год 2010-й - более 30.000.000 обращений

ЧастьI

"Экономические аспекты формирования российского учительства как одной из социальных групп среднего класса"

В последние годы в России происходит радикальная трансформация прежней социальной структуры общества, и в настоящее время в ней сосуществуют, переплетаясь, или отторгая друг друга как старые социальные слои и группы, так и новые. Промежуточные, средние группы населения в "смутное время" наиболее не определены в силу интенсивной мобильности как внутри среднего слоя, так и за его пределы.

Несмотря на все проблемы идентификации среднего класса в российских условиях, в соответствии с его классическим признаками (уровень дохода, образования, обеспеченность жильем, самоидентификация, тип потребления)используя различные системы оценки, можно утверждать, что около 30% населения может быть отнесено к среднему классу.

Однако, в общественном сознании это грандиозное достижение прошедших реформ не вызывает соответствующего отклика и энтузиазма. Причиной столь негативного восприятия произошедших изменений является двойственность природы современного российского среднего класса. Адаптироваться к рыночным отношениям сумела только часть того большого "среднего протокласса" советского периода и то, только главным образом, в крупных городах. Большая же часть советской интеллигенции, являющейся главным источником формирующегося среднего класса, является бюджетополучателем. Т.е. реально, несмотря на уровень образования, самоидентификационные признаки и т.п., по уровню доходов находится в самых низших группах, и за все постсоветское время по этому ведущему признаку характеризовалось нисходящей мобильностью. Специфика сложившейся ситуации заключается в том, что почти весь реально состоявшийся российский средний класс имел либо скрытые доходы (т.е. доходы, которые не декларировались и, соответственно, с которых не уплачивались налоги), либо получал доходы в теневой экономике (когда все финансовые потоки, в том числе и доходная часть, не участвовали в формировании ВВП и государственного бюджета), тем самым, снижая доходную и расходную части государственного бюджета.

Т.е. благополучие одной части среднего класса строится на основе снижения размеров финансирования другой части - бюджетополучателей, в т.ч. преподавателей. С нашей точки зрения, это противоречие между отдельными слоями российского среднего класса оказывает исключительное влияние на развитие процессов реформирования общества. Нет не только полноценного, сложившегося в полной мере среднего класса, но и внутри существующего "протослоя" среднего класса при общей заинтересованности в развитии политических свобод и гражданского общества, нет монолитности экономических интересов. Такая ситуация серьезно подрывает социальную стабильность общества и, непременно, скажется и уже сказывается на последовательности осуществления реформ.

Главным отличительным признаком такой социальной группы как учительство является то, что все они являются бюджетополучателями, т.е. уровень и своевременность их дохода определяются параметрами государственного финансирования и, именно в этом обстоятельстве, заключаются все проблемы современного российского преподавателя. Размеры государственного финансирования образовательной сферы, а в последнее время и значительные задержки выплат, являются главной причиной того, российский учитель не только не смог трансформироваться в низший слой среднего класса переходного общества, но в значительной степени стал маргинальной группой, уровень доходов которой приходятся на самый низший дециль.

Анализ расходов консолидированного бюджета страны показывает, что объемы финансирования на образовательную сферу в постсоветский период резко сокращаются. Если в 1993 они составляли 43 млрд.руб., то в 1996 г. 35 млрд.руб., а за первое полугодие 1998 г. - 13 млрд.руб. Более резкие темпы сокращения расходов можно наблюдать только в расходах на оборону. Но, если военная доктрина предусматривает сокращение численности Вооруженных сил и военных расходов (хотя она и осуществляется очень непоследовательно), то по отношению к сфере образования таких решений никто, никогда не формулировал. Просто в процессе борьбы за финансовую стабилизацию, за сбалансированность бюджета эти расходы оказались наиболее уязвимым звеном. Подвергнуть столь же серьезному сокращению расходование государственных средств на поддержку промышленности при мощном лоббировании губернаторов и других соответствующих структур было труднее, поэтому, например, расходы на государственные услуги народному хозяйству в два раза превышают всю совокупность образовательных расходов.

