год 2010-й - более 30.000.000 обращений

"Преступление и наказание" занимает особое место в творчестве Достоевского. Стремясь придать произведению характер животрепещущей современности, писатель развертывает свой замысел на фоне главных идей, запросов и фактов своего времени. Но как всякое гениальное произведение, "Преступление и наказание" обладает как бы неисчерпаемым смыслом, и каждое поколение открывает в романе нечто совершенно новое.

В плане философском Достоевский изображает столкновение теории с логикой жизни. По мнению писателя, живой жизненный процесс, логика жизни всегда опровергает, делает несостоятельной любую теорию. Значит, делать жизнь по теории нельзя. Главная философская мысль романа раскрывается не в системе логических доказательств и опровержений, а как столкновение человека, одержимого крайне преступной теорией, с жизненным процессом, опровергающим эту теорию.

Сюжет романа организован как движение двух взаимодействующих идейно-художественных центров: линия душевной борьбы Раскольникова пересекается с линией душевной борьбы Сони

Мармеладовой. Их души соприкоснулись именно в тот момент, когда они еще обнажены для боли, своей и чужой, еще не привыкли к ней, не отупели. Какие этапы душевной борьбы прошли эти герои? Верим ли мы в воскресение Раскольникова? Согласны ли с тем, как Достоевский выводит героев романа из жизненных тупиков? Эти вопросы не могут не волновать читателя.

В первой и второй частях романа Раскольников проверяет, может ли он переступить общепринятые человеческие законы, в частности, способен ли он переступить через чужую жизнь. Жизненные факты, казалось бы, утверждают правоту его идей (судьба семейства Мармеладовых, положение матери и сестры, уличные сцены и др.). Герой приходит к выводу: "Во что бы то ни стало решиться хоть на что-нибудь, или..." Раскольников совершает преступление, по воле случая убивая не только "зловредную вошь" - старуху-процентщицу, но и ни в чем не повинную Лизавету, и себя, как потом сам же и скажет.

Вторая часть представляет собой как бы катастрофу, то есть разрешение той высшей степени душевного и физического напряжения, которым закончилось "действие" первой части. Из всех ощущений, пережитых Раскольниковым после убийства (от животной радости, что не попался, до отчаяния, не оставил ли улик, не проболтался ли?), самым мучительно-сильным, внезапным и непредвиденным было ощущение "бесконечного уединения и отчуждения". Это ощущение он испытал в полицейской конторе, на Николаевском мосту, и особенно остро при встрече с матерью и сестрой. Раскольников почувствовал, что своим преступлением он "как будто ножницами" отрезал себя от всех и ото всего. При встрече с родными невыносимое внезапное сознание ударило в него, "как громом". Он не смог обнять мать и Дунечку: "руки не поднимались". Напряженность, драматизм переживаний Раскольникова Достоевский передает при помощи самых разнообразных приемов: он изображает спутанность мыслей своего героя, обрыв и недодуманность одной и переход к другой - и такую же судорожность физических движений. Другой прием - перебивка временных планов, когда определенное ощущение или настроение дается и как переживаемое в настоящий момент, и как пережитое раньше, и как предчувствие его в будущем. Такое изображение переживаний героя способствует проявлению авторской позиции: Раскольников совершил свое деяние сознательно, переступив через свою человеческую натуру. Создается впечатление, что герой, одержимый своей идеей, действует как бы не по своей воле, а как будто он краем одежды попал в колесо, и оно его закружило, завертело. Достоевский усиливаег это ощущение рядом случайностей. Это и подслушанное в трактире рассуждение студента о том, что во имя высоких целей можно убить старуху-процентщицу, так совпадающее с собственными мыслями героя; случайностью является информация, услышанная им на Сенной, об отсутствии Лизаветы в известном месте в известный час, да и само убийство Лизаветы для Раскольникова - страшная случайность.

Черновики романа позволяют проследить, как долго искал Достоевский ответ на главный вопрос романа: почему убил Раскольников? В первоначальном замысле это "простая арифметика":

убить одно ничтожное, вредное и богатое существо, чтобы на его деньги осчастливить "униженных и оскорбленных". Во второй редакции парадоксальная идея убийства из любви к человечеству "обрастает" стремлением Раскольникова к власти, но власть нужна ему не из тщеславия, а чтобы целиком посвятить себя людям. Но писатель все глубже проникает в душу преступника и за идеей доброго сердца, убийства рада любви и сострадания к людям открывает "чудовищную идею Наполеона" - идею, разделяющую человечество на две неравные части: "тварей дрожащих", каких большинство, и избранных "властелинов", призванных управлять "человеческим муравейником", стоящими вне закона и имеющих право во имя нужных им целей переступать через нравственный закон. В образе Раскольникова столкнулись две противоположные идеи: идея любви к людям и идея презрения к ним. Достоевский не решился отбросить одну из идей, так как это упростило и обеднило бы замысел романа; писатель решил показать человека, в котором, по словам Разумихина, "два противоположных характера поочередно сменяются".

