год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Проблема достаточности вооружений никогда не стояла в том виде, в каком она возникла в последние годы относительно достаточности СНВ. Вопросы, хотя бы косвенно связанные с достаточностью вооружений, рассматривались и обсуждались и задолго до появления ядерного оружия. Например, в апреле 1922 года на Международной конференции в Генуе в выступлении Г.В.Чичерина звучали предложения о всеобщем сокращении вооружений и армий всех государств, в декабре 1922 года на Московской конференции Советское правительство предлагало сократить личный состав армий на 75% и ограничить военные расходы. Однако подобные предложения фактически оказывались лишь "ходами" в идеологической и политической борьбе и не приводили к выработке каких-либо действенных мер по снижению военной опасности. Достаточность не являлась предметом научного анализа, оружия производилось столько, сколько позволяло состояние экономики, производственные мощности, сколько в представлении руководства страны требовалось в данной политической ситуации в соответствии с интересами и целями государства. Лишь резкое возрастание возможностей оружия по разрушению и выход их за рамки разумного обеспечило появление принципиально нового восприятия понятия "достаточность". Можно утверждать, что опыт у человечества в отношении решения вопросов достаточности в том виде, в котором мы говорим о ней, занимаясь проблемой достаточности СНВ, отсутствует.

Военное искусство и военная наука располагают огромным опытом планирования и подготовки военных операций. В ходе планирования однозначно должны решаться и вопросы достаточности вооружений, что требует выполнения иногда и громоздких, но принципиально не сложных процедур. Их на своем уровне способен выполнить любой войсковой штаб. Заранее располагая информацией о предстоящем сражении - условиях, в которых оно будет проходить, вооруженности противника, численных характеристиках эффективности оружия, показателях надежности и т.д.,- достаточность вооружений для успешного проведения операции в принципе определима. Подобные вопросы решались веками и тысячелетиями.

С ядерным оружием дело обстоит значительно сложнее. Даже если бы готовилось его реальное использование, предварительно определить требуемую суммарную мощность ядерных ударов для нанесения заданного урона противнику непросто из-за отсутствия эмпирических данных и множественности поражающих факторов. Но ядерное оружие никогда не должно быть применено, и это также должно учитываться при определении требуемого его количества. Сколько в этом случае его надо иметь? Задача ядерного оружия специфична, ни один вид вооружений - от копья и бумеранга до самых современных самолетов и танков - такой задачи не решал и решить не способен. Любое оружие оценивалось прежде всего по его боевым, разрушительным характеристикам. Относиться же таким образом к ядерному оружию - это в какой-то степени способствовать его задействованию. Особое оружие требует и особого отношения.

Стратегические наступательные вооружения не является оружием поля боя, это орудие политики, и, как средство политики, обсуждаться оно должно прежде всего на политическом языке, а не на военно-техническом. Военно-технические оценки рассматривают лишь часть его свойств. В его изучении большую важность приобретают политические аспекты, военно-техническим отводится вспомогательная роль. Акценты должны смещаться с расчетных численных оценок ущерба на категории политические и прежде всего на интересы и цели государства и человечества в целом.

Принятие решений по военным программам, исходя из национальных интересов, а не из поисков компромисса между ведомственными подходами, в США реализовывалось еще в 1961 году в системе ППРБ (планирование-программирование-разработка бюджета), разработанной Чарльзом Хитчем, помощником министра обороны по контрольно-финансовой службе. Конкретная военная программа и национальные цели в этой связи должны находиться в соответствии и "если правительство не хочет или не может обеспечить затраты, связанные с целями его внешней политики и стратегии, то оно должно пересмотреть эти цели, приведя их в соответствие с бюджетными ассигнованиями, которое оно хочет или может выделить".¹ Трансформация задач национальной политики и положений военной доктрины США в определенные мероприятия военно-политического, научно-технического и экономического характера, а также конкретные военные программы осуществляется в Соединенных Штатах с использованием системы ППРБ и в настоящее время.

2.1. О специфичности интересов России

В теории и практике международных отношений категория "национальный интерес" является одной из основных и наиболее часто употребляемых. Широкое использование этого понятия в дипломатическом языке началось с 17 века, с периода образования национальных государств в Европе, однако интересы любого субъекта, действующего в международной жизни, имеют объективную, как по порождающим их потребностям, так и по своим проявлениям, природу, в связи с чем о каком бы историческом периоде ни шла речь, мы можем говорить и об интересах, вызвавших те или иные события. Любые действия субъекта являются проявлением интереса, идет ли речь о личности, обществе или государстве. Вся международная жизнь может рассматриваться как процесс в силовом поле схожих или противоположных, непримиримых, конфликтных или сочетающихся, взаимно непротиворечивых интересов.

Природа интереса чрезвычайно сложна. Интерес - несомненно выражение и осознание потребностей, в то же время это и ценностная оценка потребностей.² Интересы как побудители деятельности объективны и реальны, они всегда истинны в смысле их побудительной способности, при этом как руководство любой страны, оценивая их неверно, способно намечать ложные цели своей политики, якобы соответствующие интересам государства, так и сторонний наблюдатель может ошибаться в их оценке. Некоторые исследователи считают, что интерес объективен только в случае его соответствия подлинным потребностям. Каждый субъект в своей деятельности исходит из своего понимания интереса, истинен он или ложен, но деятельность и ее результаты однозначно в итоге объективны. Да и можно ли говорить об истинности, не имея шаблона истинности, критерия? Даже житейское "время покажет" в большинстве случаев не подходит, "история не знает сослагательного наклонения". Может быть, лишь тогда можно признать интерес однозначно неверно понятым, когда вызванная его осознанием деятельность неосуществима из-за отсутствия возможностей для ее осуществления. Несмотря на неясность и нестрогость деления интересов на истинные и ложные, тем не менее следует признать, что и те и другие достигаются средствами из одного и того же арсенала, то есть теми средствами, которыми государство реально располагает.

Значительно более бесспорным образом интересы могут быть поделены на внутренние и внешние. В свою очередь, внешние могут иметь всеобщий или региональный характер. Внутренние и внешние интересы взаимосвязаны, реализация некоторого внешнего интереса порождается внутренним интересом или порождает его.

Известно множество попыток классифицировать интересы по различным признакам. Практически все классификации выделяют главные (фиксированные, постоянные, неизменные, жизненно важные) и переменные, специфические интересы. Главные интересы связывают с обеспечением безопасности государства, его целостности как определенной социально-экономической, политической, национально-исторической и культурной общности, с защитой экономической и политической безопасности государства.³ Главные интересы неизменны по своей сути в любое время, при любом режиме или политическом руководстве. Могут меняться форма выражения интереса, средства реализации, конкретное содержание деятельности, но сами главные интересы остаются неизменными. Главные интересы, в частности, в дипломатической практике выступают основным аргументом. Дипломатию можно понимать как выработку совместного решения о принадлежности некоторого интереса к жизненно важным, главным. Война, силовое давление в таком случае, также аргумент, в споре о "главности" того интереса, который не совпадает с интересом решившегося использовать силу.

Национальные интересы России сегодня являются предметом дискуссий и жарких споров. Теоретические высказывания исследователей и практические действия политиков демонстрируют наличие в нашем совокупном восприятии широкого диапазона мнений не только о тех интересах России, реализация которых требует сегодняшних действий, но и об интересах, которые присущи России глобально, в длительной перспективе. Сложности начинаются с установления носителя интереса. Наиболее часто в политической теории употребляются понятия "национальный интерес", "государственный интерес" и "национально-государственный интерес". При этом одни исследователи считают эти понятия синонимичными, другие размышляют о сущности их различий. Во многом различия в трактовке этих понятий объясняются существованием как мононациональных, так и полинациональных государств, множественностью форм и степенью развитости государственности, качеством соотношения, степенью взаимной непротиворечивости интересов личности, нации, гражданского общества, государства.

Россия является государством многонациональным, поэтому понятие "национальный интерес" может вызывать двоякое толкование. Употребление понятий "государственные интересы" также ясности не прибавляет, отчасти по той же причине, отчасти из-за неопределенности степени развитости государства, нахождения его в переходном состоянии где-то между полным хаосом и хорошо организованной, институированной, конституированной, структурированной системой, служащей интересам гражданского общества и каждой отдельной личности, а не удовлетворению личных амбиций и индивидуальных представлений о всеобщем благе отдельных политических лидеров.

Если терминологический спор принципиален, то он может быть разрешен использованием применительно к России термина "интересы России", под которыми одновременно понимаются интересы любой национальности, гражданского общества, государства российского в динамике их сближения по мере совершенствования государственности, развития гражданского общества, степени зрелости межнациональных отношений и разрешенности противоречий.

