перевернута очередная увлекательная страница, которой, как мне кажется, еще суждено войти в историю. А другая страница, не менее захватывающая, - своеобразные отношения Бовина с нами, израильскими журналистами. Честное слово, страшно жаль, что, подняв трубку, больше не услышишь: "Привет! Говорит шагрир Саша"... Но пока еще мы сидим с ним вдвоем в осиротевшей - Лена Петровна уехала в Москву - вилле, пьем израильское полусухое и беседуем.

- Я проверила: ваша "обнаженная натура" появилась в "Калейдоскопе" 18 августа 1994 года. Сегодня мне, среди прочего, захотелось "пробежаться" по некоторым вопросам, заданным три года назад.

- Давайте попробуем.

- Тогда я спросила, каким, на ваш взгляд, должен быть идеальный дипломат. Вы ответили: "Элегантным, умным, симпатичным, контактным, образованным..."

- Наверное, я зачем-то говорил серьезно... Сейчас скажу так: идеальный дипломат не должен относиться к своей персоне со слишком уж большим пиететом - иначе будет жутко тяжело и окружающим, и ему...

- Вам-то самому удалось стать идеальным дипломатом?

- В этом смысле - да. В остальном же - проверим. К элегантности я начинаю приближаться только сейчас. Образованным был давно - но дипломатия, вроде, тут не при чем. Симпатичным быть стараюсь, а что получается - не мне судить...

- Выяснив все об идеальном дипломате, мы с вами три года назад перешли к проблемам гастрономии - и вы похвастались, что уже много лет держитесь в одной и той же "весовой категории"...

- Было дело: сто тридцать пять килограммов... Потом вдруг мне стало скучно наблюдать за тем, как все вокруг стареют, и я решил помолодеть. Скинул сорок килограммов, правда, сейчас, со всеми этими проводами, возникли серьезные трудности: уже больше года я практически не пью, а тут приходится. Например, с вами. Чтобы вы лучше соображали, я вам вина наливаю - и сам вынужден компанию поддерживать, а то решите, что споить пытаюсь... Вот так и приходится диету нарушать.

- Разве необходимость диеты продиктована не оздоровительными соображениями?

- Нет, я абсолютно здоровый человек. Анализ крови всю жизнь - как у семнадцатилетнего пацана. Нет у меня ничего: пресловутого холестерина, диабета, геморроя, ишемической болезни сердца, СПИДа - хоть в космос лети... Коленки только пошаливали, но и они, думаю, в невесомости болеть бы перестали... Скажу вам красиво: в изменении моего веса решающую роль сыграли соображения психолого-эстетического порядка. Говоря проще, захотел стать молодым.

- Это у вас возрастное?

- Конечно. На хрен двадцатисемилетнему молодеть? Но мне-то шестьдесят семь...

- Однажды вы уже раскрыли секрет вашего здоровья: нужно хорошо закусывать и нельзя опохмеляться...

- Да, так было раньше. Теперь же, как я вам докладывал, почти не пью, так что и закусывать незачем. А вот опохмеляться действительно не приходилось никогда. Ну, компотику с удовольствием мог выпить, кваску, молочка холодного - это пожалуйста.

- В новогодней радиопрограмме вы поделились с израильскими радиослушателями собственным рецептом холодца из - страшно сказать! - свиных ножек. Что за цинизм?

- Минуточку, я в эти игры не играю: к религии никакого отношения не имею. Нет у меня контактов с Богом, и прошу меня в это не впутывать. Не хочет человек есть свинину - его личное дело. Конечно, если буду принимать религиозных гостей, то не кошерными блюдами их угощать не стану: законы гостеприимства - дело святое. А холодец я люблю... И, уверяю вас, те, кто слушал по радио мои гастрономические откровения, таки ничего против не имеют...

- Да поделитесь же, в конце концов, рецептом!

- Ничего особо сложного. Берешь ножки, моешь, опаливаешь над газом, кладешь в кастрюлю, ставишь на огонь... Они долго и нудно там булькают. Когда уже отделяются косточки, я все это вываливаю, косточки убираю, а остальное крошу-крошу-крошу... Потом в специально предназначенный противень кладу слой вот этих - страшно сказать! - ножек, подливаю немножко водички, сверху кладу кусочки лимончика, крутого яйца, посыпаю укропом и чесноком; солю, перчу. Даю застыть - и только после этого кладу еще один слой. Таких слоев может быть столько, на сколько хватит терпения. А дальше наступает Новый год... Петровна моя часов в одиннадцать отправляется спать, а я ставлю перед собой противень и шампанское. Смотрю по телевизору всякую муру, выпиваю две бутылки и съедаю, сколько могу, холодца. Прямо из противня. Возясь с этим блюдом, я никуда не спешу: для меня важно предвкушение ощущений. Таким образом, сам себе доставляю удовольствие.