Человеческая натура Раскольникова не приемлет отчуждения от людей. Оказывается, человек не может жить без общения, хотя бы мысленного, даже такой гордый человек, как Раскольников. Душевная борьба героя становится все напряженнее. Раскольников по-прежнему вepит в непогрешимость своей идеи и презирает себя за слабость, то и дело называя подлецом. Он страдает от невозможности общаться с родными, думать о матери и сестре для него так же мучительно, как думать об убийстве Лизаветы. Он старается не думать, потому что иначе он должен будет решить, куда же отнести их по его теории? К какому разряду людей? По логике его идеи они принадлежат к "низшему" разряду, и, следовательно, топор другого Раскольникова может обрушиться и на их голову, и на головы Сонечки, Катерины Ивановны, Полечки... По мнению литературоведа Ю. Карякина, "Раскольников непоследователен,

когда пугается прямо определить по означенному виду насекомых и Соню, и Лизавету, и сестру, и, главное, мать. Но почему, если уж хочешь окончательно проверить свою "избранность", и не начать прямо с матери? "Кто больше всех может посметь, тот и всех правее!" Сын, который должен убить для "самопроверки" мать, сын, который должен жалеть, что не сумел сделать этого, - таков неумолимый итог внутренней логики, заключенной в "проклятой мечте"... Раскольников должен, по своей теории, отступаться от тех, за кого страдает. Должен презирать, ненавидеть и убивать тех, кого любит. Ему невыносима мысль о сходстве его идеи с теориями "двойников" - Лужица и Свидригайлова, он ненавидит их, но сознает, что не имеет права на ненависть.

В романе большое место занимают диалоги. Напряженно спорит Раскольников с Соней, со Свидригайловым, Лужиным, Дуней, Разумихиным; ведет диалоги-бои со следователем Порфирием Петровичем. Для всех основных героев повествования определяющим моментом является их позиция в этом споре. Так, Соня Мармеладова - это своего рода антипод Раскольникова. Ее "решение" состоит в самопожертвовании, в том, что она "переступила" себя, и основная ее идея - это идея "непереступаемости" другого человека, ибо переступить другого - значит для нее погубить себя. Достоевский понимал, что Раскольников не примет ни авторского суда, ни юридического наказания, ни даже суда собственной совести. Лишь один суд он приемлет - "высший суд" Сонечки, той самой Сонечки, во имя которой он и поднял свой топор, "вечной Сонечки", которая всегда страдает, с тех пор как земля стоит. Раскольников прямо ставит перед Соней вопрос: "Если бы вдруг все это теперь на ваше решение отдали:.. .Лужину ли жить и делать мерзости, или умирать Катерине Ивановне? То как бы вы решили: кому из них умереть?.." Правда, Соня, исповедующая религиозное смирение, отвергает самую попытку "решения": "Я божьего промысла знать не могу... Как может случиться, чтоб это от моего решетом зависело? И кто меня тут судьей поставил: кому жить, кому не жить?"

Многозначительна и такая деталь, как чтение Соней и Раскольниковым Евангелия. В 1850 году в Тобольске, на "пересыльном дворе, Ф.М. Достоевский получил из рук жен декабристов Евангелие, с которым никогда не расставался. Это была единственная книга, позволенная для чтения в остроге. "Четыре года пролежала она под моей подушкой в каторге. Я читал ее иногда и читал другим", - вспоминал писатель. Соня тоже читает Евангелие (начало гл. 11 от Иоанна) о воскрешении Лазаря. Соня еще не знает, что Раскольников - убийца, но она сердцем чувствует, что он - "вне жизни". "Сестра умершего Марфа, - читает Соня, - говорит ему:

"Господи! уже смердит; ибо четыре дни, как он во гробе". Если мы вспомним, что между каморкой-гробом и "гробовой" идеей Раскольникова есть связь, если учтем, что со дня преступления тоже прошло четыре дня, то существование слова и создаваемого им образа одновременно в двух стилевых планах - текущего и вечного - становится явным. Можно заметить, что связь между Раскольниковым и Лазарем сохраняется на протяжении всего романа. Под камнем герой Достоевского спрятал награбленное, поэтому Христово повеление "отнимите камень", которое Раскольников слышит из уст Сони, значит - раскайтесь, сознайтесь в своем преступлении, снимите камень с души. В эпилоге на каторге Раскольников вновь читает Евангелие, и писатель при этом напоминает: "Эта книга... была та самая, из которой она (Соня) читала ему о воскрешении Лазаря."

