год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Очевидная, казалось бы, вещь: одно дело - "элита" в политическом смысле слова, и совсем другое - "элита"... В каком смысле? Да в любом! Лишь бы не в политическом. Подобный оценочный перекос не мог возникнуть на пустом месте. Суровый мужской разговор об "универсальных рецептах" оздоровления политической элиты ведут:

Вильям Смирнов, завсектором политологических исследований Института государства и права РАН;
Виктор Алкснис, депутат Госдумы;
Алексей Зудин, руководитель департамента политологических исследований Центра политических технологий;
Вячеслав Игрунов, директор Международного института гуманитарно-политологических исследований.

Виктор Алкснис: Сегодня элита в традиционном понимании этого слова в России отсутствует. Смена одного общественно-политического строя на другой, которая произошла в начале 90-х годов, не привела к образованию реальной политической элиты. Те же, кого сейчас в политологическом языке принято величать политической элитой, вовсе таковыми не являются. По большей части это временщики, посредственность, на которую время навело политический лоск.

Алексей Зудин: Понятие "элита" настолько общее, что требует, как минимум, двух подходов. Первый заключается в самой этимологии слова "элита". Элита представляется в этом случае как "лучшая" часть общества, верхушка той или иной социальной системы, которая вырабатывается за счет ее длительной эволюции, создающей в итоге механизм самовоспроизведения элит. Но к нашей жизни этот подход пока что отношения не имеет. Не потому что мы плохие, а потому что сама наша жизнь существенно изменилась с тех времен, когда это могло быть применимо для России. Второй подход функциональный, для России он более характерен. С этой точки зрения элитой может считаться группа людей, занимающая верхние этажи в иерархии власти. Эти люди не обязательно лучшие в меритократическом смысле слова, но они обязательно являются начальниками. Хочется надеяться, что их функциональная природа обрастет когда-нибудь той положительной качественной составляющей, которая присуща первому пониманию элиты. Не надо забывать: чтобы получить английский газон, его надо долгое время стричь и поливать.

Вильям Смирнов: Политическая элита решает не только управленческие задачи, как часто принято считать. Основная задача этой элиты - осуществление политико-властного управления. Отсюда возникает закономерный вопрос, что же такое политическая элита? Краткий ответ может быть таким: это персонифицированная власть, воплощенная в группе людей, которые от лица общества и государства осуществляют функции власти и управления. Именно этот слой людей вырабатывает, принимает и обеспечивает реализацию управленческих решений, курсов внутренней и внешней политики. Поэтому в первую очередь от качества и деятельности политических элит зависят стабильность и процветание той или иной страны, благополучие, а также права и свободы граждан государства. У политической элиты должны быть трудносочетаемые качества. С одной стороны, она должна быть закрыта от давления финансово-экономической элиты и от внероссийского давления. Иными словами, она должна стать более автономной. Это необходимый этап. В то же время она должна быть открытой, прозрачной перед обществом, отзывчивой к потребностям и настроениям людей.

Алексей Зудин: Многие забывают, что одной из особенностей России является существование сверхэлиты. Под этим словом следует понимать слой высшего политического руководства как особую административную элиту федерального центра. В России только она обладает необходимыми качествами политических элит, поскольку только она способна выстроить единую стратегию развития, не попадая под влияние узкогрупповых интересов и эгоистических побуждений. Способностью сформулировать нечто общее, волей для осуществления этого обладает сегодня исключительно сверхэлита, что хорошо заметно по деятельности Президента. Думаю, если бы в 1999 году победили взбунтовавшиеся "незрелые" элиты, на российской государственности можно было бы поставить крест.

Вильям Смирнов: Трагедия элит в России заключается в том, что субъективный фактор качества личности политического лидера - главы государства всегда играет приоритетную роль. Отсюда тот стиль управления, прописанный в российской конституции 1993 года, который американские аналитики прозвали суперпрезидентским. Эта модель может оказаться одно время верной и полезной и даже сначала способствовать эффективному правлению. Однако опыт показывает, что рано или поздно эффективно управлять страной уже невозможно. Поэтому страна скатывается в управленческий тупик, лишенная механизма отсеивания неэффективных лидеров.