- Окружающих тоже любите радовать?

- Может быть, даже больше, чем самого себя.

- И прощальными приемами побаловать решили?

- Пригласил людей, с которыми здесь общался, работал, которым симпатизирую. Я знал, что им приятно будет сюда прийти, и, думаю, доставил им удовольствие. Себе - уж точно. Я мог бы в один присест собрать и двести человек, но это скучно. Вот и пришлось приглашать "по интересам". Журналисты, если вы помните, здорово веселились - некоторые даже плясали и пели... Отдельно собирал послов, актеров, бизнесменов; партию "Исраэль ба-алия". Люди остались довольны, и мне интересно - не как послу, а как обычному гостеприимному хозяину. И накормить нормально людей - тоже ведь хорошо. Мы с Петровной старались, чтобы все было вкусно, чтобы было всего много - как полагается в России.

- И сколько же человек у вас побывало?

- Об этом лучше спросить Александра Ивановича, моего завхоза, - у него четкая бухгалтерия ведется. Морковки в салате должно быть 15 граммов на порцию, съели 150 граммов - значит, было 10 человек. Жуткая вещь! Что ж делать, если есть такая бюрократическая хреновина... Десять приемов уже позади, остался последний "залп-: буду угощать все посольство - с детьми, женами, бабушками... Поставим столы рядами, детишкам отдельно накроем, бассейн - к услугам трудящихся... Это уже не на посольские, "представительские", деньги, а на мои собственные... Ну вот...

- Цитирую: "Когда жена приехала из Москвы сюда первый раз, она открыла рот и сказала: "Как в кино..." Закончится фильм, вернемся домой - и будем жить в своей нормальной московской квартире, которую получили еще в семьдесят каком-то году".

- Так все и будет.

- А тут еще из Берлина дочка с семьей подъедет...

- Я уже им объявил: полная эвакуация. Тысячу раз убеждался на примерах своих знакомых: какими бы хорошими ни были отношения между родителями и детьми, неизбежно возникают проблемы. Нет уж, вместе жить не будем. Хотят - пусть квартиру покупают.

- Папа поможет?

- Нет необходимости: они богаче меня. В гости явятся - безумно рад буду их видеть. Но чтобы постоянно под ногами крутились - не допущу, так я прямо дочке и сказал. Четкость и ясность в отношениях необходимы: от любого "крутежа" только хуже становится. Петровна моя, в случае чего, заплачет и в угол забьется. А я на что? Пока я рядом - ее, извините, не обидишь. Со мной, пожалуйста, разбирайтесь - я не уйду плакать в угол. Короче, все будет нормально.

- Лена Петровна рассказывала, что в начале израильской жизни она боялась из этой вашей виллы на улицу выходить: перед соседями за собственную роскошь совестно. Прошло время, пока она сообразила, что не все соседи ваши по Савьону - нищие... Каково же ей теперь вновь привыкать к московской жизни?

- Понимаете, Петровна совершенно непритязательная женщина. Кстати, если бы не ее протест, у нас бы сейчас в Москве была пяти-комнатная квартира... Пока я жив, пока могу зарабатывать деньги, - не думаю, что у нас возникнут проблемы.

- Да, я знаю, что в "Известия" вы возвращаться не собираетесь, зато, вроде, подумываете о телевидении.

- Попытаюсь, но очень боюсь, что "телевизионная молодежь" станет возражать. Я ведь не собираюсь играть в "поддавки" - вынужден буду вступить с ними в конкуренцию. А они меня и заблокировать могут... Ладно, и в эти игры я умею играть - посмотрим.

- Связи прежние сохранились?

- В общем, есть, конечно. Правда, сейчас важнее связь не с Ельциным, а с Березовским; не с Черномырдиным, а с Гусинским... Нет, конечно, меня могут на телевидение и не пустить. У них там уже все устоялось. Как в Израиле - спокойные, сытые люди, не хотят "русских", которые и в парламент лезут, и магазины-рестораны пооткрывали, и газеты с театрами... Номером телефонным ошибся - тебе по-русски отвечают. Местные, конечно, стали в положение "глухой защиты" и начали "раскручивать" миф про "мафию" - это совершенно понятно. Примерно та же ситуация в Москве: все утряслось - и тут является "человек из-за границы". Приеду, осмотрюсь - и начну играть по правилам их игры. С каким успехом - пока сказать не могу, но в драку ввяжусь обязательно. Странно не использовать ситуацию, когда "на подраться" отведено всего несколько лет.