Сегодня все народы мира поставлены перед необходимостью пересмотра своего восприятия политической действительности, осмысления тенденций развития, определения своего места в системе международных отношений. Россия в определении собственных геополитических перспектив находится в особенно трудном положении. Это обусловлено рядом причин, в том числе незавершенностью становления России как суверенного государства современного типа, неопределенностью ее национально-государственных интересов, которые сейчас являются предметом внутренней политической борьбы. Пока достоверно ясно лишь следующее: Россия - это не СССР, хоть она и выступает его правоприемницей, у России цели и интересы должны быть совершенно другими, тем более что и возможности для столь же масштабной, пусть и иной направленности, внешнеполитической деятельности отсутствуют. Также ясно, что Россия - явный лидер только обозначающегося трансформирующегося цивилизационного пространства, обладает необходимым для лидерства потенциалом, однако пока нереализованным. Процесс формирования самого пространства далек от завершения, и в том случае, если России предстоит еще длительное время оставаться слабой, то государства Средней Азии и Азербайджан попадут в сферу влияния исламских центров модернизации, чем укрепят позицию одного из них; Белоруссия и Украина отойдут к Западно-Европейской цивилизации, Молдова, возможно, вольется в Румынию. Более того, влияние внешних центров модернизации усилит тяготение западных территорий России к Европе, восточных - к государствам Азиатско-Тихоокеанского региона и Китаю.⁴

Что собой представляет сегодняшняя Россия? Проще всего отвечать на этот вопрос перечнем конкретных цифровых показателей, характеризующих размеры территории, численность населения, объем запасов природных богатств, площади, пригодные для земледелия и производства тех или иных сельхозпродуктов и т.д. Эти характеристики - бесспорная объективная данность и почти по всем этим показателям страны, равной России, в мире больше нет. Несомненное превосходство по запасам ресурсов, тем более ресурсов, количество которых на Земле не безгранично - это действительное превосходство, которое не может быть проигнорировано никем.

Однако проблемы могут быть обусловлены не только отрицательными, но и положительными отличиями. Ведь обширные территории - это самые протяженные границы, которые требуется защищать, это географическая и социо-культурная удаленность от центра огромных площадей и их жителей, что предъявляет особые требования к развитию инфраструктуры и механизмам государственного управления; многообразие и богатство разноэтнических культур - возможность возникновения межнациональных конфликтов, а владение такими ценностями, как уголь, нефть, лес или чернозем, при явно бесхозяйственном и бездарном их использовании, когда их наличие на уровень жизни россиян столь положительным образом, как это можно наблюдать в ряде других стран, не влияет, - это лишь дополнительные заботы, связанные с необходимостью все это сохранить от более прагматичных соседей по планете.

Нигде больше не сконцентрированы противоречия сегодняшней модернизации так выпукло и рельефно, как в России. Неслучайно Россию называют и полигоном, и испытательным полем, на котором в наиболее острых формах представлена большая часть основных проблем современного человечества. Противоречия межнациональные, между центром и провинцией, между грамотностью и серостью, между "отцами" и "детьми" никогда не были столь острыми, как сегодня. Противоречия, вызванные небывалым имущественным расслоением, широчайшим диапазоном представлений о желаемой, возможной, приемлемой и необходимой роли России в мире - все это не способствует формированию оптимистических прогнозов относительно будущего России. При таком множестве и накале противоречий поводов для социального взрыва предостаточно. И в этой ситуации целостность и защищенность России, восприятие исторически обусловленных демографически-территориально-природных характеристик как не подлежащей пересмотру данности - наиважнейшее условие реализации любых иных интересов.

Российские беды внешне выглядят внутренними, во всяком случае возникли они не с приходом вражеских танков и высадкой десантов. Правда, раздаются мнения об их обусловленности стремлением "приручить" Россию некими внешними силами, сделать ее "послушной" и "безопасной". Верно это, или нет - в любом случае наличие просчетов в политике, в прошлом или в настоящем, бесспорно. И нынешняя ситуация, с одной стороны, - результат этих просчетов, с другой - совокупность посылок для определения курса как российского руководства, так и нашего окружения в отношении России. Это плацдарм, с которого есть два пути - к еще большей переферизации страны или к ее стабилизации и процветанию. Во втором случае особенно важными выступают проблемы ее национальной безопасности, в том числе и оборонной достаточности.

Допустим, каким-нибудь чудесным образом удастся определить то количество ядерных зарядов, которое требуется России для надежного сдерживания любых стремлений нарушить ее государственность извне. Это количество наверняка не совпадет ни с тем, что мы имеем сейчас, ни с тем, сколько у нас будет после реализации Договора СНВ-2. Можно предполагать, что это количество окажется меньше имеющегося, следовательно, часть вооружений надо будет сократить. К сокращению вооружений часто относятся как к возможности экономии средств. Это несомненно верно, но и процесс сокращений не может не быть растянутым во времени и требует затрат, и экономия проявляет себя также не сразу, по истечению некоторого времени. При широчайшем спектре прогнозов относительно экономического будущего России вряд ли можно ожидать, что возникшие трудности преодолимы в течение ближайших лет. Н.П.Шмелев не исключает, что на возрождение России потребуются усилия двух-трех поколений.⁵ Известны и более оптимистические мнения по этому вопросу, их неоднократно до сведения россиян доводило российское руководство.⁶

Стоимость сокращения вооружений можно проиллюстрировать на примере Договора СНВ-2. Во-первых, сразу следует отметить, что бесспорных оценок затрат на его реализацию не существует, что само по себе странно, то ли сказывается неумение считать деньги, то ли действительно задача подсчета объективно сложна и все известные методы подсчетов недостаточны. Например, в докладе Центра по разоружению и стратегической стабильности ВПА указывалось, что реализация Договора в ценах 92 года потребует 40 млрд рублей.⁷ По мнению же экспертов МИД и Министерства обороны РФ - 100 млрд рублей.⁸ Когда авторитетные авторы одновременно приводят оценки, отличающиеся в два с половиной раза, то может возникнуть подозрение, что отнесение к основным проблемам России прежде всего проблем экономических неверно, что экономической стороной вопроса можно пренебречь и важнее политические дивиденды.

Тем не менее, допустим, что сокращения удастся провести с минимальными потерями и удастся уложиться в 40 миллиардов (в ценах 1992 года). В этом случае расходы на содержание Ракетных войск дадут экономию 5 миллиардов рублей в год (в ценах 1992 г.). Но плоды эта экономия принесет только после реализации Договора, к тому времени у нас, надо полагать, не будет уже столь бедственного экономического положения. А тратить на сокращения - сейчас, когда отсутствуют средства на самое необходимое. Договор СНВ-2 можно считать уже реальностью, к нему "привыкли", в США он уже ратифицирован, есть основания полагать что и в России ратификация состоится. СНВ-2 - неизбежность, в любом случае тратить деньги на уничтожение устаревших ракет нам бы пришлось (аргументы в защиту СНВ-2 приведены ниже). И здесь данный договор рассматривается для иллюстрации того, что не только строить дорого, но и ломать.

Потенциал России огромен и это неоспоримый факт. Механически потенциал представляется сжатой пружиной, которая при кинетическом высвобождении возносит общество на более высокие уровни развития. Российская же "пружина" и сжата, и перекручена, запутана и перекорежена, с изгибами и узлами, и мгновенная активизация всей ее мощи породит непредсказуемо разнонаправленные, всесокрушающие и бессмысленные движения-удары, последствия которых проявят себя в самых дальних уголках человечества. Только ювелирно точные, тщательнейшим образом научно выверенные, по-саперному осторожные, шаг за шагом, миллиметр за миллиметром, виток за витком преобразовательные действия могут дать тот желаемый и для россиян и, может быть, и не до конца осознанный как желаемый, результат для всего человечества. Поспешность, нетерпение, стремление к быстрому успеху, популизм или неадекватный общественному сознанию прагматизм способны активизировать множество ныне дремлющих опасностей.

России для возрождения и дальнейшего развития требуется идея, способная объединить все слои общества, все политические силы. Академик Н.Н.Моисеев приводит пример об энтузиазме инженеров при выполнении плана ГОЭЛРО, которые не будучи настроены пробольшевистски, тем не менее горячо взялись за работу, ибо "они почувствовали, что началось настоящее дело".⁹

Формулирование основных положений российской идеи не является задачей данной работы, но, учитывая важность и необходимость отыскания таковой, следует рассмотреть и роль и значение в этом силового, и, прежде всего, ядерного лидерства. Следует особо подчеркнуть, что в основе идеи должно лежать стремление к обретению всех значимых в сегодняшнем мире атрибутов силы и величия. Слабая Россия не только нежелательна, но может оказаться и опасной, и вторые, а скорее третьи роли в мире, участие ее лишь "в массовках", ускорят погружение России в хаос, что для всего мира обернется усугублением и без того нестабильных условий продвижения в будущее.