На наш взгляд сложившаяся к настоящему времени ситуация в сфере финансирования образования во многом обусловлена позицией Российского Федерального Правительства. Принятое решение о перенесении ответственности за финансирование образования на региональный уровень не было дополнено соответствующими контрольными, рамочными установками федерального центра. По существу, не придавая особого значения образовательным проблемам, федеральный центр самоустранился от ответственности, не смог занять активной позиции в формировании государственной политики в сфере образования, делегировав ее на региональный уровень.

Необходимость реформы российской системы образования в целом, а также организации потоков ее финансирования наиболее наглядно демонстрирует сравнение российских показателей уровня оплаты труда преподавателей и доли образовательных расходов в структуре валового внутреннего продукта (ВВП) с показателями других стран. Сопоставление доли образовательных расходов в структуре ВВП в различных странах показывает, что хотя российские показатели ниже соответствующих значений во многих странах, они не могут сравниться по уровню доходов российских учителей и учителей в рассматриваемых странах. Даже в странах переходных экономик - Чехии, Польше, Венгрии, где занятость в бюджетной сфере также означает более низкие доходы, учитель не может быть отнесен к низшей группе населения по уровню доходов.

Государственные расходы России на образование уступали в 1995 г. среднему уровню Латиноамериканских стран, наиболее близких по уровню экономического развития, и вплотную приблизились к уровню стран Южной Азии, которые в целом отстают от России по уровню экономического развития. В то же время в нашей стране доля молодого населения, т.е. учащихся значительно ниже, чем в этих странах. Удельный вес населения в возрасте до 20 лет в России составляет около 29%, а в большинстве стран Латинской Америки в среднем 47%, а в странах Юго-Восточной Азии колеблется в пределах 35-45%. Т.е. расходы в расчете на одного учащегося в России тем не менее значительно выше, чем в этих странах.

Особо следует подчеркнуть, что высокий уровень удельный затрат на одного учащегося мало коррелируется с затратами именно на заработную плату учителя. Как уже указывалось, зарплатная составляющая образовательных расходов в современных условиях отнюдь не велика, особенно в отсутствии значительных капитальных вложений в постперестроечный период. Анализ данных о педагогической нагрузке на одного учителя, например, в общеобразовательной школе, показывает, что в 90-е годы она остается практически стабильной.

С нашей точки зрения именно реформа, структурные сдвиги могут обеспечить нормализацию социально-экономического положения российского учительства и всей системы образования в целом. К числу наиболее важных направлений реформы на наш взгляд можно отнести следующие:

• внедрение контроля над образовательными расходами субъектов Федерации РФ (анализ и оценка эффективности существующих статей затрат в сфере образования);
• разработка и постепенный переход к "подушевой" системе финансирования образовательных расходов, когда объемы финансирования зависят от численности учащихся;
• внедрение адресной системы поддержки учащихся (учеников и студентов), включая затраты на учебные пособия, в зависимости от уровня доходов их семей.

Часть II.
УЧИТЕЛЬ КАК ПРЕДСТАВИТЕЛЬ СРЕДНЕГО КЛАССА РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА (ВСЕРОССИЙСКОЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ - январь-март 1999 года)

Опрос был проведен в шести городах России: Москве, Нижнем Новгороде, Воронеже, Уфе, Томске, Екатеринбурге. Реформы в России стали тотальным явлением. Если в конце 80-х, начале 90-х годов они несли в себе позитивный заряд, воспринимаясь населением как символ обновления, прорыва в открытые цивилизованные миры, то сегодня социологи фиксируют образ реформ как знак беды, деградации и упадка.

Не составляет исключение и учительство, испытавшее за последние годы все тяготы социально-экономических реформ в целом, и реформ системы образования, в частности.

Если учительство СССР было сравнительно однородной и сравнительно обеспеченной группой, входящей в базовый класс (по выражению Т.И.Заславской), потенциально способный к преобразованиям в современный средний класс, то сегодня это крайне неоднородная, преимущественно бедствующая профессиональная группа, представленная во всех социально-экономических слоях новой российской структуры.