Алексей Зудин: Я бы назвал основным качеством элиты управленческую компетентность. Это универсальное требование к любой элите. У нас практически повсеместно элиты - несмотря на то, что они занимают верхние позиции в эшелонах власти, - страдают от недостатка управленческой компетенции. Также одним из основных качеств, которым должны обладать элиты в России, я бы назвал совместимость их действий с демократическими практиками. Это означает, что элиты должны обновляться тем способом, который бы не наносил ущерба обществу. Между элитами должна существовать здоровая конкуренция в области компетентности. К тому же поведение элит должно соотноситься с ценностями, принятыми в обществе, - как традиционными, так и современными. Однако никаких универсальных рецептов здесь пока не существует.

"Универсальный рецепт" #1. Интеллигентность?

Вильям Смирнов: Идея власти интеллигенции как единственной выразительницы общественных чаяний и воли народа возникла в эпоху Горбачева. Сейчас этот имидж существенно поблек. Во многом это произошло из-за того, что интеллигенция сама скомпрометировала себя. Часть ее в начале 90-х годов непосредственно попала во власть и повела себя настолько своекорыстно, что потеряла всякий "благородный" ореол. Сегодня миф об интеллигенции как основной составляющей политической элиты имеет незначительное число своих сторонников. Интеллектуальная образовательная элита, которая формирует политическую элиту, как правило, отчуждена от политической деятельности. Поскольку одного интеллекта, уровня образованности недостаточно, нужны особые навыки в технологии управления. А эти вещи - не одно и тоже. Поэтому в процесс управления оказывается втянутой элита финансово-экономическая. Влияние остальных групп элит в этом процессе незначительно.

Виктор Алкснис: Напрасны ожидания, которые сейчас закономерно возникают в среде либерально-ориентированных идеологов, на особую роль российской интеллигенции в деле формировании новой элиты. Интеллигенция уже израсходовала свой потенциал. Но потратила она его отнюдь не на создание идеологии или базы для следующей элиты, а на уничтожение российской государственности. Интеллигенция сейчас сама находится в растерянности от содеянного и пока что не может переосмыслить как результаты происшедшего, так и свое место в современной России.

Алексей Зудин: Интеллигенция и элита - это рядоположенные категории. Иногда они сочетаются, поскольку в среде интеллигенции есть свои субэлиты в областях образования, культуры, искусства, СМИ и т.д. Поэтому они также несут на себе управленческие функции, свойственные любой элите. Действительно, если мы посмотрим на основной срез управленцев, то увидим, что они обладают некоторыми чертами, свойственными интеллигенции: образованностью и определенным культурным кругозором. Однако эти свойства, как правило, не распространяются на бизнес-элиты и военные элиты. Интеллигенция сейчас - это особый субсоциальный слой, особая социальная аристократия, если подходить к этому явлению с меритократической точки зрения.

Вячеслав Игрунов: "Элита" - это всегда шире, чем простое понятие некоего слоя управленцев и идеологов. Если не рассматривать эту проблему с точки зрения строго научного подхода, то элиты представляются неоднородной группой, для которой, на мой взгляд, больше применим термин "strata", то есть это совершенно особый социальный слой, на котором базируется все общество. Управление в этом случае является лишь одной из их функций, но далеко не единственной. От культурных элит, например, зависят важные составляющие нашего общества, так или иначе они определяют его духовную природу. Борис Акунин или Виктор Пелевин также причастны к элите: от того, что они скажут или напишут, зависит определенная духовная общественная атмосфера. Интеллигенция по-прежнему играет ключевую роль в формировании элит. Разумеется, по сравнению с советскими временами, она далеко отодвинута бизнес- и политическими элитами, произошел своеобразный передел формирования образов общества. Тем не менее, интеллигенция все еще является "формовочной базой" нормативной этики и представлений об обществе. Кстати, "задвинувшие" сейчас интеллигенцию на периферию вышеупомянутые элиты начинают чувствовать некоторую неполноценность перед ней. Это говорит о том, что интеллигенция, имевшая во времена царской России и СССР непосредственное и гипертрофированное влияние на общественные настроения, сейчас оказывает лишь вторичное влияние, которое, тем не менее, сказывается на представлениях об обществе и деятельности бизнес- и политических элит. Я не являюсь большим поклонником интеллигенции, но вынужден признать, что в процессе формирования элит равноценного ей слоя в российских специфических условиях нет.