Можно говорить о наличии прямой и обратной связи между величием и процветанием, с одной стороны, и национально-государственной идеей - с другой, что будет действенным лишь в том случае, если строить Россию не только на отрицательных констатациях (кому не известно истинно российское "ну и пропади все пропадом"), но и на положительных. Весь мир нуждается в сырье - у России его достаточно. И территория огромная, и защитить себя чем найдется, в случае возникновения такой необходимости. И трудно представить россиян, отказавшихся от принципа "кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет". Национальную идею нельзя придумать, чисто расчетный, прагматический подход здесь не поможет, она должна произрастать из самых глубин культуры, традиций, исторических корней, только тогда она будет действенной, послужит консолидации имеющихся сил и ресурсов всего общества.

2.2. Безопасность России

Психологи различают ситуации, когда личности не грозит никакая опасность, и когда, может быть, угроза и существует, однако и средства защиты от нее имеются в наличии. Кстати, вторая ситуация психологически воспринимается как более комфортная. Вероятно, в подобном делении есть смысл и при рассмотрении вопросов безопасности государства, ведь безопасность государства - это и безопасность его граждан, на которых законы психологии распространяются.

Абсолютно безопасных ситуаций не бывает, опасность - это возможность потерь, лишений, а такая возможность, как минимум в виде абстрактной, существует всегда, для любого субъекта. Любое наличие и приобретение потому и является таковым, что существуют отсутствие и потеря. Это дополнительный аргумент в пользу ориентации в вопросе обеспечения безопасности на защиту от опасностей, а не на их устранение. И тем более неоправдано выдавать желаемое за действительное и не замечать тех опасностей, которые близки к своей реализации. Понятие "опасность" столь же необъемлемо, сколь необъемлем мир. В отношении любых опасностей можно сделать общий вывод, что практически всегда их реализация наступает раньше, чем актуализация мер по ее устранению, поэтому разработка таковых требует особой тщательности и продуманности.

Возможна такая жизненная и исследовательская позиция, когда вся человеческая деятельность представляется направленной на борьбу с опасностями. Может быть, взгляд на мир под таким углом зрения во многих случаях не оправдан и эффективнее были бы иные подходы, но когда речь заходит об исследовании проблем безопасности, вполне естественно преломить восприятие и относиться, например, к профилактической медицине как к борьбе с опасностью заболевания, к лечебной медицине - как к борьбе с опасностью развития болезни и гибели, к производству сельскохозяйственной продукции - как к борьбе с опасностью голода и т.д. И если в некотором процветающем государстве, где давно решены проблемы удовлетворения основных потребностей, где нет голодных и раздетых, по причине всеобщего благополучия прекратить пахать и сеять, то очень скоро начнется самый обыкновенный голод, опасность которого может сегодня казаться невообразимо далекой и нереальной.

"Точкой входа" в проблему обеспечения безопасности может быть любая, все в мире взаимосвязано. Но есть среди них такие, пренебречь которыми нельзя, без них и говорить больше не о чем. Единая Россия, надежно защищенная от внешних опасностей - это непременное условие решения всех сегодняшних проблем, это - главный жизненный интерес России. Многими авторами эта проблема определяется как проблема выживания. Обеспечить внешнюю безопасность - значит не дать реализоваться внешним опасностям. То ли по причине их отсутствия в конкретном виде или благодаря наличию средств обеспечения безопасности, а это практически всегда взаимосвязано в сегодняшнем, пока еще далеко не совершенном, мире, в любом случае обеспечение безопасности требует усилий.

Обеспечение военной безопасности государства основывается на установлении факта существования конкретной возможности нарушения его мирного развития путем применения военной силы извне, называемого военной угрозой, оценке степени военной угрозы и разработке адекватных ей мер предотвращения или пресечения ее реализации. Реальная военная угроза безопасности любого государства возникает при наличии у кого-либо из окружающих государств возможностей по ведению против него вооруженной борьбы, преследуемых и достигаемых в результате военных действий интересов и намерений использовать военную силу для достижения этих интересов.

Существование трех составных частей военной угрозы обусловливает реальную возможность начала агрессии. При этом, несомненно, можно говорить о диалектической взаимозависимости интересов, возможностей и намерений, их взаимном предопределении. Так, например, наличие интереса, тем более если он жизненно важный, может послужить появлению намерения и реализации возможностей по "обретению возможностей", то есть созданию таких вооруженных сил, которые обеспечат успех агрессии. В таком случае интересы складываются из цены агрессии и получаемых в результате ее осуществления выгод. Возможности характеризуют соотношение совокупных потенциалов вероятного агрессора и государства, против которого может быть направлена агрессия, образованных военными, экономическими, морально-политическими, мобилизационными и другими потенциалами. Намерения представляют взгляды на возможность применения военной силы, сущность военной доктрины и т.д.

Очевидно, что ни одно из приведенных понятий не допускает в чистом виде количественного выражения и включает некоторую трудно формализуемую составляющую. При отсутствии же явно выраженного формального представления составляющих возможной агрессии очень сложно оценить степень возможности агрессии, а, соответственно, и принимать решения по подготовке к ней. Для обеспечения возможности хотя бы частичной формализации может быть проведена некоторая конкретизация понятий "интересы", "возможности", "намерения", "цена", "выгоды" и др. Целесообразна конкретизация, ограничивающая смысловое содержание используемых понятий рамками, которые допускают численное представление максимального числа этих понятий. При этом осуществляется некоторая "локализация" трудно формализуемого, невычислимого, неопределенного в ограниченном числе понятий. Если конкретизация позволяет оценить влияние невычислимого не количественно, а хотя бы "по направлению", то о наличии военной угрозы можно судить, во многих случаях, только по значениям вычислимых характеристик, при этом утверждая, что невычислимое лишь усугубляет или облегчает ситуацию. При однозначной оценке ситуации в рамках вычислимого и невозможности оценки степени влияния невычислимого, общий результат может быть определен методом экспертных оценок. Однако не исключена возможность и дальнейшей детализации и конкретизации невычислимого до получения некоторого "остаточного члена", в отношении которого заключение о его влиянии может быть сделано элементарным образом, исходя из здравого смысла.

Интересы могут выражаться языком булевой логики в понятиях "имеются" и "отсутствуют", при этом наличие интереса обуславливается превосходством выгод агрессии над ее ценой. Следует оговориться, что абстрактный интерес присутствует всегда, желание решить свои проблемы за счет других не должно исключаться при рассмотрении и межчеловеческих, и межгосударственных отношений. Но не всегда абстрактный интерес выражается в конкретных политических целях. Поэтому при определении степени интереса можно учитывать вычислимые составляющие выгод и цены, которые представляют собой количественные оценки приобретаемых возможностей при достижении целей агрессии и затрат на ее осуществление. Разностью выгод и цены образуется "цена интереса". Сложность заключается в том, что выгоды и цена складываются из приобретений и потерь, имеющих разнообразную и различную природу и часто несравнимы, что требует векторного их представления.

Возможности выражают соотношение потенциалов государств, для которых оценивается реальность военной угрозы со стороны одного из них другому. Наиболее сложной представляется конкретизация понятия "намерения". Вероятно, так же как и интересы, намерения могут присутствовать или отсутствовать. Условия же их присутствия определяются действием трудно формализуемых факторов, роль которых проявляется в образовании невычислимой "цены намерения". В этом случае можно говорить, что намерение возникает при превосходстве экономических, социально-политических, национально-религиозных выгод над общей ценой агрессии.

Можно рассмотреть следующий иллюстрационный пример. Пусть оценивается наличие военной угрозы со стороны государства А государству В. Введем понятие "функция цены", характеризующее соотношение возможностей. При большем превосходстве своего потенциала сторона А "платит" меньшую цену за достижение целей агрессии. Если это утверждение представляется спорным, то его справедливость, при понимании под ценой доли потерь от имеющегося потенциала, не вызывает сомнений. Можно утверждать, что функция цены является убывающей. Аналогично вводимая функция выгод является функцией возрастающей, и, что особенно важно при большой разнице потенциалов - ограниченной сверху.

На рис.1 представлены качественные зависимости цены и выгод от возможностей.

Точка пересечения кривых может быть названа граничной точкой появления интереса V . При наличии возможностей больших V , вычислимые выгоды от агрессии превосходят ее вычислимую цену.

Прямые, параллельные оси абсцисс, представляют собой вычислимые предельно допустимую цену агрессии и минимально приемлемую выгоду. Можно ввести понятия граничной точки "допустимости агрессии" V и граничной точки "выгодности агрессии" V . Допустимость агрессии является необходимым условием ее начала, выгодность - можно считать достаточным.

Выше шла речь о характеристиках противостояния, в принципе допускающих вычисление. Но политическая ситуация представляется и невычислимыми характеристиками, роль которых является, пожалуй, определяющей. Так, общая цена агрессии, кроме вычислимой составляющей, имеет трудно вычислимую, которая складывается из цены медико-эколого-климатических последствий и последствий морально-психологического характера. При ведении войны неядерными средствами медико-эколого-климатические последствия никогда ранее не учитывались, их цена считалась равной нулю (хотя современные "обычные" вооружения способны привести к последствиям, сравнимым с последствиями ядерной войны). Цена морально-психологических последствий уменьшает цену вычислимую, так как началу агрессии обычно предшествует период подготовки к ней в виде формирования "образа врага", обоснования ее необходимости во имя высоких целей и т.д.