Социальная структура современной России крайне неустойчива. Только за последние три года (с 1996 года) 44% населения изменило свой социальный статус. Изменили в худшую сторону. Они стали дрейфовать вниз социальной лестницы. Особенно болезненно воспринимают эти трансформации учителя: 82% учителей сегодня оценивают свои доходы как низкие или нищенские (среди населения таким образом оценивает свои доходы 71% граждан). Регулярное питание доступно без всяких проблем для 47% учителей (58% населения). Режим постоянной экономии - это жизнь сегодняшнего учителя. Учителя считают, что хуже них живут только неквалифицированные рабочие и крестьяне. Они полагают, что они живут так же, как живут семьи ученых (!) и офицеров (!).

Положение учительства в обществе определяется отношением общества к нему. Это отношение не персонифицировано только учительством. Речь идет об отношении общества к системе образования в целом, а оно не простое. В обществе низка ценность образования. Сегодня 64% населения страны считает, что богатство, жизненный успех не зависит от образования. Тревожно, но так полагает 81% учителей. Этим они демонстрируют представление о бессмысленности своей работы. Зависимость обеспеченности и образования отмечается только в семьях с высокими доходами. В семьях с низким материальным положением эта зависимость подвергается сомнению. Там 85% населения и 91% учителей считает, что учение не помогает достичь высокого экономического положения.

Это означает, что и учителя, и население не считают, что в России есть возможности для либеральной мобильности вверх (мобильность по образованности, по уму, по способности, по качеству личности). Образование в сознании российского обывателя - это периферийная проблема. Он считает, что надо вначале решить экономические проблемы (59% населения), а потом уже решать проблемы образования. Только 27% населения считает, что приоритетность в развитии для выхода из кризиса надо отдать сфере образования. Наблюдается усиление маниакальной петли обратной связи: чем хуже дела в экономике, тем меньше спрос на рынке труда на профессиональный труд, тем хуже дела и в системе образования, которая снижает качество своей деятельности, этим еще больше усугубляя дела в обществе и экономике.

Так есть ли в России средний класс и представлен ли он учительством? На эти вопросы можно ответить положительно и вот по каким обстоятельствам.

1) Учителя имеют социальную структуру, в целом соответствующую структуре населения. Центр тяжести учительства - необеспеченные и обеспеченные семьи (таковых 46%) - входят в средние слои населения в целом. Эти слои - такие же и их в структуре российского общества 50%. Мы не можем утверждать, что учительство живет хуже (или лучше) населения страны. Да, среди беднейших слоев доля учительства выше (их 53%, в то время как среди населения она равна 45%). Учителя опасно сдвигаются вниз. Они движутся вниз быстрее, чем общество в целом.

2) Население доверяет учительству. Оно считает, что учительство справляется со своими социальными задачами. Конечно, тяжело принимать оценки 36% населения, считающих, что учителя не справляются со своей ролью. Это предчувствие беды. Пока же общество в целом сочувствует учителям, считая, что они достойны лучшей доли и сегодня живут плохо. По мнению населения, учителя работают во благо духовного развития народа, являют образцы нравственного и социального служения. Все эти качества есть качества среднего класса, и население признает эти качества у учителей. Население признает за учителями роль социальных деятелей, не замкнутых в свои корпоративные ниши. Подавляющая часть учителей стоят на светской, гуманной, открытой, воспитывающей позиции. Они не приемлют национальной и религиозной изолированности. Они не считают нужным быть социальными активистами, демонстрируя добротный консерватизм. Они полагают, что не дело учителя заниматься политикой. Совокупность этих свойств и установок - это явные черты среднего класса.

3) Учителя являются естественными представителями интеллигенции, в свою очередь входящими в средние классы всех современных обществ. Так, 54% считают, что они интеллигенты (так же думают об учителях 86% населения). При этом население нагружает интеллигенцию (и, следовательно, учителей) весьма лестными свойствами: люди совести (78%), самостоятельно мыслящие (57%), инноваторы (56%), социально ориентированные люди, комьюнити (56%). Учителя же осознают свое положение, они уже не так охотно идентифицируют себя с интеллигенцией. Учителя устают быть интеллигентами. И это предурной признак.