- Несколько лет - срок немалый. Кстати, за те годы, что вы провели здесь, ваши политические взгляды претерпели изменения?

- Понимаете, что получается: раньше я слыл жутко левым, потому что все смотрели направо. Теперь, наоборот, все рванули влево, а я, стоя на том же месте, оказался консерватором. В этом-то и суть, что, при общих метаниях туда-сюда, моя точка зрения осталась прежней. Конечно, я мог вычеркнуть из статьи абзац, чего-то недоговорить, а что-то сказать так, чтобы понял только сведущий, но моя принципиальная позиция - философская, мировоззренческая, политическая - не менялась никогда.

- "Чего-то недоговорить"... Недавно в одном интервью вас попросили охарактеризовать израильскую "русскоязычную" прессу, и ваша характеристика, признаюсь, меня несколько удивила...

- Вообще-то я там много чего написал, но показал Петровне - и она велела все это моментально вычеркнуть. Естественно, пришлось подчиниться.

- Всегда подчиняетесь?

- В подобных вопросах - всегда: у "старухи" натура куда более тонкая, чем у меня. Петровна постоянно повторяет: "Если в гостях тебе дают пересоленный суп, ты его съедаешь и хвалишь". Вот я и вынужден был на вопрос о вашей журналистике сказать, что суп вкусный. Единственное, что жена мне позволила оставить, - замечание: было бы лучше, если бы израильские журналисты меньше между собой ругались, а больше бы занимались анализом.

- В другом недавнем интервью - газете "Московский комсомолец-" вы совершенно явно выразили симпатию к Израилю...

- Не может быть... Чего там я, которого, наоборот, здесь принято ругать за критику Израиля, спьяну брякнул? Странно... Израиль, как, скажем, и Китай, я действительно люблю. Еще в мою бытность начальником я всегда говорил будущим послам, что нельзя работать в стране, которую ты не любишь. То есть, можно, наверное, но ты будешь плохим послом... Я люблю Израиль, но, разумеется, вижу его минусы. И тут вновь вступает в силу формула моей "старухи-: суп пересолен, но ты - в гостях... Вот и смолчишь, наступив на горло собственной песне...

- А танцы?.. Один большой их любитель, помнится, обещал мне, что палочку мы отбросим и спляшем...

- Только в щадящем режиме: мне доктор запретил бегать трусцой и танцевать вприсядку. А ведь в этом - самый смак... Что ж, может, при случае и спляшем. Трудно прогнозировать...

- Вам-то? Последние пять лет вы постоянно занимались прогнозами и анализом, разве не так? Каким, кстати, вам видится будущее двух наших с вами стран - Израиля и России?

- Я - специалист по Израилю, а не по России... Пока Россия не поругалась с Америкой, здесь не будет войны. У вас есть огромное количество времени для разговоров с сирийцами и палестинцами. Эту мирную паузу дают вам коспонсоры - Америка и Россия. Американцы больше суетятся, мы - меньше; они лезут внутрь процесса, мы этого не делаем, но пока здесь войной не пахнет. Мирные переговоры будут продолжаться - плюнет Арафат, уедет в Каир; плюнет Нетаниягу, уедет в Вашингтон... Вы обречены долго и нудно вести мирные переговоры... Когда все это кончится, я не знаю, но могу повторить то, что неоднократно говорил в свое время Рабину и Пересу. Существует целая наука - "системный анализ". Если вы хотите чего-то добиться, должны поставить перед собой конечную цель, а уже потом под нее подстраивать свою тактику. У вас же все получилось наоборот: сначала решаются второстепенные вопросы, а потом настанет очередь главных вещей.

Так не бывает... Увязнув в частностях, люди неизбежно упираются лбом в стенку. Сейчас именно это и произошло. Еще пять процентов отдадите, еще пятнадцать - а что дальше? Как быть с Иерусалимом, поселениями? Что делать с беженцами, каковы границы, будет ли вообще государство?.. Необходимо конкретно определить конечную цель - и после этого вести серьезный разговор. Вы слишком поторопились с "мирным процессом-: происходящее обгоняет общий уровень общественного сознания. Люди не поспевают за политикой - вот беда-то в чем. Может быть, не стоило торопиться? Нехорошо, когда начальство забегает вперед, а массы отстают. С другой стороны, поневоле побежишь вперед, когда припечет... А договариваться все равно надо - другого выхода нет. Не получится сейчас - получится через десять или двадцать лет...