Иначе обстоит дело при ведении войны ядерными средствами. Невычислимая цена в этом случае "меняет знак". Медико-эколого-климатические последствия применения ядерного оружия против любой страны, в том числе неядерной, однозначно повышают цену агрессии. Морально-психологические последствия также способствуют повышению цены, так как страх у человечества перед ядерной войной велик. Необходимо подчеркнуть, что приведенные рассуждения носят чисто иллюстрационный характер, они дают возможность яснее представить проблему, но не решить ее. Однако полностью исключать их перспективность в решении методологических проблем преждевременно.

Рост опасностей для России обусловлен в большой степени существенными изменениями в ее геополитическом положении. Не может не вызывать озабоченности даже краткий их перечень:

• образование на месте СССР 15 государств с неустоявшимися взаимоотношениями;
• появление сепаратистских устремлений в отдельных субъектах Российской Федерации;
• превращение Московского, Приволжского, Уральского военных округов в приграничные при отсутствии у них требуемых в этой роли возможностей;
• потеря развитой инфраструктуры в передовых эшелонах системы стратегической обороны страны (Прибалтика, Белоруссия, Украина, Молдова) и некоторых новейших систем вооружений, расположенных в этих регионах. И теперь, например, мы уступаем по военным аэродромам с искусственным покрытием Германии - более чем в два раза, Франции и Англии - в полтора (а территория России в 15 раз больше их вместе взятых). По плотности автодорог отстаем от Белоруссии, Украины и Польши в 10 раз, от Франции - в 50, от Германии - в 75 раз; ¹⁰
• нарушения в структуре системы глобальной безопасности страны, так как многие объекты ПВО и системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) оказались за границей, без них эффективное функционирование системы в целом возможно лишь при глобальной ее реконструкции (На территории России осталось три узла СПРН, остальные пять исключены из общей структуры. Они оказались на Украине (Мукачево и Севастополь), в Латвии (Скрунда), в Казахстане (о. Балхаш), Азербайджане (Мингечаур);
• ухудшение морально-психологического состояния армии, связанное с политической нестабильностью в стране, исчезновением прежних ориентиров в
• потеря союзников в лице бывших социалистических государств, участников Организации Варшавского Договора, а в связи с этим и недопустимо поспешный вывод элитных, наиболее подготовленных частей "первого эшелона" с территорий бывших союзников, с оставлением большой части вооружений и имущества,
• приближение НАТО вплотную к границам России;
• появление у южных границ России государств, проводящих потенциально опасную этноцентристскую политику и имеющих возможность овладеть в ближайшем будущем ядерно-ракетными технологиями.

И все это в условиях, когда множество новых возникших и ожидаемых проблем других стран могут привести к желанию решить их за счет России, при слабости которой такое решение объективно оказывается рациональным.

В Западной Европе военно-политическая обстановка характеризуется усилением тенденций политической, экономической и военной интеграции, ведущих к проведению единой внешней политики, включая сферы безопасности и обороны. Основная потенциальная военная опасность для России продолжает исходить от НАТО - организации, явно предназначенной не для уборки урожая и продолжающей демонстрировать стремление к усилению своей силы и роли.

На Востоке также наблюдаются зреющие противоречия между США, Японией и Китаем, обусловленные соперничеством этих стран за лидерство в регионе. Япония формально остается союзником США, однако ее экономические, научные, технологические успехи объективно ущемляют роль США в Азиатско-Тихоокеанском регионе и создают предпосылки для озабоченности американцев возможной перспективой некоторого "потеснения" и уступки Японии хотя бы части своих лидерских позиций. Китай в ближайшие годы вроде бы и заинтересован в сохранении стабильности в регионе, однако лишь для обеспечения возможности ускоренного экономического развития и качественного совершенствования своих вооруженных сил.

На Юге в не менее явном виде стремятся к расширению своих сфер влияния Турция, Пакистан, Иран, а объективные условия для подобной экспансии имеются в направлении Северного Кавказа, Закавказья, Средней Азии. Обусловленные этим стремлением политические и экономические шаги легко могут обернуться национальными, территориальными, межгосударственными спорами и военными столкновениями.

Даже неглубокий анализ показывает, что источники военной опасности могут появиться для России "со всех сторон", ведь ни в одном из регионов, даже если Россия напрямую вроде бы и не должна выступать одной из сторон конфликта, рассчитывать на то, что разгоревшийся конфликт ее не коснется, нельзя, тем более, что при наличии слабой России прямые участники конфликта могут придти к компромиссу, удовлетворив свои амбиции за ее счет.

Совсем недавно звучавшие на Западе предостережения о грядущей экологической катастрофе, о силе техногенного давления на природу, которое она скоро не сможет выдерживать, о необходимости определенной аскезы находили отклик в общественном сознании. Формировалось понимание необходимости экологического самоограничения аппетитов потребительского общества, родилась теория "нулевого роста". В ряде работ отмечается, что в этой связи на Западе назревала новая духовная реформация.¹¹

Распад СССР, крушение биполярной структуры мира породили множество иллюзий самого разного толка, от наивно идеологических, как, например, о наступлении эры отказа от государственных суверенитетов и "мира без оружия", до конкретно-корыстных в виде открытия доступа к природным богатствам, возможности решить территориальные проблемы за счет слабо заселенной и плохо освоенной Российской Сибири и т.д.

Иллюзии есть заблуждения, поэтому даже те из них, которые происходят "от чистоты души", мало сказать нежелательны, но довольно часто и опасны. Может быть, России теперь не следует прилагать усилия к возрождению и развитию, к выводу из кризиса экономики, к занятию достойного места в завтрашнем мировом устройстве, раз кое-кто запланировал ей другое будущее и уже подсчитывает прибыли от участия в "помощи" ей? Если же России все же удастся реализовать свой шанс, пережить смутное время и самостоятельно выйти из кризиса, то можно предполагать, что не у всех это вызовет восторг и ликование, а разочарование от этого для некоторых окажется очень болезненным. По мнению А.С.Панарина, сегодняшняя слабость некогда великой державы означает для Запада "...огромный соблазн продлить существование своего потребительского общества на 30-40 лет".¹² Н.Н.Моисеев пишет, что "борьба за ресурсы ... неизбежна".¹³ А так как западный мир, наши недавние противники, а ныне потенциальные партнеры, есть "рациональная система организованного управления ( насилия) обществом, нацеленный на получение максимально полезного эффекта любыми средствами",¹⁴ то России следует обладать адекватными этим средствам возможностями для устранения их эффективности. И только в том случае наши благожелатели могут стать реальными партнерами, а не наставниками-разорителями, опекунами-мародерами.

2.3. Россия и США

Наиболее заметным образом изменения последних лет в сфере международных отношений коснулись Россия и США. В годы "холодной войны" противостояние Советского Союза как лидера стран социализма и Соединенных Штатов как лидера западного мира, определяло основные мировые процессы, создавая мощное силовое поле, которое ориентировало направления устремлений практически всех других государств (в том числе и стран, провозгласивших себя неприсоединившимися). Перемены конца 80-х - начала 90-х годов привели к тому, что катастрофическим, в смысле быстротечности и масштабности, образом напряженность между двумя протагонистами упала до нуля, породив процессы разбалансировки всего мирового организма. Исчезновение стержня, центральной оси биполярной системы привело в движение все скрепляемые ею ранее части. Как при выключении гигантского рубильника, все стрелки национальных и государственных приоритетов всех стран дрогнули, реагируя на накопившиеся в них напряжения, что обернулось активизацией прежде дремавших сил, межнациональными распрями, приграничными конфликтами, экономическими проблемами, вооруженными столкновениями, войнами.

Советский Союз прекратил свое существование. Россия провозгласила себя его правопреемницей, получив четыре пятых территории, долги и обязательства СССР, все более разрушающиеся, способные существовать лишь за "железным занавесом" и в условиях социалистической интеграции, производства и ядерное оружие. Россия приняла "Основные положения военной доктрины", в которых провозгласила отсутствие у нее противников, и столкнулась с тремя десятками случаев несогласия с ее представлениями о границах собственной территории со стороны ближайших соседей.¹⁵ Недавние друзья потянулись в сторону НАТО, восточная граница НАТО - в сторону Москвы.

А что происходит в США? Конечно, и там хватает проблем, но совершенно иного плана и порядка, чем имеет Россия. Вот авторитетное мнение помощника Президента США по национальной безопасности Энтони Лейка: "Мы имеем счастье жить в самом мощном и авторитетном государстве, когда мир воспринимает наши идеалы в большей степени, чем когда бы то ни было." ¹⁶ Почему в большей степени? В большей "качественно", оттого что получены дополнительные аргументы справедливости этих идеалов, или "количественно", за счет распространения их на большее количество государств и народов? И то, и другое вряд ли может вызывать всеобщий восторг, разве что у самих американцев, да и то при условии их недальновидности.