Вильям Смирнов: В течение столетий политическая элита в нашей стране доминировала не только над обществом, но и над экономическими, социальными и культурно-интеллектуальными элитами. Так как в России представительная демократия стала формироваться только с конца 80-х начала 90-х годов, то политическая элита селектировалась и устранялась через личную унию с царем, генеральным секретарем и их окружением.

Виктор Алкснис: Разительный контраст с нынешней "элитой" представляли собой съезды народных депутатов СССР. Это была действительно подлинная элита. Я был свидетелем ее крушения. Та часть российской политической элиты, которая не смогла занять место в союзной, нашла нишу в парламентских структурах РСФСР и вырастила "элиту посредственности", которая утвердилась и победила в бурные 90-е годы. Здесь начинается и заканчивается вся проблематика нынешних так называемых "политических элит". Вопрос, если угодно, приобретает не столько политологическую, сколько социально-биологическую окраску.

"Универсальный рецепт" #2. Спасительная идея?

Виктор Алкснис: Современная политическая элита не занимает специфическую социальную нишу. Вся ее нынешняя функция сводится только к одному: быть поближе к таким ориентирам власти, где кормят получше. В своем стремлении к такому "элитизму", разумеется, никакой эффективно действующей идеологии возникнуть не может. Но сама историческая специфика идеологической картины России свидетельствует, на мой взгляд, лишь об одном: Россия может существовать и плодотворно развиваться только как империя. В противном случае ее нет вообще. Поэтому реальная политическая элита в России может быть носительницей только имперской идеологии. В связи с этими размышлениями мне кажутся, мягко говоря, несостоятельными сегодняшние попытки власти идеологически вылепить из России нечто европейское среднеарифметическое - между Бельгией и Великобританией. Подобное игнорирование специфики российской идеологической природы изначально обречено на провал. Вместо попыток вылепить очередного идеологического Голема - нам необходима полная смена элит. Очевидно, это предполагает всеобъемлющую кадровую революцию, равно как и революцию идеологического сознания. У руля России должны быть люди, думающие о национальных интересах, а не об интересах Лукойла, Сибнефти и прочих. Поэтому, по моему глубокому убеждению, имеет смысл говорить о создании специально для российских условий особой касты управленцев. К сожалению, фактор Путина на этот процесс положительно повлиять не может. Путин - это проходная фигура. Мне кажется, что его ждет трагическая судьба. Он мне вообще напоминает императора Павла с его идеями прусского реформаторства. Чем это кончилось, все мы прекрасно помним.

Вильям Смирнов: С точки зрения мировоззренческой ориентированности элит, идеальной конструкцией мне видится ставка на национальный интерес. Но идеология элит как система ценностей возникнет еще не скоро. Путин, нужно отдать ему должное, это отлично понимает и не замахивается сейчас на создание специфической идеологии. Поэтому сейчас мы имеем нечто вроде усеченной параидеологии. Я думаю, что через некоторое время Путин будет вынужден прийти к более жестким решениям, которые могут стать болезненными и для политической элиты.