- Что скажете о России, специалистом в области которой себя не считаете?

- Был такой, извините за выражение, русский философ Лев Шестов - по Галахе, конечно, еврей. Он говорил, что в землю обетованную войдет лишь тот, кто не знает, куда идет. В этом смысле Россия сейчас прет прямо в обетованную землю: решительно никто не знает, куда мы идем. Для нормального российского человека это довольно тяжелая штука. Такой закон, сякой закон, Черномырдин, Ельцин; отобрали сбережения, что-то приватизировали, открыли какие-то магазины - ради чего все это? Раньше было понятно, что мы строим коммунизм. А сейчас мы что строим? Капитализм с социалистическим лицом или социализм с капиталистической задницей?..

- Может быть, коммунизм для "новых русских-?

- Да какое там - это все пена... "Новых русских" - то мало. Они нужны, конечно: являют собой то самое "бродило", которое "раскручивает" какие-то сюжеты истории... Но я - не о них. Подавляющее большинство людей страдает. Завтра будет лучше? Допустим. Но ты мне скажи: чего мы делаем? Не говорят ведь.

- Так никто же не знает...

- Начальство должно знать. Вот сейчас Ельцин сказал: "Ребята, даешь "национальную идею". Собрали ученых - они сидят пишут. Глупость же первейшей марки! Нельзя вот так просто сочинить "национальную идею" - она должна возникнуть в ходе какого-то процесса, вырасти из чего-то должна. Главное - не хватает осознания того, что именно мы делаем. И от этого народ растерялся.

- Снова обращаюсь к "первоисточнику-: "Живу в Израиле капиталом, наработанным в России за двадцать лет, в течение которых занимался журналистикой. Здесь капитал этот только трачу".

- Это верно: здесь я деградировал как специалист. Если бы раньше меня спросили, что происходит в Нигерии, я бы сел и сходу написал статью. А сейчас не знаю, что творится в Нигерии или Антарктиде... Хорошо знаю, что происходит в Израиле, Сирии, Египте - плюс, может быть, Турция, Иран, Ирак. Все, привет. В этом смысле мне придется сейчас многое наверстывать. Я, правда, не буду, наверное, заниматься международными делами. Сейчас стараюсь "нарастить мускулатуру" по внутренним проблемам. А всякие международные проблемы - пропади они пропадом... Да, капитал свой я тут во многом растратил. А чего-то приобрел. Пять лет Тору "вкругаря" конспектирую: каждую неделю - главу. Знаю почти наизусть все Пятикнижие Моисея. Массу увлекательного прочитал по истории евреев, истории Израиля - заполнил некий пробел в своем образовании.

- Как, на ваш взгляд, в России воспримут "явление Бовина народу" коммунисты, идеалы которых вы всю жизнь пропагандировали, и демократы, благодаря приходу к власти которых вы стали послом?

- С нынешними коммунистами у меня никаких отношений нет и не будет; они вряд ли обрадуются моему возвращению: мало того, что я - "сионист", так еще и - просто "редиска". Что касается демократов, они, к сожалению, оказались исторически несостоятельными... Впрочем, и мы, "шестидесятники", хоть и много, думаю, сделали для России, но в решающий момент тоже оказались беспомощными. После двадцатого съезда можно было повернуть Россию в другую сторону, но мы тогда были слишком молодыми: мне, например, исполнилось двадцать шесть лет... В итоге, старая "номенклатура" нас тогда "объехала". Наше время наступило вторично - и снова мы этим не воспользовались. Почему мы - и те, кто моложе, - свалив тоталитарный режим, не смогли вытащить Россию в какую-то приличную альтернативу?

Не знаю... "Номенклатурщики" нас опять обошли, а мы, демократы, оказались "дерьмократами". Может быть, так произошло потому, что среди нас было слишком много "рассуждателей" и слишком мало "делателей", а новый этап жизни потребовал именно практики. Тут, к моему глубочайшему огорчению, мы, повторяю, оказались несостоятельными... Наше поколение проиграло свою главную историческую битву: за новую Россию. Обидно... Я дезертировал в Израиле, другие дезертировали "в себя", уйдя от активной деятельности, - и все пошло не туда, куда нужно.

- На Ельцина не надеетесь?