По мнению большинства американцев (материально благополучные общества бывают уязвимы интеллектуально в смысле однотипности мышления) у современной Америки есть лишь одна серьезная проблема - ядерные ракеты России. Действительно, в мире существует только одно государство, способное в этом смысле противостоять Соединенным Штатам - это полная неясностей, противоречий, нерешенных проблем Россия. На каком государстве прежде всего фокусируется внимание Энтони Лейка, когда благополучие Америки он связывает с мобилизацией нации "...на расширении границ демократии и расширение наших рынков"?¹⁷ На полной неясностей, потенций, возможностей России. Демократия, как известно из слов У.Черчиля, не так уж и хороша, да остальные формы государственного властвования еще хуже. Так что против демократии вряд ли стоит возражать. И рынок показал свою эффективность. Но кроме множества положительных, у рынка есть еще одно нейтральное, не положительное н не отрицательное качество: на нем без борьбы можно занять только свободную нишу. Какая ниша свободна для сегодняшней России? Какая роль может отводиться россиянам Западом? Это может быть и статус потребителей некачественных продуктов, поставщиков сырья для "золотого миллиарда", в перспективе - главных могильщиков и хранителей ядерных и иных отходов (общество потребления способно ими обеспечить нас в достаточном количестве). Не рассматривать возможность и такой перспективы для России было бы в лучшем случае легкомысленно.

Очень много сил и средств российским и американским народами потрачено для преодоления взаимного недоверия, подозрительности, страха. Поэтому любые попытки искусственно препятствовать сближению Российской Федерации и США должны категорически осуждаться. "Холодная война" второй раз в прежнем виде повториться не может, велика возможность ее перерастания в "горячую", так как сегодня для нее не те условия, нет авторитетного Советского Союза, победителя фашизма, мощной ядерной державы с серьезными союзниками. Открытое противостояние России и США в новых условиях способно привести к неисчислимым бедам. Но это ни в коем случае не означает, что Россия ради сохранения устойчивости процессов сближения обязана приносить себя в жертву. Уступки здесь должны быть не просто взаимными, естественно предполагать их "несимметричность". Как формировалась система разделения труда, исходя из особенностей отдельных субъектов системы, так должна строиться и система уступок.

В инаугурационном послании нации президент Клинтон заявил, что Америка будет применять силу, когда "будет брошен вызов совести международного сообщества".¹⁸ Более расплывчатую, неконкретную, а потому универсальную формулировку трудно представить. Простили бы такое заявление России? А уже цитировавшийся Энтони Лейк в целом об американской внешней политике пишет так: "... Во внешней политике должны разумно сочетаться принципиальность и прагматизм: следует принципиально относиться к своим целям и прагматически - к методам их достижения".¹⁹ И пока не все в мире идеально, нельзя допустить, чтобы прагматическому подходу отвечало использование силы против России, если в чем-то, что пока очень вероятно, наши с США цели окажутся непонятными друг другу. Американцам следовало бы быть дальновиднее и уяснить смысл замечательных слов Клауса Фридриха из Берлина: "Если у нашего соседа рухнул дом, отсюда еще рано делать вывод о прочности нашего собственного дома".²⁰ Таким образом Фридрих прореагировал на нашумевшую статью Френсиса Фукуямы "Конец истории?".

Военное строительство в США ведется с оглядкой на Россию. "Развитие сил МБР (межконтинентальных баллистических ракет) направлено на укрепление национальной безопасности США и реализацию принципа "ядерного сдерживания" в условиях действия Договоров СНВ-1 и СНВ-2 (в США их называют Старт-1 и Старт-2). Планы модернизации сил МБР США также предполагают возможность их наращивания в случае прихода к власти режима, враждебного США", - пишет С.Жаров. ²¹ Эта же мысль еще более откровенно излагалась и У.Перри: "Соединенные Штаты хотят иметь надежный заслон на случай, если в России произойдет отказ от реформ и к власти придет враждебный им военный режим, который получит в свое распоряжение 25000 единиц ядерного оружия".²² А в ежегодном докладе министра обороны Президенту и Конгрессу США в феврале 1995 года основная задача стратегических сил была сформулирована следующим образом: "... Сдерживание враждебного правительства России путем угрозы ее важным объектам, представляющим ценность для российского военно-политического руководства, и поддержание резерва стратегических сил для обеспечения сдерживания других стран".²³

Как и в России, в США в настоящее время проводится модернизация ядерных сил. Но, в отличие от России, в основе модернизации СНС США положен принцип "воссоздания", который У.Перри назвал "страховкой (заслоном) на случай резких изменений политической обстановки в РФ".²⁴ И с этой целью Соединенные Штаты, сокращая вооружения, сохраняют целиком свой ядерный оружейный комплекс, который должен в случае необходимости обеспечить "воссоздание" и который состоит их трех национальных лабораторий (Лос-Аламосской, Ливерморской и Сандия), завода серийных ядерных боеприпасов "Пантекс", завода электронных компонентов "Бендикс" и тритиевого завода комплекса "Саванна-Ривер".²⁵ В 1996 финансовом году в США запланировано выделить на разработку, испытания и производство ядерных боеприпасов 3.6 миллиарда, на производство ядерных материалов - 1.4 млрд и на хранение ядерных отходов - 0.2 млрд. долларов. ²⁶ И несмотря на сокращение военных ассигнований на НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы) на 1.1 млрд, общая доля НИОКР в федеральном бюджете повышается (за счет увеличения доли гражданских учреждений) на 0.15 млрд и составляет 72.9 млрд долларов. ²⁷

А как обстоит дело с военным производством и НИОКР в России, общеизвестно (например, на Воткинском машиностроительном заводе в 1990 году было произведено 56 ракет, в 1993 - 20, к середине 1994 - 9). ²⁸

Неравное партнерство возможно в играх, театральных или спортивных, в торговле, в бизнесе, то есть в разовых ситуациях или в отдельных областях деятельности. Если же неравенство распространяется на все области, одна сторона достигает абсолютного лидерства, то партнерство прекращает свое существование и вырождается в диктатуру со стороны лидера, тем более если взаимодействие таких "партнеров" не уравновешивается некоторой внешней силой. В межгосударственных отношениях ядерных гигантов такой абсолютной силой, вроде бы и внутренней, но имеющей очень "крутой нрав" и не допускающей полной власти человека над ней, выступает ядерное оружие. Увлечется одна сторона своими проблемами в ущерб другой, перейдет некоторую грань - и зазвонит "ядерный колокол".

США и СССР, а теперь Россия, научились жить не допуская роковых обострений. Даже в берлинских событиях августа 1961 года, кубинских событиях октября 1962 года, в ближневосточном конфликте в июне 1967 года вооруженного столкновения удалось избежать. А именно эти эпизоды, по мнению Р.Макнамары, занимавшего в то время пост министра обороны США, были наиболее опасными в истории советско-американских отношений. ²⁹ Нельзя, конечно, не замечать кардинальные изменения в отношении наших стран, произошедшие за последнее десятилетие. Толчок был дан провозглашением советским руководством концепции "нового политического мышления", что способствовало проведению ряда встречь на высшем уровне (в Женеве 19-21 ноября 1995 года, в Рейкьявике 11-12 октября 1986 года, в Вашингтоне 7-10 декабря 1987 года и в Москве 29 мая - 2 июня 1988 года), которые сопровождались существенным улучшением отношений и положили начало реальному процессу сокращения вооружений на основе взаимной договоренности. ³⁰

Сегодняшние отношения России и США далеко не однозначны. С одной стороны, появилась объективная возможность хотя бы объявить, что "Россия и Соединенные Штаты не рассматривают друг друга в качестве потенциальных противников. Их отношения характеризуются дружбой и партнерством" (Кемп-Дэвидская декларация, 2 февраля 1992 г.). В речи президента РФ Б.Н.Ельцина в ООН 31 января 1992 года содержалась констатация: "Россия видит в США, в Западе, в странах Востока не просто партнеров, но и союзников". Однако, как можно заключить из множества наблюдаемых случаев разногласий (относительно расширения НАТО на Восток, роли России в системе европейской безопасности, методов урегулирования конфликта в Боснии, событий в ряде стран - бывших республик СССР, разработки энергетических ресурсов Каспийского бассейна, продажи Россией ядерных технологий Ирану, путей оптимального воздействия на Ирак), а также анализа объективных причин для некоторого взаимного недоверия, партнерство, союзничество и дружба в данном случае - лишь желаемая перспектива, но не очевидный факт.