Алексей Зудин: Если говорить о мировоззренческой концепции российских элит, то здесь необходим идеологический плюрализм. Но такой плюрализм следует понимать как фрагментацию, как обособление с сохранением единого целого, а не как идеологическую феодальную раздробленность. Такая мозаика должна сохранять определенный интеграционный потенциал, иначе нужного эффекта мы не получим. Управленцы в этом многообразии должны быть единой группой относительно управленческих навыков. Все они должны быть "пятерочниками", отличниками, владеющими универсальным управленческим языком. В противном случае у нас возникнет очередная серая масса, очередной орден идеологических меченосцев. Но нельзя забывать, что мы живем в XXI веке. И время меченосцев уже прошло.

Виктор Алкснис: Идеологический ландшафт будущей России не должен быть гомогенным. Нам нужна определенная идеологическая мозаика в едином комплексе национального интереса. Поэтому нам нужны не одинаковые одномерные патриоты, а коммунисты-рыночники, центристы-рыночники и так далее. Я думаю, что в этой будущей идеологической палитре политическая элита приобретет характерный левоцентристский интеллектуальный оттенок. В чем-то это будет новая идеология здравого смысла. Идеология элит сосредоточит свое внимание на абсорбировании в себя опыта прошлых исторических эпох, поэтому будущая идеология России имеет все перспективы стать синтезной по своему характеру.

Вячеслав Игрунов: Я убежден в том, что мировоззренческая природа элит в России должна иметь гомогенный характер. Плюралистическая демократия базируется на несводимых друг ко другу мировоззренческих подходах, что неминуемо ведет к деморализации общества. Поскольку мы существуем в рамках поликультурного общества, нам необходимо выработать особое фундаментальное мировоззрение, которое вовсе не должно для разных групп общества стать основным, но при этом сделать так, чтобы они принимали его как свое собственное. В ближайшее время этого не произойдет. На этот процесс необходимы десятилетия. При недемократическом правлении этот путь будет проходить быстрее, но болезненнее. Но от смены курсов правительств сам этот процесс зависеть не будет.

"Универсальный рецепт" #3. Опора на народ?

Алексей Зудин: К воспроизводству элит должно быть причастно все общество, но только не путем размывания того социального и культурного капитала, который собственно и определяет компетенцию элиты. Здесь должен существовать особый баланс, поддерживающий такой принцип нарастания компетенции, чтобы элиты не превратились в закрытую касту. Иначе элиты применяют к обществу принцип насилия. Характерным примером является сталинская номенклатура, которая набиралась из самых низов общества, но при этом представляла собой замкнутую кастовую систему, абсолютно оторванную от общества.

Вильям Смирнов: Бытует такое расхожее мнение: элита создается для того, чтобы по возможности снизить отчуждение власти от народа. Это так называемая теория демократического элитизма. Однако существует также теория авторитарного элитизма, которая предполагает невозможность эффективного управления без максимального отделения власти от масс. Наша страна больше склоняется ко второму варианту развития. Любая наша очередная революция проводится сверху. И начинается она, как правило, в двух столицах. Народ же в своей массе пассивно ожидал результатов конфликта в "центре" и приспосабливался к победителям. Эта модель адаптации народных масс к решениям центра - отличительный признак русского стиля управления, зачатки которого обнаруживаются еще со времен Ивана Грозного и Петра I. Трудно найти на Западе такую страну, которая бы стерпела все проводившиеся в "либеральную" десятилетку реформы. Даже большевикам не удалось провести такую экспроприацию имущества, которая произошла в годы Гайдара.

Вячеслав Игрунов: В мире существуют элиты, достаточно жестко отделенные от общества. Речь идет о сильно стратифицированных обществах с большими промежутками между стратами, которые изолируют элиты от низших страт. Как правило, эти государства имеют огромные размеры и значительное по численности население. Чем больше страна и больше групп людей, максимально интегрированных в них, тем больше стратификация общества и как следствие - "оторванность от жизни" элит. К этим странам можно отнести Россию, Китай, США. Другой тип стран представляет иной тип национальных элит. В таких государствах, как Дания или Эстония, интеграция населения по группам имеет очень условный характер, границы между обществом и элитами размыты и сильно не структурированы. В результате бывший фермер там может стать президентом. Россия является страной с характерным этнокультурным разнообразием. У нас исторически элиты сильно отделены от масс. Помимо исторической специфики, нельзя забывать, что это также и специфика большой страны. В России элиты - это всегда динамичный, подвижный социальный слой, противопоставленный инертному и неподвижному обществу. Думаю, сильно он не изменится, какие бы демократические преобразования у нас ни происходили. Так или иначе, в России элиты никогда не будут пронизывать общество, как иногда это представляется идеалистам.