4) Учителя, что очень важно, являются особым социальным образованием, входящим в средний слой. Они не растворены в массе, они демонстрируют определенную дистанцию. Она проявляется в том, что учителя категорически не соглашаются с доминированием установок экономического детерминизма. Они не приемлют утилитаризма и антигуманизма в культуре, отстаивая классическую эстетическую традицию русской культуры. Это традиция любви, гуманизма и возвышения человека. ("Я милость к павшим вызывал.."). Они пока сохраняют силы противостояния агрессивной позиции попсы и масскульта. Учителя демонстрируют эти качества не только на словах, но и на деле. Они читают, ходят в театры. Они на фоне культурной пассивности населения явно демонстрируют свою особенность как представителей интеллигенции. Однако, здесь есть и опасные тенденции: за 10 лет доля активных книгочеев снизилась на 33%.

5) Крайне важное обстоятельство, свойственное нашей школе и являющееся рядовым признаком среднего слоя - это национальная терпимость. Только 1% учителей и 3% населения сказали, что у нас в школах есть явления национальной дискриминации. Добавлю еще одно важное заявление: В наших школах учителя ровно относятся ко всем детям, вне зависимости от их имущественного положения. Учитель не считает для себя возможным мстить детям из состоятельных семей за свои жизненные трудности. Сегодня школа сохраняет важные черты социальной и классовой терпимости.

6) Учителя объявляют свои политические позиции, лежащие в центре политического спектра: 61% учителей проголосовали бы за Примакова, Лужкова, Явлинского, будь они кандидатами в Президенты (население 39%). Учителя крайне неохотно поддерживают партии и деятелей с экстремистскими или радикальными программами. Учителя демонстрируют и здесь свои свойства стабильности и терпимости. Они не поддерживают сложившийся режим власти, но и нет среди учителей активной оппозиции и протестности.

Беда учителей в том, что они, как и население в целом, демонстрируют в своем поведении "когнитивный вакуум" (по Г.Дилигенскому). Это проблема не столько учителей, сколько власти, бессильной сформулировать систему социально-значимых идей и идеалов. Без этого потенциал учительства как воспитателей и идеологов (конструкторов будущего общества) используется крайне слабо. Учителя становятся только предметниками, но не инженерами будущей страны. Потому, что они этого будущего не понимают, не знают.

7) Явно учительство преодолевает тяжелую болезнь иждивенчества. Наблюдается закономерность: чем больше оптимизма в учительской среде, тем меньше упований на государство, богатых людей, благотворительность и сильнее вера в собственные силы, в свою администрацию. Это ярко видно среди учителей Уфы, Нижнего Новгорода, Екатеринбурга. Иждивенчество и пессимизм - это спутники учителей Москвы, Воронежа, Томска. Средний слой - это самодеятельный, самостоятельный слой. Иждивенчество и принадлежность к среднему слою несовместны.

Однако, надо сказать что ответив положительно на вопрос о принадлежности учителей к среднему классу, мы имеем здесь некоторую условность. Она состоит в том, что мы обнаружили, что доход и имущественное положение необеспеченности является своеобразной полосой, разделяющей учительство на две группы. Положение учителя ниже уровня необеспеченности (бедные и неимущие), а это 53% учителей, несовместимо с исполнением культурной и социальной роли учителя.

Здесь учительство демонстрирует угнетающий пессимизм, здесь более высок уровень агрессивности, нетерпимости, политического радикализма. У учителей этих слоев высок уровень самооценки их невостребованности и социальной ненужности. У них низок интерес к работе, они тревожны и озабочены своим существованием. Они уже теряют качества педагогов. Винить их за это нельзя. Учителя этих социальных слоев вносят в учительскую среду антигуманистическую культуру, через них учительство осваивает ценности социальных низов, демонстрирующих склонность к агрессивным действиям, голодовкам, акциям протеста. Надо помочь им.

Учительство - это уникальное явление российской жизни. Несмотря ни на что - оно поддержит курс на реформы, поддержит умеренного реформатора, если он объяснится с учительством. Они будут проводниками идей построения новой открытой школы. Учительство - это фактор стабильности и спокойствия. Этот ресурс еще есть, но он необеспечен. Он изрядно и впустую, как оказалось, потрачен. Тем бережнее к нему надо относиться в дальнейшем.