В середине 60-х годов между СССР и США установился паритет по ядерным вооружениям (несмотря на то, что слова "партнер" и "паритет" происходят от разных корней, первое от французского, второе от латинского, между ними чувствуется какое-то смысловое родство: партнерство возможно лишь при наличии паритета). Паритет не мог быть результатом глубокого научного военно-политического или военно-стратегического обоснования, в приближении к нему проявлялось лишь стремление сравняться, не отстать, обогнать, а уж какой ценой - это определялось сложившимися в СССР и США общественными отношениями, степенью демократизма и эффективностью экономических систем. Упрощенно процесс прихода к паритету можно представлять следующим образом: в США уровень вооружений обеспечивался в основном внутриполитическими усилиями и СССР им в этом помогал, облегчая аргументацию необходимости их наращивания, в СССР же - в основном усилиями экономическими, и США мешали ему, постоянно поднимая "планку". В США наращивание вооружений сопровождалось постоянными опасениями - "избиратели не поймут", в СССР - всетерпимым "лишь бы не было войны". При этом историческим фактом является достаточно продолжительное лидерство в области СНВ США. Все остальные малые и большие государства о паритете не помышляли и не помышляют (разве что Китай, которому паритет пока не под силу), тем не менее большинству из них угрожало и угрожает меньше опасностей, или, во всяком случае, не больше, чем Советскому Союзу и тем более сегодняшней России.

Еще прелат Фенелон в XVII веке считал, что поддержание равенства и равновесия между соседними государствами гарантирует стабильность и обеспечивает мир для всех. ³¹ Со времен завершения войны за испанское наследство, подписания Утрехтского мира (1713 год) "...в обществоведении все более капитально утверждается мнение, что равновесие сил - это не только инструмент внешней политики, но в известном смысле ее фундаментальная цель, достижение которой автоматически обеспечивает выполнение других важных задач государств на международной арене - их независимости, национальной безопасности".³² Однако с начала XVIII века только в Европе в войнах погибло более ста миллионов человек, причем за все более короткие отрезки времени погибало все большее количество людей. ³³ Понимание роли силового равенства не способствовало исключению войн из человеческой практики. Лишь появление ядерного оружия дает какие-то гарантии его обладателям от военных посягательств на них.

Необходимость паритета РФ с США может подвергаться сомнению. Однако Договором СНВ-2 он до 2003-го года предопределен. А как быть с дальнейшими, еще более глубокими сокращениями? Паритетом принято считать примерное равенство боевой мощи и боевых возможностей противостоящих государств. Если бы мы, решая вопрос достаточности для России, например, риса, взяли за ориентир потребное количество этого продукта для Китая, то нам непременно пришлось бы учитывать, что население Китая долее чем в семь раз больше населения России (количественное различие), а рис входит в качестве основного компонента почти в каждое китайское блюдо (качественное различие).

Кроме того, климатические условия Китая отличны от российских и рис является традиционной китайской сельскохозяйственной культурой, большинство же российских крестьян даже не представляет, как он растет. Поэтому, учитывая наши различия, мы определили бы требующееся нам количество риса значительно меньшим, чем Китаю, при этом наши потребности могли бы оказаться удовлетворенными в равной степени. Мы бы стремились к равенству не буквальному, а равенству сущностному. Почему же в определении требуемого количества СНВ мы берем за ориентир именно тот уровень, который отвечает привычному пониманию паритета с США, когда между Россией и США имеются и количественные, и качественные различия? Природа этих различий, несомненно, значительно сложнее, чем в приведенном выше примере. Может быть, глубина этих различий недостаточна, несмотря на их множественность для исследовательской зависимости от них? Или дело в сущностном отличии вооружений от любого сельхозпродукта?

Рассматриваемую задачу можно сформулировать следующим образом: назовем паритет в значении примерного равенства количеств вооружений паритетом "видимым", а паритет как примерное равенство полезностей обладания этими количествами - паритетом фактическим. Имеются ли основания считать, что решение задачи достижения паритета фактического приведет к получению тех же требуемых количеств вооружений, что и решение задачи определения паритета видимого? Сформулированные вопросы подчеркивают чрезвычайную сложность проблемы достаточности СНВ, когда даже привычные и звучащие достаточно логично и убедительно подходы не застрахованы от пересмотра.

В любом случае, нарушит ли Россия паритет и продолжит сокращения в одностороннем порядке, или будет заключен с США некий Договор СНВ-3, в большой своей части последствия совпадут. Даже не проводя глубокого всестороннего анализа, можно утверждать, что на более низком уровне паритета появляются (или усиливаются) ряд неблагоприятных факторов:

• оказывается ближе, а, следовательно, и реальнее для достижения "планка" паритета для Великобритании, Франции, Китая, околоядерных и даже неядерных стран, что способно кардинально изменить их ядерную политику;
• удвоение, утроение и любое другое кратное увеличение арсеналов в случае кризиса обеспечивается меньшими затратами;
• концепция ограниченной ядерной войны получит дополнительные стимулирующие импульсы;
• значимость "обычного" оружия на фоне меньших количеств ядерных вооружений возрастет, в отношении же его использования столь строгие моральные барьеры, как в отношении ядерного оружия, отсутствуют и т.д.

Те же самые последствия возможны и при одностороннем сокращении Россией своих вооружений, только в этом случае они не коснутся США. Генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана во время официального визита в Норвегию заявил, что после вступления стран Восточной Европы в НАТО на их территории будет размещено ядерное оружие. ³⁴ Тем самым окажется потерявшим смысл первый договор о реальном уничтожении ракет (Договор об уничтожении ракет средней и меньшей дальности).

Современные стратегические наступательные вооружения России и США построены по принципу "триады", т.е. состоят из трех основных компонентов: наземного, морского и воздушного базирования. Компоненты различаются спецификой применения, управляемостью, живучестью и другими характеристиками. Принципиально возможно создание СНВ на базе космических аппаратов, однако Договором 1967 г. о принципах использования космического пространства размещение средств оружия массового поражения в космосе запрещено.

Наземный компонент триады России представляет стационарные и мобильные межконтинентальные баллистические ракеты (МБР), американский - только стационарные. Стационарные ракеты размещаются в шахтных пусковых установках, представляющих собой подземные железо-бетонные сооружения со стальной крышей весом в сотни тонн. Их предназначение - защита пускового контейнера ракеты от воздушного и наземного ядерного взрыва. Пусковая установка включает в себя систему амортизации. Точные координаты всех стационарных ракет России и США в настоящее время секретом не являются, поэтому их живучесть достигается высокой степенью защиты от прямого воздействия.

Мобильные ракеты способны передвигаться по железным дорогам в специальных вагонах или по грунту на колесных тягачах. Их защищенность от воздействия значительно ниже, чем у стационарных ракет, но их достаточно высокая живучесть обеспечивается неопределенностью в установлении координат их нахождения. Каждая МБР оснащена головной частью, несущей от одной до десяти ядерных боеголовок.

Морской компонент включает атомные подводные лодки, несущие баллистические ракеты. Их живучесть также достаточно высока, однако возможны сложности с организацией связи с ними, передача приказов, в частности, приказа на пуск ракет, затруднена, особенно в процессе начавшегося обмена ударами.

К воздушной компоненте триады относятся тяжелые бомбардировщики, оснащенные ядерными бомбами свободного падения, ракетами класса "воздух - земля" малой дальности (до 600 км) и ядерными крылатыми ракетами воздушного базирования. Состав СЯС РФ и США см. в приложениях 3-5.

Договор СНВ-2 (полное его название - Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений), подписанный президентами России и США 3 января 1993 года, является логическим продолжением Договора СНВ-1, который был подписан президентами СССР и США 31 июля 1991 года, ратифицирован Верховным Советом России в ноябре 1992 года и вступил в силу 5 декабря 1994 года. В части системы контроля, обмена данными, ограничений на неразвернутые СНВ, функционирование мобильных комплексов, испытания, ликвидации и переоборудования СНВ Договор СНВ-2 опирается в основном на положения Договора СНВ-1.

26 января 1996 года сенатом США Договор СНВ-2 был ратифицирован. Резолюция сената США о ратификации Договора³⁵ представляет собой емкий, чрезвычайно прагматичный документ, в котором всесторонне рассмотрены различные ситуации и дополнительные условия его выполнения. В России с ратификацией возникли проблемы, вокруг его ратификации ведется острая политическая борьба.

Кроме двух прямо противоположных позиций, подразумевающую безусловную ратификацию Договора и категорически отрицающую возможность ратификации, можно привести и другие. Например, если даже признавать выгодность для России условий Договора, из этого совершенно не следует, что об этой выгодности стоит немедленно всех оповещать и нет необходимости пытаться извлечь еще большие выгоды. Тем более, что возможности для этого, из-за очевидного раскола нашего общества, имеются, ибо любые действия в отношении Договора и дополнительные условия легко могут быть объяснены внутренними причинами, и это будет понято в США, которые заинтересованы в стабильности в России и ради этого способны пойти на дополнительные уступки.