Виктор Алкснис: Элиты всегда будут оторваны от своего народа по определению. Никаких культурологических иллюзий здесь быть не должно. Смысл элиты - управлять, будучи над схваткой, и по результатам "наблюдения с высоты" своего положения определять политическую линию и стратегию развития страны. В этом нет ничего идеального, как и нет ничего плохого. Это объективная картина нормального положения дел.

Алексей Зудин: Каждая группа элит в России - политическая, культурная, экономическая, военная и т.д. - обладают своей аутентичностью и границами. Вследствие этого всю собственную энергию они бросают на то, чтобы максимально отгородиться от общества. Это не означает вовсе, что элиты у нас такие зловредные. Дело в том, что относительно западных обществ в России элиты еще молоды, эгоистичны и захвачены энергией самоутверждения. Отсюда следующий вывод: если в устойчивых (западных) обществах элиты имеют в глазах своего общества полное легитимное право претендовать на власть, подкрепленное адекватными ресурсами и стратегическим видением ситуации, равно как и неспособностью поддаваться сиюминутным эгоистическим узкогрупповым порывам, то у наших элит все эти характеристики отсутствуют. Это отсутствие стало наиболее очевидно в 1999 году, во время бунта отечественных элит против Кремля. Во время этого штурма они показали свою полную политическую незрелость, инфантильность и неспособность к реальному политическому управлению.

"Универсальный рецепт" #4. Объединимся?

Алексей Зудин: В России политические элиты, вместо того чтобы претендовать на все сферы деятельности государства, скромно заняли определенную социальную нишу, подобно экономическим, военным и культурным элитам. Политические элиты выбрали для себя нишу законодательную. В чем-то это закономерный процесс, поскольку в России тем, чем наделены политические элиты на Западе, владеет только сверхэлита, сосредоточенная в федеральном центре. Страны с устойчивыми обществами, пережив политические модернизации за последние 300 лет, сумели сохранить свое лицо. Совершенно ясно, что из России сейчас уже невозможно построить унитарное государство на основе сталинского ВПК. Мы, так же как и европейские государства, сможем создать эффективные механизмы управления обществом без насильственного пути. Но без реальных и институциональных преобразований в экономической области и госустройстве единого государства с эффективно работающей элитой у нас не будет. Построение рыночной модели цивилизованного общества возможно только на основе государства. Иначе мы получим очередное Дикое поле.

Вильям Смирнов: Реформы Путина задали процесс консолидации элит. Этот путь идет одновременно и добровольно, и принудительно. Но сама кремлевская идея формирования вертикали власти все-таки больше построена на насильственной консолидации элит. Путин добивается сейчас создания общенациональной элиты. Он пытается выстроить элиты под себя, и они охотно на это соглашаются. Во многом это объясняется объективной ситуацией в России, когда дезинтеграция угрожает не только устоям государства, но и благополучию самих элит. Частично элиты уже это осознали, принимая "вызов времени". Можно сказать, что в некотором роде сам феномен Путина является коллективным выбором элит.

Вячеслав Игрунов: Ответа на вопрос, какими должны быть элиты в России, у меня нет. Но при этом важно отметить: разделение элит на политические, экономические, культурные и т.д. должно быть устранено, если Россия хочет развиваться цивилизованным путем. Элиты должны быть перемешаны, а невозможность проникновения элит в общество должна быть уравновешена проникающими связями между самими элитами. Иначе общество начнет стремительно деградировать.

Not Found

The requested URL /hits/hits.asp was not found on this server.