- У Бориса Николаевича остался последний шанс... Я иногда сравниваю Горбачева с Ельциным. Первый очень много всякой ерунды понаделал, но, все-таки, он вошел в историю как человек, сломавший сталинскую империю - огромного тоталитарного монстра. И этим самым, что бы дальше ни было, "памятник себе воздвиг нерукотворный". Что же касается Ельцина, то, если он так ничего и не сделает, - войдет в историю как человек, всего лишь официально "распустивший" Советский Союз.

- Как, а сон в самолете, дирижирование оркестром, прыжок с моста?

- Это все - мелочи жизни. Я и сам могу с моста сигануть: от бабы идешь, напился - естественно для мужика...

- Вы - не только "дезертир", но еще и - "ссыльный". Правда, сослали вас не на Соловки, а в "Известия"...

- "И щуку бросили в реку"... Моя Петровна всегда была очень недовольна, что я в ЦК работаю, все требовала, чтобы я оттуда ушел - и тут говорит: "Ну вот, дождался, чтобы тебя выпихнули"... В ЦК я занимал очень высокий пост, но, кроме Брежнева, был известен еще десяти начальникам и своим десяти подчиненным. "Слетев" в "Известия", стал известен, извините, всему Советскому Союзу и далее - так что, решение начальства неожиданно оказалось для меня выигрышным.

- Александр Евгеньевич, вы ведь, по сути, всегда играли определенную роль - демократа. Другое дело, что роль эта была поручена именно вам, в силу ваших личностных качеств: ума, обаяния, образованности и т. д. Но вы всего лишь хорошо справлялись с отведенной ролью - не более того...

- Безусловно, я никогда не был ни революционером, ни диссидентом. Я просто четко понимал - и меня это действительно волновало, - что мы накладываем макияж на уродливую систему и когда-нибудь нам это припомнят. Крепко поддав, я даже иногда говорил своим друзьям - академику Арбатову, академику Иноземцеву: "Ребята, мы играем довольно гнусную роль. Пишем, например, Брежневу речи - и тем самым делаем режим посимпатичнее, для всего мира создаем впечатление, что все это лучше, чем на самом деле". Другое дело, что иногда удавалось избегать каких-то крайностей, давать не самые глупые советы начальству. Особенно - в вопросах внешней политики. Что-то удавалось "просовывать" в переговорах с американцами, в проблемах разоружения, в соглашениям по стратегическому оружию - мы делали хорошее дело...

- Коль мы уже обратились к театральной терминологии, припомним еще одну вашу, израильскую, роль: "свадебного генерала". Измените ли амплуа в России?

- Если там и буду генералом, то - не "свадебным".

- Искренне вам этого желаю. Но как отнесетесь к снижению популярности, если таковое последует?

- Видите ли, существует "синдром Плисецкой" - "она еще танцует?" И вот я думаю: а сумею ли я сам вовремя прекратить "танцы-? Это, наверное, очень сложно: пример тому - мой хороший знакомый Перес. По-моему, он нужный момент пропустил. При всех его заслугах и моем уважении к нему, думаю, хватит уже "танцевать". Сделал свое дело - собирай грибы... На днях я был в гостях у вашего президента и мы как раз заговорили на эту тему. Тут я вспомнил, как выступал когда-то с лекцией о международных делах в Тюменском нефтяном институте - фамилия директора, конечно, Коган. Закончилась моя лекция - и пошли вопросы. Встала тетка: "Александр Евгеньевич, а вот как вы думаете: когда должен руководитель освобождать свое место?"

А генсеком в то время - Черненко, то есть, смысл вопроса всем понятен... Зал затих, народ насторожился: чего ж это я скажу? Отвечаю: "Все очень просто. Мимо начальника проходит секретарша - молодая, симпатичная. Если у него не возникает желания шлепнуть ее по заднице, - все, он должен уходить с работы". Бурные аплодисменты... Как только я вернулся из Тюмени в Москву, раздался телефонный звоночек: "Слышали, слышали. На кого это ты намекаешь?" - так что, и у нас есть ШАБАК с Мосадом... Да, так мне интересно: сумею ли я четко уловить миг, когда "пора смываться-? Вот тебе дача, внук, книги, интернет - и живи в свое удовольствие.

- "Сечете" в интернете?

- Пока еще не "секу", но по приезде в Москву поступлю на шестимесячные курсы - люблю все делать профессионально.

- А на водительские права, наконец, сдали?

- Через несколько дней иду на "третий заход-: дважды меня "завалили". Это естественно: будучи инструктором, я поступил бы точно так же. Представляете, какому количеству знакомых можно рассказать, что ты "срезал" самого российского посла?..

Not Found

The requested URL /hits/hits.asp was not found on this server.