С другой стороны, мотивы, которыми можно манипулировать в дипломатических демаршах, действительно имеют место, что мешает объективно оценивать Договор. Тут и борьба за имидж "самых больших миротворцев", и попытки дискредитировать внутриполитических противников как "оголтелых милитаристов", тут и внешнеполитические причины, например - прием России в Совет Европы и необходимость в связи с этим в рассмотрении достаточно большого пакета законов.

Договор СНВ-2 несомненно неоднозначен. Один из вариантов его оценки, которой придерживается высшее российское армейское руководство, представляется достаточно убедительным, и, кроме того, вызывает доверие по причине отсутствия ведомственных выгод (количество генеральских должностей, после выполнения этого договора, должно, как минимум, не возрастать) заключается в следующем. Во время заключения Договора СНВ-1 (1991 год) планировалось, что к концу 7-летнего срока его реализации (к 2000 году) в российских ядерных силах будет насчитываться до 6000 боезарядов примерно на 1250 носителях ( в РВСН - до 3000 боевых блоков (ББ) на 800..900 ракетах, в том числе 360 МБР с разделяющимися головными частями (РГЧ), включая 154 тяжелых ракеты; в морских стратегических ядерных силах - до 24 подводных лодок, около 400 ракет (БРПЛ) и 1900 ББ; в авиационных стратегических ядерных силах - около 130 тяжелых бомбардировщиков и 1000 засчитываемых боезарядов).

При действующей в то время Программе вооружений СЯС предполагалась разработка, модернизация и развертывание двух типов МБР с РГЧ ( ОКР "Икар", "Ермак") и 3-4 типов моноблочных МБР (ОКР "Тополь-М", "Курьер", "Днепр", "Альбатрос"), двух типов БРПЛ (ОКР "Барк" и "Шторм") и авиационного комплекса на базе тяжелого бомбардировщика ТУ-160.

Реализация такой программы обеспечивала в условиях Договора СНВ-1 поддержание стратегической стабильности, которая оценивалась по соотношению контрсиловых потенциалов (способность поражать защищенные объекты СЯС в ответно-встречном ударе и упреждающих действиях) и потенциалов сдерживания (эффективность ответных действий по поражению площадных объектов военно-экономического потенциала). При этом по мере сокращений СНВ достигалось сближение как контрсиловых, так и сдерживающих потенциалов.

Однако после распада СССР и связанного с этим разрушения кооперации производителей СНВ поддержание группировки наших СЯС в условиях Договора СНВ-1 в том боевом составе, как это планировалось в начале 90-х годов, только Россией практически невозможно.

Уже к 2002 году (конец 7-летнего периода реализации Договора СНВ-1, отсчитываемого от даты его вступления в силу - 5 декабря 1994 года) в группировке СЯС России может реально сохраниться не более 1100 носителей и 3000 боезарядов, прежде всего из-за истечения сроков эксплуатации практически всех дислоцированных на территории РФ МБР с разделяющимися головными частями, всех подводных ракетоносцев с моноблочными ракетами и ракетами с РГЧ первого поколения, а также 4-5 подводных лодок "Тайфун". И в таком неизменном, "замороженном" виде наши СЯС останутся до 2005 года даже при условии планируемого ввода новых комплексов с МБР "Тополь-М". Таким образом, независимо от того, какие договорные ограничения (СНВ-1 или СНВ-2) будут действовать в период после 2002 или 2003 годов, имеется практически лишь единственный вариант количественного состава СЯС РФ, включающий 2500-3000 боезарядов.

В то же время Соединенные Штаты сохраняют возможность поддерживать боевой состав своих СНС на уровне, соответствующем условиям Договора СНВ-1 (около 6000 ББ приблизительно на 1200 носителях). Поскольку у России реально такие возможности отсутствуют, отказ от ратификации Договора СНВ-2 с большой вероятностью приведет к ухудшению соотношения потенциалов СНВ сторон: контрсиловых - в 2,3 раза ( 7,2:1 в пользу США вместо 3,2:1 в условиях Договора СНВ-2), сдерживания - в 2,5 раза ( 3,0:1 вместо 1,2:1 ). Это связано с тем, что по сравнению с условиями Договора СНВ-2 в боевом составе американских СНС дополнительно останутся около 3000 боезарядов, которые по Договору СНВ-2 должны быть сняты за счет ликвидации всех 50 наиболее точных и мощных МБР с РГЧ "МХ" ( 500 ББ ), а также понижения числа ББ с 3 до 1 единицы на наземных ракетах "Минитмен" (всего на 450 единиц) и уменьшения с 8 до 4 или 5 количества боезарядов на БРПЛ "Трайдент-2" (всего 1344 или 1680 ББ вместо 3456) при сохранении развернутого числа носителей. Это приведет к тому, что СНС США будут иметь вдвое большие контрсиловой и сдерживающий потенциалы, чем в рамках Договора СНВ-2, а потенциал сдерживания СЯС РФ снизится при этом в 1,5 раза, так как мы нe можем ни сохранить МБР с РГЧ из-за их старения, ни наладить их воспроизводство в силу того, что промышленная база осталась на Украине. Поэтому для России сохранение ядерного баланса с США главным образом возможно только на более низком уровне СНВ, и реализация Договора СНВ-2 объективно служит интересам России.

Одним из ключевых моментов сокращений СНВ является увязка этого процесса с таким существенным дестабилизирующим фактором как развертывание американской системы ПРО, в том числе "нестратегической" ПРО (ПРО ТВД). В настоящее время между Россией и США ведутся переговоры по проблеме разграничения "стратегической" и "нестратегической" ПРО. Целью такого разграничения является вывод из под Договора по ПРО 1972 года, создание и развертывание систем, позволяющих вести борьбу с баллистическими ракетами "третьих" стран с дальностью полета до 3500 км. Однако предлагаемые США ограничения на скорость ракет-перехватчиков позволяют создать комплексы "нестратегической" ПРО, способные поражать боевые блоки стратегических ракет. В случае их массового развертывания в дополнение к 100 противоракетам территориальной ПРО, уже разрешенных к развертыванию Договором по ПРО 1972 года, эффективность СЯС в ответных действиях может снизится в 2,3-4,2 раза, либо в 3,3-15,2 раз, если не будет исключена возможность воздействия по стартующим ракетам на активном участке траектории. При этом вклад комплексов "нестратегической" ПРО в поражение ракет составит 80-95%.

Но чем более настойчиво республиканцы США будут стремиться к созданию и развертыванию ПРО ТВД, тем в большей мере ратификация Договора СНВ-2, по мнению руководства Вооруженных Сил РФ, будет отвечать интересам безопасности России. Объясняется этот парадоксальный, на первый взгляд, тезис тем, что, как уже отмечалось выше, потенциал сдерживания (оборонительные возможности) СЯС РФ будет в 1,5 раза выше в условиях Договора СНВ-2, чем при отказе от его ратификации. Следовательно, будет выше и эффективность преодоления ПРО. И если в условиях Договора СНВ-2 соотношение потенциалов сдерживания с учетом потерь от ПРО США ухудшится с 1,2:1 до 2,5:1, то при отказе от ратификации Договора это соотношение может составить 6,25:1 в пользу США. Кроме того, если в условиях Договора СНВ-2 американцы все-таки реализуют свои планы создания ПРО ТВД и, кроме того, произойдет приближение вооруженных сил НАТО к границам России, то мы в качестве ответной реакции оставляем за собой право пересмотреть некоторые наши односторонние инициативы и обязательства в области СНВ.

Например, Российская сторона могла бы отказаться от соблюдаемого в настоящее время обязательства о нахождении наших БЖРК только на пунктах постоянной дислокации. Выход этих комплексов на маршруты боевого патрулирования позволит снизить их уязвимость от внезапного воздействия СНС США и авиации НАТО. Мы можем также предупредить американскую сторону о том, что будем вынуждены пересмотреть положения Договора СНВ-1, касающиеся ограничения на забрасываемый вес ракет и критериев нового типа МБР. Это позволит нам создать боевое оснащение ракет "Тополь-М" с такой эффективной системой преодоления ПРО США, которая в рамках существующих договорных ограничений не может быть создана.

Противники Договора СНВ-2 утверждают, что до официального принятия Россией концепции национальной безопасности ратификация Договора СНВ-2 нецелесообразна. Однако можно утверждать, что при любой концепции национальной безопасности ядерный баланс России и США отвечает нашим интересам. В условиях партнерских отношений России и США ядерный баланс сторон подразумевается сам собой. При этом его роль в поддержании стратегической стабильности заключается не в устрашении или сдерживании друг друга от нападения, а в демонстрации и напоминании неконструктивным силам о бессмысленности возврата к "холодной войне" и гонке вооружений. Если же концепция национальной безопасности России должна предполагать военное противостояние с США, то и в этом случае альтернативы ядерному балансу нет. В сложившихся экономических условиях ни о каком нашем превосходстве над США в стратегических вооружениях ни в настоящее время, ни в обозримой перспективе речи быть не может.