Человеческая натура героя романа сталкивается с его нечеловеческой теорией, но теория побеждает. Поэтому Достоевский старается как бы прийти на помощь своему герою. В третьем сне Раскольников снова убивает старуху, а она над ним смеется. Этот сон сопоставим с повестью А.С. Пушкина "Пиковая дама". Близко роману Достоевского и само построение повести Пушкина:

Герман, не выдержав испытания, сходит с ума, к сумасшествию близок и Раскольников.

Достоевский доказывает, что преступна сама теория "двух разрядов". Эта теория - даже не обоснование преступления, а само преступление, ибо она с самого начала предрешает, кому жить, а кому не жить. Нельзя не согласиться с мыслью Ю. Карякина:

"Раскольников не случайно убил Лизавету, он лишь случайно не убил Соню".

Идею о преступности теории Раскольникова автор развивает "от противного" - введением образа человека "из-под земли". Этот человек является в каморку Раскольникова и просит у него прощения только за свои "злобные мысли". Не так ли же должен поступить и Раскольников, одержимый преступной мыслью?

Но признание героя романа в убийстве перед официальными лицами не было следствием его чистосердечного раскаяния и отказа от своей теории. Это шаг человека, впавшего в отчаяние.

Событийная борьба (поединки с Порфирием Петровичем) и душевное смятение (оправдание своей теории, с одной стороны, и ощущение бесчеловечного ее характера, с другой) дошли до логического финала. Порфирий Петрович прямо назвал его убийцей, дальше или арест, а потом признание, или наоборот. Круг лиц, знающих об убийстве, расширился: Соня, Свидригайлов, Дуня, Разумихин, мать. Вести с ними психологические бои, как со следователем, он не может. Единственный выход - явка с повинной.

Но решившись на этот выход, Раскольников, как никогда прежде, еще более уверен в правоте своей теории. Явка с повинной, с точки зрения Раскольникова, - это слабость, его личная катастрофа, не надо было брать топор и кровавиться. И чем ниже он становится в своих собственных глазах, потому что не выдержал, погубил свою теорию, тем горячее он отстаивает ее. Во время последней встречи с сестрой он снова "взбирается на ходули своей теории": "Никогда, никогда яснее не сознавал я этого, как теперь, и более чем когда-нибудь не понимаю моего преступления! Никогда, никогда не был я сильнее и убежденнее, чем теперь!" И в тот же день Раскольников воскликнет: "О, если бы я был один и никто не любил меня и сам бы я никого никогда не любил! Не было бы всего этого!" Это ощущение невозможности реализации его теории в человеческом обществе, каким бы оно ни было, и есть залог того, что возможно нравственное перерождение Раскольникова, хотя он еще долго будет убеждать себя, что его теория ничем не хуже других теорий.

Обратимся к эпилогу романа. Раскольников на каторге ни с кем не мог сойтись: "Он стыдился именно того, что он... погиб так слепо, безнадежно, глухо и глупо, по какому-то приговору слепой судьбы... Зачем ему жить?.. К чему стремиться? Жить, чтобы существовать? Но он тысячу раз и прежде готов был отдать свое существование за идею, за надежду, даже за фантазию. Одного существования всегда было мало ему; он всегда хотел большего. Может быть, по одной только силе своих желаний он и счел себя тогда человеком, которому более разрешено, чем другому.

И хотя бы судьба послала ему раскаяние... О, он бы обрадовался ему! Муки и слезы - ведь это тоже жизнь. Но он не раскаивался в своем преступлении... Многие благодетели человечества, не наследовавшие власть, а сами ее захватившие, должны бы были быть казнены при самых первых своих шагах. Но те люди вынесли свои шаги, и потому они правы, а я не вынес, и, стало быть, я не имел права разрешить себе этот шаг".

Он страдал от мысли: зачем он тогда не убил себя? Достоевский так отвечает на этот вопрос: "Он не мог понять, что уж и тогда, когда стоял над рекой, может быть предчувствовал в себе и в убеждениях своих глубокую ложь. Он не понимал, что это... могло быть предчувствием будущего перелома в жизни его, будущего воскресения его, будущего нового взгляда на жизнь".