Договор СНВ-2, естественно, не лишен недостатков. Однако, во-первых, любой договор подразумевает наличие компромиссов, во-вторых, Договором предусмотрено право каждой из сторон предлагать поправки к нему (статьи VI и VII), и наконец - даже ратификация и вступление в силу Договора еще не означают его незыблемости и закрытости для дальнейшего обсуждения и совершенствования. По мнению руководства Вооруженных Сил, Договор СНВ-2 необходим, выгоден и неизбежен для России. Он учитывает реальное экономическое положение страны, позволяет иметь мощные СЯС, способные обеспечить России соответствующий политический вес в мировом сообществе, обеспечивает требуемый потенциал сдерживания, исключающий любой военно-политический шантаж.

Дальнейшие сокращения СНВ. У перехода к СНВ-3, несомненно, существует такое положительное качество, как демонстрация доброй воли. Но вряд ли добрая воля обязательно требует таких конкретно-предметных усилий, как уничтожение части вооружений во что бы то ни стало и чего бы это ни стоило. Более убедительными были бы общая мирная направленность внешней политики, соответствующие положения военной доктрины и т.д. Здесь уместна, как представляется, следующая аналогия: согласно принципу неопределенности невозможно одновременно указать координаты и скорость элементарной частицы. Так же нельзя говорить одновременно об уровнях дальнейших сокращений СНВ и их сроках. Хочется верить, что человечество сумеет придти к миру без оружия, поэтому любой названный уровень в будущем осуществится, момент времени, когда на вооружении останется две тысячи, полторы или любое другое меньшее количество боезарядов однозначно наступит, однако точно указать дату сегодня невозможно по той причине, что определяющие дальнейшие сокращения условия находятся не в военно-технической области и даже не в политической, а сами они формируются глобальными процессами всепланетного масштаба, сущность и глубину которых постичь сегодня можно лишь в очень ограниченной части.

Работы же по созданию СНВ-3 непременно должны вестись с неослабевающим напряжением. Это необходимо, как минимум, с целью сохранения тенденции. Из прагматической необходимости сокращение ядерных вооружений постепенно обретает роль символа. Как само ядерное оружие из возможного оружия поля боя постепенно превратилось в скипетр, символический жезл мирового гаранта стабильности, так и деятельность по его сокращению выступает лишь демонстрацией приверженности общему процессу гуманизации международных отношений.

Никогда в истории оружие не уничтожалось по каким-нибудь иным причинам, кроме его физического или морального устаревания. На смену одним видам вооружений приходили более совершенные. Нет оснований полагать, учитывая противоречивость мировой ситуации и отсутствие действенных во всех случаях мирных механизмов разрешения споров, что значимость вооруженной силы в сегодняшнем мире снизилась. Несмотря на значительное достижения в деле сокращения вооружений, преждевременно утверждать, что процесс набрал силу и не за горами полное исключение из практики межгосударственных отношений возможности вооруженных столкновений. Уместнее более сдержанные его оценки - достигнуто осознание неизбежности такого состояния человечества, в противном случае ядерному оружию надлежит быть в числе наших вечных спутников.

Пожалуй, можно утверждать, что именно роль вооруженной силы зависит от степени зрелости человеческого сообщества и никак не наоборот. Форсирование сверх необходимости сокращений может вызвать обратный эффект, малая вооруженность не снизит опасность войны, а напротив, увеличит ее. Сторонники наличия у человека природной агрессивности утверждают, что причина ее происхождения - в отсутствии у него мощного естественного оружия - клыков и когтей и необходимых для обладателя такого оружия механизмов торможения. Не сосредоточиться ли нам сегодня на создании этих механизмов, вместо того, чтобы, осознав свою искусственно приобретенную силу, ужаснувшись, торопливо взяться за ее разрушение, не зная меры и опережая время?

Если и существует некая идеальная форма соответствия между зрелостью и вооруженностью, то вряд ли человеку сегодня под силу установить ее. Поэтому, если для запуска процессов, пребывая от осознания их начала в состоянии некоторой эйфории, и допустимо было несколько забежать вперед, то с каждым следующим шагом требуется более глубокое понимание и учет взаимосвязи темпов социального и военно-технического развития. Договор СНВ-3 необходим, но неторопливость и взвешенность при его подготовке необходимы в еще большей степени.

1. A.C.Enthowen, K.W.Smith. How much is enough? Shaping the Defence Program, 1961 - 1969, 1971.
2. Поздняков Э.А. Нация, национализм, национальные интересы. - М.: Прогресс-Культура, 1994, стр. 84.
3. Там же, стр. 96.
4. Мунтян М.А. Россия в третьей цивилизационной революции. - М.: Луч, 1993, стр. 25.
5. Шмелев Н.П. Экономические перспективы России. Вестник РАН, том 65, N 4, 1995, стр.295.
6. Программа Правительства Российской Федерации. Реформы и развитие российской экономики в 1995-1997 годах. Вопросы экономики, N 4, 1995, стр.67.
7. Договор СНВ-2. Факты и аргументы (Белая книга). - М.: Международные отношения, 1993, стр. 181.
8. Там же, стр. 154.
9. Моисеев Н.Н. Россия в условиях стратегической нестабильности (материалы " круглого стола"). Вопросы философии, N 9, 1995, стр.6.
10. Барынькин В.М. Проблемы развития военной инфраструктуры в интересах решения военных конфликтов. Военная мысль, N 6, 1995, стр.24
11. Панарин А.С. Россия в условиях стратегической нестабильности (материалы "круглого стола"). Вопросы философии, N 9, 1995, стр.12.
12. Там же, стр.12.
13. Моисеев Н.Н. Современный антропогенез и цивилизационные разломы. Эколого-политологический анализ. Вопросы философии, N 1, 1995, стр.22.
14. Губин В.Д. Русская культура и феномен насилия. (Российско - Германский диалог: насилие в посттоталитарных обществах, материалы конференции.) Вопросы философии, N 5, 1995, стр.5.
15. Мунтян М.А., Дахин В.Н., Остапенко А.И., Чепелкин М.А. Границы Российской Федерации. - М.: Луч, 1993.
16 Лейк Э. Новая стратегия США: от "сдерживания к "расширению". США - ЭПИ, N 3, 1994, стр.38.
17. Там же.
18. Киссинджер Г. Рецепт хаоса. США - ЭПИ, N 1, 1994, стр. 77.
19. Лейк Э. Новая стратегия США: от "сдерживания" к "расширению". США - ЭПИ, N 3, стр. 37.
20. Фридрих Кл. О функциях одной мыслительной фигуры. Вопросы философии, N 7-8, 1994, стр. 55.
21. Жаров С. Реорганизация стратегических ракетных сил наземного базирования США. Зарубежное военное обозрение, N 7, 1995, стр. 31.
22. Рузаев Н. Ядерная стратегия США. Зарубежное военное обозрение, N 6, 1995, стр. 2.
23. Там же.
24. Там же, стр. 4.
25. Сутягин И. Ядерный оружейный комплекс США. Зарубежное военное обозрение, N 4-5, 1995, стр. 11.
26. Там же.
27. Соболев Е. Проект военного бюджета США на 1996 финансовый год. Зарубежное военное обозрение, N 8, 1995, стр. 5.
28. Мясников Е.В. Будущее стратегических ядерных сил России: дискуссия и аргументы. - Долгопрудный: МФТИ, 1995, стр. 4.
29. Макнамара Р. Путем ошибок - к катастрофе. Опыт выживания в первом веке ядерной эры. Пер. с англ. - М.: Наука, 1988, стр. 18 - 23.
30. По поводу нового политического мышления М.С.Горба-чев, отвечая на вопросы газеты "Вашингтон пост" и журнала "Ньюсуик", говорил, что "...наше новое политическое мышление - результат осмысления нами реальностей ядерного века", причем в том случае вопрос ставился содержащим частично предполагаемый ответ на него: "Какие идеи, родившиеся за рубежом, повлияли...?" Однако в ответе была подчеркнута именно роль ядерной опасности. - Советско-американская встреча на высшем уровне. Москва, 29 мая - 2 июня 1988 года. Документы и материалы. - М.: Политиздат, 1988, стр. 12.
31. Мурадян А.А. Двуликий Янус. Введение в политологию. - М.: МПА, 1994, стр. 145.
32. Там же.
33. Урланис Б.Ц. История военных потерь. Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооруженных сил. Европейских стран в войнах XVII - XX вв (историко-статистическое исследо-вание). - Санкт - Петербург, Полигон, 1994.
34. М.Зубко. Конец партнерству? НАТО собирается разместить ядерное оружие на границах с Россией. Известия, 12 мая 1996 г.
35. Резолюция сената США о ратификации Договора СНВ-2. "Congressional Record - Senate" 27 января 1996 года, стр. S461 - S463.