И тот факт, что на каторге Раскольников снова обращается к своей теории и снова оправдывает ее перед самим собой, свидетельствует о том, что осознанно или неосознанно, но она уже поставлена под сомнение, иначе не было бы необходимости так горячо оправдывать ее, и что для окончательного перелома нужен только какой-то толчок. Таким толчком стали его размьппления об отношениях между ним и каторжными и между каторжными и Соней. И то, что Раскольников заметил пропасть между собой и каторжными, заметил, с какой любовью и нежностью они относятся к Соне, означает его поворот к жизни, поворот, еще им даже не осознанный.

Кроме того, разрушает остатки веры Раскольникова в его теорию сон, приснившийся ему, когда он выздоравливал. В нем очень своеобразно отразилась картина будущего мироустройства, если бы в нем восторжествовала идея Раскольникова о разделении людей на два разряда. И как спасение от этих страшных грез приходит желание видеть Соню, которую он замучил своим равнодушием и высокомерием.

"Как это случилось, он и сам не знал, но вдруг что-то как бы подхватило его и как бы бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени... Они хотели было говорить, но не могли. Слезы стояли в их глазах. Они оба были бледны И худы; но в этих больных и бледных лицах уже сияла заря обновленного будущего, полного воскресения в новую жизнь. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого".

Конечно, это еще только перелом, после которого начнется воскресение. Нравственное сознание победило. Совесть, натура оказались сильнее теории, несмотря на ее логическую неуязвимость. Раскольников хотел логически обосновать, рационализировать нечто, по существу не допускающее такого обоснования. Нельзя логическим путем доказать нравственный закон, ибо он получает свою верховную санкцию не извне, а из самого себя. Раскольников попробовал его нарушить - и пал. И так падет всякий, кто, обладая нравственным сознанием, нарушит закон человеческой совести.

Конечно, те, у кого отсутствует нравственное сознание, могут проливать кровь, не чувствуя угрызений совести. Таков Свидригайлов, не нуждающийся в моральном оправдании своих преступлений.

Нравственный закон провозглашает, что всякая человеческая личность - святыня, ибо от высоконравственного человека до злодея существует бесчисленное множество незаметных переходов: на какой же из ступеней личность перестает быть священной? Мысль "не убий", неприкосновенность и святость личности человека и составляют главную заповедь романа.

Раскрытию особой духовности Достоевского служат и художественные особенности, поэтика его произведения. Все герои романа характеризуются словесно, но языковой портрет Раскольникова - самый выразительный. Достоевский показал раздвоение главного героя романа, использовав для этого целый ряд стилистических приемов: неблагообразие слога, дисгармонию синтаксиса, раздражающую прерывистость речи, и, главным образом, контраст между внешней и внутренней формой речи героя. Раскрывая внутренний мир своего героя, Достоевский стремится показать столкновение противоборствующих сил, непрестанную борьбу между сознанием и подсознанием. Стремясь к глубокому психологическому раскрытию характеров персонажей, писатель подчиняет этой задаче и портретную характеристику героев. Автор дважды прибегает к портретному изображению главных героев, фиксируя, как сложная идейная катастрофа изменяет нравственную сущность Раскольникова и Сони. Так, например, "прекрасные темные глаза" Раскольникова в начале повествования сменяются "воспаленным взглядом" после убийства. Большое место занимают диалоги-споры, диалоги-допросы, диалоги-исповеди. Тесно связаны с идеей героя его внутренние монологи. Важную роль в произведении играют сны Раскольникова, пейзаж и интерьер (например, образ "желтого" Петербурra или каморка-гроб Раскольникова). Следует обратить внимание на символику имен, цифр, цвета (подробнее см. книгу: С.В. Белов. Роман Ф.М. Достоевского "Преступление и наказание". Комментарий. М., Просвещение, 1985).

ЛИТЕРАТУРА:

1. Ф.М. Достоевский в воспоминаниях современников: в 2-х т. 1990.
2. Гроссман Л.П.Достоевский. Сер. ЖЗЛ. М., 1965.
3. Карякнн Ю. Самообман Раскольникова. М., 1976.
4. Кожинов В. "Преступление и наказание" Ф.М.Достоевского. В кн.: Три шедевра русской классики. М., 1971.
5. Кулешов В.И. Жизнь и творчество Достоевского. М., 1984.
6. Последов Г.Н. Творчество Достоевского. М., 1971.
7. Селезнев Ю.Я. Достоевский. Сер. ЖЗЛ. М., 1981.
8. Фридлендер Г.М. Достоевский и мировая литература. Л., 1985."

avtor